скачать книгу бесплатно
Глава 9. Новый дом
Город назывался Agden Wilat, или проще – Агдэн. Здесь было тихо, и он находился вдали от зоны боевых действий и мест, где войска Храма и повстанцы нападали на пограничные населённые пункты. Также тут было относительно тепло – теплее, чем в местности, где располагался Graen Wilat – и осень вступала в свои права с запозданием, погода здесь была щадящей.
Это был город, крепко связанный с торговлей, так как стоял на крупном торговом пути, соединяющим столицу Империи и южные страны. Здесь проживало много купцов, город был очень богат. Южные страны, основные торговые партнёры, сохраняли нейтралитет в противостоянии Храма и Империи, не портя отношения ни с кем из них и не вмешиваясь в происходящее.
Город был довольно крупный, красивый, с чистыми аккуратными улицами. Здания симпатичные, по улицам ходили степенные горожане, чей вид говорил о благополучии и обеспеченности. Казалось, войны между Империей и Храмом и не было вовсе, события в городах типа Graen Wilat здесь никого не касались, будто это происходило в другой стране, или вовсе в другом мире.
Единственное, что напоминало об идущей войне – это выступления пропагандистов и чиновников на площадях, а также публичное объявление новостей об успехах и неудачах имперской армии в сражениях. По крайней мере напоказ, здесь поддерживался дух патриотизма и культивировалась ненависть к Храму – местные власти хотя бы об этом позаботились. В некоторых местах пропагандисты громко кляли Храм, повстанцев, и жаркими речами призывали горожан вступать в ряды армии добровольцами или пожертвовать что-либо в фонд помощи солдатам на передовой, а также напоминали о бдительности и немедленном извещении городских стражей о подозрительных личностях, которые могут оказаться скрытыми повстанцами или агентами Храма.
Несколько раз в таких публичных новостных сводках и эмоциональных выступлениях прозвучали имена Четырёх, в том числе и имя Анлуинна. Я чувствовал себя странно, слушая подобное и будучи сейчас, по сути, обычным человеком из толпы. Анлуинн в речах пропагандистов казался мне кем-то посторонним, другим человеком. Лучшим человеком. Магом.
Прибыв в Агдэн, мы со Святой первым делом отправились на поиски съёмных апартаментов. На одной из улиц в тихом жилом районе в юго-восточной части города – на улице с забавным названием Улица Плюща – нам удалось найти такие дома. Мы обошли несколько, оценивая состояние и качество жилья, а также сверяясь с имеющимися у нас деньгами, и, наконец, остановили свой выбор на одном варианте.
Это был уютный тихий домик. Стены снаружи выкрашены в желтовато-бежевый, два широких окна с синими створками выходят на улицу, дверь – красно-коричневого цвета. Дом стоял в ряду таких же домов, жильё в которых тоже было съёмным.
Улица Плюща была тихая, аккуратная дорога мощёна булыжником, на подоконниках снаружи домов стоят горшки с цветами, вдоль дороги растут деревца, окружённые каймой из булыжников, листья деревьев, по-осеннему жёлтые, сыплются на тротуар. Название улица получила не случайно – дома тут и правда окутаны плющом, и сейчас, осенью, он приобретает жёлтый и красный цвет.
Наши апартаменты состояли из двух комнат. Одна, просторная, совмещала в себе прихожую, гостиную и кухню, а вторая, дальняя, была спальней. Наших денег хватало лишь на такое жильё – учитывая, что хозяева потребовали заплатить сразу за полгода вперёд, а на меньший срок не соглашались – впрочем, для семьи из всего двух человек такое скромное жилище вполне годилось.
Почти лишившись всех денег, мы заселились в наш дом.
Святая почувствовала себя довольно уверенно – после того как хозяева отдали нам ключи и оставили нас, она сразу же принялась инспектировать имеющиеся в доме ресурсы: посуду, мебель, хозяйственные принадлежности, а также решительно начала протирать всюду пыль и взялась за уборку.
– Сколько денег у нас осталось, до… дорогой? – спросила Святая.
– Очень мало. Хватит, разве что, на еду на пару недель.
– Тогда нужно искать работу.
– Да. Я завтра же этим займусь, – ответил я.
– Это город купцов, а ты говорил, что работал секретарём у купца. В этом городе тебе должно быть не трудно найти работу.
– Разумеется. Поэтому я и решил остановиться здесь.
Разговаривая со мной, Святая ходила с тряпкой по дому, вытирая пыль тут и там. Подойдя к кровати, она принялась перестилать простыни, менять наволочки, взбивать подушки. Я бросил взгляд на кровать – она не была особо просторной, но всё же рассчитана на двоих, так что спать мы будем не в тесноте.
– Как твоя память? – дежурно спросил я.
– Всё ещё ничего не помню, – мрачно ответила Святая.
(Хорошо).
– Плохо. Но, я вижу, ты прекрасно чувствуешь себя за домашней работой.
– Да, мне кажется, что мне это занятие очень подходит. Мне даже как-то радостно на душе от этой работы. Ты говорил, что я была домохозяйкой, а до брака работала служанкой?
– Верно.
– Тогда дела по дому должны даваться мне легко! – весело сказала Святая.
Разобравшись с уборкой, она занялась тщательным осмотром кухни.
Продуктов в доме не оказалось, и мы вышли из нашего нового жилища и отправились за покупками. Заодно немного изучим город и познакомимся с ним.
День стоял солнечный, весело щебетали птички, мощённые булыжником дороги устилала жёлтая палая листва. Нам встретились несколько человек, живущих в соседних апартаментах на нашей улице. Мы поприветствовали их и представились, завели беседу. Ранее я предупредил Святую, чтобы она не распространялась о том, что мы бежали из Graen Wilat– поэтому нашим новым соседям мы об этом не рассказали. Один из соседей, кстати, оказался очень фанатичным патриотом-имперцем – он быстро перевёл разговор на тему войны и буквально негодовал при каждом упоминании Храма и повстанцев. Поминая Святую, он клял её на чём свет стоит.
Распрощавшись с новыми знакомыми, мы продолжили путь. Святая, как я заметил, была очень впечатлена негодующей риторикой патриотов.
– Я уже который раз слышу, какая злодейка эта Святая, – сказала Святая, крепко взяв меня под руку и насупившись. – Похоже, она действительно ужасная женщина.
– Верно, – кивнул я. – Она враг спокойной мирной жизни для нас, жителей Империи. Зло во плоти. Приносит смерть, страдания, нищету и беды простым людям – как нам с тобой. Если бы ни Святая и Храм – ты бы не лишилась памяти и нам не пришлось бы бежать из нашего дома и искать новое пристанище.
Покинув наш район и выспросив дорогу у встречных, мы направились в сторону центра города. Там была рыночная площадь и улицы, сплошь заполненные лишь лавками, магазинами и мастерскими. Когда мы добрались до нужного места, я внимательно осмотрел внешний вид праздно разгуливающих горожан, затем окинул взглядом Святую с ног до головы, и сказал в ответ на её вопросительный взгляд:
– Давай прикупим тебе одежду поприличней. Я хочу, чтобы моя жёнушка выглядела великолепно и не стыдилась своего наряда на людях.
Святая смущённо улыбнулась и потупилась.
– У нас же нет лишних денег на это, до… рогой.
– Ничего страшного. Если речь не идёт о роскоши, то мы можем себе позволить. Деньги скоро появятся, положись на меня, – сказал я, горделиво выпятив грудь, а затем подал руку Святой.
Она вновь смущённо улыбнулась и взяла меня под руку, и мы степенно двинулись в сторону магазинов женской одежды.
В одном из ателье мы случайно услышали о том, что им требуется работница, и у Святой вдруг загорелись глаза. Она разговорилась с хозяйкой ателье, расспрашивая о работе.
Мы покинули заведение, прошлись по другим магазинам, подобрали неплохую одежду для Святой и для меня, заглянули в парикмахерскую, где Святой подравняли волосы и сделали интересную и сложную причёску (которую она вряд ли сможет повторить самостоятельно в домашних условиях).
Святая была не похожа на себя прежнюю – передо мной стояла женщина в приличном выходном наряде, с убранными в замысловатую причёску волосами, и вряд ли кто-либо смог бы узнать в ней Святую. Будет замечательно, если она ещё начнёт пользоваться косметикой и носить что-нибудь вроде шляпки, или хотя бы прикрываться зонтиком от солнца или веером – тогда в ней точно никто не узнает Святую.
Стоя уже снаружи парикмахерской, она смущённо смотрела на меня, краснея.
– Ну как я тебе? – спросила она, застенчиво улыбаясь.
– Великолепно! – я изобразил восхищение и, словно безотчётно, двинулся в её сторону, протягивая руки для объятий.
– Ой! – пискнула Святая и отпрыгнула назад.
– Ты что, испугалась?! – удивился я.
Она смущённо потупилась.
– Да. Я почувствовала какое-то сильное чувство, исходившее от тебя, и меня это слегка напугало.
Я не стал подходить ближе.
– Понятно. Ты сейчас такая хорошенькая, что я невольно захотел тебя обнять. Это «сильное чувство» можно назвать «страстью», или даже «жаждой». Я прямо-таки воспылал, когда взглянул на тебя. Но ты не помнишь меня как своего мужа, я для тебя всё ещё незнакомец, и тебя пугает и смущает близость со мной, я понимаю, понимаю…
Я опустил голову и печально вздохнул.
– Прости, Андаль, – тихо сказала Святая, тронув меня за плечо.
– Всё в порядке. Со временем всё образуется, – ответил я и вновь предложил ей руку.
Святая взяла меня под руку, и мы неспешно продолжили нашу прогулку по центральной площади и окружающим улицам.
По моему настоянию мы купили ей зонтик от солнца, от дождя, шляпку, веер, шарф – в общем, всё, чем можно скрывать своё лицо. Мы также заглянули в продуктовые лавки и закупились ингредиентами для ужина – Святая руководила покупками, так как готовить предстоит ей.
И в лавках с одеждой, и в лавках с сувенирами, в лавках с бытовыми мелочами, в продуктовых магазинах – везде Святая чувствовала себя как рыба в воде. Она была очень весёлой и активной, восторженно таращилась на всё на прилавках, вздыхала, шумно выражала восхищение, суетливо металась от прилавка к прилавку. Казалось, будто она занималась ведением домашнего хозяйства всю свою прежнюю жизнь. В ней совершенно невозможно было узнать Святую.
Лишь несколько часов спустя мы вернулись домой. Большая часть времени, что мы провели на рыночной площади и среди магазинов – была просто прогулка и рассматривание витрин, Святой это занятие очень понравилось.
Дома она принялась готовить ужин, что-то напевая себе под нос и даже пританцовывая, настроение у неё было весёлым.
Святая оказалась очень хороша в готовке – ужин получился замечательный: она приготовила нежнейшее пюре, мягкое как облака, тушёное мясо и овощи. Вприкуску с этим мы ели чёрный хлеб с твёрдым сыром, который купили ранее вместе с другими продуктами, а также пили недорогое красное вино. Когда мы закончили с трапезой снаружи уже стемнело, и пора было ложиться спать.
Святая расправила постель и, смущаясь и прячась за ширмой, переоделась в ночнушку. Когда я подошёл к кровати, она уже лежала в постели, укрывшись одеялом почти до глаз.
На этой улице в домах не нужно было разводить камины или зажигать очаг для прогрева помещения – через дома проходили металлические трубы, по которым гнали горячую воду, а выходили трубы из котельной, обслуживающей все дома этого квартала. Разумеется, ежемесячно с жителей взималась плата за работу отопительных служб. Правда, в данной местности и в данный период в отоплении не было нужды – стояла достаточно тёплая погода, и она останется такой ещё долгое время.
В общем, нам не нужно было разводить огня ночью, и когда мы потушили светильники, в доме стало совсем темно.
Мы в первый раз спали в нашем собственном доме, на нашей постели, в нижнем белье. Раньше нам приходилось спать лишь в корчмах, где мы укладывались зачастую прямо в верхней одежде. Хоть нам часто приходилось делить узкую кровать одну на двоих, спать в обнимку, сидеть в обнимку в тесноте в повозках, сейчас всё ощущалось иначе, интимней. По крайней мере, со стороны Святой – она явно чувствовала смущение.
Я занял свою сторону на кровати, и Святая вздрогнула.
Мы пролежали некоторое время в тишине и темноте, слыша лишь дыхание друг друга и тиканье настенных часов. Наконец, Святая тихо заговорила:
– Э… это… Андаль… я…
– Чего?
– Ну… я знаю, что… как жена, я… должна… с тобой… это…
Я усмехнулся.
– Ты просишь, чтобы я не приставал к тебе?
– Ну… я всё ещё тебя не помню… мне неловко… прости…
– Всё в порядке.
– Нет, правда прости! Мне стыдно за это. Я знаю, что, раз ты мой муж, то имеешь полное право…
– Ну-ну, всё хорошо, – сказал я и положил ладонь на лоб Святой.
Она вздохнула, и её лицо расслабилось.
– Ты такой хороший, – сказала она. – Спасибо, что ты такой… понимающий. Я обещаю, я вспомню тебя. Даже если не вспомню – я привыкну. Просто… давай немного подождём. Я привыкну к тебе, правда-правда! Я постараюсь всё вспомнить или привыкнуть, как можно скорее!
Она повернулась набок, лицом ко мне, мою ладонь она положила себе под щёку.
– Ну ладно, не переусердствуй, – сказал я и поцеловал Святую в лоб.
– Спасибо…
– Спокойной ночи, дорогая Амнэлия.
– Спокойной ночи. Дорогой Андаль. Муж мой.
Святая вскоре уже мирно засопела, провалившись в сон. Она всё ещё лежала на боку, лицом ко мне, она обняла мою руку как какую-то мягкую игрушку для сна. А я лежал на спине и смотрел в потолок.
Ну ладно, пришло время немного поработать.
Я закрыл глаза, расслабился, а потом сконцентрировался на Внутреннем Пространстве.
Войти в это состояние оказалось не трудно. Я уже практиковал вхождение в него за то время, что мы путешествовали со Святой. Вхождение во Внутреннее Пространство связано с тренированным умом мага, а не с магией как таковой – поэтому, даже лишившись магии, маг продолжает оставаться особенным человеком, с особыми ментальными способностями. Я до сих пор могу быстро размышлять, придумывать себе новые личности и новую историю, скрывать истину от любого дознавателя, в том числе магического, полностью контролирую свои реакции, эмоции, мимику, владею великолепной памятью, могу мысленным взором воспроизводить и моделировать любые объекты, сцены, локации, а также могу контролировать свои сны и пребывать в них в осознанном состоянии.
Да, я лишился магии, но я не сломлен!
Войдя во Внутреннее Пространство, я принялся искать там отголоски магии, моей магии. Искать какие-либо следы моей силы, которой лишился.
Ничего. Безрезультатно. Никакого отзыва на поиски. Магия отсутствовала полностью.
Тогда я сосредоточился на связи с богом Tolgan Draiokh. Поскольку я Otolgany, эта связь просто обязана существовать.
Блуждая вниманием по Внутреннему Пространству, я концентрировался на том, что являюсь Otolgany, и между мной и богом существует связующая нить, она обязательно должна быть.
Я искал эту нить, отправляя в Пространство запрос за запросом и чутко откликаясь на любой намёк на отзвук. И где-то далеко в глубине моего Пространства я, кажется, что-то нащупал. Приходилось сосредотачиваться так сильно, что я совершенно перестал ощущать тело, лежащее сейчас на постели, и замечать мир снаружи, полностью погрузившись во Внутреннее Пространство.
Я устремился к маленькому, далёкому, слабому намёку на связь с Tolgan Draiokh. Но как бы быстро и упорно я не стремился к нити, расстояние между нами казалось бесконечным. С каждым моим рывком вперёд расстояние до нити словно удлинялось, растягивалось, и я будто оставался на одном и том же месте. Как гребущий против сильного течения.
Мне не хватало сил. И я понимал, из-за чего мне их не хватало. Раньше я полагался на магическую поддержку, усиливая свои ментальные способности. Для человека с тренированным разумом мага, магия становится отличным подспорьем, ещё больше усиливая его разум и умственные способности. Лишившись магической поддержки, я столкнулся с трудностями, с которыми встречается разум любого обычного человека. Эти лимиты не непреодолимы, но придётся приложить немало усилий для того, чтобы прорваться через них.
В мире снаружи, вероятно, прошло полчаса, когда я, наконец, оставил попытки дотянуться до нити, связывающей с Tolgan Draiokh. На сегодня тренировка завершена, продолжу завтра, дам мозгу отдохнуть до следующей тренировки.
После этого я сосредоточился на другой задаче. Продолжая пребывать во Внутреннем Пространстве, я попытался отыскать Пророчество.
Разумеется, сейчас для меня это было невозможно сделать по-настоящему. Я не мог выйти в Астральное Пространство, чтобы найти там образ Пророчества. Я лишь сделал вялую попытку – и, не добившись никакого результата, тут же оставил эту затею. Вместо этого я решил визуализировать образ Пророчества. Я прекрасно помнил, как образ выглядел: я же много раз взаимодействовал с ним, изучал его со всех ракурсов, так что воспроизвести образ в уме было не трудно.
Я представил Астральный Мир, Rialir Dommur, в нём представил светящуюся полупрозрачную огромную верёвку – верёвку Пророчества. Она тянется по космическому пространству, и её конец исчезает где-то в районе головы Святой – которая сейчас лежит рядом со мной на кровати.
Я всего лишь воображал, это была игра воображения – но я решил, что, пока не смогу наблюдать астральные объекты по-настоящему, буду просто визуализировать их по памяти, внушая себе, что мои образы и есть реальное.
Итак, я внушил себе, что воображённая верёвка Пророчества – была настоящей. Визуализируя, я принялся вновь осматривать её, исследовать со всех сторон, изучать волокна верёвки, её изгибы, форму. Я летал в воображаемом Астральном Мире вдоль верёвки, созерцал её, пытаясь её «Постичь» (на языке ментальных практик это означает «интуитивно понять природу объекта» – понять не разумом, а именно «интуитивно»).
Я исследовал конец верёвки, то место, где он сливался с астральным телом Святой, исчезая в районе её головы (в затылке или макушке). Я пытался Постичь, как верёвка связана с астральным телом Святой, как она влияет на Святую, и – самое главное – как Святая может влиять на неё, и может ли.
