Ничья

– Не смей… слышишь?.. не смей… – продолжал он бормотать за моей спиной.

– Чего не сметь? – спросил я.

– Произносить её имя… иначе я… как ты… сказал в тот день… потребую этой самой… сатисфакции…

Тяжелее всего было поднять Славу по лестнице на второй этаж. Ребята с первого этажа помогли дотащить его до койки.

– Спи, – сказал я и выключил свет.

– Не указывай… и вообще… ты… не самый лучший армянин… у меня был приятель армянин… пил со мной по-чёрному…

– Я тоже умею пить, только не по-чёрному, – улыбнулся я.

– Слабак… – шепнул Слава уже во сне.

Запой у него длился несколько дней. Однажды ночью я проснулся от шума. Слава, шатаясь, возился возле умывальника. Оказалось, он решил воспользоваться раковиной как унитазом. Это стало для меня последней каплей. Я взорвался, выдал ему весь свой арсенал матерных слов, а на следующий день переселился в комнату моего друга. К счастью, его сосед оказался сговорчивым и согласился перейти в другой номер гостиницы.

После моего переселения мы со Славой иногда встречались. Он бывал, как обычно, навеселе, приветливо со мной здоровался, держался непринужденно. В гостинице Дукас появлялся редко. Ходили слухи, что его приютила какая-то женщина.

Июнь 2014 года

Встреча

В теплый майский день после университетских занятий студент неторопливо шёл по улице, держа в руке папку, где хранились тетради с записями прослушанных лекций. Он немного отстал от однокурсников, которые ушли вперёд, чтобы раньше других занять столик в «Сквознячке» – одном из излюбленных мест студенческой молодёжи. Это открытое кафе располагалось в пролёте большой арки красивого здания в центре города и вполне оправдывало своё название: даже в жаркие безветренные дни здесь присутствовало небольшое движение воздуха. Дойдя до перекрёстка, студент остановился в нерешительности: то ли идти в сторону «Сквознячка» и присоединиться к компании друзей, но тогда придётся ограничиться булочкой и чашкой кофе; то ли всё же пойти домой и пообедать. Вокруг шумел город. В этом месте всегда было многолюдно. Толпы людей сновали в противоположные стороны. Он стоял в задумчивости, лениво обводя невидящим взором прохожих. Неожиданно его безразлично блуждающий взгляд перехватила девушка из толпы. Она быстро двигалась в пешеходном потоке и, увидев его, замедлила шаг. Когда глаза их встретились, девушка чуть приподняла брови, улыбнулась и решительно направилась в сторону студента.

Это была яркая полногрудая красавица с большими карими глазами, чувственным ртом и гладкой смуглой кожей. Копна чёрных волос, собранная сзади, открывала маленькие уши и красивую длинную шею. Крепкие ноги не отличались стройностью, но этот небольшой изъян с лихвой компенсировался её пленительной внешностью и летящей походкой. Студент, заметив взгляд девушки, стал озираться, чтобы определить счастливца, которому предназначалась её улыбка. Но она вдруг остановилась прямо перед ним и просто, как старому приятелю, сказала:

– Привет!

Он удивлённо посмотрел в её огромные глаза и растерянно ответил:

– Привет!

Девушка приподняла брови, продолжая улыбаться:

– Похоже, ты меня не узнаёшь?

– Знакомое лицо… – студент начал усиленно тормошить свою память, но никак не мог вспомнить, – кажется…

– Ну-ну…

– Похоже, встречались… на вечеринке? Нет?

Улыбка на лице девушки стала угасать, она разочарованно вздохнула:

– Эх, ты! На вечеринке… – и тихо добавила, – жаль.

Он стоял растерянный:

– Прости, пожалуйста, но… может, ты подскажешь?

– Нет, дорогой, не подскажу, – ответила девушка довольно твёрдо, но через мгновенье улыбка вновь заиграла на её лице.

– Ну, тогда скажи хотя бы, как тебя зовут.

– Ладно, скажу, только… У тебя есть время?

– Да, есть.

– Давай немного прогуляемся, может, вспомнишь.

– Хорошо.

– Тогда пошли, – весело скомандовала девушка.

Они перешли улицу и медленно пошли по длинному бульвару мимо фонтанов, открытых кафе и небольших прудов.

– Идёшь с занятий? – спросила она, бросив взгляд на папку в его руке.

– Да. Ты тоже?

– Нет.

Студент был заинтригован, не сводил с незнакомки глаз и тщетно пытался вспомнить, где же он мог встречаться с этой загадочной красоткой. Она чувствовала, как он напряжён, шла рядом и лукаво улыбалась.

– Ты не обижаешься на меня? – спросил он виновато.

– За то, что не узнаёшь меня?

– Да.

– Уже нет, – она ласково на него посмотрела, – я очень рада тебя видеть.

Студент был озадачен. Девушка так нежно на него смотрит и, похоже, хорошо его знает. Ему всего двадцать один год, а он уже старик-маразматик, который не в состоянии вспомнить такую красавицу. Позор!

– Послушай, – неожиданно студента охватило беспокойство, – может, мы дальние родственники и действительно встречались? Я не помню всех своих родственников.

Девушка вдруг громко и заразительно рассмеялась. Смуглое лицо её пылало. Она словно излучала в эти мгновения поток обаяния. Студент жадно смотрел на неё и непроизвольно улыбался, любуясь, как эта красавица заливается смехом.

– Нет, мы не родственники, – сказала девушка, – можешь не беспокоиться. Но почему ты задал этот вопрос?

– Не хотелось бы, чтобы мы оказались родственниками.

– Это потому, что я тебе понравилась?

– Понравилась? Как ты можешь не нравиться?! Я иду и любуюсь тобой.

– И всё же ответь. Я нравлюсь тебе?

– Очень.

– Это хорошо, – она удовлетворенно вздохнула и остановилась, чтобы взглянуть на грациозных лебедей и взмывающие ввысь струи фонтанов.

Студент был не просто очарован, он испытывал внутреннее волнение и уже чувствовал её власть над собой. Сексуальная, с огоньком в глазах, девушка не была похожа на студенток, с которыми ему приходилось общаться. Она казалась старше и опытнее. В ней уже было что-то от зрелой женщины, которая знает себе цену, знает, чего хочет и к чему стремится.

– Ты обещала назвать своё имя.

– Алла, – сказала она и внимательно на него посмотрела.

Он вновь на некоторое время задумался и стал повторять услышанное имя:

– Алла… слушай, а как насчёт детства?

Она опять рассмеялась:

– Нет, рядом на горшках мы не сидели.

Студент растерянно улыбнулся, потом вдруг хлопнул себя по лбу:

– Кажется, я вспомнил! В пансионате, зимой. Правильно?

Она молчала.

– Ты ещё рассмеялась, вот как сейчас, когда я в баре схватил по ошибке чужой коктейль и немного отпил. Помнишь?

– Вспоминаю…

– Мы тогда и познакомились. Ты ведь тоже в третьем корпусе жила?

– Во втором.

– Второй был на ремонте.

– Я не помню номера.

– И ещё ты здорово на лыжах каталась. Я любовался, когда ты лихо спускалась с горы.

– Неужели?

– Да. Но мы, к сожалению, мало общались, ты была не одна, и твой ухажёр, помнится, ревновал. Вы, кажется, рано уехали.

– Да, но видишь, тебя я хорошо запомнила, а вот ты…

– Прости, но если честно, тогда ты была другой.

– Другой?

– Ну да, ходила в спортивном костюме, в солнцезащитных очках, словом, не выглядела так… соблазнительно как сейчас.

– Понятно, – улыбнулась она, – кажется, всё выяснили.

– Я реабилитировал себя?

– Полностью.

– Скажи, Алла, а ты ещё встречаешься… с тем парнем?

– Каким парнем?

– С которым была в пансионате.

– Ах, с ним! Нет, мы просто друзья.

– Это замечательно! – радостно воскликнул студент.

Она широко улыбнулась и нежно провела рукой по его лицу:

– Какой ты милый… – потом смущенно отвела взгляд и сказала: – Только давай пойдём обратно. Мне нужно домой.

– Как? Уже? Может, еще погуляем, где-нибудь посидим, кофе попьём?

Она посмотрела на часы, задумалась и неожиданно предложила:

– А хочешь, я тебя угощу домашним кофе, моим?

– Ты приглашаешь меня к себе домой?

– Да, приглашаю.

Они пошли обратно по бульвару и вернулись к тому месту, откуда начали прогулку.

– Я живу в том белом доме, – показала Алла.

– Подожди минутку, я сейчас вернусь.

Он направился к цветочному киоску, но она остановила его:

– Нет! Никаких цветов. Я не хочу. И ещё, я сейчас пойду одна, а ты придёшь минут через пятнадцать. Второй подъезд, пятый этаж, квартира тридцать два. Запомнил?

– Да, но… зачем такая конспирация?

– После объясню.

Сказав это, она вспорхнула и, быстро перейдя улицу, направилась к дому. Студент смотрел ей вслед, мысленно повторяя номер квартиры, а в голове возникли вопросы. К чему эта конспирация? Кого она боится? У неё определённо кто-то есть.

Когда студент вышел из лифта, дверь в квартиру была приоткрыта. Алла его ждала. Впустив гостя, девушка быстро закрыла дверь, взяла его за руку и повела в гостиную.

– Садись, кофе уже готов, сейчас принесу.

Алла принесла на подносе две чашки черного кофе и пирожные. Он протянул ей плитку шоколада:

– Это вместо цветов.

Она улыбнулась:

– Спасибо.

Студент хоть и был голоден, но ограничился одним пирожным.

– Как тебе мой кофе? – спросила Алла, после того как он двумя глотками осушил чашку.

– Замечательный!

– Возьми ещё пирожное. Сама пекла.

– Нет, спасибо, я не голоден. Может, потанцуем?

– Что?.. – и она опять залилась смехом.

– Ты очаровательна, когда смеёшься!

– Танцевать… – она не могла остановиться, – ты просто хочешь меня обнять.

– Да, хочу.

Алла перестала смеяться, посмотрела ему в глаза и сказала:

– Так обними.

Он словно вылетел из кресла, бросился к ней, обнял, повалил на диван и жадно припал к её губам. Она обвила одной рукой его шею, а второй стала чуть-чуть придерживать его неистовый напор:

– Пожалуйста, не так агрессивно, я сама страстная, но надо неторопливо, нежно…

Он крепче прижал её к себе и стал медленно и долго целовать, пока нежные прикосновения губ не переросли в жаркие лобзания. Его рука инстинктивно проникла под кофточку и стала судорожно дёргать застёжку лифчика.

– Подожди, я сама, – сказала Алла.

Она сняла кофточку и обнажила грудь. Он скинул с себя рубашку, с вожделением взглянул на её прекрасные полные груди и припал к ним в страстном исступлении. Алла гладила студента по волосам, затем, взяв его за подбородок, приподняла голову:

– Скажи мне что-нибудь.

– Что сказать?

– Например, скажи ещё раз, что я тебе нравлюсь.

– Очень нравишься, – прошептал он, продолжая целовать ей грудь.

– Похоже, тебе нравится только моя грудь.

– Нет, – сказал он и поднял голову.

– Нет? Не нравится? – она улыбнулась.

– То есть, конечно, нравится, но не только грудь.

– А что ещё во мне тебе нравится? – спросила Алла, проводя ладонью по его лицу.

– Мне нравится твоя кожа, и ещё ты прелестна, когда смеёшься, мне очень нравятся твои глаза.

– Глаза?

– Да. Они не просто большие и красивые. Сколько бывает красивых, но пустых глаз, в которых нет жизни. А в твоих есть искорка, они у тебя живые, сексуальные. Мне всё в тебе нравится.

Алла слушала, опустив взгляд, а потом посмотрела на него глазами, полными слёз.

– Если б ты знал, как долго я ждала этих слов!

– Да, жаль, что мы не сошлись раньше. Но ничего, у нас всё впереди.

– Знаешь… я до нашей встречи только однажды была влюблена, ещё в школе, в одноклассника. Но он не обращал на меня внимания, абсолютно никакого. Я была худая, угловатая, замкнутая, совсем не интересная, в восьмом классе носила косы, когда многие уже стриглись по моде.

– Влюблённость в нежном возрасте неизбежна, но она быстро проходит.

– Ты так считаешь? А вот я страдала, даже школу из-за него поменяла, чтобы не видеть каждый день, чтобы забыть.

– Что ж это за герой был такой? Небось какой-нибудь смазливый Ален Делон? Дурак он был, раз не замечал тебя.

– Нет, он был мальчик мужественный и очень милый. Ты чем-то мне его напоминаешь, – Алла лукаво улыбалась.

– Вот уж нет. Никого я не напоминаю.

– Правильно дорогой, мужчина хорош, когда он неповторим. Иди ко мне.

Они вновь слились в долгом поцелуе. Огонь страсти стал разгораться, он чувствовал трепет её плоти в своих объятиях, рука его потянулась вниз и нырнула под юбку. Она его остановила:

– Нет, туда нельзя.

Он убрал руку, смущённо опустил глаза и сказал:

– Да, конечно, я понимаю. В первый же день… этого делать не следует. Нам предстоит ещё много времени провести вместе.

Она вновь погладила его лицо:

– Ты очень мил. Но причина проста – я беременна.

– Что? Ты шутишь?

– Нет, не шучу.

Алла говорила спокойно, улыбалась и продолжала ласкать студента. А его словно огрели обухом по голове. Он невольно бросил взгляд на её живот.

– Пока не видно, – сказала она, – но уже скоро будет заметно.

Студент смотрел на неё широко раскрытыми глазами:

– У тебя есть муж?

– Пока жених, но скоро станет мужем, совсем скоро.

– Алла, я не понимаю…

– Знаю, ты сейчас осуждаешь меня, но поверь, судить проще всего. Понимаешь, так редко выпадает в жизни счастье, что очень не хочется от него отказываться.

– Я не осуждаю… да и какое у меня право на это… а кто твой избранник?

– Добрый, заботливый мужчина. На пятнадцать лет старше меня.

– На пятнадцать лет?! Он же старый.

– Когда тебе будет тридцать шесть, ты не будешь так думать. Муж должен быть старше жены.

И тут она словно спохватилась:

– Ой! – вскочила с дивана и стала быстро одеваться, – время вышло, дорогой, тебе пора уходить.

Студент был в замешательстве. В этом неожиданном финале он вдруг остро почувствовал утрату. Хотя терять ему было, по сути, нечего, но в душе он не мог смириться с тем, как внезапно и безжалостно оборвалась их идиллия. Словно у него что-то украли. Он ощущал себя несчастным и потерянным, вернее лишним, тем, кого хладнокровно выставляют за дверь. Студент надел рубашку, взял свою папку с тетрадями и понуро последовал за Аллой к двери. В последний раз обнял её и спросил:

– Скажи, мы можем видеться?

– Нет, мы больше никогда не увидимся. И, пожалуйста, не приходи сюда, иначе ты погубишь меня. Обещай.

– Обещаю.

– Молодец. В лифт не заходи, спускайся по лестнице.

Она его нежно поцеловала и сказала:

– Прощай!

Он вышел на лестничную клетку и, перед тем как сзади захлопнулась дверь, вдруг услышал:

– Забыла сказать: я никогда не умела кататься на лыжах.

Студент вышел на улицу растерянный и озадаченный: «Как же так? Выходит, она меня разыграла? Кто же она? Где мы встречались? Почему, черт возьми, я ничего не помню?» Он шёл и то и дело останавливался, задумчиво морщил лоб, напрягая память и силясь что-то вспомнить, но безуспешно.

С этого дня Алла не выходила у студента из головы. Даже когда он начинал думать о чём-то другом, неожиданно обнаруживал, что мысли возвращаются к ней. Но его мучили не только тщетные попытки идентифицировать девушку. Чувственная тяга к Алле возрастала с каждым днем. Она захватывала воображение студента и порой, перехлёстывая через край, уносила его в жгучие интимные грёзы. Когда он вспоминал Аллу в своих объятиях, её гладкую кожу, нежные прикосновения и страстные поцелуи, возникало неодолимое желание вновь с ней встретиться. В такие минуты студент вылетал на улицу и шёл к её дому с надеждой хоть издали увидеть Аллу. Несколько дней он ходил вокруг её дома, наблюдал за подъездом, но девушка так и не появилась.

И вот однажды ему удалось её увидеть, но это длилось меньше минуты. Алла вышла из подъезда, к ней подошёл мужчина, обнял, потом они сели в машину и уехали. Больше он её не видел – ни на следующий день, ни через день, ни после.

Но думать об Алле студент не переставал. Мысли о ней настолько им овладели, что он начал скрупулёзно перебирать детали их единственной встречи – с момента её появления до той минуты, когда за его спиной захлопнулась дверь её квартиры. Он вспоминал её движения, жесты, смех, всё, что Алла говорила и над чем смеялась, каждое произнесённое ею слово. Вспомнил про жениха, который на пятнадцать лет старше неё, и как она сказала, что в тридцать шесть лет он сам не будет считать себя старым. Выходило, что она его ровесница. Следовательно, их жизни протекали синхронно и когда-то где-то пересеклись. Но когда и при каких обстоятельствах? Студент решил прибегнуть к логике.

Свою жизнь он разделил на три этапа: детство, школа и университет. Детство Алла исключила сама, родственную связь тоже. В университетской среде он её не видел. Правда, вузов много и ручаться за все, разумеется, невозможно. Но на студентку она не очень похожа. Он начал воскрешать в памяти события и встречи прошлых лет, в которых могла быть хоть какая-то вероятность её присутствия. Вспомнил свои поездки, вечеринки, дни рождения, пикники, молодёжные форумы и прочие мероприятия, в которых принимал участие. Вспомнил даже какие-то мимолётные встречи и шапочные знакомства, которые, казалось бы, давно должны были сгинуть из памяти, а встречу с такой яркой девушкой, как Алла, восстановить не смог. Какой-то необъяснимый, загадочный провал в памяти. Может, он с ней в школьные годы встречался? Школу оканчивали одновременно. Но школ больше, чем вузов. Когда и где они могли встретиться? Скорее всего, они могли видеть друг друга, только если учились в одной школе в параллельных классах. Но это тоже исключалось – свой выпуск 1969 года он хорошо знал. Вероятнее всего, их знакомство могло состояться на какой-нибудь вечеринке, которых в те годы было немало. Но Алла вечеринку исключила в самом начале. Она ещё говорила, что была влюблена в одноклассника и даже из-за него поменяла школу… Стоп! Студент даже вздрогнул от неожиданной догадки. Не может быть! Неужели…

Догадка посетила его во время лекции. Едва дождавшись её окончания, он выскочил на улицу и помчался домой. Влетел в свою комнату, резко выдвинул ящик письменного стола и стал рыться в бумагах. Нашёл стопку школьных снимков, выложил их на стол и принялся перебирать. Со всех фотографий смотрели лишь хорошо знакомые лица. Он достал общую фотографию учеников 8«А» класса и стал внимательно всматриваться в лица одноклассников. Во втором ряду стояла невысокая, большеглазая, худая девочка с двумя косами. Взгляд у неё был сосредоточенный и серьёзный. Студент долго держал в руке фотографию, вспоминая эту скромную девочку, с которой несколько лет учился, но толком не знал, практически с ней не общался. Он силился вспомнить хоть какой-нибудь связанный с ней эпизод, но не мог. В памяти всплыл лишь один случай, когда она протянула ему свой ластик, заметив, как он мучается, стирая жирную карандашную линию твёрдым ластиком. И попросила оставить его себе, сказав, что у неё есть второй, такой же мягкий.

Держа в руке фотографию шестилетней давности, студент снял телефонную трубку и набрал номер одноклассницы.

– Лена, привет!

– Привет! Слушай, как ты вовремя позвонил! Я только что повесила трубку. Знаешь, с кем я говорила? Ни за что не догадаешься.

– Даже не пытаюсь.

– С Жоржеттой Михайловной!

– Вот как? Она вышла замуж?

– Не кощунствуй, ей уже поздно. Она умница, учительница классная.

– Да, основы английского она в нас впихивала.

– Ещё как! Даже ты кое-чему научился. Но мы с ней говорили о жизни. Много смеялись, у неё хорошее чувство юмора.

– Я не перестаю удивляться твоей энергии и осведомлённости. Со всеми общаешься, обо всех всё знаешь.

– Это не сложно, было б желание.

– Вопрос на засыпку.

– Интересно какой?

– Сначала возьми нашу общую фотографию восьмого класса.

– Ты меня заинтриговал. Подожди… взяла, что дальше?

– Во втором ряду третья справа. Кто это?

– Алла Овакимова. Пришла к нам, кажется, в пятом классе, ушла после восьмого. И что?

– Ты её после школы видела?

– Конечно, не раз. В чём вопрос на засыпку?

– Где ты её видела?

– Она косметолог, причём хороший. Работает в салоне на улице Пушкина рядом с аптекой. Там и виделись, последний раз месяца три назад. Поболтали. Почему интересуешься?

– Мы с ней встретились на улице, случайно. Она сама ко мне подошла, а я её не вспомнил и этим, кажется, расстроил. Она так и не открылась. Я подумал, что, скорее всего, мы учились вместе, нашел её на школьной фотографии, но решил уточнить у тебя.

– Я могу тебя понять. Она здорово изменилась, расцвела, стала красавицей. В школе была замухрышкой неприметной. Вообще нам надо собраться, что скажешь?

– Готов по первому твоему зову.

– Опять я? Какие вы все безынициативные.

– Зато любим тебя.

– Подхалим! Ладно, позвоню. До встречи!

– Пока!

В салоне косметики ему сказали, что неделю назад Алла вышла замуж и уехала в Америку.

Ноябрь 2014 года

След

В пору моей юности – шёл 1967 год – случай подарил мне встречу с удивительной девушкой, которая, подобно комете, ворвалась в мою жизнь и вскоре покинула её, оставив после себя яркий след. Взаимная симпатия у нас возникла сразу, буквально с первого взгляда между нами вспыхнула романтическая искра, и уже скоро установились близкие отношения. Впрочем, связь была вполне невинной и довольно хрупкой, длилась недолго и оборвалась по моей вине. Собственно, это было неизбежно. Девушка в свои двадцать лет была намного старше меня. Умная, интеллектуально развитая, она к тому же обладала чуткой и восприимчивой душой, способной любить. Я же в пятнадцать лет был слишком юн и, естественно, во многом ей уступал, что меня угнетало. Она об этом догадывалась: при общении со мной всячески старалась не проявлять своего превосходства, а вести себя так, словно его и нет. Во всяком случае, уж точно не придавала ему значения. Вероятно, чувства, которые девушка испытывала ко мне, заслоняли перед её взором мои несовершенства, а может, подавляли в ней желание обращать на них внимание. В конце концов, я был ещё совсем мальчик. И в тех случаях, когда в чём-то ошибался или давал маху (чаще всего чего-то не знал), она тактично приглушала моё замешательство – мол, знания и опыт приходят с возрастом, а у меня всё впереди. Как бы то ни было, во время наших свиданий – этих памятных вечеров, которых было всего шесть, – мои оплошности на фоне той нежности, которую мы испытывали друг к другу, для неё выглядели пустяками. В эти ещё тёплые вечера наступившей в Ереване золотой осени нас охватывало взаимное влечение и поглощало настолько, что исключалось возникновение малейших шероховатостей в отношениях. Впрочем, за такой короткий срок они едва ли могли проявиться.

К тому времени я уже брился и, можно сказать, окончательно вырос, то есть достиг максимального с учётом моей генетики роста и даже выглядел старше своих пятнадцати лет. И, естественно, уже испытывал сильную тягу к противоположному полу, и в этом не был исключением среди своих сверстников. Гормоны в нас играли, и мы с приятелями не упускали случая устроить вечеринку, как только появлялась такая возможность. Когда чьи-то родители куда-то уезжали или отлучались из дому на весь вечер, мы приглашали девушек – пили с ними вино, болтали, слушали магнитофонные записи рок-музыкантов, танцевали. Танцы обычно начинали под ритмичную музыку, но довольно скоро переключались на медленные лирические мелодии, позволяющие во время плавных движений обнять партнёршу. Тушили свет, прижимались с девушками, уединялись, целовались. Так что у меня уже были невинные контакты с прекрасным полом и даже случился один полноценный контакт с женщиной, который по её инициативе произошёл в тот год в курортном городе под шум ночного моря. Но знакомиться в общественных местах с девушками, а тем более заигрывать с ними, я не умел.

Встреча произошла в кинотеатре. Со мной был приятель, звали его Эдик. Перед нами сидели две девушки. До начала фильма оставалось несколько минут. Одна из них достала из сумки два яблока и предложила подруге:

– Может, погрызём?

– Нет, здесь неудобно, лучше после, – ответила та.

Яблоки попались мне на глаза, и прежде чем она их спрятала обратно в сумку, я неожиданно для себя тихо произнёс:

– Яблоки с древа познания.

Моя короткая реплика была услышана и привлекла внимание девушек. Та, что сидела слева, обернулась и обдала меня пронзительным взглядом больших черных глаз с длинными ресницами. Высокий лоб, правильные черты лица, густые брови, красиво очерченный рот. Глядя на неё, я смущённо улыбнулся. Девушка на несколько секунд задержала взгляд, будто изучала меня, затем на миг отвела глаза в сторону, задумалась, после чего вновь пристально на меня посмотрела и вдруг взяла у подруги яблоко и протянула мне:

– Угощайтесь, – сказала она и тоже улыбнулась.

Я ещё больше смутился:

– Нет, что вы, спасибо.

– Отчего же нет? Угощайтесь, – настаивала она.

Тут, кажется, я нашёлся что ответить:

– Не могу, хотя бы потому, что их у вас всего два.