Мы будем первыми! Красная планета

– А зачем? – удивился парень, стоявший рядом со мной.

– Молодой человек, зачем нужно раздеваться у дерматолога? – задала риторический вопрос женщина, подняв на него взгляд. – Как малые дети, ей богу! Куда вас в космос пускать?

Осмотр занял буквально пару минут. Когда очередь дошла до меня, я уже был готов. Пришлось стать спиной к специальному экрану и замереть, пока аппарат не сделает снимок. Ещё один снимок сделали, когда я развернулся к экрану передом.

– Татуировки есть? – поинтересовалась женщина в белом халате, – рассматривая мою кожу с помощью специального прибора, который помогал диагностировать различные образования на теле в виде бородавок, родинок и папиллом. Эта штуковина практически со стопроцентной точностью определяла стоит ли волноваться по поводу той или иной родинки.

– Как видите, нет!

– А почему так? Это же красиво, – задала она провокационный вопрос.

– А зачем они мне нужны? Мне и без татуировок хорошо живётся, – пожал я плечами, будто не понимал к чему этот разговор.

– Кожа чистая! – заключила женщина, а её молоденькая ассистентка тут же сделала соответствующую запись в журнале.

В соседнем кабинете пришлось показаться ещё двум врачам – окулисту и лору, а затем меня попросили выйти и подождать, пока будут заполнены все документы.

Эти несколько минут ожидания показались мне настоящим испытанием, но я старался держать себя в руках. Нельзя позволять себе волноваться и напортачить в самый ответственный момент. Пусть давление у меня уже измеряли, и кардиограмму сняли, но вдруг моё состояние покажется кому-то из врачей слишком неуравновешенным?

– Почему отклонено? – возмущался кто-то, получив отказ по медицинским показаниям.

– Простите, но наш психолог вас не пропустила, – ответила женщина в возрасте, которую назначили оповещать посетителей о результатах осмотра. – У вас татуировки на теле, а это признак желания выделиться, доказать что-то окружающим, произвести впечатление. Прежде чем набивать татушки, нужно было поинтересоваться берут ли с ними в космос!

– А если я сведу? – поинтересовался парень, мгновенно растеряв запал. Молодец, ищет компромиссы, быстро ориентируется в происходящем и умеет брать себя в руки. Вот только вряд ли это ему поможет.

– Хоть сводите, хоть нет, а дорога в космонавты вам заказана, – отрезала женщина-медик.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! А я ведь чувствовал, что с этими татуировками что-то не так. А ведь можно было на ровном месте засыпаться.

Беседа с психологом мне показалась самой сложной, потому как вопросы затрагивали самые разные аспекты жизни: полная ли у меня семья, как я пережил гибель отца, моё семейное положение, каким я был в школе, брал ли на себя обязанности лидера в трудные моменты…

– Разумеется, если я понимал, что смогу принести пользу своими действиями, или никто другой не справится с задачей так хорошо, как я, то приходилось брать лидерство в свои руки. Но тут важно быть именно лидером, а не самодуром, который тянет одеяло на себя, чтобы потешить какие-то свои амбиции, чем делает только хуже.

Кажется, такой ответ устроил психолога, и она поставила положительную отметку в обходном листе.

Несмотря на большой наплыв, мы справились часа за два, после чего нас пригласили на обед. Кормили здесь сытно, так что голодными точно не останемся. Уже в столовой я осмотрелся и понял, что претендентов осталось заметно меньше. Если в начале беседы было четыре сотни человек, то медицинскую комиссию успешно прошли сотни три, не больше. Неужели пытались подделать ответы и результаты анализов? Другого варианта у меня точно нет.

После обеда нас пригласили обратно в аудиторию и вызывали в соседний кабинет по одному. Теперь это был небольшой кабинет, в котором собралась небольшая комиссия. За длинным столом сидело пять человек, а мне приходилось расположиться напротив. Сейчас я чувствовал себя, как на экзамене с независимой комиссией, потому как из всех людей я знал только двух – Главу Роскосомоса и Панкратова, с которым познакомились ближе буквально сегодня. До этого я видел его только на экране.

– Присаживайтесь, Чудинов! – пригласил меня Панкратов. – Мы изучили ваши достижения за последние годы, оценили уровень квалификации и остались довольны. Признаюсь, вы смогли произвести на нас впечатление. Скажи честно, прыгать с парашютом страшно было?

– Не страшно, но дух захватывало, – признался я. – Столько всего вокруг, я лечу, ветер шумит… В общем, вы и сами знаете. Такое лучше раз пережить, чем сто раз рассказывать.

– Это точно! – улыбнулся мужчина. – В общем, ваша кандидатура нам подходит. Утрясайте свои вопросы с работой и ждём вас в Звёздном городке.

– Спасибо! – я просиял, пожал руки всем членам комиссии и поспешил на выход, пока они не передумали. Изнутри распирало от переполнявших эмоций, но я старался держать их под контролем.

– Ну? Хотя, не говори. По лицу вижу, что взяли! – произнёс Абрамов и заключил меня в объятия. – Красава, Мишка! Теперь мой черёд.

Я не уходил, пока из кабинета не вышел Артём. Парень пробыл там минут пятнадцать и вышел с грустным лицом. Интересно, что у него могли спрашивать? Мне почти не задавали вопросов.

– Что? – спросил я, заметив недобрые эмоции на лице друга.

– А ты как думаешь? – поинтересовался он, и я впал в ступор, потому как гримаса на лице никак не стыковалась с горящими радостью глазами.

– Я даже думать боюсь, но мне кажется, ты пытаешься меня наколоть.

– Прошёл! – сдался Абрамов и дал волю эмоциям. Мы прыгали от счастья, потому как сбылась наша мечта, о которой мы мечтали ещё лет семь назад, если не раньше. За плечами осталась академия и конструкторское бюро, а вперед центр подготовки и космос.

По дороге обратно мы встретили одного из космонавтов, который возвращался после тренировки.

– Выходит, мы с вами теперь коллеги? – произнёс Феофанов, пожав нам руки. – Поздравляю! Ну, или сочувствую. Тут как посмотреть.

– Чему же сочувствовать? Мы ведь прошли отбор и реализовали мечту. Хорошо, почти реализовали, потому как в космос мы пока не летим.

– Потому и сочувствую, ведь теперь для вас начинается подготовка и обучение. Не удивлюсь, если половина новичков отсеется, не выдержав нагрузки.

– Это мы ещё посмотрим! – твёрдо ответил я и сжал кулаки. Я умею стоять на своём и идти к цели до конца. Финишная прямая уже мелькает впереди, так что нужно собраться с силами и осуществить то, ради чего мне дали второй шанс.

Я нарочно не звонил никому, пока не вернулся в Ростов. Тут уже сдался и набрали матери, а жену порадовал вечером, как только вернулся с поездки.

– Даша, мы перебираемся в Подмосковье! – выпалил я, едва переступив порог дома.

– У тебя получилось! – захлопала в ладоши девушка и обняла меня, а затем насупилась. – Миш, а если у меня не получится? Если меня не возьмут врачом? Я ведь только после ординатуры, у меня даже опыта работы нет.

– Ничего, осуществишь мечту своего папы и найдёшь работу в Подмосковье в какой-нибудь больнице, а потом попробуешь ещё раз. Я ведь не на пару дней еду в Звёздный городок. Надеюсь, что впереди ещё десятки лет успешной работы. А самое главное, что мы будем вместе, как и хотели.

– Ага, тебе легко говорить. Полетишь в свой космос на полгода, а мне тебя выглядывать.

– И всё равно ты будешь рядом, потому что всегда в моём сердце.

Глава 4. Общефизическая подготовка

И снова в моей жизни круто перевернулась очередная страница. Правда, прежде чем начать новую главу и вписать туда первые успехи, пришлось немного повозиться. С жильём обещали помочь, поэтому было уже легче, а вот перевозить вещи оказалось совсем непросто. Оказалось, что за два года жизни в Ростове у Даши скопился огромный багаж, который было просто невозможно забрать с собой. Часть барахла пришлось выбросить, более полезные вещи, без которых можно обойтись, раздали знакомым или отвезли в Коммунарск на квартиру, ну а самое необходимое решили взять с собой. Но даже так вышло три полных чемодана на колёсиках. И это без моих вещей.

Я относился к вещам куда более просто: зимнюю одежду перевёз домой, а с собой взял осеннюю куртку, ботинки на первое время, пару комплектов вещей, ноутбук и записи. Всё это легко уместилось в обычную дорожную сумку.

Разумеется, ехать на автобусе мы не решились, потому как наш саквояж ни в один багажник не поместится, а выкупили купе поезда на пару с Артёмом и Кирой. Девушка Абрамова тоже легко снялась с места и согласилась на переезд в Подмосковье. Но я так понял, этот момент они обсуждали заранее, поэтому претензий не возникло.

Ехать приходилось в стеснённых условиях, потому как не все чемоданы помещались под лежаками нижних мест, и нам пришлось ставить их возле столика. Мы уступили девушкам нижние места, а сами забрались наверх.

– Ну, точно космонавты! – хохотнул Абрамов, свешиваясь с верхней полки. – Всё время тянемся вверх, к звёздам.

– Гляди только ночью с орбиты не сойди, – пригрозила Кира.

– Не волнуйся, я упаду на твои платья, поэтому приземление выйдет мягким, – вернул он девушке выпад.

С прошлой работой тоже не было особых проблем. Я предупредил заранее о своём уходе, отработал положенные две недели, а на прощание притащил коллегам огромный торт, которым мы отпраздновали наш с Абрамовым уход. Правда, начальник всё-таки потрепал нервы. Бугацкий никак не хотел подписывать приказ о моём увольнении.

– Миша, вот сдался тебе тот космос! – выпалил Аркадий Николаевич, когда я пришёл подписать заявление. – Оставайся! Лет через пять сделаю тебя главой отдела, когда опыта немного наберёшься, а там посмотрим. У тебя ведь отличные данные. Если всё пойдёт как надо, годам к сорока сделаю тебя своим замом, а потом и моё место займёшь. Я ведь не собираюсь тут торчать до бесконечности. Поработаю до пенсии, может, ещё пару лет и хватит. Не всю жизнь ведь работать.

– Аркадий Николаевич, это дело всей жизни.

– А ты уверен, что нужен там? Что будешь востребован, как космонавт? Конкуренция огромная, а отбирают всего дюжину человек. И потом, никто не даст тебе гарантий, что ты действительно полетишь, даже если покажешь хорошие результаты на тренировках. А здесь ты нашёл своё место, заслужил доверие и авторитет среди сотрудников и на хорошем счету у начальства. Я ведь тебя никогда не обижал за эти два года.

– Я всё это понимаю, но иначе не могу.

– Эх, молодёжь! Что с вами делать? – хлопнул рукой по столу Бугацкий. – Всё куда-то бежите, чего-то хотите. Не сидится вам на месте. Может, оно и правильно, может, благодаря таким, как ты, Миша, и идёт прогресс. Нам-то чего нужно? Чтобы всё было стабильно и сытно на привычном месте. А вам всего мало, хочется больше, дальше, выше…

Начальник набрал воздуха в грудь и хотел сказать ещё что-то, но махнул рукой и потянулся за ручкой.

– Ладно, подпишу твоё заявление. Удачи на новом месте!

Уже в третий раз пришлось менять место жительства и перебираться в новый город. Сначала это был Ворошиловград, потом Ростов-на-Дону, теперь это Королёв. Место оказалось очень удачным – всего двадцать минут пути до Центра подготовки на электричке или минут пятнадцать на автобусе. Несколько минут ходьбы до контрольно-пропускного пункта не в счёт.

Мне выдали служебную квартиру в одной из новостроек. Пока я буду работать в Центре подготовки космонавтов, она будет числиться за мной. А как решу перевестись на другое место работы, придётся освобождать апартаменты. Меня этот расклад вполне устраивал, потому как искать жильё и платить огромные деньги за аренду никак не хотелось, а если я буду хорошо зарабатывать, то лет через двадцать смогу купить собственное жильё. Так как я приехал с женой, нам сразу выдали «двушку», чему Даша не могла нарадоваться.

– Миша, смотри: здесь даже микроволновка есть! Я уже не говорю за печку, холодильник… Нам ничего из техники даже покупать не придётся. Есть всё необходимое. Просто заходи и живи!

– Вот и хорошо, не придётся деньги тратить на обустройство, – ответил я с улыбкой, провоцируя девушку на ожидаемую реакцию.

– Нет, ну, кое-что придётся купить. Шторы, например. Я не могу без штор и тюли. Кажется, что не квартира, а какой-то склад. Опять же, не помешает обновить посуду. И да, нужны хоть какие-то люстры. Посмотри, тут просто лампочки вкручены в цоколь – никуда не годится.

– Тебе что не сделай, всё мало будет. Только пять минут назад прыгала от счастья, а теперь возмущаешься, что всё не так, – попытался я одёрнуть Дашу, но девушка нисколько не смутилась.

– Я не жалуюсь, просто нужно кое-что сделать, чтобы стало ещё комфортнее.

Я подошёл к девушке и заключил её в объятия.

– Твой папа очень гордился бы тем, что его дочь перебралась поближе к столице и будет работать, спасая жизни людей.

– Ты напрасно за папу радуешься, он всё равно расстроится.

– Это ещё почему?

– Ну, а как иначе? Они ведь нам на свадьбу квартиру подарили, а мы за два года там почти и не жили. Я не считаю ночь после свадьбы и те редкие моменты, когда мы приезжали на праздники и в отпуск.

– Но ведь квартира никуда не девается.

– Но она покупалась для того, чтобы в ней жили, Миш.

– Ничего, пусть стоит. Зато у нас всегда есть возможность остановиться там, а не ночевать у родителей.

– Ещё одна причина, почему мама с папой оба расстроятся. Они ведь скучают, а те редкие моменты, когда мы приезжаем в Коммунарск, пролетают, словно одно мгновение.

– Если бы твой папа меньше ворчал, у нас было бы больше времени на общение. Ему ведь невозможно угодить, как ни пытайся.

– И не пытайся! – покачала головой девушка. – Папа мечтал о том, чтобы я работала в нашем родном городе и присматривала за его здоровьем. А ещё он мечтал, что будет хвастаться перед друзьями и соседями, рассказывая, что его дочь работает врачом. Как видишь, у него всё шло по плану, пока в моей жизни не появился ты. Тогда весь его план разрушился.

– Он поэтому меня недолюбливает? – ухмыльнулся я, вспоминая наше общение с Игорем Константиновичем.

– Не придумывай! Просто он каждый раз вспоминает о своих несбывшихся мечтах и расстраивается. А ты дал ему повод для новой гордости. Теперь он будет рассказывать всем, что у него зять космонавт и побывал в космосе.

– Ну, ещё не побывал! – отмахнулся я. – Но очень надеюсь, что я смогу вернуть твоему отцу повод для гордости, которого однажды его лишил.

На следующий день мы с Абрамовыми встретились, чтобы отпраздновать новоселье. Начинали праздновать у нас, а потом переместились к друзьям. Наши квартиры оказались в одном жилом комплексе, только в соседних зданиях. Ну, и если уж совсем докапываться до деталей, то мы жили на пятом этаже, а Абрамовы – на седьмом. В тот же день мы узнали, что здесь же поселились ещё трое космонавтов из нашего отряда, которых мы встретили на улице. Кажется, у нас появляется новая компания, с которой мы будем общаться в ближайшие годы. Разумеется, если удастся наладить отношения и на работе.

На следующий день началась работа, и нам было уже не до гостей. Рано утром мы с Абрамовым сели на автобус и отправились на новую работу. Решили в этот раз попробовать другой способ добираться до работы, чтобы выбрать наиболее комфортный вариант. Судя по тому, что нам пришлось бежать от КПП до расположения, чтобы не опоздать, этот вариант нам не особо подходит. Уж лучше вставать на час раньше и тащиться на электричке. Зато точно знаешь, что не опоздаешь.

– Рад приветствовать вас уже в роли космонавтов, – произнёс Панкратов, который дожидался нас в кабинете, где в день поступления проходило собеседование с комиссией. Только в этот раз помимо Анатолия Филипповича за столом сидел только один человек – космонавт Илья Феофанов.

Судя по всему, его будут привлекать к нашей подготовке. Может, он всюду ходит за Панкратовым, потому как рассчитывает заменить его через несколько лет, когда Анатолий Филипповиче уйдёт на заслуженную пенсию? На первый взгляд всё выглядит именно так, ведь Панкратову уже за пятьдесят, а Феофанов лет на десять-пятнадцать моложе.

– Вы – новый набор, который будет готовиться к работе на орбитальной станции, – продолжил Панкратов.

– А на Марс мы не полетим? – немедленно напрягся Абрамов.

– Погодите с Марсом! – ухмыльнулся Феофанов. – Ещё неизвестно полетит туда вообще хоть кто-нибудь, а вы уже планы строите.

– А почему бы и не строить? – вмешался я. – Двигатель изобрели, космический аппарат готов, дело осталось за малым.

– Знаете в чём проблема высадить человека на Марс? – поинтересовался Феофанов. – Это даже не мощные двигатели, ракета, способная добраться до орбиты Красной планеты и даже не космический аппарат, на котором нужно спустить космонавтов. Это всё у нас уже есть и реализовать на практике вполне возможно. А вот как быть с радиацией, мы пока не совсем понимаем. Наши скафандры слишком слабо защищают от радиационного воздействия. Любая вспышка на солнце и мощный выброс радиационной волны может привести к гибели экспедиции. У нас попросту нет способов защититься. Да, мы можем спрогнозировать вспышки на Солнце и даже попытаться защититься от радиации на поверхности Марса, но лететь только в одну сторону два месяца. Почти столько же займёт обратный путь. Где гарантия, что за этот период что-то не пойдёт по плану, и наша горячо любимая звезда не выкинет фортель?

– И как быть? Выходит, у наших конкурентов эти способы есть?

– Ни у кого пока этих способов нет, иначе они были бы на Марсе уже сегодня, – отрезал Феофанов. – А что на счёт полёта на Марс, даже если он и состоится в ближайшем будущем, то туда полётят только опытные космонавты, так что сильно не надейтесь на далёкий полёт. Вам бы пока опыта набираться на орбитальной станции.

– А что там делать? – с грустью вздохнул Плотников.

– Проводить научные исследования, наблюдения за Землёй… Массу всего! – оживился Панкратов. – Если раньше мы осваивали космос и проводили исследования на одной станции, то теперь каждая страна, вышедшая в космос, хочет иметь свою собственную космическую базу для различного рода исследований. Нам не на кого рассчитывать в этом направлении, так что теперь надежда только на самих себя.

Ненадолго в кабинете повисла гнетущая тишина, которую первым нарушил Панкратов.

– Так, заговорили мне зубы, а время-то идёт! Сейчас я расскажу что вас ждёт во время подготовки. Вот, полюбуйтесь! Чтобы получить хорошую оценку по физической подготовке, вам нужно выполнить эти нормативы.

Панкратов раздал нам печатные листы, и мы ненадолго погрузились в их изучение. Бег на сто метров, бег на три километра, подтягивание, прыжки в воду, заплыв на восемьсот метров, ныряние на глубину…

Из нас явно собирались готовить едва ли не олимпийских чемпионов. И пусть цифры были вполне выполнимыми, но результата нужно было добиться во всех дисциплинах, а не в какой-то одной.

– Пф-ф! – выдохнул Плотников и отбросил от себя листок. – Придётся попотеть. Я половину этого не сдам с первого раза.

– Погодите, это вы ещё ОКП не сдавали, – попытался настращать нас Феофанов. – Вот где придётся потрудиться.

– Что ещё за ОКП? – удивился Абрамов.

– Вы совсем не интересовались подготовкой, когда поступали? – удивился мужчина. – Общекосмическая подготовка включает в себя изучение систем космического корабля, который должен доставить вас на орбиту, модулей орбитальной станции, я уже не говорю о сурдокамере, испытаниях в центрифуге и так далее. В общем, ребята, вы попали. Ближайшие два года станут для вас невероятно продуктивными.

– Опять два года? – не выдержал Плотников. – Да сколько можно то! Пять лет в академии, два года рабочей практики, теперь два года подготовки. И это всё только ради того, чтобы пару раз слетать в космос по полгода.

– А как ты хотел? – удивился Феофанов. – Прийти, с ходу запрыгнуть в ракету, махнуть рукой и полететь? В космос отправляются только подготовленные космонавты и только те, кто показал лучшие результаты во время тренировок и подготовки к полёту.

– Кстати, о полётах, – оживился Панкратов. – Я понимаю, что пока рано об этом говорить, но хочу сразу прояснить этот момент, чтобы потом не возникло недопонимания. Может, эта информация послужит дополнительным стимулом для вас на тренировках. Очередь на полёты у нас максимально прозрачная и справедливая. В первую очередь, это касается новичков, которые ещё ни разу не летали в космос. Она выстраивается на основе рейтинга космонавтов в отряде, а сам рейтинг формируется в зависимости от того, как успешно вы преодолеваете испытания, проводите тренировки и сдаёте экзамены. На этот рейтинг не влияет ни руководство Центра подготовки, ни я, ни кто-либо другой кроме вас самих. Единственное, что может изменить очередность – медицинская комиссия. Если врачи заметят, что у космонавта появились какие-то проблемы по их части, они могут заменить его тем, кто следует дальше в рейтинге.

– А сколько новичков летит в каждом экипаже? – поинтересовался Абрамов.

– Хороший вопрос! В прошлом наши космонавты летали на международную космическую станцию по три человека, причём, одним из членов экипажа обязательно должен был стать иностранец. Теперь мы летаем на российскую орбитальную станцию, на которой нет иностранных специалистов. Численность экипажа та же и составляет три человека. Таким образом, одновременно на РОС может находиться шесть человек: три космонавта, которым предстоит вернуться домой, и три космонавта, которые заменят их на следующие полгода. Но не забывайте о составе дублёров, которые готовы заменить товарищей в случае необходимости.

– В общем, можно никогда и не полететь, – заключил Абрамов после долгой речи командира отряда.

– Можно и не полететь, но это выходящий из ряда вон случай. Я почти уверен, что каждому из вас найдётся работа на орбите, так что приступайте к тренировкам и дерзайте!

Нас разбили на четыре группы по три человека в каждой. К счастью, разделили не по алфавиту, иначе мне бы никак не откреститься от компании Плотникова, а учли пожелания каждого участника. Разумеется, мы с Абрамовым попросились в одну группу, а третьей к нам определили Лину Ратошную – одну из двух девушек, которые прошли отбор.

Как я уже понял, новички занимаются отдельно от опытных космонавтов, потому как подготовка у нас заметно отличается. Нам нужно постигать азы и сдавать базовые нормативы, тогда как «старички» освежают знания, поддерживают организм в норме и осваивают новые знания и передовые технологии. Конечно, нам тоже обещали дать поглядеть на то, что придумали наши учёные, но базовая подготовка была в первую очередь.

Три раза в неделю по два часа мы занимались в тренажёрном зале, затем обязательно посещали бассейн, где можно было плавать вольным стилем, нырять на глубину и прыгать с вышки. В конце каждого дня нам приходилось заглядывать к медикам, где они измеряли давление, пульс, температуру тела и насыщение крови кислородом. К счастью, у меня все показатели были в порядке, поэтому мне не о чем было беспокоиться.

Особенно мне нравилось плавание, потому как после него я чувствовал себя в хорошей форме. Вот только после бассейна приходилось подолгу торчать в душе, чтобы смыть с себя кучу химии, которую добавляли в воду.

В тренажёрном зале тоже было вполне комфортно. Я вспоминал тренажёрные залы в своё время и мог только ухмыляться, потому как лет семьдесят тому назад всё выглядело совсем не так. А сейчас заниматься – одно удовольствие, вот только желающих стало куда меньше.

– Чудинов, банки качаешь? – ухмыльнулся Плотников, стоило ему появиться в зале вместе со своей группой. – Что это за вес? Тебе не стыдно такой ерундой размахивать?

– Я ставлю цель на поддержание формы и повышение выносливости, поэтому делаю ставку на количество, а не на массу.

– Сейчас покажу как нужно тренироваться! – Рома навесил на гриф ещё два блина весом в пятнадцать килограмм каждый и улёгся на скамью. – Подстрахуешь, или такой вес не для тебя?

– Смотри, не надорвись! – ухмыльнулся я. – Учти, я отказываюсь участвовать в твоём представлении. Если что-то пойдёт не по плану, ответственность полностью лежит на тебе.

Я всё-таки стал у изголовья на тот случай, если Плотников облажается. Пусть куражится сколько ему угодно, лишь бы только не покалечил себя. Казалось бы, взрослый человек, сформировавшаяся личность, которой не нужно ничего никому доказывать, но всё пытается набить себе цену.

– Р-раз! – бодренько произнёс Роман, вытолкнув штангу вверх.

А вот второй раз у парня получился куда тяжелее. Штанга опустилась на грудь Плотникову, но поднять её в третий раз он уже не смог. Я быстро сбросил по блину по сторонам и вытащил штангу наверх, вызволяя товарища из плена, в который он сам себя заключил.

– А разговоров-то было! – закатила глаза Лина.

– Да тут гриф от олимпийской штанги весом в двадцать кило! – возмутился Плотников, но даже непосвящённому было понятно, что он просто ищет способ оправдать свою неудачу.