Колесо Времени. Книга 14. Память Света

Андрол вновь зажег сферу и пару секунд смотрел на Певару, затем он пожал плечами и вернулся к Аша’манам.

– Все началось, когда один мой друг умер от лихорадки. Мы тогда ловили нерестящуюся щуку-серебрянку неподалеку от Майена. По возвращении на материк я не мог отделаться от мысли, что Сэйера можно было спасти. Вот только как это сделать, никто из нас не знал. Поэтому я отправился искать того, кто меня научит…

Глава 4. Преимущества уз

– Так все и закончилось, – подытожила Певара, по-прежнему сидевшая у стены.

Андрол чувствовал ее эмоции. Оба находились в той же кладовой, где они одолели людей Таима, и ждали Эмарина – тот утверждал, что сумеет разговорить Добзера. Сам Андрол не особо умел проводить допросы. Запах зерна сменился тошнотворной вонью. Бывало, продукты портились – ни с того ни с сего.

Рассказав, как старые друзья убили всю ее родню, Певара какое-то время молчала и ни о чем не думала.

– До сих пор ненавижу их, – наконец, сказала она. – О семье научилась вспоминать без боли, но приспешники Темного… Их я ненавижу. По крайней мере, моя жажда мести хоть как-то утолена, ведь Темный определенно не защитил этих людей. Всю жизнь они следовали за ним, надеясь получить теплое местечко в его новом мире, но умерли задолго до Последней битвы. Думаю, ныне живущим тоже ничего не светит. Когда мы победим в Последней битве, Темный заберет души своих подручников. Хочется верить, их наказание будет долгим.

– Вы так уверены, что мы победим? – спросил Андрол.

– Ну конечно. К чему этот вопрос, Андрол? Сомнениям не может быть места.

– Вы правы, – кивнул он. – Продолжайте.

– Больше сказать нечего. Как-то странно это – выговориться после стольких лет молчания. Прежде мне не хватало сил об этом рассказать.

В кладовой стало тихо. Добзер висел в своих путах лицом к стене. Певара заткнула ему уши каким-то своим плетением. Двое других лежали без сознания. Андрол приложил их как следует, а теперь следил, чтобы они не очнулись раньше времени.

Певара отгородила их от Источника, но если кто-то попробует освободиться, сразу с тремя щитами она не справится. Обычно щит для одного мужчины удерживали как минимум две Айз Седай, а тут целых три Аша’мана… Нет, такое не по зубам ни одному человеку, способному направлять Силу, – и не важно, насколько он силен. Даже если Певара закрепит свои плетения, по настоянию Таима Аша’маны регулярно практиковались в том, как выскальзывать из-под закрепленных щитов, отрезавших их от Истинного Источника.

Да, за этими двумя нужен глаз да глаз, чтобы не очнулись. По-хорошему стоило бы перерезать им горло, да у него рука не поднялась. Вместо этого Андрол протянул к их векам по крохотной ниточке из Духа и Воздуха. Плетение он сотворил одно, причем слабенькое, но исхитрился накинуть его на все четыре глаза, так что сразу узнает, если веки хоть чуть шевельнутся. Этого будет достаточно.

Певара все еще думала о своей семье. Она говорила правду: приспешники Темного и впрямь были ей ненавистны. Все без исключения. Даже спустя столько лет эта ненависть не ослабела, но Певара держала ее под контролем.

Андрол ни в жизнь не заподозрил бы, что эта улыбчивая женщина носит в себе столь глубокое чувство. Он ощущал ее боль. И как ни странно, ее… одиночество?

– Мой отец покончил с собой, – неожиданно для себя признался Андрол, а когда Певара взглянула на него, продолжил: – Мать годами делала вид, что это был несчастный случай. Он ушел в лес и спрыгнул со скалы. А перед этим отец всю ночь просидел с мамой и рассказал, что собирается сделать.

– Она не попыталась его остановить? – ужаснулась Певара.

– Нет, – сказал Андрол. – Лишь за несколько лет до того, как она обрела последнее объятие матери, я сумел добиться от нее хоть каких-то ответов. Она боялась отца. Я был потрясен, ведь отец всегда вел себя по-доброму. Что изменилось в те последние годы? Почему мать стала его бояться? – Андрол повернулся к Певаре. – По ее словам, он видел всякое в тенях. Так начал терять рассудок.

– Ах вот как…

– Вы спрашивали, зачем я пришел в Черную Башню. Хотели понять, почему я сам попросил, чтобы меня проверили. Что ж, ответит на этот вопрос та сущность, что живет во мне. Объяснит, кем был мой отец и почему он сделал то, что, по его мнению, должен был сделать. Теперь я понимаю, как все было. Наши дела шли в гору, причем с небывалым успехом. Отец умел находить залежи камня и рудные жилы там, где о них никто не подозревал. Его нанимали для поиска ценных месторождений. Он разбирался в этом лучше всех. Был сверхъестественно хорош. Ближе к концу я… все увидел, Певара. Мне было каких-то десять лет, но я помню. Помню ужас в его глазах. И теперь этот ужас знаком и мне. – Он помолчал. – Отец спрыгнул с той скалы, чтобы уберечь близких от гибели.

– Сочувствую… – прошептала Певара.

– Я рад, что знаю, кто я такой и кем был мой отец. Это помогает.

Снова начался ливень, и крупные капли застучали в стекло, будто камешки. Входная дверь открылась, и в кладовую наконец-то заглянул Эмарин. Увидев зависшего в воздухе Добзера, он с облегчением выдохнул. А потом заметил других двоих и вздрогнул от неожиданности:

– Что вы тут натворили?!

– Что надо. – Андрол встал. – Почему ты так долго?

– Едва не ввязался в очередную стычку с Котереном, – ответил Эмарин, не отводя взгляда от плененных Аша’манов. – Думаю, время поджимает, Андрол. Как бы они нас ни провоцировали, мы на их уловки не повелись, но Котерен выглядел недовольным. Даже больше обычного. По-моему, их терпение подходит к концу.

– Так или иначе, из-за пленников мы все равно стеснены во времени, – заметила Певара. Она передвинула Добзера, освобождая место для Эмарина. – Вы действительно считаете, что сумеете заставить этого человека говорить? Мне доводилось допрашивать приспешников Тьмы. Крепкие орешки.

– Да бросьте, – сказал Эмарин. – Ну какой из него друг Темного? Это всего лишь Добзер.

– Сомневаюсь, что это он. – Андрол внимательно разглядывал висевшего в путах мужчину. – Мне не верится, что кого-то можно силком заставить служить Темному.

Он чувствовал, что Певара с ним не согласна; она и впрямь думала, что Добзера и других обратили насильно. Любого, кто способен направлять Силу, возможно Обратить, объясняла она. Об этом говорится в древних текстах.

От этой мысли Андрола чуть не стошнило. Заставить кого-то превратиться в носителя зла? Такое недопустимо, просто невозможно! Судьба играет человеком, швыряет его в самые чудовищные ситуации, забирает жизнь, рассудок. Но отобрать у него выбор, чему служить – Темному или Свету… Нет, вне всяких сомнений, подобный выбор должен оставаться за самим человеком.

Тьма, которую Андрол видел в глазах у Добзера, служила для него очевидным доказательством. Человека, которого он знал, больше не было. Он мертв, убит, и в его теле поселилось нечто иное. Нечто злое и скверное. Новая душа. Иначе и быть не могло.

– Кем бы он ни был, – сказала Певара, – сомневаюсь, что вы сумеете его разговорить.

– Важнейшие признания, – заметил Эмарин, заложив руки за спину, – делаются не по принуждению. Певара Седай, будьте добры, снимите плетения, блокирующие ему слух, – но не полностью, а совсем чуть-чуть, как будто они начали распускаться и слабеть. Пусть он услышит, что я буду говорить.

Она повиновалась. Так по крайней мере предположил Андрол. Возникшие между ними двойные узы не означали, что они с Певарой способны видеть плетения друг друга. Однако Андрол чувствовал ее тревогу. Певара думала о приспешниках Темного, которых ей случалось допрашивать, и жалела… О чем?.. О том, что под рукой нет привычного инструмента?

– Я все же думаю, что надо спрятаться у меня в поместье, – надменно заявил Эмарин и горделиво приосанился.

Андрол даже моргнул от неожиданности, увидев перед собой столь властного человека, чей голос стал звучным, а тон пренебрежительным. Р-раз – и его друг превратился в высокородного аристократа.

– Никто и не подумает, что мы там, – продолжил Эмарин. – Предлагаю вам стать моим союзником, а тех, кто помоложе и пониже рангом – к примеру, юного Эвина, – приму к себе в услужение. Если верно разыграть эту партию, создадим еще одну Черную Башню, в противовес этой.

– Я… Даже не знаю, разумно ли… – подыграл ему Андрол.

– Молчать! – велел Эмарин. – Когда понадобится твое мнение, я сам тебя спрошу. Айз Седай, существует единственный – подчеркиваю, единственный! – способ соперничать с обеими Башнями, Белой и Черной. Нужно создать место, где и мужчины, и женщины, способные направлять Силу, работали бы заодно. Пусть это будет… допустим, Серая Башня.

– Интересное предложение.

– И единственное. Все иные варианты бессмысленны, – заявил Эмарин, потом повернулся к пленнику. – Он нас не слышит?

– Нет, – ответила Певара.

– В таком случае снимите путы. Я с ним поговорю.

Певара с неохотой выполнила приказ. Добзер оказался на полу, колени у него подогнулись. Он оступился, едва устоял на ногах, но удержал равновесие и сразу же глянул в сторону двери.

– Мастер Добзер? – Эмарин, подойдя к нему со спины, вытащил что-то из-за пояса и бросил на пол. Мешочек со звонким содержимым.

– Что это? – поинтересовался Добзер. Осторожно присев, он взял мешочек, заглянул внутрь, и его глаза заметно увеличились в размерах.

– Плата, – объяснил Эмарин.

– За какую такую работу? – прищурился Добзер.

– За кого вы меня принимаете, мастер Добзер? – спросил Эмарин. – Я ничего от вас не требую, но предлагаю эту сумму в качестве извинения. Андрол должен был попросить вас о помощи, но, как видно… самодеятельно вышел за рамки данных ему указаний. Я просто хотел поговорить с вами, но по чистой случайности вас обездвижили и подвергли пытке.

– Откуда у тебя такие деньги, Эмарин? – с подозрением оглянулся Добзер. – Кто дал тебе право отдавать приказы? Ты – простой Аша’ман-солдат… – И он снова заглянул в мешочек.

– Как вижу, мы говорим на одном языке, – улыбнулся Эмарин. – Ну что, подыграете мне?

– Я… – Добзер нахмурился и покосился на бесчувственные тела Вэлина и Лимса у двери.

– Вот именно, – подтвердил Эмарин. – Назревает серьезная проблема. Разве можно просто свалить все на Андрола и отдать его Таиму?

– На Андрола? – фыркнул Добзер. – На этого пажа? Никто не поверит, что он уложил двоих Аша’манов. Вообще никто.

– Здравая мысль, мастер Добзер, – подтвердил Эмарин.

– Просто отдай Таиму эту Айз Седай. – Добзер указал пальцем на Певару.

– Увы, она мне нужна. Непростая ситуация, да, весьма непростая…

– Ну, – произнес Добзер, – допустим, я замолвил бы за тебя словечко перед М’Хаэлем. Как бы объяснил, что к чему.

– Моя признательность не знала бы границ. – Эмарин взял стоявший у стены стул, поставил его напротив второго, сел и жестом пригласил Добзера последовать его примеру. – Андрол, займись делом. Принеси нам с мастером Добзером какого-нибудь питья. Чаю. Вы будете с сахаром?

– Нет, – отказался Добзер. – Говорят, здесь где-то имеется вино…

– Вина, Андрол, – щелкнул пальцами Эмарин.

«Что ж, – подумал Андрол, – придется доигрывать роль до конца». Он поклонился и бросил на Добзера нарочито сердитый взгляд, после чего ушел в соседнюю комнату за вином и кубками, а когда вернулся, Добзер и Эмарин уже вели дружескую беседу.

– Так и есть, – сказал Эмарин. – Не представляете, как трудно найти здесь нормальных помощников. Видите ли, категорически недопустимо, чтобы в Черной Башне узнали, кто я такой.

– Оно понятно, м’лорд, – закивал Добзер. – Узнай кто, что среди нас благородный лорд Тира, вам бы все сапоги обслюнявили, это уж как пить дать! А М’Хаэль… ну, вряд ли бы ему понравилось, что в Башню залетела такая важная птица. Совсем не понравилось бы!

– Теперь вы понимаете, почему мне приходится держать дистанцию, – заметил Эмарин и, протянув не глядя руку, принял кубок с вином, который налил Андрол.

«Благородный лорд Тира?» – улыбнулся про себя Андрол. Добзер, как видно, заглотил наживку с той же жадностью, с какой опрокидывал рюмку бренди.

– А мы-то все думали, вы лебезите перед Логайном из-за скудоумия! – воскликнул Добзер.

– Увы, таков мой удел. Будь я ближе к Таиму, он вмиг понял бы, с кем имеет дело. Поэтому пришлось встать на сторону Логайна. Что он, что этот парнишка-Дракон – они оба простые фермеры, не умеющие распознать высокородного человека.

– Признаться, м’лорд, – сказал Добзер, – я кое-что подозревал.

– Так я и полагал. – Эмарин сделал глоточек вина. – Видите, не отравлено. – Он протянул кубок Добзеру.

– Ну что вы, м’лорд! Вам-то я доверяю. – Добзер одним махом заглотнул вино. – Если не верить благородному лорду, то кому вообще верить? Правда?

– Истинная правда, – подтвердил Эмарин.

– Вот что я вам скажу. – Добзер поднял пустой кубок и покачал им, делая знак Андролу – дескать, повтори. – Найдите лучше новый способ держаться в стороне от Таима. Фокус с Логайном больше не сработает.

– Значит, Логайн у Таима… – Эмарин задумчиво отпил из кубка. – Понятно. У меня возникли подозрения, что так оно и есть, когда объявились Вэлин и остальные со своими байками.

– Ага, – сказал Добзер, и Андрол снова подлил ему вина. – Но Логайн-то посильнее прочих. Обратить такого человека не так-то просто. Сила воли, ясно? Еще пару дней провозятся. Так или иначе, вам стоит объясниться с Таимом и рассказать, что у вас на уме. Он все поймет. Таим постоянно твердит, что люди, которых не надо Обращать, полезны ему куда больше. Не знаю почему. Но Логайна Обратить придется, иного варианта тут нет. – Добзер передернулся. – Процесс, конечно, жуткий…

– Стало быть, мастер Добзер, я поговорю с ним. Вы, случаем, не поручитесь за меня? Я прослежу, чтобы… ваши труды не остались без вознаграждения.

– Ясное дело, – согласился Добзер. – Почему бы и нет? – Он допил остатки вина и кое-как поднялся на ноги. – Сейчас Таим проверяет, как дела у Логайна. Каждый вечер к нему заглядывает, примерно в это время.

– И где же его держат? – спросил Эмарин.

– В потайных комнатах, – ответил Добзер. – Там, где тот фундамент, что мы строим… Помните, как обрушилась восточная часть и пришлось расширять котлован? Так вот, ничего там не обрушилось. Это был предлог, чтобы скрыть дополнительную работу. И… – Он вдруг задумался.

– И этого достаточно. – Певара вновь опутала его плетением, подвесила в воздухе и запечатала ему уши, после чего сложила руки на груди и взглянула на Эмарина. – Признаться, увиденное произвело на меня впечатление.

– Я всегда обладал даром сделать так, чтобы человек почувствовал себя как дома, – скромно поклонился Эмарин. – Честно говоря, я предложил взяться за Добзера не потому, что он падок на подкуп. Я выбрал его из-за… так сказать, не самых выдающихся умственных способностей.

– Обратить человека к Тени не значит сделать его умнее, – заметил Андрол. – Но стоило ли нападать на Добзера, если ты и так сумел бы его разговорить?

– Это вопрос контроля над ситуацией, Андрол, – объяснил Эмарин. – На человека вроде Добзера не получится надавить, пока он в своей стихии, в окружении приятелей, которые соображают получше, чем он. Надо было напугать его, заставить суетиться и юлить, а затем предложить способ выкрутиться. – Он помолчал, глядя на Добзера. – Кроме того, мы же не хотели рисковать тем, что он отправится к Таиму. А Добзер запросто мог так поступить, если бы с подобным предложением я обратился к нему с глазу на глаз и не угрожая его жизни и здоровью.

– И что теперь? – спросила Певара.

– А теперь, – ответил Андрол, – мы вырубим этих троих так, чтобы провалялись без чувств до самого Бэл Тайна. Возьмем Налаама, Канлера, Эвина и Джоннета. Дождемся, пока Таим не закончит свою проверку, а потом ворвемся в темницу, вызволим Логайна и вырвем Башню из лап Тени.

Какое-то время все трое молчали. Кладовую освещала одна-единственная мерцавшая лампа. В окно стучал дождь.

– Что ж, – произнесла наконец Певара, – раз уж все так просто, как ты говоришь, Андрол…

Во сне Ранд открыл глаза и даже удивился, сообразив, что уснул. Наконец-то Авиенда дала ему отдохнуть. По правде говоря, она, скорей всего, сама сейчас отдыхала. Наверняка она умаялась не меньше Ранда. А то и больше.

Он встал, оказавшись посреди лужайки, покрытой мертвыми травами. Волнение Авиенды ощущалось не только через узы, но и в том, как она обнимала Ранда. Авиенда – боец, воин, но даже воину порой бывает нужна опора. Свету ведомо: если кто уж точно нуждался в опоре, так это Ранд.

Он глянул по сторонам. По всем ощущениям, это место не было Тел’аран’риодом, хотя и походило на него, пусть и с оговорками. Мертвое поле простиралось во все стороны – предположительно до бесконечности. Нет, это не истинный Мир снов, а некий осколок сна, созданный кем-то из могущественных сновидцев или ходящих по снам.

Ранд отправился в путь. Любопытство влекло его вперед. Под ногами шуршала палая листва, хотя деревьев тут не было. Не забрел ли он в одно из прошлых своих сновидений? Это Ранд умел, хотя в хождении по снам почти все Отрекшиеся могли бы дать ему фору.

«Мне здесь не место, – подумал он. – Ведь я выставил малых стражей». Как он здесь оказался и кто сотворил это мертвое поле? Ранд кое-что заподозрил. Был один любитель использовать осколки снов…

Ранд почувствовал поблизости чье-то присутствие, но продолжил идти вперед, не оборачиваясь. Он шел дальше, но знал, что теперь кто-то шагает рядом.

– Элан, – сказал он.

– Льюс Тэрин. – Элан по-прежнему пребывал в своем самом последнем теле – высокий мужчина приятной наружности в черно-красных одеждах. – Грядет смерть, и скоро воцарится прах. Да, прах… а за ним ничто.

– Как ты обошел моих малых стражей?

– Понятия не имею, – сказал Моридин. – Я знал, что, если создать это место, ты присоединишься здесь ко мне. Ты не способен меня избегать. Этого не позволит Узор. Мы сплетены воедино, ты и я. И так из раза в раз, снова и снова. Два корабля, что пришвартованы у одного берега и ударяются бортами при каждом приливе.

– Поэтично, – заметил Ранд. – Насколько я заметил, ты в конце концов спустил Майрин с поводка.

Ранд умолк и посмотрел на Моридина. Тот остановился. От него исходили жаркие волны ярости.

– Она приходила к тебе?! – требовательным тоном спросил Моридин.

Ранд ничего не ответил.

– Не смей делать вид, будто знал, что она жива. Ты не знал и знать никак не мог.

Ранд не двигался и хранил молчание. Его чувства к Ланфир – или как она теперь себя называет – были неоднозначными. Льюс Тэрин презирал ее, но Ранд знал ее главным образом как Селин, и она ему нравилась. По крайней мере до тех пор, пока не попыталась убить Эгвейн и Авиенду.

При мысли о Селин Ранду вспомнилась Морейн, и его захлестнули напрасные надежды.

«Если Ланфир выжила… Быть может, жива и Морейн?»

Ранд посмотрел на Моридина со спокойной уверенностью.

– Теперь это бессмысленно, – промолвил Ранд. – Она больше не имеет власти надо мной.

– Да, – сказал Моридин. – Верю. Не имеет. Но, думаю, до сих пор… точит зуб на женщину, которую ты предпочел. Как там ее? Ту, что называет себя Айил, но ходит с оружием?

Ранд не утратил самообладания, оставив без ответа попытку вывести его из себя.

– Как бы то ни было, теперь Майрин ненавидит тебя, – продолжил Моридин. – Думаю, она винит тебя в том, что с нею стало. Тебе следует называть ее Синдани. Ей запрещено пользоваться тем именем, которое она себе выбрала.

– Синдани… – Ранд попробовал слово на вкус. – Последний шанс? Как погляжу, у твоего хозяина появилось чувство юмора.

– Шутить он и не думал, – заметил Моридин.

– Да, понимаю. – Ранд окинул взглядом бесконечное поле жухлой травы и высохших опавших листьев. – Трудно поверить, что поначалу я так боялся тебя. Скажи, ты приходил ко мне во сны? Или забирал меня в те осколки снов? Я так и не понял, что это было.

Моридин не ответил.

– Помнится, однажды… – задумчиво произнес Ранд. – Я сидел у костра в окружении кошмаров, по ощущениям похожих на Тел’аран’риод. Ты не смог бы полностью увлечь кого-то в Мир снов, и в то же время я не способен проникнуть в него самостоятельно, ведь я не ходящий по снам.

Подобно многим из Отрекшихся, Моридин обычно посещал Тел’аран’риод во плоти, и это было опасно. Говорили, что входить в Мир снов во плоти – порочный шаг, что так теряешь частицу человечности. Но также и становишься сильнее.

Моридин ни слова не сказал о событиях той ночи. Свое путешествие в Тир Ранд помнил смутно. Ему вспоминались ночные видения, в которых друзья или родственники пытались убить его. Моридин… Ишамаэль… против воли втягивал его во сны, пересекавшиеся с Тел’аран’риодом.

– В те дни ты был безумен, – тихо сказал Ранд, глядя Моридину в глаза. Он почти видел полыхавшее в этих глазах пламя. – И по-прежнему безумен, верно? Просто ты обуздал свое безумие. Чтобы служить ему, необходимо быть умалишенным. Хотя бы отчасти.

– Насмехайся сколько угодно, Льюс Тэрин, – шагнул вперед Моридин. – Близится рассвет последнего дня. Тогда все сущее сгинет в великой Тени, растянется, разорвется и задохнется.

Ранд тоже сделал шаг, и теперь они с Моридином – две фигуры одинакового роста – стояли лицом к лицу.

– Ты ненавидишь себя, – прошептал Ранд. – Я чувствую, как ты себя ненавидишь, Элан. Когда-то ты служил ему ради власти; теперь ты служишь ему, поскольку ничто, кроме его победы – и гибели всего сущего, – не принесет тебе облегчения. Ты предпочел бы не существовать вовсе, чем быть тем, кто ты есть. Ты же знаешь, что он тебя не отпустит. Никогда. Только не тебя.

– Прежде чем все закончится, – недобро усмехнулся Моридин, – он позволит мне убить тебя, Льюс Тэрин. Тебя, златовласую, и женщину из Айил, и ту маленькую брюнетку…

– Ты ведешь себя так, Элан, будто мы в чем-то состязаемся, – перебил его Ранд.

Моридин расхохотался, запрокинув голову:

– Ну конечно! Разве ты до сих пор этого не понял? Клянусь водопадами крови, Льюс Тэрин! Все дело в нас с тобой. Так же, как в ушедшие эпохи, мы сражаемся друг с другом, снова и снова! Ты и я.

– Нет, – сказал Ранд. – Не в этот раз. Между нами все кончено. Мне предстоит битва иного масштаба.

– Даже не пытайся…

Тучи рассек солнечный свет. В Мире снов редко появлялось солнце, но теперь оно приласкало Ранда своими лучами.

Моридин попятился. Он взглянул на свет, уставился на Ранда и прищурился:

– Только не думай… не думай, что я поведусь на твои нехитрые уловки, Льюс Тэрин. То, что ты сделал с Вейрамоном, потрясло его – но удерживать саидин и слушать, как убыстряется человеческое сердцебиение, не так уж трудно.

Повинуясь волевому усилию Ранда, сухие мертвые листья под ногами начали изменяться, стали зеленеть. Между ними принялась пробиваться свежая трава. Зелень распространялась вокруг Ранда, будто пролитая краска, а тучи над головой вспучились и сгинули.

Моридин выпучил глаза и едва не упал, глядя, как очищается небо… Ранд чувствовал, насколько тот потрясен, – ведь этот осколок сна принадлежал Моридину.

Однако, чтобы привести сюда другого человека, он должен был разместить свой осколок вблизи от Тел’аран’риода. У этого правила нет исключений. И было здесь что-то еще, некая связь между ними…

Ранд раскинул руки в стороны и зашагал вперед. Волнами поднимались над мертвой травой зеленые ростки и красные бутоны, словно зарумянилась сама земля. Буря улеглась, и черные тучи выжег солнечный свет.

– Ступай к своему хозяину! – приказал Ранд. – Передай ему, что эта битва не будет похожа на прочие! Передай, что мне надоели его прислужники, что я устал от ничтожных ходов его пешек! Передай, что на сей раз мне нужен он – и только ОН!

– Не может быть, – с явным потрясением вымолвил Моридин. – Этого не… – Под палящим солнцем он недолго смотрел на Ранда, а затем исчез.

Ранд тяжело вздохнул. Трава вокруг него пожухла, солнечный свет померк, небо разом затянули черные тучи. Хотя Моридин и ушел, Ранд осознал, насколько трудно давалась ему трансформация окружающего ландшафта. Тяжело дыша, он опустился на землю, пытаясь прийти в себя. Вдох, выдох…

Здесь, в снах, желания становились явью. Стоило лишь поднапрячься. Вот бы так в реальном мире…

Он закрыл глаза и отправил себя прочь отсюда. Пора немного отдохнуть и хоть недолго поспать по-настоящему. Ведь скоро вставать. Вставать и спасать мир. Если у него получится.

Певара присела рядом с Андролом под ночным дождем. Ее плащ промок насквозь. Она знала пару плетений, способных защитить от этого ливня, но не рискнула направлять Силу, когда рядом есть подвергнутые Обращению Айз Седай и женщины из Черной Айя. Если она направит хоть малую струйку, то они почувствуют ее плетение.

– Здесь определенно есть охрана, – шепнул Андрол.