Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

– Девку надо из Института изъять и в разведку, – пробормотал как бы себе под нос ироничный дружественный капитан.

– Спасибо, – вежливо ответила ему Крысуля. – Но тут нет с моей стороны никаких гениальных умозаключений. Не знать очевидных вещей может только тот, кто носа не кажет за пределы Периметра.

– Перестань, Дмитрий, – вздохнул профессор Замятин. – Нельзя жить в Зоне соблюдая схемы и инструкции, написанные на Большой Земле и для Большой Земли. Не получится. И еще… Дима, втолкуй своим людям, чтобы глаз с нее не спускали. Ей бы только влезть в неприятности, дуре шустрой.

Майор мрачно молчал и физиономией уже был даже не красен, а лилов. Адъютант Кирюша подсунулся к нему со стаканом мутноватой жидкости. То ли корвалолу в воду накапал, то ли стакан самогона принес для починки нервов, кто его разберет.

Она, Крысуля, все-таки организовала на совещании качественный полноценный бардак. Против Свойства не попрешь.

* * *

Майор в очередной раз показал себя дельным человеком. Экспедиция была подготовлена с невероятной скоростью. Можно сказать, мгновенно. Крысуля даже не успела огрести от начальства за свои художества.

Не успела? Может быть, дело вовсе и не в этом. Виктор Васильевич, от которого она ожидала основную порцию неприятностей, был как-то тих и задумчив. И даже неожиданно вежлив. Он, как это ни странно, на нее особо не наезжал и к инциденту на совещании отнесся с юмором. Крысуля с ним очень мило побеседовала на разные жизненные темы. Может быть, зря она на него так взъелась? Нервный он, конечно, и несколько вздорный. Но, вроде бы, отходчивый.

Впрочем, сейчас это все неважно, некогда ей сейчас вникать в хитросплетения директорской психологии. У нее найдутся более важные дела.

Она в экспедицию собирается!

А вот Петр Иваныч, разумеется, сверкал очами и выдувал ноздрями пар, как племенной бык. Он жаждал ее крови. Но зам. директора по хозяйственной части ни с какого бока не был ей начальником. И потому Крысуля очень вежливо попросила его отвалить и не отнимать время у занятого человека.

Хотя, по совести говоря, никаких особых дел у нее не было. Крысуля выслушала длинное и сердитое напутствие от профессора. Напутствие Филина было, напротив того, весьма кратким и очень свирепым. Но оба они сводились к классическому «утонешь – домой не приходи». Потом она передала Хамелеону свое «пока» через сталкерское радио, собрала рюкзак, подобрала оружие. На этом подготовка и закончилась. Дальше начиналась ее первая серьезная миссия в этом мире – экспедиция.

* * *

Виктор Васильевич действительно был задумчив. В привычной, хорошо отлаженной жизни назревали существенные изменения. И сулили они с одной стороны, много завлекательных перспектив, а с другой – немало опасностей.

Прямой контакт с Большой Землей… да… были времена. В Зоне тогда был порядок, все под контролем. Артефакты сдавались вверх по инстанциям и централизованно передавались на Большую Землю.

А как же иначе? Путь на Большую Землю был один, и он был в ведении администрации Зоны. И закупались артефакты у сталкеров и посредников за твердую цену. Какую цену? Вы что, сами не понимаете, что такое монополия?

Артефакты шли на Большую Землю, а сюда, в Зону, шло финансирование и прочие материальные блага. И, как водится, имела место быть «усушка и утруска». И у него, Виктора Васильевича было в этой системе свое место, полезное и выгодное как для него, так и для других серьезных людей.

Золотые были времена. А потом … потом случился этот чертов 96-ой год. И все рухнуло.

Да, конечно, он выкарабкался. Нашел себе место в финансово-экономической системе, стихийно сложившейся в новых условиях. Полномочия директорские не присвоил себе явочным порядком, а получил если и не с Большой Земли, то – уж как-нибудь хватило ума! – от облеченной властью высшей инстанции… да не ученого совета Института, нашли дурака, чтобы зависеть потом от всяких Замятиных, Филинов и иже с ними. Нет. Он получил их от Совета Периметра. Тем более, что – это было очевидно – майор в институтские дела лезть не будет под угрозой расстрела, других у него, что ли, нет?

Финансовую политику Института выстроил так тонко, любо-дорого, не подкопаешься. Сбор артефактов на институтские нужды, связь с посредниками, все пропущено через Научный совет Института и утверждено Советом Периметра. А что собранными артефактами он оперирует практически бесконтрольно, так удивляться этому никому и в голову не приходит.

Кто будет колупаться с фондом экономического развития? Кто будет связываться с перекупщиками и торговаться о ценах на оборудование, расходные материалы и прочие институтские потребности?

Может быть, Замятин собственной персоной? Так он, видите ли, выше этого. Ему, изволите ли видеть, некогда. Он науку двигает. Вот и легло обеспечение Института всем необходимым для успешного функционирования на плечи и.о. директора Виктора Васильевича. А что тут, конечно, есть возможности… уж если ты лох, то сам дурак.

Конечно. Но вот масштаб… масштаб уже не тот. Так что он всерьез тосковал по прежним временам, когда дела проворачивались гораздо более серьезные.

И вот теперь с Большой Земли идет экспедиция. Возвращение старых благословенных времен? Так монополии уже не будет, куда ж денешь этих никому не подконтрольных перекупщиков? Ну, насчет никому, это он погорячился, это вряд ли. Все кому-нибудь подконтрольны. Но если они подконтрольны неведомо кому, так это еще хуже. Непонятное пугает. Ну как не понравится их загадочному руководству возможность продаж товара в обход их системы?

Этот непонятный полковник, какой он? Что он себе думает? Как представляет будущую деятельность?

Виктор Васильевич вызвал к себе в кабинет дурную Барби и побеседовал. Вежливо побеседовал, подчеркнуто уважительно. Забавно, но она была искренне удивлена. Кажется, она по дури и молодежному самомнению решила, что находится с и.о. директора в состоянии войны. Они воюют, ну не смех ли? Слон с комаром. Если она и интересует его, то только как средство прищемить хвост Замятину.

М-да…

Расспросил он куклу про полковника. Конечно этот ребятенок не слишком компетентный источник информации, но другого-то нет. Судя по ее рассказам, полковник был неглуп и человеком был серьезным. Если он серьезный человек, то должен понимать свою выгоду, не так ли? И подводные камни на пути ее достижения тоже представлять должен. Не просто так же он сюда идет, так сказать, «за туманом и запахом тайги». Тоже мне «лысый романтик».

Так что надо будет кровь из носу завоевывать его доверие, доказывать свою полезность для будущего общего дела.

А если тот в своих планах просчитался? Ох, как не любил Виктор Васильевич рисковать. А куда деваться? Главным теперь будет этот самый полковник, а не майор Давиденко.

Чудной человек этот майор и, может быть, хорошо, что его заменят. Никакой от него пользы. Ну надо же, это он организовал жизнь в зоне после 96-го. Организовал, и даже не попытался воспользоваться плодами. Недалекий человек. Но неприятностей и проблем от него тоже никаких – в институтские хозяйственные дела вникнуть и не пытался. Сказано же, недалекий человек.

А как будет с неведомым полковником?

На душе было смутно.

* * *

Майор Давиденко со своими доверенными помощниками – капитанами Мигулиным и Евдокимовым сидели в кабинете за бутылочкой водки. К ним наконец-то идет экспедиция с Большой Земли. И теперь они то ли праздновали приближение великого события, то ли… черт его знает. На душе было как-то смутно. Вот придет он, этот непонятный полковник. А дальше что?

– Интересно, он хоть какой из себя? – тоскливо спрашивал Евдокимов у окружающего пространства.

– Я пораспрошал нашу куклу, она говорит, что честный и дельный, – ответил Мигулин без особого энтузиазма.

– Что б она что понимала, – буркнул майор. – А ты, я смотрю, с ней уже почти подружился.

– Почему бы и нет, – хмыкнул Мигулин. – Девка, конечно, не без странностей, но симпатичная и веселая. Вот то, что ты с раздолбаем Замятиным в последнее время чуть ли не вась-вась, это да, это впечатляет. Он у тебя в кабинете, можно сказать, уже прописался.

– Подружишься с таким, как же… зараза недисциплинированная и я прям даже не знаю, – буркнул майор и хищно тяпнул селедку за жирный хвостик. – А кого мне по-твоему вызывать? Ихнего институтского и.о.? От него никаких неприятностей и проблем – не Замятин. Но и толку тоже никакого… не Замятин! Спросишь чего, так будет сто лет думать, за и против взвешивать. И вычислять, как бы не огрести каких проблем на свою любимую задницу. Говорю же – не Замятин.

– Вот придет этот самый честный и дельный, – опять затеял Евдокимов. – А у нас нарушений… ни одной инструкции ненарушенной не осталось после 96-го. Нас при желании можно и под трибунал.

– А ведь как вы оба об этом приходе начальства мечтали, а? – напомнил Мигулин не без ехидства. – Мечта уже почти сбылась, что ж не рады?

– Распустил я тебя, стервеца. Да сиди ты, я «смирно» не командовал. А если уж делаешь, так делай как следует, – рассердился вдруг майор. – Что за расхлябанность? Что еще за ухмылочки? Смирно! Вот так… А теперь садись и пей.

* * *

Человек смотрелся… э-э… смотрелся, в общем. Был он высок, мускулист и толст, причем все эти три качества были у него весьма и весьма выдающимися. Широкое лицо с отвисшими щеками, оттопыренные уши. Но самой достопримечательной деталью его облика был нос, сросшийся с верхней губой и образовывающий самый настоящий хобот, гибкий и подвижный – он пользовался им как третьей рукой.

Слон? Нет, это определение было, пожалуй, для него мелковато. Скорее мамонт. Что ж, его так и звали, Мамонтом. Именно он сочетал в себе пресловутые три кита Зажарской экономики. И не только Зажарской.

Сидел он в данный момент за собственным массивным письменным столом (не какое-нибудь самодельное фуфло, а фирма… как только перекупщики приперли эдакую махину?..) в собственном же кабинете. Приглашенные расположились в кожаных креслах, поставленных полукругом.

– Коллеги… или кореша, если кому так удобнее… да пребудет с вами дождь. Я пригласил вас всех, чтобы сообщить о некоторых переменах, которые назревают в нашей жизни. Хотя… – Мамонт выразительно посмотрел на присутствующего здесь Краба. – Хотя для некоторых эта информация не новость.

Краб не отреагировал, сидел себе с абсолютно индифферентной мордой.

– Может быть, ты нам расскажешь, Краб? – вкрадчиво сказал Мамонт, так и не дождавшись от того какой-либо реакции.

– Так откуда же я знаю, что рассказывать? Для меня много чего «не новость»

– Хорошо. Тогда расскажу я. Да будет вам известно, в Периметр идет экспедиция с Большой Земли. И Краб об этом прекрасно знает.

– Идет, – пожал плечами Краб, – И что с того? Придет какой-то там полковник, приведет с собой пару десятков солдат… вот уж, событие.

Мамонт снисходительно покрутил головой.

– Ты поразительно недальновиден. Я даже удивляюсь, и как ты умудряешься управлять довольно большой деревней.

– Не жалуются.

– Оно и странно. Да… Так вот, если они там, на Большой Земле вспомнили наконец о Зоне, они одной экспедицией не ограничатся. Будут еще и еще.

Мамонт оглядел присутствующих и удовлетворенно кивнул, увидев на их лицах внимание… у кого-то озадаченное, а у кого-то и озабоченное.

– В ближайшее время Периметр усилится в разы! Коллеги, вспомните старые времена. Вспомните, как все мы были практически вне закона. Вспомните, как…

– Ну так уж прямо и вне закона, – пробормотал Коряга, председатель совета союза деревень из локации Бродячие Пещеры.

– Да мы и сейчас вне закона! – сердито объявил Зеленый, глава города Ржавые Пески.

– Коряга, твоя локация далеко, – поморщившись сказал Мамонт, недовольный тем, что посторонние комментарии перебили его пафосную речь. – До вас у вояк руки не доходили… практически… К вам только сталкеры забредали иногда, да и то не на промысел, а для купить-продать. В ваших пещерах небось и нечисть-то никакая не водится, даже контролер заблудится и сдохнет с голодухи. Там свежему человеку промышлять – верная смерть. А вот теперь… теперь и вы узнаете, почем фунт лиха.

– А вот наша локация рядышком, – подала голос Большая Маня, огромная, два на два метра дева, лицом и повадками смахивающая на самку йети. – Ан гляньте, друзья – у нас-то вне закона чистюли. Стреляли мы их, стреляем и будем стрелять. И у себя, и к ним в Четвертую забегаем. Ничего, справляемся пока. И не ноем, как некоторые.

И она выразительно глянула на Зеленого.

– Здесь ключевое слово «пока», – ответил Мамонт Большой Мане. – Именно к вам вояки прежде всего и наведаются. Так сказать, с ответным визитом.

– Ха!

– Вот значит как? «Ха» значит тебе? – вскинулся Зеленый. – Конечно, с таким-то расположением локации ты можешь на вояк поплевывать!

– А ты не завидуй, – ехидно посоветовала Маня. – Завидовать вообще опасно, сбыться может.

– Тихо, коллеги, тихо, – призвал Мамонт. – у нас тут совещание, а не бардак.

Он даже хоботом постучал по столу для убедительности.

– Для сильного Периметра особенности расположения твоей локации будут иметь много меньшее значение, – покрутил он головой как бы с сочувствием. – А там и до зачистки недалеко… да…

Мамонт оглядел собравшихся и продолжал.

– Я думаю, все присутствующие осознали серьезность ситуации. Все, я надеюсь, поняли, что в это тревожное время как никогда необходима консолидация наших сил. Жизнь настойчиво требует от нас объединения.

– Разумеется, под твоим руководством? – осторожно спросил Коряга.

– Но друг мой, я действительно представляю крупнейшее объединение Измененных. И самое богатое, кстати. Не улыбайся, деньги в военное время – это очень важный фактор.

– И какую форму, по-твоему, это объединение должно иметь? Диктатура?

– Образованный ты. Словами-то какими бросаешься. Ну хорошо, допустим это будет совет, в котором каждому из нас будет представлено количество голосов в соответствии с численностью представляемой им группировки.

– Да… что птеродактилем об пень, что пнем об птеродактиля.

– А может быть, в соответствии с количеством входящих в его группировку административных единиц, – продолжал рассуждать Мамонт.

– Да? – заинтересовался Коряга.

– Ты хочешь, чтобы каждая из твоих занюханных деревенек имела такой же голос, что и весь мой город?! – взвился Зеленый. – Разбежался! Хочешь быть вторым после Мамонта? Краб, а ты что молчишь? У тебя тоже деревня не маленькая.

– А что я? – удивился Краб. – Зачем мне в ваши дела лезть?

– Вот значит как… – протянул Мамонт, посмотрев на Краба со значением. – Ты, стало быть хочешь остаться в стороне? Твоя хата с краю, да?

– Именно что с краю. У меня существуют договоренности с Периметром. В этом вопросе, конечно, далеко не все безоблачно, но эти договоренности более-менее соблюдаются. И пока это так, я не собираюсь вступать ни в какие сомнительные коалиции.

– Ренегат! – презрительно сказала Большая Маня.

Мамонт глянул на нее не без удивления. И эта образованная! Похоже, что твердые принципы не мешали Мане заказывать литературу с Большой Земли.

– Краб, – увещевательно заговорил Мамонт, оперативно выгнав из головы несвоевременные и ненужные мысли. – Пойми, скоро все изменится. И сейчас, как никогда, необходима консолидация всех Измененных во имя общих интересов и …

– Ты, Мамонт, конечно, человек крупный. Но даже с твоей внушительной филейной частью сидеть на двух стульях получиться вряд ли. У тебя самого под началом есть поселения, где живут вполне себе чистые сталкеры. Если мы решили консолидироваться против чистюль, как быть с ними?

– У Мамонта под контролем чистюли? – изумился Зеленый. – Я этого не знал.

– И я не знала, – проговорила Большая Маня. Голос ее звучал зловеще.

Мамонт опять поморщился и глянул на Краба без приязни.

– Ну да, есть парочка городков, – неохотно признал он.

– Как же это чистюли к тебе прибились? – озадачился Зеленый. – И не брезгуют?

– До вояк далеко, до Большой Земли еще дальше. А жить им хочется. – Мамонт оглядел присутствующих и продолжал со значением. – Маленькому поселению ой как тяжело выжить без прикрытия. А у меня порядок. Если что – мои ребята всегда помогут. И уберегут. Да и не каждый нападет на поселение, если оно под моей крышей. И бандиты, и даже Долг хорошо подумает, прежде чем наезжать.

– Но ведь они чистюли – которые в этих городках?! – гневно вопросила Большая Маня. – Почему же ты их прикрыл?

– Ну, чистюли… А что? Ведут себя прилично, налоги платят, присягу дали. Так почему же их гнать? Можно иногда сделать исключение, не так ли?

– Вот как? Даже присяга? – в свою очередь озадачился Коряга.

А Большая Маня решительно встала.

– Нет, – твердо объявила она. – Никаких исключений тут быть не может. Я ухожу.

– Мы обсудим вопрос о коалиции на нашем совете и ответим в ближайшее время, – сообщил Коряга.

– Я тоже подумаю, – сказал Зеленый.

Мамонт кивнул. А потом взглянул на Краба.

– А ты?

– Я уже ответил.

* * *

Приглашенные разошлись, и Мамонт, почесав затылок кончиком хобота, вызвал в кабинет одного из своих заместителей. Иногда, под настроение, Мамонт называл его своей правой рукой. Тот не слишком обольщался – знал, что то же самое от шефа временами слышат еще несколько человек. Правая рука… а еще есть левая, да и хобот тоже. Не один он такой ценный и почти незаменимый. Почти.

Заместитель вошел, расположился в кресле и вопросительно взглянул на начальство.

– Слушай, – торжественно объявил Мамонт и вытащил из кармана диктофон – он всегда любил идти в ногу со временем. – Слушай, у меня нет от тебя тайн. Что улыбаешься?

– По-моему, у тебя есть тайны даже от самого себя.

– Остроумец… Не ценишь ты хорошего отношения, – проворчал шеф. – Слушай, давай. Потом выскажешься.

Заместитель с интересом прослушал запись.

– Кстати, а зачем ты Маню пригласил? – поинтересовался он – Только отморозков нам и не хватало для полноты счастья. Ты же не собираешься ДЕЙСТВИТЕЛЬНО воевать с Периметром.

– Нет, конечно, я же не совсем идиот. Просто она обидчивая как… я даже не знаю, как кто. Если других пригласить, а ее нет – тут же начнется такое… Что чистых надо в полном составе перестрелять – тут для нее исключений не бывает. А вот насчет того, чтобы измененных не трогать – исключение на исключении. Тут же начнутся наезды на наши окраинные поселения и прочие пакости. Нам оно надо?

– Не надо, – согласился зам. – Отбиться-то отобьемся, разумеется, но зачем людям приключения на собственную шею?

– И лишний ущерб тоже не к чему. Ладно, а по сути дела что скажешь?

– Ты удачно придумал использовать эту их экспедицию для расширения сферы влияния. Зеленый у тебя уже в кармане. Думаю, что Коряга тоже согласится, но торговаться об условиях тебе придется долго и серьезно. Впрочем, ты это умеешь. А вообще эта затея с объединением – правильная. Склоки наши постоянные, стычки и прочие свары не способствуют счастливому процветанию. Ни для кого.

– Гляди-ка, одобрил старика, – проворчал Мамонт. – Всем ты хорош, но наглый сверх всякой меры… Ладно, вернемся к сути вопроса. Раз ты считаешь объединение измененных делом хорошим и нужным, то что ты думаешь по поводу Краба?

– Думаю, что он пока не будет делать никаких телодвижений ни в каком направлении. Политику Периметра теперь будет определять полковник. А какой он, этот неведомый полковник?

– Да какой бы ни был, – сердито фыркнул Мамонт. – Новая власть всегда начинает с наведения порядка. Если вояки опять поставят блокпосты около межлокационных переходов, так прижмут ли они бандюков, это бабушка надвое сказала. Бандюки лазейки найдут. А вот нас, да и чистых сталкеров, кстати сказать, на этих блокпостах будут обдирать подчистую, как пить дать. Плевали вояки на все и всяческие распоряжения сверху. Нас ограбят и сами перекупщикам снесут… да… Майор-то это понимал, а вот новое начальство? Да и как оно будет относиться к измененным, это, знаешь ли, тоже вопрос. А что об этом полковнике говорит твоя красотка?

– Говорит, что умный и дельный. И, как я понял, на зуб ему лучше не попадаться. А вот насчет его отношения к расовым проблемам, так этого ей знать, увы, неоткуда. В общем, Краб подождет, посмотрит, а потом уж и решит.

– Это я и без тебя знаю. Я спрашиваю, что нам с этим Крабом делать?

– По-моему, тоже подождать. Если отношения Периметра с измененными обострятся, Крабу так и так придется пригребать к нам. Если наоборот курс будет взят на смягчение отношений, мы и сами будем блокироваться с Периметром по многим вопросам. И тогда предмет разногласий отпадет сам собой.

– Ишь ты, умник. Не тебе решать, когда, как и с кем мы будем блокироваться, – недовольно проговорил Мамонт.

Он помолчал, побарабанил по столу пальцами и кончиком хобота, и вдруг объявил:

– Кстати, я хотел сказать, что был к тебе несправедлив. Ну, когда сердился, что ты ввязался в оборону Большого Болота. Я всегда признаю свои ошибки… Да… Так вот, теперь я понимаю, что это был очень умный ход.

Заместитель смотрел выжидательно. Он знал за своим шефом эту манеру – приписывать поступкам подчиненных желательные ему мотивы. А потом так убедительно доказывать их истинность, что через какое-то время многие сами начинали в это верить.

– Да, конечно, ты рисковал жизнью ради деревни, которая не связана с нами никакими договоренностями. Да, конечно, твоя жизнь нужна здесь, очень нужна…

Он покосился на заместителя. Тот терпеливо ждал, в задумчивости крутил фигуры длинным змеиным языком. Таять от комплиментов пока не торопился.

– Но ты добился того, что в Большом Болоте тебя считают своим. Именно благодаря этому ты смог узнать важнейшую информацию об экспедиции с Большой Земли. И бабу эту придурочную своевременно закадрил, очень кстати, полезное знакомство. Молодец, я доволен. А кроме того, ты можешь приходить туда в любое время, и никто никогда не поинтересуется, какого рожна тебе надо. Учитывая твою невидимость, это дает нам большие, очень большие возможности.

– Я и не подозревал за собой таких сложных мотивов.

– Не скромничай… да… Но мы отвлеклись. Мы говорили о Крабе. Этот стервец, к сожалению, имеет влияние и вне своей деревни. Куда он повернет, туда же и Гнилая Топь, и даже Серый Лужок. Что же нам делать с Крабом, а? Ты же понимаешь, что он стоит на пути к великой цели – объединения измененных в единую сильную организацию, способную противостоять любым внешним угрозам и …

– Ты что, собираешься заказать мне его ликвидацию? Извини, но такая работа не по моей части.

Мамонт вздохнул.

– Нет, конечно, не собираюсь. Ты же у нас этот… неженка, в общем. И фифа та еще – это, мол, сделаю, а это не буду.

– Универсальных специалистов не бывает. Так что же ты от меня хочешь?

– Ты там у них за своего. Вот и прозондируй обстановку. Насколько сильны позиции Краба в деревне, и кто мог бы прийти ему на смену если что. Что смотришь, мы в Зоне живем, здесь всякое может случиться… да… Узнай, какие у кого взгляды, какие интересы. И все такое прочее. Понял?

– Чего ж тут не понять? – пожал плечами заместитель.

* * *

Экспедиция проходила в спокойном штатном режиме. До обидного. Ну хоть бы какое-нибудь приключение, пусть даже самое завалящее.

Так ведь нет!

Они спокойно долетели до точки перехода во вторую локацию и убедились, что ретранслятор на этой стороне являет собой пример образцово работоспособного оборудования. Даже странно, как это оно так хорошо сохранилось. А значит, сломан тамошний ретранслятор.

Придя к этой глубокой мысли, они оставили вертолет с небольшой охраной и двинулись во вторую локацию. Идти пришлось гуськом – проход был оформлен как узкое извилистое ущелье. Над головой нависали угловатые камни, почти закрывающие небо. Крысуля пропустила момент перехода, просто непонятно когда из ясного звездного вечера они попали в хмурый ненастный полдень. То ли освещенность действительно менялась постепенно, то ли виноваты эти самые висячие каменюки, под которыми всегда сумрачно. В общем, сделано было эстетичненько. Тьфу ты, опять она за свое. Это же не игра!

Крысуля тряхнула головой, прогоняя неожиданный рецидив геймерского мировосприятия, и огляделась. Вот ретранслятор, а питающая его подстанция расположилась почему-то в отдалении, на пригорке.

Зрелище, однако, было не слишком благостным. По-видимому, по этой милой местности прошелся нехилый сейсмический удар. Глубокие трещины тут и там пересекали равнину. И купол подстанции тоже являл любопытствующему люду явно непредусмотренную конструкцией длинную змеящуюся щель.

– Они вообще-то строились как сейсмоустойчивые, – задумчиво произнес кто-то из инженеров. Энтузиазма в его голосе как-то не наличествовало.

Осмотр ретранслятора с самого начала не заладился. Как прикажете тестировать оборудование, если оно полностью обесточено?