Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

– А если зомби… разумному зомби, я имею в виду, будет угрожать разложение от голода. Сожрет ли он находящихся рядом людей?

– Ровно с той же вероятностью, с какой умирающий от голода живой человек кинется с ножом или пистолетом на своих товарищей. И в том, и в другом случае это вопрос личной порядочности.

Неприятный мужик недовольно пожевал губами и, не придумав, что бы еще спросить, наконец, сел на место.

А освободившийся от его наездов Костик углядел Катю.

– Давайте поблагодарим мою ассистентку, которая так хорошо выполнила свою работу! Катя, выйди на сцену.

Обрадовался, видимо, возможности отвязаться от противного оппонента с его провокационными вопросами.

Катя вышла, получила свою долю аплодисментов. Хорошо хоть опять на сцене целоваться не заставил. А то ведь и не зарежешь его теперь, поскольку и так мертвый.

* * *

– Ты у меня прелесть!

Костик уже сбегал в душ и одел футболку. По сравнению с тем, что было до этого, выглядел он почти прилично. Во всяком случае, был чистым. А вот свитер с длинными рукавами и капюшоном, припасенный для дороги домой, по-прежнему обретался в сумке. Некромант решил порисоваться перед девушкой.

– Я вот подумал, а зачем мне сейчас в Заумск лететь? Мероприятие затянулось, да пока доеду – будет уже совсем вечер. Пусть Леночка идет домой, а оживлять меня станет завтра с утра. Может, лучше прогуляемся? – И Костик уцепил Катю за руку. Та растерянно хихикнула и руку отдернула.

– В чем дело? – нахально спросил Костик.

– У тебя руки холодные…

– Само собой. Ты меня скальпелем зарезала, не забыла? Надеюсь, ты не собираешься от меня шарахаться? После того, как сама же меня убила? Уж как-то это было бы глупо.

– Глупо, – согласилась Катя. – И нечестно.

Она решительно сунула Костику ладошку. Тот улыбнулся – у него, жестоко убиенного Костика, кажется, были все шансы на о-очень романтический вечер. Поцеловать? Нет, рано еще. Пусть привыкнет.

* * *

– Симпатичный мальчик, – задумчиво сказал главный врач пионерского амбулаторного пункта. – Вот только не понимаю, почему детям позволяют играть в такие игры?

– Ну конечно! – горячо поддержал Виктор Васильевич, – Он же просто не понимает, чем занимается. В толк не могу взять, почему Замятин…

Северцев поморщился. Придется-таки вмешаться в разговор. Причем, что самое скверное, без всякой уверенности в собственной правоте.

– В каком смысле не понимает? – спросил он. – По-Вашему, он не владеет материалом? Или парень показался Вам неадекватным? Не контролирующим свои поступки и не отвечающим за их последствия?

– Нет, но…

– Что но?

– А что это за чудика вы с собой привезли? – поспешно встрял один из шишкедольских гостей, явно желающий предотвратить назревающий скандал. – Наслушался в Склифе баек. Обряд, Свойство…

– Это не наш. Местный, наверное. Из амбулаторного пункта.

– У нас такого нет. Он, вроде бы, из Склифовской больницы.

– Этот обчитавшийся поклонник фэнтези? С чего Вы взяли?

– Да? Так откуда же он?..

* * *

Разумеется, Катя и Костик перво-наперво пошли в «Пять веселых зомби» и уселись за свой столик.

– Костик! Что это с тобой? Опять бандиты? – насели завсегдатаи кабака, знакомые еще по той знаменательной попойке.

– Я же говорил вам, что сюда зомби заходят промочить горло, – вкручивал в это время бармен оторопелым случайным посетителям. – А вы – реклама, реклама!

– Если бы бандиты! – вздыхал Костик. – Любимая девушка зарезала.

– Почему?!

– Кто их, женщин, разберет, – пожимал плечами Костик и пытался чмокнуть девушку в шейку холодными синими губами. Катя нервно хихикала и налегала на коньячок.

– А чего он на Иришку пялился?! – вдруг придумала она неожиданно для себя самой.

– Иришка, это которая? – живо заинтересовался Костик.

– А ты что же, на всех пялился? Где мой скальпель?!

– Зачем тебе скальпель, я и так мертвый, – засмеялся Костик. – Что ты с ним будешь делать?

– Вскрытие!

Костик ойкнул и испуганно прикрыл рот ладошкой.

– Бабы пошли… – рассудили меж собой завсегдатаи кабака. – Свяжешься с такой – прирежет за здорово живешь. Только некроманту с такими и можно шашни водить. И то… Надо же, вскрытие!

* * *

Двое сталкеров шли в кабак. Могут люди расслабиться после похода? И прямо перед их носом из дверей заведения с экстравагантным названием «Пять веселых зомби» вырулила парочка. Парень в майке, дико смотрящейся по зябкой погоде, обнимал за плечико хихикающую, явно подвыпившую девицу. Он что, замерз до бело-синего цвета в этой своей майке, или?.. Да нет, ерунда! Не ухаживают зомби за девушками, даже если и были при жизни отпетыми бабниками.

Но когда они поравнялись с этой парочкой, сомнения одолели вновь.

– Э, девка, у тебя все в порядке? – спросили мужики.

– Да, спасибо, – ответила та с удивлением и взглянула на своего кавалера, – Ладно бы у тебя спросили, Костик! А со мной-то что не так?

– А с ним?

– Да все со мной в порядке, ребята, – засмеялся странный парень. – Ну, подумаешь, мертвый. Все бы проблемы такие были!

И парочка двинулась дальше по дорожке.

– Во, дела! – обалдело сказал один из сталкеров. – Раньше при виде зомби сразу стрелять полагалось… А тут что делать?

Реакция на его заявление оказалась неожиданной. И бурной. Девица вывернулась из лап своего сомнительного ухажера и набросилась на них:

– Как это, в Костика стрелять?! Да я вас обоих сейчас на ремни распущу! Где мой скальпель?!

– Тихо, Катюша, тихо, – уговаривал ее зомби. – Не бушуй, ребята пошутили. Кажется, последний стаканчик у нас был лишний. Вы осторожнее, она может, – добавил он, обращаясь к ним. – Кто, по-вашему, меня убил?

Миролюбивый зомби наконец унял свою агрессивную подругу и повел в парк. А вслед за ними из кабака вывалили люди. Живые. Ошалелые сталкеры их внимательно осмотрели.

– Что у вас тут твориться?!

– Ох, ребята, жесть совершенная. Вы ЭТИХ видели? Так вот, они поссорились. Всего-то дела – на какую-то девчонку этот парень посмотрел. Так она его зарезала, представляете? Насмерть. А потом они помирились и теперь гуляют.

Сталкеры почесали репу. Вроде бы еще не пили, а с головой явно что-то не так. Выход напрашивался естественный – срочно выпить. Лучше, конечно, с головой не станет. Но для пьяного человека это нормально, а значит не обидно.

Они направились в кабак претворять в жизнь свое здравое решение, а собеседники потопали вслед за парочкой. Имеют люди право гулять в парке? Имеют. А что впереди чудная парочка болтается, так это просто случайно так получилось.

* * *

Парк по вечернему времени был полутемный. Вроде бы целуйся – не хочу. Но какой-то он был против обыкновения переполненный. Везде попадались их знакомые по кабаку, которые, вот ведь странность какая, тоже решили вдруг прогуляться по тем же аллейкам. Ну да, в Пионерске так мало развлечений.

– Пригласи домой, – попросил Костик Катю после безуспешных поисков укромного местечка. – Пригласи, а? Я весь такой несчастный, совсем убитый… Зверски, между прочим!

– И вовсе не зверски. Очень даже аккуратно и вежливо. Ладно, пошли.

* * *

А от презентации как от камня, угодившего в воду, разбегались волны, будоража и без того беспокойную Зоновскую жизнь.

В кабинете директора Института бушевал, спуская пары, обычно такой спокойный и выдержанный профессор Северцев.

– …эти твои инфантильные ребятишки! – орал он вне себя. – Они совершенно отбились от рук! Они потеряли совершенно всякое представление о добре и зле!

Замятин вздевал руки кверху. Замятин разводил руки в стороны. Замятин укоризненно качал головой, всячески демонстрируя, что ему не дают вставить слово… в его собственном кабинете, между прочим.

– Как же ты мне надоел, Сергей, – устало вздохнул он, воспользовавшись технической – на предмет отдышаться – паузой в темпераментной речи собеседника. – Утомил ты меня, достал и … как это… заколебал, вот. Тыкать в своего товарища ножиком нехорошо? Но ведь тысячу раз тебя спрашивали: кулаками на ринге тыкать в чужие организмы многим ли лучше?

– Ты… ты идиот! Ты инфантильный безответственный кретин! Ты и сам уже перестаешь различать границу между дурацкой компьютерной игрой какой-нибудь и реальной жизнью. А уж эта твоя любимица Валерия! Ей не только нельзя доверять самостоятельную работу, ее вообще надо гнать из Зоны поганой метлой! Как только разработаем выход, я буду категорически настаивать!

– Плешь вы мне дружно прогрызли, мужики до самой кости. Неужто вы и в самом деле не видите… – но договаривал Замятин уже в пустоту. Дверь директорского кабинета громко захлопнулась за Северцевым, и даже через нее, плотно-плотно закрытую, доносилось грохочущее эхо его быстро удаляющихся шагов.

* * *

И еще в одном кабинете, расположенном на том же «чистом» директорском этаже одно институтское Значительное Лицо, а именно Виктор Васильевич, изволило пребывать в растрепанных чувствах. Повод к этому некомфортному состоянию давала все та же презентация.

Виктор Васильевич считал себя – и не без оснований – большим мастером подковерной борьбы. И все же следовало признать, что в формировании соответствующего «общественного мнения» и негативных по отношению к некромантам, а, следовательно, и Замятину, настроений он потерпел сокрушительное, так сказать, фиаско. А ведь это был хорошо продуманный и прекрасно спланированный шаг на пути к устранению назойливого конкурента.

Да, конкурента. Он, Виктор Васильевич, еще не сдался. Он еще будет директором. Скоро разработают выход На Большую Землю, и тогда… Тогда все изменится. Вместо этого придурка полковника, ясное дело, сосланного в Зону за какую-то провинность, придет серьезный деловой человек. Много придет деловых людей. И тогда Виктор Васильевич развернется.

Но сегодня он… он, говоря откровенно, просто опозорился. И дело было вовсе не во вмешательстве Северцева, этого гнилого интеллигента и идеалиста прекраснодушного. К каждой бочке хочет быть затычкой, правдолюбец недодавленный. Ему, Виктору Васильевичу не хватило вдохновения, напора… и всего такого. А почему? Да потому, что слышать – это одно, а вот видеть – совсем другое. А он, Виктор Васильевич, впервые увидел Замятинских выкормышей в действии. И прибалдел. Да-да, вот именно! Ситуация вокруг директорского кресла сложилась такая, что… выламывается она изо всех рамок и правил. Это неправильно… нонсенс… катахреза… нечестно это, в конце концов! Не положено интеллигентному профессору иметь при себе команду отмороженных психов… лаборатория, говорите? Ха! Не держите меня за Петра Ивановича. Сущая преторианская гвардия, как в Древнем Риме. Этим и «фас» говорить не надо – порвут, в самом прямом смысле порвут. Б-рр. И не поймешь, то ли это сам Замятин такой предусмотрительный, то ли эта его крыска длинноногая такая умная.

А общественность… широкие массы, так сказать… Они уже начинают привыкать, что Замятинские зомби народ изо всех сил правильный и всеобщие защитники. Но, боюсь, скажут эти ребятишки свое веское слово в решительный момент, размышлял Виктор Васильевич. И разбирайся потом, что это за зомби тебя порвал, дикий или вполне себе цивилизованный.

Не-ет… Надо держаться в тени. Пусть Петька подставляется – он дурак, ему и карты в руки.

А что? Интересный вариант, между прочим… Это ж какой был бы очаровательный скандальчик… Прелесть. И от кретина Петьки какая-никакая польза. Надо будет дать ему каких-нибудь ценных советов, полезных для такого поворота дела. И вот еще о чем можно подумать… можно попробовать подставить под зомби того придурка – картографа, который трется вокруг Замятинских ребятишек. В конце концов, он сам набивается на неприятности. Виктор Васильевич даже губами причмокнул, представив, какие бумаги пойдут наверх после такого прискорбного инцидента.

Ну, вот. Даже настроение как-то улучшилось.

* * *

Это ж надо, какую прорву народа расстроила злосчастная презентация, не правда ли, дорогой читатель? Вот и Исполнитель тоже был раздосадован.

Сколько времени потеряно, и все зря. Доклад парнишка сделал просто виртуозно. Послушаешь-послушаешь, да и сам уже начинаешь верить, что перед тобою чисто научные заколупоны, и ничего другого. А как парнишка отвечал на вопросы! Пальчики оближешь. Быстро, охотно, многословно. И при этом ни разу не проговорился, когда они, вопросы, касались действительно важной темы. Что ж, по-своему даже остроумно: какие могут быть разговоры о происхождении Свойства, если никакого Свойства просто-напросто нет? А верит ли кто-то такой несуразице, так это не дело докладчика. Не верится как-то, что наивный мальчик сам придумал этот изящный и наглый ход, скорее ему велели так говорить. За этими бестолочами кто-то стоит. Умный, сволочь.

И выглядеть при этом парнишка умудрялся вполне себе искренним… Может быть, гипнотический блок? Но это ему, Исполнителю, специалисту очень и очень опытному, это должно было бы быть видно. Это точно не наша полиция бдит. Масштаб не тот, не по кобыле, так сказать, брык.

Этот Чужие. И пальцы им в рот не клади. Народ серьезный.

* * *

Следующим утром Костик сдал Катю подружкам, по обыкновению курившим на крыльце Пионерского амбулаторного пункта, чмокнул в щечку и побежал на рейсовую вертушку, одев, наконец, свой свитер с капюшоном.

– Ой, девочки… – задумчиво произнесла Катя.

– Что, никогда не спите с зомби? – поинтересовалась Иришка с изрядной долей ехидной зависти.

– Да нет, почему же. Спите себе, если только не с моим Костиком.

– И как оно? – заинтересовались девочки.

– Своеобразно… Кстати, зомби никогда не устают.

– А как он вообще-то справился? Я имею в виду, технически, – Галка, не вылезавшая из лаборатории и живущая наукой, была неисправима. – У него же кровь не движется. Как же у него… это?..

– Откуда я знаю? В конце концов, как-то же зомби ходят и едят, а это, если навскидку, тоже невозможно. Я вам что, зомбяшный физиолог? Ой, девочки – я влюбилась.

– О, господи! В кого?

– В Костика.

– Ты же и так с ним гуляешь!

– Мало ли кто с кем гуляет? А теперь я влюбилась, – резонно объяснила Катя.

* * *

– Судя по твоей довольной морде, мероприятие прошло успешно, – умозаключила Крысуля. – А может быть, и два мероприятия, а, Костик?

Они сидели на лавочках в скверике около родного лабораторного корпуса и наслаждались в кое-то веки случившимся солнечным утром. Только Костик торчал столбом, позабыв сесть. Обычное дело для зомби, который никогда не устает.

– Все было в лучшем виде, – доложился Костик. – И доклад, и демонстрация. Кстати, моя Катюша прекрасно справилась.

И гордо продемонстрировал еще не полностью исчезнувший шрам на шее.

– А почему такой странный способ? Это же негигиенично.

– Добрая девушка не хотела делать мне больно, – хихикнул Костик. – Ой, ребята, что там было… Там предлагали мне анестезию сделать. Некроманту – анестезию, представляете?

Вокруг засмеялись.

– Хороший ты парень, Костик, – прокомментировал Вовчик, – если бы это мне предложили, так я бы в серьез обиделся.

– А вечер тоже удался? – не отставала Крысуля.

– Не без этого, – скромно улыбнулся парень.

– Перспективная девочка…

– Так может нам ее в медицинскую группу сманить? – оживился Костик. – К Леночке?

– Лена, тебе сотрудник не нужен?

– Нужен. У меня Темка уходить собирается. Он, изволите ли видеть, на грани нервного срыва.

– Почему это? – удивилась было Крысуля, но тут в ее кармане вдруг задребезжала знаменитая коробка с Иглами. Девушка достала нарушительницу спокойствия, вставила в телефон, послушала, и, ухмыльнувшись во всю морду, включила громкую связь.

– У меня нет слов, Валерия Викторовна, – заполнил скверик возмущенный рык Пал Саныча из Пионерской администрации. – У меня нет слов! Что в Заумске вашем бардак – это меня не касается. Но какого черта вы переносите свои возмутительные привычки на Пионерск? Почему Ваши сотрудники шляются по городу в непотребном виде и пугают народ?

Нашкодивший зомби Костик смущенно захихикал в ладошку.

– Пал Саныч, состояние моего сотрудника объясняется тем, что он проводил демонстрацию достижений отечественной науки в Пионерском амбулаторном пункте, – объяснила Крысуля. – И я не знаю, почему бы ему не прогуляться после работы с девушкой по городу. Костик, какой такой народ ты напугал?

– Никакой, – твердо заверил Костик.

– Валерия Викторовна, Вы ведете себя непристойно! Вечно Вы…

– Вечно? Вы, может быть, имеете в виду тот случай, когда нас в Вашем городе расстреляли бандиты? Как они пронесли оружие через КПП Вас не интересует?.. меня очень. Я готова не-мед-лен-но подъехать к Вам и обсудить лично все наши разногласия. Правда, я на эксперименте, – Крысуля ухмыльнулась еще шире, как только физиономия не треснула, и махнула рукой на своих ребят, вскинувшихся от такого наглого вранья. – Я тоже в непотребном состоянии. Но ведь это не должно помешать серьезной беседе серьезных людей, правда?

– Я тоже должен поехать и сам все объяснить, – обрадовался Костик.

– И я, – встрял Вовчик. – Я, правда, еще не в непотребном состоянии, но я это быстренько исправлю.

– Точно! Убивайтесь, кто живой, и поехали все в Пионерск. С Пал Санычем побеседуем, а потом по городу погуляем и по кабакам прошвырнемся. Давно я в Пионерске не была.

– …! – высказались на том конце провода.

– Пал Саныч, солидному, уважаемому и – главное! – наделенному официальными полномочиями человеку, каковым Вы, конечно же, являетесь, не пристало так … – начала было Крысуля, но трубку бросили.

– Опять телегу напишет, Виктору Васильечу на радость, – заметил Толик.

– Ага, он их, по-моему, коллекционирует, – хмыкнул Вовчик. – А обманывать, между прочим, нехорошо.

– Да какой там обман, делов на две минуты. Пока доехала, как раз бы остыть успела, в самый раз с Пал Санычем за руку поздороваться, – засмеялась Крысуля.

– Лучше дать ему ручку для поцеловать, – посоветовал Вовчик.

Он хотел сказать что-то еще, но не успел – над ухом истошно взвыла сирена.

Туманная тревога. Второй раз за месяц, вошь ядрена!

А Туман уже наползал разноцветными колечками, затягивал скверик полупрозрачным покрывалом.

Опять прошляпили, заразы?! Туманную тревогу надо объявлять ЗАРАНЕЕ, а не задним числом! Персонал Туман-прогноза загрызть мало в полном составе. Р-разболтались! Ничего, Док теперь их и сам без соли сожрет.

Крысуля ударила себя ножом в грудь прямо через рубашку и заорала:

– Медики! В убежище, живо!

Безнадега. Ребята, схватившись за голову, медленно оползали с лавочек. Леночка еще попыталась было подняться – кремень девка, но смаху шлепнулась на землю. Если они в зомби превратятся – вылечим, а если просто помрут?

– Костик! Ленку в убежище, живо!

– Ага…

Зомби подхватил девушку на руки и рванулся бегом. Так… На лавочке умирали заколовшиеся ножами Вовчик и Толик. Крысуля покосилась на них с завистью. Ей вот и помереть в комфорте некогда.

– Витек! Что расселся, как в Туманной камере… сибарит… Нож бери, время…

Тяжело, ч-черт!

– Вовчик.... Валерку в убежище, быстро…

Уф! Крысуля наконец управилась с собственной трансформацией – закопаешься тут, если все время отвлекаться. Эдак и совсем помереть недолго. Она подхватила на руки Тему и побежала к убежищу, крикнув через плечо открывающему глаза Толику:

– Звони олухам из Туман-прогноза и выясни район поражения. И сети с Витьком готовьте. Нам опять по городу зомби собирать.

Глава 6. Пикник.

– Гад Колесов!

– А ты бы что сделал на его месте? Если бы у тебя была такая возможность?

Леха поморщился и перелистнул страницу журнала. Ну, сколько можно, а? Все утро об этом трендим. Похоже есть сермяжная в старой армейской мудрости – безделье вредно действует на умонастроение личного состава.

Солдаты, назначенные в экспедицию в качестве носильщиков сейчас по большей части филонили, как и Леха с товарищами, определенные в охранение. Отправить их куда-то за пределы Периметра никак невозможно – а вдруг капитан Толкунов внезапно даст сигнал к отправке, а народа тю-тю. Да и вообще никакого серьезного задания не дашь. Вот представьте, дает Толкунов отмашку, а ту-ут… половина личного состава с ранениями разной степени тяжести, а вторая с ног валится от переутомления. Жесть, однако!

Так что сидели уже сдружившиеся герои грядущих дней в комнате, использующейся в Пионерской военной части в качестве своеобразной кают-компании. Сидели, и, к глубокому омерзению среднего командного звена гарнизона, увлеченно били баклуши. Так нет бы наслаждаться в кое-то веки свалившимися каникулами хотя бы в карты. А они что же? Заладили как попугаи: гад Колесов, гад Колесов.

Колесов отправляется на Большую Землю в составе их будущей экспедиции как Ответственное Лицо при Грузе. Дело будет так. Зомбаки на Большую Землю не пойдут вообще, это противоречит ее величеству секретности. Трогательно распрощаются с товарищами около выхода и двинут обратно. А весь живой состав экспедиции, сопроводив на Большую Землю груз и важного человека Колесова, вернется назад. И носильщики, и картографы. Хорошо хоть опять ножками не придется топать через три локации. Их вернут по заколупической технологии, которую разработали здешние научники. Через Игру. И даже позволят перед этим несколько дней отдохнуть. Так что он, Леха, посмотрит Москву. Интере-есно.

Так вот, они вернутся. Но без Колесова. Колесов останется на Большой Земле при архиве Зоны. Останется навсегда как лицо ответственное, компетентное и вообще. Он будет комментировать документы заинтересованным инстанциям, как только у означенных инстанций возникнет в том потребность. И пояснять реалии Зоны, без знания каторых оные документы во многом непонятны. Вот такая ходячая и говорящая сноска пополам с примечанием.

Многие из этих документов старше его самого? Не страшно. Даже античную литературу с историей многие люди прекрасно знают. Было бы желание.

У Колесова желание было – великое дело мотивация. Он готовился к своей миссии с величайшим тщанием. Чуть ли ни целыми днями торчал у Воропаева, и каждый раз приходил от него раздувшимся от важности и сознания собственной значимости. А после последней аж трехчасовой беседы вообще напоминал аэростат воздушного заграждения, как их показывают в старых фильмах про войну. А уж сколько удовольствия ему доставляла всеобщая зависть, это, что называется, ни в сказке, ни пером.

Вы, мол, возвращаетесь в Зону без него. Вы возвращаетесь, а он остается. Вы здесь в аномалиях и грязи, а он там на бульварчиках и в кафушках. Вы при зверье и монстряках, а он при сухом асфальте и девочках. Ну и кто тут лох?

Ну остается он и остается. Пусть его. Тем других для беседы нет?

Хотя с месяц назад Леха бы, пожалуй, и сам активно включился в этот разговор. И, что характерно, считал бы его занимательным. Большая Земля… Папы и дедушки, застрявшие здесь на десятилетия, а может быть, и навсегда, просто прожужжали о ней уши. Леха и его товарищи были воспитаны на несбыточной мечте о Большой Земле. О спокойном благополучном мире, в котором совсем-таки нет проблем. В котором нет ни аномалий, ни Тумана, ни страшного зверья. Который при взгляде отсюда кажется просто раем.

А теперь у него много знакомых, которые только что с этой самой Большой Земли. Леха слушал рассказы, как они хотели в Зону, ломились сюда, а оно все никак и никак. Это ж надо, стремиться смыться с Большой Земли в Зону! Что имеем, то не ценим? Так-то оно так. Вот только ребята относили это справедливое выражение вовсе не к себе, а к вздыхающим по Большой Земле аборигенам, и…

– Ты что, заснул?

Основательный тычок в бок перебил Лехины мысли.

– Скажи, гад Колесов?

– Колесов-то? Ну, не то что б гад, но, конечно с душком. И неслабым душком – голодные зомбаки отдыхают.

– Ты не врубился? Он остается на Большой Земле!

– Вот и чудненько. На кой хрен он здесь сдался?

Это заявление завесило аудиторию напрочь. Тьфу ты, пропасть! Нахватался от научников, теперь даже думать по-человечески уже не может. Короче охренел народ и заткнулся. А его, Лехин, телефон вдруг зачирикал.

– Да, Костик?

* * *

– То есть ты хочешь сказать, что идешь на пикник? – медленно спросил Ленька Терехин. – Здесь, в Зоне – на пикник? Совсем крыша поехала? Вы что там себе, вообразили, что на Большой Земле прохлаждаетесь? Пикник! Выйдете вы, значит, в поле. Сядете меж двух аномалий в лужу и будете в ней под дождем жарить шашлык. Отстреливаясь попутно от разных милых зубастиков. Я правильно понял?

– Почти. В лужу плюхаться не будем, найдем место посуше. А так все правильно. Да, в Зоне – мы здесь живем. Да, между аномалий, не на аномалию же нам садиться? А что до дождя, так кому и когда мешал дождь? Фильмы посмотришь, так в Скандинавии вообще непрерывно льет. Так что же, по пикникам не ходить? Зонтик над мангалом поставим – всего, как говорится, и делов.