Печать грешника

– Рассказывай, – торопил я собеседника.

– Несколько лет назад наше правительство решило увеличить финансирование научных мобильных групп в Зоне, занимающихся её изучением. Как вы могли знать ранее, мобильные группы занимаются совершенно разного рода исследованиями, но объяснять это очень сложно и, к сожалению, вы мало что поймёте из моего рассказа.

– Слышь, умник, давай без оскорблений? Переходи ближе к делу, – направил я разговорчивого учёного в нужное русло.

– Лабораторию X16 реанимировали. Работу в ней возглавили профессор Лемешко и профессор Рац. Вместе они выполняли ряд исследований, посвящённых генетическим экспериментам и созданию вирусного оружия, – Мышь был очень напряжён, я видел это по его взгляду. – И им удалось создать нечто чертовски ужасное, способное уничтожить всё человечество.

– Интересно, – протянул я.

– Своё детище они окрестили «Печать грешника», – добавил рассказчик.

– Откуда ты об этом узнал? – Я не ставил под сомнения слова учёного, это был просто интерес.

– Анатолий Иванович Лемешко мой старый друг, мы знакомы с ним были ещё до Зоны. Когда он понял, что они создали, он ужаснулся и хотел помешать дальнейшим исследованиям. Неожиданно с ним приключился суицид, но до этого загадочного инцидента он успел шепнуть мне о своей работе.

– Что было дальше? – Поинтересовался я у учёного.

– Менее недели назад кто-то проник в лабораторию и скопировал данные о вирусе. Система безопасности, конечно, обнаружила проникновение и похищение данных, но ликвидировать последствия не удалось.

– Поэтому в Зоне сейчас стало так жарко, – мыслил я вслух, обдумывая произошедшее со мной за последние дни.

– Учёные счастливы, что вор не попытался устроить диверсию. Кто знает, что было бы, если бы вирус вырвался на свободу.

– Сам вирус был похищен, или только информация о нём? – Спросил я, думая о масштабах угрозы.

– Штамм вируса не был украден из лаборатории, но была похищена его точная формула и информация о том, как изготовить его, а это намного опаснее, – пытался объяснить мне профессор.

– Почему? – Не понимал я. – Ведь утечки этой заразы не произошло.

– Молодой человек, если вор похитит деньги – он их потратит и дело с концом, но что будет, если он похитит клише, с которых печатают банкноты? И сможет достать всё необходимое для изготовления денег?

– Он будет вечно их печатать, – обречённо произнёс я, проанализировав, наконец, всю ситуацию в целом.

– Остаётся вероятность, что похититель всё ещё находится на территории зоны отчуждения, поэтому военные подняты по боевой тревоге.

И некоторые спецназ команды, я так полагаю, считают, что это я являюсь идиотом, стащившим эту информацию у чумных докторов. Неприятная ситуация, однако.

Если кто-то из сталкеров это сделал, то, скорее всего, он точно знал, зачем идёт на такой риск или кто-то очень хорошо ему объяснил, что нужно будет сделать. Мне необходимо навестить Брута и Лонгина, чтобы узнать, кто заказчик. Правда, в этом будет толк, если заказчик из Зоны, а не извне.

– Вот такие дела, мистер Рэд, – тяжело подытожил Хотько.

– Дело дрянь, эскулап, – продолжал размышлять я. – От такого скоро у всех головы разболятся.

– Я вас понимаю, уважаемый сталкер, – покачал своей гривой учёный в маленьких очках. – Но, всё же, вы начинали говорить про средство от моей головной боли? Не изволите продолжить ваш рассказ? – Ах, вот ты о чём. Продажная твоя душонка.

– На днях я установил контакт с контролёром, – начал было излагать я, но Хотько весь занервничал от перевозбуждения.

– С контролёром? Вот так диво! С живым контролёром, – продолжал он, из-за чего я не мог вставить и слова. – Рэд, дорогой мой, вам впору Нобелевскую премию выдать за такое!

– Успокойтесь, – попросил я учёного, который походил на маленькую собачонку, которая крутилась возле двери в готовности выбежать на улицу, облаять прохожих и излиться на ближайшее дерево. – Этот контролёр очень разумный, и он очень хотел бы жить среди людей. Он прекрасно излагает свои мысли, питается консервами и тем, что выращивает на своеобразном участке. Имеет тягу к крепким алкогольным напиткам.

– Кто её не имеет в наше время, – усмехнулся Марк Александрович.

– В общем, вот такой вот есть экспонат. Но вашему брату, – я сделал акцент на этих словах, – он не доверяет.

– Что же с нами не так? – Удивился Мышь.

– Контролёр помнит, что был человеком и помнит, что именно вмешательство учёных сделало его тем, кто он сейчас. Он боится, что его снова может ожидать участь подопытного, – объяснил я.

– Правда ваша, белые халаты ради науки ни перед чем не остановятся, – горько произнёс мой собеседник. – Что могу сказать по поводу персонала нашего бункера, мы были бы безумно рады, если бы контролёр жил с нами. Нам хватило бы разговоров с ним и его анализов. Честно признаюсь, для того, чтобы изучить данный вид изнутри, нам хватает трупов, которые нам сдают охотники.

– А питание? – Спросил я.

– О, Рэд. Вы же понимаете, что каждый выживает по-своему, – начал было Мышь.

– Ты к чему ведёшь? – Напрягся я.

– Успокойтесь, голубчик. Я открою вам один маленький секрет: если в ходе исследовательской деятельности в Зоне кто-то из нашего персонала погибает, мы не торопимся до последнего отправлять отчёт нашим работодателям о чьей-либо гибели.

– Зачем вам это? – Спросил я.

– Дело как раз в питании, медикаментах и обмундировании, которые ещё несколько месяцев будут поступать нам на каждую вот такую вот мёртвую душу. Именно из этих запасов мы черпаем ресурсы, чтобы торговать с вами или прокормить лишнего постояльца.

– Вы же понимаете, что этот контролёр из-за своих особенностей наделён силой большей, нежели его сородичи, и, если вы постараетесь причинить ему зло, он с лёгкостью уничтожит всё живое? – На самом деле это было не так, но я хотел напугать учёного, чтобы он и мыслить не мог о том, чтобы обмануть меня и после издеваться над моим новым другом.

– Значит, он может быть нам полезен и с точки зрения охраны лагеря, – обрадовался Хотько.

– Как вариант, – поддержал я собеседника, наблюдая, что учёный и в правду не замышляет ничего дурного в отношении разумного мутанта. – Остаётся только один вопрос: как доставить его к вам в бункер, чтобы военные не подстрелили нас по пути.

– Да, Рэд. Ситуация с солдатами не располагает к визитам в наш лагерь, да ещё и с мутантом, на протяжении ещё какого-то времени. Но как раз сегодня военные собираются прочёсывать Мёртвый город. Они не оставят, конечно, лагерь на Янтаре без присмотра, но, если вы не будете вызывать подозрений, то всё может сработать.

– Вы говорили про обмундирование для мёртвых душ, – заметил я. В моей голове зарождался план.

– Да, конечно, – улыбнулся Хотько.

– А документы погибших у вас остались? – Продолжал я.

– Разумеется, – поддержал учёный. – Что вы задумали?

– Мне понадобится два ваших комбинезона с замкнутой системой дыхания, и три комплекта документов. Два удостоверения на учёных и один бейджик на сталкера-охранника. Тогда мы сможет без проблем пройти через лагерь военных к бункеру.

– Хорошо, это приемлемо, – согласился Хотько. – Что-нибудь ещё?

– Расскажите о Белле? – Удивил я собеседника.

– Белла, – хмыкнул он. – Да, это очень печальная история. Уже почти полгода прошло, – начал было учёный, но мне уже стало неинтересно: если старик знает о ней, значит, девушка не соврала насчёт своей судьбы. – Зомбированные из-за вспышки, связанной с разработками Лемешко и Раца, проявили небывалую активность, словно сама Зона не желала, чтобы «Печать грешника» появилась на свет. Они атаковали бункер, лабораторию и нашу исследовательскую команду. К сожалению, Белла без вести пропала. Мы склоняемся к предположению, что её растерзали мутанты.

– Вы сообщили о её смерти? – Спросил я.

– Не знаю, как вы о ней вообще узнали, но мы собирались отправить отчёт в конце этого месяца, так как истекает действие её контракта, заключённого с НИИЧАЗ.

– Мышь, не стоит отправлять отчёт, – сказал я.

– Я вас не понимаю. Мы никак не сможем объясниться с нашим начальством, если не отправим отчёт о её смерти до истечения её контракта. Вся наша схема может всплыть, и нам всем будет грозить служебное разбирательство и наказание.

– Она жива, – ответил я.

– Как жива? – Удивился учёный. – Значит, она дезертировала? – Не понимал Хотько.

– Никак нет. Пребывала в плену у бандитов, была спасена мной несколько дней назад. Девочка пережила такое, что нам всем и не снилось. Закройте её контракт, выплатите гонорар и забудьте о ней, а я собираюсь переправить её через кордон из Зоны. Это ещё одно из моих условий, но оно необходимо и вам. Никто не узнает о ваших махинациях, и все останутся в выигрыше.

– Разумеется, я принимаю ваши условия, – покачал головой Марк Александрович. – Подождите здесь десять минут, я соберу всё необходимое.

– Добро.

***

Я вернулся в убежище Коли. Билли лежал на полу, на его лице была размазана кровь, и на первый взгляд было не понятно, жив он или нет. Вокруг него с тряпкой крутился контролёр. Я напрягся, увидев эту картину, и уже приготовился расправиться с мутантом, если он повинен в смерти моего товарища. Благо, разум во мне уже давно включается в таких ситуациях достаточно быстро, и я не успеваю из-за лишних эмоций наделать непоправимых вещей.

– Рэд! – Встревоженно пробормотал Коля, заметив меня. – Друг упал. Рот… кровь, – в панике лепетал перепуганный контролёр.

– Дай воды и тряпку, – без злобы крикнул я мутанту и быстро припал к Хейвуду, который пришёл в себя от наших разговоров и пытался найти меня глазами.

– Радек, – улыбнулся Билли. Из его глаз пошла слеза. Я понимал, что мой товарищ испытывает боль, но не мог ничем ему помочь.

– Тише-тише, – приговаривал я и гладил его по волосам.

– Сейчас… нормально будет, – он жмурился и пытался скрывать свои тяготы и невзгоды, но я всё видел и всё понимал.

– Да, – протянул я неодобрительно. – Как Коля соберёт свои вещи, отправимся в путь. В бункер учёных, – ответил я.

– Значит, всё хорошо, – продолжал улыбаться Билли, голова которого лежала на моих коленях.

Коля дал мне свою рубашку в качестве тряпки, высыпал из кастрюли все свои овощи на пол и освобождённую тару наполнил водой из своих запасов. После этого контролёр получил боевое задание собирать вещи и готовиться к переезду, вернее сказать, к переходу. Пока мутант был занят сбором своих пожитков, я сидел на полу и вытирал мокрой тряпкой кровь с лица своего друга.

– Вуд, зачем ты мне помогаешь? – Спросил я, наблюдая за мучениями товарища. Будет лучше, если он позаботится о себе.

– Кто бы задавал мне такие вопросы, – улыбка, хоть и натянутая, нарочно слетела с лица Билли: мой вопрос оскорбил его.

– Прости, – тяжело проговорил я.

– Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Я знаю о твоей боли и о твоих слабостях. Я стал твоим братом, – стыдил меня Хейвуд, но не злость говорила в нём. В нём кричала обида.

– Ты мне больше, чем брат, поэтому я и хочу, чтобы ты жил, – виновато парировал я.

– Мне крышка, Рэд. Что мне осталось, если не отдать свою жизнь за своего брата? – Этот печальный взгляд на всю мою оставшуюся жизнь врежется в мою память. Билли был моим героем.

– Спасибо…, – успел только проговорить я.

– Да пошёл ты! – Резко, но без злобы огрызнулся мой собеседник и поторопился встать на ноги. Было очевидно, что боль, мучавшая его до этого, отступила.

Коля собрал вещи, я объяснил ребятам, о чём мы договорились с учёным, и вместе мы отправились в путь. Обратно на Янтарь.

***

Я помню, как мы вместе с Тиви Волкером заглядывали в наше любимое местечко и расписывали на двоих партейку (иной раз другую) в английский бильярд. Пари заключалось по-дружески, по принципу проигравший платит за пиво. Я, конечно, не Уолтер Линдрум, но Скотт и того был хуже, поэтому мне так ни разу и не пришлось оплачивать счёт.

Я неоднократно предлагал Тиви, чтобы иной раз я проставлял наш вечер, но мой друг всякий раз отказывался. Он называл это своей мотивацией – заставить меня когда-нибудь оплатить ему пиво, но сделать это, обязательно победив меня в честной схватке на бильярде.

Мы катали шары, пили пиво, отдыхали. В общем, приятно проводили время и много разговаривали.

– Джагер хочет встречаться с моей сестрой, – с улыбкой поведал мне товарищ, опираясь на свой кий.

– Каждое задание мы рискуем своими жизнями. Люди – не железные, тоже иногда хотят простого человеческого счастья, – без эмоций ответил я, прицеливаясь перед ударом.

– Я против него ничего не имею, – добавил Тиви.

– Всегда есть какое-то «но», – проговорил я и совершил удар.

– Просто Джейн так быстро выросла, и вокруг неё уже начинают крутиться всякие, – не успел договорить мой коллега, потому что я его перебил.

– А ты чувствуешь себя динозавром, ответственным за счастье своей младшей сестрёнки.

– Что-то типа того, – Тиви оставил надежду использовать свой кий, и приложился к бокалу пива.

– Да, Джейн выросла настоящей красавицей, – добавил я в подтверждение опасений своего друга.

– Ты так считаешь? – Обрадовался Скотт.

– Да, что есть, то есть, – ответил я без лукавства.

– Когда я разговаривал с сестрой, она мне призналась, что давно влюблена в тебя. Так, может, это повод вам получше узнать друг друга? – Оживился мой товарищ.

– Тиви, – хотел было что-то возразить я, но он не унимался.

– Ты и человек хороший, и я уверен, что ты никогда не обидишь Джейн. С тобой она будет счастлива, – продолжал Волкер.

– Скотт, ты же прекрасно понимаешь, почему я сторонюсь отношений. Ты сам такой. Мы с тобой видели столько смерти и прекрасно понимаем, что рано или поздно и нам предстоит сыграть в ящик. Зачем оставлять после себя несчастных людей, – ответил я товарищу и начал целить в новый шар.

– Так-то оно так, – вздохнул Тиви. – А ты не думал всё это прекратить и зажить обычной человеческой жизнью? – Неожиданно спросил он.

– Например, с Джейн? – Улыбнулся я.

– Допустим, даже с ней, – замялся мой друг.

– Не раньше, чем ты выиграешь у меня в бильярд, – пошутил тогда я.

Когда Тиви погиб, я не мог даже в глаза смотреть его сестре. Я чувствовал, что это я не уберёг его. А ведь даже тогда она не хотела, чтобы я уходил. Джейн хотела, чтобы я остался с ней, несмотря на то, что вокруг неё вился Стив. Я понимал, что Джагер был ей безразличен, что угораздило же её влюбиться в меня и что она совершенно не злится на меня. На себя злился только я сам. Я ненавидел себя лютой ненавистью.

Наверное, я до сих пор так и не смог себя простить за смерть своего друга.

***

– Проповедник, приём, – зашипела моя рация, пока мы неторопливо шествовали на Янтарь. По ту сторону меня вызывал Тесей.

– На связи, – ответил я.

– Я избавил тебя от головной боли. Завтра вечером капитан Рино Бладекворт, начальник южного блокпоста военных на Кордоне, будет ждать тебя с девушкой. О месте встречи договоритесь, когда будешь в деревне новичков. Все необходимые данные и сведения я тебе передам при личной встрече. Конец связи, – прекратил передачу торговец.

– Всё, – улыбнулся Билли. – Прекрасное создание тебя покидает, – добавил он.

– Это даже к лучшему. Не представляю, с чем ещё нам предстоит встретиться из-за этого грёбанного вируса, – угрюмо произнёс я.

Мы дошли до тоннеля с «жарками» и заткнулись, полностью сконцентрировавшись на преодолении его. Коля шёл вторым, он как исчадие Зоны, конечно, хорошо чувствует опасность, но проблема его вида заключается в том, что они слишком уж перестраховываются из-за своей трусливости. Иными словами, он никогда, ни за что не пошёл бы через этот тоннель и пытался бы найти другой проход, которого, к сожалению, нет.

Благополучно преодолев это препятствие, Билли расслабился и начал приставать ко мне со своими расспросами.

– Скажи Рэд, ты грустный из-за Беллы или она напомнила тебе кого-то другого? Возможно, кого-то из твоего далёкого прошлого? – Этот нехороший человек, которого я любил всей своей душой, не гадал на кофейной гуще, он подло бил в самую цель.

– Да, я вспомнил о ней, – недовольно подтвердил я. Смысла отнекиваться не было, Билли очень хорошо меня знал.

– Столько лет прошло, а ты всё переживаешь, – улыбка прошла с лица Хейвуда.

– Да, друг мой, – тяжело ответил я. – Я всё ещё думаю об этом.

– Жалеешь, что не остался, а теперь боишься вернуться, – предположил сталкер.

– Не жалею, и ничего я не боюсь! – Агрессивно огрызнулся я, прямо как школьник какой-то, чем вызвал смех своего друга.

– Да-да, – быстро произнёс Билли. – Ты старый солдат и не знаешь слов любви, – дурачась, артистично проговорил он.

– Зато, – подхватил я. – Если бы я остался, я бы никогда не повстречал такого балабола как ты, – улыбнулся я, понимая, что нет смысла обижаться. Надо и над собой иногда уметь посмеяться.

– Всё было бы по-другому, – добавил Билли, и на этой позитивной ноте мы вышли к блокпосту военных перед бункером учёных.

Мы стояли втроём и с восхищением любовались почти полностью закатившимся солнцем над мрачным осенним пейзажем Зоны. Чуть вдали виднелся раскинутый палаточный комплекс военных, с тентами и кострами, а уже за ним, вниз по склону, располагался бункер учёных.

– Готовы? – Спросил я товарищей.

– Ну, – хмыкнул Хейвуд. – Мне не привыкать с учёными дела иметь. Да и риск схлестнуться с военными минимален.

– Люди так близко, – поражался Коля. – Примут ли они меня? Не обидят ли они меня?

– Не переживай. Мышь знает, кто за тебя вступится в случае чего. Он, кстати, считает, что ты и сам себя в обиду не дашь, – успокаивал я контролёра.

– Это хорошо, – переживая, проговорил ребёнок Зоны.

– Переодевайтесь, – сказал я, и мы начали перевоплощаться, чтобы проникнуть в бункер к Марку Александровичу Хотько.

***

Замаскировавшись под исследовательскую бригаду учёных из мобильной лаборатории, мы спустились с холма на разрушенное шоссе и направились в сторону одинокой сосны. Это стройное примечательное деревце росло у самого края дороги, в месте, где шоссе сворачивало к заводу «Янтарь». Нам же путь на завод был безразличен, мы намеревались сойти с дороги и следовать дальше вперёд к хорошо видимому отсюда бункеру.

Как только мы вышли из-за холма, благодаря которому оставались невидимы до сих пор для военных из палаточного городка, нас остановили. Четыре автомата мгновенно уставились на нас и несерьёзный, мальчишеский голос приказал нам остановиться. Мы послушно подчинились и наблюдали, как на фоне видневшихся вдалеке корпусов завода «Янтарь» через палатки и костры к нам медленно приближались молодые ребята в камуфляже.

– Не двигаться, вы кто такие? – Спросил военный, подойдя к нам вплотную. В своей форме и с повязкой на лице, скрывавшей всё кроме глаз, солдат ничем не отличался от остальных своих сослуживцев.

– Старший мобильной исследовательской группы, ассистент Марка Александровича Хотько, Матвей Берёзин, – представился Билли, и сразу сунул военному свой бейджик. К счастью, комбинезоны учёных полностью скрывали внешность своего носителя, поэтому контролёра в оранжевом комбинезоне «Эколог» ещё не раскрыли, и наши интервьюеры были более-менее спокойны.

– Откуда следуете? – Переглянувшись с сослуживцами, спросил допрашивающий, рассматривая документ.

– От тоннеля с «жарками», – спокойно ответил Хейвуд. От неожиданности у меня аж в горле запершило. Мы и не думали, что нас будут расспрашивать – обычно военные боятся долго находиться поблизости с только что пришедшими из Зоны, но сейчас мы были не на контрольно-пропуском пункте в Зону, мы были в самой Зоне, и поведение молодых законников нельзя было предугадать.

– Ты кто? – Обратился ко мне другой парнишка своим более мужским голосом. Возможно, его привлекло, как я отреагировал на лишние вопросы.

– Наёмник, – жёстко ответил я. Бедный солдатик шарахнулся от того, как я на него посмотрел. – Осуществляю охрану научно-исследовательской группы.

– Из бывших сталкеров? – Напрягся законник, терзавший до этого Билли, и мгновенно переключился на меня. Я заметил, как его рука вернула документы моему коллеге и легла на автомат.

– Что-то имеешь против? – Я насторожился и решил, что ребятам тоже не стоит оставаться спокойными, поэтому агрессивно кинул свою реплику. Лишь бы эти хреновы сосунки не пристали к контролёру, иначе боя будет не избежать.

– Даже представить себе не могу, что же тебе пришлось сделать, чтобы узаконить своё никчёмное пребывания в этой мерзкой Зоне, – противно проговорил военный, словно ставя мне в упрёк моё незаконное хобби. Он был хладнокровен, но это ненадолго.

– И не пытайся, сынок, – грубо ответил я и зло улыбнулся. От этого уже всем военным стало не по себе, а я демонстративно выпрямил плечи и положил руки на свою винтовку.

Контролёр крутился в своём оранжевом комбинезоне на месте, смотрел то на нас, то на военных. Трусливое существо чувствовало нарастающее в воздухе напряжение, и это нервировало его. В конечном итоге, он привлёк внимание местных старожил.

– А ты чего молчишь? – Несдержанно рявкнул один из военных на контролёра.

– Злой… человек, – глупо произнёс Коля, но вовремя встрял Билли.

– А вы не грубите, товарищ! Мы на службе, как и вы. И не советую вам на горло нас брать, а то жалобу напишу на вас. Хотя…, – протянул сталкер. – Можно и просто дотронуться до незащищённой части вашего тела. Мы-то, понимаете, только из аномалий вылезли. Худо вам придётся после такого прикосновения, господа, – предупредил их Хейвуд, что шутки с нами плохо могут кончиться для их же собственного здоровья.

– Ну их, – махнул рукой парень с мальчишеским голосом. – Ещё подцепим от них, – брезгливо скорчившись, он замахал на нас. – Проходите быстрее!

– Благодарю, – наигранно кинул им Билли и направился к бункеру учёных.

– Проваливайте, – донеслось до нас более мужественным голосом от второго военного.

– До встречи в Зоне, – попрощался я с приставшими к нам молодыми людьми.

– Человеки, – буркнул напуганный контролёр.

***

Солнце уже утонуло за холмами. В темноте мы подходили к бункеру, у стен которого стояло несколько сталкеров. Они не стали нас задерживать и мы, благополучно пройдя дезинфекцию, проникли в бункер, где трясущийся от возбуждения Марк Александрович Хотько бегал и суетился, выгоняя весь персонал мобильного комплекса в одну из лабораторий, чтобы никто не помешал ему наслаждаться заслуженным общением с контролёром.

– Рэд, голубчик, – обрадовался учёный, – это уже вы? Одну минуту, товарищи, – проговорил счастливый от волнения мужчина в возрасте, заметив, что нас трое и один из нас (самый низенький в оранжевом костюме «Эколог») не спешит снимать с себя защитный герметичный шлем.

Марк Александрович стал живее выгонять своих подчинённых, и уже через минуту от снующих во все стороны в лабораторных халатах очкастеньких смазливых мальчиков не осталось и следа.

– Проходите-проходите, что же вы? Не стойте в дверях, – причитал весь растроганный, распереживавшийся Мышь.

– Спасибо, хозяин, – услужливо произнёс я и улыбнулся, смотря, как учёный не отрывает своих сияющих глаз от предположительного контролёра.

Мы с Билли, разумеется, знали, что именно порождение Зоны скрывается за герметичным шлемом комбинезона «Эколог», а вот Марк Александрович всё ещё до конца не мог поверить своему счастью.

– Ладно, Коля, – по-дружески потрепал я товарища по спине, – снимай шлем.

Издавая кряхтящие звуки, бурча что-то себе под нос, этот маленький телепат, мутировавший человек предстал перед учёным во всей красе.

– Не может быть! – Воскликнул обалдевший мужчина. – Чтобы я был известен как Жорж Кювье21, – продолжал Мышь, а Коля сидел перед ним и игриво шевелил своими маленькими ушками на большой непропорциональной голове.

– Знакомьтесь, Коля – это Мышь, – указал я на учёного, обращаясь к контролёру.

– Я попрошу вас, товарищ! – Встрепенулся наш исследователь. – Марк Александрович Хотько, – раскланялся перед мутантом хозяин бункера и протянул ему руку.

– Ко…Коля, – немного волнуясь пробурчал обитатель Зоны.

– Что же, Николай, – подбирая слова, пытался начать свою речь Мышь, но контролёр засуетился.

– Нет… Никко… Нет! Коля, Коля я, – поглядывал то на меня, то на Билли наш маленький друг, не понимая, обижает его учёный или что-то другое имеет в виду.

– Вы поаккуратней с речью, – встрял я в их разговор. – Коля хоть и разумный представитель своего рода, но не настолько, чтобы вести высокоинтеллектуальные речи. И имя его не коверкайте, – я посмотрел на телепата. – Зовут нас – Коля, и мы ещё привыкаем к этому имени, – я улыбнулся, и контролёр тоже повеселел.

– Коля, – обрадовался он. – Рэд – друг, – неожиданно проговорил и закачался на месте как ребёнок.