Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– Нам повезло, что мы с другой стороны горы. В первые минуты волна ужаса, исходящая из Врат, сводит с ума, – прокомментировал происходящее обернувшийся Ком.

– А потом?

– А потом все равно сходишь с ума. Но потихоньку, и успеваешь привыкнуть, – хохотнул Ком.

Комар, захлопнув «чемоданчик», побежал через лес к горе, следом за ним Ком, Пастух замыкающим. Бегать, как уже было сказано, Пастух, мягко говоря, не любил. Очень не любил. Но Комар сказал – восемьсот метров, чуть больше, и это не предвещало особых осложнений. Но неожиданно для себя Пастух «сдулся» метров через триста. К этому моменту они были уже мокрыми насквозь от задержавшихся на листьях капель дождя. Сначала отказала «дыхалка», но это еще полбеды. Вот когда ноги, налившись свинцом, просто-таки отказались бежать – вот это была уже ПРОБЛЕМА. Пастух просто не ожидал, что настолько разучился бегать. Конечно, он заставил себя двигаться вперед, наверное это можно было даже назвать бегом, да вот только отстал он порядком. Непривыкший быть последним, он теперь клял себя за то, что так тешил свою нелюбовь к бегу, вместо того чтобы загнать ее куда подальше и тренироваться, тренироваться…

Выйдя из леса, он увидел поднимающихся вверх друзей. Подъем был довольно пологим, и скалолазанием этот восхождение назвать было, конечно, нельзя, но и на бег это тоже не было похоже. Продолжая, не останавливаясь, мысленно себя ругать, где-то прыгая с камня на камень, где-то на четвереньках Пастух поднимался в гору, стараясь если уж не сократить, то хотя бы не увеличить отставание. Нагнал он их стоящими около большой норы. Скорее всего, вход был завален валунами, и как один человек убрал их, да еще за столь непродолжительное время, оставалось для них загадкой. Ком бросил короткий взгляд на подошедшего и тяжело переводящего дыхание Пастуха.

– Все, все! Закончится эта канитель, начну бегать по утрам, – торжественно пообещал Пастух в ответ на, как ему показалось укоризненный, взгляд Кома.

– И по вечерам тоже, – добавил он, перехватив взгляд Комара.

– Обязательно. Фонарь доставай, – распорядился Ком, явно взявший командование на себя.

Пастух был не против, в разборках с нечистью тот был явно опытнее. Только теперь Пастух заметил, что они с помощью изоленты закрепили на цевье автоматов фонари. Он достал и приставил свой, Ком быстро его примотал.

– Я впереди, Комар за мной, Пастух замыкающий. Вперед!

Включив фонари, они углубились в нору. Проход был довольно узким и низким, Пастуху с Комом приходилось протискиваться чуть согнувшись. Комар, впрочем, проходил вполне свободно. Метров через двадцать открылась небольшая, явно рукотворная пещера. Точнее даже будет сказать – комната высотой метра четыре. Лаз выходил рядом с одним из углов. Аркадий пробежал по комнате фонарем и оценил ее размеры как семь на семь метров. Пещера была пуста, в противоположной стене по диагонали, так же практически в углу, имелся проход прямоугольной формы с размерами, позволяющими свободно идти вдвоем.

– Комар, за мной, Пастух, остаешься здесь.

И они ушли – Ком впереди, Комар следом. Пастух занял место в углу с тем, чтобы его не было видно из лаза и в то же время он мог видеть передвижение друзей. Но наблюдать за ними он смог недолго: когда они прошли метров двадцать, свет стал спускаться вниз, а вскоре пропал даже отсвет фонарей. Едва присев в углу, Пастух сделал несколько глубоких вдохов, стараясь окончательно восстановить дыхание. Добившись этого, он выключил фонарь и превратился в слух. В пещере стояла абсолютная тьма, и время застыло. Но чему-чему, а ждать в разведке он научился. Когда он посмотрел на часы, было двадцать пять минут первого. Прошло чуть больше пятнадцати минут с момента как ушли Ком и Комар. Еще через пару минут он услышал, что по лазу кто-то движется. Прислушавшись, он понял, что это человек и что он один. Пастух, не включая фонаря, направил автомат на выход из лаза. Он был уверен, что это приближается Конюх. Покинув лаз, человек остановился.

– Да… А Скорпион оказался прав, – раздался в пещере довольный голос Конюха.

Он только что встречался со своим Хозяином и получил подтверждение, что все обещанное сбудется. И еще… его похвалили.

– «Слева от входа тебя ждет человек с автоматом по имени Пастух, он знает тебя» – сказал мне Скорпион. Я, честно говоря, не поверил – так не бывает! А теперь вижу – это действительно ты, да еще никак в тельняшке.

Осталось загадкой, как Конюх мог видеть его кромешной тьме, но факт оставался фактом, и Пастуху ничего не оставалось, как включить фонарь. Перед ним стоял Конюх. В его облике уже явственно проступили черты, делавшие его похожим на рептилию. Особенно неприятно было смотреть в большие желтые радужки с вертикальными зрачками, почти полностью заполнившие глаз.

– Судьба решила осыпать меня своей милостью. Не имею сил возражать ей. Ты кажется удивлен моим видом? Ха-ха! Да, во мне происходит масса полезных изменений. Видел валуны у входа? Это я их раскидал. И как ты уже догадался, я прекрасно вижу в темноте, даже там, где и кошка ничего не увидит. В кромешной тьме, как было здесь.

– Тебе очень идет этот шрам, Конюх. Когда я узнал, что ты продал душу Дьяволу, я не удивился. Ты всегда был мразью.

– Конюх? Хм… Значит, вы меня так называли? Почему? Хотя без разницы. Знаешь, Пастух, за то, что ты избавил меня от хлопот по твоему поиску, я не буду тебя мучить. Но ответь мне все же на один вопрос. У вас что-то было с Наташкой?

– Кажется, это волнует тебя больше, чем ее гибель по твоей вине.

– Это была не моя вина!! – вспыхнул Конюх.

Его лицо исказилось в нечеловеческой уже гримасе. В широко раскрытой пасти Пастух увидел и пока еще человеческий, но уже раздвоенный язык, и заостренные зубы.

– Это была твоя жена. Ты должен был отправить ее на базу!

– С кем я спорю? С трупом. – Конюх вновь был спокоен и благодушен и выглядел почти как человек. – Пришло время умирать, Пастух. Тебе нужно время на молитву? Я сегодня добрый. Нет? Как скажешь.

Конюх достал небольшой, слегка изогнутый нож-кастет с крупными шипами на дуге, закрывающей пальцы, и не спеша, с самодовольной улыбкой пошел на Пастуха. Тот не стал ждать и дал короткую очередь в грудь сатаниста. Сначала ничего не произошло. Пули не опрокинули Конюха, а прошли насквозь, оставив лишь темные пятна на светлой ветровке. Конюх сделал еще два шага, прежде чем улыбка слетела с его губ. Темные пятна от пуль стали стремительно расти, соединились, расширяя границы. И вот темный прах посыпался к ногам Конюха, оставляя в теле только стремительно растущую пустоту.

– Серебро… – то ли спросил, то ли констатировал Конюх, смотря на Пастуха испуганно-изумленным взглядом.

– Конечно серебро, – последовал ответ. – Как-никак на нечисть собирались.

Звякнул упавший нож, тело сатаниста поглотила пустота, и только полные боли и разочарования глаза продержались пару мгновений, но вот и они осыпались прахом. Выждав около десяти секунд, Пастух подошел к куче, желая осмотреть нож. В это мгновение из кучи праха на него бросился Скорпион размером с хорошую собаку. Единственное, что смог сделать Пастух – ударить Скорпиона кулаком. Скорпиону серебряные шипы тоже не понравились, но в отличии от Конюха, он не стал превращаться в прах, а сгорел в короткой вспышке. Но перед этим он успел ударить Пастуха хвостом, оставив неглубокую царапину на руке. Мелочь, не стоящая внимания, если бы это не был хвост скорпиона.

В это время послышались звуки из прохода, отвлекая Пастуха от раздумий «есть яд или нет?». Оглянувшись на него, Пастух увидел свет фонарей. Через пару секунд показался идущий быстрым шагом Ком с американским армейским мешком на левом плече. Следом показался Комар. Левая сторона его бронежилета была разорвана. Оторвалась плечевая лямка, пластина выпала. Были порваны и куртка, и тельник, на котором виднелись темно-синие пятна. Две светло-зеленых полоски на плече Комара были явно свежими шрамами.

– Бинт нужен? – на всякий случай спросил Пастух.

– Не надо, Комар уже «запаялся». Были гости? – спросил Ком, не останавливаясь, стремительно шагая к лазу.

– Да, сатанист. Погоди, – остановил Пастух его уже у самого лаза. – Когда я его убил, из него скорпион выскочил. Можешь определить, есть яд или нет? – Пастух протянул руку.

Ком подержал над царапиной раскрытую ладонь и твердо заявил:

– Нет, яда нет.

После этого он провел большим пальцем по царапине, и она пропала. Пастух понял, что его тоже «запаяли». Комар, не теряя времени, нырнул в лаз. Ком, снимая мешок, приглашающе кивнул головой, и Пастух полез следом.

– Были проблемы? – поинтересовался он.

– Да, два архидемона. Комар чуток зазевался, броник тяжеловат все-таки для него. Зря шашки не взяли. С этими ребятами ближний бой противопоказан. И еще у нас две новости, с какой начать?

– Давай с хорошей.

– Ключ у нас.

– Это не новость, это я и так понял. Что у нас плохого?

– Футляр, в котором хранится ключ, треснут.

– И что это значит? – спросил Пастух, уже выбравшись из лаза.

– А это значит… – начал было выбравшийся следом Ком, но тут из-за горы донесся вой, издаваемый тысячью глоток.

– О! – поднял он палец. – По наши души воют. А треснутый футляр… Это, грубо говоря, значит, что у нас в руках мощный радиомаяк. А у каждой из этих воющих тварей в голове пеленгатор. По-тихому не получилось. Так что ноги в руки и «Спаси, Боже, наши души!»

Дав пояснения, Ком устремился вниз с максимально возможной скоростью. Пастуху ничего не оставалась, как припуститься вдогонку.

– Господи, опять бегать, ну за что мне это, за что? – проворчал он, стараясь не сломать ноги в этом безумном скоростном спуске с горы по сырым камням.

Каким-то чудом они спустились, не поломав ноги. Тучи ушли и света убывающего месяца хватало рассмотреть, что же там лежит под ногами. Первые летающие бестии с диким хохотом и воем начали кружить над головами, едва они забежали в лес. Мельком взглянув наверх, Пастух увидел лишь мелькающие тени да горящие глаза. Весь этот вой неприятно бил по нервам.

– Уж лучше б стреляли, суки, – проворчал он.

В этот раз ему не дали отстать. Ком и Комар явно сбавили темп, чтобы не терять его из виду. Благодаря деревьям, нападений пока не было. Летающие бестии задевали кроны деревьев, окатывая и так мокрых насквозь беглецов новыми порциями не долетевшего до земли дождя.

– Комар, вперед! – скомандовал Ком, когда они выскочили на край большой поляны, усыпанной покрытыми мхом валунами.

Он рукой притормозил Пастуха и поднял автомат. Пробежать по открытому пространству нужно было всего метров двадцать. Едва Комар добежал до середины, его сверху атаковали сразу несколько тварей, размерами от небольшой кошки до большой собаки. Ком с Пастухом открыли огонь. Летучие твари, как и Скорпион, сгорали с короткими яркими вспышками. К вою и хохоту присоединились короткие, но громкие крики изгоняемых бестий. Перебежав поляну, Комар развернулся, спиной вжавшись в куст.

– Давай, – скомандовал Ком.

Пастух рванул через поляну. Нарастающий вой, хлопот крыльев, глухие выстрелы, вспышки, освещающие поляну, предсмертные вопли над головой. Добежав до края поляны, он также развернулся, вжавшись в куст. Через пару секунд побежал Ком. Пастух решил, что их, судя по всему, постепенно накрывают. Атакующих тварей стало значительно больше, чем когда перебегал Комар. Занятый отстрелом, он не сразу понял, что Ком явно задерживается. Бросив взгляд вниз, он увидел, что тот сидит на валуне и массирует ногу. Судя по всему, мокрый мох сыграл-таки свою роль.

– Помочь? – крикнул Пастух, отстреливая атакующих бестий.

– Нет! Я сейчас.

Свет сгорающих тварей позволил Пастуху рассмотреть их. Наибольшие хлопоты на данный момент доставляли скоростные и юркие твари, получившие от него название «пираньи». Особенного внешнего сходства конечно не наблюдалось, но летающие бестии разделать быка смогли бы побыстрей речных пираний. Они имели круглую голову с широкой пастью, утыканной зубами-иголками в два ряда. Неровно торчащие из пасти зубы не оставляли ей шансов полностью закрыться. Была тварь и с длинной мордой, напоминающей птеродактилей, тоже с торчащими зубами-иголками, и много еще разных бестий, внушающих своим видом как страх, так и отвращение.

Ком наконец выбрался с поляны и не останавливаясь, слегка прихрамывая, продолжил бег к машине. Остаток пути до машины преодолели без столкновений. Быстро расселись, Пастух, включив полный свет, рванул с места, разбрызгивая мелкие лужи.

Едва выбрались на бетонку, как нечисть взялась за машину. Сначала просто раздался скрежет когтей по крыше, но вот уже показалась пара когтей, прорвавших обшивку. Комар с Комом ответили выстрелами, предсмертные вопли и вспышки за окном показали, что стреляли они не зря. Но скрежет не прекращался, и то там, то тут когти летающих бестий рвали крышу машины. Пара тварей, попав в стекло, отлетела в сторону.

Когда они проезжали по Межгорью, клюв «птеродактиля» пробил крышу в аккурат над Пастухом. Клюв распорол тому плечо до локтя. Торчащие зубы оставили широкую рваную рану, рукав куртки моментально намок от крови. От резкой боли Пастух дернулся и едва не влетел в столб, но быстро выровнял машину.

Тем временем, убив мерзкую тварь, Ком стянул с головы блокиратор, быстро разорвал рукав до конца и «запаял» Пастуху руку. В этот раз рваная рана потребовала от него гораздо больше внимания, чем первая царапина.

– Нормально. Поболит только пару дней, – предупредил он, меняя магазин. После этого передав блокиратор Комару, вновь повязал бандану. Комар, также сняв блокиратор, спрятал их в «чемоданчике».

– Жаль, что тебя за рекой с нами не было, – промолвил Пастух, мельком взглянув на плечо, оценивая работу целителя. – Крышу бы отпилить на хрен, а то если по башке попадет, боюсь, даже вы не спасете.

– Чем? – развел руками Ком.

– Сейчас, – неожиданно заявил Комар, открыв багажное отделение своего «чемоданчика».

Он достал прибор, напоминающий миниатюрную углошлифовальную машину, прозванную в народе «болгаркой». Только в отличии от «болгарки» диск семи сантиметров в диаметре на нем размещался не сбоку, а посередине небольшой рукоятки. Комар включил прибор. Диск закрутился с тихим шелестом, засветившись по краю. Он быстро провел по периметру крыши в задней части машины и выключив, передал прибор Кому.

– Вот тут, нужно нажать.

– Понял, – ответил Ком.

Он быстро дорезал свой участок крыши, и она тут же улетела в когтях вцепившейся в нее твари. Бросив прибор Комару, Ком сбил выстрелами трех тварей, кинувшихся на сидящих в машине людей. Визг, вой, вспышки сгорающих бестий. Комар присоединился к нему, и дальше они продолжили путь под несмолкаемую трескотню автоматов.

Едва они выскочили из городка, Пастух заметил тварей, раскачивающих верхушки деревьев; другие внизу разрывали корни, быстро и высоко разбрасывая комья земли. У этих не было никаких шансов успеть перекрыть дорогу. Как и у следующих, попавшихся километров через семь, хотя они и успели повалить одно дерево. Он гнал машину, сбивая выскакивающих на дорогу бестий, еще несколько тварей разбились о стекло. После попадания особенно крупой твари угол стекла покрылся трещинами.

Глушители на автоматах и большой перерыв после Афганистана сыграли злую шутку. Сквозь вой, хохот, визг и крики атакующих машину демонов Аркадий не сразу разобрал, что Комар и Ком ведут огонь очередями. Причем понял он это когда Комар выдал длинную, чуть ли не в полмагазина очередь.

– Одиночными, вашу медь! Одиночными бейте! Патронов, что ли, немерено?! – заорал он перекрывая шум.

– Блин! – выругался Ком, меняя режим стрельбы.

Им оставалось до трассы примерно пять километров, когда после очередного поворота перед ними открылся преграждающий дорогу завал из пяти-шести деревьев.

– Держитесь, – крикнул Пастух, нажав на тормоза.

Скорость была большая, расстояние до деревьев слишком маленькое, и остановиться окончательно машина смогла лишь ударившись о ствол ели. Одна тварь, промахнувшись мимо резко остановившейся машины, врезалась слету в асфальт, другая в запасное колесо.

– Все из машины, – скомандовал Пастух, вновь почувствовавший себя сержантом.

Выскочив из машины, друзья встали вкруг, спина к спине. Позицию они заняли примерно метрах в трех от задней двери, чтобы не подвергаться неожиданным атакам тварей из ветвей поваленных деревьев. К летучим бестиям добавились демоны, атакующие с земли. Они также были весьма разнообразны и отвратительны. Благо не было времени их рассматривать. Свет сгорающих бестий и горящие глаза не давали шансов подобраться атакующим незаметно. Как и говорил Ком, тварям покрупнее недостаточно было просто получить порцию серебра, и Пастух быстро взял за правило стрелять в центр груди.

В общем и целом отстрел демонов не составлял особенных хлопот, лишь трем мелким летающим тварям удалось прорваться сквозь огненный заслон. Прежде чем умереть от контакта с серебряными шипами, они оставили по одной кровавой отметке на плечах у Пастуха и Кома. Раны были неглубокие и кровоточили несильно, а вот заниматься ими времени не было совсем. Дикий хохот, вой, скрежет то ли когтей, то ли зубов, хлопанье крыльев, вспышки и визг изгоняемых тварей, горящие глаза во мраке, какой-то говор, шепот, вздохи и придыхания, во все это еще и вплелся детский плач, выстрелы, – казалось, этому не будет конца! Но все имеет свой предел и боезапас тоже.

– Патроны! – возвестил о приближающихся проблемах Комар.

Пастух быстро вытащил и сунул в протянутую руку связку магазинов.

– Еще есть? – крикнул менее чем через минуту Ком.

– Последний, – ответил Пастух, отдавая одинарный рожок. Он сам только что перевернул последнюю связку.

– Пастух, давайте к машине, шашки приготовь! Мы прикроем, – скомандовал Ком.

Подскочив к машине, Пастух открыл заднюю дверь и достал шашки из ножен. Он разложил их с торчащими из кузова наружу рукоятками: когда возникнет нужда, схватить можно будет мгновенно. Обернувшись, он с трудом увернулся, от летящей в лицо «пираньи». Влетев в кузов, она врезалась в спинки сидений, отскочила и тут же с визгом вновь атаковала Пастуха. Изгнав бестию ударом кулака, Пастух вернулся на место.

Первым, закинув автомат в багажник, шашкой вооружился Комар, меньше чем через минуту Ком проделал то же самое. А вслед за ним и Пастух, выпустив последний патрон, последовал их примеру, взяв в одну руку шашку, в другую нож. И вот тогда стало жарко, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Схватка перешла в ближний бой, бестии, как оказалось, сгорая выделяли тепло. Но самое главное – твари стали регулярно дотягиваться до троицы своими когтями, а иногда и зубами. Количество мелких и средних кровоточащих ран стремительно росло. Пастух взмок. Удар шашкой, вспышка, удар ножом, вспышка, еще шашкой – еще вспышка, удар кулаком, опять вспышка. Удар – вспышка, удар – вспышка. Если бы не льющийся ручьем пот, то мокрая от дождя одежда, наверное, высохла бы уже. Удар, отлетающая голова, вспышка, удар, упавшая лапа вцепилась в ногу, колющий в грудь, вспышка, удар, вспышка.

В глазах зарябило; сколько не тренировались, а плечо стало наливаться тяжестью. И вот, когда стало казаться, что сил продолжать бой уже нет, появились архидемоны.

Сзади раздался крик Комара. Сделав максимально широкий мах шашкой, чтобы отогнать нечисть, Пастух оглянулся. На месте, где должен был находиться Комар, стоял, как сразу понял Пастух, архидемон. Двухметровый скалящийся архидемон выглядел как безобразно накачанный культурист, с узлами мышц и причудливо выгнутыми рогами. Сам Комар тем временем, завершив полет, упал на асфальт метрах в семи. На него тут же с криками и воплями накинулась толпа нечисти. Последовавшая серия вспышек показала, что Комар жив и сдаваться не собирается. Но ему явно требовалась помощь. И помощь пришла. Ком присел на одно колено, быстро, но аккуратно положил шашку и выбросил вперед правую руку с распростертой ладонью. От Удара всю нечисть с Комара смело как метлой. Комар тут же вскочил, сбросил остатки вконец разорванного бронежилета и бросился за шашкой, потерянной в полете. Ком тем временем сделал рукой широкий мах, отбрасывая бросившихся на него бестий. После этого он в третий раз выбросил перед собой раскрытую ладонь. И третий Удар отбросил архидемона, собравшегося вновь повторить атаку на Комара.

Пастух просто зазевался. «Прохлопал ушами, как новобранец в первом бою», – ругал он потом себя. А засмотрелся он не на то, как Ком взмахом руки раскидывал нечисть, к этому он был уже готов. Потратить пару лишних секунд своего внимания заставил его сам Ком – то, как он преобразился. Внешне простоватый, зачастую с добродушной улыбкой, он подчас напоминал Аркадию деревенского увальня. Конечно, после возвращения с Турнира он заметно изменился, но теперь в момент наивысшего сосредоточения это был, казалось, совершенно другой человек. За этим человеком действительно можно было без сомнений пойти куда угодно, хоть в Пекло.

Вот на разглядывание этого человека Пастух и потерял пару драгоценных мгновений, за что незамедлительно и поплатился. Ошеломляющий удар, резкая боль в боку, треск рвущейся ткани бронежилета и полет во тьму. Только пролетел он не семь-восемь метров как Комар, а, очевидно в силу своего более значительного веса, чуть больше трех. Шашку и нож пришлось выпустить из рук, дабы не напороться. Упал, перекат, тут же вскочил на ноги и откинув ударом кулака налетевшую бестию, кинулся за оружием. На пути встал архидемон. Пастух увернулся от удара и от всей души вкатил крюка справа. Получив полыхнувшие огнем царапины на скуле, архидемон отшатнулся. Пастух, уклонившись от ответного удара, проскочил и схватил шашку. Тут же не останавливаясь удар шашкой с разворота, голова архидемона отлетела в сторону. А вот колющий удар на добивание помешал сделать другой архидемон. Удар – и его лапа покатилась по бетонке. Тем временем обезглавленному какая-то мелкая тварь подала голову. Еще пара мгновений – и как говорил Ком, «мыло-мочало, начинай сначала». Такая перспектива совсем не улыбалась. Пастух, презрев опасность, бросился на него, подставив спину второму архидемону. Мощным ударом он срубил голову вместе с лапами, что ставили ее на место. Не останавливаясь, обошел его слева и, всадив в спину нож, изгнал тварь в Пекло. И тут его достал «однолапый». Бронежилет затрещал от удара, вновь бросившего Пастуха на землю. Упав, он увидел метнувшуюся справа большую тень, собрался было уже ударить не вставая, но сдержался.

– Не трожь! – закричал несколько запоздало Ком. Запоздало потому, что если бы Пастух сам не остановился, он успел бы ударить.

– Не трожь медведей! – опять крикнул Ком.

Поднимавшийся с земли Пастух и сам видел, что промелькнувшей тенью был огромный черный медведь, схватившийся с «однолапым». Он был не один, Пастух видел минимум еще пять косолапых, вступивших в схватку на стороне людей. Тем временем «однолапый» от удара медвежьей лапы с длинными сизо-черными когтями отпрянул прямо на Пастуха. Он моментально этим воспользовался, срубив вслед за лапой и голову. Обернувшись, «однолапый» вслепую нанес удар, от которого Пастух без труда увернулся и с размаха, наискось, раскроив грудь до сердца изгнал и этого архидемона.

И снова все по кругу: удар – вспышка, удар – вспышка, только к какофонии звуков, издаваемых нечистью, добавилось рычание медведей. Наверное в другой ситуации грозный рев медведей в ночном лесу заставил бы кровь застыть в жилах. Но сейчас этот рев ЖИВЫХ медведей грел душу.

Закончилось все внезапно. Вдруг наступила тишина. Прекратились нападения, и десятки горящих во тьме глаз пропали, словно гирлянду выключили. Осмотревшись, Пастух увидел уходящих в лес медведей. Последним уходил тот самый огромный черный медведь; уже находясь между деревьев, он обернулся. Наверное, при неверном свете месяца, на фоне черной шерсти Пастух никак не должен был рассмотреть глаза зверя. Но он видел их! Огромные черные глаза с еще не потухшей яростью, полные мудрости и печали. Пастуха куда-то повлекло, вот показались звезды Какие глаза? Это космос! Космос, полный звезд и покоя. Его закрутило и повлекло все сильней, туда, в звездный хоровод, в манящую даль…

Сильная оплеуха вернула Пастуха в реальность.

– Ты что, ему в глаза посмотрел? – спросил Ком, разрывая на нем куртку и тельняшку; когда он успел снять «броник», Пастух не помнил.

– Обязательно со всей дури нужно было лупить? – потер он горящую огнем щеку.

– Да? А сколько раз я тебя ударил? – с ухмылкой взглянул на Пастуха Ком, начав исцелять его разорванный бок.

– Один… – неуверенно ответил Пастух, понявший, что и другая щека у него тоже горит, но не так сильно. – Два?

– Один, два… Три раза тебя лупить пришлось, пока очнулся. Никогда не смотри в глаза лешему, не любят они людей. Буратиной запросто сделать может, с деревянными мозгами! – оскалился Ком, ткнув его пальцем в лоб, и быстро «запаяв» пару кровоточащих царапин на руках, скомандовал: – Штаны снимай!