Супергеройский геноцид

Совещание идёт по поводу архитектуры уровня.

– …дело в том, что многим пользователям нравится «конечность» уровня. Достижение численного результата. Было сто врагов, он уничтожает сто врагов, психологическое ощущение завершённости. Правильно?

– Я поспорю…

– Маркетинг что говорит?

– Тесты что говорят?

– Реиграбельность через постоянный спавн, учитывая канву нашего продукта…

Пока идёт совещание, я отправляю запросы нейросетям: с какой скоростью необходимо запустить в стену керамическую кружку, чтобы та не разбилась, но пробила стену насквозь. Вывод-ответ: кружка разобьётся в любом случае, а стене ничего не будет. Однако, добавляет нейросеть: при околосветовой скорости пуска будет ужасающий выброс энергии. Но кружка всё же разобьётся.

– …процедурное генерирование врагов – это мерзость.

– Пока игрок на территории – всё будет конечно, пожалуйста. Но вот он выходит за границу и…

– Так… В чём тогда смысл?! Игроку хочется зачистить. И двигаться дальше, зная, что позади ничего нет! Пройдено. Всё.

– Мы должны затягивать игрока на как можно долгое время!

– Это понятно. Но развлечение, интерес будет вызывать именно что завершённость. И пусть проходит заново по полной!

– Нет, подождите… Давайте-ка вызовем отдел…

Подо мной заскрипело, трескаясь, кресло.

10

Большой зелёный крест медицинской лаборатории переливался мерцанием светодиодов как в припадке.

«Данные анализов вы также можете посмотреть на сайте…», – отпечатано было мелким шрифтом на чеке.

«У вас отличные анализы, вам бы только поесть хорошо», – сказал мне доктор.

Я смотрел на аккуратные дыры в вене у локтевого сгиба. Мимикрия в действии – организм умело маскировался. Покорно позволял себя проткнуть, выдавал порцию нормальной крови и ткани организма.

Как им дать понять, что я не так прост?

То есть мне добровольно не сдаться им. Я буду выглядеть дураком, пока не заявлю о себе по-другому. Громко, открыто. Так, что не будет смысла ЕМУ притворяться. Или это я сам… Или это сокрытый расчёт…

Так значит…

Нет у меня контроля? ОНО всё же ведёт меня?

(ведёт меня к?)

Я стягиваю бахилы, я иду в другую клинику. Сдавать анализы повторно.

Фоновая злоба, раздражение от себя, а явно – страх о потере управления.

«Добро пожаловать».

«Проходите в процедурную».

…как вглядываются в стереокартинки неприученные глаза.

Иголка согнулась о задубелую кожу. Затрещала поверхность стеклянного столика под согнутой рукой. Непонимающе, глаза над маской, посмотрела на меня медсестра.

– Что-то не то… Вы не могли бы…

Но мне этого достаточно, я ушёл без слов, раздумывая теперь: что же делать мне с таким собой и на что направить приобретённую силу?

Управляемую. Или – (страх снова), мне лишь разрешили сейчас управлять?

ОНО ведёт меня к?..

11 Протокол 1

Приятная атмосфера затенённой комнаты. Уютной комнаты, тихой. Плотные шторы ограждают от шумного города за окном. Проносятся с шорохом машины на большой скорости, подрагивают стёкла в старом переплёте. Где-то за стенами иногда хлопают дверьми и слышатся торопливые шаги. По зданию снуют по прихоти своих каких важных дел прочие особи.

– Янос?

Я поднимаю глаза на этого персонажа, допрашивающего, сидящего, с дрожащей в его массивной кисти шариковой ручкой. Ручка красивая, дорогая из белой кости слоновьей, а то из мрамора светлого с прожилками как молнией чёрными узорами паутины. У персонажа подрагивает в стороны голова, еле заметный тремор паркинсонизма. И почему именно Он вознамерился меня допрашивать? Линзы очков его отражают пасмурный свет, что пробивается через щель меж плотными шторами. Кашемир костюма в клетку, крахмальная рубашка. Густая аккуратная борода – вяленая шерсть. Старческая морщинистая кожа, как ванты натянуты сухожилия, гравитационный птоз – утягивает лицо вниз.

Как мне к нему относится?

– Да?

– Янос, – голос его приятный, мягко-тяжёлый, такой же, как эта затенённая комната, – мы ищем первопричину. Что же сподвигло тебя в итоге на уничтожение человечества?

Я искренне и серьёзно задумываюсь.

А что, действительно, стало первопричиной?

Какие вообще были накопительные причины?

Каков был повод к первому разрушению?

Тупик осмысления вариативности будущего. Вот что стало первопричиной, неприятным открытием. Мысли неслись такие же – сверхплотные. Будущее не обещало ничего лучшего по мне.

Я-с-ними – и это быть в вечной тени, забыть о силе до непредсказуемого и противного ожиданием момента длительной (сколько?) жизни.

Я-с-ними – и это быть в услужении к ним, пусть и в обеспеченном мире длительной (сколько? поколения?) жизни.

А быть по себе? Это быть без них, игнорируя их, не отвлекаясь на них. Иначе – никак. Не будет покоя.

И заглушить себя – в процессе избавления от них.

Так, вроде, думалось. Не было больше вариантов, несмотря на предлагаемые самим собою себе же – компромиссы. Всегда ведь есть умение находить компромиссы у того, кто прошёл полжизни. Договора, уступки, тот же симбиоз – как личностей внутри.

Разве не может быть приведено в равновесие сосуществование с ними?

Может. Конечно – может.

К середине жизни, не будь ты оголтелым глупцом – не делишь уже на: чёрное, белое, ярое или пустое. Ты уже умеешь различать полутона, оттенки, ты обладаешь пониманием разных переменных уравнений разных ситуаций Жизни и умением эти переменные учитывать, применять по своим целям.

Но как к середине этой самой жизни ты приходишь к этому; так ты приходишь и к порогу – Равнодушия. Не скотского тупого или злого Равнодушия, но – усталого равнодушия.

Это не зависит от побед, успехов, достижений, а или наоборот – лишений, страданий, недовольств. Это зависит от количества, испробованного по мере твоей. И как только испробованное по твоей мере и запросам твоим исходит на профицит, тогда ты вдруг осознаешь ту самую Усталость. А она – породит равнодушие. К желаниям (особенно непомерным), к упущенному, к ещё не свершённому, ко многому, если не ко всему.

Ты лишь дальше ждёшь чего-то – интересного.

Усталость от механик игры в жизнь.

Испытай ты радость, счастье, победу – раз, два, больше – но однажды ты поймёшь, как это работает. Испытай горечь, обиду, разочарование – раз, два, больше – ты поймёшь, каково это. Испытай ты повтор за повтором эти циклы, проведи ты череду тех действий, ведущих к достижению интересного результата – ты уже раскусил: как оно работает. И неважно – будь это событие на уровне личного; или в масштабе истории. Предсказуемо, непредсказуемо, ожидаемо, или не, по расчёту или случайности.

Будет этот же мир. Будут эти же текстуры. Будут те же самые эмоции.

Будет толерантность ко всему этому одинаковому, хоть и в разных оболочках. А оболочки эти, пусть изменчивые, разные – не есть ведь суть той сердцевины, что ты уже научился видеть.

Ты знаешь — что будет.

Повторно: «усталость от механик игры в жизнь». Умасленная, если События жизни привели вас наверх, к каким Достижениям. Утвердительная, если вниз – к Лишениям. Осознанная, если, как в моём случае – где-то посередине. Но она есть.

Вот что стало накопительными причинами. Познанное и ещё один эмоциональный, ментальный тупик от будущего. И при этом всё равно ведь – желание жить не ушло. Будто всё же есть где-то впереди ТАМ какая новая эмоция, какое новое свершение, открытие, действие – что будет интересным, приятным, простым (полутона ведь нас раздражают, несмотря на понимание их; нам хочется простого белого, простого чёрного, простого зла и простого же добра). Хочется, чтобы скепсис умылся и ушёл прочь со своей на верёвке-поводке депрессией, тоской, унылым фоном и что ещё негативное он силой убеждения привносит в организм.

Хаос стремится к порядку. Порядок же вечно ломается в хаос, парадоксально через него он же и достигается. И такой уроборос до скончания (и его начала, полагается) всего.

Осталось вспомнить повод… Причин много – повод всегда один.

– Янос?

Я поднимаю глаза на старика и спрашиваю:

– Что является мотивом террористов? Не просто эмоциональных идиотов, что в моменте вышли из себя, а действительно хорошо продуманных террористов, задумавших массовые планомерные убийства. Составляющие план, осуществляющие организацию. Сообразительные ведь люди, а живут… идеей? И через крик уничтожения?

– Многие причины, Янос. У каждого свои. Убеждения, страсти, личные обиды, трансформировавшиеся в силовое решение проблемы. Каждый случай пусть похож, но уникален в своём разборе. Мы сейчас с тобой, Янос, как раз должны выяснить: а что же было у тебя в голове, когда тебе вдруг пришла эта идея… И как всё дошло до реализации? Учитывай, ты верно заметил – крик. Они створяют крик, а не воплощают конкретную цель истребить целиком. Это разные вещи. Здесь масштабируемость их к тебе не есть тождественное.

Я молчу, пытаясь вспомнить, пытаясь подумать, собрать воедино из взбалмошных всплесков отголоски каких-то событий прошлого. В итоге я спрашиваю:

– А как это выясняется в вашей профессиональной среде, инженерно-медицински?

– Существуют разные методики… Конкретно в твоём случае… Давай попробуем восстановить цепь событий от начала обретения способностей. Как они появились? На каком этапе жизни они застали тебя? Попробуй всё вспомнить: события внешние глобальные, события локальные, личные переживания и ощущения в отношении к ним. Сфокусируйся. Пока мы примем в качестве точке отсчёта тот день, те события с горящим человеком на площади…

Я смотрю на то, как пылинки плавно дрейфуют в жёлтом свете луча. Завораживающее зрелище, гипнотическое, умиротворяющее.

Горящий человек? Нет… не гуманность и эмпатия… Самосожжение – как акт. Эмоция… какая? Зрелище неприятное – запах, крики, люди вокруг, реакции… Но нет, это меня не испугало, не изменило сознание, не шокировало. Я же был занят. Будь я наблюдателем – я бы обстоятельно проникся этим событием. Но я был вовлечён. Я хотел быть вовлечён…

Я – хотел испытать что-то.

А испытал лишь – разочарование.

От того, что не получил – нового. Не получил шока, страха, осознания ценности жизни, геройства, светлого и хорошего внутри не было; не ощутил и горя, скорби, плохого… Только раздражение в момент «героического спасения», и тут же – злобу от неспособности испытать.

Раздражение и злоба (а самое главное – последующее за этим Разочарование) были ожидаемы от этой механики действия Жизни.

Существо безэмоциональное, пресное, скучающее взглядом внутри меня никак не отреагировало на то, что я делал что-то Новое, что-то Правильное, что-то «за рамками» моей обычной жизнедеятельности. Оно флегматично ткнуло меня лицом в мою попытку «вспыхнуть» и сказало: «последствия по испытанному были тобой предсказуемы, более того – ты знал об этом, ещё даже не начав действовать».

А потом: женщина, полицейские, звонки, квартира, рабочие моменты, ток процесса жизнедеятельности – подтвердили. «Так оно и будет, так оно и было/стало, как ты и сам знал». Лишь в своём упрямстве и поиске (надо же оправдать желание продолжать наивно искать) ты делаешь нечто «новое», на деле самом – перебираешь ранее упомянутые «оболочки» старого.

Гормональный дисбаланс, период одиночества и хтони, мало отвлекающего? Так этот старик скажет. Пропишет, направит, проведёт сеанс за сеансом. И – да, это, возможно, приведёт к результату полезному мне и обществу. Да уверенность, что сначала то оно так и произойдёт, но потом (точно) произойдёт пике вниз и по новой – этот старик не изведёт.

Существо, скучающее взглядом внутри меня – не исчезнет. Чинно и благородно, как швейцар укажет руками, мол, проходите, наводите порядок, к вашим услугам, развлекайтесь. Но потом…

На круги своя камень в цикленную гору, полную понятного и ожидаемого.

– …а было бы по-другому, будь я более счастлив в тот момент?

– Честно, не знаю, Янос. Я сомневаюсь. Человек твоего склада не устроен так… Просто.

Он заигрывает со мной. Повторяет моё имя, слова, фразочки, будто выстраивает иллюзию близости. «Человек». «Не так просто». Этот подхалимаж... Что ты задумал? И что я здесь делаю?

– Что я здесь делаю? – спрашиваю я громко. Болят лёгкие, связки в горле вибрируют жёстче. Повысь я ещё голос – и комнату эту выветрит в лохмотья, здание рассыплется в мусор, а этого самодовольного старика, эту дряхлую особь разорвёт в клочья.

Я надеюсь увидеть в нём страх, как в тех, что видели меня вблизи.

Но он пристально смотрит мне в глаза, подавшись вперёд, нагло, перестав старчески дрожать.

12

…с такой «сверхплотностью» меня ведь утянет на дно.

Я задержал дыхание (вдох глубокий долгий), зафиксировал время: сорок минут. Потом хочется вдохнуть снова. Если перебороть первое желание вдохнуть-выдохнуть – то можно держаться час. Но это – в состоянии покоя.

Научиться бы извлекать кислород из воды. Опыт требует доисследований непосредственно в «поле/море», может, я это умею?

Пока ждал гипоксии – читал косвенно относящееся к моей новой физиологии.

Штудировал курсы естественных наук. Проводил расчёты. Придумывал себе различных форм задачи и прикидывал пути решения. Обдумывал области, в которых могу применить себя наиболее «по душе».

Пощёлкал пальцами. На секунду «вызвал» сверхплотность – щелчок получился громким, как выстрел. Услышал, как захрустел бетон в конструкции дома. Так и в подвал недолго провалиться и обрушить всё.

Думаю, именно в тот момент я допустил гипотетически мысленный масштабный эксперимент: «В какой срок сверхсильный я гуманоидной формы (описание приблизительных характеристик силы, скорости, устойчивости) сможет уничтожить всё человечество?».

Скучающее существо внутри подняло бровь, обратило взор.

Выброс яркого в мозгу от поставленной интересной задачи.

Исходные данные:

– Янос;

– три миллиона условных городов;

– сто пятьдесят миллионов квадратных километров суши;

– триста шестьдесят миллионов квадратных километров воды;

– восемь миллиардов «особей».

Подзадачи:

– уточнить природные характеристики Яноса по факту;

– определить наиболее массовые средства уничтожения – непосредственное ли физическое воздействие, психологическое, политическое, радиационное, опосредованное прочее с приоритетом к ведущим к каскаду и прогрессиям в плане урона к «особям».

Расчёт:

– ожидаемый прогноз убыли от каждого из средств воздействия;

– прикинуть суммарное воздействие военного арсенала «особей» на Яноса в период их борьбы за существование.

Конечным результатом определить решения:

– возможность выжить Яносу (какие условия, при какой интенсивности обстрелов, каков темп регенерации?);

– и самое занимательное: каков тогда будет срок исчезновения человечества как вида?

13

Я ещё не собирался по-настоящему осуществлять это. Тогда это казалось немыслимым. Фантастическая шалость, которую к тому времени у меня ещё не было наглости и уверенности исполнить.

Но как авантюрно допустимое «если…» – полнило глупым щекотным восторгом.

…метаболизм в человеческих организмах базируется лишь на пищеварении и дыхании. Можно ли этим обеспечить себя столь внушительным количеством килокалорий, необходимых для такой великой цели как Геноцид человечества? Урановая таблетка, как самая энергоёмкая вещь, что можно достать на земле – не растворится в желудке. Механизма извлечения из неё энергии во мне ведь нет. Придётся поглощать пищу без остановки, вдыхать кислород тоннами. А что, если это – мнимые ограничения? Они действуют только тогда, когда я думаю о них как об ограничениях. Внуши я себе, что могу растворить таблетку урана, смогу ли я её действительно растворить? Если попробовать на чём-нибудь менее радикальном? Энергию ведь можно извлечь из чего угодно, если суметь.

Такие и подобные им мысли фоновым шумом сопровождали меня, пока я ехал за город.

Проехав знак границы города, свернул с трассы на грунтовку к лесопосадке – там обычно собираются любители пикников. Будний день – пусто. Только вечер, рыжий закат в кучевых облаках, берёзы и особняком – ряды сосен.

Я размялся: взмахнул руками, приплясывая, чувствуя, как кроссовки пружинят от земли, чувствуя, как спортивный костюм трётся, липнет с неприятным звуком.

Выбрав направление на запад, прямо на ало-оранжевые лучи, я побежал.

Сначала побежал «обычно», затем – всё ускоряясь и ускоряясь. При первом ускорении возникло ощущение, будто бежишь по траволатору. Ощущение странное: приятно, но ноги проваливаются, словно ты утяжелён. В последующем ускорении – треснули швы штанов от резких движений; кроссовки слетели, разрываясь у подошв; ноги погружались в землю глубже, а сам я подпрыгивал и бросал себя вперёд.

Лёгкость, присущая снам, в которых гравитация ослабла, мир подчинён, и ты волен делать что угодно. Почти летать.

Я швырял себя всё выше и дальше вперёд, балансируя в воздухе, стараясь держать равновесие. Удерживая себя при приземлении и ударе. Одежда от таких нагрузок порвалась на части, я остался в лохмотьях – счастливый, удовлетворённый результатом.

Достаточно ощущений? Эта свобода и ширь движений стоила того, чтобы поглощать десятки тысяч калорий. Найти бы только средства на это, не становясь медийным.

Возвращаясь (швыряясь собой) назад, следил, чтобы не подпрыгивать выше верхушек деревьев – с шоссе не заметил бы кто странное.

Но в своём последнем супергеройском прыжке-приземлении, распалившись, откинув бдительность как от пьяной удали – я резко и с высоты большей рухнул в чавкающую жёлтую глину с громкой силой удара об неё.

Голый я упал ровно перед капотом незамеченной до последнего машиной, в которой целовались подростки и с ужасом смотрели теперь на меня. Отклонись я вперёд слегка в прыжке или при отталкивании – я бы ведь их убил.

Дёрнулся резко (со стороны это выглядело жутко неестественно наверняка), отпрыгивая в сторону.

Кто им поверит? Да и сумерки уже. Не разглядеть откуда и что произошло.

…я припарковался на другой поляне. Вероятно, они и увидели там мою машину, да уехали оттуда…

Глина с грязью счищаются с меня легко, если не «ослаблять суперплотность». Другой одежды не было. При всём моём умении измышлять разносторонне – не догадался, что от одежды не останется ничего и нужно было бы взять запасной комплект.

Но всё же результаты по перемещению поразительны… Так легко и свободно…

Жутко хотелось есть. Я аккуратно выехал на шоссе.

14

Сон не требовался. Мышление оставалось многопоточным. Это удобно. Всегда во внимании.

Под водой, выпивая её – можно было извлекать энергию и кислород. Я бродил по дну местного озера. Игрался с плотностью – падал вниз камнем, всплывал вверх невесомым. Плавал сносно, отталкиваясь резко от потоков воды.

Кидал себя с высот, жёг продолжительно калёным кожу, поднимал тоннажный мусор.

Лёгким движением лишь части руки, проходя ею сквозь (в стену, как в мягкое погружал и шёл, не чувствуя сопротивления) ломал заброшенные здания.

Можно было рыть вниз, кротом вгрызаясь в почву. Можно было идти в твёрдое, выдалбливая как на прогулке.

Я не ощущал урона.

Я чувствовал, как тело стареть стало в разы медленней.

Я приноравливался удерживать равновесие в прыжках, учился балансировать уровнями плотности по участкам тела, по всему телу. Я слышал сколько надо энергии и что теперь могу переварить и трансформировать в энергию.

Я становился другим.

Поэтапное решение занимательной задачи о Себе затмило «мирскую» жизнь. Работа, взаимоотношения с прочими, походы за необходимым в магазины, оплата счетов – в последние два месяца это вдруг стало блёклым, невыразительным картонным шумом.

Удивительно как это было полноценной Жизнью?

Изучив возможности Себя, стоило уже подумать серьёзней – что с этим собой делать?

а) Явить миру в созидательном ключе.

б) Скрывать от мира, давая проявляться изредка в созидательном ключе.

в) Скрывать от мира, давая проявляться изредка в деструктивном ключе.

г) Явить миру в деструктивном ключе.

д) Комбинировать пункты «б» и «в»?

15

Как может существовать Янос-Супергерой в этом мире в ключе созидательном?

Это и:

– силач на арене цирка;

– подопытная крыса в застенках лабораторий;

– супероружие на службе Отчизны (в частности – новое оружие «Иерихонская Труба», он же – «Неразрушаемый Таран»);

– человек на спор съедает сто тысяч калорий;

– великий спортсмен многоборец всех олимпийских видов спорта;

– второе пришествие Христа.

Каждый пункт подразумевал (в деталях спорно) прогресс человечества, некое развитие. Ни один из пунктов не имел конечной цели – ни количественной, ни качественной, ни измеримой. Опустим политическое, религиозное, примем практическое. Однозначно положительное для них. Для меня – и занятие на годы (на всю жизнь) и обеспеченность ресурсами, и неугомонное внимание.

Живой супергерой, настоящий и неуязвимый, сильный – может быть реальной силой какой ООН. Может дать толчок в науке, снизить преступность, помогать бедным, строить в одиночку города, сворачивать горы. Всё же без политического и религиозного, бытового, животного и остального «взаимо-» никуда не деться…

Прими большое наличие непрактичных среди них… Это и балансировка у того или иного строя, внутри которого и от лица которого сейчас Янос наводит в мире порядок. И ответы религиям – кто же ты, Янос, и по кому ты из писаний. И просто прочие заблудшие, будущие искать чего-то, не принимая на веру и ясность, что я всего лишь… я? Недостаточно сверх-, чтобы дать им на всё ответы и спасти от них же самих.

Оторопело в рассуждении внутри раздалось: ты знаешь, что будет.

Это будет – изматывающая деятельность не по душе.

Это не вызывает интереса, удивления, какого хотелось бы испытывать.

Хорошее, позитивное, ведущее к чему новому – да. Но не по мне. Не будет покоя. Только если вытребовать его. Да и то – глядеть будут цепко, кто зверьём будет посматривать, кто хищно исследовать, кто попрошайками ждать. Сначала просить – потом нагло требовать, как обязан.

А светлым тем из особей, Янос? Не забывай о светлых, прими и наличие разумных среди них.

Они не будут цепко? Исследовать, вызнавать, просить, ковыряться? Будут, конечно… Просто с сочувствием и не так нагло. Но – будут. Не давая того, что мне действительно нужно.

16 Протокол 2

– …богатство, признание, знаменитость, история… Разве это не стало бы компенсацией или целью, удовлетворительным результатом положительной деятельности, разменом своего необычайного дара, Янос?

Старик продолжает всё делать верно.

Комната затхлая убаюкивает, усыпляет, гипнотизирует. Луч тёплый солнца всё выглядывает из части окна, где приоткрыты шторы. Я поднимаю к этому лучу кисть руки и рассматриваю её. Линии вен под бежевой кожей. Хочется отвечать на вопросы. Хочется обозначить и проявить причины побудившие, утвердить себе «почему» и дать развёрнутый сейчас и окончательно ответ.

– Многие из особей, получив славу, ведь получают и побочное, о котором в достижении её пренебрегали рассчитывать… В слепоте погони за тщеславным по воле возбуждения, инстинкта – не приняли того, что узнаваемость будет излишней, что, обретя многое и, думая, что на многое теперь есть власть и ресурс будет наоборот. От вас будут требовать стать моральным компасом; накладывать ограничения взгляда толпы-паствы; награждать ответственностью о том, таких этиках, о каких вы и понятия не имели… Вы будете заложником «образа». Хорошо, если вы и есть тождество своему «образу»: быть условно положительным в кабальем положительном же образе, не притворяясь – приятно и легче. Но вот быть противоположно отрицательным – и притворяться, притворяться по стезе положительного образа… Это изматывает и грозит срывом. Плюс к тому же – неясно зачем. Чего ради притворяться не тем, кто я есть? Ради вас? Вашего одобрения? Творений рук ваших?

Старик приосанивается, стучит ручкой по корешку блокнота:

– И тогда вы, Янос, обратили своё стремление мысли к отрицательному, к возможным разрушительным сценариям деятельности?

Разрушительное – по оценке их, по мерам их, по мне же…

Я говорю, продолжая рассматривать в свете ладонь, проворачивая её: