Мои миры

– Я люблю тебя,– тихо сказала она.

Волна теплоты и счастья вновь охватила меня. Я взял её руку поцеловал и прижал к своей щеке. Мы ехали молча. Есть минуты, когда никакие слова не смогут заменить праздник души. У Елисейского дворца, не дожидаясь пока кучер выдвинет ступеньку, выскочил из кареты. Татьяна, смеясь, протянула мне свои руки. Я подхватил и закружил её.

Потом мы гуляли по набережной Сены, разглядывая понравившиеся нам яхты. Вечер уже давно перешёл в ночь. Я рассказывал истории из своей жизни, анекдоты. Некоторые истории ей особенно нравились, и она готова была их слушать несколько раз подряд. Особенно история о том, как я, вернувшись после армии, первый раз увидел её. Эта история льстила её самолюбию. Татьяна всегда была красивой. Самой красивой в классе. В неё все были влюблены, и я никогда не мог понять, почему она выбрала именно меня. Но за те годы, что служил, расцвела так, что захватывало дух от одного взгляда. Именно такой и была моя реакция. Я потерял дар речи, и только через несколько минут, не отводя от неё восхищённых глаз, выдавил из себя ужасно глупую фразу: «Это ты?».

Устав бродить по берегу, мы зашли в один из понравившихся нам прибрежных ресторанчиков. Уютный свет лампы с абажуром, стоящей на каждом столе, отделял нас от окружающего мира. Где бы мы ни бывали, мы всегда находили такие ресторанчики. За бокалом белого французского вина я слушал Татьяну. Нет, не слушал, наслаждался. Наслаждался тембром голоса, движением губ, тем, как она поправляет свои волосы, то и дело, спадающие на лицо. Всю жизнь смотрел на неё и не мог налюбоваться.

Заметив, что я не слишком внимательно слушаю, а больше рассматриваю, Татьяна, дождавшись начала медленной мелодии, повела меня к сцене. Посмотрев в глаза, она положила руки мне на плечи, как в тот раз…

Отношения наши завязались далеко не сразу, несмотря на то, что учились в одном классе. Даже подойти к самой красивой девушке для меня было нереально, так как себя оценивал очень трезво. Я даже не знал, люблю ли её. Просто не задумывался, настолько фантастична была сама мысль. Но однажды она выбрала меня, как партнёра по танцам, для какого-то школьного конкурса. Помню, она пришла с подругами в назначенное время. Подруги быстро ушли, я даже не заметил, как. А Татьяна посмотрела вот так же мне в глаза, положила руки на плечи.

Я держал её как хрустальную вазу, как алмаз неимоверной ценности. Прорепетировав минут пять, она вдруг резко отодвинулась и хотела уйти. Поняв, что если она сейчас уйдёт, то уже никогда в жизни не увижу её глаза так близко, что она никогда не положит свои руки мне на плечи, что никогда не смогу держать её в своих объятьях, поцеловал по-детски, неумело, но со всей горячностью, на какую был способен.

Этот первый неумелый поцелуй определил нашу дальнейшую жизнь. Страшно представить, что тогда я мог не решиться, не сообразить. Уже позже она мне рассказала, что специально организовала эту репетицию, чтобы дать мне шанс.

Мелодия прекратилась, но мы всё танцевали.

– Пойдём в гостиницу,– проговорила Татьяна одними губами.

Взяв такси, мы уже скоро входили в фойе отеля. Услужливый портье протянул нам ключи. Едва закрыв за собой дверь номера, почувствовал, как Татьяна стаскивает с меня плащ. Обернувшись, чуть не задохнулся в страстном поцелуе. Мои руки привычно освободили Татьяну от ненужной одежды…

Быстро наступило утро. Опять обычный серый день с его презентациями. Презентациями моего изобретения, которое назвал «Грёзы». Изобретения, приводящего мечты в реальность, ненадолго материализующего наши мечты. Изобретения, вызвавшего сколько хвалебных, столько и возмущённых откликов. Противники даже объединились под лозунгом «Не дадим задавить реальность грёзами». Но мне было всё равно. Я только не хотел засыпать или уходить из комнаты, чтобы не потерять связь с Татьяной. Я знал, что стоит ненадолго уйти,– она исчезнет.

Сел рядом с ней на кровать. Татьяна безмятежно спала. Тихонечко поправил локон и провёл рукой по её нежной коже. Татьяна улыбнулась во сне. В школе, я упустил свой шанс. Она тогда с укором взглянула на меня. Этот взгляд помню до сих пор. Я не смог её вернуть. Более того, уже много лет ничего о ней не знал. Не мог найти. Я изобрёл эти грезы, и они возвращают мне её ненадолго, пока. Но когда-нибудь настанет тот день, когда смогу вернуть её. Вернуть навсегда. Исправить ошибку, которую допустил.

Зазвонил телефон. Я прислонился к щеке Татьяны и, закрыв глаза, прислушался к её спокойному дыханию. Телефон продолжал звонить.

– Да, уже иду,– сказал в трубку и, не оглядываясь, вышел.

Захлопнулась дверь. От сквозняка форточка распахнулась, запуская холодный воздух в пустую комнату.

ГРЁЗЫ 2

Дождь отчаянно стучал в оконное стекло старого кафе. Редкие прохожие торопливо пробегали по улице, стараясь побыстрее спрятаться от затянувшейся непогоды. Хмурое низкое небо не пропускало на промокшую землю ни единого лучика солнца, отчего весь мир, казалось, пропитался безысходностью. В кафе у витрины за столиком сидел не первой молодости мужчина. Аккуратно подстриженные волосы подёрнуты сединой. Новенький с иголочки костюм подчеркивал тренированное тело. Букет бархатных роз, стоящий в услужливо подставленной официанткой вазе, и чашка остывшего кофе лишь подчёркивали его одиночество.

Грустный, задумчивый, ничего не видящий взгляд замер на кипящих пузырями лужах. Он вспоминал недавнее прошлое. То время, когда он, всеми признанный гениальный изобретатель на вершине славы, денно и нощно бился над усовершенствованием своего изобретения, дающего возможность людям реализовывать мечты. Пусть ненадолго, пусть нестабильно. Он пытался усовершенствовать своё изобретение и заставить мечты становиться явью.

Жизнь имела смысл. Была цель. И вот теперь. Один звонок. Но какой. Звонок, о котором он не смел и мечтать. Звонок, на который не мог надеяться. Звонок из прошлого. Точнее не звонок, а сообщение в интернете, в почтовом ящике. Ещё и ещё раз перечитывая его, не верил глазам. Как, через столько лет? Вдруг он почувствовал – сколько лет прошло. Жизнь. Целая жизнь. Жизнь, которую нельзя ни вернуть, ни прожить заново. И вот именно сейчас это сообщение. От неё. Всё, что он сделал за свою жизнь, было посвящено ей. Сделано ради неё. Без малейшей надежды на встречу.

Она сама нашла его. А он запутался в своих чувствах. Испугался. Не мог понять себя. Знал только одно, что вернуться в прошлое нельзя. Как откровение, пришло осознание того, что всю свою жизнь он строил иллюзии.

И всё-таки. Жизнь не окончена. Жизнь продолжается. Она нашла его и это главное. Но что дальше? В конце концов, прекрасная штука Интернет. Столько возможностей и неожиданностей. После первого письма были и остальные. Второе, третье… В конце концов, переписка стала необходимостью, как воздух. Слово цеплялось за слово. Он чувствовал себя счастливейшим из людей. Словно бы ему опять было… да, как тогда. Тридцать лет назад. Он перестал чувствовать возраст. День начинался для него только тогда, когда после дневных передряг и забот добирался до компьютера. Жизнь полная чувств, радости. С утра он не мог ни о чём думать, кроме как о том, когда снова сможет общаться с ней.

Договорились встретиться. Сегодня. Сейчас. Дверь распахнулась и в неё, прячась от дождя, смеясь, забежала парочка. Он отвернулся. Затем взял чашку с кофе и, словно не зная, что с ней делать, вновь поставил на место.

Дверь распахнулась и вошла она. Просто. Засуетилась в дверях, складывая непослушный зонтик. Затем огляделась и, увидев его, улыбнулась. Приятная женщина с легко узнаваемыми чертами той… Особенно когда улыбалась. Он вышел из-за столика и быстрыми шагами подошёл. Взял зонтик и воткнул в подставку.

– Здравствуй,– сказала она.

– Здравствуй,– ответил он и поцеловал её совсем не так, как представлял, а тихонечко, в подставленную щёчку.

Они сидели в кафе довольно долго. Но разговор не клеился. Точнее, она говорила много. Рассказывала о том, как жила все эти годы. Рассказывала подробно и обо всём, изредка поглядывая на зонт. Было не понятно, то ли она хочет выговориться, то ли боится замолчать, чтобы не повисла неловкая пауза. Он же просто молчал, стараясь угадать в этой постаревшей женщине ту, которая не давала покоя ему всю жизнь. Он знал, что время беспощадно, но сейчас вдруг понял, насколько. Насколько всё то, к чему он стремился бессмысленно.

На прощание он снова поцеловал её в подставленную щёку и слегка приобнял за плечи. Она, грустно улыбаясь, посмотрела ему в глаза и резко вышла под дождь, не закрывая дверь.

Он вернулся к столику и заказал кофе. Равнодушно посмотрел на зонтик, сиротливо скучающий на подставке. Порывистый ветер ворвался в кафе и обдал его холодными брызгами.

СОН

Том резко сел на кровати. Липкий холодный пот покрывал тело. Сердце, бешенным дятлом, колотилось в груди. «Опять кошмар!– подумал он.– Опять этот кошмар!» Том огляделся. Тишину в комнате нарушал только мерное тиканье часов. Рядом, посапывая, спала Дэми. Том откинул одеяло и тихонечко встал, чтобы не потревожить её. Подойдя к окну, стараясь не шуметь, открыл. Тёплый ночной воздух наполнил комнату. Он налил минералки и встал, вглядываясь в ночь, чтобы немного развеяться. Огромная луна в окружении мириада ярких звёзд низко висела над озером. Редкие машины быстро проносились по пустынным улицам.

Уже несколько ночей подряд снился один и тот же кошмарный сон. Он выводил из себя, накручивал нервы, но едва стоило закрыть глаза, как сон снова продолжался. Том глотнул минералки, глубоко вдохнул. Ночной воздух немного успокоил, и он снова пошёл спать. Укрывшись одеялом, нежно обнял Дэми. Она, не открывая глаз, взяла его руку, и, улыбнувшись, плотнее прижала к груди. Том почувствовал себя совсем спокойно и закрыл глаза.

…Пещера была не очень глубокой. Скорее это была даже не пещера, а ниша в горе, куда их загнал враг. Если бы не она, то всё давно было бы уже закончено. Он сидел в глубине, держа на коленях голову раненного, понимая, что до утра тот не дотянет. Выставленное охранение едва могло оглядеться. Враг находился напротив на господствующей высоте. Отряд уже несколько часов прятался в этой ловушке, но вызванной помощи всё не было. Помощи могло не быть совсем, бойцы знали это по опыту. Раненному становилось всё хуже. Он попытался сделать перевязку, когда на край ниши резко запрыгнул враг. Автоматная очередь треском расколола тишину замкнутого пространства, неся с собой смерть. Те, кто был на краю, погибли сразу. Он успел быстро схватить свой автомат и с криком выпустил ответную очередь…

«Опять. Второй раз за ночь. Такого ещё не бывало». Руки горели так, словно Том и действительно только что стрелял из автомата. Спать больше не хотелось. Уже утро и всё равно скоро вставать. Пошёл на кухню, чтобы приготовить кофе. За окном просыпался новый день. Дэми, разбуженная уютным ароматом, полусонная вошла на кухню.

– Что не спишь?– зевая, спросила она, взглянув на часы,– опять приснилось?

– Да,– нехотя ответил Том.

– Поменьше новости смотри по ночам,– ещё раз сладко зевнув, она пошла в ванную комнату.

День прошёл, как всегда. Только к вечеру Том не пошёл домой. Предупредив Дэми, что задержится, позвонил Бобу, попросив его прийти на их место. С Бобом были знакомы тысячу лет, но встречались нечасто. Зато если встречались, то беседа их могла затянуться далеко за полночь. Говорили обо всём, что накопилось за прошедшее время и на пару месяцев вперёд. Во всяком случае, так с улыбкой, про их встречи говорила Деми. Сейчас ситуация другая. Ему нужна была помощь. Том растерялся и не знал, что делать. Жизнь его проходила тихо, по плану. Типичная биография: школа, институт, работа. Всё, что связано с армией находилось от него очень далеко. Просто другая планета. Он, скорее, пацифист. И вот теперь эти сны.

Том сидел в кафе на берегу озера. Это место они с Бобом приглядели ещё со студенческих времён и с тех пор не изменяли своей привычке. Боб запаздывал, и поэтому он заранее заказал кофе и бутылочку «Хеннесси», традиционные для их дружеских посиделок. Солнце светило ярко, но уже не обжигало. Тёплый ветерок тянул с озера. Пахло водой и тиной. Недалеко от кафе парнишки ловили рыбу, изредка перезабрасывая удочки. По тихой глади озера, то сближаясь, то удаляясь, медленно скользили яхты. Том медленно потягивал кофе, обдумывая сложившуюся ситуацию.

– Привет!– шумно подходя к столику, сказал Боб и, втиснув своё громоздкое тело в неширокое кресло, спросил.– Ну, как?

Боб ещё некоторое время поёрзал, поудобнее устраиваясь, и, пригладив лохматую бороду, с удовольствием потянулся к бутылочке коньяка. Разлив содержимое по бокалам, взял свой в тёплые, мягкие ладони и, зажмурив от удовольствия глаза, вдохнул аромат. Затем, сделав небольшой глоток, изобразил неописуемое блаженство. После этого, почти обрядового действа, Боб посмотрел на друга.

– Дэми звонила мне. Сказала, что у тебя глюки. Ты зачем девочку пугаешь?

– Да какие глюки?– вдруг взорвался Том.– Не понимает. Ничего она не понимает. Это, как вторая реальность. Представляешь?! Уже сколько ночей подряд. Одно и то же! Одно и то же!

Том вдруг резко замолчал. Протянув руку к бокалу, он, вдруг передумав, резко отодвинул его. Боб, сразу став серьёзным, встревожено посмотрел на друга. Затем, сделав ещё пару глотков коньяка, пригубил из чашки остывший кофе.

– Ты просто устал. Бывает,– сказал он после небольшой паузы.

– Нет, не то,– вздохнув, ответил Том.

– Всё так серьёзно?– Боб подлил себе ещё коньяка.– Может с кем-нибудь посоветоваться?

–Не настолько я плох,– ухмыльнулся Том.– По-моему здесь нет стандартного решения. Сны – это результат работы головного мозга. Значит должна существовать какая-то связь между мной и моими снами. Должно быть что-то общее. Но здесь всё не моё. Я чувствую, что во снах я другой. Не мои мысли, не мои чувства. Это не то, что другая моя сущность, это вообще не я.

Выплеснув эмоции, Том снова обрёл способность спокойно рассуждать. Он, взял бокал и продолжил:

– Здесь такая ситуация, как будто я оказываюсь соучастником чей-то судьбы. Сам того не желая.

– Ну, ты уж хватил через край!– возразил Боб.– Может всё-таки усталость?

– Нет! Поверь, не всё так просто!

Солнце примостилось невысоко над горизонтом и, казалось, оно присело отдохнуть на берегу озера. Заходящие лучи, падая на поверхность воды, уподобились великому множеству маленьких огоньков и горели на неизвестно откуда взявшейся водной ряби. Недалеко от берега плескалась рыба, оставляя круги на воде. В кафе понемногу собирался народ. Становилось шумно. Где-то громко заиграла музыка. Посидев ещё немного, друзья вышли из кафе и направились вдоль берега. Закат окрасил небо в пурпурные тона.

– Ситуация каждый раз одна и та же,– продолжал Том.– Как будто прокручивается одна и та же запись.

– Действительно!– сказал Боб, свернув напрямую к озеру. Он присел на камень у самой воды.– С одной стороны похоже на зомбирование. Хотя всё это чушь. Ты представляешь, до чего мы договорились? Начали с дурных снов, а теперь зомбирование. Бред сумасшедшего.

– Пожалуй, ты прав.

– Нет. Я с тобой в принципе согласен. Сны, может, и несут в себе какую-то реальную основу. Но скорей всего это плод твоего воспалённого воображения.

Вечер плавно перетёк в ночь. Небо стало похоже на платье красавицы, обильно украшенное стразами. Похолодало. Они сидели далеко за полночь на берегу озера. Разговор постепенно перетёк из одного русла в другое и далее, далее, далее.

Домой Том вернулся не то, чтобы поздно, скорее рано. Дэми спала. Стараясь её не будить, он тихо разделся и лёг спать. «Под утро вряд ли что приснится»,– подумал он, устало закрывая глаза.

…Пещера была не очень глубокой…

Когда Дэми проснулась, Том сидел на кухне и пил кофе, глядя в окно. Ничего не говоря, она села за стол напротив него и нежно взяла за руку. Он грустно посмотрел на девушку, а затем снова отвернулся к окну. Задумчивый и невидящий взгляд выдавал напряжённую работу мысли. Он устал. Нервы постоянно были на взводе. Вот уже несколько ночей почти не спал. Снам, которые никак не хотели оставить его в покое, казалось, не будет конца.

– Пойдём вечером куда-нибудь?– не поворачиваясь, не то спросил, не то сказал он.

– Пойдём. А куда?– поинтересовалась Дэми, больше, чтоб поддержать разговор.

– Какая разница?– так же, не глядя, сказал Том. Больше они не говорили, но ещё долго сидели вдвоём у окна.

Вечером сходили в театр. Потом долго гуляли по берегу озера. Как давно они этого не делали. Веселились, дурачились, как в те времена, когда Том ещё ухаживал за Дэми. Он много, очень много рассказывал. Читал стихи. Потом, увидев продавщицу цветов, купил её любимые бордовые розы. Услышав знакомую мелодию, зашли в кафе, и заказали вино. Потом много танцевали. Это был счастливейший вечер. И только поздно ночью, когда Дэми уже спала, Том вдруг испугался. Он, как маленький ребёнок, боялся закрыть глаза. Боялся снова оказаться в том сне. Подойдя к окну, хотел распахнуть его, но погода портилась. Тогда, выйдя из спальни, сел в кресло. Свет включать не стал. Так, посидев немного в темноте и не решив, что же предпринять, включил магнитолу. Зазвучала быстрая, заводная мелодия. Ди-джей нёс какую-то чушь. Том стал медленно поворачивать ручку настройки. Шипение, шум, гвалт эфира наполнили комнату. Изредка прорывались обрывки каких-то мелодий, голоса дикторов. Наконец послышалась тихая мелодичная музыка. Собираясь ещё немного подстроить волну, Том по неосторожности резко крутанул ручку. Вместо мелодии в комнате зазвучал лекторский баритон. Раздосадованный, он хотел уже выключить, но речь лектора показалась ему интересной.

«…итак, подведём итоги вышесказанному. Вода является носителем информации. Всё, что включает в себя воду, является своего рода биологическим компьютером с заданной программой. Но любой носитель информации требует её обновления.

Как показали последние исследования, таким носителем является само пространство. Точнее сказать волны пространства. Человечество, постоянно обитая в них, ничего не замечало, как не замечало и радиоволн. Причём контакт с волнами пространства более близок. Если для приёма радиоволн необходима специальная аппаратура, то для приёма волн пространства необходим только один прибор – это биологический компьютер, то есть сам человек. Во время сна происходит считывание информации. К сожалению, природа не снабдила свои считывающие устройства хорошей избирательностью. Отсюда и происходят накладки. Человек в раздраженном, а значит ослабленном состоянии, может считывать информацию, ему не принадлежащую. Отсюда происходят конфликты. Информация есть, но для данного объекта она не подходит. Следствием в лучшем случае являются видения, кошмарные сны, в худшем – возможно умопомраченье. Возможны случаи проявления резонанса. В результате кошмары могут повторяться неоднократно.

Такие проблемы в настоящее время решаются психологами, хотя мне кажется, что это скорее задача физиков…»

Том выключил магнитолу. Волны пространства. Если это хоть отчасти правда, то он оказался невольно связанным с чьей-то судьбой. Кто-то далёкий стал ему безмерно близким. Жив ли он? Успел ли спастись? Пришла ли помощь? Он пошёл спать.

Дэми разбудила его поздно утром нежным поцелуем. Солнце ярким светом заливало всю комнату. Том сел на кровати. Сна не было и, он чувствовал, что больше не будет. Жизнь вернулась в свою колею. Но как же там тот парень?…

ИГРУШКА

Сколько всего понаписали, ужас. Никакого места для фантазии не осталось. Что не придумаешь – уже написано. Берёшь чистый лист бумаги, и… И, что? Пару строк черканёшь и сразу вспоминаешь: было. Другая тема, и снова тоже самое. Куда деваться бедному автору? Котелок кипит. Как там у Райкина: шарики крутятся, за ролики заскакивают. А может и не так, а может и не у Райкина. Мир огромен и тем, казалось бы, множество. Пиши и радуйся. А если получится, то и читателей (чем чёрт не шутит) порадуешь. На днях тема в голову пришла. Так, ничего тема. Но даже продумать не успел, как сразу печать: было. То ли у Лема, то ли у Стругацких, то ли ещё у кого. Не важно. Было. Одно радует, что подобная мысль посетила и их, и меня, что ставит нас в один ряд. Или ставило бы, если бы эта мысль пришла к нам в головы одновременно. А лучше сначала мне, а затем… Так ведь нет же. Нее-е-т. А может, это было у Снегова. Шекли? Не помню. Главное, что было.

Так что же это за мысль? Ещё в детстве мы с другом разные фантастические сценарии придумывали. Мечтали о космосе. О микромире. О макромире. Да о чём только не болтали. Какие только сценарии не разрабатывали. Жаль, что у нас не хватало ума всё записывать на бумагу. Может тогда, и появились бы новые братья Стругацкие. Ну, не совсем братья, и не совсем Стругацкие. Но что-то бы получилось. Да, крепки мы задним умом. Среди наших детских фантазий были и о сотворении мира, и о его конце. Не могли же мы пропустить столь благодатную и грандиозную тему. Впрочем, о грандиозности тогда не думали. Нам просто нравилось мечтать. Ещё бы, представляешь, что наша Вселенная не больше, чем часть некой материи, являющейся клеткой чуждого нам организма. И в тоже время прыщ на… может оказаться Вселенной другого мира. А почему нет. Фантазия безгранична. Во всяком случае, так казалось, пока что-то подобное не прочитал у Урсулы Ле Гуин. И ещё у кого-то. И ещё.

Ещё одна из фантазий, да и кто об этом не задумывался, что наш мир является либо испытательным полигоном; либо лабораторией, что в принципе одно и то же; либо одним из миров, что мешает жить более развитым цивилизациям; либо просто игрушкой. Именно игрушкой. Но и эти темы уже были. И что получается? Нам остаётся разрабатывать уже кем-то придуманные темы. Создавать аранжировки. Это, как в кинематографе. Есть три-четыре темы, а всё остальное вариации о Золушке, о Мальчике-с-пальчике и так далее, и то прочее. У уже упомянутого Снегова есть рассказ, где планета управляется заводным ключом. Тогда пусть у меня будет на батарейках. Конечно же, на батарейках. К тому же можно проследить, сколько батареек уже поменяли. Которая мы цивилизация на Земле? Пятая? Так вот и батареек пять. А как батарейка садится, так и начинаются всякие катаклизмы. Система нестабильно работает. В компьютерах же есть BIOS. При замене батарейки на материнской плате BIOS возвращается к заводским настройкам. Закончится наша батарейка и вернётся наша материнская плата к своим заводским настройкам и всё пойдёт заново. Подвигаются и встанут на место континенты. Появятся новые животные. Конечно люди. Не такие, как мы. Может умнее, а может глупее. И внешний вид вряд ли будет похож на наш. Может даже на столько, что при встрече, окажись такая возможной, мы бы даже не признали друг в друге разумные существа.

Что-то забыл. Что-то не вяжется. А, конечно. Нам издревле говорили, что во время конца света ангелы затрубят в трубы и небо будет оранжевого цвета. Всё правильно. Если вытащить батарейку, то, по законам, знакомым всем со школы, произойдёт импульс. Именно это приведёт и к свету, и звуковая карта пискнет. Нет, моя теория лучше, чем тема с ключом.

Ну, наговорил. Чушь полная. Так о чём это я? Ах, да. Так о чём писать-то…

–Сын, опять ты забросил свою игру,– сказал Отец, подходя к приставке.– Если она тебе не нужна, то давай её выбросим, а то только место занимает.

–Не забросил,– сын подошёл к Отцу, снимая наушники.– Опять батарейка садится.

– А тебе что, лень поменять? Уж о батарейках мог бы и сам позаботиться.

– Забываю. Не, серьёзно, некогда.

– Некогда,– проворчал Отец.– Ни за что не хочешь отвечать. Ни о чём заботиться.

– Да ладно тебе,– махнул рукой Сын.– Завтра куплю.

– Всё у тебя завтра. Возьми у меня. Во-он там.

– Прямо щас?

– Давай, не ленись.

Они положили игрушку на стол и ловко вскрыли отсек с батарейкой. Блестящий литиевый цилиндрик уютно сидел на своём месте. Сын подцепил батарейку и выдернул её, отжав крепление. Игрушка противно пискнула, и дисплей прощально моргнул оранжевым. Отец взял новую батарейку и передал Сыну. Тот, привычным движением поставил её на место.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.