Правь

Потрепанные девки стояли в конце коридора. Мольга поспешила к выходу.

2. Яцек (02.10.4004)

Холодный моросящий дождь завис между твердью и небом. Плащ инквизитора не согревал, не спасал от сырости. Когда Яцек поднялся на Белый холм, он пропитался дождем насквозь. Инквизитор вытер мокрое лицо руками и предоставил пропуск озябшим охранникам. Бедолаги стоят тут явно не первый колокол.

– Оружие сдать, – указал на корзину охрипший охранник и шмыгнул носом.

– Я без оружия.

Охранник не поспешил освободить проход, и Яцек нехотя распахнул инквизиторский плащ. Капли дождя гроздью посыпались с плаща на землю.

Две шерстяных рубахи поверх друг друга. Кошель на поясе. Нет ни кольчуги, ни привычной для инквизиции кистени.

Охранники недоверчиво смотрели. Яцек сказал:

– Как говорит писание: слово – сильнейшее оружие праведного человека.

– Посмотрел бы я на тебя, как ты со своим праведным словом ночью улицы патрулировать будешь.

Яцек обратился к его товарищу:

– Он мне так надоел, что я уже жалею, что не ношу с собой оружия.

Охранники обменялись взглядами. Улыбнулись на шутку инквизитора и безмолвно уступили дорогу.

Яцек служил в инквизиции уже более сорока лет, но на Белом холме ему еще не приходилось бывать.

Увиденное его несколько разочаровало. Давно выбеленные известкой стены были у основания серыми от грязи и зелеными от мха. Во дворе вместо ожидаемого красивого сада с изваяниями Творца и фонтанами стояли не запряженные кареты.

Инквизитор поспешил к крыльцу, на которое ему указали привратники. Охранники на входе обыскали его еще раз и более дотошно.

– Тебе нравится это делать? – съязвил Яцек охраннику, когда тот бесцеремонно проверил пах на ощупь.

В ответ был только взгляд человека, который слышит эту шутку в сотый раз.

Внутри не теплее. Не удивительно. Попробуй согреть хоромы с такими высокими потолками.

В конце зала на скамье у темной двери сидел мальчишка. Он увидел Яцека и тут же отвернулся.

Гостеприимностью Белый холм уступает даже узилищу.

Инквизитор направился к юноше. Звук шагов разлетался по залу, нарушая тишину.

Напротив скамьи, где сидел мальчишка, Яцек увидел фреску до самого потолка: Творец с молотом в руке изгоняет своих сыновей из Прави.

– Здравь будь, – приветствовал он юношу.

– Здравь! Здравь будь! – неуверенно пробубнил мальчишка.

Юноша поднялся со скамьи, свесив руки по швам. Неуверенно оглядел Яцека сверху вниз и тут же отвел взгляд.

– Ты… Ты хочешь видеть его святейшество?

Странный малый. Зачем он повторяет первое слово два раза?

– Да. Меня прислал верховный инквизитор.

Яцек с сомнением огляделся по сторонам. Не может быть, что патриарх находится где-то рядом. У него должны быть большие и шикарные покои, а не холодные и бездушные коридоры.

– Как… Как тебя представить?

– Яцек. Яцек Михайлов, – передразнил его инквизитор. – По поручению верховного инквизитора Горана.

Он хотел показать мальчишке бумагу с печатью, но тот поспешил за массивные дубовые двери. Из комнаты запахло костром. За дверями горит огонь. В подтверждение своей догадки он увидел сор на мраморном полу. Тут проносили дрова.

– Его святейшество тебя примет, – объявил юноша, приглашая войти.

В комнате было очень натоплено, и жар сразу же ударил Яцеку в лицо. В камине громко потрескивали дрова.

Стол, за которым сидел патриарх, был размером как ложе для оргий в блудилище. Яцек прогнал образы блудных девок из головы.

Такой большой стол собирали в кабинете. Через двери его не протащить.

Большая картина до самого пола напротив камина тоже была собрана уже тут в кабинете. Состояла она из трех равных частей. Центральная часть картины чуть провисла, и рисунок на стыке не совпадал.

Странный мальчишка закрыл за спиной дверь, когда Яцек изучал картину.

Патриарх терпеливо молчал и смотрел на инквизитора.

– Прошу прощения, ваше святейшество. Уютный кабинет. А какой высокий потолок!

– Спасибо, инквизитор, как твое имя?

Какой противный голос. Как скрежет железа по камню.

– Яцек Михайлов, ваше святейшество.

Меня же только что представили.

Худой старик с тонкими губами на худом лице вопросительно смотрел на инквизитора.

Пялишься на мой косой глаз?

– Скажи, Яцек, мы раньше встречались?

– Нет, ваше святейшество. Я бы точно запомнил.

Много ли косоглазых инквизиторов в Ростке? С кем ты меня спутал?

– Твое лицо мне кого-то напоминает…

Старик отбросил край омофора, который теребил в руках, и откинулся на спинку стула.

– Столько лиц на своем веку перевидал. Все уже в памяти перемешались. Присаживайся. Будь как дома.

Если бы я вел себя как дома, то уже разбил бы окно и впустил сюда свежий воздух. Зачем так топить? Жарко как в Нави.

Яцек поблагодарил и сел, поправляя свой насквозь промокший плащ инквизитора. Теперь на жаре он стал тяжелым и липким.

Размер стола не переставал удивлять. Находясь у другого края стола, Патриарх буквально был в другой части комнаты.

– Ты выглядишь уставшим, может вина?

– Благодарю, ваше святейшество, не нужно. Я сегодня мало спал. Ночью на моем участке произошло убийство.

– За какой участок ты отвечаешь?

За самый неудобный, который достается тебе, если у тебя нет родственников или друзей в совете.

– Это портовые улицы, ваше святейшество. Был убит слуга церкви, и мне нужно было лично осмотреть место. Такое деяние нельзя оставлять безнаказанным.

– Творец всемилостивый, кто был убит?

– Охранник узилища. Знавал его много лет.

Не ваши дражайшие святоши. Работяги из наших.

– Уверен, ты скоро найдешь убийцу, и это расследование не задержит тебя.

Задержит от чего? Переходи к делу, старик.

Яцек всегда был прям как стрела. Он не умел лебезить и ненавидел всех тех, кто как муха кружит вокруг коровьего хвоста, прежде чем залезть в задницу.

– У нас уже есть подозреваемая. Блудницы видели высокую дикарку с разбитым лицом. После победы над Погромом в столицу приехало много волков, и работенки у нас добавилось. Но с таким описанием ей надолго не скрыться от нас.

Повисла неловкая тишина. Старик о чем-то задумался.

Слышно было только возню мальчишки, который зачем-то подбрасывал дрова в камин.

– Мирин! – окликнул мальчика патриарх. – Довольно. Ступай наружу.

Мальчишка покинул кабинет.

Патриарх резким движением схватился за край омофора и наклонился вперед.

– Яцек, – заговорил он писклявым голосом, – я запросил у верховного инквизитора надежного человека. Уверен, верховный инквизитор Горан прислал лучшего из лучших.

Конечно. Все так наложили в штаны, узнав о запросе. Не допусти Творец, разочаровать патриарха. Каждый попросил своих родственничков и покровителей сверху избавить от такой чести.

– Мне очень лестно, ваше святейшество. Я служу церкви сколько себя помню. Еще мальчишкой отец отвел меня в дормиторий.

– Скажи, инквизитор, что ты знаешь о иноверцах?

– Ваше святейшество говорит о язычниках, которых церковь искоренила сотню лет назад?

– Навь просачивается в наш мир как сорняк. Вырви ее с корнем, ветром всегда принесет новые семена.

– Язычники были всегда. Все эти волки со своими идолами из деревянных столбов. Заморские дикари со своими обрядами.

– Я говорю о иноверцах, инквизитор, – прошептал старик.

– Возможно, мне следует освежить свою память в библиотеке, ваше святейшество. Но разве церковь не уничтожила все их писания? Это было еще при патриархе Симоне. Откуда они взялись?

– У меня есть все основания полагать, что писания сохранились и распространяются.

– Навья тьма… – шепотом выругался Яцек. – Вот уж в самом деле как сорняк.

– Это старые враги церкви. Все они рано или поздно найдут путь к Творцу. Твое задание – остановить эту заразу. Окопать землю вокруг, чтобы зараза не разрасталась дальше.

– Где мне начинать поиски, ваше святейшество?

– Этого я тебе не скажу, – с ухмылкой ответил патриарх.

Что за тесты? Ты что, меня испытываешь, старик?

– У меня нет для тебя зацепок, инквизитор. Считай, что я полагаюсь лишь на свою интуицию.

Отлично! У старика паранойя. Ему нужно пару неудачников для костра. Этого добра в империи как грязи. Даже в Ростке на века вперед запасено.

Дверь за спиной у Яцека открылась, и по ногам потянул холодный воздух.

– Ваше святейшество, ваше святейшество, – затараторил мальчишка, – пришла женщина из узилища.

– Вели ей ожидать, – отмахнулся патриарх, выпустив свой омофор из рук.

Старик уставился на инквизитора и долго о чем-то думал.

Творец! Да, глаз все еще косой! Чего уставился?!

– Иноверцы, – напомнил Яцек.

– Верно! Пойми, инквизитор, мне не нужны показательные казни. Мне нужно, чтобы ты отыскал иноверцев и их писание. И все это, пока лоза не разрослась по всей империи. Используй любые методы. Докладывать будешь лично мне каждую луну.

Ну здорово, Яцек! И как тебя угораздило попасть в такую историю. Ступай и найди фанатиков, которые написали себе свое писание. Чем им не угодило старое? Провались оно все в навь!

Холодные рыбьи глазки инквизитора смотрели на Яцека в ожидании ответа.

– Хорошо. – Другой ответ не пришел.

– Я распоряжусь, чтобы твое жалование удвоили, а также не загружали другими заданиями. Найди поскорее убийцу из блудилища и займись иноверцами.

Инквизитор кивнул в ответ.

– Тебе нужно что-то еще?

Конечно! Подними жалование моей овдовевшей сорок лет назад матери. Всю жизнь она чистила рыбу, чтобы не умереть с голоду.

– Благодарю, ваше святейшество, Творец послал мне все, в чем я нуждаюсь.

Патриарх поднялся из своего кресла. Яцек поспешил тоже встать. Долго смотрел, как старик обходил свой большой стол.

– Опустись на колени, – велел ему писклявый голос.

Рука патриарха легла Яцеку на плечо.

– В руки твои, Творец, передаю душу раба твоего, слугу твоего верного. Отпусти ему грех его всякий, ибо сотворил он его в невежестве своем. А в ведение твореные грехи исполнил ради царствия твоего, поставив на весы душу свою против козней Чернобожих. Аминь.

Яцек смотрел на сандалии поверх шерстяных носок, выглядывающих из-под белой рясы. Он никогда не задумывался, в какой обуви ходят высокие чины на Белом холме. Они такие же люди, как и вся чернь под Белым холмом. Носят такие же сандалии, и их ноги так же мерзнут без теплых носок.

– Спасибо, ваше святейшество, – ответил Яцек, поднявшись с колен.

– Повторюсь, – с серьезным лицом произнес патриарх, – разберись поскорее с убийством в узилище и займись поисками. Любыми способами. Обещаю тебе индульгенцию. Яцек еще раз пообещал сделать все возможное, попрощался и вышел в зал с фреской. Творец! Как же жарко! Только когда он глотнул свежий и прохладный воздух в коридоре, он осознал, насколько сильно вспотел под плащом и двумя кофтами.

Вот сейчас бы я выпил вина…

На скамье в коридоре рядом с мальчишкой сидела высокая, коренастая, как мужик, волчица. Выглядела ужасно. Опухший и почерневший нос. Ноздри заткнуты пропитанными кровавыми бинтами. Синяки вокург глаз делали ее похожей на филина.

Это же моя подозреваемая из блудилища? Глупости! Мой убийца не может быть на Белом холме.

Яцек кивнул сидевшим на скамье и вышел на двор Белого холма.

Нужно поспешить домой. Матушка волнуется.

3. Мольга (02.10.4004)

Она сомневалась и боялась. У нее есть деньги. Она может сесть на корабль и уплыть в южные города. А что потом? Несмотря на удобные перины в гостином дворе она почти не спала. Всю ночь думала: чего хочет на самом деле?

В узилище было все просто. Она ждала смерти и жалела себя. Ненавидела весь мир за несправедливую судьбу.

За один день все резко изменилось. Теперь перед ней открыты все дороги, а понять, чего она хочет на самом деле, Мольга не могла.

К утру осознала, что жизнь ее потеряла всякий смысл, когда умер Малуша.

А убийца живет где-то в Ростке. Вдыхает воздух, пьет вино, ест мясо и крепко спит по ночам.

Смирившись, что уже не заснет, Мольга быстро оделась и вышла на улицу.

Ее встретили холодные улицы Ростка, холодные взгляды замерзших от холода людей.

***

Промокший и замерзший охранник уставился на нее с удивлением из-под шлема. Мольга выпрямила спину и ответила таким же пристальным взглядом.

Я не боюсь тебя, ублюдок!

– Чего надо? – встретил ее охранник.

– Я к старику, – рявкнула она в ответ.

– Волк ищет старика. – Оба охранника на воротах засмеялись, но схватились за оружие, когда она полезла под плащ.

– Хватит ржать, кони! У меня грамота. – Протянула она бумагу.

Охранник взял грамоту и, прочитав ее, смерил Мольгу взглядом сверху вниз.

– Сдай все оружие.

– С какой стати?

Тот, что повыше и, наверное, чином постарше, наклонил алебарду:

– С оружием на Белый холм нельзя. – Он указал на корзину у него за спиной. – Клади туда все, что сойдет за оружие. Потом мой друг тебя прощупает.

Мольга глянула на второго, но он не выказывал никаких эмоций. Хотя бы не извращенец.

Немного поразмыслив, она достала кинжал из-под плаща и эфесом вперед протянула охраннику. Он присвистнул и покрутил кинжал в руке. Небрежно бросил оружие в корзину и спросил:

– Это все?

– А ты думаешь, я вся сталью обвешалась? – съязвила Мольга.

– Кто вас, волков, знает. Открой плащ.

Его руки забегали по талии. Ощупали через шерстяную кофту истощенное тело, грубо прошлись по сдувшимся грудям. Даже пальцами залез в сапоги.

– Готово, – отчитался второму охраннику.

– Наверное, любишь свою работу?

Но никто не ответил на колкости Мольги. Эту шутку им приходится слышать от каждого по несколько раз на дню.

– Проходи. Тебе в то крыло с большим крыльцом. – В руке он протянул ее грамоту.

– За кинжалом присматривай! Я за ним вертаюсь! – Мольга толкнула охранника плечом, так что зазвенела кольчуга, и прошла в ворота.

***

Ей было страшно. Зря пришла на Белый холм. Она злилась на себя. Испугался – значит проиграл. Так всегда говорил ее отец. Она старалась держать спину ровно, смотреть дерзко в глаза и никак не показывать своего страха. Обмануть всех. Может, удастся обмануть и себя. Когда ее встретил мальчишка, который вчера был со стариком в узилище, она искренне обрадовалась. Словно он ее сможет спасти от очередного заключения.

Мальчишка проводил Мольгу в большой холл. Ну это точно не путь в подвал для нового заключения. Смущают только два инквизитора в дальнем углу, которые с нескрываемым любопытством рассматривали ее. Одна стена холла была украшена большой картиной. Мольга села на обшитую скамью напротив. Мальчишка сообщил о ее визите и вернулся в холл.

– Красиво.

– А?!! – растерялся юноша. – А… Фреска. Изгнание творцом сыновей из прави.

– Этот вот злобный хер с белыми кудрями – он творец?

Мальчишка опасливо оглянулся на двух инквизиторов.

– Прошу тебя, не сквернословь о творце в храме его.

Мольга сглотнула. Действительно не очень умно. К чему самой лезть на рожон, но сделала невозмутимый вид и ответила:

– За что он выгнал их?

Мальчишка сел рядом. Робко. Так далеко, что между ними могли бы поместиться два инквизитора, стоявших в стороне. От него пахло костром.

– Они отказались жить в любви и согласии. И творец изгнал их в навь.

– А там в этом мире кто еще остался?

– В прави? Туда попадают все праведники.

– Глупо как-то. Прогнал сыновей, чтобы жить там с незнакомцами.

– Я никогда об этом не задумывался… – он помолчал какое-то время. Поднял взгляд на Мольгу и сразу опустил глаза. – Да и в писании ничего об этом больше не упоминается, – промямлил он.

Какое-то время они сидели молча. Мольга рассматривала фреску. Скоро из-за резной двери высотой в два человеческих роста вышел косоглазый старик в такой же робе инквизитора, как двое других. Мольга сразу отметила, что под рясой нет кольчуги, как у двух других. Пожилой и с седыми кудрями, он чем-то даже походил на творца с фрески. Старик уставился на Мольгу. Потом кивнул в знак приветствия и ушел.

Мальчишка подскочил со скамьи и ненадолго исчез за резными дверями. Мольге снова стало неуютно в большом холле наедине с двумя инквизиторами, которые постоянно на нее озирались. У этих была кольчуга под черной рясой и кистень на поясе. Им, значит, не пришлось сдавать оружие?

Мальчишка пригласил ее и инквизиторов в комнату патриарха.

Горячий и душный воздух ударил Мольге в лицо. От чего опухший и забитый тромбом нос сразу напомнил о себе удвоенной болью. Глазам в черепе стало так тесно, словно их сжимают в кулаки.

– Так это тебя мы ждем уже два колокола? – обратился к ней инквизитор. Молодой. С худым вытянутым лицом и противной ухмылочкой.

– Мне откуда знать, кого и зачем ты ждешь? – огрызнулась Мольга. Но долго взгляда не выдержала.

– Приветствую вас, друзья мои, – патриарх жестом указал на стулья. – Прошу, присаживайтесь.

Это какой-то тест? Тут только два стула. Второй инквизитор, коренастый, в возрасте, кивнул Мольге в знак того, что уступает ей место.

Ага! Жди! Чтобы вы, твари, схватили меня, пока я сижу и не вижу, что происходит за спиной.

Мольга помотала головой, и второй инквизитор сел в массивный деревянный стул сам.

Мольга изучила комнату. Просторная. Одна стена покрыта большими изрисованными панелями. Сразу ясно, что каждую рисовали и устанавливали отдельно. Рисунок на одной панели неровно соединяется с общей картиной, из-за чего пол лица на панели опущено на толщину пальца. Впрочем, он и без того уродлив. Рисунок снова какой-то религиозный. Лес, каменистая почва и один голый мужик убивает второго камнем.

Противоположная стена уставлена полками с бесполезными книгами, а в середине большой камин с кучей дров. Если что-то пойдет не так, кочерга или поленья сойдут за оружие. Она шагнула ближе к камину. Пока инквизиторы встанут, она уже успеет схватить кочергу. Сжав кулаки, чтобы унять дрожь в руках, она глубоко вздохнула и уставилась на старика, стараясь изобразить полную невозмутимость.

Патриарх улыбнулся в ответ, обвел всех взглядом и сказал:

– Я очень рад, что все вы нашли время и силы явиться на мой зов о помощи. – Он выдержал паузу, словно ждал каких-то комментариев.

Какой же у тебя противный голос. Так орет осел, когда его кастрируют. – Да, друзья, вы не ослышались, – продолжил старик. – Церковь каждый день сталкивается с множеством проявлений нави. И для очередного испытания вам нужно будет объединить свои силы и знания.

Инквизитор в стуле с мерзкой ухмылочкой глянул с непониманием на Мольгу, но промолчал.

Я и сама не понимаю, что меня может связывать с вами, душегубами.

– Ой! Простите. Я же вас совсем не представил, – старик схватился двумя руками за свой омофор. – Эта статная и красивая жена – Мольга. Она родилась и выросла в волчьих лесах. Знает их достаточно, чтобы пересечь их с запада на восток.

Снова дрожь в руках, когда оба инквизитора уставились на нее. Она сложила руки замком на груди.

– А эти два добрых служителя церкви – Арлей и Богдан. Верховный инквизитор Горан очень лестно отзывался о ваших качествах и заслугах. У меня нет никаких сомнений, что вы отлично справитесь с поставленной перед вами задачей.

– Что надо-то? – гаркнула Мольга. Она попыталась унять на мгновение дрожь, но голос все равно дрогнул.

– О! Мне нравится твой энтузиазм, Мольга. Воля настоящего волка. Ты права, пора переходить к делу. Ведь вас ожидает лодка в порту.

Мольге эта новость не понравилась. По тому как заерзал коренастый инквизитор, звякнув кольчугой, она поняла, что его тоже не радует перспектива путешествовать на лодке.

– В Волчьих лесах у деревни Дебри упала звезда. Мольга, туда через Волчий лес нужно проводить сыновей церкви. Когда ты вернешься, тебя ждет обещанная награда, а также заслуженная выплата. Как видишь, всё очень легко.

– Новые Дебри или старые?

Боги лесные, какой гнусавый у меня голос от заложенного носа и невыносимой духоты!

Улыбка с лица старика на мгновение исчезла.

– А я не знаю… Есть Новые и Старые Дебри?

– Да. Люди всегда уходили всё дальше в лес. И когда появилась еще одна деревня, еще глубже в лес, чем предыдущая, ее так и прозвали – Новые Дебри.

– Что ж, друзья, – старик глянул на коренастого инквизитора, – вам придётся это выяснить самостоятельно на месте.

– Справимся, – сухо процедил инквизитор. И Мольга почему-то сразу поверила ему, что он справится.

– Вот и славно. Теперь о деталях. На каботажной торговой лодке вы доберетесь до Погрома за несколько дней. Там вы предоставите грамоту Митрополиту Игнату. Он предоставит вам все необходимое для похода. Переоденетесь в паломников и направитесь к упавшей звезде.

– Нам прикинуться язычниками? – удивился инквизитор Арлей.

Где же теперь твоя ухмылочка, ублюдок?

– Понимаю, что для слуги Творца это будет неприятное испытание. Но также уверен, что для общей цели вы справитесь и с этим испытанием, инквизитор.

Богдан толкнул второго инквизитора коленом под столом, и он смиренно закивал старику в ответ.

– Что ж, друзья мои. Мне остаётся пожелать вам счастливого пути и скорейшего возвращения.

Патриарх выпустил свой омофор из рук и поднялся. Инквизиторы как по команде тоже соскочили со своих стульев. Мольга сделала один шаг назад, увеличив дистанцию между. Жар от камина уже лизал ее зад и бедра горячим языком. Скорее бы выйти на улицу. Она вся вспотела. А хуже всего этот стук в висках и давление на глаза.

***

Запуганный подмастерье проводил их на двор. Оттуда они шли молча до ворот. Только когда Мольга получила от охранника назад свой кинжал, заговорил Арлей:

– Зачем волчице нож? Оставь его тут.

– Нет.

Охранник уставился на них, не понимая, как себя вести. Мольга, не дожидаясь, повернулась ко всем спиной и пошла вниз по улице, стуча деревянной подошвой по брусчатке. Инквизитор поспешил за ней.

– Я с тобой говорю, колдунья!

Мольга развернулась на пятках и встретила инквизитора лицом к лицу. Расстояние между ними сократилось в один локоть.

Достаточно близко, чтобы выпустить кишки, если бы трус не прятался под кольчугой.

– Закрой свою пасть, душегуб!

– Оставь ее, Арлей, – вмешался спокойным хрипом Богдан. Он положил покрытую шрамами руку на плечо инквизитора.

– Ты серьезно? – взревел парень.

– Нам плыть через Спящий океан, идти через Волчий лес. Если что случится, нам пригодится кинжал в ее руке.

– Она перережет нам глотки, как только мы уснем.

– Зачем ей это делать?

– Она дикая волчица!

– Она на нашей стороне. – Богдан глянул из-под густых бровей на Мольгу. – Ведь это так?

– У нас одна цель. Мне не заплатят, если не доведу вас в Дебри и назад.

– Вот видишь.

Инквизитор убрал свою руку с плеча Арлея, и все молча пошли вниз по улице в портовый квартал.

Морской бриз приятно обдувал опухшее лицо Мольги.

4. Яцек (02.10.4004)

Он спустился с Белого холма, прошел через торговую улицу. Главная улица в любую погоду была полна людьми. По обе стороны стояли торговцы. Люди толпились и толкались, но завидев робу инквизитора, освобождали дорогу Яцеку.

Все они грешники, иначе зачем так бояться инквизитора.

На торговых улицах можно купить все. Росток не просто столица империи. Сюда сходятся все торговые пути. Из южных городов империи, из северных земель Волчьего леса и с юго-востока из-за моря.

Яцек купил лимонов и свернул на запад к доходному дому. Поднялся на третий, последний этаж. На стук никто не отозвался, и он открыл не запертую дверь.

В комнате было темно и холодно. У остывшей печи в кресле он увидел силуэт матери.

Сгибла? Прости меня, Творец, за эти мысли.

– Матушка? – позвал он осторожно.

В темноте он увидел блеск глаз.

Живая.

– Сыночек! Наконец-то!

– Что произошло? Где хожалка?

– Я прогнала эту тупую корову!

Руки от гнева задрожали. Захотелось швырнуть лимоны в стену.

Праведный человек будь скор на слышание и медленный на гнев.

Яцек положил лимоны на стол рядом с казаном.

Сдерживая желание сорвать в гневе шторы, он открыл окна. Немного света попало в комнату через сланец.

Теперь он разглядел, что в казане плавают нарезанные овощи и рядом стоит догоревшая свеча.

– Я замерзла! – прорычала мать.

Яцек поспешил укрыть ее шерстяным одеялом и взялся сразу разжигать костер.

– Дай мне свой плащ.

– Он весь мокрый.

– Тогда снимай. Простынешь.

Яцек послушно снял плащ и занялся дровами для печи.

– Ты даже не спросишь, что произошло? Тебе все равно?