скачать книгу бесплатно
Визийя. Визайтон. Слуга прошлого. Слуга времени. Секунда до. Об этих существах ничего не известно и теперь Гаррет принадлежит одному из них. Его душа и его тело.
Джоан всхлипнула. Никто не видел, как она плачет. Да, на данный момент она стала сильнее любой твари на земле. Могла быть жестокой, как свирепый хищный зверь. Но она женщина. Была наивной женщиной без собственного мнения. Женщиной, что любила. А сейчас ее любовь превратилась во врага, которого нужно истребить, пока он не уничтожил всех живущих на континенте людей.
Джоан положила руку на живот. Только сейчас она заметила, что он действительно слегка округлился. Ей и в голову не приходило, что она забеременела. Внутри еще совсем маленький, но человек, у которого бьется сердце в унисон с ее собственным. Медленно, как у взрослых людей. Теперь девушка его чувствовала, не понимая, как и раньше не догадалась. Она обвинила в этом видения, и поэтому запуталась в себе. Запуталась еще потому что слышала сердца окружающих ее живых людей иногда громче, чем свое. Когда Гаррет звал на помощь, Джоан ощущала нарастающую панику в его груди. Ванпулы ищут защиты у Владыки, как маленькие дети, что прячутся за храбрыми матерями. Отныне они все ее дети. Она должна всех спасти. Когда родится сын, то он поможет ей в этом.
Джоан замечала, что крови не было три месяца, но думала, что бессмертие несет за собой такие последствия, поэтому не придавала этому значения. Тем более, о способностях женщины вынашивать детей она и вовсе узнала не так давно, и не подозревала, что эта участь настигнет ее так внезапно. Лотта рассказывала о попытках, на которые уходили месяцы, но все заканчивалось смертью недоношенных детей. У многих ванпулов женщин кровь вовсе исчезала. Поэтому они так редко беременели. Но Джоан понесла, когда была еще человеком, а через неделю ее убила Арда. Ксанфа амазонок.
Я предала всех. Все начиналось с ксанфата. Это расплата. А когда мать частично остригла мне волосы – удача покинула меня.
Порыв ветра растрепал косу, достигавшую колен девушки. Несколько коротких, выстриженных прядей паутиной прилипли к влажному от слез лицу, но девушке было все равно. Мысли путались, реальность пугала. Прошло несколько часов, а она все стояла, и вспоминала разговор с визийя.
– Верни мне Гаррета! Верни мне его. Пожалуйста, Визайтон, – надрывалась она в клетку, где визийя только молчал в ответ.
Ее сорванный голос отдавался эхом в скале. Она никогда так не вопила. Никогда так не рыдала.
– Приходи ко мне завтра, Джоан Фонтегорн, – последнее, что прошептал ей Визайтон.
Его взгляд исподлобья пугал. Молочные глаза с чёрными точками вместо зрачков.
Джоан хотелось снова закричать, чтобы никто не услышал, но, даже со смотровой, она могла привлечь шумом внимание зевак. Гром уже закончился и тогда об ее криках узнал бы и король. Джоан стала немного понимать правила придворной жизни: каждый считал своим долгом известить важных персон о любых слухах, неважно правдивых или нет. Гнев и отчаяние переполняли, а сбежать некуда. Может в лес? Нет. Без Гаррета она не уйдет, и плевать, что принц приказал ей убраться из замка.
Я должна вытащить Гаррета оттуда. Но как?
– Тебе нужно поесть, – раздался знакомый голос. – Я принес тебе хлеба и сыра, Джо.
Она не ответила. Уилл прижимал к груди жалкий перекус и выглядел нелепо. Он не знал как помочь, но должен попытаться вернуть её в замок.
– Эрик пообещал, что разрешит тебе остаться здесь. Он признает мальчика своим сыном. Это очень важно, Джо.
– Да мне все равно на Эрика. Зря я не задушила его еще в брачную ночь, когда он прикоснулся ко мне.
– Нет, Джоан, на Эрика тебе не может быть все равно, – настоял Уилл. Она резко выдохнула на эти слова, горько засмеявшись. Так же как и Эрик у себя в покоях на эти слова. – Не говори больше так никогда и нигде. Ты любишь Гаррета, и я его люблю. Он мой самый близкий друг. Мне тоже тяжело перенести такую потерю, но ты должна смириться с тем, что принадлежишь другому. Просто потерпи его, иначе войны не избежать. Твоя мать и брат не позволят принцу оскорблять вашу фамилию, но и Чарльз не будет в стороне, если узнает о тебе правду. Мне трудно поверить, что Гаррет разделил с тобой ложе. Видимо, за пару сотен лет, я его слишком плохо понимал. О чем вы только думали?
Джоан обернулась, и он увидел, как ее губы дрожат, а слезы не прекращая лились, капая на холодные каменные плиты смотровой. Она убрала мокрые пряди с лица, которые снова подхватил ветер. Он заглушал слова Уилла, но она отчетливо слышала каждую букву. Даже его короткие волосы путались от сильных порывов, но это было не важно.
– Я не хотела никому делать больно, Уилл. Не хотела, чтобы зло вернулось.
– Знаю, Джо. Я все понимаю.
Он обнял ее, все еще держа в руках угощения, и его рубашка стала мокрой, а девушка не могла остановиться. Всхлипы становились все громче.
– Помоги мне спасти его, Уилл.
У друга застрял ком в горле. Ему было так горько, плохо, и больно, но слезы остались на глазах, делая их красными и влажными.
– Я не знаю как, Джо. Может Владыка знает? Попробуй спросить у него.
– Дракон говорил, что это невозможно, а теперь и вовсе исчез. Я больше его не вижу и не слышу. Никого не чувствую сейчас, только стук сердца малыша. Оно поет мне песни. Просит перестать плакать.
– Мы будем искать выход, Джо. Сделаем все, что нам по силам. Идем, тебе необходимо вымыться. Сегодня нужно сообщить о ребенке Чарльзу.
– О нет, только не сегодня, Уилл, – взмолилась она. – Дайте мне время оправиться.
– Так надо, Джо. Какая бы буря на нас не надвигалась, вы с Эриком должны вести себя непринужденно. Никто не должен знать о происходящем. Особенно о Гаррете, об этом визийя. Да, и надеюсь, туман, гром и молнии спасли нас от любопытных ценителей слухов сегодня утром. Дракон не должен появляться на людях, пока мы не найдем способ разобраться с этими жуткими существами. Даже обладая таким могуществом, как ты и твой сын, ванпулы по-прежнему будут скрывать свою сущность.
– Мне кажется, я не смогу больше полететь. Это отняло так много сил, что теперь чувствую себя опустошенной. Я будто растаяла.
– Тем более тебе нужно успеть отдохнуть. Вечером в пирном зале будет собрана весьма большая компания. Фред уже этим занимается, потому что Эрик себя чувствует не лучше, чем ты. Такие разные трагедии. Вам надо сменить комнату, я бы даже хотел, чтобы вы разъехались, но слуги… Они только и ищут повод наябедничать королю. Надеюсь, вы оба вытерпите друг друга.
Она только вздохнула, и, наконец, смогла успокоиться. Ответственность за мир между людьми никуда не делась.
Покои и вправду пришлось поменять. В прошлой комнате все было изувечено настолько, что для жизни она стала просто не пригодной. Но на этом этаже хватало свободных помещений, точнее, они все были свободны, кроме тех, что занимали ее друзья и Фред.
Естественно, слуги об этом сообщили совету, но Фред постарался убедить всех, что разруха в покоях принца и принцессы обусловлена радостными новостями, а какими, не говорил. На него смотрели с таким удивлением, что он почувствовал себя идиотом, но к этому, из-за вечных выходок Эрика, не привыкать.
Мелисса готовила Джоан к вечеру. Как обычно искупала, обтерла губкой, вымыла волосы, нанесла масла на кожу, что так сильно ударяли в чувствительный нос. Принцесса по-прежнему не снимала повязку с лица и перед рыжеволосой девушкой, хоть и доверяла ей.
– Принцесса, вам уже давно нужно перестать меня стесняться. Ваша повязка мешает расчесать волосы на затылке. Позвольте ее снять? – Мелисса потянула за шнурок, но Джоан тут же подхватила повязку рукой и зажала на желтом глазе.
– Расчесывай так, – пробурчала она и услышала вздох девушки. – Не хочу тебя пугать. Шрамы ужасные, даже мне неприятно на них смотреть.
– Я молодая, но уже многое повидала.
– Ты живешь в стенах замка. Что такого ужасного могла увидеть?
– Я помогала однажды принимать роды. Если это можно так назвать. Вот где действительно страшно посмотреть на то, на что способно тело женщины.
– Ты принимала роды? А повитухи.
– Понимаете ли, принцесса, не всегда повитухам нужно присутствовать у рожающей женщины.
– Разве?
– Когда дело касается не очень желательных детей, от них пытаются избавиться. Вот я и спасала одну из наших служанок.
– Кого?
– Вы ее не знаете. Она разродилась на пятом месяце, и уехала из города. Чтобы больше не совершать таких ошибок. Ну или не совершать их в стенах замка, где тебя быстро могут отдать на службу в бордель.
– А кто отец?
– Один не очень осторожный лорд-вдовец. Но не будем об этом. Просто, надеюсь, что однажды, вы перестанете скрывать от меня ваш шрам. Выбирайте наряд на пир, принцесса.
В этот вечер Джоан оделась в темно-синее платье. Как и предыдущие наряды, богато расшитое драгоценными камнями Элрога. Она выбрала его, потому что оно было свободным от груди. Теперь ей положено носить платья без корсетов, хотя и до этого, она не особо баловала окружение неудобными юбками.
– Когда в Медеусе узнали, что я вернулась, все больше хотели посмотреть на мое уродство, чем удостовериться в правде моих слов о происхождении.
– Джоан, – Мелисса обратилась по имени и положила ей руку на плечо. – Вы прекрасны. Со шрамами или без. Я больше не буду просить вас снять повязку, раз вы так чувствуете себя более защищенной.
– Спасибо, Мелисса.
– Вы беременны? – больше утвердила, чем спросила Мелисса.
– Как ты узнала? – равнодушно вздохнула Джоан.
– У вас животик округлился. Ну и красавчик Фред всем говорит о какой-то радостной новости. Только глупцы не догадаются, что произошло. К чему такая спешка, чтобы собрать пир, если не известия о вашей беременности.
– Уже все знают?
– Я же сказала, только глупцы не догадаются. А значит, никто не знает, – Мелисса хохотнула.
– А ты смелая. Король тоже глупец?
– Король настолько отчаялся иметь внуков из-за Шарлотты, что он и в мыслях не держит, что вы можете так скоро забеременеть. Боится спугнуть судьбу. Говорят, чем больше о чем-то мечтаешь, тем скорее оно отвернется от тебя.
– А я раньше думала, что наоборот.
– Кто знает. Каждый верит в то, что ему удобно и приносит спокойствие.
Эрик зашел в их с Джоан новые покои и прислонился к стене. Он молчал. Она тоже. Джоан не волновало, где он был весь день и почему пришёл только сейчас. От него пахло вином, но не так сильно как в свадебный день. Видимо, последний раз он упивался ещё утром.
Мелисса поклонилась и вышла, и только после этого он открыл рот, но Джоан опередила.
– Я собрана к пиру.
Мужчина опешил от ее невозмутимости. Ни извинений, ни мольбы о пощаде, ни преклонных колен. Будто это вообще он должен извиниться, настолько дерзким было ее выражение лица. После нескольких секунд молчания он все же выдохнул несколько слов:
– Это все, что ты мне скажешь?
В ответ ничего. Она просто вышла из комнаты и с гордо поднятой головой направилась к лестнице, ведущей на нижние этажи замка. Наверняка все приближенные к королю семьи уже заждались. Неизвестно чего больше они с нетерпением предвкушали: радостных новостей, о которых весь замок перешептывался, или о начале трапезы. Все любили вкусно поесть, поэтому, наверняка, для многих набить желудок важнее.
Эрик злился, но шёл за Джоан, не предложив свою руку для сопровождения. Только перед входом в зал он понял, что идти позади жены было оскорбительно. Возможно, она сделала это не специально, в силу своего дикого воспитания, но Эрик это запомнил.
Внутри помещение уже заполнилось приближенными лордами, советниками, придворными дамами, а главное – король уже был на месте. Чарльз сидел за центральным столом вместе с Аелис, и рядом пустовало два свободных места. Он заметил, как Эрик позволил жене пройти первой и подумал, что для этого должна быть веская причина.
Еще два длинных стола находились вдоль зала и свободных мест практически не осталось. Фред тоже присутствовал, он сидел рядом с отцом, главным советником короля, Фелоном Хоррисом. Друг облокотился на стол и сочувствующим взглядом проводил Эрика за стол.
Джоан было все равно на то, что все так рассматривают ее. Она впервые предстала перед обществом Элрога, но её отчужденность ещё больше привлекала внимание. Эрик отодвинул для нее стул, стиснув зубы. Она услышала это. Его пальцы впились в спинку стула так сильно, что кисти побелели.
– Спасибо, Эрик, – поблагодарила она, дернув правым уголком губы.
Джоан с нетерпением ждала окончания пира в их честь, а он только начался. Никто ведь ещё даже не знал, что стало причиной такого сборища людей. Эрик был нем, и она заодно. Хоть что-то их объединяло.
Как и следовало ожидать, все набивали животы, словно забыв, для чего их тут собрали, и когда места для яств в брюхе не осталось, тогда и интерес к принцу и принцессе снова возрос.
В конце концов, Чарльз не выдержал. Ему надоело ждать, когда вокруг все шептались и наблюдали за серьёзным наследником и его странной женой с украшенной драгоценными камнями повязкой на месте левого глаза. Джоан чувствовала каждый взгляд, куда он направлен и с каким прищуром. Знатные лорды сами были хуже дикарей, если их так интересовало уродство под маской.
– Сегодня, ко мне пришёл верный друг моего сына. Фред Хоррис, ты сказал, что для короны есть прекрасные новости, и я их по-прежнему жду, – сдержано произнес Чарльз.
Эрик меньше всего хотел вмешивать в это Фреда, но сам не мог сказать и слова.
Фред вышел в середину зала, наблюдая, как Эрик смотрит на него в смятении. Другу пришлось поклониться и переводить взгляд с одного недовольного лица на другое. Из Фонтегорнов только у Аелис искрились радостью глаза.
– Ваше величество. Сегодня прекрасный день, наполненный замечательными новостями! – Сказал Фред, а Эрик фыркнул и его услышала только Джоан. – Этой радостной новостью наш принц готов поделиться с вами всеми. Чем-то очень важным. Я не вправе рассказывать сам.
Фред думал, что оскорбит семью Фонтегорнов, если объявит о наследнике самостоятельно. По крайней мере, он уже подвел все к конкретным словам от принца. Осадок от нескладных слов тяжело отложился в его голове. Так позорно и не правдоподобно он ещё никогда не оправдывался.
– Эрик. Мы все ждем, – слова короля заставили принца дернуться.
Чарльз уже был очень недоволен. Его сын напоминал ему загнанного волками зайца, который сидит и молчит, смотря в пустую тарелку. И все же, Эрик вышел, осматривая всех своими лакриновыми глазами. Он заговорил, но тише, чем сам ожидал. Никто не услышал, что было промямлено под нос.
Я будущий король или шут для них?
Все умолкли. Тишина ещё больше начала действовать Джоан на нервы, ведь она снова услышала сердца всех вокруг. От них звучали разные голоса, и можно было отличить по интонации, кому принадлежит тот, или иной инструмент, гоняющий кровь.
Тук-тук-тук. Бух-бух-бух. Пыух-пыух-пыух. Тах-тах-тах. Бах-бах-бах.
В голове пульсировало, и над её губами появились капельки пота. Ладошки тоже стали влажными, а Эрик все продолжал молчать. Кроме биения сердец, прибавились звуки урчания в переполненных желудках, и от этого захотелось освободить сдавленные едой органы противных ей людей. Естественно, просто распоров кишки. Еще немного, и вены на ее лице снова начнут раздуваться.
– Боги, Эрик! Скажи уже, что происходит? – вспылил Чарльз.
– Я жду ребёнка! – выкрикнула Джоан, встав из-за стола.
Капельки пота собрались в одну большую, и она струйкой потекла вниз, пока не сорвалась с ее подбородка. Через секунду вода разбилась о тарелку на такие же прежде мелкие капли.
Эрик поднял голову и их глаза встретились. Она видела в них ненависть. Страдание. Гнев.
Его лицо заставило ее улыбнуться, после чего она села обратно. Тело смогло расслабиться, забыв о том, что несколько секунд назад хотело всех растерзать на куски. Что это были за кровожадные мысли?
Чарльз повернулся к ней. Ему было противно от непонятного поведения Эрика, но её слова изменили короля не только в лице.
– Это прекрасная новость, – выдохнул Чарльз. – Принцесса Элрога ждёт ребёнка! – радуясь, восторжествовал отец Эрика и больше шум от желудков не докучал её ушам.
Джоан ловила на себе теперь восхищенные взгляды. Гул был оглушителен, но все же лучше, чем барабаны из сердец и поющие кишки, которые так ее раздражали. Удивительно, как шум помог отпустить злость. К громким возгласам она привыкла быстрее, чем к тихим, монотонным, стучащим, бьющим, как кувалда по голове.
Звуки восторженных голосов несли в себе радость. Но все эти люди не знали правды.
– Я сразу поверил в вас, принцесса Джоан. Вы стали мне дочерью. Вы мое будущее. Продолжение моего сына. Мои внуки. Мое наследие!
Чарльз, не прекращая, сыпал Джоан комплиментами после того, как принял поздравления от советников, а она в ответ смеялась и отвечала ему любезностями.
Эрик сидел рядом и слушал. Слушал, как все ей восторгаются. Его тошнило от этих слов. Она предательница, а он ничего не может рассказать. Отец отмахнулся от сына, будто он был никем. Сейчас Джоан была в центре внимания, а он пустым местом. Он ведь и вправду не имеет отношения к ребенку.
Эрик злился. Он её ненавидел. Ненавидел за то, что она его не ценит. За то, что променяла на простака из леса. За то, что не уважает его, как мужчину. За то, что под сердцем носит чужого ребенка.
– Сынок, с тобой все в порядке? – Аелис раскраснелась от вина.
Королева Элрога была счастлива, как и все вокруг, но Эрик вызывал у неё подозрения.
