скачать книгу бесплатно
Наследие времени. Секунда сейчас
Мери Сейбл
Магия вернулась. Владыка воскрес. Визийя веками ждали объединения сил ради заключительной цели – уничтожить человечество. Однажды любовь сдержала Владыку и заставила предать слуг времени. Но за что бороться спустя восемь веков?
Мери Сейбл
Наследие времени. Секунда сейчас
Глава 1. Предательница
Покои принца слуги всегда вымывали до блеска. Грязь и эта комната, казалось, не совместимы. Но в нынешнее утро, там словно пошёл снег. Лучи солнца с востока не проникли в окно с открытыми ставнями из-за тумана, но тусклый свет озарял помещение, и частички пыли не прятались в темноте, а играючи витали в воздухе, создавая зрелищную вьюгу.
– Эрик, прекрати. К чему это все?
Фред стоял в углу комнаты и следил, чтобы принц не покалечился, пока разрушает мебель вокруг. Друг, больше похожий на живую статую, физически не вмешивался в разборки Эрика со страшными врагами.
– Предательница! – крикнул принц, и, сняв картину со стены, разбил раму о пока ещё не разломанный стол. – Чтоб ее.
На гладком дереве появилась выбоина. Стол был крепок. Но пришла и его очередь.
– А ведь эта картина подарена тебе на двадцатипятилетие. Столько лет висела, никого не трогала, – подметил Фред.
Эрик вооружился мечом и начал рубить по столу, но, сначала, отбросил уцелевшее полотно с изображением табуна элрогских вороных лошадей. Щепки разлетались, как взрывающиеся искры от тлеющих сухих веток из жаркого костра. После каждого такого удара Фред вздрагивал и кривил лицо. Происходящее ему не нравилось, но пока друга никто не видит, можно и простить его за такое зверское обращение с не дешевой мебелью. Дороговизна вещей не особо волновала знатных людей, и, все же, Фред с удовольствием забрал бы этот стол себе. Правда, будь он целым а не грудой опилок.
– Ненавижу её!
На мгновение Эрик остановился взглянуть на товарища, который все ещё стоял в углу, скрестив руки на груди. Лицо Фреда выглядело предательски спокойным. Ко многому привык, хоть и не к такой разрухе.
– Я понимаю. Мебель только не при чем. Но лучше уж столы и стулья, чем ты поднимешь руку на жену. Низко для принца и мужчины. Мда. Дикарка Джоан, – Фред глубоко вздохнул и продолжил. – К сожалению, она изрубит тебя в щепки меньшие, чем те, что ты настругал своим мечом. Он кстати теперь затупился. Не забудь отдать оружейнику после того, как закончишь страдать.
– Какая же она дрянь! – до Эрика не сразу дошёл смысл слов Фреда, но когда понял последнее, огрызнулся. – И я не страдаю! И она не изрубит меня на куски. И… И…
Эрик снова крепко сжал в своих руках орудие.
Кровать, в которой он так и не смог разделить ложе с женой, начала превращаться в рассеченные пуховые перья, пыль и новую груду опилок.
– Тебе ведь здесь спать, Эрик. А может уже и не здесь, – размеренно и задумчиво пробубнил Фред.
Принц зарычал. Прикроватная тумбочка все ещё оказалась целой, и он решил сделать ей больно, но получилось, наоборот. Ударив ее с ноги, Эрик только ушиб палец, после чего, наконец, успокоился и сел на пол. Подошву у сапога оторвало, и толстые нитки торчали потрёпанными пучками из грубой кожи. Эрик взглянул на большой палец ноги, который поприветствовал его из дыры. Под ногтем проступила кровь. И когда это принц докатился до того, что носит дырявые носки? Мужчину трясло, а на лице выступали капельки пота. Можно подумать, что он сразился с настоящим злодеем или монстром, а не с окружающими предметами. Ему до боли стало смешно.
Фред подошёл к нему с полным графином вина, который приберег от удара в стену, и присел рядом с принцем. Тот будто не сразу заметил, что ему принесли выпить.
– Я уже готов был сделать ради неё больше, чем для любой бабы, Фред. Думал, мы с ней начали понимать друг друга. А она меня так отблагодарила. Хуже шлюхи из борделя, носит под сердцем чужого ребёнка. Это должен быть мой сын, Фред. Мой наследник. Он должен был обеспечить мир.
Опомнившись, Эрик отпил из графина, а сочувствующий Фред кивнул, и убрал перышко с головы принца. Перья продолжали летать. Они падали на пол, разрушенную мебель и сидящих на полу мужчин. Мелкий пух залетал в ноздри и заставлял их чесать носы, а лица краснеть. В курятниках и то чище, чем в покоях наследника короля, но это сейчас мало кого волновало.
– Эрик… – сказал Фред помедлив, будто решал в голове трудную задачу. – Это твой сын.
Принц откашлянул вино, которое попало не в то горло, снова раздраженно почесал нос, и озлобленно взглянул на друга.
– Ты издеваешься, Фред? Не заставляй меня надеяться, что в брачную ночь я не сплоховал. Я был очень пьян, но помню, как все произошло. Боги наказывают меня за распутную жизнь. И все же, я этого не заслужил.
– Только мы знаем, что беременность не от тебя. Джоан тоже не выгодно распространяться правдой. Уиллу и Араксану можно доверять. Дальше людей, что присутствовали на смотровой, слух о чужом ребенке не разойдется. Настоящий отец и вовсе закрыт там, где никто не полезет его искать.
– Желаешь, чтобы на трон Элрога в итоге сел фриельско-крестьянский бастард? Или кто там Гаррет? Жеребец? Ты настолько хочешь унизить меня? Пусть она проваливает со своими дружками. Я больше не выдержу таких пыток со стороны этой дикарки. Предательница!
– Эрик… Ты же сам говорил мне, если у Луи и Лотты не появятся дети, значит, на трон Медеуса сядет один из ваших с Джоан наследников. Пусть это будет её бастард. Какое нам дело, кто будет править в Медеусе. Законный, не законный. Джоан родит тебе другого ребёнка. Настоящего наследника Элрога. По-моему, здоровья у нее хватит, чтобы нарожать принцев на все королевства континента. У тебя много работы впереди.
Фред сам удивился, как додумался до этого.
– Я не мог уложить её в постель с той самой проклятой брачной ночи. Думаешь, она сейчас прибежит и раздвинет передо мной ноги? Да я сам не притронусь к ней, она порченная, – Эрик снова отчаянно засмеялся, вспоминая, как она не подпускала его к себе.
– Раньше ты не брезговал легкомысленными девками. Уверяю, сейчас ты не можешь выгнать принцессу.
– Могу. И сделаю это. Да за такое она должна быть предана казни… Боги, Фред, она сама кого хочешь казнит.
– Нет. Это глупо. Безрассудно. Подумай сам. Теперь ты не обязан хранить ей верность, хотя, тебя и так ничего бы не остановило спать со всеми девицами дальше. Ты можешь делать все что хочешь. Даже приходить к Розалин без угрызения совести. Дождись, пока Джоан родит. Воспитывай ребёнка, как своего. И как только появится твой наследник, мы избавится от мальчика. Твоя сестра и Луи с радостью примут его в Медеусе.
– Мальчишка какой-то особенный. Не видел что ли? Она превратилась в крылатого монстра, которого они называют Владыкой. А этот Владыка принадлежит её ребёнку, или ребенок ему. Неважно. Так просто мы от них всех не отделаемся.
Эрик, зажмурившись, снова большими глотками принялся за вино, пока графин не опустел. Он отдышался и прочистил горло. В голову напиток не ударил, видимо, пришло время браться за пойло покрепче. Принц швырнул сосуд в стену, и тот рассыпался на осколки. А ведь это тоже подарок, только от посла Алоссы. Графин из цветного стекла.
– Если он будет так же силен, как Джоан, тогда тем более расти мальчишку как родного. Пригодится еще, – Фред выдал нервный смешок. – Мне жаль вас обоих, Эрик. Надеюсь, мне отец подберет самую обычную дочь лорда. А еще лучше, если я сам себе выберу жену. Человеческую. Угораздило же тебя стать мужем чудовища. Лучше бы она осталась уродливой, чем обладала такими способностями.
– Даже если оставлю мальчика здесь, она ни за что не ляжет со мной. Я теперь и силой заставить её не смогу, потому что она сама любого завалит. Я никогда не чувствовал себя настолько глупым и беспомощным. Меня будто лишили всего.
– Мы найдём рычаг. Найдём причину. Слабое место, чтобы она согласилась. Обещаю, удобный случай подвернется. Мы его не упустим.
– Может, в благодарность за то, что я её не вышвырну отсюда с позором?
– А это уже вряд ли. Так не пойдет. Придумаю что-нибудь, Эрик. Но знай, я не хочу причинять ей зло. Ты и сам виноват в том, что случилось. Думаю, ей даже проще родить еще одного, чтоб ты от нее отстал. Боги, мы говорим о женщине, как о племенной кобыле.
– Она и есть теперь кобыла, – съязвил Эрик.
– Считаю, что проще договориться и с ней, и с ванпулами, чем жить вечно как враги. Тем более все они весьма опасны, сильны. Да и какие-то непредсказуемые существа еще появились. Ну, что в Гаррета вселилось. Что мы о них знаем? Да ничего.
Эрика передернуло от имени любовника жены. Он с ненавистью вспомнил огненные волосы и зеленые глаза.
– Ты проводишь с ванпулами времени больше всех, и думаешь, они пойдут против нас? Пойдут на тебя войной из своих животных стад?
– Уилл добродушный парень, открытый. Гаррет был замкнутым. Я его не понимал с самого начала. Было в нем что-то особенное. Араксан… Догадываюсь, что за Владыку они встрянут охотнее, чем за нас. Вряд ли их волнует то, что наследник не твой. Они не честь Джоан защищают. Ей и самой плевать на свою честь. Она ведь в лесу воспитана.
– Да, в лесу. В котором ее уберегли от порочности. Она чудом после стольких лет попала ко мне в постель не тронутой. Пока не вмешался этот рыжий ублюдок. Гаррет был настолько особенным, что сумел в мою собственную брачную ночь переспать с Джоан. С моей женой.
Фред протянул принцу цепочку. Медальон, висевший на ней, крутился, напоминая о союзе между королевствами. На одной стороне написано Элрог, а на другой Медеус.
– Гаррет не брезговал ее уродством, в отличие от тебя. Он любил ее. Это не обвинение. Просто, так было на самом деле. До того, как Джоан исцелилась. Не думаю, что он пошел на это ради какой-то выгоды или желанием создать интригу.
Эрик раскрыл медальон. Он помнил, как надевал его на шею будущей жены. Мог ли он знать, чем все это обернется. Тогда он ее презирал, и был бы даже рад, если бы она изменила ему до свадьбы и об этом узнали все вокруг. А тем более ее беременность. Стыд и позор. Это стало бы прекрасной причиной не обрекать себя на мучительную свадьбу. Самый ужасный день в его жизни. А после него и все последующие часы, сутки, недели и месяцы превратились в кошмар. Жена, отказывающая мужу. Жена, которая может физически дать отпор.
– Джоан Фриель, отныне Фонтегорн, навсегда принадлежит Эрику Фонтегорну, – прочитал принц. – Я ненавидел тот день, Фред. Я ненавидел ее. Мне было плевать на её жизнь. А сейчас мне больно. Больно от того, что она не носит моего ребенка. Я превратился в размазню из-за фриельской дикарки. Боги, она носит чужого бастарда. Сотни тысяч людей ждали законных наследников от наших союзов, но Джоан просто оборвала всю надежду своей выходкой. Сколько всего сделано ради хотя бы одного законнорожденного ребенка.
– Ты просто не привык к тому, что хоть кто-то дал тебе отпор. Когда-то это должно было случиться. К сожалению, именно такому человеку суждено стать твоей женой… И, да, измена… Я бы никогда не подумал, что она способна на такое. Как же глупо. Слишком глупо. Опрометчиво и непростительно. Но тебе не нужно ее прощать, тебе нужно только одно. Нам всем это нужно.
Эрик все еще сжимал медальон в руке. Он должен был согласиться с Фредом. Джоан так просто не выгнать из замка, тем более все знают, что у них была связь. Народ ждал новостей о ее беременности, и даже если сейчас он расскажет о бастарде, ему просто не поверят. Это оскорбит всю ее семью, и война начнется сразу после его слов, а отец ко всему ещё и засмеет сына неудачника и выдумщика. Что же скажет Лотта… Ее жизнь превратится в кошмар, если отец или брат погибнут на войне. А если ее любимый муж? Луи. Ради сестры Эрику нужно что-то предпринимать.
За дверью послышался голос Уилла. Эрик не хотел сейчас видеть ни его, ни Джоан. Никого.
Уилл оказался не один. Фред все же впустил мужчин, несмотря на бурчание Эрика. Поначалу все молчали и смахивали с себя летающий пух. Казалось, вошедших ванпулов не удивила разруха в комнате. Фред переглядывался с Уиллом. Друзья оказались по разные стороны берегов, но они оба искренне хотели помочь и Эрику, и Джоан. Тишину решился нарушить Уилл, но принц резким движением руки указал ему молчать. Несколько раз глубоко вдохнув, он все же заговорил.
– Что вы хотите от меня? Чтобы я ее простил? Мне неизвестно, к чему приведут ваши магические фокусы с превращениями, но известно, что она меня предала. Народ свой предала. Для животных это что-то значит? Вы понимаете, что я имею ввиду? – Эрик сказал это таким тоном, будто разговаривал с умственно отсталыми дураками.
На язвительные фразы отреагировал только Фред: закатил глаза и громко выдохнул. Эрик не хотел сразу же посвящать в свои планы ванпулов, и начал набивать себе цену. Их уговоры должны же поднять настроение. Хоть кто-то должен потакать ему, иначе, что он за наследник престола.
– Ты можешь ее не прощать, принц, но из замка выгнать не осмелишься. И дело не в ее неверности, а в том, что она единственная, кто может помочь твоим людям. Всем людям, – будто шепотом, но громко сказал Анункасан. Его сипловатый голос звучал уверенно.
Эрик фыркнул. Этот незнакомец еще более странный, чем вся шайка Джоан. Человек – птица. Огромная пернатая животина. Откуда он взялся вообще? Да и выглядел еще более странно, чем его сын. Смуглый цвет кожи, гладкие черные волосы с выбритыми до блеска кожи висками. Даже голос казался другим, будто после тяжелой болезни. Старческим. Но Анункасан был здоров, бодр и бессмертен.
– Зачем вы вообще мне сдались в моем же городе со своими трюками? Можете забирать рыжего коня, а если надо, то Джоан вместе с ним. Разбирайтесь в этом без моего участия. Мне всего лишь нужен наследник. Мой наследник. А что я получил? Дикарку, которая понесла от непонятного существа.
– И все же, она тебе не безразлична, – заметил Уилл. – Ты к ней привык.
Эрик помедлил с ответом. Он обдумывал каждое слово, но отрицать слова ванпула не стал.
– И что с того? Она изменница, и не заслуживает моего прощения. Как я буду стоять рядом с ней и бастардом? Как буду говорить всем, что он мой сын?
– Придется смириться, – продолжал утверждать Уилл.
Эрика это возмутило еще больше. Где уговоры? Где раскаяние хотя бы от них? Принц к такому не был готов. Только отец мог разговаривать с ним в таком тоне.
– Смириться? Пусть идет и умоляет меня о прощении! Кстати, где она? Где моя любимая жена?
– Она в тюрьме. С ним, – с горечью добавил Уилл. Его не волновали чувства принца, он горевал по другу.
Эрик фыркнул и расхохотался:
– Так может им там перину постелить? Вот эта сойдет? – Эрик указал на разрушенную кровать и разорванный матрас. – Даже сейчас она смеет быть там с ним, а не здесь, выпрашивая у меня милость. Желательно на коленях. Знаете, как без разговоров женщины умеют просить прощение?
Уже несколько раз он намекал на животное происхождение ванпулов, но вряд ли их это цепляло.
– Она заслуживает твоего прощения, как никто больше в этом неблагодарном мире! – Закричал Араксан, и от его тона все оглянулись. До этого момента он стоял молча, а сейчас его лицо исказилось в злобной гримасе.
– Что ты сказал? – Эрик встал с пола, приближаясь к мужчине.
– Знаешь ли ты, принц Эрик, что она рискнула всем ради тебя? Знаешь ли ты, что в тот день, когда варвары тебя едва не убили вместе с твоим конем, я просил Джоан бежать. Я умолял ее бежать вместе с Гарретом. Я хотел, чтобы ты больше никак не влиял на ее судьбу. Она любила Гаррета. Любила! Ты не способен к такому чувству и тебе не понять, чем она рискнула, спасая шкуру зазнавшегося принца. Она рискнула своей любовью. Своей свободой. Убей тебя тогда варвары, и Джоан бы освободилась от брачной клятвы. Уже тогда, она была беременна, уже тогда, связь с Гарретом была, Эрик, и она не бросила тебя! Даже не зная о ребенке, у нее был выбор. И она выбрала тебя. Она спасла твою никчемную жизнь. Отпустила Гаррета в одиночестве за моим отцом, чтобы помочь твоему проклятому королевству и всему континенту кишащего жестокими людишками. Гаррет лишился жизни, в конце концов! И после этого ты хочешь прогнать Джоан?
Эрик обомлел. Даже Фред смотрел на принца с удивлением. Никто не знал, что Джоан собиралась скрыться с поля боя в лесу от нападения варваров.
– Ты просил ее бежать в тот день с Гарретом, Араксан? – обратился к нему Уилл.
Парень знал, что Джоан перебила десятки варваров, но она никогда не рассказывала о том, что Араксан предлагал ей побег. Она осталась. Ради чего?
– Да. Я говорил, что мы можем бежать вместе. Но она бросила все, и вытащила задыхающегося Эрика из-под коня. И это после того, что ты насиловал ее в брачную ночь, – Араксан презренно смотрел на принца.
– Я ее не насиловал! – не выдержал Эрик. – Я исполнял свой долг. И не смог выполнить его до конца, потому что она рыдала. Я сжалился над ней. Боги, она же моя жена!
– Я не знал, что она спасла тебя в тот день от варваров, Эрик, – с упреком вмешался Фред. – Ты об этом мне не говорил. Я и сам едва не погиб тогда.
– Я тоже не знал, – добавил Уилл. – Как раз Фреда спасал и чуть не лишился ноги.
– Это же был просто порез, – отмахнулся Араксан.
– Я истекал кровью. Мог погибнуть мой ванпул. И я бы стал смер…
– Да она действительно вытащила меня, – резко перебил его Эрик.
Он не смог выдержать всех пристальных взглядов и рассмеялся. От отчаяния. Все вокруг сплотились против него. За что? За то, что неверная жена беременна от ванпула? Неужели никто не понимает, как его оскорбили? Что за неправдоподобный сон, от которого он никак не проснется.
– Надень медальон, Эрик, – посоветовал лучший друг. – Ради своей сестры. Ради семьи. Ради мира между королевствами.
– Ты с ними заодно, Фред?
– Не будь дураком, Эрик. У тебя все равно нет выбора. Мы не позволим вам с Джоан наделать еще больше глупостей. Вы оба не ведаете, что творите. Пока не совсем поздно. Твоя гордость не настолько важна, насколько нам нужен мир с Медеусом.
– Моя сестра безупречная жена. Она не дикарка, не была уродливой, не спала с другими мужчинами. Для нее есть только Луи.
– А Луи идеальный муж. Но вы с Джоан вылеплены из другой глины, – Фред говорил спокойно, в надежде, что все угомонятся от споров. – Луи еще мальчишкой обожал Лотту. Разве он воротил от нее нос, как ты от Джоан?
– Лотта не была изуродована.
– Джоан не виновата, что ее чуть не сожрал медведь, – снова наседал Фред.
Уилл хотел вмешаться и проболтаться про медведя-ванпула, но Анункасан одним взглядом закрыл ему рот.
Все летающие перья наконец осели, как пушистое одеяло снега, который в Элроге никогда и не видели. Принца до боли пронзила обида. Да, Джоан спасла его. Да он поступил с ней бесчестно. Но она же беременна от другого мужчины, и даже его лучший друг защищает ее. Предательницу. Как бы Эрик хотел сейчас сделать все по-своему. Хотел бы выбросить медальон вместе с неверной женой с балкона, но пристальные взгляды, словно под действием волшебства, заставили накинуть на шею цепь. Цепь, как у настоящего раба. Женитьба – это рабство. Осталось потянуть за звенья и приказать, что нужно делать. Эрик словно сам находился в тюрьме, сравнимой в скале его города. Он не признался даже себе, что без медальона уже чувствовал себя обнаженным. Опустошенным.
– Хорошо, – услышал принц собственный голос. – Но это не значит, что я прощаю ее. Она родит бастарда, а после этого будет каждую ночь ублажать меня, пока на свет не появится мальчик. Мой мальчик. И вы мне поможете ее заставить, в обмен на то, что я ничего не скажу отцу и постараюсь не вспоминать измену. А ведь мог и приказать ее казнить.
– Твоя жена, будущая мать Владыки. Ты не смеешь ей приказывать, – осадил его Анункасан, а Эрик прыснул слюной и хотел швырнуть медальон обратно ему прямо в лоб, но мужчина продолжил. – Джоан родит тебе сына, только если сама этого захочет. А она захочет, когда увидит достойного мужчину. Кроме угрозы от визийя на нас движется война между людьми. Мы должны сплотиться, а не убивать друг друга из-за невиновного дитя. Все в твоих руках, принц. Добейся ее доверия, тогда мы будем поддерживать тебя.
Уилл вздохнул. О Джоан говорили, как о разменной монете, и он подумал, что лучше бы она с Гарретом жили вдвоем в лесу. Но Гаррет мертв.
Туман начал рассеиваться, но тяжелая пелена по-прежнему не давала человеческим органам зрения рассмотреть с высока жизнь Элрога. Однако ярко-желтый с узким вертикальным зрачком глаз Джоан видел все. Городская суета, патрулирование города, пасущиеся в полях лошади и скот, острые опасные скалы и могущественные непреклонные горы, высокие лиственные деревья и глубокое синее море. С этой точки можно увидеть все. Люди внизу и не подозревали, какое чудовище летало утром над их головами. Да и чудовище ли это?
Кто я? Кто мой сын?
Джоан не хотелось уходить со смотровой. Ей некуда идти после тюрьмы, ведь там любимым мужчиной завладел визийя, а в собственных покоях находился муж. Сейчас больше всего она не хотела видеть Эрика. Не потому что ненавидела. Нет. Она его предала. Предала ради наваждения и страсти. Предала ради ванпула и чувствовала перед собой вину, несмотря на то, что принц обошелся с ней бесчестно. Предала свою семью. Всё, чему её учила Лотта, было напрасно. Но еще больше её волновало состояние Гаррета, ведь он почти мертв, и как спасти его, никто не знает, а ей самой необходимо найти разгадку по уничтожению настоящих чудовищ.
Гаррета нельзя спасти.
