Проект «Надежда». Книга 4. Прорыв

– С этим понятно. Дальше.

– Электронный наблюдатель не зафиксировал смерти наследника.

– Что значит «не зафиксировал»? Так он жив или нет?

– Неизвестно, но предположительно жив.

– Ты издеваешься надо мной?! Говори уже толком и не тяни время!

– В последний момент автонаблюдатель зафиксировал появление отшельника, спешащего к месту событий. Смерть наследника не подтверждена, так как видеорегистратор внезапно вышел из строя. Он не отзывается на сигналы и не вернулся на базу, это даёт основание предполагать, что произошла не случайная мелкая поломка транслятора, а полное уничтожение аппарата.

– Какой ещё отшельник?! Откуда он взялся?!

– Вот это самое интересное. Отшельник неизвестен. Никто из тех, кого мы привлекли к воспитанию подрастающего поколения, его не знает. Единственное разумное объяснение всему этому заключается в том, что кому-то не понравилось ваше решение, и он или они стали противодействовать у вас за спиной. Это объясняет очень своевременное появление никому не известного отшельника. Но существует вероятность, что мальчишке просто повезло. Стечение обстоятельств, так сказать. Джунгли могут скрывать невероятные вещи, в том числе и отшельника или даже семью отшельников, а мы даже не подозреваем об этом. Кто-то из ранее ушедших до сих пор может проживать на материке. Это вполне возможно. Сами понимаете, обследовать настолько большую поверхность – просто невыполнимая задача.

– Почему ты уверен, что это действительно отшельник, а не чья-то подсадная утка?

– Я провёл анализ полученной записи до самого последнего кадра, который успел передать регистратор. Расчёт времени и движения объекта однозначно показал, что и двигался, и изменялся он гораздо быстрее и качественнее, чем любой из наших лучших наставников. Такого преобразования можно достигнуть, лишь живя очень длительное время в опасных условиях. Это, без сомнения, отшельник, и его способности намного превосходят все, достигнутые нашими последователями. Возможно, даже потомок кого-то из первых, ушедших на материк.

– Что ещё можешь про него сказать?

– Ничего, господин. Ничего, кроме того, что, скорее всего, именно он уничтожил регистратор. Доказательств я не нашёл, но больше этого никто бы сделать не смог. Я так и не понял, как он это провернул на таком большом расстоянии от себя.

– Проклятие! Чтоб его подняло и хлопнуло! Ведь всё так хорошо было спланировано. Есть предложения?

– Сами знаете, у меня здесь ресурсы ограничены. Старики слишком подозрительны и от нечего делать суют нос во все дела. Хорошо ещё, что с липовыми отшельниками фокус прокатывает. Идиотов среди стариков, желающих упокоиться в земле первичного материка, тоже хватает.

– Ладно, не дёргайся. Главное, чтобы никто не догадался об операции.

– Женщина всё равно будет подозревать.

– Ничего страшного. Пусть подозревает родичей. Наставник потомка принадлежал её семье.

– А что делать, если отшельник возьмёт шефство над парнишкой?

– Посмотрим. Время у нас есть. В конце концов, либо договоримся, либо уберём его. Даже мы, метаморфы, не бессмертны. Как следует по процедуре экзамена, через положенный срок посылай за мальчиком резервный бот. Постоянно информируй меня обо всём.

– Принято, господин.

Глава 2. Экзамен сдан

Природа планеты уникальна ещё и тем, что смертельная опасность, таящаяся в каждом живом существе, ничем не обозначала себя. Животные и растения, кроме некоторых видов, имели вполне безобидный вид, как и в других мирах вселенной. У птиц те же перья, ярко-волшебной или, напротив, незаметной в листве окраски; те же клювы, разнящиеся по размеру и форме; та же удивительная способность к полёту и пению. Всё привычное, с одной лишь разницей – заслушаешься такую певунью, вроде бы случайно опустившуюся на ближайшую ветку, а она возьмёт и плюнет в тебя ядом или обрызгает помётом, прожигающим тело до костей или моментально убивающим. И так не только с птицами. Любое летающее, ползающее или бегающее создание в тысячу раз опаснее самого большого и страшного зверя на другой планете. Иногда даже мельчайшие частички их телесных жидкостей обладают сильным нервно-паралитическим действием. Попади такая жидкость на кожу человека, и всё… Вот он был, и вот его нет. А ведь некоторые птички ещё научились и очень метко плеваться. Оно и понятно, выживать в условиях здешних джунглей весьма непросто. Основная цель любого живого представителя этой красивейшей планеты – выжить, убить и сожрать. Хотя если не провоцировать мелкоту, то она, скорее всего, предпочтёт удрать и спрятаться, а не нападать. Должно быть, такое поведение позволило видам сохраниться в опасной среде обитания. Будь по-другому, здесь бы давно никого не осталось. Пережрали б друг друга, а оставшиеся потом передохли бы от голода.

Виктор привычно двигался между деревьев, словно обтекая их, и чутко вслушивался в звуки джунглей. Птицы, как и везде, существа суетливые и взбалмошные. Обязательно своим гвалтом обозначат присутствие потенциальной угрозы, и чем крупнее будет эта угроза, тем больше шума поднимут птахи. Пока они вели себя спокойно. Да и вообще поблизости от логова земляного червя в основном обитала мелкая живность.

Птицы моментально взлетали, едва земля начинала шевелиться, а мелочь либо разбегалась, либо была настолько мала, что червяк не мог почувствовать изменения давления на почву. Другое дело – крупный зверь. Это и есть основная пища червя. У убитой гидры было как минимум шесть голов, а значит, она хорошо охотилась. Настолько, что основательно проредила популяцию зверья размером с кошку и больше. Ещё очень долгое время ни одна зверюга не рискнёт сунуться сюда.

Мальчик шевельнулся и открыл глаза. Виктор обернулся:

– Как спалось?

– Странно, – осмотревшись сначала по сторонам, неопределённо ответил тот. – Слишком крепко спал. Даже дома так спокойно не отсыпался. Мы привыкли быть начеку. В жилую зону иногда проникают насекомые, а ловить их та ещё морока. Да и вообще полная безопасность у нас обеспечивается только на территории слуг и рабов. Они появляются в нашей жилой зоне лишь под защитой лёгких изолирующих комбинезонов. Вы же знаете, что обычные люди слишком слабы, чтобы открыто жить на этой планете.

Кив: «Вот! А ты споришь! Только в человеческих мирах всегда находятся те, кто ездят, и те, кто возит».

Виктор: «А у богов не так? У них полное равноправие? Не смеши мои тапочки. Чёрт! Я за ними скучаю. Не за богами, а за тапочками. Поскорее бы они у меня появились. Принять бы ванну, завернуться в пушистое полотенце и надеть тапки… Надоело голяком носиться по джунглям! А насчёт богов и их божественно справедливого уклада, могу тоже с тобой поспорить. Нет там никакого равенства! Наисильнейшие не торопятся делиться своей мощью и знаниями, а то некому будет их почитать и обслуживать. Так что общество везде одинаковое».

Кив: «Но согласись, рабство в технологическом мире – это уж слишком».

Виктор: «Ты где был, когда я считывал память мальчика? Спал, что ли? Обрывки истории говорят, что метаморфам не оставили выбора. Или быть рабами, или стать господами. Учитывая их возможности, они выбрали второе. И правильно сделали».

Кив: «Да знаю я, знаю… Ладно… допустим, что у них не было выбора, но с того момента прошло достаточно времени. Тысячу раз уже можно что-то придумать, чтобы избавиться от настолько бесперспективной общественной формации».

Виктор: «Давай пока не будем их осуждать. Всего мы не знаем, а человеческое общество довольно инерционное. Будем разбираться с миром по мере накопления фактов».

– Как тебя зовут, парень? – открыто улыбнулся Виктор.

– Нирав Рей. – Мальчик вскочил на ноги и учтиво склонил голову. – Извините, что сразу не представился. Прямой потомок первого короля колонии.

Виктор криво усмехнулся:

– Чем же ты провинился, королевский отпрыск? Или у вас начался сезон охоты на всех потомков?

– За мной нет никакой вины. Но, думаю, вы правы, – грустно вздохнул мальчик. – Это похоже на охоту, а я должен был стать добычей. Ещё раз благодарю вас за свою жизнь, спаситель.

Парень задумчиво провёл руками по облегающему комбинезону, на ощупь проверяя его целостность. Эта специальная одежда совершенно не мешала принимать любую форму тела, растягиваясь и облегая кожу в нужных местах. В то же время материал обладал хорошей прочностью и не всякая летающая или ползающая тварь способна его прокусить. Не обнаружив повреждений на одежде, мальчик снова присел возле отшельника и уставился на бегущий в двух шагах ручеёк.

Скупые лучи солнца изредка пробивали плотную листву крон деревьев. Отражающиеся в бурунах на камнях яркие искорки умиротворяли взгляд.

– Меня можешь называть Виктор, – чтобы отвлечь мальчика от грустных мыслей, представился он.

– Вик Тор. – Странное имя, – пробормотал парень, скосив взгляд на спасителя. – Как будто обрывки двух слов.

Кив: «Ха-ха… опять тебя сократили. Помнишь, чем в прошлый раз это закончилось?»

Виктор: «Везёт мне. Но это вовсе не значит, что я готов тут же жениться! И не надейся, хитрый ты симбиот. Знаю, куда клонишь. Всё бы тебе размножаться да размножаться».

Кив: «А тебе никто и не предлагает сразу жениться! Или одичал в джунглях?! Хотя очень надеюсь, что найдём тебе подходящую метаморфочку. Молодую и плодовитую… М-м-м-м-м…»

Виктор: «Заканчивай меня сватать! И чтобы больше никаких намёков!»

Кив: «И чего ты каждый раз так упираешься? Ведь хорошо получается! И мне хорошо, и тебе… А им-то как хорошо!.. Ладно-ладно, замолкаю. Но мы ещё вернёмся к этому вопросу. Потом… когда созреешь. А пока… замнём эту тему. Вик так Вик».

– Как вы меня нашли? – Нирав, оторвав взгляд от игры лучей света на воде, совсем по-взрослому требовательно посмотрел в глаза Виктору.

– Случайно, – улыбнулся Виктор. – Заинтересовался птичкой, которая тебя принесла. Пошёл следом. Птичка упорхнула, а ты остался. Зачем в логово полез? Или мама с папой тебя ничему не учили? Да ты не смотри так на меня. Должен признать, я давно ни с кем не общался. На чудачества мои не обращай внимания. Должно быть, немного одичал. Может, расскажешь, что нового произошло? Даже язык стал по чуть-чуть забывать. Поправь, если какие слова буду неправильно произносить. Договорились? Да я сам сюда случайно забрёл. Решил немного поохотиться.

– Ничего себе немного! – Удивление, граничащее с восторгом, плескалось в ауре мальчика. – На такого зверя, как червь, никто не охотится! От него убежать-то сложно, а чтобы одному одолеть… вообще немыслимо. Ни один наставник не устоит без современного оружия против такого хищника. Да и не всякое его отпугнёт. А тут… с голыми руками… в самом логове, а не на поверхности… да за считаные секунды. Никому не поверил бы, если б сам не видел! Ой… Что это я… Даже не поблагодарил как следует за спасение. – Мальчик снова вскочил на ноги и склонил голову: – Отшельник Вик, за мной долг жизни. Если не получится его отдать, передам потомкам. Да будет так.

– Серьёзное обещание, – вживаясь в роль немного одичавшего отшельника, сварливо пожурил парня Виктор. – Только зря ты… Мы посреди джунглей, а ты вскочил резко. Ещё и устроил тут официоз. Смотри, как птицы всполошились. Того и гляди плюнут… Помереть не помрёшь, но страданий достаточно поимеешь, пока яд не обезвредишь. А оно тебе надо, страдать из-за глупости? Ты лучше по сторонам смотри да всё подмечай.

– Признателен за этот урок, спаситель, – тихо и твёрдо произнёс Нирав и, стараясь не делать резких движений, осторожно покрутил головой. Не заметив опасности, он не спеша опять пристроился рядом с отшельником.

– Что дальше думаешь делать? – поинтересовался Виктор.

– Надо выбраться на побережье и там дожидаться бота.

Виктор недоверчиво уставился на парня:

– И это всё? У тебя было такое простое задание? Зачем оно?

– Это всего лишь традиционный экзамен для перехода в высшую школу. Претендента высаживают недалеко от моря. Прилегающее к нему побережье – самое безопасное место на материке. Нужно всего лишь пережить три дня. Можно даже не охотиться. Только я теперь опасаюсь оставаться в джунглях. Оказывается, я мало что о них знаю, хотя и провёл в библиотеке кучу времени.

– Ну-ну… Это ты преждевременно стал посыпать себе голову пеплом, – добродушно потрепал волосы парня Виктор. – Всего знать никто не может. Тем более о джунглях. Даже я. Хотя провёл здесь гораздо больше времени, чем ты в библиотеке. Высшая школа… Много ли тебе даст чтение книг под присмотром наставников? Так ли тебе нужна эта высшая школа?

– Хотите сказать, что не обучались в высшей школе? Однако червя завалили играючи, – недоверчиво покачал головой мальчик. – Про пепел странное высказывание, но я его понял. Больше не буду винить себя за то, чего не мог сделать. Да, высшая школа – удел избранных. Некоторые погибают даже на вступительном экзамене, но я из древнего правящего рода. Я должен…

– Ну-у… как скажешь. Твоё право, – небрежно обронил Виктор. – Как по мне, лучше думать о будущем. А прошлое… потому и прошлое, что уже прошло. Оно уже случилось и всегда будет с тобой. Помни о нём и старайся не повторять ошибок. Нечасто выпадает шанс их исправить. В этот раз тебе повезло и с тобой случился я. Понимаешь, о чём я? Да, это уже в прошлом. А в будущем… Глупо три дня сидеть на берегу. Глупо, потому что бесцельно. Предлагаю скрасить ожидание и поохотиться. Не на червя, конечно. Второй такой нескоро здесь поселится. Тот, что хотел сожрать тебя, голодным был, так как всю крупную дичь уже давно перевёл. Больших хищников здесь нет, а мелкие сгодятся нам. Пока это место самое безопасное в джунглях, но долго оно таким не останется. Да нам и не надо долго. Мы ведь здесь оставаться не собираемся.

– Три дня?! С вами?! В джунглях?! – пришёл в восторг Нирав и чуть не подпрыгнул на месте, но вовремя вспомнил недавний урок и сдержался. Совсем другим тоном, спокойно и уверенно он произнёс: – Если научите выживать в джунглях, то я не против.

Нирав и в самом деле очень обрадовался предложению отшельника. За три дня он может получить такие знания и умения, о которых даже мечтать не могут ученики, решившие поступить в высшую школу. А уж о преимуществах для поступления, которые он получит, и говорить не приходится. Ведь учеников высшей школы часто отправляют на дикий материк, чтобы поупражняться и попрактиковать навыки. Естественно, не самих, а под присмотром опытных наставников. Но кто из этих наставников может сравниться с вот этим отшельником?! Да никто! Прямая опасность помогает быстрее активировать скрытые возможности организма. В этом он и сам уже убедился, когда старался видоизмениться и неожиданно открыл сразу три потока сознания.

– Как я уже говорил, всего знать невозможно, – кивнул Виктор, – но кое-что тебе расскажу и покажу. Вдруг в следующий раз меня не будет рядом.

Виктор не подавал виду, что тоже доволен. Процесс внедрения в общество метаморфов уже пошёл, и это отлично.

– Могу я вас спросить? – Нирав чуть смущённо посмотрел на отшельника. Вопрос, который он хотел задать, выходил за рамки почтения к старшему и уважаемому человеку, и это смущало его. Не получив разрешения, он всё же отважился: – Почему вы здесь живёте? Почему не желаете вернуться в колонию?

– Хотел кое-что найти, но пока не получается, – чуть помедлив, неопределённо пожал плечами Виктор. – Да и ничто не держало меня в цивилизации.

– Да-а… так бывает, – вздохнул Нирав, разочарованный неопределённостью, оставшейся в ответе. – Мама говорила, что мой дед по отцовской линии тоже что-то искал на диком материке. Так и пропал… уже давно. Ещё до моего рождения. – Встрепенувшись от внезапно пришедшей мысли, Нирав с загоревшейся в глазах надеждой взглянул на отшельника: – Но раз вы ничего не нашли, может, вернётесь вместе со мной?

– Вернуться? А зачем? Меня никто не ждёт. Давно… Слишком давно ни с кем не поддерживал связи. Моё возвращение может оказаться некстати, не ко времени, а то и вообще нежеланным, – медленно, словно обдумывая каждое слово, чтобы не сказать больше, чем нужно, ответил Виктор.

– Понимаю, – с какой-то взрослой убеждённостью откликнулся мальчик. – Те из отшельников, которые вернулись, говорили примерно так же, но они смогли переступить через это. Никто и никогда не осуждал их за стремление уйти из колонии. И уж тем более за то, что вернулись. Они просто начали всё с начала. Вы тоже можете начать жизнь заново. Простите, что говорю вам всё это, но, может, вы не знаете… В колонии давно принят и строго соблюдается закон в отношении вернувшихся. Никто и никогда не станет сводить с ними личные счёты. «Прошлое прошло», – застенчиво улыбнулся Нирав, процитировав слова Виктора. – Даже если у вас остались враги, то настичь вас они смогут только за пределами планеты.

– Почему тебе так хочется, чтобы я вернулся? – задумчиво взглянул Виктор в глаза парня. Он осторожно подводил разговор к нужному итогу. При любой проверке инициатива возвращения отшельника должна исходить от мальчика.

– Возможно, вы окажете мне честь, став наставником. – Затаённая надежда светилась в ауре Нирава. – Предыдущий предал меня и нашу семью, хоть и являлся родственником по маминой линии. Он должен был знать признаки присутствия червя в джунглях, так как окончил высшую школу. Поэтому мать и выбрала его кандидатуру в качестве моего наставника из предложенных советом. Я не забыл это и не хочу повторить ошибку, как учили вы. Мне некому доверять в колонии, кроме сестры, мамы и вас. Мама… она самый близкий мне человек, но… она ведь тоже ошиблась, выбирая мне наставника.

– С такими доводами не поспоришь… – словно в раздумье согласился Виктор. – Но позволь и мне спросить. С какой стати кому-то понадобилось отправлять тебя к предкам?

В снах парня Виктор уловил лишь намёк на эту тему, но хотелось получить дополнительные подробности. Закулисные кукловоды явно не оставят своей затеи, а значит, придётся с ними пободаться.

Нирав вздохнул и начал рассказывать:

– Я не могу утверждать наверняка, но думаю, что это связано с моим происхождением. Наша семья относится к прямым потомкам первого правителя колонии. Да-да, не удивляйтесь, того самого, которого выбрали на общем сходе, когда на архипелаге высадились космические пираты. Именно мой предок предложил и осуществил план по захвату межпланетного корабля. Он был героем, добывшим победу и процветание всему нашему поселению. Он принёс много, кроме мира. Многие поколения поселенцев вели беспощадные и почти беспрерывные войны. И не только в космосе… Семьи сокращались. Из наследников по прямой линии остались только я и младшая сестра. Мама принадлежит родственному клану. Отец недавно погиб где-то в космосе. Сестре не угрожает смертельная опасность, ведь она девочка. Кто в здравом уме станет убивать девочку или женщину?! Я – другое дело… Само моё существование угрожает совету. Мы никогда не хотели и не хотим власти. Мне это уж точно не нужно. Но ведь меня никто и не спрашивал. Каждый раз, каждый… мама заверяет совет, что у нас нет желания править и никогда не появится, но, похоже, ей не верят.

Виктор задумчиво кивнул:

– Понимаю. Те, кто вкусил власть, навсегда останутся отравленными ею. Она корёжит душу и меняет сознание. Испытание властью могут пройти лишь единицы. Для этого надо быть сильнее… Сильнее самого себя. Но много ли людей это осознают? Почти никто. Большинство ломаются. Становятся подозрительными, безжалостными, коварными, жадными, подлыми… И всех меряют по себе, чем только множат свои страхи и преступления. Каждый из них стремится упиваться властью, став единственным правителем. Если твои предположения верны, то невидимая война за власть в самом разгаре, а значит, в колонии тоже не всё спокойно.

– Этого я не знаю, – покачал головой Нирав. – Старшие ничего не рассказывают младшим, боясь нарушить закон о запрете на внутренние конфликты. О каких-то событиях или политических решениях за пределами планеты мы узнаём только от старейшин. Они решают, когда и что нам сообщать, и очень строго следят за этим. Ничто не должно нарушить покой колонии. Нас не так много, и держаться мы должны вместе. Это потом, во взрослой жизни, могут возникнуть противоречия, но они будут разрешаться за пределами колонии. Здесь нейтральная территория.

– Разумное решение, – согласился Виктор. – Однако это не мешает кому-то заранее избавиться от потенциального претендента на престол, не дожидаясь его совершеннолетия. И закон для него не помеха.

– Я только одного не могу понять… Почему дядя предал нас? – окинул задумчивым взглядом заросли Нирав, словно стремился рассмотреть за зелёной стеной спрятавшихся врагов. После нескольких мгновений он твёрдо взглянул в глаза Виктора: – Чем я мешал ему? Очень хочу спросить его об этом сам. Надеюсь, что вы поддержите нашу семью и станете моим наставником.

– Ну если мать не будет возражать, – иронично усмехнулся Виктор.

– Как она может возразить? – не уловив иронии, кинулся на защиту Нирав. – Вы спасли мою жизнь, и я дал обет чести! Когда она всё узнает, то принудит старейшин принять её выбор наставника для сына. Старейшины не посмеют нарушить решение мамы. Даже если им о вас ничего не известно, и они сочтут вас опасным. В смысле для себя опасным и для того, кто хочет меня убить. Обет нерушим и свят! С этим они ничего не могут поделать. Таков закон. Да и посмотреть в глаза дяде очень хочется.

– Ну-ну, не волнуйся. Не забывай, что находишься в джунглях, – немного остудил разгорячившегося парня Виктор. – Ни ты, ни я не сможем доказать злой умысел твоего дяди.

Кив: «Во-во! Правильно рассуждаешь. Вряд ли мы встретим его. Он либо уже далеко, либо его уже закопали. Интриги в верхах ничем другим закончиться не могут. Промежуточных исполнителей всегда убирают, особенно когда те не довели задание до конца».

– Я всё пойму по его глазам, – упрямо пробормотал Нирав.

– И что это тебе даст? Закон! Не забыл? Что ты сделаешь? – криво усмехнулся Виктор. Парень весьма упёртый.

– Не знаю, – покачал головой мальчик. – Но я должен… спросить, чтобы знать наверняка. Не век же я буду сидеть на планете…

Они ещё некоторое время обсуждали отношения между родами метаморфов. Виктору было интересно узнать хотя бы приблизительный расклад сил. Нирав вопросам не удивлялся. Предполагал, что отшельник давно покинул общество. По внешнему виду метаморфа трудно узнать его возраст.

Как бы ни был хорош оздоровительный сон, возвращающий силы, но организм требует подкрепления. Почувствовав голод, Нирав вспомнил о предложении Виктора поохотиться в джунглях. О возвращении на побережье речи уже не шло. Новые приключения и испытания влекли вперёд. Виктор не возражал. Ему тоже не мешало подкрепиться и пополнить словарный запас правильными названиями местной флоры и фауны. В контролируемых снах парня если и встречались какие-то существа или растения, то лишь в виде образов. Отшельник, которым собирался представиться Виктор, просто обязан их знать. Так что он постоянно экзаменовал парня, а попутно получал нужные термины и наименования.

Нирав оказался просто кладезем знаний. Правда, все его познания в биологии и ботанике были чисто теоретическими, так как он впервые попал на дикий материк. Как прилежный ученик, парень проштудировал кучу материала в библиотеке. Основы – название, вид, подвид, семейство, степень опасности и внешнее описание выскакивали из уст Нирава на каждом шагу, а Виктору оставалось только запоминать. Он не без основания предполагал, что отшельника вольно или невольно будут проверять, особенно в первое время.

Любой чужак вызывает подозрения. Если неправильное произношение ещё можно как-то объяснить изолированностью и дефицитом общения, то свойства животных и растений местный житель должен знать как никто другой. Тем более он «отшельник», проживший долгое время на лоне дикой природы материка. Любая мелочь или неточность в случайном разговоре может заставить усомниться в правдивости. Не надо быть пророком, чтобы понимать, чем это может обернуться для мага.

Как обычно, в джунглях наибольшую опасность представляли не животные, а насекомые. Крупного хищника можно победить, или в крайнем случае убежать от него, а вот букашки вездесущи. Нападали, как правило, роем, в котором каждая особь стремилась первой впиться в жертву, независимо от её размеров. Мелкие твари обычно поджидали в засаде. Тихо и неподвижно прятались в густой траве или зелени деревьев, а потом набрасывались все вместе, как по сигналу.

Метаморфы обходились своими возможностями организма по созданию антидота. Когда нападал целый рой, они отращивали плотную шерсть на коже. Небольшие насекомые просто не могли преодолеть этот барьер, чтобы добраться до тела. Это вносило определённые неудобства в жизнь путешественников, но некоторое время можно и потерпеть.

Нирав удивился тому, что отшельник даже не собирается отращивать густую шерсть, чтобы защитить себя от насекомых. Виктор просто покрылся мелкой чешуёй, которая плотно прилегала к коже, не сковывая движений. Восхищению мальчика не было границ. Виктор тут же научил его делать то же самое, чем заслужил порцию искренней благодарности. С этого момента их путь больше не отмечался клочками шерсти или кусками комбинезона, повисшими на колючках и сучках.