Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

Контроллер взмахнул лапкой и жест этот показался Крысуле очень знакомым. Именно так отмахивались собеседники, когда на нее нападала охота теоретизировать.

– Ах, перестань, – он снова насмешливо засвистел. – Перестань, это слишком сложно для моей бедной контроллерской головки. У нас здесь только зомби о таких высоких материях рассуждают. А давай-ка подойдем к вопросу с другой стороны. Как я понял, ты по привычке считаешь людей своими. А их мнение по этому вопросу тебя не интересует? Тебя просто пристрелят. Люди и зомби всегда убивают друг друга.

– Если я доберусь до Института, и доберусь разумной, то не пристрелят, – объявила Крысуля. – То есть даже там, несомненно, найдутся желающие. Но им этого не позволят – у меня много друзей. А еще в Институте есть очень умный человек, и я надеюсь, что он найдет способ поддерживать мой разум. И если ему это удастся… если будет так, то я смогу доказать окружающим, что я – это я. Я ничуть не изменилась по такой несерьезной и смехотворной причине, что мертва. Они осознают, что я – человек. И тогда я смогу жить среди людей. Разумеется, это не всем понравится. Но эти… эти перетопчутся.

В голосе Крысули звучала непоколебимая уверенность. Интерпретировать ее, конечно, можно по-разному, дорогой читатель. Можно сказать – наивность, а можно – вера в людей. А можно еще чего добавить… нецензурное, например. Но контроллер воспринял эту уверенность как твердое знание.

– Да? – протянул он с отчетливым оттенком зависти. – А вот меня контроллеры назад не примут. Ни за что и ни в каких обстоятельствах.

– Контроллеры не примут? – удивилась Крысуля. – А у нас считают, что вы одиночки.

– Это здесь мы одиночки. А у себя … ну, можно сказать, общество. Хотя устроено оно не так, как человеческие.

– Расскажи! – вскинулась любопытная Крысуля.

– Не смогу. После модификации я и сам не вполне понимаю некоторые вещи, казавшиеся мне раньше естественными. Сделали из меня черт те что, сволочи! – взъярился вдруг он. – Ни контроллер, ни человек… Так… ходячее недоразумение. И, в отличие от тебя, я не могу так спокойно отнестись к своему сомнительному статусу. Это тебе… как у вас говорят?.. тебе все пофиг, вот. А у меня так не получается.

Он окончательно расстроился и замолчал.

– Расскажи хотя бы, почему вы на нас напали. В смысле, на людей, живших в этой локации. – попросила Крысуля. И напарника хотелось отвлечь от печальных мыслей, и действительно надо было бы ей это знать. – Объясни мне. Вот пришли вы… плюнуть было некуда, чтобы не попасть в контроллера… не дергайся, это просто выражение такое. Означает, что очень много вас было. Ну вот, пришли вы, значит, расфигачили тут у нас все. А потом практически исчезли. Территорию не захватили. Стало быть, нужна вам была не она. Так что же вам было от нас надо?

Контроллер опять свистяще засмеялся.

– Люди – презабавнейшие существа, – сообщил он. – Им все время кажется, что вся вселенная вертится именно вокруг них. Ничего особенного именно от вас никому не требовалось. Пришли мы потому, что спасались от своих собственных проблем. Нападали – так кушать очень хотелось. А ушли потому, что эти гады приноровились ловить нас для модификации. Еще бы, здесь-то это проще, чем дома. Вот и меня… того…

И он опять пригорюнился. Крысуля тоже молчала, переваривая неожиданную информацию. Вот значит как… опять несчастный случай. И как всегда куча смертей в результате, и куча переломанных судеб. Включая судьбу ее контроллера.

– Как ты видишь свое будущее, напарник? – спросила она.

– Да никак не вижу. В конце концов поймают и убьют. Я это понимал, когда бежал. Но тогда я думал, что хуже, чем та жизнь, не может быть ничего. А теперь… не знаю.

Контроллер задумался и как-то очень по-человечески невесело покачал головой.

– Напарник, говоришь? Да… докатился я до напарника для зомби. Но на самом деле все еще хуже. Даже ты… зомби… даже ты и в мыслях не допускаешь предложить такому, как я, пойти с тобой. Стонешь, что не дойдешь, а ведь и в голову не приходит. Я не прав?

Крысуля даже кусок мяса уронила, хотя с зомбьей координацией вроде бы уже освоилась полностью. Это да. Такой вариант она не рассматривала. Точнее, не надеялась на него.

– Понимаешь, напарник, – медленно начала она, – Я могу обещать тебе жизнь. С очень большой вероятностью, почти стопроцентно. Институтские не убьют тебя, хотя бы потому, что ты очень интересный объект для изучения. Но я не могу обещать тебе свободы. Ты будешь жить в лаборатории, вокруг будут люди. Они будут говорить с тобой, задавать уйму вопросов, и подключать разные приборы. Возможно, это иногда будет больно, но никогда не будет смертельно. Повторяю, ты слишком ценен. А с течением времени … скольких ты можешь одновременно держать под контролем?

– Если зомби, то десятка два. А живых – пять или шесть штук, по ситуации. А что?

– А то, что в густонаселенном месте ссориться с людьми тебе не резон. Убьют на счет раз. Думаю, мы с тобой сможем донести до окружающих эту немудрящую мысль. С течением времени. И тогда ты сможешь пользоваться некоторой степенью свободы. Хотя даже в этом случае наблюдение за тобой останется. Да и недоверие к тебе тоже, чего уж там.

Контроллер опять почесал затылок.

– Я вообще-то не всерьез сказал, – признался он. – Хотел поддразнить. Был уверен, что ты откажешься. Тебя одну люди, может быть, и не пристрелят… если уж ты так в этом уверена. Но если ты еще и меня с собой притащишь… Боюсь, это будет для них чересчур.

– Не пристрелят. Если мы дойдем до Института, разумеется – за всех людей я не отвечаю.

Крысуля опять была железно уверенна в своих словах.

– Странное предложение, – медленно проговорил контроллер. – Но интересное. Корячиться со взятием этого вашего… как его.... Периметра из-за одного дезертира они, конечно, не будут. Много чести для моей скромной персоны. Знаешь, я подумаю. Меня не отсутствие свободы смущает, я ее давно не видел. В каком-то смысле вообще никогда. До модификации я такими категориями не мыслил, а после… какая уж там свобода. Просто очень уж это экстравагантно для контроллера, жить среди людей. Я такого анекдота и представить себе не мог. Хотя какой я контроллер… так…

– Отличный ты контроллер. Мне, по крайней мере, нравится, – легкомысленно объявила Крысуля. – Ты мне лучше вот что объясни… Тебя модифицировали под человека. А зачем? Твои… э-э… профессиональные качества это, как я понимаю, ничуть не улучшило. Да?

– Скорее наоборот, – проворчал собеседник.

– Даже так? Ну и в чем тогда смысл этого мероприятия? Стало быть, твоим хозяевам ты в таком состоянии чем-то удобнее…может быть, понятнее?.. управляемее?.. Может быть они сами люди, вот им так и проще?

– Заткнись! Что б я от тебя не то, что речей, мыслей на эту тему не слышал! Себя не жаль, так хоть меня пожалей. Тем более что я для тебя, оказывается, вроде как напарник.

Крысуля вздохнула и заткнулась. И переключилась на другую животрепещущую тему – в третий раз за сегодня внимательно осмотрела руки и лицо, пользуясь фотокамерой планшета как зеркалом. Оно, конечно, понятно – если бы что, то уже давно появились бы следы разложения. И была у нее по этому поводу вроде бы даже вполне приемлемая гипотеза. Можно сказать, уверенность. Но тревожность все-таки не отпускала. Однако бдительный осмотр в очередной раз показал, что изменений в ее состоянии не наблюдается.

– Не дергайся, – засмеялся контроллер. – Сытые зомби не разлагаются, а ты очень хорошо кушаешь.

– О! Я именно так и думала, – вдохновилась Крысуля. – Понимаешь, это…

– Стоп! Не грузи меня своими соображениями, зануда, – поспешно сказал контроллер. – Не знаю я, почему это так, и знать не хочу.

Но Крысулю уже было не остановить. На нее, как это нередко бывало, напал стих к абстрактным рассуждениям.

– Интереснейшая это, похоже, штука – физиология зомби, – затеялась излагать она, – Или ты считаешь, что у зомби никакой физиологии нет и быть не может? А зачем нам тогда надо жрать? И потом, мертвое тело просто разложилось бы, если бы не шли в нем некие процессы, призванные компенсировать эту маленькую неприятность. Ну да, та самая регенерация. Собственно, что это такое – зомби?.. А это промежуточное состояние между жизнью и смертью. Состояние, в котором в одном и том же теле текут два прямо противоположных процесса. Конкурируют, так сказать, бегут наперегонки. Разложение, постоянно разрушающее ходячий труп, и регенерация, стремящаяся восстановить, поддержать псевдожизнь. Чтобы победить разложение, нужна еда. Зомби должен хорошо питаться, чтобы сохранить свое тело. А если еды нет? Ну, тут уж все равны. Живой человек сначала загнется, а потом разложится. Зомби сначала разложится, а потом загнется. Разница только в последовательности событий.

– Да заткнись же ты! – взвыл вдруг контроллер.

Крысуля замолчала в озадаченности. Ее теоретические изыскания часто не радовали собеседников, но она никак не ожидала такой экспрессии от флегматичного рептилиеподобного напарника.

– Заткнись, дура! Нас нашли! Я их чувствую. Они нас преследуют, они уже близко.

Крысуля вскочила и закинула щуплое тельце напарника на плечо. Тот зашипел от боли, но сознание, слава богу, не потерял.

– Куда? – спросила Крысуля, и контроллер указал направление лапкой.

* * *

Пошел дождь. Видимость резко ухудшилась, да еще почва в этом заболоченном лесу тут же раскисла до полного безобразия. Крысуля мчалась по косогору, не разбирая дороги. Из-под ног в стороны летели комья рыхлой земли. Ч-черт, скользко. И эти кусты настырные… выворачиваются с корнем при попытке за них ухватиться – никакой опоры, только мешаются на дороге.

Ах, вы говорите, что здесь нет дороги? Ну так уже есть. Пустили городского человека в лес. Даже хуже, городского зомби – прет вперед с грацией танка, оставляя за собой такой приметный след, что его и с вертолета можно увидеть.

– Мы должны пытаться идти незаметно? – запоздало спросила Крысуля.

– Нет. Они меня чувствуют. Так что главное успеть. Да осторожнее, ты, зараза!

Это ему, бедолаге, прилетело по морде хлестнувшей веткой. До крови. Надо как-то аккуратнее. До чего же они хрупкие, эти живые.

– Куда мы идем?

Она могла позволить себе беседовать на бегу – такие глупые проблемы, как сбить дыхание, ее не интересовали. Ей не нужно было дышать.

– Там аномалия. Точнее, целая цепь аномалий, огораживающая часть долины. Никто не сможет пройти.

– А как …

Ч-черт!

Какая-то тварюга заметалась на пути, и прыгнула, растопырив клыкастую пасть. Не иначе, как с перепугу, дура. Крысуля отпрыгнула, закрывая спиной напарника. Когти вскользь полоснули по телу. Не больно. Но жрать сразу захотелось до одури. Вот гадство, отвлекать же будет.

Контроллера пришлось бросить на землю, авось не развалится. Руки нужны. А эта шустрая сволочь успела еще и цапнуть за плечо. Но и Крысуля теперь оторвалась по полной – выпустила прямо в башку противной твари весь автоматный рожок. Финиш!

– Что ты делаешь?! Почему стоим? – зашипел контроллер, приподнимаясь с земли. Ну, значит, не слишком ушибся, дорогуша.

– Перезаряжаю автомат.

– Да что ты сделаешь с ними этой своей пукалкой? Они близко, бежим!

– Куда? – перебила Крысуля. Пока она разбиралась с тварью, потеряла направление.

– Вон туда.

Она закинула напарника на плечо и рванула в указанном направлении. Э-эх… сожрать бы ту зверюгу, да некогда.

– Автомат всегда должен быть заряжен, – вернулась она к прежней теме. Говорила на бегу. Светская беседа в таких условиях выглядела нелепо и дико, отменная бредятина, как раз в ее фирменном стиле. – Вот уж не знаю, что смогу сделать ними. Не сталкивалась, не пробовала. Но тут и без них, как видишь, есть с кем попрепираться. Ох, извини…

Она поскользнулась на очередном косогоре и, взмахнув для равновесия руками, уронила собеседника на землю.

– Да осторожнее, ты… – он с явным усилием проглотил выражение, которым хотел ее наградить. Его боль отразилась в ее собственной голове глухим ударом

– Чем ругаться, лучше ответь, – поинтересовалась Крысуля, опять подхватывая на руки страдальца. – Почему ты эту кусаку не взял под контроль? Чего ушами хлопал? Тем более, что и ушей для хлопанья у тебя не предусмотрено природой.

– Ну, я… это… не успел. Растерялся

– Врешь. Я чувствую.

Земля под ногами окончательно преобразовалась в болото. Темп пришлось сбавить, не хватало еще провалиться.

– Отвечай давай, – потребовала Крысуля, осторожно наступая на скользкую кочку.

– Да не смог бы я сейчас вас обоих под контролем держать. Больной я. Слабый.

– Ну так выпустил бы меня. Не в первый раз. Я в автономном режиме могу с грехом пополам «держать головку» часа полтора.

Ох, какой хороший ровный островок посреди болота! Почти такой же милый, как почва в лесу, которую она недавно так ругала. Вот уж точно, все познается в сравнении. Крысуля опять помчалась, расшвыривая ногами рыхлые комья.

– Чего молчишь, родной? Отвечай уж.

– Вот ведь настырная, – вздохнул контроллер. – Я побоялся. Вдруг ты бросишь меня и убежишь. А мне сейчас знаешь, как страшно. С тобой тут треплюсь из последних сил просто чтобы не думать.

Островок кончился, опять началась бурая топкая жижа. Снова пришлось идти медленно и тщательно.

– Дурак ты, – рассеянно сказала Крысуля, внимательно глядя под ноги. – Я напарников не бросаю. Разве что роняю иногда. Нечаянно. Кстати, та противная тварь сбила меня с мысли. Я хотела спросить: если никто не сможет пройти через эти твои аномалии, то как пройдем мы?

– Мы сможем. Я умею видеть аномалии. Свойство такое. Я найду проход между ними. И…

Беседа опять прервалась – замшелая коряга, лежавшая пред ними, вдруг вскинулась вверх, растопырив три пары кривых слюнявых жвал. И тут же замерла в нелепой позе. Напарник на этот раз не подкачал. Крысуля оперативно подскочила и разорвала нарушительницу спокойствия пополам. И, не выдержав, вцепилась зубами в обнаружившееся под корковатым панцирем сочное мясо.

– Сейчас… две минуты, – говорила она с набитым ртом. – Сил уже никаких нет. Тебе оставить?

– Не надо, тебе сейчас нужнее, – вздохнул контроллер, решив не спорить с оголодавшим зомби. – Слушай, мне вдруг подумалось… я никогда не работал с зомби-самками. Вообще не встречал. Не могут ли твои странности быть связаны с этой особенностью?

– Возможно, – хихикнула Крысуля. Мясо было вкусным, изводивший ее голод отступил, и жизнь в этот момент казалась прекрасной. Как мало надо для счастья некоторым зомби. – Вполне возможно. У нас есть теория, что самки светлого окраса – они называются блондинки – отличаются специфическим мышлением и весьма своеобразной организацией психики.

– Да? Я не знал.

Контроллер решительно не понимал Крысулиного юмора. Ну и ладно, у всех свои недостатки.

– Поехали, транспорт подан, – весело объявила Крысуля и опять закинула его на плечо.

* * *

Заболоченный лес кончился внезапно. И так же неожиданно перестал дождь. Как будто они перешли через проход в другую локацию. Перед глазами, насколько хватало взгляда, расстилался каменистый пустырь. Абсолютно голый, как лунная поверхность – ничего живого.

– Куда? – привычно спросила Крысуля. – Э, ты там не заснул родной?

– Тут аномалии кругом, – растерянно сказал контроллер. – Я-то вижу куда. Но как я тебе объясню? Я надеялся, что к этому времени смогу хоть как-то ходить, но поездка на твоем плече, да еще с регулярными падениями…

– Не способствует поправке здоровья, – согласилась Крысуля, кладя собеседника на землю. – Я сейчас камешков насоберу. Только следи, чтобы меня при этом в аномалию черт не занес. Если я двинусь туда – ори.

– Их камушками не засечь. Они реагируют на людей, зверей… Эй, стой, дура! Влево иди.

– А-а… знаю такие, – рассеянно говорила Крысуля, торопливо собирая камушки. Ей отчетливо вспомнились аномалии, по которым они с Вепрем в бытность геймерами кидались ветками. Она еще прозвала их «нейтронными бомбами».

– Да кончай дурью маяться! – возмущенно заорал контроллер. – говорю тебе – камушки бесполезны.

– Очень даже полезны. Я буду их кидать, куда ты скажешь. Если попаду правильно – пойдем. Если нет, поправишь, и я опять кину. В общем, будешь корректировщиком огня, понял?

– Понял, – сказал тот. – Ты исключительно умная зомби.

Крысуля хихикнула. Словосочетание «умная зомби» показалось ей очень созвучным ставшему уже привычным определению ее как «одаренной дуры»

– Мне с тобой повезло, – серьезно сообщил контроллер.

– Взаимно. Ну, так куда кидать?

* * *

Шли долго и осторожно. По принципу «недолет, перелет, попал». Эта чертова каменистая пустошь наверняка снилась бы потом Крысуле в противных занудных снах. Но зомби не спят, так что эта мелкая неприятность однозначно пролетит мимо.

Наконец надоедный пустырь все-таки кончился, подтверждая осточертевший до оскомины тезис, что на свете нет ничего вечного. Открывшаяся картина радовала глаз – зелененькая рощица, лужок и хутор неподалеку. Он огорожен-то был всего-навсего пошлым забором. Ни тебе бетонной стены, ни ставшей уже привычной деталью урбанистического пейзажа спирали Бруно. Крысуля даже на секунду испугалась, что их неисповедимыми путями Зоны выкинуло куда-то к черту на Большую Землю.

А вот и хуторяне – две тетки и парнишка подросток, оторвались от вскапывания грядок. Смотрят на своих экзотических гостей и глазами хлопают в полном обалдении.

– Привет, селяне, – вежливо поздоровалась Крысуля.

На теток ее приветствие подействовало на манер холодного душа. Они мигом пришли в себя, и, завизжав так, что заложило уши, кинулись прочь. Это что за такие патриархально-пасторальные края, где люди при виде опасности ударяются бежать, а не хватаются за автоматы? А подросток продолжал стоять столбом и даже моргать перестал.

– Зачем ты его поймал? – с удивлением спросила Крысуля у напарника. – Отпусти, нафиг он нам нужен. Если ты любезно обеспечил мне ужин, так я людей не ем.

– Очень надо мне его ловить, – фыркнул контроллер. – Это он сам. Столбняк на него напал. Наверное, с перепугу.

– Да? – хмыкнула она. – Ну надо же, какие в этих краях произрастают оранжерейные цветочки. Ути-ути, цыпочка.

И она потрепала беднягу по щеке холодными синеватыми пальцами. Ох, он и заорал. Но зато «отвис» и рванул прочь с такой скоростью, что захотелось схватить секундомер на предмет регистрации мирового рекорда по спринту. Однако Крысуля уже передумала.

– Поймай, – сказала она контроллеру.

– То поймай, то отпусти, – проворчал тот, – ты сама-то знаешь, чего хочешь?

Но просьбу выполнил – парнишка замер.

– Не бойся, парень, – объявила Крысуля, – сейчас мы тебя отпустим. Покажешь мне на карте, где мы находимся, и гуляй себе. Ну?

И она сунула бедному селянину планшет под нос. Но тот продолжал стоять и ошалело пялиться в пространство. Ах, да…

– Напарник, отпусти ему руки, а то как же он показывать будет. Ну, так и где же мы?

– Да карте твоей сто лет! – прорезался вдруг парнишка. – Вот тут должны быть «Зеленые Смерти», а у тебя их нету. А вот эта речка уже два года как высохла. Акурат после землетрясения.

– Ты можешь скинуть мне свежую карту?

– Зачем ее кидать? – удивился тот. – Я бы принес и дал. Но я же идти не могу.

– Отпусти его, – устало сказала Крысуля. Они с ребятами, оказывается, были почти у прохода. А она развернула отряд, сбитая с толку отсутствием этой чертовой реки. Она могла бы их спасти… наверное… Если бы не была такой дурой.

– Ты думаешь, он действительно вернется и принесет? – иронически поинтересовался контроллер, глядя вслед бегущему пареньку.

– Не знаю, – флегматично ответила опечаленная Крысуля.

Но парень вернулся. Наверное, побоялся, что иначе рассерженный зомби разнесет тут все в дребезги и пополам. И сунул ей… ох, давненько она не видела бумажной карты. Как в прошлый век попала.

– Спасибо. Ты не бойся, мы скоро уйдем.

Крысуля взглянула на хутор. Живые были в старом сарае и в подвале. Сарайные вели себя хоть и спокойно, но перемещались. Пусть вяло и медленно. Скот. А вот подвальные замерли. Похоже в стенки вжались. И было их там не двое, а целых пять штук.

– Вот ведь смех, они спрятались. Ну как дети, ей богу, – фыркнула Крысуля. Смешные хуторяне отвлекли ее от грустных мыслей. Она вообще толком не умела страдать – все время отвлекалась на что-нибудь постороннее.

– Эй, ребята! – заорала Крысуля, – вы, если хотите, можете продолжать сидеть в подвале. Но, поскольку я вас все равно вижу, это, согласитесь, глупо. Не бойтесь, мы уже уходим. Ничего нам не надо, мы здесь проездом. Повторный визит не планируем, но вряд ли это вас очень огорчит. Счастливо, селяне!

Она развернулась, но увидела, что парнишка все еще топчется рядом.

– Что уставился? – спросила она миролюбиво.

– А ты точно зомби?

– Точно. А что, непохожа?

– Да как-то не очень.

– На, потрогай, – предложила Крысуля и протянула ему свою белую руку с синеватыми ногтями.

Бедняга отшатнулся и отрицательно помотал головой. Даже руки за спину спрятал. Однако все же не убежал.

– А это? – спросил он и указал пальцем на контроллера.

– Это? – хмыкнула Крысуля – Это выносной жесткий диск для моей башки.

– А? – не понял тот.

– Контроллер это. Ты что, контроллера никогда не видел?

Впрочем, что это она? Немногие из тех, кто видел живого контроллера, имеют возможность побеседовать на эту тему. Как, впрочем, и на любую другую.

– Не видел. У нас тут нет контроллеров, – сообщил парнишка. – И зомби нет. И даже бандитов. Аномалии защищают. Как только они здесь появились, никто не может пройти ни туда, ни обратно.

– Ничего-то у вас нет, – окончательно развеселилась Крысуля. – Скучно живете.

– Это точно, – согласился он на полном серьезе.

Торопиться уже было не куда – преследователи через аномалии не пройдут. По крайней мере ее контроллер был в этом твердо уверен. Что до Крысули, так она бы просто пустила по их следу собак-ищеек. И прошла бы аномалии след в след за собаками. Хотя будь у этих поганцев собаки, их с напарником давно бы уже повязали. Короче, можно было потратить некоторое время на досужий треп.

– И что, вы так и живете натуральным хозяйством? – поинтересовалась она у общительного поселянина.

– Чиво?

– Ну… на всем своем?

– Почти. Иногда перекупщики приходят, они как-то сюда пролезают

– Это да, перекупщики пролезут везде, – согласилась Крысуля.

– Нам патроны нужны. А наши артефакты они зовут дешевкой и крутят носом. Врут, наверное, – он солидно покачал головой, – пользуются, что нам деваться некуда. Приходится экономить мужикам… хотя у нас тут и добычи-то нету никакой, только всякая несъедобность. С мясом туго.

Картина жизни вырисовывалась настолько прискорбная, что Крысуле ее собственные проблемы вдруг показались мелкими и незначительными. Ну, мертва. Ну, преследуют неведомые иномирские поганцы, которых до дрожи боится настоящий всамделишный контроллер. Какая это все ерунда по сравнению с унылым и однообразным существованием в маленьком лоскутке долины, запертом от внешнего мира смертельными аномалиями.

– Подожди, а откуда у тебя взялась свежая карта при вашей-то замкнутой жизни? – сообразила вдруг она.

– Да все оттуда же, у перекупщиков каждый год покупаю. Они за них много не берут.

– Зачем тебе?

– Просто так. Что бы были.

Крысуля сочувственно кивнула. Она быстренько сфотографировала карту на свой планшет и вернула ее мальчишке. Нехорошо отнимать у ребенка игрушки.

– Слушай, ты решила податься в этнографы? – возмутился вдруг контроллер.

Надо же, какие слова он уже выучил. Ну да, висит у нее на шее, как шарфик. Скучно бедолаге. Чем ему еще развлечься кроме как копаться в ее башке?

– Кончай трепаться, уже даже я есть хочу. А тебе-то точно было бы не вредно, а то… сама понимаешь, – продолжил контроллер все так же сердито.

Крысуля обеспокоилась. Она уже привыкла к постоянному голоду и научилась пускать его мимо сознания. А ведь напарник прав, так можно и нарваться.

– Где здесь можно поохотиться на эту вашу несъедобность? – обратилась она к аборигену.

– Вон там, в лесу.

* * *

Лес! Слишком громко сказано. Эта «ландшафтная зона» тянула максимум на рощу. По крайней мере, так казалось Крысуле, помотавшейся по просторам локации номер два. Роща казалась смутно знакомой. Ну да, вот ручей меж двух почти симметричных камней. А вон прямая трехствольная сосна, напоминающая общим абрисом ее любимый автомат. И тот хутор на опушке она тоже вроде бы когда-то видела.

У зомби бывает дежавю?

Но воспоминания были какими-то нечеткими, неуверенными. И Крысуля махнула на них рукой – голод одолевал все сильнее и сбивал мысли.

– Посиди здесь, – сказала она напарнику, пристраивая его спиной к шершавому стволу. И побежала, перепрыгивая через ручейки и овражки в поисках чего-нибудь живого и съедобного.