скачать книгу бесплатно
– Ты во что меня вырядила?
– Нет, ты не понимаешь! Ты стал macho!
– Ладно, о вкусах не спорят, да и надо мне здесь слиться с обществом.
– С заменой твоего шмотья, поменяем и духи, вот тогда все будет Мачу-Пикчу.
Пляж, многолюдно, погода солнечная. Владимир, для первого дня, лежит в тени боясь сгореть.
– Я на фоне твоей изумительной фигурки и загара похож на большую белую жопу. А еще ты редкая умница, сняла с меня усталость и теперь я могу даже думать. Мне неловко находиться с тобой рядом бледнолицым.
– Смотри, все на нас пялятся, это они завидуют мне. Не у каждой будет такой белый с такой комплекцией и ростом. Мне это льстит!
– Давай, все и на испанском.
– Это идет chica preciosa. No-no chica deslumbrante.
И начинает шалить:
– Хочешь, договорюсь?
– Конечно, если ты к нам присоединишься.
Тотчас меняет тему.
– Это море, песок, пляж….
Она повсюду держит его за руку, как будто боится потерять.
Вечером в номере отеля они пакуют вещи Селесты.
– Отход сегодня ночью, давай все проверим. Билет? Деньги? Паспорт? Там еще были бумажки на выезд? Ну, вроде, все.
На выезде декларируй только песо, баксы не даю в дорогу и, если у тебя есть свои, не бери ни в коем случае!!
Границу надо пройти свободно. Минимум вещей, деньги бери, сколько положено на вывоз. Для каких целей выезжаешь, придумала легенду? – Хорошо!
И вот еще, сколько мы будем знакомы, ты не должна «пастись» в тропиканах, иначе наш договор будет расторгнут. Я достигаю свою цель, ты свою. Подумай об этом! Ради того, чтобы заработать десятку баксов, ты можешь потерять свое будущее.
– Уверяю, об этом не может быть речи!
– Завтра сдай кровь на анализ, нам обоим так будет спокойнее. Знаешь, мне мое здоровье дорого как память. Да и мы сможем быть вместе не оглядываясь. Теперь, прилетишь, отель снимай не второсортный с клопами. Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления.
И последнее, встретишь меня на такси и не святись, просто стой и жди. На судне меньше будут знать – лучше будут спать. О сотовых телефонах подумаю, но не здесь, строгости властей мне пока не ясны. На Ямайке америкосы должны уже давно все придумать.
Эх, тебе бы права прикупить… Водить машину можешь?
– Нет, к сожалению.
– Пробей за сколько можно купить и чтобы были международные!
– За 100 можно. Если 200, хоть сегодня.
Судно идет ходом.
Из бухты открывается вид на холмы белого цвета, все укрыто марлей. Табачные плантации.
За ужином в кают-компании в присутствии всего комсостава:
– Как мне стало понятно из предложений агентов, лучшая доходность в Перу и Чили, но нам Панамский канал не пройти. Чтобы получить разрешающие документы надо для начала запустить сепараторы. Да и вообще их надо иметь рабочими. Если хоть один раз нас засекут на сбросе нечистот в море, мало того что это деньги, так еще и попадем в черный список. Поэтому я пока беру грузы второстепенные и туда, где поменьше властей. Панамский – это пока перспектива…
А вот левая турачка на брашпиле, это для нас сейчас имеет первоочередное значение. В малых портах нужно самим швартоваться и отваливать от стенки, без нее есть вероятность повредить корпус. Боцман напутал там изобретения с канифас блоками, и как бы кто из матросов не попал в эти сети.
Поэтому, III пока от ходовых вахт освобождаешься. Разберись с брашпилем. Это надо начинать делать прямо сейчас. Чиф, в помощь выдели боцмана и матроса, надо сделать саркофаг из палаток. Электромеханик, обеспечь временное освещение и так, чтобы ночью не ослепляло вахтенных на мостике.
III, сделаешь самостоятельно – хорошо, не сможешь, тогда набросай, какие нужны запчасти, будем стараться купить.
Тропическая ночь. Жара. Под саркофагом Владимир ремонтирует брашпиль. Два матроса тащат тяжелый редуктор в токарное отделение. К нему подходит второй механик:
– Ну что там?
– Так и есть, у двух шестерен сломаны зубья на реверсе и муфте подачи.
День, токарное отделение, Владимир ремонтирует шестерни. На верстаках сварка и разные инструменты.
Пришел второй механик:
– Мастер рассчитывает, что до Ямайки успеешь отремонтировать, поэтому премся средним ходом. Есть еще двое суток на ходу.
Может пойдешь, отдохнешь?
– Нее, боюсь потерять мысль.
Ночь, токарное отделение. Владимир дремлет в грязной робе сидя в кресле.
Вечер. Полубак. Уже закрепленный редуктор на штатном месте брашпиля. Владимир кричит электромеханику:
– Все, подавай напряжение, будем брашпиль запускать в тесте, пока без нагрузки.
Судно стоит на двух якорях в открытом море. Мелководье, видно дно и водоросли. Идет загрузка на судно из двух пришвартованных баркасов.
В свою каюту Владимир заходит в грязной робе и падает на диван.
Еле шевеля языком:
– Кажется, я начинаю прозревать еще глубже.
И глаза закрываются сами собой.
Поздней ночью буксиры завели судно в гавань порта Кингстон.
Владимир с электромехаником стоят на верхней палубе. Глядя на красоту пейзажа он, по привычке, начал по-русски:
– Природа…, да чтоб я так жил! Как у Христа за пазухой!
– Похоже на Грецию, но тропики тоже красиво! Интересный у вас язык. Мягкий такой, мне нравится!
Он спустился в каюту, глядя на ночной город в иллюминатор:
– Если Селеста прилетела, то такси появится не раньше чем через час. С другой стороны я круто замутил, поверил, это во-первых. Во-вторых, все девочки в злачных местах работают на ведомство. Срубила бабла по-легкому и с приветом, так тоже может быть.
По внутренней трансляции:
«III механику зайти в каюту капитана».
Он вошел в каюту капитана. Мастер сидит с белым мужчиной.
– Позволь представить, поверенный нашей компании на Карибах Эвангелос.
Поверенный держа руку Владимира в рукопожатии:
– Постановка в док, в случае повреждения корпуса, стоила бы компании от $100 000. Вот это тебе премия за ремонт механизма.
Кладет перед ним пачку «зелени». Владимир поблагодарил и поспешил уйти, сославшись на дела.
По привычке держа ноги на столе, он предался мыслям:
– Тут вырисовывается другая маза, где хранить теперь нажитое не посильным трудом?! С моими документами я не могу открыть счет в центровом банке.
В каюту звонит вахтенный у трапа:
– Такси по заказу на причале.
Он поспешил к парадному трапу. На причале такси, за рулем негр, на заднем сидении Селеста. Владимир махнул рукой в знак того, чтобы его ожидали.
Вернувшись в каюту, вновь уселся в кресло, положив ноги на стол.
– Напраслину я возводил! Не могу припомнить, чтобы меня кто-то встречал. Под ложечкой ноет. Эта девочка вмиг стала как родной. Ближе чем она теперь у меня здесь нет никого. Правы же французы на счет шарше ля фам.
Номер в отеле более чем приличный, с видом на площадь.
Селеста счастливая, светится, в прозрачной блузке пританцовывает что-то из сальса, популиком туда-сюда.
– С чего начнем?
Селеста в ответ протягивает бумажку и права.
– Синьор, ваше здоровье вне опасности!
Он проснулся уже в полдень:
– Я долго спал?
– Уже около двенадцати! Я не стала будить…
Селеста подает воду в бокале и держит чашку для сплевывания воды после полоскания рта.
– Твой кофе…
Он лежит и смакует кофе с сигарой.
– А, не поехать ли нам осмотреть красоты природы?
На арендованном Cadillac DeVille они заехали высоко в горы, где порт виден как на ладони.
Затем спустились по серпантину в город. Он чистый, просматривается колониальное прошлое, даже потому, что на улицах одни негры, если только немного светлее.
Рядом с отелем ночной клуб, по виду для людей преуспевающих.
Их приветливо встретили и усадили за столик. Не успели подать напитки, как к ним подходит негр и нагло спрашивает:
–Чья девочка?
От неслыханного хамства Владимир сжал кулаки. Рассчитывая на эффект неожиданности ответил по-русски.
– Дух черномазый, ты чё потерялся? Ты на кого хавальник раззявил?
Цепляет черную рожу правой за кадык, левой за затылок и фэйсом об стол. Два раза. Больше нельзя, дальше уже избиение.
Перевернул к публике и держит его с расквашенным клювом.
Так и есть, гребут «бычки». От заварухи народ вокруг притих.
Но он знает, они не станут разбираться сами, пока не скажет босс. Руки ниже колен, кудахчут, жесты как в рэпе.
И по той же схеме по-русски:
– Я вашему уроду, б…я, башку снесу, босса давай! Где твой босс? Всасываешь? Где?
Негрилы не поймут языка, и не знают, что делать дальше. Из толпы рэперов выделяется еще один, на голове 100 косичек, в цветастой вязанной шапчонке, жестом разгоняет друганов.
Он обрушился и на косички.
– Это что за Бо-Ни-Эм? Чё вперился мудило? Твой обмылок? Он меня оскорбил! За это вы все хором намечете мне поляну!
– Земеля, ты как сюда попал?,– и вещает, главное что, на почти чистом русском языке.– А я думал ты с греческого судна.
Владимир извлек Селесту из-под стола.
