Мои миры

Дорога до сих пор оставалась пустынной. Огромные деревья вплотную подпирали асфальт, да так, что дорога местами уже превратилась в однополосную. Высокая трава на обочинах не оставляла возможности проложить в ней тропинку. Вековые дубы, чувствуя себя хозяевами, раскинули могучие ветви. Огромные, корабельные сосны, казалось, проткнули небо вершинами, вырываясь из непролазного бурелома. Стало так темно, что хоть фонарь зажигай. И всё же, эта остановка была, может быть, единственным шансом избавиться от моего нежданного пассажира. Но что делать, когда вокруг только непроходимый лес? И, похоже, дедок в этом лесу полный хозяин. Ни сбежать, ни спрятаться. Вот только… Да, почему бы не воспользоваться старым проверенным способом? Тем более что мой пассажир сам его напомнил. Ещё раз, обойдя машину, и осмотрев, как следует местность, я предложил:

– Ну, что? Поехали,– и, почесав затылок, добавил.– Вы садитесь за руль, а я подтолкну.

– Ае!– согласился сначала дедок, но затем вдруг до него дошло.– Куда? Руль!

– Ну, да! Не могу же я предложить Вам толкать машину.

Дедок внимательно посмотрел на открытую дверцу, словно приглашающую его сесть на место водителя, затем подозрительно на меня.

– Защем за руль?

– Как зачем?– я попытался сделать настолько простодушное выражение лица, на которое только был способен.– Сам же говоришь «ехай». А чтобы ехать дальше, надо подтолкнуть.

Дедок ещё раз подозрительно посмотрел на меня, на машину. Но затем сказал:

– Сам за руль. Я буду толкать.

– Но, как же… Пожилой человек, и толкать?– попытался возразить.

– Садись. Ехать надо,– проговорил дедок, и взялся за багажник.

– Ладно, раз Вы настаиваете!– и, включив заднюю передачу, газанул, крикнув.– Поехали!

Дедок отлетел назад и попал ногой в трещину в асфальте. Быстро переключив передачу и отъехав вперёд, я выглянул в окно.

– Што ты наделал? А ну, вытащи меня скорей!– возмущался дед.

– Ну, уж нет!– облегчённо вздохнул я.

– Кто ты? Кто? Назовись!– заорал дедок.

– Я тот, кто знает, что твоё имя не Шура, а Шурале. Ты хотел провести меня?– крикнул ему в ответ, включая первую передачу.

– Как зовут тебя?– выл Шурале, понимая, что снова попал в ловушку. Он уже не был похож на дедка. Его тело снова покрылось корой и мхом. Посередине лба чётко виднелся рог.

– Турсун¹. Зовут меня, Турсун!– крикнул и быстро нажал на педаль газа.

Машина рванула вперёд, быстро набирая скорость. Шурале закричал так громко, что сотрясались ветви деревьев. Поднялся ветер. Птицы слетели с веток деревьев, поднимая ещё больше шума. Затрещали непроходимые завалы бурелома, пробиваемые спасающимся бегством лесным зверьём. Лес ожил и заходил ходуном.

– Духи лесные! Нечисть лесная! Помогите! Отомстите за меня!– взревел Шурале.

– Как, опять тебя обидели?– послышались голоса сквозь шум ветра. Или может это ветер шумел?

– Отомстите за меня! Убейте обидчика!– кричал Шурале.

– Как зовут его?

– Турсун! Турсун!

– Так убить его или пусть живёт? Повтори имя!

– Турсун! Турсун!

– Зачем ты нас в пустую беспокоишь? Зачем так шумишь, если и сам не знаешь, что делать?

– Турсун! Турсун! Его зовут Турсун,– выл Шурале.

Но его уже никто не слушал.

Автомобиль весело бежал по дороге. Лес отступил. Ветер стих. Солнце хоть и не светило, но обещало вскоре показаться из-за туч. Снова за окошком побежали знакомые берёзовая роща и поля. И снова кустик. И речка с мостиком. Мои приметные места. Правда теперь на одно приметное место будет больше. Но тем и интересней. Зазвонил мобильный телефон. Жена. Звонит. Сетует, как ей тяжело тащить вещи до автобуса, а затем так долго ехать.

– Встретить?– спрашиваю, а заодно думаю, что может опять леший шутит.– Я тут песенку выучил. Хочешь спою? «Ямки, бугорочки, веточки, листочки, тропочки, болота – весёлая работа».

– Ты что там? Совсем от компьютера крышу снесло? Может, я лучше на автобусе?– сказала она так, будто это я её долго уговаривал оказать мне честь встретить её.

– Не переживай,– отвечаю.– Сейчас буду.

Прибавил газу. А в голове всё крутилось: «Ямки, бугорочки, веточки, листочки, тропочки, болота – весёлая работа».

¹Турсун – пусть живёт (перевод с татарского).

СКАЗКА 5 НОВОГОДНЯЯ

Я уже несколько лет не ходил зимой в лес. В прошлые годы тридцать первого декабря был обязательным поход за ёлкой. Но вот уже несколько лет у меня искусственная ель, и все проблемы, связанные с добычей лесной красавицы ушли в прошлое. Я за неделю начинал наряжать пластмассовую ёлочку, и еле успевал к Новому году. Но в этот раз чёрт меня дёрнул пойти в лес. Захотелось свежести и настоящего аромата ели, присущих празднику. Уже, натягивая зимние сапоги, я ругал себя за безумную затею, но упрямо продолжал одеваться.

Подходя к опушке, поправил под курткой небольшой топор, вздохнул, и лес принял меня в свои объятья. Снег пестрел вороньими следами. Я ухмыльнутся. Кого же ещё можно увидеть у нас в лесу, как не ворон. Увязая по колено в снегу, долго брёл по лесу. Небольшой морозец бодрил. Очень скоро взмок оттого, что брёл по бездорожью. Ёлки словно попрятались, но так легко сдаваться не хотелось, хоть заранее я приготовил запасной вариант – срубить сосенку.

Наконец лес стал сгущаться. Теперь основу составляли высокие деревья. Я уже предвкушал, что ещё немного и заветная красавица, уютно устроившись на плечах, поедет ко мне в гости.

«Как бы не так»,– послышалось за спиной. Я оглянулся. Лес привычно шумел верхушками деревьев. Улыбнувшись, подумал: «почудится же», и побрёл дальше. Ели, однако, словно по уговору, мне не попадались. Остановившись, снял шапку и вытер испарину. Затем прислушался. Посёлок находился не так далеко, но звуков, характерных для любого населённого пункта, не было. Заметив невдалеке небольшой пенёк, присел на него. Вспомнились школьные дни. Как мы бегали по лесу на лыжах. В то время по выходным почти весь посёлок вставал на лыжи от мала до велика. Только с возрастом начинаешь понимать, насколько это было здорово.

«Эх,– грустно ухмыльнулся я,– теперича не то, что давеча».

–Это точно,– сказал кто-то рядом.

Я оглянулся. На соседнем пеньке в мечтательной позе сидел дедок. Сам крепкий такой. Борода седая. И совершенно незнакомый. Местных-то почти всех знаю в лицо. «Дачник, наверно,– подумал я.– Видишь, и шубу красную одел. Похоже, внуков развлекать собрался. Да шубка-то не по двести рублей, дорогая».

– Во, дед,– удивился я, и задал самый главный на сегодня вопрос,– слушай, ты ёлок поблизости не видел?

– А зачем тебе,– спросил дед таким образом, будто мы с ним здесь уже не первый час болтаем.

– Да, как зачем? Новый год на дворе. А какой Новый год без ёлки?

– Эт точно,– вздохнул дед.

– Так я спрашиваю: видел или нет?– повторил вопрос.

– Что? А, ёлку. Да ты ж около неё битый час крутишься,– спокойно ответил дед.

Я в недоумении оглянулся. Рядом стояла красивая, пушистая ель, словно с картинки. Такая красивая, что даже дух захватывало. Я ещё раз удивлённо посмотрел на деда.

– Ну, чего не рубишь?– спросил он.

– Да жалко, что-то,– ответил я.– Глянь, какая красавица!

– Красавица,– не оборачиваясь, подтвердил дед.– А ты долго собрался здесь сидеть? Холодает же.

И вправду, я вдруг заметил, что на улице похолодало. Наверно засиделся.

– Пойду,– решил я, поднимаясь.– Бывай, дед.

– Бывай, бывай…– проговорил тот, и как бы невзначай спросил.– Не замёрз ли?

– Ничего, не впервой,– однако, заметил, что похолодало ещё сильнее.– К ночи, похоже, подмораживает.

– Как знаешь, а то если замёрзнешь, в той стороне костерок есть, приходи погреться.

– Что, Новый год с друзьями в лесу встречаете?– нотки лёгкой ностальгии прозвучали в моём голосе.

– Да, корпоратив на природе.

– Спасибо за приглашение,– попрощался уже на ходу.

Я брёл по лесу, так и не понимая, почему не срубил ту ёлочку. А тем временем мороз действительно крепчал. Ели попадались только очень высокие и старые. Время шло. Стал уставать. Неожиданно поднялась нешуточная метель. Нахлобучив поглубже шапку и, уже совсем плюнув на идею с ёлкой, решил возвращаться домой, как понял, что заблудился. Метель закончилась также резко, как и началась. Снег стал быстро таять, и на проталинках появились подснежники. Снег ещё не успел сойти, как прямо у меня под ногами зацвела мать-и-мачеха. Я не верил своим глазам. Мне стало жарко. «Бред какой-то,– подумал под журчание ручья.– Что за аномалия? Или я замерз и заснул в сугробе. Или заснул, а потом замёрз и вижу сон». А тем временем вместо недавнего снега у меня под ногами зеленела трава. Цветы сменяли друг друга с мультипликационной скоростью. Я потрогал свой лоб мокрый от страха и жары. Вокруг скакали лягушки, жужжали комары. А маленький кустик земляники, словно отряхиваясь, скидывал свои лепестки, и на месте цветка уже наливалась спелая ягода. Весь мокрый я сбросил куртку. Очумевший шмель сдуру ударился мне в лицо. Отскочив назад, я поскользнулся и упал прямо в ручей. Тёплая водичка вмиг впиталась в мой джемпер. Я посмотрел, на чём поскользнулся. На кочке остался след от раздавленного мухомора. «Ну вот, уже и грибочки пошли. Что дальше?»

События не заставили себя долго ждать. Как на картинке появился ёжик с грибом на колючках. Он деловито посмотрел на меня и, презрительно фыркнув, побежал дальше по своим делам. Вслед за этим подул прохладный ветер, и жёлтые листья стали засыпать меня. Я скорее поднялся из ручья. Снова стало холодать. Быстро скинул с себя мокрые джемпер и рубашку. Одел куртку. И вовремя успел. Первые снежинки уже стали падать. Вскоре пожелтевшая трава вновь была укрыта снегом. Только кое-где просматривались красные, словно капли крови, ягоды клюквы. Я сорвал одну и сунул в рот. Кислый вкус заставил меня поморщиться. Пока морщился, снова наступила настоящая зима, и уже ничто не напоминало о том чуде, что произошло здесь совсем недавно.

«Зима, снова зима. Куда деваться?»– подумал я. В одной куртке. В руке топор и ворох мокрой одежды, а на улице мороз. Картина явно неоптимистичная. Что поделаешь. Пошёл искать дорогу, хоть эта недавняя кутерьма меня совершенно сбила с толку. «Как минимум, воспаление обеспечено»,– прикинул перспективы, и двинулся в путь. Свежий снег, и только следы вездесущих ворон на нём. Начинало темнеть. Я шёл по лесу наугад. Настроение ноль.

Невдалеке из-за огромной разлапистой ели, с трудом раздвигая ветки, навстречу мне вышла девушка. Точнее, она вышла не навстречу мне, а шла своим путём, только так получилось, что наши пути пересеклись. Когда мы поравнялись, я спросил.

– Слушай, а где здесь в лесу костёр?

Вопрос был более чем странный. С чего это вдруг я стал спрашивать про какой-то там костёр, а не про дорогу домой? Но девушка, внимательно осмотрев меня, ничуть не удивилась, а показав рукой на ель, ответила:

– Здесь недалеко. Идите прямо и не заблудитесь.

Затем она деловито продолжила свой путь, а я заметил, что она что-то тщательно прятала под одеждой. Проводив взглядом, я двинулся по её следам, но в обратную сторону. Уже подойдя к ели, заметил на снегу одиноко мёрзнущий цветок подснежника.

Ель, казалось, не хотела пропускать меня сквозь свои ветви. Еловые лапы упирались и сопротивлялись моему продвижению, но даже когда удавалось пройти, они вслед пытались хлестнуть меня на прощание. И всё же когда, наконец, раздвинул последние ветви, был вознаграждён за своё упорство. Я увидел огонёк костра и бросился к нему напропалую, поскольку уже стал замерзать. Бежал, ломая ветки деревьев, не замечая сугробов, но костёр так и не приближался. Я отчётливо его видел и мог чётко определить расстояние до него, и так же чётко мог сказать, что с тех пор, как вышел из-под ели, то ни на шаг к нему не приблизился. В конце концов, уже совсем выбившись из сил, вдруг вспомнил про деда. «Эх, чёртов старик,– подумал я,– а ещё погреться приглашал». Стоило так подумать, как расстояние между мной и костром стало уменьшаться. Вскоре почувствовал жар, исходящий от огня. Подойдя поближе, поздоровался дрожащим от холода голосом:

– Привет, мужики!

– И тебе не хворать,– ответил мужчина средних лет.

Остальные что-то буркнули в ответ или кивнули головами, не желая прерывать интересный разговор. В тоже время никто не удивился ни моему приходу, ни моему внешнему виду.

– Мне бы погреться, посушиться?– попросил я, показывая мокрую одежду.

– Да садись, садись,– неторопливо предложил всё тот же мужчина.– Только одёжку не спали, огонь-то уж больно жаркий.

Костёр действительно был жаркий. Я присел на свободное место и пристроил свои вещи сушиться. Тепло от костра постепенно стало согревать меня. Сначала я крутился, чтобы согреть то бока, то спину, но потом, разомлев, успокоился и стал рассматривать окружающих. Вокруг костра сидели одиннадцать мужчин, если можно так сказать. Их было одиннадцать, но все они разного возраста, от совершенно нежного до пожилого. Все очень похожи, словно родственники. Меня очень заинтересовало, что общего могло быть у этих людей. К тому же одеты они не сообразно погоде. Одежда малых и старых ещё была подходящей, но вот остальные одеты по-летнему. Чем больше я присматривался, тем больше удивлялся. К тому же они оживлённо что-то обсуждали. В начале, окоченевший, я совершенно не прислушивался к их разговору. Но теперь меня заинтересовало, о чём это они могли разговаривать в лесу в новогоднюю ночь. Мне стало настолько интересно, что я стал прислушиваться.

– Слушай, Апрель, завязывал бы ты приглашать свою подружку к нам на костёр,– отчитывал тот мужчина, что постарше, юношу.– Ведь уже сколько лет, как на Новый год мы творим чёрт знает, что. Ни людям праздника, ни нам покоя. Ты посмотри на него. На что он похож, а всего-то в лес пошёл.

Все дружно посмотрели на меня, и от этого стало неловко.

– А нечего из лесу ёлки таскать,– возразил юноша.– Теперь будет знать, что почём. К тому же когда мне с ней встречаться. Я бываю только в апреле, да и то куча дел. А моё дело молодое. Ты уже, наверно, забыл, что это такое, Ноябрь, а мне и с девушкой повстречаться хочется.

– Хочется то хочется, но из-за тебя Январёк потом не может целый месяц погоду в порядок привести,– проворчал Ноябрь.

– Да, не могу,– всхлипнул малыш,– Я ещё маленький. Мне трудно.

Малыш утёр рукавом мокрые глаза и громко шмыгнул носом.

– Ну, что мне делать?– взмахнул руками Апрель.– То старый, то малый. Ну, хоть кто-нибудь со мной согласен?

– Я бы согласился,– сказал Май,– но она же со мной встречаться не хочет. А поэтому мне и резона нет.

– Ты понял, что сказал?!– вспылил Апрель,– ведь она же моя девушка. Да я…

– Ну, тише, тише! Ишь, как разошёлся,– усмехнулся Май.

Апрель вскочил и бросился, было на Мая, но его удержали, сидевшие рядом, Июнь и Июль. Началась перепалка, в которой сложно было что-либо понять. Все кричали, спорили, при этом иногда показывая на меня. Не знаю, чем бы это закончилось, но мне всё это надоело, и тогда я крикнул, стараясь своим голосом перекрыть общий гам:

– Мужики, может, хватит.

Тишина, повисшая над лесом, оглушила меня самого, только в костре потрескивали поленья. В отблесках пламени все лица казались красными, и смотрели на меня.

– Бросьте вы спорить, мужики. Новый год ведь.

– Ну и что, что Новый год?– спросил Август.

– Ну, праздник же!– воскликнул я с надеждой найти понимание в их глазах.

– Да, праздник,– сказал знакомый голос в стороне. Я оглянулся. К костру подходил тот самый дед, которого я встретил в лесу.– Только мы в последние годы забыли про это.

Дед показал всем, чтобы они разошлись по местам, а сам присел около меня.

– Слушай, дед, ты сказал, что у вас здесь весёлый корпоратив, а здесь дело почти до драки дошло!

– Да, и вот так каждый год. Ты старые сказки помнишь?– и, не дождавшись ответа, продолжал.– Там Дед Мороз всегда один. В Новый год я становился молодым и потом старел целый год. Потом мне стало скучно, и я сам себе сделал подарок, хоть это и запрещено. Я загадал, чтобы в новогоднюю ночь я делился на месяцы. Чтобы не встречать праздник одному. Потом к нам пришла девочка за подснежниками. И мы ей помогли. Но с тех пор каждый Новый год я должен делиться на месяцы. Мои внутренние противоречия стали причиной раздора, из-за которого мы каждый год ссоримся.

– Круто!– только и смог я вымолвить.

Дед посмотрел на меня с обидой.

– Нет, извини, дед. Но это действительно круто. И, к тому же, тяжело, наверно. И кто-же вам может помочь?

– Никто,– с горечью ответил дед,– когда сами разберёмся с противоречиями, тогда всё и придёт в норму. Ладно, твоя одёжка подсохла. Давай-ка, собирайся домой.

– А как же…

– Давай, давай.

И не успел смолкнуть его голос, как я оказался снова у ели, а вдали горел костёр, но я знал, что идти в ту сторону мне больше не стоит.

Быстро переоделся в сухую одежду, ещё пахнувшую костром, и осмотрелся. Тёмный лес шумел верхушками деревьев. Вокруг темень. «Да, у деда проблемы»,– подумал я. «Проблемы, проблемы»,– прокаркала сидящая где-то высоко ворона. Затем спохватился: «Эх, а дорогу-то надо было спросить»! «Дурак, дурак»,– прокаркала ворона и, захлопав крыльями, улетела.

Тёмный лес шумел верхушками деревьев. Привычный и спокойный днём, ночью он пугал меня. Стволы гудели, стремились вверх и терялись на фоне покрытого снежными тучами неба. Казалось, деревья презрительно смотрели на меня и кружили, кружили, кружили. Несколько раз показалось, что деревья где-то невдалеке перебегали и вставали на пути, преграждая мне дорогу. Я прекрасно понимал, что у «страха глаза велики», но всё равно не мог отделаться от этой мысли. К тому же временами, пугая меня, всё время каркая, мимо пролетала ворона. И в этом карканьи я постоянно слышал: «дурак, дурак». И всё-таки, несмотря на то, что пытался выбраться из леса, забирался в чащу всё больше и больше. Вскоре уже с трудом пробирался сквозь ветви деревьев. Куртка зацепилась рукавом за сучок. Я обернулся, чтобы отцепиться. В это время кто-то сильно толкнул меня в бок. Никого рядом не было, но ветки стали раскачиваться, как при сильном ветре. Они хлестали по куртке, по лицу, сбивали с ног. Я пытался отцепиться, но только всё больше и больше запутывался. Вскоре уже совсем не мог понять, что твориться. Куртка перекрутилась и сковывала движения. Я вырывался изо всех сил. Уже знакомая ворона сидела невдалеке на крепком суку и громко каркала, а мне казалось, что хохотала.

Вдруг разом всё оборвалось. Я оказался на опушке леса. Посёлок спокойно светил вечерними огнями. Детишки катались на санках и на лыжах. Кто-то торопливо спешил домой. А я думал, что время уже за полночь. С опаской оглянувшись на лес, угрюмо смотрящий мне вослед, быстро поспешил к посёлку. Позади глухо каркала надоевшая ворона. Подошёл к стоявшим немного в стороне санкам и поправил на себе одежду. Затем присев на санки, чтобы передохнуть, стал наблюдать за детьми. Смех и веселье стояли вокруг. Однако опять начало холодать. Уже наученный сегодняшним днём, огляделся, но ничего подозрительного не увидел. Только какой-то подвыпивший мужичок катался на санях с запряжённой в них лошадью. Лошадь лениво пробегала очередной круг. Дети с визгом подбегали и цепляли к саням свои санки, а мужик ругался на них. Я ещё подумал, что это мужик в такое время на лошади катается. Ему бы дома у телевизора сидеть. Хоть, впрочем, это не моё дело. Неожиданно лошадь сделала круг побольше, и, зацепив чьи-то санки, сбила меня с ног. Падая, я крепко зацепился за них. Лошадь продолжала бежать, и я крикнул мужику. Но он меня не услышал. Тогда я крикнул ещё громче. Но результат тот же. Тогда я закричал во весь голос и человек на санях обернулся. Я обомлел от удивления. На санях сидел не пьяный мужик, а очень красивая женщина с бледным лицом. Её светлые волосы покрывал иней. Я хотел попросить её остановиться, не смог. Губы замёрзли и не слушались. Тем временем, сани набирали скорость. Женщина, увидев меня, очень удивилась. В этот момент я почувствовал, что могу говорить и, поэтому сразу же крикнул:

– Эй, дамочка, Вы, что совсем одурели?

Услышав мой голос, женщина, казалось, удивилась ещё больше. Тем временем я успел рассмотреть, что за её красотой скрывалась холодная жестокость. Почти белые зрачки обжигали холодом. Драгоценное ожерелье на её шее было состояло из маленьких льдинок, кое-где приукрашенных отборными снежинками. Я узнал её хоть никогда и не видел. Это была королева зимы и снега. Она, своей собственной персоной! «Ну, ничего себе,– страх холодными мурашками пробежал по спине.– Вот вляпался». Тем временем сани стали отрываться от земли, а если точнее от снега. Медлить было нельзя.

– Эй,– крикнул я женщине,– дамочка. Вы что, совсем здесь все с ума посходили. То Дед Мороз в лесу с раздвоени… тьфу с раздвенадцатерением личности, то деревья, как зайцы по лесу бегают, то Снежная королева к людям цепляется. Лучше бы непосредственной своей работой занялись. Вы посмотрите: зимой вместо снега зачастую дождь идёт. То…

Пока я философствовал, королева смотрела на меня с леденящим душу презрением и обидой за свою ошибку. Вездесущая ворона, пролетая мимо, назойливо каркала, а мне, казалось, говорила: «допрыгаешься, допрыгаешься». Вдруг мои санки расцепились с санями, и я кубарем полетел вниз.

Очнулся в сугробе оттого, что кто-то дёргал меня за рукав.

–Дядя, замёрзнешь,– пытался растолкать меня какой-то малыш.

Подбежавшая мамаша быстро оттащила его в сторону.

– Там дядя спит,– упирался малыш.

– Это плохой дядя,– отчитывала его мать, тревожно поглядывая в мою сторону.

– Вопрос довольно спорный,– ответил я и, вылезая из сугроба, оглядел себя и добавил,– хотя…

Отряхнувшись от снега, повернулся было к лесу. Сидевшая невдалеке на берёзе ворона прокаркала: «куда, куда» и шумно захлопав крыльями, полетела прочь. «И действительно,– подумал я,– а не лучше ли домой».

Повернувшись спиной к лесу, побрёл по дороге. Снег весело поскрипывал под ногами. Неугомонная ворона где-то вдалеке каркала: «пока, покар, кар, кар».

СКАЗКА 6

Посвящается моим внучкам Диане и Карине. На память о нашем небольшом путешествии к доброй бабе Яге.

Осень медленно, но верно вступала в свои права. Солнце улыбалось сквозь ветки с желтеющей листвой вопреки прогнозам синоптиков. Свежий ветерок, радующий по весне, теперь заставлял накинуть на себя ветровку, а иногда и курточку потеплее. Впрочем, ещё оставались оптимисты не желающие менять футболки на более тёплую одежду.

– Так что там, на улице?– спросила дочь, одевая внучек для прогулки.

– По-разному. Сама смотри,– ответил я, отходя от окна.– Ладно, давай скорей одевай, а то теряем зря время.

Мои красотки самого нежного возраста, два с половиной года, уже толкались в коридоре, обувая сапожки. Отсюда суета и деловитость, с которой они делают всё. И обуваются, и капризничают, и радуются. Диана, сорвиголова, самая громкая, боевая, готовая постоять и за себя, и за сестрёнку, что не мешает ей самой обижать её. Карина же хозяйственная, ко всему подходит обстоятельно, на неё можно положиться.

– Всё, готовы? На выход,– командую я, открывая дверь на лестничную площадку.

Девчонки старательно спускаются по лестнице, держась маленькими ручками за перила.

Гулять с внучками всегда очень интересно, здорово и… попробуй, угонись за двумя красотками, разбегающимися в разные стороны. Одна на «кательки», другая на горку. Одна в песочницу, а вторая ещё куда-нибудь. К тому же современные горки, это не горки. Это лабиринты для родителей. Попробуй-ка, побегай вокруг такой конструкции. Девчонки бегают поверху с криками и визгами, а я мечусь вокруг, каждую минуту боясь, что они свалятся в непродуманные тупички с весьма сомнительными ограничителями. Относительно спокоен, когда они, наконец, спустившись на землю, начинают играть в прятки под той же пресловутой горкой. Ну, как в прятки? Внучки с визгом носятся вместе между стойками конструкции из одного конца в другой и, как им кажется, прячутся от меня. В ответ, сделав пару шагов в их сторону, подыгрываю красавицам, говоря: «Где это мои принцески? Куда попрятались? В-о-о-от они!» Услышав это девчонки, опять же с визгом, бегут в другой конец конструкции и прикрывают лица ладошками: значит, спрятались.

Всё, конечно хорошо, пока какой-нибудь чужой ребёнок не выразит желание побегать с моими красавицами, требуя к себе основное внимание. Двор большой, детей много и такие случаи нередки. Всё ничего, если родители подходят оперативно и сами занимаются своим ребёнком. Но не в этот раз.

Крупный трёхлетний мальчик, надо отдать должное, симпатичный и ухоженный, присоединился к нашей игре. И стал буквально вытеснять моих девчонок, стараясь стать главным, а лучше единственным прячущимся. Я осмотрелся. Родителей не наблюдалось. Попытался корректно, так чтобы не обидеть ни мальчика, ни, тем более, своих красавиц, разрулить ситуацию. Но чужой мальчишка, словно репей, прицепился к нам. Пришлось взять внучек за руки и потащить на другую сторону площадки.