скачать книгу бесплатно
Мы дружно рассмеялись и выпили. Гадость какая. Я еще не мог к ней привыкнуть. Тем более, не закусывая и не запивая, вкус был ужасный.
– Я на ночь не смогу остаться, – продолжил Саня. – У меня завтра с утра подготовительное собеседование в институте. Надо готовиться, летом уже поступать.
В ответ зазвучал недовольный гул, который он прервал жестом.
– Отдыхайте, веселитесь! Это ваш праздник! Это ваша победа! – он оглядел всех. – Ну ладно, уговорили – еще по одной.
Гул тут же стал одобрительным, и мы выпили еще. Быстро уйти не получилось – прощались долго. Под пьяным делом у многих развязался язык, и они провожали капитана длинными литературными бравадами, а Олег, упав на колени, под общий хохот принялся изображать какого–то безумного поклонника. После всех этих сцен прощания Саня, стоя уже одетым, подозвал меня к себе и сказал:
– За Иркой смотри.
Мы пожали друг другу руки, и я закрыл за ним дверь. Праздник продолжился. Из колонок доносилось: «… а ты в ответ – я все отдам! Мадам, мадам. Падабадабападабам, мадам!». Девчонки вернулись из кухни и накрыли на стол. Чего там только не было: салат овощной, салат зимний, салат с кукурузой и чем–то еще, что трудно было определить, бутерброды с рыбой и огурцом, натертые снизу чесноком и просто нарезанный сыр с колбасой. Девчонки постарались на славу.
– М–м–м… Вкуснятина! Пальчики оближешь! На вас хоть женись! – воскликнул я.
Вдохновленные моим комментарием девушки рассмеялись и расцвели, а Маша скромно улыбнулась и потупила глазки. Начало положено. Довольный своей маленькой победой или вернее первым шагом к маленькой победе я, наложив себе полную тарелку салата, сказал:
– Олежа, ну что мы сидим? Я тебя не узнаю. Наливай!
Мы гуляли от души. Мы стали чемпионами, и осознание этого кружило нам голову. Приятно чувствовать себя лучшим, а еще приятнее, когда кто–то считает лучшим тебя. Особенно, если этот кто–то тебе нравится. Этакая тщеславная идиллия.
Был уже поздний вечер, и многие, подобно Сане, сославшись на важные дела, уходили домой. Но никому не удавалось уйти от нетерпящего отказа предложения Олега выпить «на посошок». И мы как провожающие и продолжающие были уже изрядно пьяны. Миша с Олегом выбирали музыкальные диски и спорили о том, что поставить сейчас. Один говорил, что Круг уже надоел и пора включать Розенбаума, а другой бил себя в грудь со словами, что Круг – это Круг, и надоесть он не может. Я же сидел в приятной компании из трех девушек и болтал без умолку:
– …был ансамбль из трех человек. Три гитары. Один играл аккомпанемент, другой – вторую партию, а третий – соло. Как вы думаете, кто постоянно солировал?… Правильно, конечно, я. Мы выступали на различных конкурсах и концертах в музыкальной школе.
– О, так у тебя есть музыкальное образование? – спросила Рита.
– Нет, музыкалку я не закончил – бросил. Год недоучился.
– Почему бросил? Всего год же оставался.
– Я и так всему научился, уже был лучшим. Меня даже учителя в пример другим ставили. Смысл целый год ходить, время тратить.
– Ой, какие мы скро–о–омные! – тонким голосом протянула Ира. – Прямо так всему и научился!
– Всему!
– А ты докажи.
– Легко! Могу сыграть сложный гитарный романс. Очень красивый! Не все профи за него берутся.
– Пойдем только в другую комнату, а то от этих меломанов уже уши вянут, – Ира показала глазами в сторону Миши с Олегом, – кричат громче мафона!
Взяв гитару, мы всей компанией пошли в соседнюю комнату, которая, видимо, являлась комнатой Олега. Я уселся на кровать и стал настраивать гитару – пара струн фальшивили. Ира присела рядом, а Машка с Риткой расположились на стульях напротив. Повисло какое–то странное молчание, которое прервала Ира:
– Ну, и где твой романс? «Могу, могу», а сам как до дела дошло, сидит и пальцами че–то ковыряет. Обманул приличных девушек?
– Готово! – я по–театральному вскинул руку и прошептал: – Начали.
Не сказать, конечно, что этот романс был уж настолько сложный, но зато очень красивый. Я вкладывал душу в каждую ноту, исполнял тревожные вибрато, мелодия лилась плавно, постепенно принимая твердый, напористый характер. Очень душещипательно. Левым боком я ощутил тепло – это Ирка прижалась ко мне, положив голову на плечо. Запах духов и жар ее тела вскружили мне голову, и я продолжил играть еще более вдохновенно.
Боковым зрением я заметил, что Рита встала и как–то резко вышла из комнаты, оставив дверь открытой, а Машка, еще немного посидев, ушла следом, плотно закрыв дверь. Ира тем временем еще ближе прижалась ко мне, а когда я закончил играть, исполнив красивый флажолет, ощутил на щеке ее дыхание. Я повернул голову, и наши губы слились в горячем поцелуе.
***
Проснулся я один, Иры рядом не было. Остался только запах ее духов и сладостные воспоминания чудесной ночи. Но они быстро развеялись, разбившись о суровую реальность. Что же я наделал? Ведь Саня просил меня… Ни кого–то, а именно меня! Что я теперь ему скажу? Как в глаза–то смотреть?
Я резко поднялся с кровати, но тут же упал обратно. Как башка–то болит. Сколько же мы вчера выпили? Полежав еще немного, я все–таки сделал над собой усилие и встал. Хм, мы вчера даже кровать не расправили. Да уж… Тишина такая. Все еще спят или все уже ушли?
Посмотрев на часы, я понял, что ушли – был уже полдень. Быстро одевшись, я вышел в коридор и услышал звук работающего пылесоса. Он доносился из зала, в котором я увидел Олега. Заметив меня, он выключил пылесос. Даже сквозь похмельный купол я ощутил насколько тяжел его взгляд. Он молча сверлил меня глазами.
– Ну… я пошел… – сумел я выдавить из себя.
– Иди.
Одевшись, я вышел в подъезд и даже не стал дожидаться лифта – побежал вниз по ступенькам, только бы подальше от этой квартиры.
Весь день я провел в мрачных раздумьях. Давило похмелье, и я отпивался горячим чаем с лимоном. Но основной проблемой, конечно, был мой завтрашний поход в школу. Как мне вести себя с Саней? Извиниться, просить прощения? Но за это разве прощают. Делать вид, что ничего не было и надеяться, что он не узнает? Глупо. Олег всяко расскажет, они же друзья. Друзья. Он и меня считал своим другом. Просил приглядеть за его девушкой.
Ирка. А что хотела она? Ну, что хотела–то понятно – она это получила. А дальше что? Встречаться с ней я не смогу – это получится, что я отбил ее у Сани. А если не встречаться? Тогда выйдет, что я попользовался девушкой друга! Вариантов нет. А еще Маша. Она же все видела. Теперь про нее точно можно забыть. А должно быть хорошая девушка, не то что Ирка. Голова кипела от наполняющих ее мыслей и вопросов, ответы на которые я не знал.
Но как бы я ни боялся, эта встреча состоялась. Ира и Маша были одноклассницы, и так получилось, что, когда их класс стоял возле кабинета в ожидании учителя, я как раз проходил мимо. Сначала я застыл на месте, но потом понял, что так буду выглядеть еще глупее, и пошел к ним. Ирка болтала с незнакомой мне подружкой, а увидев меня, взяла ее под руку и, продолжая болтать, ушла куда–то в другое крыло.
Ладно, фиг с ней, пусть делает что хочет, это не основная проблема. Подойдя ближе, я увидел Машу – она стояла и с любопытством смотрела на меня.
– Ну что, ты, герой–любовник, к Ирке пришел?
– Нет, Маш, послушай, все так странно получилось… Я не хотел… Она первая…
– Ой, да ладно ты! Чего ты передо мной оправдываешься? Получилось и получилось, мне–то что.
– Но как, ты же со мной встречаться хотела… Я ведь тебе нравлюсь…
– Ты мне? – рассмеялась она. – Нет, ну ты, конечно, хороший, но встречаться? С чего ты взял?
– Записка с номером телефона и большой буквой «М». Это ведь ты мне ее написала?
– Что? Записка?! – Маша рассмеялась еще сильнее. – Я что тебе маленькая девочка, любовные записки писать? Ты звонить–то пробовал?
Прозвенел звонок и она, подмигнув мне, зашла в класс. Вконец сбитый с толку, я вышел из школы купить минеральной воды и увидел его. Он стоял за углом. Воротник кожаной куртки был поднят, во рту дымилась сигарета.
– Привет.
– Привет… – повисла долгая пауза, – Саня, я…
– Я все знаю.
– …
– Ирка сказала.
– Ирка? Я думал – Олег. Не думал, что она…
– Она сука. Я тоже не думал. Но на нее мне похер, а вот ты… – он глубоко затянулся и, выпустив дым, щелчком отшвырнул сигарету.
Саня с секунду смотрел мне в глаза, а потом развернулся и зашагал прочь. Я еще долго стоял там, не зная, как быть. Я забыл об уроках, о минералке, в голове было пусто, на душе паршиво. Во всем виновата водка, зачем я ее пил.
Придя домой, я начал раскладывать тетради по ящикам стола и увидел ту самую записку. Смятую и забытую. Наверное, минуту я смотрел на нее, а потом решился. В трубке раздался знакомый голос. «М» – это Маргарита.
– Алло, я слушаю.
– Алло, Рита, привет, это Сережа, я…
– Пошел ты.
И раздались короткие гудки.
3.
######
Я не думал, что можно хотеть в тюрьму в принципе. Но сейчас, сидя в стакане автозэка, вымотанный переездами и долгими допросами, я хотел вернуться туда как можно скорее. Звучит немного странно, но я даже соскучился по своим сокамерникам. И когда только успели породниться?
В сопровождении дубака я шел по темным коридорам, которые сперва показались мне непроходимыми катакомбами, но сейчас я знал, куда идти, и что скрывается за очередным поворотом. Так что эти старые кирпичные стены уже не казались такими страшными. Вот мой этаж, мой продол, моя камера… Наконец–то.
– Здорово, братцы! – сказал я, когда, издав металлический лязг, за мной закрылся «робот».
– Игнат, братишка! Вернулся! – ответила мне камера.
Крепкие рукопожатия, теплые взгляды… домашняя атмосфера.
– Ща чай поставим, – сказал Руся. – Будешь?
– Конечно, будет!
Я стал оглядывать камеру: те же цветные одеяла на полу, тот же дым столбом. Те же громкие разговоры, и те же веселые лица. Вот Руся суетится возле урагана в поисках чая. Рядом на шконке, укрытый пледом, спит Домик. Наверху сидит и ковыряется в зубах таджик со сложно выговариваемым именем. Вот дед, которого все так и звали «дед», спит с раскрытой в руках газетой и еще… и еще… Все те же одиннадцать человек. Ничего здесь не изменилось, как будто и не уезжал.
Я разулся и прошел на пятак.
– Здорово, Большой.
– Здорово! – он пожал мне руку. – Чего веселый такой, освобождают?
– Нет, рад, что приехал, – я больше не воспринимал подобную иронию близко к сердцу.
– Как съездил? Новости хорошие?
– На самом деле нет. Новости далеко не хорошие.
– Вот как. Ну, говори.
– Потерпевший умер.
В камере реально повисло гробовое молчание. Все смотрели на меня.
– Он пролежал полтора месяца в больнице. В коме, – я сглотнул слюну, – он умер, не приходя в сознание.
Раздался ропот, кто–то закашлял, но я не обращал на это внимания, я был серьезен, мое веселое настроение сразу куда–то пропало. Наверное, я только сейчас начал все осознавать.
– Выходит, тебе еще одну статью добавят. Убийство, – сухо констатировал Большой.
– Уже добавили. Но только не убийство, тяжкие телесные повреждения, приведшие к смерти.
– Тот же хер. От пяти до пятнадцати. Еще один особотяж.
В моей голове побежали цифры. Страшные цифры. Бегущая строка моей жизни. Я не мог их сосчитать – мой мозг отказывался решать это уравнение и сбрасывал ответ.
– Одна от восьми… другая от пяти… – Большой говорил медленно, и каждая цифра, словно раскаленным клинком, пронзала меня насквозь, – тринадцать строгого режима. И это минимум. Максимум, я думаю, ты сам сосчитаешь.
– Тринадцать лет… – я не знал, что сказать, подобная арифметика не укладывалась в моей голове.
– Держи, братан! – Руслан протянул мне кружку чифира.
***
А ведь действительно, как будто бы и не уезжал. Границу между днями сглаживала однообразная повседневность, и не будь у нас телевизора или хотя бы календаря, мы бы точно потеряли счет времени. Теперь я понял, зачем узники оставляли зарубки на стенах, обозначая проведенные в неволи дни.
– Руся, а ты сколько уже здесь?
– Я? Щас скажу… Так, а сегодня какое число?
– Двадцать пятое.
– Двадцать пятое… – он наморщил лоб и посмотрел на потолок, – год и месяц выходит.
– Так долго? Но почему?
– Это у ментов спросить надо. Сейчас вообще долго судят. Большой вон уже полторашку сидит, Домик трешку…
Мы стояли возле урагана и ели лапшу быстрого приготовления. Дрянь, конечно, но если добавить туда приправы, лучка, нарезанной мелкими кубиками колбасы, то получится очень недурно. А если еще и майонеза сверху, так вообще сказка. Доев, мы помыли тарелки и закурили.
– Нормальные сиги. Мои любимые!
– Да, ничего такие, – согласился я, – крепкие.
– И по цене нормальные, не то что эти модные – тридцать с лишним рублей пачка! Ну, куда это?
– А помнишь, вы просили у меня пару пачек на общее, это как понять?
