скачать книгу бесплатно
Она тоже это понимала, и так сильно увлеклась в своем разглядывании меня, что даже сумела смутить меня. Я выглядела иначе, была гораздо ниже, мои волосы не были темными, никаких длинных ног и кошачьих глаз. Я была другой, и она никак не могла понять, почему Фостер вдруг уходит со мной.
Девушка не видела во мне конкурентку, была скорее в замешательстве и хотела получить ответы. То, с какой скоростью она списала меня со счетов, могло обидеть меня. Но правда в том, что Джефри я скорее закопала бы на заднем дворе их особняка, чем стала бы претендовать на его внимание. Я встречалась с другим Фостером. Милым, добрым и заботливым.
Тем, который сейчас веселится со стриптизершами.
Если, конечно, мы все еще вместе.
После этих видео я даже видеть Мейсона не хотела.
– Молли?
Я недоуменно взглянула на Фостера.
Молли? Так эта совершенная красотка, с потрясающим чувством стиля и есть Молли? Молли, чьим именем он называл каждую девушку?
Должно быть, эта Молли много значила для него, раз он не мог забыть ее даже когда был с другими.
– Ты куда-то уходишь? – спросила она, наконец, переводя взгляд на лицо Джефри.
– Да, – коротко ответил он. Девушка приоткрыла рот, так много вопросов крутилось в ее глазах. Молли явно была недовольна тем, что ее друг, а может и парень уходит со мной. Ее тело было напряжено, как у дикой пантеры перед прыжком, однако действовала она осторожно.
– Ты вернешься?
– Нет.
Ее глаза снова вернулись к моему лицу, критично осматривая его. Что она рассчитывала там увидеть, третий глаз?
– А это кто? – спросила Молли.
– Дочка знакомых заблудилась, нужно отвезти домой.
Я сжала зубы.
Дочка знакомых. ЗАБЛУДИЛАСЬ.
От такого хлесткого оскорбления я была в ярости. Он только что обозначил меня перед этой фифой маленьким ребенком.
– Тогда увидимся в понедельник, – наконец сказала она.
Я не услышала, что ответил Фостер, потому что разъяренная пошла к гардеробной.
***
На парковке стоял серебристый «Мерседес» Джефри. Я остановилась у машины, вынуждая Фостера, остановившегося по другую сторону, вопросительно вскинуть бровь.
– Садись, – резко сказал он.
– Как ты поведешь, если выпил?
Джефри тяжело выдохнул и обошел машину, останавливаясь рядом со мной. Я рефлекторно сделала шаг назад, прижимаясь ягодицами к передней дверце «Мерса».
Думает, что я сорвусь и убегу? На таких то каблуках?
– Я не употребляю алкоголь, – заявил он.
Я сложила руки на груди, с подозрением оглядывая его огромную, по сравнению со мной фигуру. Мы же были в ночном клубе, там все пьют алкоголь.
– Совсем?
– Совсем.
Возможно, он говорил правду, ведь от Джефри не пахло алкоголем, с координацией его проблем не было, а речь, хоть и редкая, но была точной.
Он открыл передо мной дверь машины и кивком головы приказал сесть.
– Что, совсем-совсем не пьешь? – не унималась я, ведь парни вроде него на тридцать процентов состоят из пива и на двадцать из водки. И так, пока не кончится беззаботный период в университете.
– Барбара, сядь в машину, – холодно процедил он.
Я закатила глаза от столь «ласкового» тона, но послушала его.
Настроение Фостера было куда хуже обычного, и как бы мне не хотелось потанцевать на его раскаленных нервах, стоило знать меру.
Задняя поверхность моих бедер соприкоснулась с холодной обивкой сиденья из натуральной кожи, выкрашенной в светло-серый цвет. В салоне пахло так, словно машина только вчера сошла с конвейера, хотя я знала, что «Мерсу» точно есть полгода. Запах «нового» разбавлялся лишь нотками одеколона Джефри, и я поймала себя на том, что делаю маленькие вдохи, прямо как в клубе, наслаждаясь этим дорогим ароматом.
И, да, я впервые была в его машине.
Джефри занял водительское сиденье, машина зарычала и сорвалась с места. От вибрации, пробежавшей под моими бедрами, тело совершенно странным образом затрепетало.
Чертов алкоголь!
Сколько девушек сидели на этом самом месте? И скольких он успел трахнуть в этой машине?
Впрочем, мне совсем не интересно.
Пять минут мы ехали в полной тишине. Джефри уверенно вел машину, даже не глядя в мою сторону. Казалось, что он вовсе забыл о том, что я сидела рядом. Я же откровенно разглядывала его профиль, надеясь, что он не заметит. Его волосы спадали на лоб и в темноте казались такими же черными, как сама ночь. Но я знала, что они совсем не такие. При дневном свете они переливались золотом и были похожи на поле из пшеничных колосков. Его лоб был напряжен, прямой нос и выдающийся подбородок наделяли его какой-то особой мужской привлекательностью.
Когда на светофоре машина остановилась, Фостер на секунду взглянул в мою сторону, и тогда я поняла, что он все же не забыл, что я находилась рядом. Однако этот его взгляд не понравился мне.
– Не нужно так смотреть на меня. И не нужно постоянно делать акцент на моем возрасте, – сказала я.
Джефри негодующе покачал головой, словно только и ждал, чтобы я затронула эту тему.
– Ты поступила очень безответственно, придя в этот клуб. Как ты вообще смогла попасть туда?
– Тебя это не касается! – отворачиваясь к окну, воскликнула я.
– Еще как касается! – вспылил он.
Я тяжело дышала, ведь желание трусливо поджать хвост боролось с другим желанием – напрыгнуть на него и исцарапать все его лицо.
– Да? И как же это касается тебя? – раздраженно поведя плечами, спросила я.
Цифры на табло светофора сменялись очень медленно, что не могло не раздражать.
Фостер не ответил, и я уже решила, что он просто в очередной раз оборвал разговор там, где сам захотел. И я могла смириться с этим, но явно не сегодня, ведь тишина, окутавшая нас, казалась мне пыткой. Мне стало любопытно, не умер ли он вдруг от мудаческого приступа – как сердечный, только у мудаков – поэтому взглянула на него краем глаза, с удивлением обнаруживая, что все это время он смотрел на меня. Однако заметив мое искреннее недоумение, Фостер дернул подбородком и перевел взгляд на дорогу.
Загорелся зеленый, Джефри вдавил педаль газа в пол, и машина рванула вперед.
– Потому что ты девушка моего брата, – равнодушно бросил он. Но почему интонация его голоса показалась мне такой непривычной? Будто бы Джефри только что осознал, что я девушка его брата, хотя мы с Мейсоном давно были вместе. И более того, ему никогда не нравилось это. Полгода назад, когда он узнал, что мы с Мейсоном стали встречаться, то посмеялся и сказал, что Мейсон совершил самую глупую ошибку в своей жизни. Когда я спросила, о какой именно ошибке он говорит, Джефри ответил, что он рассказал бы, но я все равно не смогу этого понять. То есть в очередной раз намекнул на то, что я глупа.
– Если ты думаешь, будто это дает тебе какую-то власть, чтобы указывать мне, что делать, то ты ошибаешься, – складывая руки на груди и снова отворачиваясь к окну, сказала я.
Нам потребовалось повернуть, и Джефри резко выкрутил руль влево, не сбавляя скорости. Машину занесло, меня качнуло в сторону, а затем притянуло к двери. Я возмущенно выдохнула и уставилась на него, сузив глаза от недовольства.
Придурок сделал это специально.
И я как раз хотела отругать его, но замерла, останавливая взгляд на его руке. От резких движений его предплечье напряглось, являя моему взору стальные волокна мышц. Я невольно прикусила щеки изнутри, ощущая чуждое мне покалывание в районе ребер. Это было похоже на волнение перед важным событием, как когда ты ждешь поездки в парк аттракционов, а утро все никак не наступает.
Он на моих глазах избил Данкрафта, он относился ко мне как к мусору и постоянно насмехался надо мной. Я не должна чувствовать это покалывание, только не рядом с Джефри. Я должна ненавидеть его, как ненавидела все эти годы.
«А действительно ли ненавидела?» – насмехалось надо мной мое подсознание.
Заткнись, заткнись, чертова сучка!
– Сколько ты выпила? – его настороженный голос затронул каждый нерв в моем теле. Я вжала голову в подголовник, когда осознала, что последнюю фразу сказала, вернее, прокричала вслух.
– Четыре порции вишни с водкой, – ответила я, наблюдая за тем, как сжимаются его губы. – Я не знала, что ты не употребляешь алкоголь, – добавила я, чтобы Джефри в очередной раз не стал напоминать мне о моем возрасте и называть меня «маленькой девочкой».
– Ты ничего обо мне не знаешь, – отстраненно сказал он.
Уголок моих губ дернулся в маленькой улыбке.
Пожалуй, я знала о нем очень много. Представители особой породы, каким и был старший Фостер, встречались мне слишком часто за такой маленький промежуток жизни. Плохиши, которые не уважают никого в этой жизни кроме себя, ведут разгульный образ жизни, а их поведение можно охарактеризовать как деструктивное. Таких, как он – сотни. Куда сложнее встретить хорошего парня, ведь они вымирающий вид.
– Я знаю, что ты мудак, бабник…, – перечисляла я, загибая пальцы, вспоминая все регалии Джефри Мэрилина Фостера, – полная противоположность твоего брата. Кстати ты знал, что Мейсон с командой оставили Калифорнийцев в лузерах? Твой брат вырвал победу у них из-под носа, представляю, как был зол Марсель Рамос, они ведь с Мейсоном ненавидят друг друга. – Мне не сильно хотелось вспоминать о младшем Фостере, но Джефри с каждым моим словом становился все мрачнее, а я так сильно злилась на свое предательское тело и неправильные мысли о Фостере, что не смогла отказать себе в очередной возможности вывести Джефа из равновесия. – Я восторгаюсь трудолюбием твоего брата, а также его честностью и надежностью. В отличие от тебя он не прожигает жизнь. Может поэтому в звании лучшего Фостера победит именно Мейсон?
Машина резко остановилась, мое тело дернулось вперед, и только благодаря ремню безопасности я не вылетела через лобовое стекло. Я огляделась и поняла, что Фостер остановился у подъездной дорожки особняка Эвансов.
Телефон в моей сумочке завибрировал. Челси написала, что они возвращаются домой, а следующее ее сообщение содержало ссылку и огромное количество восклицательных знаков. Я перешла по этой ссылке.
И лучше бы я этого не делала.
Передо мной было очередное видео с вечеринки бейсболистов. Это видео было продолжением того, что оборвалось в прошлый раз. На колени к Мейсону взобралась полуголая танцовщица, она начала тереться об его колени, имитируя движения секса в позе наездницы, руки Мейсона лежали на подлокотниках, с его губ не сходила довольная улыбка, а в следующее мгновение девушка потянулась пальцами к застежке своего бюстгальтера и расстегнула ее. Бюстгальтер стал спадать с ее груди. На этом видео оборвалось.
Ладно. Если раньше я надеялась, что все это пройдет мимо Мейсона, и он просто постоит рядом, пока его сокомандники весьма изощренным способом празднуют победу, то теперь сомнений не оставалось. Тяжесть в моей груди становилась все сильнее, камнем она поднималась к моему горлу, лишая мои легкие кислорода. Я сжимала губы, чтобы прогнать накатывающие слезы, но ничего не вышло. Картинка перед глазами расплылась, и горячие соленые капли обожгли мое лицо. Мои волосы свисали по бокам словно занавес, скрывая мое истинное состояние от Фостера.
Наблюдая за тем, как полуголая брюнетка терлась о колени моего Мейсона я была в бешенстве. Я злилась на нее, на моего парня, на всю команду бейсболистов, на чертового Леви Джексона и его папашу, который позволил пригласить этих девушек парням. Без него явно не обошлось, он был истинным фанатом бейсбола, и полным кретином, когда дело касалось воспитания единственного сына, возьмите это и прибавьте то, что мистер Джексон сам был известным в Солт-Лейк-Сити кабелем, который находился в шестом официальном браке и получите совершенно неуместную вечеринку с голыми искусительницами.
Услышав смешок Джефри, я чуть не сорвалась в истерику.
– Видимо Мейсон не такой хороший, каким ты его считаешь. – Жесткий тон его голоса был словно пощечина для меня. Он будто ликовал, наслаждался каждой секундой того шока, что я пыталась проглотить.
– Да пошел ты, – тихо бросила я и попыталась выйти из машины, но дверь оказалась заблокирована. Я сжала телефон и сумочку в руках, останавливая себя от того, чтобы бросить все это со злости в Фостера.
– Открой дверь, – потребовала я, не поднимая головы, чтобы он не увидел моего лица. Он не получит еще одного повода для насмешек.
– Ты выйдешь из этой машины сразу, как отдашь мне свое фальшивое удостоверение, – прогремел его голос.
Как он узнал?
– У меня нет никакого фальшивого удостоверения!
– Удостоверение, Эванс. Если потребуется, мы простоим здесь весь остаток ночи, – безапелляционно заявил он.
Почему я? Почему из всех объектов своей ненависти он остановил свой выбор на мне? Меня он задирал, обижал и оскорблял, а других девушек называл «детками».
– Чем я хуже, Джефри? – тихо спросила я. – Почему только меня ты втаптываешь в грязь, когда с остальными вежлив и сдержан. Что я сделала тебе? И за что ты так ненавидишь меня?
– Ненавижу? – тупо переспросил он, чтобы в следующий момент просто замолчать. А у меня на счету была каждая секунда, ведь я слишком устала за день, чтобы спорить и отстаивать свои границы. Поэтому резкими движениями достала свое удостоверение и протянула его Фостеру.
Я была так зла, расстроена и разочарована одновременно, что позабыла о своем намерении прятать лицо. Резко вскинула голову, светлые волны волос разметались по моим плечам и груди. Я чувствовала во рту горький привкус, а значит, тушь и подводка стекали по моему лицу вместе со слезами.
Когда зеленые глаза заскользили по моим щекам и подбородку, влажным от слез и испачканным тушью, лицо Фостера лишенное всяких эмоций вдруг стало меняться. Между его бровями пролегла морщинка, обескураженный взгляд потеплел, Джефри приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать.
– Доволен? Теперь я могу выйти? Мне противно даже лишнюю секунду находиться с тобой! – желчно процедила я.
Он молчал.
Щелкнул замок.
Словно ошпаренная я выскочила из машины и побежала к дому.
Только закрывшись в своей комнате и сев на пол, я поняла, что после того, как протянула фальшивое удостоверение Фостеру, он накрыл мою руку своей, гораздо выше, чем требовалось, чтобы забрать удостоверение. А когда заметил мои слезы, сжал ее, невольно поглаживая теплыми пальцами, и не отпуская до того момента, пока я с силой не вырвала ее, оставляя в его ладони лишь ламинированную карточку с именем Беатрис Бейкер.
Насколько же его шокировало мое заплаканное лицо, если он сам не понял, что держал меня за руку и поглаживал ее, будто больше всего на свете в тот самый момент хотел успокоить меня. И я бы поверила, что так и было, но я с детства не верю в сказки.
Глава 14
Джеф
Я не мог уснуть всю ночь. Стоило мне закрыть глаза, я слышал ее голос, видел ее заплаканное лицо и все еще чувствовал ее теплую руку в своей.
Ох, да брось, Джеф, купился на ее слезы?
Я подошел к белоснежной тумбе, где было всего два предмета. Лава-лампа синего цвета и ее фальшивое удостоверение. Я взял его в руки и усмехнулся, в который раз читая ее имя.
Беатрис Бейкер.
