Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

– Вас там сожрет кто-нибудь вместе с вашим шашлыком и зонтиком! Или в аномалию вляпаетесь.

– Ну, зачем сразу такие страсти? Я регулярно хожу в поле по делу. Могу разик сходить и для собственного удовольствия.

– Да что это за удовольствие?

– Как и во всем мире. Пикник.

– Ты не «во всем мире», кретин! Ты в Зоне.

– Что? Как ты сказал? – напрягся вдруг Леха, но ехидный комментарий одного из товарищей сбил его с мысли.

– Как я понял, ты там будешь один единственный профессиональный военный. И толпа ботаников. И как ты собираешься в одиночку их всех охранять?

– Сразу видно, что ты с ними в поле ни разу не ходил. А во-вторых, они же некроманты. Они пойдут уже мертвые. Там по первости вообще намечался зомбяшник. Убьются, пойдут в поле, какую-нибудь зверюгу завалят, порвут и сожрут сырую. Но тут девочки-медички с ними намылились. Интересно им посмотреть, как зомби кушают на природе. Мол, физиологи зомби, а такого шоу ни разу не видали. Стало быть, надо теперь шашлык жарить. А шашлык… судите сами, кто, кроме меня, во всей этой гоп-компании сможет приготовить приличный шашлык?

– Ох! Так ты идешь в поле в компании голодных зомби? Идиот. Они тебя сожрут и спасибо не скажут.

– Да, бросьте вы! Они отличные ребята, – отмахнулся Леха

– Леха, не пори горячку, – убедительно начал Тереха. – Я тебе верю, они все ребята, что надо. Но они зомби, пойми. Начнут мясо рвать, возбудятся. Остановиться вовремя не смогут. А потом будут очень переживать. Сокрушаться, как же так?.. какая незадача…

– Тогда они с девочек начнут, девочки – они мягонькие, – рассмеялся Леха. – Ну ладно, заболтался я тут с вами. Мне пора на пикник.

И вымелся вон.

* * *

– А, Леха, – обрадовалась Леночка, когда тот появился в комнате. – Хоть один нормальный человек в этом бедламе.

– Обижаешь, – усмехнулся Леха.

– Хорошо, – поправилась Леночка, – относительно нормальный. Взгляни свежим глазом на снаряжение, эти охламоны непременно что-нибудь забыли.

Так… Автоматы, мангал, шампуры, ручной гранатомет, мясо для шашлыка, боезапас, выпивка, сухой спирт для розжига, спички… Даже большой раскладной зонт для мангала на рогатой подставке, убиться можно. Вот только как на счет углей? Там, знаете ли, мокро. Дровишки сырые. Напряженка может возникнуть с углями.

– Угли будут. Увидишь – обхохочешься, – пообещал Вовчик. – Ну, как, не нашел недочетов, инспектор?

Парень плюхнулся в кресло и достал нож. Леха отвел глаза. Вроде привык уже, но смотреть на умирающего человека все равно было неприятно. Особенно, если это твой друг. Отвести-то отвел, да толку… В соседнем кресле уже закололась Крысуля, у дальней стены Толик и Витек занимаются тем же непотребством. Это не всерьез, твердо сказал себе Леха. Это только игра. И действительно, как-то полегчало.

Костик с ножом в руке закрутился в поисках свободного кресла. Не найдя такового, подошел к праздно сидящей в кресле Кате.

– Освободи оборудование, видишь, человеку убиться негде!

Катя исправно встала, но в тут разговор встряла Леночка.

– Сгонять девушку с кресла – дурной тон, – безапелляционно объявила она. – Лег бы на пол, и убивался себе на здоровье.

– Точно! – обрадовалась Катя. – Ты ляжешь на пол и убьёшься у моих ног. Это будет очень романтично.

– Жестокая! – радостно заорал Костик, – я знаю, ты не любишь меня!

– Ни капельки! – Катя гордо задрала носик.

– Я умру у ног твоих, и ты будешь каяться всю жизнь!

Леночка фыркнула.

– Деревенская самодеятельность, – прокомментировала она.

– Не мешай смотреть спектаклю. – Крысуля уже сидела в кресле нога за ногу и вытирала нож. Леночка переключилась на нее.

– А ты почему не умирала стоя, раз уж научилась? Потренировалась бы лишний раз, лентяйка.

– Это, между прочим, работа. А мы сегодня отдыхаем. Кстати, помнишь, что ты мне сказала прошлый раз, когда я так и сделала?

– Помню, – опять фыркнула Леночка. – Сказала, что пижонка. А что, неправда?

– Кончайте тарахтеть, – возмутился Костик, – вы меня из образа выводите. Жестокосердая! – опять заорал он с энтузиазмом.

– Тьфу на вас! – Леха потряс головой, пытаясь как-то утихомирить съезжающую крышу. – Слышал я о массовых самоубийствах, но чтоб по поводу похода на пикник? Почему вы просто в Туманную камеру не пошли?

– А зачем? – удивилась Крысуля. – Были бы такие же мертвые, только уйму времени угрохали бы.

– Ну ее, эту камеру, – подключился к разговору уже вставший Вовчик, – Разогревать полчаса, да десять минут процедура. А потом еще профилактика. А так – делов на две минуты. Костик, театрал хренов! Долго тебя ждать?

– Недоступно вам высокое искусство, – сокрушенно объявил Костик. Он уселся в освобожденное Вовчиком кресло и убился ножом. А потом вся компания, разобрав приготовленные вещи, отправилась на пикник.

* * *

Когда Колесов подошел «кают-компании», он даже перед дверью притормозил. Послушать. Насладиться. Они все сейчас завидуют ему. И ругают во все корки от зависти. Лохи! Он переводится на Большую Землю!

Но, как это ни странно, в комнате обсуждали вовсе не его.

– Дурак Леха! – доносилось из-за двери. – Сожрут ведь.

– Да! – сердитый голос Андрюхи Фролова перекрывал общий галдеж. – Он там будет один. Он, пятеро зомби и две ихние собственные медички! В поле запросто можно списать на любое зверье, а медички своих нипочем не сдадут.

– Может, зря мы его отпустили? Дали бы по кумполу – жив бы остался.

Колесов оторопело всунулся в дверь.

– Заходи, – обрадовались ему. – Послушай, тут у нас такое дело… Леха с зомбаками на шашлык намылился!

– Ага! В качестве основного блюда. Скажи, придурок Леха?

– Я только на секундочку. Мне надо к Воропаеву на инструктаж. Меня же оставляют на Большой Земле, – обиженно напомнил Колесов.

– А даже если и не сожрут? Что за удовольствие – смотреть на эти перемазанные в крови синие морды! – горячились солдаты.

– Мне надо к Воропаеву! – объявил Колесов погромче. – Меня же оставляют при архиве.

И на него, наконец, обратили внимание.

– Надо, так иди! Не заставляй ждать важного человека, – с раздражением отмахнулись ребята. – Нет, ну придурок Леха! Ох, придурок!

Колесов мысленно плюнул и вышел вон и… тихонько закрыл за собой дверь.

* * *

Ни к какому Воропаеву сегодня было не надо. Все инструкции Колесов уже получил и даже был проэкзаменован с тщанием. Во сне разбуди – компетентно прокомментирует и документы о нашествии контроллеров в 96-м, и о пропаже большой партии туалетной бумаги, которую в 55-ом предприимчивый интендант весьма дорого (сразу видно делового человека) загнал монстрякам, которым похоже очень захотелось попижонить. О перекупщиках тогда еще слыхом не слыхивали, так что настоящая туалетная бумага с Большой Земли была большим шиком. Надо же, и эти документы тоже попали к Воропаеву – а, с другой стороны, что вы хотите, как-никак крупное хищение.

Заняться было решительно нечем. Попробовал читать детективчик. Послонялся по гарнизону для пообщаться и расстрелять время, но своих дел здесь уже не было, а чужие ни капли не интересовали. Посмотрел некоторое время в окно на щелкающие по стеклу капельки дождя, окончательно соскучился и пошел в кабак.

Но никого из своих там, к сожалению, не обнаружилось. Народу по раннему времени вообще почти не было. Только кучковалась в углу какая-то компания Заумских научников, черт знает что забывших в Пионерске. Колесов, за неимением лучшего, подсел к ним и рассказал, что его оставляют на Большой Земле при архиве Зоны. Получилось хуже некуда – вся компашка поголовно оказалась пришедшими с Большой Земли ненормальными психами. Придурки посмотрели с сочувствием и стали выяснять, нельзя ли тут чем-нибудь помочь, да кого напрячь, да к кому толкнуться, пропадает же человек!.. жалко же человека!.. Вот ведь уроды. И Колесов снова двинулся в «кают-компанию». Когда-то же должно было им надоесть обсуждать идиота Леху.

Черта с два! В комнате обнаружился сам Леха. Целый и невредимый, с довольной сытой мордой.

– А как они угли делали! Ребята, это – что-то, – взахлеб рассказывал Леха. – Все вокруг мокрое. Так они Жарку к делу приспособили. Камни в ней добела раскалили, завалили ими сырые дрова, а сверху – песочком. Угли получились – отпад! В жизни таких не видел.

– Нет, ты глянь! – обрадовались Колесову товарищи по грядущей экспедиции. – Глянь на урода! Мы тут переживаем за него весь день. А он пришел себе – лыбится и пахнет шашлыком.

– Не виноватый я! – хихикал и отбивался Леха. – Ну да, не съели меня. Но, честное слово, я приложил к тому все усилия.

– Нет, ну ты скажи, – обратились солдаты к Колесову в поисках сочувствия и понимания, – скажи, гад Леха?

– Гад! – с чувством ответил Колесов.

* * *

– Гад он, этот Леха… Он что, какой-то заразный? – проворчал майор Давиденко. – У нас с его подачи мода пошла на картографов. Уже трое парней подали рапорт.

– Но это действительно важнейшая из работ! – возмутился капитан Толкунов. – На картографах вся Зона держится.

– Да понимаю я, потому и подписал. Но когда рапорт подал мой собственный адъютант…

– Х-мм? – удивился Толкунов. – Действительно странно. А что, хороший адъютант?

– Адъютант как адъютант. Обыкновенный.

– Так в чем проблема? Возьми нового.

– Да, конечно, – вздохнул майор Давиденко. – Но чего-то я в жизни не понимаю.

* * *

Кирюша сдавал дела новичку – новому адъютанту майора Давиденко. Парень по имени Васька только что прибыл с Большой Земли, и на тебе – сразу в адъютанты к майору. Везучий, зараза. Сам Кирюша долго колебался, прежде чем уйти с такой хорошей работы. Но гад Леха так вкусно рассказывал о жизни картографов… Впрочем, новичок выглядел хмурым и сердитым. Назначение его явно не радовало.

– Да не куксись ты, парень, – благожелательно говорил ему Кирюша. – Адъютант это прекрасная работа.

– То-то ты с нее в картографы подался, – проворчал тот.

– Да брось! Я тебе объясню, как тут и что. Ничего сложного. Только две проблемы и есть – вечно кто-нибудь ломится без доклада, и постоянно приходится бегать за водкой. Никогда не знаешь, когда майор решит выпить.

– Да черта ли за ней постоянно бегать? – фыркнул новый адъютант. – Купи сразу десять бутылок и поставь в шкаф.

– Да ты что?! – возмутился Кирюша. – Тут же свиснут.

– А ты запри.

– Вскроют.

– А ты хороший замок повесь.

– Ну знаешь, – рассмеялся Кирюша. – Что один человек сделал, то другой завсегда поломать может. А насчет первой проблемы что скажешь? В смысле, которые мимо тебя без разрешения прутся?

– Спущу с лестницы. В прямом смысле.

– Да-а? – иронически хмыкнул собеседник. – У нас, знаешь ли, далеко не каждого получится спустить с лестницы.

– Извини, но по рукопашке я был лучшим на курсе.

– Вот как? Допустим. А если старший по званию?

– Мне пофиг, я при исполнении.

Кирюша помолчал.

– Может и правда тебе лучше в картографы? – задумчиво сказал он.

– Издеваешься, гад? – вызверился новичок.

– Слушай, я не пойму, – окончательно озадачился тот. – Не хочешь быть адъютантом – нет ничего проще. Работай спустя рукава, и майор тебя вышибет на счет раз. У него не забалуешь.

Новичок печально вздохнул

– Не поможет, – сообщил он. – Не вышибут, хоть бы я вообще ничего не делал. Разве что переведут адъютантом к кому-то другому. Кто провинится или вообще…

– Это еще почему? – настороженно удивился Кирюша.

Но новичок, очевидно, уже пожалел о своей откровенности.

– Отстань, – буркнул он. – Нет у меня сегодня настроения исповедоваться. Давай кончать с делами.

* * *

Леха стоял у окна, слушал, как капельки дождя стучат по стеклу. Его, что называется, «пробило на подумать за жизнь». Забота товарищей о целостности его, Лехиной, шкуры растрогала и позабавила одновременно. С зомбаками, понимаете ли, на шашлык потопал. С людьми он пошел, с людьми. Не съели и не съедят. От голода разлагаться будут, и то не сожрут. Люди всегда останутся людьми. При любых обстоятельствах. Если, конечно, они вообще были людьми хоть когда-то.

А вот с живым человеком вроде Фролова, к примеру, вдвоем за хабаром не пошел бы. Такой вполне может в спину пальнуть, чтобы не делить добычу.

А что до пикника, так прошел он вполне на уровне. Очень милый был пикничок. А что не так? Ну, зомби. Ну, швайнехунда порвали. Можно подумать, что швайнехунду это важно – порвали его, или съели с ножом и вилочкой. Есть среди нас вегетарианцы? Нету? Вот и ладушки.

На девочек экстравагантное зрелище особого впечатления не произвело, зря Костик боялся шокировать любимую девушку окровавленной мордой. Медички! Их вообще хрен проймешь хоть чем-нибудь. Леночка только передернула плечами и обобщила, что наша Лера никогда не отличалась хорошими манерами.

Удивляло другое. Почему, чтобы почувствовать себя здесь живущим, а не выживающим, ему понадобилось связаться с компанией зомби?

И еще, конечно, вот это… Леночка вдруг с королевской щедростью сообщила, что надо им, медикам, испытать какую-то новую хрень, ускоряющую зомбячью регенерацию. А потому медики не станут крутить носом на внеплановую работу. И не будут возражать, если эти вот обалдуи завтра поиграют на арене не с ерундой какой-нибудь, а с автоматами. Она, Леночка, их с утречка оживит – и пусть себе развлекаются. А потом предоставят свои раздербаненные тушки на благо отечественной науки. И.... вообще охренеть! Радости полные штаны. Детишкам конфеток пообещали.

– Ну что ты лупоглазишься, Леха, – рассмеялась тогда Крысуля. – Была, в конце концов, целая культура, которая так представляла себе рай. Про Валгаллу читал?

– Было дело.

Все-таки из научников не выбьешь этого твердого убеждения, что вояка должен быть тупым пнем. Читал он, конечно, про этот рай для викингов. Бесконечные пиры и спарринг бои всерьез и с боевым оружием. Выходит, что райский у ребят вытанцовывается уикенд, причем не первый и не последний. Неожиданно для себя самого Леха вдруг достал телефон и вызвал Крысулю.

– Ты говорила, что присматриваешься ко мне, – спросил он, когда на том конце Иглы отозвался искаженный мембраной голос.

– Да.

– Я вовсе ничего такого не решил, мне просто интересно. Почему именно я? Или не ответишь?

– Почему же, отвечу. Ты веселый и любопытный. Это хорошо. Кроме того, чувствуется в тебе природное легкомыслие, к сожалению, сильно испорченное дурным воспитанием и армейской дисциплиной.

– Да уж, учебки у нас с тобой были разные. Нам на нашей вбивали, что легкомысленные долго не живут. А что, разве не так?

– Понимаешь, Леха… Вот я читала, что где-то в центральной Африке есть болезнь крови – серповидные эритроциты. Это дефектные эритроциты, они хуже кислород переносят. Но, тем не менее, эта болезнь там очень распространена. Потому что люди с такой неправильной кровью не болеют малярией. А вот этой радости, в смысле, малярии – ее там завались. Понимаешь, к чему это я?

– Чего тут не понять? Вечно вы, научники, нас, армейских, держите за дураков. Что такое фактор, способствующий выживанию, в нас на той же учебке вбили накрепко. Ты хочешь сказать, что у вас, некромантов, легкомыслие – такой фактор?

– Ага. Мы геймеры, разгильдяи мы безбашенные. От нас все, как от стенки горох, лишь бы скучно не было. Главное – интересная игра. Ну а возвращаясь к тебе… Есть у тебя одно несомненное достоинство. Ты играть не разучился.

Глава 7. Не думай о секундах свысока, придурок.

– Товарищ майор, – прозвучал по селектору голос нового адъютанта Васьки, – к Вам хочет пройти с докладом… Прекратите немедленно! С лестницы спущу и не посмотрю на…

Кукла? Чтоб ее приподняло и шлепнуло задницей на Жарку! Что там у нее опять стряслось?

– Васька, пропусти эту дуру! – рявкнул майор, не озабочиваясь селектором.

Пусть войдет. Дура-то она дура, но, если уж ломится – есть с чем ломиться.

Но дальше все пошло как-то неправильно. В приемной охнул и закашлялся Васька, густой мужской бас взревел что-то откровенно нецензурное, и в кабинет ворвался капитан Толкунов.

– Извини, Толя, – начал было майор не без смущения.

Но главный картограф только отмахнулся и заорал:

– Поднимай экспедицию! Срочно поднимай, маму твою.

Майор бросил короткий взгляд на офонаревшего от такого вопиющего нарушения субординации Ваську, который, оказывается, уже торчал в кабинете, и скомандовал:

– Сбор по экспедиции. Обеспечить. – Потом опять повернулся к картографу: – Что стряслось, Толя?

– Открылся проход в девятую локацию, ясно тебе?! Воздушный.

– Неясно, – отрезал майор. – Я тебе не картограф, чтобы схватывать налету все эти ваши… штучки. Короче, объясни толком. И успокойся же ты, наконец, – добавил он, глядя не без удивления на обычно флегматичного Толкунова. – Успокойся. Видишь, все уже делается.

Капитан Толкунов несколько раз глубоко вздохнул и заговорил уже спокойнее:

– Девятая локация имеет относительно стабильный проход во вторую, правда наземный. Если довезти экспедицию через девятку до него вертолетами, это поможет срезать добрую половину пути. А вот сколько он простоит открытым, этот мерцающий воздушный проход – ни один черт не знает. Все воздушные проходы нестабильны, но этот…

Его речь прервалась по техническим причинам – в кабинет всунулся Васька, и доложил:

– Все члены картографической группы находятся сейчас в Пионерске, будут на месте в течение двадцати минут. Носильщики на территории воинской части, переноска грузов к вертолетам организована, это займет минут сорок. Заместитель Зажарского мэра Хамелеон уже летит в Пионерск. Начальник лаборатории Воронцова в Склифе, на рейсовой вертушке ей добираться самое малое часа полтора, но если послать за ней…

– Послать, – перебил майор. – А остальные некроманты?

– Рейсовая вертушка из Заумска через десять минут, нет смысла что-то отправлять, – ответил адъютант и оперативно вымелся из кабинета.

Всем хорош парень… век бы его не видеть, – грустно подумал майор. – Работа делается – распоряжение отдать не успеваешь, а все уже готово. Вот же невезуха… себе-то полковник небось это сокровище не взял, ему, майору, сплавил.

– Да что ж у вас ничего не готово?! – опять раскипятился Толкунов, отвлекая майора от печальных мыслей. – Что, времени не хватило? Я же говорю, проход может схлопнуться в любой момент. Надо скорей! Надо спешить! Ответственность…

– Отставить ор! – взревел вдруг майор. – Смирно!

Удовлетворенно оглядел рефлекторно подскочившего и вытянувшегося по стойке смирно капитана.

– Вот так, – констатировал майор, армейская дисциплина есть лучшее средство от всех и всяческих истерик. – Садись. Насчет важности и ответственности, это все понимают. Тоже мне, самый умный нашелся. А что до времени, так его было наоборот слишком много. Вы уже почти месяц прокладываете маршрут. Люди все это время, по-твоему, должны были сидеть под дождем вокруг вертолетов? С грузом? Да он бы размок к черту, весь этот груз. А научники еще и простудились бы, они народ хлипкий.

– Некроманты народ хлипкий?!

– Когда зомби, то крутые. А если живые, то ботаники как ботаники. И кончай орать. То он резину тянет сто лет, то вдруг прибегает – и в крик. В суматошный. Если есть вероятность внезапной отправки экспедиции, так и надо заранее докалывать. Я бы тогда не отпускал людей дальше Заумска. А то вопишь тут задним умом… умник хренов. Как молодежь сказала бы, швайнехунды отдыхают.

* * *

Этим утром Крысуля сидела за барной стойкой славного кабака Палас и пила против обыкновения не коньяк, а коктейль с вишенкой из высокого стакана. Хозяин сего заведения время от времени самовыражался эксклюзивными продуктами. Сегодня это был коктейль, сделанный по классическому Зоновскому рецепту, пришедшему, можно сказать, из глубокой древности. Во всяком случае, из тех времен, когда продукты централизованно доставлялись через Таджикистан. Для его изготовления у перекупщиков был закуплен не какой-нибудь пошлый ликер, а настоящий консервированный вишневый компот. Из него знатоки питейной классики и сварганили хит сезона.

Крысуля, не устояв против волшебной силы рекламы, тоже заказала себе модную болтушку. Впрочем, напиток показался ей слишком сладким и, отпив с четверть, она попросила долить в стакан коньяка. Стало гораздо лучше.

Вот в это время они и зашли в кабак. Пятеро здоровенных парней с чванливыми мордами. Долгари. Они заставили подбежавшего бармена протереть и без того чистый стол. Уселись, брезгливо осмотрели поскучневших посетителей кабака, всем своим видом показывая, что только введенные главврачом Склифа железные законы удерживают их от маленькой показательной порки того, чья рожа им изволит не понравится. И в процессе созерцания обнаружили за барной стойкой такую цыпу, что… а-азамбеть!

Она сидела ножку на ножку с бокалом вишневого коктейля и рассеянно скользила взглядом по залу. Ну, и набрела на них.

Кукольное личико вдруг словно окаменело, взгляд стал жестким, недобрым. А через секунду от этой странности уже и следа не осталось. Показалось, или как?.. Вон как расцвела красуля, и как им улыбается лучезарно.

Конечно, показалось. Они же самые крутые, самые классные, ужас и восторг Зоны. Глядя на них девушки выпрыгивают из трусиков. Но кому из них она улыбнулась-то? В смысле – лично?

– Она улыбнулась мне, – твердо объявил один.

–Тебе?! Козел ты драный! Она улыбнулась мне! Все видели, верно?

Все ничего такого не видели. Каждый твердо считал, что блондинка улыбается именно ему. За столиком долгарей назревал конфликт: фифочку такого класса в Зоне надо было ой как поискать! А блондинка улыбнулась еще зазывнее и еще неопределеннее.

Прочие посетители наблюдали за происходящим с явным удовольствием. А вот охрана их веселья не разделяла. Если сейчас что непотребное завяжется, их прямая обязанность дебоширов если и не пристрелить, то, как минимум, вышвырнуть. Предприятие, конечно, выполнимое, тем более что среди сталкеров непременно найдутся помощники… Но малоприятное и чреватое множеством самых разнообразных последствий, учитывая общеизвестную мстительность их организации. Да, конечно, потом главврач позвонит майору, тот устроит ответную акцию: спускать такое – себя не уважать. Но лично им-то это чем поможет?

– Крысуля, кончай развлекаться, – попросил один из них, подойдя к девушке. – Совесть имей. Весело тебе, а проблемы будут у нас.

– Да? Ну ладно, вы сегодня определенно нонкомбатанты, не буду вас огорчать. Этот пункт программы пропустим, перейдем сразу к следующему, – хмыкнула Крысуля и, надув губки, громко вопросила, – мальчики, вы ослепли? Или хотите сказать, что я вам не нравлюсь?

– Присаживайся, детка, – самодовольно ухмыльнулся долгарь, – это ты ведь мне улыбалась?

– Или мне?

– Ой, ну я даже не знаю! Прямо глаза разбегаются! – восторженно выдохнула Крысуля, пожирая глазами собеседников, – мальчики, а давайте устроим пикник. Тут за городом есть очень милая рощица. Пока дойдем, поболтаем, я и выберу.

Долгари оторопели.

– Ты что, детка, вчера свалилась с Большой Земли? Тут тебе Зона, а не Сочи. Во, дура! Потрахушек на природе ей захотелось.

– Фи, неужели четверо из вас не смогут прикрыть влюбленную пару? – скривилась девушка. – Я определенно в вас ошиблась. Ну ладно, я кого-нибудь другого выберу.

– Вы что, парни, охренели? – сделал большие глаза подвыпивший сталкер в широкополой шляпе. – Такая девушка второй раз не предложит. Кр… гхм… крошка, хочешь, я с тобой в лесочек прошвырнусь?

Кабак шляпу дружно поддержал. Со всех сторон посыпалось:

– И я хочу!

– Выбери меня!

– И я!

– А ну, цыц, доходяги! – рявкнули долговцы хором. – Поберегите то, что у вас заместо башки. Ладно, кыса – хочешь лесочек, будет тебе лесочек.

Почему бы и нет, если подумать? Эта дура, похоже, действительно только что с Большой Земли… сейчас, когда сделали вход, каких только придурков здесь не увидишь. А инструктаж она то ли слушала вполуха, то ли просто не поняла – сразу видно блондинку из анекдотов. Она думает, что там, за городом, с ней будут валандаться. Это в Склифе с его дурацкими порядками пальцем ее не тронь. А за городской стеной – кого бы ни выбрала, обслужит все равно всех.

– Пошли! – весело провозгласила Крысуля, отхлебнув из стакана.

И вот тут, в самый что ни на есть неподходящий момент, ввалился патруль во главе с самим Тигром – кабатчик, зараза такая, звякнул ему лично. Завсегдатаи настороженно притихли, склифовского патруля в городе ой как боялись. А уж если сам Тигр приперся, это вообще тушите свет.

– А ну, сесть, идиоты! – с обманчивым спокойствием сказал верховный страж местного правопорядка, не повышая голоса. – И ты садись, стерва, куда намылилась?

– Тигр! Мы же не здесь, мы за городом, – обиженно заорали и долгари и Крысуля хором. – Тебе-то что до нашего пикника?