Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

– Да! Если эти этажи можно защитить от катаклизмов на поверхности, то и поверхность можно защитить от возможных катаклизмов внутри. Сама понимаешь, у нас всякое может случиться, – рисовался очкарик.

– О! – искренне восхищалась Крысуля. – А что вы изучаете?

– Мы огневики! Огненные гейзеры, как стационарные, так и мобильные… Плазменные шары и брызги… И гравитационные аномалии тоже по нашей части.

Крысуля восторженно внимала. Может быть, ей попробовать набиться к огневикам? Она же должна выбирать тему, не так ли? Это, конечно, далековато от ее родной биофизики, но зато смотрится как завлекательно.

– А вон там у нас виварий, – заявил еще один парень, глянув на огневика не без некоторой ревнивости. Тоже длинный и очкастый, как бы их не перепутать ненароком, а то голова от избытка впечатлений уже раздулась как воздушный шарик. – У нас ничуть не безопаснее, скорее наоборот. Просто под землю не запрячешь, а так… – парень многозначительно покачал головой и продолжал – У нас та-а-кое водится. Вот я, к примеру, изучаю пси-собак. Механизм их воздействия на человеческий мозг, это интереснейшая из наук. Это…

– А в начальниках у нас сам Бульдозер… в смысле, Филин. Знаешь его? Нет? Ох, крут мужик. Круче некуда, – опять затеялся излагать огневик.

– Так-таки и некуда? – встрял еще кто-то. – А Док? В смысле, профессор Замятин? Знаешь, какая у него новая тема? Структура и физические свойства Тумана. Мы теперь изучаем сам Туман, представляешь?

– О! – опять восхитилась Крысуля. Туман… Главная специфика Зоны. Основа основ. Может быть, ей попробовать примазаться именно к этой тематике? Тем более, что это личная тема ее научного руководителя.

Голова шла кругом. Перспективы – одна другой завлекательнее, хоть разорвись. Она так бы и дальше слушала эти потрясающие рассказы, но над ухом вдруг истошно взвыла сирена.

– Туманная тревога, – ответили на ее вопросительный взгляд. – В убежище, быстро!

Народ шустро, но без суеты спустился в подвал. Помещение это оказалось просторным, вполне себе герметичным и даже с вытяжкой. Почему Туман в вытяжку не заползает? Ах да, она уже сама поняла, что он почему-то не может проникать в узкие щели. А вот профессор наверняка знает, почему это так.

Ой, да это не просто убежище. Вон там, в дальнем конце – тир. Очень функционально! Чего помещению зря пропадать в промежутках между Туманными тревогами?

– Это очень кстати, – усмехнулся профессор, проследив за ее взглядом. – Друзья, наша новенькая не только пришелица с Большой Земли, но, по совместительству, еще и мифический гемир. Пусть даже и бывший. Давайте посмотрим, что она может.

Минут десять Крысуля с удовольствием развлекала публику. А вот вам стрельба по-македонски из двух пистолетов. Стрельба лицом к мишеням, стрельба спиной к мишеням… ну, и так далее.

По окончании концерта часть индивидуумов, только что распускавших перед нею хвосты, как-то поскучнели мордами и ненавязчиво слиняли в сторонку. Крысуля отнеслась к этому равнодушно. Так бывало всегда. Закон природы. Когда она появлялась в каком-то новом окружении, представители противоположного пола тут же начинали ходить вокруг нее табуном. Но эти народные гуляния были явлением довольно кратковременным. Нахальная и эксцентричная Крысуля, с которой к тому же всегда можно было влипнуть в какую-нибудь нелепую и смешную историю, быстро отпугивала изрядную часть поклонников. Сама она считала таких «слабонервными» и не сожалела об их потере. Да и зачем ей, Крысуле, табун? Не нужно это, и утомительно, и никакого здоровья не хватит. Трех-четырех парней вполне достаточно для женского счастья, не правда ли, дорогой читатель?

Звякнул стоявший на столике телефон, и профессор снял трубку. И этот его разговор сразу перетянул на себя всеобщее внимание. Еще бы, обсуждались вопросы насквозь животрепещущие. Как поняла Крысуля по доносящимся до нее репликам, их накрыло самым хвостиком Туманного языка. Так, ерундовина. А основной поток шел с северо-северо-востока аж через всю локацию. И та-ам… Хотела бы она там оказаться где-нибудь через полчасика. Она уже смотрела на профессора с выжидательностью, но тема разговора вдруг резко изменилась. Обсуждался… вы не поверите… обсуждался предстоящий субботник. Нет, оно понятно, прошел Туман, нахулиганил тут. Нужно наводить порядок. Но, по ее мнению, с этим можно было бы и несколько повременить. Крысуля с недоумением глянула на окружающих и… на их лицах она узрела ярко выраженный трудовой энтузиазм. Народ явственно и искренне одобрял.

Да. Стиль ретро, это вам не что-нибудь. И субботник этому стилю очень соответствует. Субботник – это круто!

– Я тоже пойду, – объявила Крысуля. – Я никогда не была на субботнике, мне интересно.

– Конечно, Лерочка, – с благодушной рассеянностью ответил профессор, занятый предстоящим субботником. – Вам надо осваиваться, вливаться в коллектив.

И он снова переключился на телефон. О! Теперь он договаривался о каких-то вертолетах. Они что, собираются вывозить мусор вертолетами?

– Где я могу оставить вещички? – спросила Крысуля у окружающего народа, решив пока не заморачиваться техническими деталями предстоящего мероприятия.

– Да хоть здесь, – снисходительно улыбнулись собеседники. – Не беспокойся, их никто не тронет.

Какая прелесть, умилилась Крысуля. Пасторальные нравы. Она загнала под какую-то лавку свой рюкзак, автомат и снайперку, оставшись только при двух пистолетах. Зачем оружие, если собираешься мести двор?

Почему она не сняла и пистолеты? Ну-у… Штаны же она тоже не сняла, хотя двор можно мести и без них. Можно, конечно, но как-то некомфортно. Вот и с пистолетами то же самое.

Подготовившись таким образом к предстоящим общественным работам, Крысуля уселась на лавку. Где-то наверху шелестел и скребся Туман, подвывал, ломясь в вентиляционную шахту. Крысуле было хорошо, и эти звуки казались даже по-своему уютными. Как шум проливного дождя, который не может тебя обидеть, потому что он за окном.

До чего же здесь здорово!

Ей, Крысуле, как всегда, повезло.

Глава 2. Субботник.

Наверху во дворе Института перед административным корпусом уже изо всех сил надрывался репродуктор. Во исполнение давних традиций субботников советского времени, возобновленных по настоятельному требованию пресловутых «жизненных обстоятельств», репродуктор взбадривал сбегавшийся разношерстный люд мощными аккордами «Прощания славянки».

Состав собравшихся на первый взгляд вызывал-таки некоторое удивление. Не потому, конечно, что окружающее пространство было плотно заполнено широко растиражированными благостными улыбками Временно исполняющего обязанности директора Института Виктора Васильевича Правых и его бессменного хама по хоз…

Э-э… это, разумеется, оговорка, дорогой читатель. Зама, конечно же. Заместителя по хозяйственным вопросам Хомова Петра Ивановича.

Петра Иваныча? Нас с Крысулей при виде этого субъекта охватило… ох, иначе чем дежавю и не скажешь. Означенный субъект до безобразия напоминал своего собственного тезку, преподавателя из Крысулиного московского университета.

Высокому начальству, пусть лично на субботники и не ходившему, полагалось, как лицам высокопоставленным и обличенным выданным самим себе неограниченным кредитом доверия, посещать, бдеть и блюсти. Но, в самом-то деле, что тут делали военные? А картографы, работой которых было составление карт Зоны и их регулярное обновление? Крутейшие, кстати сказать, люди – по роду службы им часто приходилось лезть в такие места, куда не сунулся бы ни один нормальный сталкер любой степени крутости.

И, тем более, что тут делала куча разномастной публики совершенно не научных профессий, объединяло которую только то, что означенная публика неоднократно была поймана и бита за сталкерство (по совести сказать, бита без особого рвения). А если еще учесть, что за институтской оградой – некогда мощным и величественным сооружением, чуть ли не Кремлевской Стеной… да, теперь-то она изрядно обветшала, и многочисленные проломы в ней были забиты досками и прочим невообразимым хламом… так вот, вне территории Института за этими бастионами дожидались собравшихся целых два военно-транспортных вертолета.

Да, дорогой читатель, ты все понял правильно. Институтские субботники посвящены были отнюдь не уборке территории, а, сбору средств на настоятельные общественные нужды. А сегодня нужда возникла настоятельней некуда, так как у биологов окончательно сдох давно дышавший на ладан прибор под грозным названием «масс-спектрометр». Стоил этот внушительный агрегат до поросячьего визга дорого, так что общеинститутский субботник никого не удивлял. Да и чему тут удивляться? Ибо, говоря словами того же Петра Ивановича, любому разумному «хаму сапиенсу» следовало учитывать специфику реалий с точки зрения реально наличествующего реализма реальности.

Субботники возобновил бессменный председатель Технико-экономического совета Зоны (а по совместительству и Научного совета Института) институтский заместитель директора по научной работе Аркадий Георгиевич Замятин. И были они сразу нацелены на сбор артефактов для нужд институтских лабораторий. Собранные артефакты внаглую и, вообще-то, чуть ли не официально сдавались левым перекупщикам. А взамен «леваки» поставляли научникам приборы (импортные!), реактивы, оргтехнику и прочие высоколобые причиндалы и премудрости, о которых в институтах Большой Земли уцелевшие научные бедолаги могли лишь уныло мечтать. Дело было насквозь незаконное с позиций любой власти и при любом строе, но без этого научная деятельность в Зоне была совершенно невозможной. Что касается самих артефактов, то давно прошли те до умилительности наивные времена, когда их собирали внутри Периметра в рощицах, болотцах, на тропках и дорогах между поселениями. Да и внутри поселений тоже – были бы рядом аномалии. Теперь добывать их отправлялись далеко за пределы Периметра в места, где они, по предсказаниям ученых, должны были появиться в зависимости от характера выбросов из локаций, в которые открывались «ворота», и прочих ученых заумностей. А это бывало и достаточно далеко, так что появление вертолетов вполне себе объяснимо и оправдано.

Впрочем, внутри Периметра попадались артефакты и сейчас. И не только мелочь. Правда, случалось это редко. Да и обстоятельства появления серьезных артефактов иногда бывали, удивительными и даже специфическими. У всех на слуху был недавний случай с тем же самым Петром Ивановичем.

Стукнуло ему вдруг в номенклатурную голову проверить донос на огневиков – умудрились-де протащить на территорию института действующую аномалию периодического схлопывания пространственных пузырей измененного давления. Что это за хрень такая?.. А вот как размажет вас по земле в пленку молекулярной толщины, так тут же и поймете… Как умудрились протащить? Так ведь яйцеголовые же. Научники такое могут учудить, что нормальному человеку и в голову не залезет.

Аномалия эта штука жутко серьезная. Охнуть не успеешь, как она тебя разделает как не знаю кто не знаю кого. А в периоды активности возле нее такие артефакты появляются, что мама не горюй. Даже солнышки, бывает, засвечиваются… Притащили, говорят, они ее в институт, сунули в подвал… правда, маленькую… но – пришло вдруг в непоседливо мудрую голову зампоорга – ах, подлецы! Зачем они ж ее в подвале у себя спрятали? Зачем? Зачем они пачками таскают туда артефакты типа «Батарейка», коих были бы обязаны сдавать, ибо они есть универсальные накопители энергии, а на них держится вся энергетика Зоны. Вырастить аномалию хотят? Что значит невозможно аномалию вырастить, а вдруг они могут? Вдруг тайком научились? Петра Ивановича аж в жар бросило.

Ах, мерзавцы! Подкармливают. Наверняка хотят вырастить до размеров. Неучтенные артефакты, небось, намылились тайком от начальства искусственно разводить, бесконтрольно и без ведома? А если Замятин даже и дозволил, тогда почему у Петра Ивановича нет копии бумаги? Устно разрешил, небось, как всегда? А слова к делу не подошьешь. Как ни крути, но с позиций и точки зрения получается незаконная хозяйственная деятельность… а если еще лично для себя выращивают, да за государственный счет? Аномалия, между прочим, представляет опасность для жизни и здоровья окружающего контингента и прочих сотрудников… может представлять, по крайней мере! И раз вы так, то он, Петр Иванович, должен будет сигнализировать в куда надо. С выводами. Пускай Давиденко со своим Воропаевым покрутятся. Когда-никогда, а отвечать придется.

Что огневики получают незаконные доходы и с Замятиным ими делятся, конечно, этого не доказать. Интеллигенты, сволочи. Но и что не делятся тоже недоказуемо. Во всяком случае, халатность налицо… Артефакты появляются от самой родительской аномалии иногда даже довольно далеко. А тут территория официального учреждения. Что как наступит случайно на них кто непосвященный? А если будут эксцессы? Да еще с возможными последствиями? Территория у Института огромная, корпус огневиков стоит на отшибе. Но что он еще с советских времен предназначался для опасных экспериментов, так это все равно. Нужно официальное разрешение. А чтобы бесконтрольно наживаться без ведома инстанций… и ни с кем не делясь, между прочим… чтобы не руководство твою добычу распределяло, а ты сам, так это не по кобыле брык. Ишь ты, деятели. Добыл – молодец, а уж что тебе лично с того дадут, тем и будь доволен. Громыхнет, не громыхнет – не суть. Главное, что Замятин за исполнителями не следит, все на самотеке, все бесконтрольно, да еще с возможностью незаконного обогащения… словом, застать научников следовало неожиданно, иначе опять все ошитокрытят, хоть бы и задним числом. Вот и пошел Петр Иванович после окончания рабочего дня захватывать яйцеголовых во внезапный расплох.

Аномалии он, конечно, никакой не обнаружил. Кто знает, была там аномалия на самом деле, или опять над ним кто-то прикололся, но… не Петру Ивановичу ловить головастиков на горячем. Завлаб огневиков Колька Филин, по всем параметрам, включая напор и наглость, похожий на асфальтовый каток или бандита с большой дороги, недаром у него и прозвище-то соответствующее – Бульдозер – в мгновенье ока выпер его из корпуса на крыльцо под предлогом прохождения эксперимента. Наличие постороннего в экспериментальном помещении,– орал он, – при отсутствии наличия его росписи в журнале техники безопасности есть беспорядок, беспредел и вопиющее нарушение Инструкций. Выпихнул и дверь закрыл, а Петр Иванович остался на крыльце с красной рожей, выпученными глазами и при полностью растрепанных чувствах. Постороннего! Каково?!

Вот на этом крыльце и обнаружился артефакт, да еще какой! Раньше, чтобы на институтской территории, так об этаком отродясь не слыхивали, а Петр Иванович подобное и вообще не видывал никогда. А тут, можно сказать, прямо в действующем здании… может, аномалия уже выросла?

Нет, зрение тут ни при чем. Глаза у Петра Ивановича вполне. Вам бы такие. Так что он если и наступил на Красное Солнышко, то исключительно вследствие растрепанности чувств после только что происшедшего инцидента. Но уж вопли тут случились такие, что народ сбежался мгновенно даже из соседних корпусов – оказалось, что была научников по лабораториям сущая прорва, хоть конец рабочего дня уже наступил. Одна в этом деле оказалась хорошая сторона, отпаивать Петра Ивановича валерьянкой было кому с избытком. А Солнышко всем миром торжественно отловили и торжественно же сдали в свой «фонд развития» как добровольный вклад Петра Ивановича, хоть он к артефакту и пальцем не притрагивался. Только подошвой.

Этот случай, возможно, проливает свет на отдельные появления внутри периметра ценных артефактов… но с другой стороны, известно, что недавно чуть ли не вся охрана части чуть ли не целый месяц была пьяная, опять же чуть ли не вполыск, до поросячьего визга и полной невменяемости – пропивала какой-то особо дорогой артефакт, случайно найденный солдатом на задворках штаба. Да подобные артефакты если и встречаются какому счастливцу раз в год, то не ближе чем за Электрическим Ущельем… не в самоволку же солдатик туда бегал в одиночку и безоружным? Впрочем, с другой стороны, чтобы выставить Петра Ивановича на весь Периметр дураком и трусом яйцеголовые не пожалеют никакого артефакта.

Вообще-то всем нашедшим артефакты полагалось сдавать их под расписку и за твердую цену, но никто и никогда этого не делал. Все сплавляли добычу налево посредникам и имели за это внушительный по местным меркам доход. Правда, сбор артефактов в здешних «полевых условиях» был делом совсем не простым, поскольку одни – научники – могли с большой долей вероятности предсказать места появления артефактов, оценить степень опасности и определить способы, какими их можно взять. Но они – научники – люди, по определению рассеянные до бестолковости и не от мира сего. Они никогда не смогли бы пройти к нужному месту среди переполненной жуткими опасностями тайги, не вляпавшись в неприятности вплоть до фатальных. А уж добыть артефакты среди окружающих оные жутких аномалий при всех своих знаниях были органически неспособны. Нет, исключения, конечно, имеются всякие. Есть такие научники, что любому сталкеру и даже картографу дадут сто очков вперед – взять, хотя бы, самого Замятина или того же Филина. Но общего-то правила частности не отменяют, правильно?

Зато сталкеры и многие военные, народ насквозь практический и нахально бывший «на ты» со всеми мыслимыми и немыслимыми аномалиями Зоны, не только сами могли пройти куда угодно – подсказали бы лишь куда идти. Не только по описываемым приметам могли нужные места отыскать, избежавши щедро понатыканных вокруг ловушек. Не только добыть эти самые артефакты без ощутимого вреда для себя, но могли и доставить в нужное место заинтересованные научные организмы в безопасности и относительной целости.

Зачем их, недоделанных, тащить с собой? Все просто как чих. Дело в том, дорогой читатель, что характеристики одних и тех же артефактов, добытых в разных местах и в разное время, были не вполне одинаковы. Конечно, любому порядочному сталкеру на всякие заумные прибамбасы было бы глубочайше наплевать… но вот если схватишь ты, к примеру, популярнейший на Зоне артефакт «Батарейка» как привык голыми руками, а она, Батарейка, съездит тебе, бедолаге, по грабкам со всей дури… жив, может, и останешься, но очень пожалеешь, что не было с тобою рядом хлипкого ботаника из науки.

Симбиоз науки и практики, дорогой читатель? Естественно! Сталкеры и вояки любили ходить с научниками – те знали, где искать и как брать. Научники любили ходить с различным сталкерствующим народом – эти знали, как уберечь башку от фатальных посторонних воздействий. Это и называется мудреным словом симбиоз: существовать и по отдельности, конечно, можно, но вместе-то начинается уже не существование, а жизнь… чувствуешь разницу? Взаимная выгода это вам не хухры-мухры, иначе с чего бы военному командованию не только не препятствовать Замятину с его людьми, но и, тушите свет! – выделять вертолеты?

Народ ходил на субботники охотно. И не только потому, что в таких походах на левую добычу научное руководство смотрело спокойно, левой добычи будто и вовсе не было. Дело в том, что на этих в высшей степени полезных мероприятиях и военные, и картографы, и научники присматривались, приноравливались друг к другу. Закладывалась основа, костяк будущих сталкерских ватаг. Конечно, среди сталкеров было много устойчивых групп. Но жизнь-то идет, верно? И развивается, стерва, все больше не в ту сторону, в какую хотелось бы. Люди в Зоне рождаются, живут… и, увы, умирают. А вся жизнь тут крутится вокруг чего?.. правильно, вокруг артефактов – хабара, ежели по-местному.

* * *

Народ толпился во дворе. Болтал, курил, травил анекдоты в ожидании пока соберутся запаздывающие. И надо же было Доку испортить благостное настроение, царившее в коллективе в предвкушении этого в высшей степени серьезного, полезного и добропорядочного мероприятия.

– С нами пойдет моя новая аспирантка, – объявил Док. – Девочка очень просится. Сейчас приведу.

И смылся.

Нельзя сказать, чтобы о новенькой никто ничего не слышал. Слышал кое-кто, конечно, но все больше различную несуразную дичь. То она оказывалась пойманной иностранной шпионкой, то вообще – тушите свет! – внезапно невесть как свалившимся им на голову выходцем с Большой Земли, а то и вообще мифическим гемиром.

Ну, насчет шпионки, это как-то вряд ли. Про шпионов подобных слухов обычно не ходит. Тем более и в этом случае она должна была свалиться с Большой Земли, не так ли?

С Большой Земли… Почему бы и нет? Чего только не случается в наших широтах. В другое время военно-картографический контингент, возможно, и полюбопытствовал бы на это чудо природы. Но не на субботнике же! Никакого удовольствия, одна морока. Поход намечался недолгий, но, если с ними увяжется непонятная цыпа-дрипа, он однозначно затянется до позднего вечера. У нее, если она действительно с Большой Земли, глядишь, еще хватит ума заявиться на каблуках… аспиранточка!

У всех, между прочим, были планы. И в эти планы никак не входило валандаться с доковой протежихой. Ладно б кто, а то – аспирантка, с чего бы это Док решил аспиранткой обзавестись? Лабораторная крыса в очках. Да… Крыса… И всенепременно на каблуках!

Неизвестно, до чего еще бы додумался пытливый и многомудрый военно-сталкерский люд, но их творческий мыслительный процесс был прерван голосом Дока:

– А вот и мы. Знакомьтесь, это Лерочка.

Коллектив дружно взвыл и выпал в осадок. Аспирантка была красива до пошлости. Увеличенная до нормальных человеческих размеров кукла Барби. Кукольное личико в обрамлении золотистых кудряшек, небесно-голубые блюдечки в пол-лица смотрят с радостным любопытством.

– Ну, ни фига себе, крысуля, – присвистнул кто-то. На него шикнули.

– О! А меня так уже называли. – неожиданно обрадовалась девчонка. – Похоже, закрепляется за мною это прозвище. Хороший ник, прикольный! Эй! Все слышали? Меня зовут Крысуля.

– Крысуля, ну и как Вам у нас в Зоне? – галантно рассыпались мелкими бесами окружающие.

– Великолепно! Такой классный шутер.

Да-а покрутил носом грубый Филин, уж лучше бы она была на каблуках. Он протиснулся к Замятину и уцепил его за рукав.

– Шеф, у тебя крыша прохудилась, или как? Откуда вообще ты откопал это чудо природы?

– Откуда, откуда… Это, знаешь ли вопрос философский. Ты кроме научных статей что-нибудь читаешь? У нас тут, хвала перекупщикам, всяческой макулатуры хватает, даже газет. Так вот, девочка – компьютерный игрок. Или, как их называют, геймер. Запойный. Из тех, про кого сейчас на Большой Земле оборались, что их надо срочно лечить по причине размывания грани между игрой и реальностью. Ну так вот у нее эта грань размылась настолько, что вывалилась она из игры прямо к нам в Зону.

– Остришь?

– Сам не знаю. Разве что невольно… очень хотел бы на это надеяться.

Замятин помолчал, быстро взглянул на Филина и снова отвернулся.

– У нас тут есть множество фактов, которые на первый взгляд кажутся совершенно необъяснимыми и даже с фантастических позиций… если фантастика научная. Само существование Зоны в виде отдельных локаций, связанных между собой то ли проходами, то ли телепортами, то ли вообще черт знает чем. И эти проходы то открываются, то закрываются, а в самих локациях действую совершено разные физические законы. И это тебя совсем не удивляет, в отличие от связи компьютерной игры, то есть виртуальной реальности, с нашей обычной реальностью… о которой никто не доказал, между прочим, что она, в свою очередь, не виртуальная. Ты, наверное, слышал о двух парнях-картографах на пятом кордоне в топографической бригаде?.. Слышал?.. Ага. И веришь, что им обоим вдруг одновременно отшибло память? Что оба они напрочь забыли, и кто они такие, и чем раньше занимались, и почему их никто никогда не видел? Что это за непонятка такая странная? А вот если предположить, что оба они тоже вывалились к нам таким же образом как наша Лерочка? Тогда все сразу же встает на свои места. А ведь есть и другие, наверняка есть. Ну, не хотят они, чтобы их трясли за горло и требовали сознаться в шпионаже… Да разве это единственная непонятка? Их у нас пруд пруди. А скорость мутаций? А их поразительное разнообразие даже в пределах одного поселения? А вот хотя бы объясни мне, почему эти самые перекупщики согласны доставить сюда любой товар, но категорически отказываются передать что-нибудь на Большую Землю. Глазами хлопают – они, мол, ничего не знают, они только посредники. Такой услуги в прейскуранте нет, так что – увы, извините. Даже рукопись статьи для журнала нельзя через них отправить. Блюдут секретность к радости нашего майора с Воропаевым? Да брось ты! Майор, мне думается, и сам тут лицо страдательное. А вот если предположить, что есть еще нам не известная, но могущественная третья сила…

– Не могу сказать, что я об этом не думал, – не без смущения сказал Филин. – но это означает, что еще в советское время поток артефактов должен был бы контролироваться коррумпированными людьми… причем, коррумпированными на самом верху. Или вообще признать пришельцев каких-нибудь.