скачать книгу бесплатно
– Кажется… – сказал Лекс, поглядывая на глефу Хелдора так, как если бы в нее вселился злой дух – надо бы озадачить местного плотника еще и оружейной стойкой…
– Почему бы вообще не пройтись, познакомиться с народом. Да и кузнец вроде нормальный мужик – заявил Данас – а нам бы потом кое-где клепки подновить.
– Да, знакомство не задалось, детей напугали, мужиков разозлили…
– Ладно, Войт вроде к трапезе еще не звал, можно и пройтись. – согласился Лекс. -Увидим местные… Достопримечательности!
– Это какие? – спросил Тиарх, выходя вслед за Лексом.
– Там в начале улицы лужа большая была – предположила Фиона.
– Да ну тебя…
Восемь человек гурьбой ушли вниз по улице, Хелдор в кои-то веки предположил, что можно и уединиться. Например, чтобы оккупировать место на печи. Тяжелая дверь, скрипнув, захлопнулась, оставив его ненадолго одного.
Альда, услышав, что в сенях стояла галдящая толпа вояк, не решилась зайти внутрь. Так она и осталась, стоя за углом сруба в растерянности. На ее счастье, они все куда-то собрались и захлопнули за собой дверь. Нет, не все, кто-то остался. Она не разделяла радушия Войта и вообще привыкла особо не доверять людям, потому она откровенно трусила. Впрочем, один человек – не девять…
Решившись, она подхватила два полных ведра, пошла к двери в сени и попыталась открыть ее, толкнув боком… Но либо дверь оказалась слишком тяжелой, либо силенок не хватило – она чуть скрипнула, после чего грохнула об косяк, вернувшись на место. Вторая попытка не увенчалась успехом, хоть Альда и попыталась сделать это с разбегу. Когда же она, смирившись с судьбой, отставила одно ведро и ухватилась за ручку, чтобы толкнуть дверь, кто-то, бранясь, открыл ее рывком, да так, что девушка едва не уронила ведро, чуть плеснув на пол.
Дверь была открыта настежь, перед ней стоял высокий юноша со светлыми и длинными волосами, забранными назад. Вид у него был весьма раздраженный, а самое главное, он стоял, наполовину вынув меч из ножен. Тут девушка опять вновь не выронила ведро. В ее воображении он вдруг показался ей воинственным дикарем, который любил драки, вино и женщин – пожалуй, не все книги, что она читала, были одинаково полезны. Ее фантазии, впрочем, возникли не на ровном месте. Широкоплечий юноша грозно раздувал ноздри, а из-под дублета, который ему явно был коротковат, выглядывали мощные, привыкшие к оружию предплечья и запястья. Был также отчетливо виден белесый шрам на руке.
Он посмотрел прямо девушке в глаза, собираясь, кажется, нагрубить, но он это намерение оставил. Пытаясь не терять молодцеватого и воинственного вида, он убрал меч в ножны, давая ей дорогу. Девушка протиснулась между ним и дверью, а тот подхватил второе ведро и прошел следом в избу. Альда, почувствовав, что молодому вояке стыдно, решила перехватить инициативу:
– Вы такой грубиян, что всех встречаете, сжимая рукоять меча?
– Привычка, выработанная годами. Ваши манипуляции с дверью звучали… Подозрительно. Хм… Меня зовут Хелдор.
– Альда – чуть помедлив, сказала девушка. – Ладно, у меня есть другие дела… Благодарю, что помогли с моей ношей…
– Могу ли я чем-нибудь помочь?
Хелдор не ожидал увидеть здесь такой девушки – она тогда показалась ему очень красивой – высокой, стройной, а кожа была просто ослепительно белой. Таких волос он тоже раньше нигде не встречал – они своим цветом напомнили цветы одуванчиков, которые сейчас еще только-только тихо и робко распускались, радуясь весеннему солнцу. Кажется, найти общий язык удалось: когда дрова были в избе, печь натоплена, а вся снедь, что принесли сыновья Войта, оказалась в подполе, они сели за стол друг напротив друга и продолжили болтать. Альда, кажется, была поражена тому, что этот «варвар» еще и удивительно много успел прочесть. До нее ему было далеко, но разговор поддержать он мог.
Ослер и Ревер не зря его подначивали той «конопатой» – дело в том, что ту девицу, когда они были в деревне на зимовке, он весьма успешно заболтал, но, кажется, рассчитывал, что она будет сначала слушать его рассказы, потом он подарит ей… Нет, не цветы, зима была… Ну может, шишку еловую, только красивую, а там, может, она позволит ему себя поцеловать. Однако, слишком нежной для деревенских нравов душе Хелдора тогда был нанесен непоправимый урон – та девица решила, что события развиваются слишком медленно и затащила его в амбар. Над Хелдором до последнего времени очень долго потешались, что та напористая девка едва не лишила его чести. У молодого воина на это были свои взгляды, потому он мученически молчал, даже не огрызаясь на подначки более бойких товарищей.
Альда, как он сразу понял, была нездешней, и уж черта с два она дочерью Войта. Посему Хелдор непринужденно беседовал с ней наедине – и был несказанно рад тому, как она слушает вольный пересказ Flos Duellatorum, сиречь, Цветка битвы, и даже не перебивает его и даже кивает почти впопад. Их идиллию прервал Фальд, он ввалился в избу как к себе домой… То есть просто ввалился в избу, после чего увидев беседовавших Альду и Хелдора.
– Хелдор… Ой… Ты не один… Извини… Ты это, ну… мог что-то на дверь повесить, я бы понял.
Альда умилительно нахмурила светлые бровки, пытаясь изобразить смущение, но Хелдор ответил с нажимом:
– Мы просто беседовали.
– Беседовали и беседовали, дело ваше – пожал старший товарищ плечами – в общем, как договорите – Войт всех приглашал откушать, так что… Эм, ладно, еще раз извините. – Фальд, по-прежнему виня себя в том, что испортил Хелдору налаживающуюся личную жизнь, поспешил удалиться.
– Так вот, тот, кто составил сей труд, говорит об основных добродетелях воина, например, тигр, держащий в руках сердце, указывает на то, что воин должен быть быстр, и …
– Хелдор, тигр почему-то у него похож на собаку, не находишь?
– Ого, так ты…
– Да, приходилось. Художнику бы руки оторвать…
– Так у тебя она и с картинками?! Покажешь?
– Я… Не.. она… Она хранится не здесь – Альда резко вскочила с лавки – пошли, отец зовет, я тоже должна быть там.
– Ну что ж… Жаль. Мне кажется, с рисунками эта книга была бы понятней…
«Надо быть осторожнее, сболтнула лишнего… Надо же так было меня заговорить» – подумала Альда, выходя из избы, а ее новый знакомый не мог не заметить ее раздражения.
Староста уже всех ждал в своем доме. Он был так велик, что целая комната в нем была отведена под обеденный зал. Огромный стол, без украшательств, но добротный и накрытый скатертью мог вместить всех – и его семью, и бойцов Ордена – и за ним все еще было свободно. Альда под подозрительным взглядом Войта проскользнула на кухню, помогать жене старосты. То, что они пришли с Хелдором почти одновременно от чего-то ему совсем не понравилось.
Каждому гостю дали по деревянному подносу, а Альда принесла огромный горшок в котором был отварной картофель – корнеплод более дороже, чем всем привычная морковь и репка, но не такой уж и редкий. В горшочке поменьше было отварное мясо, которое Войт решил нарезать собственноручно – согласно какой-то местной традиции, судя по всему.
– Сейчас – с небольшим нажимом сказал староста – еще будет квашеная капуста к столу. – Поняв намек, его жена поспешила в погреб. Сыновья уже сидели подле него. – Огурцы в этом году не ставили, мало было, плохо росли – не без грусти сказал Войт. – Альда – медовуха как?
– Не варили, отец…
– Какой варили! Ставленую неси! Не жалко…
Вскоре перед каждым гостем была деревянная кружка с медовухой – те же самые, что были во дворе, во время их встречи. Хелдору вдруг стало жаль женщину, которая их будет опять мыть. Тем более – посуда деревянная, медлить с этим нельзя.
– Ну, друзья мои, как вам в деревне? С баней сегодня уж не успелось, да и вроде как у вас.. Нужды особой нет.
– Да, мы вчера искупались в реке… – сознался Тиарх.
– Надеюсь, ниже по течению? – вдруг сделавшись невероятно серьезным, спросил староста.
Воины Ордена сначала недоуменно стали переглядываться, но один из его сыновей, судя по всему, знакомый с этой шуткой, вдруг расхохотался, а за ними и остальные. Громче всех, кажется, смеялся сам Войт. Вытерев невольно выступившие слезы, он сказал:
– Альда, Эдит, что вы там застряли, давайте уже за стол!
– Сейчас – Хелдор узнал голос Альды – пирог.
– Пирог? – Вот ведь умницы, и когда все поспевают! – отозвался Войт.
Когда картошка, мясо и капуста стали заканчиваться, староста стал оправдываться:
– Сегодня, скромненько, но уж не обессудьте…
– Какой там… – Хелдор, чуть привстав, немного ослабил ремешок на поясе.
– Да, мечи с вами единое целое. Ведь хоть бы кого задел, вставая, ан нет!
– Меч должен быть под рукой. Или нож, на худой конец. – подняв вверх палец, сказал Лекс.
– У нас в деревне в том нужды нет, но раз вам так спокойнее.
– Мы не хотим вас обидеть, староста, просто… Привычка – сказал Тиарх.
– Ну, что вы… – протянул староста. Я на Вас обижусь в том случае, если вы… Пропустите праздник, который будет через три дня.
– Но что Вы, как можно… – наперебой заговорили вояки.
– Вот тогда и стол будет поинтереснее!
– А что за праздник? – поинтересовалась Фиона
– Ну, мы не то чтобы следуем какому–то, этому, как его… Календарю! Просто люди уже почти десять дней заняты пахотой, не говоря о том, что каждому почти свой двор надо в порядке держать. Вот и даем себе отдых.
– Отдых? – ухмыльнулся Ивви, относящийся к сельской жизни весьма настороженно.
– Ну да, встал, скотиной позанимался до полудня и гуляй себе до утра…
– Ну, так это не день отдыха, а половина дня – отмахнулся друг Хелдора.
– Скотина и птица ничего про праздники не знает, так что ничего не попишешь, надо удружить…
Поздний обед плавно перетек в ужин, а когда солнце стало садиться, соратники попрощались с щедрым и радушным хозяином. Фиона позвала супругу старосты на «пирог», и та пообещала завтра прийти. Почти все решили отправиться к себе в избу, Хелдор же отправился немного пошататься по окрестностям. Становилось прохладно, так что он накинул поверх плеч свой плед и отправился на вечернюю прогулку.
Далеко идти он не стал – почти сразу за околицей была излучина реки и небольшой обрыв. Здесь река текла медленно, в сумерках показалось, что вода в ней застыла. Отчего-то вспомнилось то лесное озеро, что было недалеко от их лагеря. Летом там было особенно хорошо. Стало вдруг горько от того, что той манящей, почти черной озерной глади ему больше, скорее всего, не увидеть. Погруженный в свои мысли он не мог знать, что за ним наблюдали. Незаметно от старосты Альда выскользнула на улицу и, стараясь не шуметь, проследовала за ним. Так она его и застала, стоящим на откосе. Солнце уже село, лишь облака, подсвеченные его светом, не давали миру окунуться во тьму. Появлялись первые звезды.
Теперь Хелдор, по ее разумению, был еще больше похож на воинственного, необузданного дикаря. В ее прелестной, но наивной головке отпечаталось немало книг о подобных персонажах. Ее воображение было столь богато, что меч на поясе и небрежно наброшенный плед были достаточными для того, чтобы понять –вот он, такой как в книгах! В них он бы обязательно… Обязательно влюбился бы в принцессу или хотя бы княжну и все-все сделал бы ради нее. Как знать, может и…
…Объект ее воздыханий почти с размаху плюхнулся задом на край обрыва, свесив ноги. Альда, пискнув от неожиданности, поспешила обратно, боясь, что тот ее заметит.
Следующие несколько дней вояки отдыхали и душой, и телом. Фиона наконец испекла пирог с корицей, не без помощи Эдит, конечно же. Все желающие добрались до бани. Попарился и Хелдор, однако же, когда пошла речь о том, что «Войт разрешил пригласить гостей» – молодой воин поспешил ретироваться. Бойцов Ордена щедро кормили дважды или трижды в день, стараясь всегда приглашать к столу старосты. Альда и Хелдор то и дело поглядывали украдкой друг на друга – однако, едва их взгляды встречались, они вели себя крайне бестолково – отводя глаза и краснея. Войта это весьма беспокоило, но он молчал, лишь недовольно хмыкая. Стало очевидно даже из его поведения, что Альда не его дочь. Люди в деревнях хваткие, прижимистые и прямолинейные – посему, будь это правда, он уже давно стал бы свою дочурку сватать Хелдору.
Наступил, наконец, день праздника. Как и было обещано, уже в обед крестьяне оставили свои дела. Стали подтягиваться гости и из соседних деревень. Несколько было у дома старосты, ближе к подножию холму остальные. Не так, чтобы кого-то обидеть – такая «расстановка» уже была деревенским привычна – староста очень любил вещать сверху, с холма.
Войту, кстати, уже привезли из соседней деревни семейку «пиндюков», которые произвели на местных жителей неизгладимое впечатление. Особенно всех поразил глава индюшачьего семейства. Он очень потешно голосил – стоило на него помахать руками. В конце концов, его вместе с индюшками заперли в сарае, чтобы драгоценных птиц не доводили. Они, судя по всему, были против – Хелдор, проходя мимо их убежища, слышал, как они громко топали, да и индюк время от времени давал о себе знать.
Над деревней поднимался одуряющий запах – пекся хлеб, жарилось мясо. Играли жители незамысловатую музыку – и пели, само собой. Особого таланта не требовалось, главное было петь громко и старательно. Пляски Хелдора никогда не впечатляли – сейчас они и вовсе напоминали ему медвежьи топтания. Его товарищи такого мнения не разделили и даже задолго до того, как вскрыли бочки и кувшины –пустились в пляс. Ивви такое веселье пришлось по вкусу и, кажется, он стал бойчее увиваться вокруг Норки.
Хелдор ждал той части праздника, когда все сядут пить и есть. Гостей деревни Войт усадил подле себя и воинов, и торговца, привезшего новых птиц в его хозяйство, и некоторых других. Молодой воин подсел поближе к Альде. Было примечательно даже то, как она ела. Если что-то нельзя было есть ложкой, она ела это не с ножа, и не хватая что-либо горстью – а аккуратно, тремя пальцами, как делали дворяне. Чувствовала она себя при этом неловко – словно искала еще какой-то, недостающий столовый прибор. Также она впадала в ступор, когда содержимое ее бокала, сделанного из рога, опустошалось. Хелдор, решив проявить галантность, помогал ей в том. Наконец, собравшись с силами и решив блеснуть эрудицией, он спросил:
– Кажется, тебе не хватает вилки и виночерпия?
Альда справедливо восприняла это как непрозрачный намек на то, что она была не из деревни.
– А я говорила, что это плохая идея…Я тебе расскажу. Наедине.
Даже вино и медовуха не подняли молодому воину настроения, в пляс все так и не тянуло. Его же товарищи были на празднике органичны, они, оказывается, даже знали некоторые песни. Решив своей кислой миной никому не портить настроения, он, придерживая перевязь с мечом, осторожно встал из-за стола. На это раз он выдержал поднятый на него взгляд Альды, кивнул Лексу, который заметил то, как он встает из-за стола, и удалился. По дороге его попыталась затянуть в хоровод девушка в белой блузе и юбке. Да весьма настойчиво схватила его под руку и потащила с собой. Стараясь улыбаться как можно более вежливо, он освободился от ее захвата и двинулся подальше от эпицентра всеобщего веселья. Альда все это время делала вид, что ей невероятно интересно ковыряться в своем подносе.
Хелдор вернулся на откос, который облюбовал в первый же вечер. Было еще светло, потому он смог как следует оглядеться. Он сел на молодую траву, нагретую вечерним солнцем. Облегченно вздохнув, молодой воин прикрыл глаза. Прислушался. Мерно текла вода в реке, едва слышно журча. Неплохо здесь. Стоило еще прихватить с собой початый кувшинчик медовухи. Потом можно было его швырнуть вон в ту корягу. Интересно, попал бы? Так он и сидел, прислушиваясь к легким и невесомым мыслям, от которых становилось приятно и тепло на душе. Вот, например, можно размышлять о том, подойдет ли перо индюка для письма, а не о том, сколько из них доберется до границы с Фахро. М-да…
– Хм… А как интересно зовут ту девоньку, что меня попыталась меня затащить в хоровод? Наряд у нее отличный. Кажется, дочка пастуха. Или сестра… Нет, не сестра. Дочь или племянница. И что у нее было на уме? Сейчас не узнаю. Тем более, мне кажется, должна прийти Альда. Ее общество в любом случае будет более приятным…
– Так у тебя были еще планы на вечер?
– А я говорил это вслух? – Хелдор обернулся назад, опершись на руку.
– Ладно, кажется я симпатичней дочери пастуха. Уже неплохо. – Она стояла позади него – подмышкой какое-то старое покрывало, в одной руке корзинка, в другой – кувшин.
– Что ж, в любом случае, ты сообразительней, догадалась принести все это. Думаю, выбор сделан верный.
– Оу… я… Да, спасибо. – Девушка засмущалась. – Знаешь, – сказала она, расстилая покрывало, мне много красивых слов говорили. Но эти, пожалуй, самые искренние.
– Признаться честно, иногда это выходит мне боком. – Хелдор уселся на покрывало и принял из рук Альды. – а винца не было?
– Хелдор! – возмутилась девушка, усаживаясь рядом.
– Ну ладно, ладно. Разлить то есть куда? Отлично.
Немного помолчали. Альда, ужасно стесняясь, подсела поближе.
– Ну, выходит, что ты… Аристократка?
– Можно сказать и так. Моему отцу показалось, что дома небезопасно. И… У него были на то причины.
– А здесь?
– Ну… – Альда отпила из бокала, что был при ней на празднике – тут не все такие пронырливые, как ты. И меня здесь могут оставить в покое на время.
– Тут не надо быть семи пядей во лбу, откровенно говоря. Тебе все это явно непривычно. Давно здесь?
– Только снег стал сходить, и меня отправили сюда. Эскорт из нескольких рыцарей.
– Весьма серьезно… – Хелдор вдруг ухмыльнулся.
– Тут есть что-то смешное, я не пойму?
– Не особо. Просто вспомнил, что примерно в это время мы сборщика податей приняли…
– Ого, так вот чем вы занимались… – Альда стала смотреть на Хелдор со смесью страха и уважения.
– Ну да, Войту озвучили, что мы наемники, но он наверняка неглуп и все понял.
– Расскажи, как это было…
Хелдор, весьма польщенный ее вниманием, решил выложить все, как было:
– В общем, крестьяне, которые нас зимой приютили, рассказали о том, что в это время к ним приезжают за «податями». На деле бывает всякое, и частенько берут не то, что причитается, а то, что захотят. Встали мы в половине дня пути от деревни, на перекрестке, чтобы те потом никого не подозревали…
Альда вся обратилась в слух. Ей, похоже, действительно было любопытно. Хелдор разошелся, словно глухарь на току, местами откровенно преувеличивая. Девушка доверчиво положила голову ему на плечо, потом, также незаметно, взяла молодого воина за руку.
– …монеты мы разделили между собой, припасы раздали местным крестьянам. Была там еще пушнина. Помню, одной девушке я подарил две беличьи шкурки… Уж не знаю, на кой они ей, но она очень обрадовалась.
