Кастрюля. Дорога познания

Кастрюля зашла в убежище и опустилась на пол, напротив входа, чтобы проводить уходящее на покой солнце, полюбоваться небом, пока это еще возможно. Ранника тут же юркнула ей под руку. Сова не выходил из коммуникатора, о чем свидетельствовали затуманенные глаза. Вертила сопел в стороне, виновато поглядывая на Кастрюлю.

– Я не обижаюсь, – сказала ему Кастрюля. – Просто тяжелый день.

– Я ничего такого не имел в виду, – Вертила почесал затылок.

– Я поняла, – кивнула Кастрюля. – Закроем тему.

– А где Сэдрик Ванядурак? – спросила Ранника. – Он за тобой пошел.

– Ага, а то уже темнеет, скоро нужно будет закрывать, – выглянул из убежища Вертила в поисках старика.

– Придет, – уверенно сказала Кастрюля.

– Ты ему сообщила? – не выныривая из коммуникатора, спросил Сова, как всегда успевающий и слушать товарищей, и получать новую информацию из сети.

– Почти, – уклончиво ответила Кастрюля.

– Та-ак, – растянул Сова, все-таки выходя из коммуникатора, и что ты ему сказала?

– Да все нормально. Правда.

– Кастрюля, ты не краснослов, что ты сказала?

– Краснослов? – переспросил Вертила. – А это как?

– Это точно не как Кастрюля, – закатив глаза, пояснил Сова. – Да и не как все вы.

– Я сказала, что он наш пленник, – пожала плечами Кастрюля.

– Ты что сказала? – подскочил Сова.

– Правду.

– Ты в своем уме? А если он сбежит? Все в пустую? Эти поиски, то, как ты взламывала вентиляцию его бункера, как протискивалась через узкие ходы. А тюрьма? Да тебя чуть не казнили из-за него. И все гвардейцы и политики теперь знают, как ты выглядишь!

– Они же сказали, что казнили ее, – перебил Вертила. – Казнь же состоялась. Судью представили как Кастрюлю.

– Да, и без наряда Судью невозможно было отличить от дешевого наемника, – согласилась Ранника.

– Это сделали для людей, простых жителей, чтобы показать им, что гвардейцы не пустое место. Но они-то продолжают ее искать. Все патрули на ушах, наемники точат клинки, а Военачальник собирает отряды. Они теперь знают, кто такая Кастрюля. Они уверены, что позавчера взяли ту самую. И теперь… Как вы не понимаете? Мы были так близки!

– Он вернется, – тихо сказала Кастрюля.

– С чего такая уверенность? – не стихал Сова.

– Просто знаю.

– Не может быть просто! Нельзя знать такие вещи.

– Я отказываюсь быть вашим пленным, но эту ночь проведу здесь, – заявил Сэдрик Ванядурак, протискиваясь в окно убежища. – Закрывай быстрее, они вылезли! – крикнул он Вертиле, пытаясь сдвинуть тергит.

Мистер Черный Крафт

– Нет! Нет, нет, нет и еще раз нет! – тряс бородой Сэдрик Ванядурак. – Ни в коем случае. Нет!

– Вы не можете отказаться, – пожала плечами Кастрюля.

– Я уже отказался.

– Мы точно знаем, что вы с ним тридцать лет назад были связаны, – подал голос Сова, выуживая информацию из коммуникатора. – Вот здесь написано, что тридцать лет назад Сэдрик Ванядурак создавал партию «Созвездие капитализма».

– Это не отрицаю. Признаю ошибку, – кивнул Сэдрик Ванядурак. – Но никакого Мистера Черный Крафт я не знаю.

– Через несколько месяцев после создания, – продолжил читать Сова. – Сэдрик Ванядурак закрыл свою партию по необъяснимым причинам и исчез.

– Понял, что мои взгляды на жизнь были не верны.

– С этого же момента по разным источникам Сэдрик Ванядурак признан политическим преступником. Так… Штрафы, ну это понятно. А-а, вы оплатили штрафы? – поднял кустистые брови Сова.

– Оплатил, как порядочный член общества, – гордо вскинул голову Ванядурак.

– Кто-то платит штрафы, представляешь, Кастрюля? – расхохотался Вертила.

– Не вижу в этом ничего предосудительного, – Сэдрик Ванядурак отвернулся от ребят.

– Вы боретесь с режимом и ему же платите, – усмехнулся Сова. – Общественные работы, с которых был уволен за несоблюдение трудового распорядка. Порядочный человек…

– Загонять тараканов! – вскрикнул Сэдрик, поворачиваясь обратно к ребятам. – Ловить мух! Отбиваться от мошкары! Да вы хоть представляете, что это такое? Это рабский труд. Невыносимый!

– И кто вас во все это вогнал? – перебила Кастрюля.

– Это все мои ошибки, – выпучив глаза, громко кричал Сэдрик Ванядурак. – Я был непросветленным человеком, совсем, как вы. Только постарше. Я шел в ногу с режимом, пользовался людьми, потреблял то, что так тяжело добывается другими, не задумывался о жизни других людей, того нуждающегося населения. Совет мне платил деньги, продвигал. Я работал на верхи верхов и гнал людей, как мух на убой.

– Мистер Черный Крафт поменял ваши взгляды? – натолкнула Кастрюля.

– Это был великий человек! Его познания мира, людей, философия, о которой сейчас никто не знает. Как он разбирался во всем абсолютно. Он изменил меня, изменил мою жизнь и мои понятия. И все, что последовало за этим, лишь подтвердило то, что он был во всем прав. Коммунизм – верх эволюции и человечности!

– А что такое конума… комуно?.. – с широко раскрытыми глазами спросил Вертила.

– Где вы с ним встретились? – цыкнув на Вертилу, уточнила Кастрюля.

– Он нашел меня сам. Такие люди появляются в твоей жизни самостоятельно. Только так.

– И он не оставил каналов связи? – аккуратно спросил Сова.

– Это неважно, – Сэдрик Ванядурак опомнился. – Все это неважно. Мы не можем к нему идти.

– Значит, вы знаете, где он, – радостно улыбнулась Кастрюля.

– Нет! Ничего я не знаю! – снова запротестовал Сэдрик Ванядурак. – Ни-че-го-шень-ки!

– Так что такое это ваше каммананизм? – не выдержал Вертила.

– Превеликие Градостроители, – Сэдрик Ванядурак сел на мох, устилающий пол убежища. – Коммунизм – это…

– Не время, – перебила его Кастрюля. – Рассказывайте, где Мистер Черный Крафт.

– Нет! – помахал головой Сэдрик Ванядурак. – Хоть пытайте меня – ничего не расскажу.

– Ранника, – позвала Кастрюля девочку, тихо следившую за разговором, сидя у входа в убежище. – Иди к Сове.

– Не надо, – плаксиво попросила она. – Дедушка уже очень старый, он не выдержит!

– Что не выдержу? – Сэдрик Ванядурак тут же подскочил, отходя спиной к стене.

– Ранника, мы чуть-чуть, – не обращая внимания на Сэдрика Ванядурак, продолжила Кастрюля.

– А если он умрет? – всхлипнула Ранника.

– Если дедушка умный, то не умрет, – улыбнулась Кастрюля.

– Что вы задумали? – дрожащим голосом спросил Сэдрик Ванядурак, следя за тем, как Ранника, опустив голову, плетется к Сове, а на ее место направляется Вертила.

– Небольшую прогулку, – ухмыльнулся Вертила. – Вы мне как раз расскажете, что такое это ваше…э-э… то, что на «к».

– Какую прогулку? Там же твари! – залепетал Сэдрик Ванядурак. – Вы не посмеете, я уважаемый человек! Я старший! Я умный!

– А какой смысл в прогулке без тварей? – невинно улыбнулась Кастрюля.

– Дедушка, скажи им, – попросила Ранника дрожащим голосом, прячась за спиной Совы.

– Вы не сделаете этого! – вскрикнул Сэдрик Ванядурак, вдавливаясь в стену.

Верила поднапрягся, послышался скрип тергита и громкий плач Ранники.

– Хорошо! Хорошо! – закричал Сэдрик Ванядурак. – Он в Городе–22. Мистер Черный Крафт в Городе-22!

Вертила отошел от тергита. Ранника без признаков слез вернулась на свое место. Кастрюля и Сова переглянулись.

– Город-22, – прошептала Кастрюля.

Город-22 считался миражом и вымыслом, о нем ходило много разговоров, но оттуда не поступали сообщения, не передавалось файлов, не приходили люди. Город-легенда. Город, о котором даже уже не говорили. Город, в котором жили животные. Город, в котором были деревья. Город, сохранивший прошлое и перенесший его в настоящее.

– Города-22 не существует, – буркнул Сова, снова погружаясь в коммуникатор.

– Я говорил, Мистера Черный Крафт невозможно найти, он появляется сам, – вздохнул Сэдрик Ванядурак, сползая по стене на пол, рассматривая предательницу Раннику, что так хорошо подыграла товарищам.

– Существует, – уверенно ответила Кастрюля.

– Это сказка, – покачал головой Сэдрик Ванядурак.

– Нет, – Кастрюля поднялась с пола и подошла к Сове. – Посмотри между двенадцатым и пятым, на юг, через сладкие поля и водопады крови.

– Пустыня безумцев, – через некоторое время ответил Сова, водя замутненными зрачками. – На восток от нее, – воскликнул он, подскакивая. – Скрыто. Неужели? Это он? Город-22?

– Скорее всего, – расплылась в улыбке Кастрюля.

– Не может быть! Он существует! – закричал Сова, подпрыгивая с места.

– Вы ошибаетесь, – остудил их Сэдрик Ванядурак. – Город-22 – сказка для всех нас. Его нет. Он просто не может существовать. Я прожил долгую жизнь и уже в мою молодость знали, что Город-22 придумали, чтобы мы могли строить себе иллюзии, верить во что-то большее.

– Я ела яблоко, – в тишине проговорила Кастрюля, вспоминая яркий зеленый шарик.

Сборы

Кастрюля быстро скидывала в рюкзак вещи: запасная мантия, вода, целый новенький коммуникатор на случай связи, немного еды41, репеллент после недолгих раздумий тоже отправился в рюкзак. Оружия у Кастрюли не было, но это и к лучшему. С оружием ей не везло, ту пару раз, когда оно оказывалось у нее в руках, оно ранило исключительно Кастрюлю, не принося вреда окружающим.

– Все придерживаемся плана, – повторяла она, мотаясь от одного угла комнаты к другому. – Вы пробираетесь в Город-4, находите заброшенную норку в Нижнем Городе и сидите там, пока все не уляжется.

– Пока все не уляжется, – вторил Вертила, шагая за Кастрюлей по пятам.

– Мы не можем идти, – по их следам шествовал Сэдрик Ванядурак, объясняя, как неразумно идти в путь по измененному миру. – Ладно еще от Города до Города, на тысяченожках, по проверенным и безопасным путям. И то, там тоже бывали случаи. Вот недавно, слышали? На караван тысяченожек напали…

– Когда все стихнет, вы продолжите свою жизнь. Не будете влезать ни во что, пока я не вернусь.

– Ни во что, – погрозил пальцем Вертила, останавливаясь напротив застывших Совы и Ранники.

– Стаи мух, они загрызли всех торговцев, разнесли тысяченожек по всему свету, а это было даже не рядом со сладкими полями, – продолжал Сэдрик Ванядурак.

– Если я не вернусь, вы просто продолжаете жить. Мирно. Не ссорьтесь с наемниками. Сова, ты отдашь Раннику в школу, ты сможешь заработать, я в тебя верю. Только правильными путями. Зря не рискуйте.

– Да! Не рискуйте, – кивнул Вертила, сурово глядя на ребят.

– Риски! А несколько месяцев назад, когда дожди были. Помните? Дождевые черви прорыли подземные тоннели, которые обрушились, погребая под завалами фермеров с божьими коровками. Сколько погибло? Да вы не представляете, куда собираетесь! А это произошло недалеко от Города, что под защитой Души, репеллентов, гвардейцев и стен с сеткой!

– Вертила, ты отвечаешь за них, – Кастрюля резко остановилась, пригвождая Вертилу взглядом. – Чтобы ни один волосок!

– Отвечаю, – кивнул Вертила. – Слышали? Чтобы ни один волосок!

– Комары, пауки, лягушки! Да много кого! Те же тараканы – ничто, по сравнению с остальными.

– Сова, не дай Вертиле ни во что вляпаться. Я понимаю, что вы не очень находите общий язык и все такое, но…

– Я прослежу, – недовольно буркнул Сова.

– Он проследит, – снова кивнул Вертила.

– А кто за нами проследит? – воскликнул Сэдрик Ванядурак. – Превеликие Градостроители! Да что же это такое происходит, вразумите их!

Кастрюля сверилась с часами. Рассвет давно уже наступил. Ночью она пыталась выспаться перед долгой дорогой, но волнения не отпускали. Мысли о ребятах и о дороге. Всевозрастающая паника, страх. Как обычно, не за себя.

Сова тоже не спал, периодически мониторя и оповещая остальных о том, что планирует Совет, как продвигаются поиски Кастрюли. Что их уже связали с Сэдриком Ванядурак и ищут любого, кто что-то видел или слышал. Простые жители Города-4 молчат, не сдают Кастрюлю. Но это пока. Все может измениться. Наемники уже делят шкуру неубитой Кастрюли, тратят авансы и уничтожают соперников. В Городе-4 разгоралась буря, пока тихая и незаметная для большинства, но уже скоро все изменится.

Ранника пыталась всех успокоить, настраивала на оптимизм, вспоминала в скольких передрягах они побывали и как успешно все вместе из них выбрались. Она рассказывала одну историю за другой, приукрашивая, а в каких-то местах и вовсе привирая. Но настолько воодушевленно, с ярко горящими глазами и с непоколебимой верой, что паника понемногу стихала. У всех, кроме Сэдрика Ванядурак, который всю ночь бормотал что-то себе под нос, забившись в угол убежища, подальше от тергита, закрывающего вход.

Ночные твари тоже чувствовали: что-то должно произойти. Они с утроенной силой сражались друг с другом, скрипели, клацали и стучали, пытались сместить тяжелый тергит, добраться до притаившихся за ним стучащих теплой кровью сердец.

Не спал никто, кроме Вертилы. Паника и страх с возрастом и умом к нему так и не пришли. Он наивно верил в хорошее и видел во сне снег, который раздают коммунисты людям. Каждому столько, сколько захотят. Снег был сладким, как молоко божьих коровок. Или как то варенье из прошлой эпохи. А коммунисты были облачены в металлические латы, как рыцари из сказок, что давным-давно Кастрюля рассказывала Раннике, а Вертила подслушивал. Ему было хорошо. С приходом Кастрюли в его жизнь к нему пришли и сны. Пускай порой он их не понимал, но каждый сон был все ярче и насыщеннее, вселяя в Вертилу уверенность, что все идет так, как и должно.

– Я за всеми прослежу, – Вертила хлопнул Сэдрика Ванядурак по спине, широко улыбаясь. – Не бойтесь, я никого не дам в обиду. Чтобы ни один волосок!

– Ты остаешься, – буркнула Кастрюля, затягивая плотные шнурки на массивных ботах. Боты были совсем новые, честно украденные и невероятно удобные. Кожа клопа как никак.

– Вы остаетесь, – Вертила снова хлопнул Ванядурак по спине так, что тот еле устоял на ногах.

– Не он, а ты, – поправила его Кастрюля, накидывая рыжую мантию на плечи. Мантии из типутуни сохраняли тепло, не давая носителям замерзнуть в любую погоду. Так же хорошо они справлялись и с жарой.

– Я? – Вертила широко раскрыл глаза и почесал затылок. – Не, я иду с тобой.

– Нет-нет. Я же говорила, вы все идете в Город и на время, пока все не уляжется…

– Нет, – перебил Вертила, вытягивая неизвестно откуда огромный рюкзак. – Я иду с тобой. Я уже давно вещи собрал. Еще полгода назад.

– Нет, – устало покачала головой Кастрюля, оценивая рюкзак Вертилы, что превосходил ее ношу во много раз. – Ты следишь за Ранникой и Совой.

– Я тебя не оставлю, – упрямо возразил Вертила и с легкостью закинул ношу на плечи.

– Я тоже иду, – подхватила его Ранника.

– Нет, – хором крикнули Кастрюля и Сова.

– Без меня вы не справитесь, – прогундел Вертила, обиженно глядя на Кастрюлю. – Ты обещала, что мы вместе. Всегда. Несмотря ни на что.

– Мы вместе, – Кастрюля безнадежно развела руками. – Но вы должны остаться, вы не можете идти туда.

– Ты не пойдешь без меня, – Вертила встал у выхода из убежища, скрестив руки на груди.

– И без меня, – Ранника подбежала к Вертиле, перекрывая выход.

– Ранника, ты точно остаешься, – подал голос Сова. – А вот Вертила бы вам не помешал.

– Я иду, – топнула ногой Ранника.

– Нет! Ты остаешься со мной! – строго повторил Сова.

– Ты не можешь за меня решать, – крикнула Ранника, глотая слезы. – Я уже взрослая. Кастрюля меня спасла. Кастрюля меня забрала, и я пойду с ней.

– Нет, – Сова дернул Раннику за руку, пытаясь убрать с дороги. – Тебе еще рано уходить из Города-4.

– Я согласен. Нам всем рано, – тихо сказал Сэдрик Ванядурак, но его уже никто не слушал. Как и до этого.

– Не тебе решать, что мне рано, а что нет, – крикнула Ранника, выдергивая руку и растирая слезы по щекам. – Ты мне никто! А Кастрюлю я не брошу!

– Я твой старший брат! И я имею право решать, – сорвался Сова на крик. – Мы остаемся!

– Ты мне не брат, – помотала головой Ранника, прижимаясь к Кастрюле. – У меня нет брата.

– Ранника, он не обманывает, – тихо произнесла Кастрюля, присаживаясь перед девчушкой.

Начало пути

Сэдрик медленно плелся среди разномастных холмов, заросших мхом и покрытых грибами. Солнце ярко светило в лицо и припекало лысеющую макушку, пробиваясь сквозь одинокие седые волоски, но Сэдрику было холодно. Все внутри леденело от окружающего пейзажа и от представления будущей гибели в опасных районах, не защищенных ни стенами, ни колотушками, ни подметаллической сеткой, ни Душой Градостроителя. Периодически на пути попадались продукты жизнедеятельности тараканов, так напоминающие еду Нижнего Города, и части тел насекомых: гниющие лапки, на которые слеталась мошкара, противно пожжуживая и хлопая крыльями, погрызенные тела, пустые блестящие на солнце глаза, взирающие с откусанных голов, бугристые обломки усиков, одним из которых Сэдрик воспользовался, как тростью.

Сэдрик был недоволен, но высказаться не мог. Не было сил. Вся ночь прошла в попытках убедить глупых подростков в опасности их затеи, а утро – в криках и спорах, в которых решалось, кто пойдет в пресловутый Город-22. В том, что они туда пойдут, никто не сомневался, как бы Сэдрик ни пытался им доказать всю безнадежность данной затеи. То, что Сэдрик точно идет с ними, тоже было решено, без его участия. Здесь не помогли ни возраст, который, как считал Сэдрик, должны были уважать, ни слабые суставы, доставляющие много проблем, ни отсутствие руки, что не позволит спасти их при нападении тварей. Сэдрика не слушали.

Сэдрик Ванядурак родился в далеком 2155 году. Еще до появления и обоснования на своих позициях Совета Объединенных Городов. Главы городов начнут объединяться только через пять лет, а к полной власти придут лишь в 2187 году. До появления Совета Объединенных Городов мир находился в хаосе и разрозненности, во всяком случае, так теперь передают по новостям и рассказывают в школах.

Сэдрик Ванядурак считал, что это были одни из самых счастливых лет его жизни. Люди обустраивали быт, охотились на мясистых тараканов, ставили ловушки на комаров и доили божьих коровок. У каждого находилось, чем прокормить свою семью, что обменять и чем заняться.

Сэдрик родился в Верхнем Городе. Их комнатка располагалась на восьмом этаже одной из многоэтажек. Жить там могли себе позволить торговцы, фермеры или охотники. Его родители имели свой загон с божьими коровками, что выдавали большое количество питательного сладкого молока. Однако восьмой этаж не считался почетным. Слишком близко к сетке, рядом с опасностью, недалеко под гулом ночных насекомых.

Единственной мечтой Сэдрика и его родителей было перебраться на несколько этажей ниже, туда, где живут самые почетные, богатые и уважаемые люди Города-4.

Со становлением Совета родители Сэдрика поддержали новую форму правительства и во всем ему помогали. Осуществление мечты на переселение вниз стремительно приближалось. Поговаривали даже, что отец Сэдрика может стать главным казначеем Города-4. Дела семейства Ванядурак шли в гору.

Сэдрик себе ни в чем не отказывал. Он мог учиться в лучших школах, ходить в красивой модной одежде, есть только самое свежее и вкусное: тартар из филе дикраноцевала, окорок задней лапки таракана, остро-кислый суп из рыжего муравья. Сэдрик кривился, видя, как кто-то на улице ест белковый батончик из брюшка таракана, вскрывает консервы из фарша клопов или глотает белесые части маринованных опарышей. Сэдрик, если уж быть полностью честными, никогда не спускался в Нижний Город, ему это было и не нужно.

Сэдрик рос в идеальном мире. В мире, где все равны, а капитал стоит во главе. В школе им объясняли, что в Нижнем Городе живут бездельники, падаль, никчемные люди. Сэдрика оберегали, ему не показывали плохой жизни и дурных компаний, позволяли делать все, даже непозволительное42. Но на это непозволительное у него не хватало смелости и сил. Он никогда не ввязывался в драки, не прикасался к неизвестным веществам, избегал плохих компаний, погружаясь больше в познание мира прошлого.

Сэдрик был слаб, но имел железные принципы. Одним из таких принципов было не идти ни у кого на поводу, но он его постоянно нарушал.

Когда в моду вернулись вылазки в прошлые районы, трусливый подросток не смог устоять перед убедительными разговорами своих немногочисленных друзей. Стараясь казаться таким, каким он себя считал, Сэдрик пару раз выбрался в прошлый район, но вскоре нашел безбашенных лазутчиков и давал им заказы, выставляя их находки за свои перед компанией друзей.

Когда Сэдрик Ванядурак повзрослел и стоял перед выбором карьеры, он точно знал, что станет историком. Он лелеял мечту изучать писания прошлого, читать книги того времени, рассказывать о них молодому подрастающему поколению. Он должен был стать светилом, собирать залы, быть в центре внимания. Но его подтолкнули к политике. В сторону пятого этажа, туда, где жили помощники Советника, туда, где не страшны ни наземные существа, ни воздушные. Туда, где ничего не надо делать, лишь только наслаждаться жизнью.

Когда Сэдрик строил карьеру капиталиста, открывал свою партию, старался стать лидером мнений по наводке Совета, он встретился с Мистером Черный Крафт. Он рассказал и показал Сэдрику жизнь. Настоящую, не ту сладкую, как папотник, не ту нежную, как облака на ясном небе, не ту, которую Сэдрик привык видеть через призму воспитания. Он увидел, как Совет сгоняет неугодных под землю, как следит за каждым, поощряя наемников, нанимает воров, распространяет глюколовителей.

Когда Сэдрик Ванядурак избрал путь коммуниста, истинного и не сбиваемого, он пал. Сэдрик не умел действовать тайно, объединять людей, вести их за собой. Все его акции оказывались провальными, а агитации попадали в руки только гвардейцам. Сэдрик Ванядурак оказался дураком, от которого стремились избавиться, но не сильно. Он был показательным, его хотели покарать на публику. За ним гонялись, но не шибко, снимали на камеры, транслировали по коммуникаторам. Он стал оппозиционером, в мире, где нет оппозиции.

Он был контентом, что не воспринимают всерьез. Он стал шутом, которым заполняют эфир. Но Сэдрик искренне верил, что за ним и его учениями стоит будущее. У него все получится. Он свергнет режим тирании, сменит власть, изменит людей, и на Земле воцарится новая жизнь в гармонии и равенстве. Все, как завещал Мистер Черный Крафт.

Год за годом Сэдрик Ванядурак боролся за свою идеологию, так и не обретя поддержки со стороны людей. Его одинокие лозунги посреди площади уже не вызывали былого ажиотажа, не собирали людей, не приковывали взгляды камер. Сэдрика знали практически все, но больше как сумасшедшего. Родители от него отвернулись практически сразу же, как Сэдрик отказался от мечты о пятом этаже.

Сэдрик старел, веря в то, что все еще впереди. Он скрывался, убегал и прятался. Писал листовки, рисовал на стенах, вел свой канал в далеком уголке интернета. У него даже появилась пара зрителей, горячо спорящих под постами.

Сэдрик строил бункер. Не слишком глубоко, не очень далеко, не сильно отстраненно. Его паранойя возрастала прямо пропорционально тому, как утихало внимание к нему. Поймать Сэдрика Ванядурак было забавой для молодых гвардейцев. В барах после десятка алкогольных капсул они делали ставки, кто и сколько раз в следующий рабочий день поймает сумасшедшего. Ставки были невелики, азарт мал, но ради развлечения его все равно искали.

И вот, когда всем стало абсолютно все равно на Сэдрика Ванядурак, когда все начали о нем забывать, Сэдрик ясно понял: запахло жареным. Двигаться дальше было опасно, его жизнь висела на волоске. Сэдрик затаился. Закрылся в бункере, где провел долгий пустой день, решаясь срезать кусочек кожи с идентификационным кодом со щеки. Длительное время он сидел у зеркальной поверхности подметалла и сквозь слезы разглядывал зажатый в дрожащей руке нож. Но он справился. Код был удален. Пускай не полностью, пускай неровно. Но царапина была глубокой, кровь лилась ручьями, разбавляя слезы.

Стоило только Сэдрику Ванядурак отойти от боли, взяться за привычное написание очередного плана по совершенствованию мира, как ниоткуда на его голову свалилась Кастрюля.

Именно тогда, в тот момент, когда Сэдрик понял, что его не убьют, в нем снова зажегся светлячок надежды, разгорелась искра, родились идеи, выстроилась будущая жизнь. Он нашел своих последователей. Ту молодую кровь, что он возглавит и приведет к светлому коммунизму, к утопии, о которой когда-то ему поведал странный человек с бархатным голосом и ясными глазами – Мистер Черный Крафт.

Но жизнь снова сыграла с Сэдриком странную штуку. Он теперь в плену. В плену у детей, что настроены найти мифический Город-22. Сэдрик Ванядурак с железными принципами, никогда не переступающий свои цели, шел, понурив голову, за Кастрюлей. Сзади шмыгал носом Вертила. А по сторонам задумчиво шагали Ранника и Сова, между которыми возникла странная ссора.