Академия Чародейства и Проклятий: магия теней

И тогда это произошло.

Не толчок. Не удар. Это было нечто иное. Из центра моей ладони, прямо из моего существа, вырвалась невидимая, но осязаемая ударная волна. Она пронеслась сквозь воздух с бесшумным, но мощнейшим ударом, врезавшись в Айрис. Ее словно подхватило невидимым щитом и отбросило назад. Она взвизгнула от боли и растерянности, ее тело врезалось в стену аудитории с глухим стуком.

Я смотрела на свою ладонь, широко раскрыв глаза, словно она принадлежала не мне. По ее поверхности, словно тончайшие вены из тьмы, слабо мерцали черные линии, пульсируя едва уловимым, мрачным светом. Мое сердце колотилось в груди, как пойманная птица. Это было невозможно. Я знала, что у меня есть магия, всегда чувствовала ее слабый, но постоянный отголосок. Но это… Это было что-то совершенно другое.

Айрис медленно поднялась с пола, ее лицо было искажено шоком, болью и глубоким замешательством. Она смотрела на меня, как на призрака. Но я почти не замечала ее. Мой взгляд был прикован к моей руке, к этим мерцающим линиям, к осознанию того, что я сделала.

И тут раздался шум. Студенты, которые до этого сидели притихшие, наблюдая за нашей перепалкой, взорвались аплодисментами и восторженными криками.

– Браво! Браво! – разносилось по аудитории. Они были свидетелями того, как высокомерную Айрис, наконец-то, кто-то поставил на место.

Но их одобрение, их смех – все это доходило до меня словно сквозь вату. Я не могла поверить в то, что только что произошло. Я знала, что у меня есть магия. Я чувствовала ее. Но я и представить не могла, что у меня есть ТАКИЕ способности. Это была не просто сила. Это была странная, необузданная мощь, которая только что вырвалась наружу, и я понятия не имела, как ее контролировать. Или откуда она взялась.

Пока Айрис, все еще ошеломленная и униженная, отползала в сторону, освобождая проход, я почувствовала на себе новый взгляд. Тяжелый, пронзительный, он заставил меня поднять голову. В этот момент в аудиторию стремительно вошел Рафаэль. Маг стихии огня. Вампир. Его пронзительные карие глаза, казалось, видели меня насквозь, и в них плескалось нечто, что заставило мой внутренний мир замереть. Он словно принес с собой запах дыма и предвестие чего-то неизбежного.

– Юная леди, не стоит своими одеяниями подметать пол, для этого есть уборщики, – вскинув бровь, произнес Рафаэль.

Айрис вспыхнула от негодования. Одногруппники захихикали. Со злостью Айрис села на первое попавшееся свободное место.

– Итак, дети, – обратился к аудитории Рафаэль, раскладывая тетради на столе. – Сегодня мы с вами поговорим о пламенном искусстве.

Он сделал паузу, пристально вглядываясь в учеников.

– Я вижу здесь новеньких, – сказал он, указывая на меня. – На первой лекции вас не было. Представьтесь.

– Кларисса, – коротко ответила я. – Первая лекция была не у вас, а с директором, профессор.

По аудитории прокатились удивленные возгласы. Обычно студенты со страхом относились к директору, а я уже посетила его личную лекцию.

– А, это вы та самая Кларисса, – произнес Рафаэль, словно пытаясь что-то вспомнить. – Ладно. Начнём.

Я сидела в полумраке аудитории, где повис плотный слой любопытства, словно табак от курительной трубки. Профессор Рафаэль, возвышаясь за кафедрой, напоминал мне мага, готового в любой момент взмахнуть палочкой и сотворить чудо. Его голос, подобно живому пламени, обволакивал нас, рисуя в воображении завораживающие картины искусства покорения огня.

– Магия огня, – начал он, в этом имени уже слышался отзвук древних тайн, – это не просто владение стихией. Это искусство, требующее глубокого понимания ее сути и предельной самоотверженности.

Слова его, точно языки пламени, извивались, создавая в стенах этой, казалось бы, обычной аудитории, атмосферу благоговения и трепета. Каждый его жест, каждая интонация были наполнены такой страстью, что мне казалось, я чувствую жар, исходящий от невидимого костра.

– Огонь – это живое существо, – продолжал профессор, и я невольно вцепилась в край парты, – подчиняющееся лишь тем, кто по-настоящему его понимает. Он может быть нежным и ласковым, подобно теплому прикосновению солнца, несущему жизнь, но может и превратиться в яростного разрушителя, если его не обуздать.

Мы, студенты, завороженно слушали, впитывая эти слова, как губка впитывает воду. В моем сознании мелькали образы: я, уверенная и сильная, управляю огнем, словно танцующей лентой, а он послушно выполняет мои приказы. Мы представляли себя великими повелителями, способными вызвать пламя из воздуха.

– Но путь к овладению этой силой не усыпан розами, – голос профессора становился все более напряженным, – требуются месяцы упорных тренировок, предельной концентрации и полного самоотречения. Лишь истинным мастерам огня открываются тайны, запечатанные веками.

Его слова звучали как призыв, как вызов. Я чувствовала, как внутри меня разгорается уголек, жаждущий разразиться пламенем. Эта жажда познания, эта страсть к неизведанному, которую он так умело пробуждал, ощущалась почти физически.

– Мы будем изучать историю огня, его символизм и легенды, связанные с ним, – обещал он, и мое сердце учащенно забилось. – Мы будем практиковаться в контроле над огнем и освоим древние техники, передаваемые из поколения в поколение потомками древних магов.

Эти слова звучали музыкой для моих ушей. Я всегда чувствовала притяжение к чему-то большему, к тому, что скрыто от глаз обывателей. И вот, кажется, я нашла свой путь.

С этими словами он поднял руку, и мои глаза расширились от удивления. В его раскрытой ладони, словно из ниоткуда, вспыхнул маленький, но яркий огонек. Он трепетал, переливался всеми оттенками оранжевого и красного, живой, словно драгоценный камень, только горящий.

– Огонь – это не просто стихия, – провозгласил Рафаэль, в его голосе звучала непоколебимая уверенность. – Это символ жизни, символ надежды и символ силы. И я приглашаю вас присоединиться ко мне в этом увлекательном путешествии в мир огненной магии.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь тихим треском крошечного огонька в руке профессора. Я смотрела на это чудо, чувствуя, как в моих глазах отражается его мерцание. Это был не просто огонь, это была искра, пробудившая во мне нечто большее – жажду знаний, вдохновение и, возможно, начало моего собственного пути в мире огненной магии.

– А теперь, – предложил профессор Рафаэль, его голос был низким, но проникновенным, – попробуйте открыть в себе огонь и постараться обуздать его.

Эта идея была захватывающей и опьяняющей. Студенты вокруг меня, зачарованные перспективой, поспешно вытянули ладони, отчаянно желая ощутить невидимую искру, которая должна была быть скрыта в каждом из нас. Я видела напряжение на их лицах, когда они пытались выжать тепло из пустоты. У многих не получалось с первого раза, и Рафаэль мягко обходил ряды, ободряя их. Он говорил, что истинное единение со стихией не всегда приходит с первой попытки.

Я чувствовала, как нарастает волна разочарования, но внезапно всеобщая тишина была прорвана вздохом восхищения. Взгляд Рафаэля оторвался от общего круга неудач и упал на Айрис.

Она сидела всего в паре парт от меня, и на ее губах играла та самая, до боли знакомая, самодовольная ухмылка. На ее ладони покоилось пламя – не дикий, неуправляемый костер, а идеальный, контролируемый огонь, который распустился, словно нежный, пылающий оранжево-красный цветок. Он был безупречен.

– Очень хорошо, юная леди, – похвалил Айрис профессор, в его голосе слышалось искреннее удовлетворение.

Айрис еле заметно дернула уголком рта, самодовольно хмыкнув, и бросила на меня быстрый, превосходный взгляд, полный вызова.

У меня невольно сжались кулаки. Я пробормотала себе под нос, надеясь, что мои слова утонут в общем шуме:

– Пфф, подумаешь. И это всего лишь цветочек.

Я старалась скрыть укол зависти и острое чувство собственной неполноценности, которое моментально охватило меня. В следующее мгновение колоссальное давление переместилось. Профессор Рафаэль остановился прямо перед моей партой. Его взгляд был выжидающим, тихим призывом повторить успех Айрис.

Признаюсь честно, я никогда не отличалась особой силой в магии огня; мне всегда были ближе стабильные, осязаемые заклинания земли и воды. Но то, что я сделала в этот момент, потрясло всех присутствующих. Это заставило профессора Рафаэля замереть, а с лица Айрис мгновенно сползла ее надменная улыбка. Да что там они – даже я сама была в шоке от себя!

Я закрыла глаза, отрезая себя от зала, от давления и от испепеляющего взгляда Айрис. Я сосредоточилась исключительно на центре своей левой ладони. Я начала не просто желать огня, а рисовать его мысленно, визуализируя каждую его деталь, от молекулярной структуры до цвета и движения.

Я начала медленно, осторожно, будто лепила из воздуха хрупкую, но потенциально могущественную скульптуру.

Сначала на ладони появилось едва заметное ощущение – не горячее, а просто теплое, как внезапный прилив крови. Затем, по мере того как мое воображение усиливалось, на кончиках пальцев заиграли крошечные, электрические искры, создавая иллюзию потрескивающего, скрытого пламени.

Я открыла глаза, и сердце мое пропустило удар. Я наблюдала за своим зрелищем.

С каждой секундой моя концентрация углублялась, и мое внутреннее представление становилось все более ярким и требовательным. И тут произошел не мягкий подъем, как у Айрис, а внезапный, мощный выброс.

Из центра ладони вырвался сверкающий вихрь пламени. Это был не обычный огонь; он танцевал и кружился, как живое существо, полное неистовой энергии. Я смотрела зачарованно, как огонь меняет цвет и форму, словно отражая палитру всех моих скрытых эмоций.

Сначала он приобрел насыщенный багряный оттенок, густой и тёмный, как застывшая кровь – как будто в нем отражалась сама страсть, та необузданная, первобытная сила, что жила в самых потаённых уголках моей души. Он пульсировал, обещая разрушение или созидание.

Затем багрянец уступил место переливающимся золотым искрам, напоминающим о драгоценностях и безмерном богатстве. Этот золотой свет был ярким, почти ослепляющим, символизируя чистую, неподдельную мощь.

А потом, в самый кульминационный момент, огонь преобразился, став как чистое, незапятнанное серебро – будто подражая лунным лучам, проливающимся сквозь плотный покров ночи. Это было пламя магии, очищенное до абсолютного совершенства, тихое и грозное одновременно.

Несмотря на свой магический вид и неистовое сияние, пламя не причиняло мне никакого вреда. Оно было мягким и послушным, как шелковистая ткань. Я чувствовала тепло, но не боль. Казалось, что оно понимает каждое мое движение, каждый невысказанный приказ, становясь идеальным продолжением моей воли. Я не могла отвести от него глаз, чувствуя растущее внутри чувство связи и силы, которое перехватывало дыхание.

С пламенем в ладони я ощутила прилив уверенности и возможности. Это был не просто огонь, это было словно живое существо, с мыслями и эмоциями – моё личное, карманное солнце, готовое служить мне.

Пришло время. Я почувствовала, как волна магии достигает своего апогея, и вспомнила, что нужно возвращаться в реальность, прежде чем этот выброс поглотит мой резерв.

Нехотя, но решительно, чтобы не нарушить изящество момента, я медленно сжала ладонь в кулак. Серебристо-золотой вихрь послушно втянулся обратно, исчезая так же внезапно, как и появился, оставив после себя лишь легкое покалывание и запах озона.

Аудитория ахнула от изумления. Я подняла глаза, встречая десятки изумлённых взглядов.

Профессор Рафаэль, который обычно держался с олимпийским спокойствием, не мог скрыть своей гордости. Его широкая улыбка осветила его лицо.

– Браво, Кларисса! – воскликнул он, его голос был громче, чем следовало в классе. – Ты превзошла все мои ожидания. Не просто контролируемый выброс, но и идеальная смена спектра!

Айрис, потеряв самодовольство, с которым она демонстрировала свой мягкий оранжевый огонёк, пристально наблюдала за мной, в ее глазах мелькала неприкрытая смесь удивления и досады. Эта невысказанная зависть была лучшей наградой.

По мере того, как урок неумолимо приближался к концу, аудитория постепенно наполнялась ощущением волнения. Студенты, истосковавшиеся по долгожданному перерыву, спешно собирали свои вещи, желая как можно скорее покинуть душные стены аудитории.

В тот момент, когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании, толпа учеников ринулась к двери, подобно потоку воды, прорывающемуся через плотину. Аудитория, минуту назад гудевшая от жарких споров и спонтанных вспышек магии, теперь погружалась в характерный для конца занятия хаос: скрип отодвигаемых стульев, шелест пергамента, торопливые шаги.

Я оставалась на месте, намеренно игнорируя эту суету. В то время как другие студенты спешили к дверям, чтобы успеть на обед или в библиотеку, я медленно собирала свои вещи. Мои пальцы касались плотных обложек учебников по термодинамике стихий и свитков с руническими формулами. Каждое движение было размеренным, словно я хотела, чтобы этот момент длился дольше, позволяя мыслям, обычно столь хаотичным, наконец-то обрести тишину.

Именно в этот момент, когда я аккуратно складывала стопку тетрадей в холщовую сумку, я внезапно ощутила его присутствие. Не звук, не движение, а сдвиг в самой плотности воздуха позади меня, словно кто-то, обладающий невероятной силой, стоял и ждал.

Я обернулась.

У двери, отбрасывая длинную тень в лучах полуденного солнца, стоял профессор Рафаэль. На его лице, обычно суровом и невозмутимом, играла нескрываемая смесь замешательства и восхищения. Это была редкость, увидеть его потрясенным.

– Кларисса, – промолвил он. Его голос был глубоким, словно рокот древнего вулкана, но сейчас в нем проскользнула нотка недоумения. – Я… я был поражен. Тем, что ты показала всем нам. Этот пылающий огонь, который ты держала на ладони, – он был чист, идеален и, осмелюсь сказать, опасен. Даже я не могу удерживать пламя такой плотности без видимых усилий. Скажи мне, дитя, ты долго тренировалась в секрете, чтобы достичь такого контроля?

Я закончила застегивать пряжку сумки и пожала плечами, стараясь придать своему жесту максимум беспечности, хотя внутри меня шевельнулось едва уловимое ликование. Признание от Рафаэля стоило десятка самых высоких оценок.

– Нет, профессор, – произнесла я, поднимая взгляд. В нем я старалась скрыть ту искру, которая зажглась во мне при виде его изумления. – Это был мой первый раз.

Тишина повисла в воздухе. Рафаэль моргнул, его брови чуть приподнялись. Даже для него, видавшего тысячи чудес, это было слишком.

– Невероятно, – наконец, выдохнул он. Он подошел ближе, его взгляд изучал меня с новой, почти научной интенсивностью. – Очень похвально, Кларисса. Твоя связь с пламенем уникальна. Из тебя выйдет… нет, уже выходит отличный маг огня.

Эти слова, полные неподдельного одобрения, вызвали в душе тихую, теплую радость, похожую на отсвет костра в холодную ночь. Это было подтверждение моей силы.

Однако, когда я вышла из-под его пристального взгляда и направилась к выходу, я поняла, что эта радость была мимолетной. Ни пылающая мощь огня, ни даже его потенциальное будущее, которое пророчил мне Рафаэль, не могли полностью завладеть моим сознанием. Ни даже Кристиан, мой очаровательный однокурсник с глазами цвета расплавленного золота, который уже минуту стоял у двери и ждал меня.

Я не могла не заметить мимолетный взгляд, который он бросил мне, когда я проходила мимо. В нем была смесь не только любопытства, вызванного моей демонстрацией силы, но и несомненного желания. Он был красив, и большинство девушек Академии потеряли бы сознание от одного его внимания.

Но мое сердце не забилось быстрее. Мое внимание не было приковано к нему. Не в этот раз.

Мои мысли были поглощены всего одной, темной и завораживающей вещью.

Вместо того чтобы сосредоточиться на ярком, согревающем пламени, которое принесло мне похвалу великого мастера, мой разум устремился к темным секретам и таинственной силе, которой я жаждала обладать. Я чувствовала, как магия теней зовет меня. Это был шепот, идущий из самых глубоких, замкнутых углов Академии, обещающий не известность и успех, а абсолютное, непостижимое могущество.

Магия Огня – это свет дня. Но я всегда знала, что моя истинная сила кроется в ночи. И я не могла устоять перед ее зовом.

Глава 9

Длинный, университетский коридор, обычно представляющий собой хаотичную реку спешащих студентов, казался вокруг меня на удивление полым. Я двигалась без осознания движения, увлекаемая внутренним течением, мои мысли блуждали за много миль отсюда, в пространствах, недоступных никому, кроме меня. Мне нравилась эта тишина в голове, этот отстраненный покой.

Вдруг покой был агрессивно нарушен.

В гулком коридоре разнесся отчетливый голос:

– Клэр… Клэр!

Звук резко отразился от полированных каменных стен. Я остановилась, инерция моих мыслей на мгновение пошатнулась. Бэт, вихрь яркой энергии и нескрываемого возмущения, пронеслась мимо, а затем резко затормозила прямо передо мной, упершись руками в колени и жадно глотая воздух. Она была вне себя.

– Клэр, куда ты так спешишь? Я тебя зову, зову, а ты будто не слышишь, – возмущенно сказала подруга, выпрямляясь.

– Я просто размышляла, – рассеянно ответила я, эти слова показались тонкими и далекими даже для моих собственных ушей.

– О чем? – Любопытство мгновенно вытеснило раздражение из ее глаз.

– Да так…– пожав плечами, сказала я, это движение показалось мне неполным и неубедительным.

– Есть какие-то планы? – поинтересовалась Бэт.

– Неет, – неуверенно произнесла я. Мое колебание повисло в воздухе, густое и осязаемое.

– Замечательно, тогда пошли обедать, – с этими словами Бэт схватила меня за руку, ее хватка была прохладной и твердой, не оставляя мне выбора, и мы направились в столовую.

Мы погрузились в огромное пространство столовой. Это была настоящая пещера организованного хаоса. Гудение было почти физическим, плотным одеялом, сотканным из голосов сотен студентов – ведьм, оборотней, мелких демонов, объединенных общей потребностью в быстрых и дешевых калориях. Очереди из желающих получить еду извивались к раздаче, словно голодные змеи. Воздух бил по моим чувствам: резкий, жирный запах жареного картофеля вел проигрышную битву с тяжелым, приторно-сладким ароматом теплых, наполненных фруктами пирогов.

Мы взяли подносы и, лавируя между столиками, направились к столу, который обычно занимали. За ним уже сидел Тэрон, наш приятель, который, будучи оборотнем, одним своим присутствием гарантировал, что никто не посмеет украсть наш любимый уголок. Его широкие плечи занимали много места, он поднял голову, когда мы приблизились, и по его лицу расплылась ленивая, дружелюбная ухмылка.

– Привет, Тэрон, – сказала Бэт, плюхаясь на стул напротив него так, что поднос слегка зазвенел.

Я поздоровалась чуть тише и присела рядом с подругой. Глаза Тэрона, более темные и острые, чем у обычного человека, сразу же остановились на мне.

– Клэр, ты какая-то задумчивая сегодня, – заметил Тэрон, его голос был низким, но весомым.

– Да, я немного задумалась, – подтвердила я, взяв в руки вилку, но не чувствуя особого аппетита.

– О чем же? – спросил Тэрон с легкой улыбкой, в его тоне слышалось подлинное, хотя и мягкое, любопытство.

– Неважно, – отмахнулась я, опасаясь, что, если я озвучу эту мысль, она обретет слишком большую силу.

Мы начали есть. Беспрерывный поток студентов продолжал течь мимо нашего стола – обменивались подмигиваниями, звучали короткие шутки, быстрые кивки узнавания. Смех нарастал и стихал вокруг нас, но я почти ничего этого не регистрировала. Мое внимание было туго натянутой струной в груди, притягивающей все мысли внутрь.

Это была все та же Тень.

Мои мысли постоянно возвращались к запретному, к опасному элементу магии, с которым я чувствовала тревожное родство: Магии теней. Я представляла себе ощущения, которые принесет эта сила – не яркие, показные искры элементарного огня или твердую, обнадеживающую тяжесть магии земли, а жидкую тьму, утешительный холод абсолютной скрытности.