Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

– Самое скверное, если перебило кабель. Вот тут-то нам мало не покажется.

– Это как раз самый лучший вариант. Нам же на один раз. Прокинем новый поверху, всего-то и делов.

Крысуля рассеянно слушала эти инженерные дебаты

– Зачем ее загнали в такую даль, эту подстанцию? – поинтересовалась она у картографа Сени Макарона. – И с чего бы ей вообще работать? Батарейка небось давно сдохла.

– Она не на Батарейке, – гордо ответствовал Макарон. – Она запитана непосредственно от электрической аномалии. Вон искрит, аж отсюда видно.

– Круто.

– А то!

По интонации Сени можно было подумать, что он лично эту крутизну изобрел. Или, хотя бы, изготовил.

– Понятно. Поэтому подстанция у черта на куличиках. Аномалию не переставишь, – кивнула Крысуля.

– Все ясно, – объявил капитан Кузнецов с неоправданным по мнению Крысули оптимизмом. Майорова идея назначить главным в этой экспедиции вояку ей с самого начала показалась дикой и нелепой. Но, надо признать, Кузнецов оказался дельным начальником – в инженерные дела не лез, глупых указаний специалистам не давал. Занимался исключительно организационными делами.

– Разделимся на две группы, – постановил Кузнецов. – Время надо экономить. Я с основной командой иду на подстанцию, а оставшиеся проведут осмотр ретранслятора. Предварительный, разумеется – что где разбито-поломано и все такое.

Он хмуро глянул на Крысулю и сообщил:

– Пойдешь со мной. Майор велел с тебя глаз не спускать.

Крысуля кивнула. Почему бы ей не посмотреть на подстанцию?

* * *

– Зачем ты мне это рассказал? – спросил Краб.

– Я, как и Мамонт, считаю нашу разобщенность большим злом. Но Мамонт полагает, что для достижения цели все средства хороши. А я думаю иначе. Еще раз говорю тебе, Краб – побереги спину, и да пребудет с тобой дождь.

– Спасибо, Хамелеон. Поберегу.

* * *

Отряд двинулся вверх по косогору.

– Она на самом деле очень удобно расположена, эта подстанция, – излагал идущий рядом с Крысулей Макарон. – Видишь пещеры?.. вон там, левее… они глубокие, можно сказать, естественное противотуманное убежище.

– Ага, – рассеянно ответила задумавшаяся Крысуля. Потом она вдруг повернулась к Сене и спросила:

– Скажи, Макарон, в каком году распался Советский Союз?

– В 96-ом, это все знают. А что?

Вот так. Старательно и даже красиво выстроенная система мироустройства накрылась медным тазом. Опять непонятки. Странное несогласование во времени спутало все карты.

Распад Союза… время, когда прервалась связь с внешним миром… прервалась связь.

– В 96-ом, значит, – задумчиво протянула Крысуля. – И примерно в это же время появились перекупщики, ага?

– Да, примерно так. Это очень удачно получилось. Не представляю, как бы мы выжили без перекупщиков.

– Это точно, – хмыкнула она. – На редкость удачно. Прям аж ой.

Ладно. Истина, как известно, достигается методом последовательных приближений, – размышляла Крысуля, топая вверх по каменистому склону. – Нет в этом ничего нового и необычного. В конце концов, именно так устроена наука.

Она уже узнала не так мало об этом мире. Конечно, у нее нет ответа на многие вопросы, но уж половину-то она точно надыбала.

Половина ответа.

Половина ответа, это лучше, чем ничего, не так ли?

Глава 6. Несколько дней из жизни зомби

Перед глазами было мутно. Как будто в молоко опустили. Ну, не совсем в молоко – в белесом мареве бродили бледные разноцветные завихрения. Где это она? Мысли путались, спотыкались друг об друга и никак не хотели складываться в хоть какую-то цельность. И еще хотелось есть. Нет, не есть – жрать хотелось. Дико, неудержимо. И это тоже никак не давало сосредоточиться.

Крысуля диким усилием воли сгребла расползающиеся мысли. А-а… она в пещере. Она лежит на полу, а вокруг Туман. Везде Туман, кажется, он пронизывает ее насквозь, как будто она – решето. Не больно. Но противно до сил нет. Надо отсюда уматывать.

Крысуля ухватила эту немудрящую мысль за хвостик и огляделась в твердом намерении претворить ее в жизнь. Сверху, над ее головой нависало каменное нагромождение, которому по всем законам физики давно надлежало обрушиться на ее вдруг забастовавшую башку. Почему не падает? Она мотнула головой и запоздало испугалась треснуться затылком о каменный пол. Но ничего не случилось – голова свободно откинулась назад, не встретив сопротивления. О! Крысуля, оказывается, не лежала. Она стояла. Если ты не чувствуешь своего тела, немудрено и ошибиться, правда? Так… картинку перед глазами, стало быть, следует перевернуть. Ага… Перед ее физиономией – то, что раньше было входом пещеру, а теперь превратилось в этот самый впечатливший ее завал. Сзади… то есть, сверху, над головой – дыра. Пролом в своде пещеры, которого раньше не было.

Это в него Туман и пролез, – сообразила Крысуля. И даже возгордилась стройностью своих мыслей.

Туман пролез в пролом, вот! И ее убежище теперь не годилось ни к черту. Уходить надо.

Мысли расползались как тараканы, словно тоже хотели поскорее выбраться из Тумана. Что с ней? Она заболела?

Потом. Все потом, сейчас надо убираться отсюда.

Так, вход засыпало… Вышибить этот завал не в силах человеческих. Тогда надо попробовать вылезти через верх. Крысуля начала карабкаться по каким-то каменным обломкам, нападавшим, видимо, с потолка. Но с ее координацией тоже было что-то не то. Руки-ноги, в общем-то, слушались. Но пользоваться этими неощутимыми и какими-то нереальными конечностями получалось с трудом. Противные каменюки все время обнаруживались или ближе, или дальше, чем казалось сначала. Так что уже под самым потолком, совсем недалеко от вожделенного пролома она промахнулась ногой мимо каменного уступчика и полетела вниз. Ой, что сейчас будет…

Но грохнулась она мягко, без малейшей боли. Как будто здесь не каменный пол, а гимнастический мат.

Что за бред!

Бред? А что, очень даже похоже. Может быть, она вовсе не лазит по каменьям в заполненной Туманом пещере, а лежит себе где-то с проломленной башкой? Свежеиспеченная теория прекрасно объясняла все странности. Вот только была она… как бы это сказать… непродуктивной, вот! Не давала руководства к действию. Так что ну ее, теорию, несмотря на всю убедительность. Придется играть по тем правилам, которые предоставляла окончательно сбрендившая дурная голова.

Крысуля было приосанилась, восхитившись такой стройной логической конструкцией. Но быстро осознала, что гордо лежать, это как-то глупо. Надо для начала встать, а уж потом принимать величественные позы. Ой, она же уже выяснила, что и так стоит. Да нет, теперь уже лежит, с камушков навернулась. Черт те что!

Она сердито фыркнула, встала, подошла к заваленному входу и с силой толкнула. Камни разлетелись в стороны, словно бутафорские. Так-то оно лучше.

Крысуля идиотски хихикнула и отключилась.

* * *

Очнулась она резко, словно схватили за шкирку и поставили на ноги. Ясность в голове была даже какой-то непривычной. Она уже отвыкла, давно бродила в тумане. Не том, который в этом мире работал выбросом, а в другом, внутреннем, путавшем мысли и прочно поселившимся в ее дурной башке.

Самым ярким воспоминанием с этих времен, пожалуй, была та крыса. Шустрая и … вкусная, в общем. Одуревшая от непонятного голода Крысуля ухватила ее с неожиданной для себя прытью. А та, не будучи дура, вцепилась зубами в руку. Но это было совершенно не больно. Крысуля, пытаясь ее отцепить, нечаянно разорвала пополам. И тут же сожрала тушку. А только потом затеялась отсоединять от руки зубастою голову. М-да…

Впрочем, для вечера воспоминаний время явно не подходило. Она стояла неподвижно, не в силах пошевелиться. Как во сне. В голову опять влезла мысль о бреде и проломленной башке. И была с негодованием выгнана по причине уже установленной непродуктивности.

Но что поделать, своим телом Крысуля полностью не владела. Ощущала она себя какой-то нереальной, ненастоящей. И еще… Чувство тоски, страха и полной безысходности… не ее чувства, чужие. Но она их как будто слышала. Кто это у нас тут страдает?

Крысуля огляделась, благо двигать глазами оказалось все-таки возможно. Вот они, ее товарищи. Стоят чуть ли не навытяжку. Как и она сама, наверное. Бледные лица, синие губы. Зомби. Ее товарищи – зомби?

Крысуля с усилием скосила глаза и посмотрела на свои руки. Белые, с синеватыми ногтями. Она тоже была зомби.

Настоящим всамделишным зомби.

Прикольно-то как!

Крысуля даже расхохоталась от такого занятного приключения. И маленькая тщедушная фигурка, единственная подвижная в их странной компании, вдруг вздрогнула и обернулась к ней. Контроллер?.. Не может быть!

Крысуля никогда не видела контроллера в реале так близко. Никто не видел, кроме его пленных зомби. Она первая. Впрочем, она же и есть пленный зомби. Вот ведь хохма!

Крысуля упялилась на местную страшилку с жадным интересом. Тощий, хилый, крошечные рудиментарные ручки. Какая-то злая пародия на древнего ящера, каких рисуют в книжках по палеонтологии. Но те хоть огромные, страшные, зубатые. А это… фи! Ни тяпнуть, ни хвостиком своим куцем ударить. Да и кулаком в морду дать на человеческий манер тоже не получиться.

– Да ты без нас с голоду сдохнешь, ящерка драная, – задумчиво сообщила ему Крысуля. – Вот ты нас и наловил… Ой, а головка-то у меня ясная! И что ты, интересно знать, с нами такое сделал, что мы еще и друг друга чувствуем? Мы, конечно, не единое сознание, но какая-то связь определенно есть. Что же мы такое, а?

А контроллер… О! Контроллер отчетливо занервничал. Она слышала его эмоции точно так же, как тоску и страх своих товарищей. Контроллер нервничал. Что-то она, по его мнению, думала и чувствовала не так, не правильно. Чего-то он в ней не понимал. А непонятное его пугало.

– Чего дергаешься, родной? – поинтересовалась у него Крысуля не без злорадства. – Слышу я прекрасно, как ты тут вибрируешь. Сам связал нас как будто веревочкой, экстрасенс хренов, вот теперь и терпи меня.

И вот тут на нее навалилось. Во всем мире, кажется, остались только глаза этого паразита, огромные, давящие. В голове гудело и грохотало.

– Да слышу я тебя, Каа хренов, – с раздражением сказала Крысуля. – Что тебе не слава богу? Отстань, ты мне думать мешаешь.

Впрочем, это она к нему несправедлива. Вряд ли она вообще смогла бы думать без его любезной помощи. Зомби обычно с головой не дружат. А что, пожалуй, он, рептильная морда, действительно немного похож на Каа – питона из мультфильма про Маугли, – хихикнула вдруг Крысуля. И эта неуместная вспышка веселости взбесила контроллера. Он по-змеиному зашипел, и в бедной Крысулиной голове как будто граната взорвалась.

– Идиот, у меня же сейчас башка расколется! – заорала она. Но башка раскололась не у нее. Один из ее мертвых товарищей вдруг шевельнулся. А потом поднял автомат и шмальнул контроллеру в голову.

* * *

Хилая тушка медленно осела на землю. Вот так… Идиот сам нарвался на неприятности. Этот придурочный контроллер ее, Крысулю, вполне контролировал (уж прости, дорогой читатель, за нечаянный каламбур). Ну, и какое ему тогда было дело до ее хихиканья? Так ведь нет, приперло привести ее к общему знаменателю.

Ну ладно, приперло, так приперло. Но не надо было переключать на ее драгоценную персону все свое внимание и выпустить из-под контроля других. Они, может быть, и правильные. Без особенностей и отклонений. Но пострелять, между прочим, не дураки.

– Спасибо, мужик, – прочувственно обратилась Крысуля к спасителю. – Без тебя бы хана. Давай знакомиться. Как тебя зовут?

– Никак… – потерянно сказал собеседник. – Я никто. Я мертвый.

– Кто тебе сказал, что у мертвых нет имен? – искренне удивилась Крысуля. – А что же тогда на могилах пишут?

Бесполезно. Глаза собеседника отчетливо стекленели, он отрубался. И Крысуля чувствовала, что парень испытывал от этого даже какое-то облегчение. Осознание того, что он зомби было для него тяжелым… даже, пожалуй, непосильным. И то же самое происходило с остальными.

– Вы чего, ребята? – возмущенно заорала Крысуля. – Это же приключение! Мы еще эту смешную историю рассказывать будем по кабакам. А сейчас мы пойдем в Институт к профессору Замятину. Он умный, уж что-нибудь да придумает.

Бесполезно. Ну, никак не могли парни оценить юмор ситуации.

– Ты дура? – спросил один из ее полуразумных товарищей. Именно спросил, без малейшего намека на подначку.

– Да, я дура. Но это не означает… – начала было Крысуля и осеклась. Собеседники ее уже не понимали. Да и в ее собственной голове начинал разводиться противный туман, хорошо знакомый по последним часам?.. дням? Сколько она бегала по лесу, пока не попалась контроллеру?

Неважно.

Теперь контроллер убит и некому поддерживать их разум.

Но связь между их сознаньями все еще сохранялась. Тоже мне «О-сознание» хреново! Хорошо поработал светлой памяти контроллер – конструкция оказалась крепкой. Крысуля почти что видела эту самую ментальную нить, к которой были прицеплены бусины сознаний. А еще болтались в этой нитке дурацких экстрасенсорных бус бестолковые виртуальные веревочки. Видимо, их должен был держать придурочный покойный контроллер. И отчаянно не желающая терять разум Крысуля по какому-то наитию всунула свою горячо любимую личность в центр этого идиотского ментального ожерелья. Виртуальные ниточки прилипли легко, с готовностью. Искали, похоже, точку опоры. Уж какую предлагают, не до жиру.

М-да…

Конструкция получилась кривая, косая и насквозь неэстетичная. Но, вроде, пока держалась. Ей, Крысуле, даже с головой немного полегчало – подвешенные вокруг сознания как-то уравновешивали ее собственное. Как противовесы. Ну, как будто карандаш на попа поставили и закрепили грузиками.

Долго этот самый карандаш простоит?

Вот именно!

А, следовательно, надо поторопиться.

* * *

Надо торопиться. Глубокая мысль, не правда ли? А куда и зачем?

Что вообще произошло? Нет, суть дела понятна, она попала под Туман. Но неплохо бы вспомнить сопутствующие этому обстоятельства.

Ах, ну да, они были на подстанции, ко всем чертям расфигаченной сейсмическим ударом. Они искали поломку. Они ее нашли. А потом пришел Туман.

Да…

А после?

Крысуля до звона в голове напрягала память. Вот она вышибает заваленный вход в пещеру… «во двор окошко», елы-палы. Князь Гвидон хренов. Что дальше?

Что она видит? Что? Что?!

Изнасилованная голова, похоже, поняла, что проще вспомнить, чем отвязаться от сбрендившей хозяйки. На Крысулю обрушился спутанный и беспорядочный вал картин. Как будто кто-то снимал фильм на камеры ее глаз. Любительский фильм, бестолковый и дерганый.

Вот Туман… Он уходит, сползает по косогору в долину. А сам косогор обрушился ко всем чертям. От пещер, где пряталась ее группа остались только каверны.

А вот и товарищи. В поле зрения на пару секунд попал доктор Козлов. Тупо смотрел в пространство и бессмысленно разевал рот. Потом она встретилась глазами с Макароном из картографического отдела. Тот скользнул по ней остекленевшим взглядом и медленно поплелся куда-то в сторону.

Капитан Кузнецов решительно… ох, решительно побрел – это звучит как-то по-идиотски, но именно так оно и было. Двинулся по направлению к ретранслятору. Солдаты, немного помедлив, потащились следом. Это ж надо было так вымуштровать личный состав, что он и после смерти следует за командиром. Кузнецов с самого начала казался ей сильным мужиком.

Он что же, с докладом туда направился? Возможно, сначала этого и хотел – кто знает, как скоро у зомбированных людей отказывает соображалка. Но пока шел, забыл о своем намерении напрочь. Крысуля, находящаяся на высокой, очень удобной для обзора позиции видела, как Кузнецов вскинул автомат и начал стрелять по выскочившим навстречу людям. Солдаты последовали его примеру.

Что было дальше, она не знала. Отвернулась и ушла прочь – ей было все равно. Но еще долго доносился до нее звук заполошной перестрелки.

Вот так…

Никто не виноват. Несчастный случай. Туман.

* * *

От моральных терзаний Крысулю отвлекла такая пошлая причина, как голод. Ее голод и голод ее ребят. Она решительно вста… черт, оказывается, она и так стояла. Так и страдала, стоя столбом, как оловянный солдатик. Нет бы усесться, подпереть щеку кулаком или принять еще какую-нибудь позу, подобающую этому почтенному занятию. Но если не ощущаешь своего тела, не все ли равно, в какой позе пребывать?

Все. Хватит тут слюни распускать. И сопли. Тем более у зомби этого все равно не получится по техническим причинам. Попробуем лучше подумать. Если, конечно, удастся.

Итак, ее экспедиция погибла. Если кто-то и выжил там, на ретрансляторе… отправить кого-то опять искать поломку на подстанции? Ой, не смешите меня. Им бы домой добраться, чтобы доложить хоть что-то.

А дальше?

Отправит ли майор новую экспедицию, или решит, что хватит терять людей в авантюрах? Допустим, что отправит. Пока они дойдут, пока найдут поломку… А потом должна прийти еще одна экспедиция с деталями и оборудованием для ремонта.

Да к тому времени передавать информацию будет уже некому!

Крысуля отчетливо повеселела – у нее появилась цель. Миссия. Она вернется с докладом. О судьбе экспедиции, о поломке и о том, что необходимо для ремонта.

А значит, хорош распускаться, действовать надо!

Для начала, пойти пожрать.

* * *

Насчет пожрать дело разрешилось быстро и без проблем. В ее, Крысулиной, мертвой головке обнаружилась очень полезная штуковина. Что-то вроде сканера на живых существ. Очень похоже на мини карту во все том же незабвенном Сталкере. Только яркими точками на ней обозначалось живое. Съедобное. А что еще надо знать зомби об окружающих объектах?

По этой, с позволения сказать, «мини карте» Крысулин отряд нашел и пришиб какую-то пятиногую рогатую животину. Она оказалась очень даже вкусной. Впрочем, для зомби мясо невкусным не бывает.

А после этого перекуса… не назовешь же его обедом, если абсолютно ясно – скоро опять захочется жрать… после перекуса Крысуля занялась выбором дороги.

В голове было не слишком ясно. Плыло в голове. А потому поставленную задачу лучше будет решать по частям. Сначала выйти к переходу. Да… выйти к переходу, а дальше дело пойдет легче. По крайней мере, она на это очень надеялась. Так что она полностью сосредоточилась на первом пункте программы.

Переход. Вот он, вожделенный кружочек на карте локации №2. Эту карту она спьяну скачала у пьяного картографа Сани. Просто так, чтоб была. А вот надо же, пригодилась.

Итак, карта у нее была. И геймерская жизнь приучила ориентироваться по ней так, что делать это она могла хоть во сне, хоть в полубессознательном зомбячьем состоянии. Не доставало пустяка – исходной точки. Чтобы пройти куда-то, пользуясь картой, неплохо бы знать, где находишься, не правда ли?

Где ее черти носили, пока она не попалась контроллеру? А кто их, чертей, знает. И сколько прошло времени, это тоже, как говориться, науке не известно.

Крысуля выбрала в окружающем пейзаже единственную приметную деталь – гряду высоких холмов, и забралась наверх на предмет оглядеться. Отряд исправно топал следом. Ага… вон озерко с характерным треугольным островком посередине. И налево – какие-то техногенные развалины. Наверное, это и есть авторемонтная мастерская с прилагающимся к ней поселком. Точнее, бесформенные кучи камня пополам с железяками когда-то, в благополучные времена, претендовали на это высокое звание. А нам, стало быть, чуть правее озерка.

Побежали!

* * *

Крысуля бежала по лесу, чувствуя себя персонажем какого-то шутера. Бежишь вот так, не чувствуя усталости и тела своего не ощущая. А следом за ней бежал ее отряд.

Опять командная игра.

Крысуля терпеть не могла командной игры, поскольку всегда оказывалась в ней крайней. Почему-то так получалось, что именно она с какой-то радости должна была все решать и за всех отвечать. А оно ей надо? И вот теперь то же самое. Впрочем, сейчас ее команда более походила не на игроков, а на НПС – рисованных компьютерных персонажей. Они уже не излучали ни страха, ни тоски. Только пустота.

НПС? Ага, вот только жизни у них всамделишные. Единственные и неповторимые. Не перегрузишься, если что. Ничего не исправишь.

Жизни? Жизни у мертвых?

О! Ты хочешь логики не просто от блондинки, а от блондинки мертвой? От блондинки-зомби? Это даже не наивность, дорогой читатель. Это глупость.

А вот что Крысулин отряд очень даже излучал, так это голод. Впрочем, она и сама постоянно хотела жрать. Так что они регулярно отвлекались от своего похода для поохотиться. Это неожиданно оказалось не так уж сложно. Если зомби, чудовищно сильные, неутомимые и не чувствующие боли зомби еще и имеют голову… пусть даже одну на всех. Пусть даже и дурную… Короче, если зомби охотятся организованно, то со жрачкой проблем не будет.

Проблемы были в другом. Крысуля регулярно выпадала из реальности. И, похоже, чем дальше, тем чаще. В один из этих приступов зомбьей бестолковости они сбились с пути и забрели в болота. Погнались, наверное, за кем-то вкусным. И, судя по перемазанным в крови мордам, таки догнали. Хорошо, что людей в этих краях отродясь не водилось, а то всякое могло бы случиться. Хорошо-то хорошо, а выбираться как?

– Куда ж я отряд завела, мертвая моя башка? – сокрушенно бормотала Крысуля, пытаясь сориентироваться на местности. Мысли путались, и карта казалась нестерпимо сложной. Сложной настолько, что отдыхает не только бином Ньютона – господи, чего в нем сложного даже для тупой зомбячьей головы, а самый неправильный из всех неправильных глаголов. Ладно. Выбрались, чего ж вам еще? И даже пару артефактов по дороге прихватили. Причем, очень неслабых. «Болотные шарики», это вам не хухры-мухры.

Будет весьма прискорбно, если они припрутся в Институт в период Крысулиного беспамятства. Их просто перестреляют. Точно так же, как она сама зомбаков неоднократно расстреливала.

А так не пристрелят? Ну, лично она не стала бы стрелять в такую интересную штуковину, как связно говорящий зомби. А вот как поступит в такой ситуации человек нормальный, это еще вопрос. Но, во всяком случае, пока она говорит и говорит разумно у них есть шанс. А значит, она должна будет говорить. Надо составить текст. Простой. Такой, чтобы и тупой зомби его не смог перепутать. И они будут твердить эту речевку всю дорогу. Чтобы въелась намертво.

Какой еще шанс? Они мертвы, и это есть медицинский факт. Они мертвы, чем им может помочь даже такой мудрый человек, как профессор Замятин? А вот очень даже может. Она, Крысуля, пока еще разумна. Ну, в пределах своих скромных возможностей. Она разумна. Значит, разумный зомби – это возможно. А если так, то Замятин непременно придумает, как сохранить ей разум. И ее ребятам разум вернет. Они, правда, как-то нервно относились к своему зомбьему состоянию, пока соображали. Ну, ничего, привыкнут. Она им объяснит, что это очень даже прикольно. Еще перед девочками будут красоваться своими демоническими бледными мордами.

Так что будут они разумными зомби, вот. А кому не нравится – пусть застрелится. Или, если стреляться не хочет, пусть отвернется. А Замятин, он все сделает. Выручит. Он, Замятин, умный. Если что-то возможно В ПРИНЦИПЕ, то уж он-то найдет способ. Главное – дойти.

Не отвлекайся, дура. Зубри:

– Институт! Замятин! Информация! Важно!

А если она к тому времени отрубится с концами? Какой с нее при таком раскладе поимеешь важный доклад? А вот пусть Замятин тогда корячится насчет ее разума, если хочет получить информацию. Хотя бы из любопытства корячится. Это и называется «мотивация». В общем, сойдет речевка. Третий сорт – не брак.

– Повторяйте, – скомандовала Крысуля. И ее отряд грохнул хором, как на параде:

– Институт! Замятин! Информация! Важно!

Крысуля невольно хихикнула. Бредятина получалась отменная, как раз в ее стиле. Все нормально и сообразно в этом лучшем из миров.

* * *

Крысуля по дороге старательно обходила населенные места. Во избежание. Тем не менее, они набрели по дороге на парочку диких зомби. И Крысуля с упорством, достойным лучшего применения, попыталась присоединить их к своему отряду. И спасти.

Спасти?

Были бы они рады этой самой участи разумных зомби, о которой размышляла Крысуля? Да отвалите, зануды! Не понравится – пустят себе пулю в лоб, в конце-то концов. Но надо же дать людям выбор. Шанс. Шанс, которым они смогут распорядиться по своему усмотрению.

Надо-то оно надо… Но ничего из ее амбициозных попыток не вышло. Контроллер из нее получился аж никакой. Воспользоваться готовой ментальной конструкцией – одно дело… Ладно, насчет создать такую и речи не идет. Но хотя бы модифицировать… А вот хренушки! Кончилось дело тем, что бедные зомбаки, раздраженные ее приставучестью, дружно всадили в нее по автоматной очереди. Конечно, по корпусу, бестолочи… А ее, Крысулины, мальчики, не дожидаясь приказа сделали из них та-акое, что несовместимо ни с какой регенерацией даже для самого зомбястого из всех зомбаков. Оно, конечно, трогательно… но, все равно, печально.