скачать книгу бесплатно
– Право имеете, но не в такой обстановке, ибо она диктует суровые меры. И
только такие, как Иванов, смогут вернуть нашу жизнь в нормальное русло.
– Ну знаете, если такие, как он, то я не понимаю, для чего было весь этот
демократический огород городить, – возразил Т.Благонравов. – Все эти стройки-
перестройки.
– Простите, Тимур Александрович, это тема для ток-шоу, а не для
государственного учреждения. Решение принято и обсуждению не подлежит.
Ничего. Сработается, стерпится… Товарищ Иванов, прошу вас. – И чин открыл
начальнику охраны театра Иванову дверь.
Посидев в кабинете еще минут десять, чин вышел и оставил Благонравова с
бывшим следователем КГБ Ивановым наедине.
– А ты почти не изменился, Тимур. Все такой же боевитый, принципиальный.
Нет, не зря говорил я когда– то, что ты наш парень. Ох, не зря!
– Вы, кажется, забываетесь, милейший. Сегодня вы находитесь у меня в
кабинете, а не я в вашем. Поэтому, во-первых, попрошу вас впредь называть
меня на «вы» и только по имени-отчеству. Во-вторых, реже попадаться мне на
глаза.
– Ну, что вы, Тимур Александрович. Зачем же так! Сколько лет прошло!
Сколько зим! Кто, как говорится, старое помянет, тому глаз вон. Я ведь против
вас ничего не имел… работа у меня, видите ли такая была. Как в той песне -
«Работа у нас такая… Жила бы страна родная, и нету других забот» – пропел
Иванов. Так что вы не серчайте, Тимур Александрович… и камень из-за пазухи
выкиньте. Нам ведь теперь вместе работать… одно, так сказать, дело творить.
Эх, как жизнь поворачивается… я ведь вам когда-то предлагал работать
вместе… вы не согласились… и видите, как все нехорошо получилось. Иванов
указал на правую директорскую руку. Так что давайте хоть сейчас не дергать
судьбу за усы…
– Послушай, ты! Мразь! Я тебя сейчас самого лишу пальцев, усов и головы…
Понял, нет!? А теперь встал и пошел вон из кабинета.
– Тихо, тихо, Тимур Александрович. Вы же работник культуры. Держите себя в
должных границах. В чем же я виноват? Неужто в том, что у вас беда с… -
Иванов указал на изуродованную руку Благонравова, – приключилась. Да не
поступи вы тогда так опрометчиво, имели бы совсем другую судьбу.
Знаменитым на весь мир были бы, как ваш приятель Шпильман. Помните
такого? Ну, как же не знать! Пианист. Живет за границей. Лауреат. Профессор.
Туры. Европа. Америка. А как же иначе. Ведь он, в отличие от вас, Тимур
Александрович, пальчиков-то не рубил. Ой, не рубил, а исправно на вас и на
прочих ваших «товарищей» доносы писал. Да если бы только он один! Вся
ваша так называемая творческая интеллигенция друг на дружку строчила ого-
го-го! В прикуп не заглядывай! Кубометры леса извела ваша творческая
интеллигенция… А вы говорите – за дверь.
– Врешь, негодяй! Врешь! – стукнул по столу кулаком Т. Благонравов. – Не верю
ни одному твоему кгбышному слову. Не верю.
– Дело ваше, любезный Тимур Александрович. Только я ведь с вами не в
детскую игру «верю – не верю», собрался играть. У меня, родной вы мой, и
документики имеются. Знал ведь, с кем на встречу иду. Знал, о чем разговор
наш с вами пойдет. Вот смотрите, – Иванов достал из папки стопку бумаг. -
Читайте, вспоминайте, размышляйте. Это самые что ни на есть подлинники. Не
все, правда, но и этого, я полагаю, будет достаточно.
Дрожащими культями переворачивал страницы Благонравов.
– «Источник сообщает… Антисоветские мысли, высказывают Тимур
Благонравов… Шпилька».
– «Источник сообщает… на квартире у студента Благонравова… Шпилька».
– Кто это – «Шпилька»? – поинтересовался, закончив читать, Благонравов.
– Как кто? Шпильман, конечно. Это у него такой оперативный псевдоним был -
«Шпилька». Обычно мы их давали, а этот сам себе придумал, что говорится,
вставлял «шпильки в колеса», – Иванов развязно хохотнул.
– Заткнись, идиот! – одернул его директор. – И пошел вон отсюда.
Как только за Ивановым закрылась дверь, Тимур Александрович в ту же
минуту бросился к книжному шкафу. Там за административными книгами,
театральными брошюрами, рабочими инструкциями и прочей дребеденью
стояла у него бутылочка ямайского рома – подарок некой культурно-обменной
международной организации. Тимур Александрович почти не пил, даже можно
сказать, совсем не пил, за что (в дни борьбы с пьянством и алкоголизмом) и
получил директорское место, но сегодня не выпить было нельзя. Уж слишком
тяжела была новость.
– Лучше бы я диагноз о своей неизлечимой болезни получил, чем такие
известия, – подумал Тимур Александрович, закусывая ром шоколадной
конфетой. – Боже мой! Боже мой! Неужели правда? Неужели он мог так
поступить? Вот так взять и написать? «Источник – Шпилька». Не верю! Не
верю!
– А с другой стороны, почему бы и нет. Ведь не только он писал. Вон «зверь»
говорит, что писали массово. И поди не поверь, когда у него на руках
доказательства есть. Вообще-то, не случись со мной такое, – Тимур
Александрович посмотрел на свои обрубки, – я посмеялся, плюнул, да и забыл
бы всю эту хренотень. Ну что сделаешь, слаб человек – непрочен. Но тут ведь
совсем другое дело! Боже мой, тут совсем другой расклад. Ведь это я, чтобы на
него не писать, сделал! Сохранив ему жизнь, карьеру, я свою поломал. Ведь кто
бы я был сейчас. Разве бы здесь сидел. Рядом с этой падалью Ивановым. Я бы
сегодня остров имел. Торчал бы там, как Робинзон, со скрипкой, без всех этих
мудаков, что крутятся вокруг. Служил бы музыке. Что может быть лучше
служения истинному, вечному!? А тут… Тимур Александрович – то! Тимур
Александрович – это! Тимур Александрович – туда! Тимур Александрович -
оттуда…
– Вот же сука! Вот Иуда! Встреть, кажется, я его сейчас, зарубил бы
собственными руками. Или лучше всего – пальцы бы ему отсек. Поиграй-ка,
господин Шпилька, обрубками, а мы послушаем. Не получается? А-а-а… И у
меня не получилось. -
Тимур Александрович надел шляпу, пальто и вышел на улицу.
– Куда идти? – размышлял он, стоя на четырех углах шумного проспекта. -
Домой? Неохота. К друзьям? К стукачам! В храм? А там не лучшие служат. У
каждого дьякона под рясой ментовской погон. В пивбар? К народу! Но там
грязь и запустение. Лучше уж в одиночку. Одиноким пришел ты в этот мир,
Тимур Александрович, одиноким и уйдешь из него! – Благонравов зашел в
магазин и купил бутылку водки…
– Что с тобой, Тимур?! – всплеснула руками жена. – Что с тобой? Пьяный!
Боже мой, какой ты пьяный. А воняешь! Чем ты воняешь? – жена принюхалась.
–
Пальто!? Боже мой – это же бельгийское пальто. Посмотри, на что оно похоже.
Галстук!? Галстук на спине! А шляпа, где твоя шляпа? Боже, видел бы ты, на
