Паладин развивает территорию Том V

По этой же причине Иггдрасиль привёл сюда Тошина, чтобы тот проводил свои эксперименты, что должно было их ускорить, а также для того, чтобы он сохранял свои исследования в создаваемой сознанием древа библиотеке, к которой Виктор сможет получить доступ из любого места на континенте, где мальчик создаст для него устройство входа.

То, о чём мечтал лорд долгое время, пусть и в довольно своеобразном виде, начало появляться здесь – глобальная сеть интернет.

Глава 359. Какая должна быть реакция?

Пожилой губернатор Леситор Крейн, одетый в костюм тройку, находился в здании торговой гильдии, где ему выделили кабинет.

Мэрия была частично разрушена, и в данный момент её ремонтировали, а единственным подходящим местом, где он мог бы работать, оказалось в торговой гильдии.

Хотя здесь было шумно, как на рынке, так как купцы толпами приходили к Воркату, Леситор Крейн относился к этому спокойно.

Сидя за простеньким деревянным столом в скромном помещении, мужчина худощавыми руками перебирал документы, когда, постучавшись в дверь, к нему вошёл его верный дворецкий.

Такой же пожилой, как и его господин, высокий мужчина, одетый в новенький фрак, поклонился, а затем, подойдя к столу, положил магическое письмо перед губернатором, после чего, оглядевшись, пожаловался ему:

– Ваше превосходительство не должны работать в таком недостойном месте!

Уже нахождение рядом с купцами слуга считал оскорбительным для бывшего графа, а работа рядом с ним, по его мнению, и вовсе унижала достоинство дворянина.

В этом были все дворецкие этого континента, которых можно было считать хранителями этикета.

Обученные с детства следовать правилам, для этих людей было невозможно отступать ни на дюйм от них.

Дворяне могли себе многое позволить, что являлось нормой, но дворецкий ревностно оберегал своего господина и в любой момент готов был расстаться с жизнью, лишь бы не допустить, чтобы тот потерял достоинство.

Мало кто этого мог понять, но даже герцог в любом королевстве или империи действовал с оглядкой на дворецкого, который следил за каждым его шагом с самого детства.

Такой слуга не просто нанятый персонал, это скорее член семьи, наставник и учитель, который до самой смерти будет служить одному дому.

Бывали случаи, когда дворецких изгоняли из семьи за какой-то проступок, и чаще всего такие слуги кончали жизнь самоубийством, потому что не могли принять себя в любой другой роли.

Леситор давно привык к причитаниям своего слуги и, по правде говоря, даже не представлял свою жизнь без этого человека, который вечно недоволен всем вокруг и не стесняется этого высказывать.

Развернув письмо, губернатор прочитал сообщение от Виктора и удивлённо перечитал его: «Создать отделы изучения земли и почвы, железной дороги и логистики».

Порой губернатора ставили в тупик просьбы лорда, как, например, найти другое применение Площади Законов, вместо того, чтобы устанавливать там очередной памятник герцога.

Ему тогда знатно пришлось поломать голову, так как все его идеи сводились к возвеличиванию Виктора, но в результате он решил организовать там ярмарочную площадь, чтобы отдать дань уважения её первоначальному назначению и позволить проводить крупные мероприятия в случае необходимости.

Теперь же лорд просил создать структуры, которых никогда не существовало в этом мире, а главное, Леситор понятия не имел, что они должны изучать.

Отправив дворецкого вызвать Алису, Прата и Гелдора, которые имели отношение к вышеуказанным направлениям, мужчина пошёл договариваться с Воркатом о выделении зала переговоров для проведения совещания.

Спустя два часа три человека и один дворф сидели друг напротив друга в зале для особо важных персон гильдии, за длинным массивным столом в мягких дорогих креслах, окружённые слугами, которые разносили напитки для них.

Бывший староста деревни Прат, одетый в свои лучшие одежды, со страхом смотрел на присутствующих, так как его уже очень давно не приглашали на важные собрания, и он вплотную занимался возделыванием земель, помогая своим опытом другим крестьянам.

Хотя этот худощавый мужчина с редкой седой бородой не знал и не мог этого знать, но «мертвецы» никого не выпускали из виду, если те имели хотя бы минимальную пользу для герцога.

Теперь, когда численность шпионов превышала полторы тысячи человек, Виктор передал им задачи по охране своих секретов и защите критически важных людей.

Им также были переданы книжные пособия, которые лорд разработал на основе всех своих знаний с Земли, благодаря чему они смогли многое узнать о том, как мыслят преступники и на что нужно обращать внимание.

Хотя между двумя мирами и была большая разница, но преступления и шпионаж совершали одинаково.

Прат, сложив руки на коленях, теребил свою одежду, стараясь собрать её так, чтобы она не запачкала кресло, в котором он сидит.

Тем временем Гелдор обратился к губернатору в свойственной ему манере.

– Не успел один «король» уехать, ты решил стать новым? Давай быстрее говори, что происходит, и я вернусь к работе! – намекая на Виктора, заворчал дворф.

Леситор усмехнулся и попросил дворецкого передать сообщение лорда, а пока они, прочитав, пытались понять, что происходит, он тихо пил чай, следя за их реакцией.

В какой-то момент, заметив смущение Прата, который не умел читать, губернатор обратился к нему.

– Вам не стоит так нервничать. Лорд хочет знать, что вы знаете о земле и её возделывании, чтобы лучше понять, как крестьянам на ней работать.

В этот момент седовласый старик готов был рухнуть на пол и просто молить о пощаде, потому что казалось, что у него просто не выдержат нервы от напряжения.

Дворф со своей стороны, бросив на стол лист бумаги, поднялся с кресла и направился к выходу, по пути проклиная всю людскую расу и лорда.

– Чёрт бы побрал людей. Придумают какую-нибудь ерунду и отвлекают от работы! Этот малец опять что-то затеял, а я должен срываться и бежать по его прихоти!

Гелдор вышел из комнаты и, громко хлопнув дверью, покинул собрание.

Никто его не собирался останавливать, потому что в этом были все дворфы, и никто их не мог заставить действовать иначе.

Алиса, одетая в зелёное платье, закрывавшее всё, от шеи до пят, сидела с задумчивым лицом, пытаясь понять, что имеется в виду под логистикой, ведь в этом нет ничего нового.

Существуют дороги, и их используют. Прямо сейчас бетонная дорога прошла до Хитмора и теперь должна была разойтись по всему графству и уйти на север в сторону столицы королевства.

Всё это лорду и так известно, поэтому она понятия не имела, что тут улучшать.

Леситор, заметив, что рыжеволосая девушка ушла в свои мысли, обратился к Прату, который, казалось, немного пришёл в себя.

– Вы ведь знаете, как возделывать землю, а эльфы хорошо разбираются в травах. Возможно, вы смогли бы научиться у них чему-то?

Старик опять занервничал, когда с ним заговорили, но, услышав про знакомую для себя тему, кивнул в ответ, а затем аккуратно заговорил с аристократом, хотя это и выглядело довольно комично, учитывая его манеру речи.

– Мой господин. Эльфы живут ведь в лесу? А шо, ежели они не захотят общаться с простолюдином? Коли это воля лорда, я повинуюсь, но не уверен, шо они послушают меня.

В отличие от городских жителей Балтес, деревенские плохо понимали, как устроена их вотчина и правила в ней.

Они даже не желали покидать свои места жительства, чтобы лишний раз не навлечь беды, поэтому, как живут остальные жители территории, узнавали лишь из слухов.

Эльфы для них – это совершенно иная, более развитая раса, которая никогда не опустится до общения с простолюдинами. И это то, чего никто не мог понять, даже просвещённый во многих вещах герцог.

Виктор думал, что многое исправил, но это было не совсем так.

Многие его подданные до сих пор жили по старым правилам, и это почти невозможно изменить. Всё, чего они хотят, – просто дожить свой век в спокойствии, по возможности не пересекаясь ни с кем, у кого есть хоть толика власти.

Крейн по-доброму улыбнулся, а затем попытался успокоить старика.

– Я отправлю вас к эльфам, они покажут вам, как выращивают свои травы, а вы посмотрите, что они делают с землёй и как сажают. Не стоит беспокоиться, если не получится. Просто посмотрите и потом расскажите, что увидели.

Как только губернатор замолчал, Алиса вскочила со своего места и, не прощаясь, направилась прочь из комнаты, явно куда-то торопясь.

Леситор с удивлением смотрел в спину девушки, но потом, усмехнувшись, пробормотал себе под нос:

– Кажется, что-то поняла…

Губернатор отпустил следом и Прата, а сам с удовольствием продолжил пить чай.

Ему было весело и интересно наблюдать за тем, что происходит в Балтес.

Здесь каждый день происходило что-то, чего он не видел за всю свою долгую жизнь, а главное, новые идеи всегда реализовывались и влияли на жизнь людей, делая её лучше.

***

Тем временем Виктор прибыл в Хитмор и с первых секунд своего пребывания столкнулся с холодным обращением брата и мачехи.

Хотя встретили их на вокзале со всеми почестями и даже устроили приветственный ужин, пригласив множество вассалов Шерманин, весь вечер он наблюдал отрешённость своих родственников.

Он понимал, почему у них такая реакция на него, ведь они узнали, что в теле Виктора совершенно посторонний человек, но не мог понять, почему они так реагируют.

Их и до этого не связывали какие-либо тёплые чувства. Вся их связь – это скоропостижно почивший Александр Шерманин, отчего казалось, что они должны воспринять это куда лучше.

Однако всё время, что он находился с ними в одном помещении, те старались не смотреть на него и держались в стороне, чтобы даже не разговаривать с ним.

Это не осталось незамеченным и людьми, пришедшими на ужин, которые могли наблюдать холодность в отношениях герцога и семьи графа, разумеется, семья лорда также обратила на это внимание.

Сильвия, видя такое отношение к мужу, на ужине сделала вид, что плохо себя чувствует, и увела его, оставив Лионию и Клиоссу присутствовать вместо себя.

Пока семья Леомвиль отправилась в спальню, графиня, дождавшись завершения приёма, вызвала Андроса и Мелису на разговор.

Усевшись в большом кожаном кресле в напротив камина, в уютной небольшой гостиной, одетая в чёрное платье, усыпанное бриллиантами, женщина сидела, закинув ногу на ногу, дожидаясь свою сноху и внука.

Лиония, одетая в белоснежное платье, по дизайну точно такое же, как у графини, также присутствовала здесь, но это скорее было от скуки, потому что ей не было дела до того, кто теперь руководить семьёй Шерманин и вообще до всего графства.

Она просто привыкла к обществу Клиоссы, и ей нравилась эта женщина, поэтому хотела посмотреть, с чего она так злится, ведь на прямые вопросы та не отвечала.

Стоя у дальнего окна, герцогиня смотрела на улицу, где шёл ливневый дождь, ознаменовавший конец лета и начало затяжной осени.

Горничные подносили им закуски и осторожно подливали вино в бокалы, стараясь не оплошать перед графиней, так как её лицо явно говорило о страшном негодовании.

Вскоре Мелиса и Андрос, постучавшись, вошли в комнату.

Мелиса, одетая в пышное дорогое бирюзовое платье, прошла к Клиоссе и села в кресло рядом с ней, в то время как граф в чёрном мундире с серебряной перевязью, подойдя ближе, остался стоять, ожидая объяснения, зачем его вызвали.

Клиосса, глядя на огонь в камине, со злостью произнесла:

– Мой сын идиот, женился на идиотке, и они вместе породили идиота!

Лиония, стоявшая у окна, чуть не рассмеялась, услышав столько оскорблений за один раз.

С улыбкой на лице обернувшись к своей подруге, женщина сделала глоток вина из хрустального бокала и продолжила наблюдать за представлением.

Мелиса тем временем чувствовала, что её сердце выпрыгнет из груди.

Она страшно боялась разгневанную свекровь, а осознание того, что та является легендарным рыцарем, не делало ситуацию проще.

Если Клиосса разозлится и просто убьёт её, никто не сможет даже отомстить, и той нет причин чего-либо бояться.

Осторожно Мелиса попыталась выяснить, чем так разгневала графиню.

– П-прошу прощения, чем мы вас так расстроили, что вы оскорбляете нас?

В ту же секунду Клиосса гневно обернулась к ней.

– Вы, два ублюдка, смотрели на Виктора, как на врага! На человека, который спас ваши никчёмные задницы! Да будь я на его месте, просто дождалась, пока ваши вассалы убьют тебя, идиотку, и твоего сына-недоноска, а затем перебила всех дворян в графстве и забрала себе графский трон!

Мелиса и Андрос чуть не задохнулись от негодования, а Лиония уже с трудом сдерживалась, чтобы не взорваться хохотом, наблюдая эту картину.

Наконец граф решил заступиться за свою мать и попытался возразить.

– Мы не смотрим на него, как на врага, а просто… – он пытался подобрать слова, чтобы объяснить свои чувства, и, немного подумав, громко добавил: – Это ведь не настоящий Виктор! Как мы можем принять его?!

Лиония, с интересом наблюдавшая за происходящим, немного смутилась от услышанного, и её хорошее настроение улетучилось за секунду.

Женщина могла сказать, что она в том же положении, что и эти двое, ведь Виктор не её настоящий сын. Просто получалось, что она родила оболочку для чужого сознания, но, с другой стороны, герцогиня и не знала прошлого Виктора, а всегда была знакома только с нынешним.

Тем временем Клиосса вновь заговорила и обратилась к Андросу.

– Грёбаный ты недоносок. Вместо того, чтобы ходить и целовать следы на земле, оставленные сапогами твоего брата, который из такого, как ты, отребья сделал настоящего графа и всячески помогал, рискуя перед советом дворян. Ты смеешь что-либо говорить? Где ты был, когда его сослали на отдалённую территорию? – сказав это, она перевела взгляд на Мелису и обратилась к ней: – Где вы оба были, когда он кровью зарабатывал себе репутацию на поле боя и расплачивался за помощь вам?

Графиня со злостью бросила бокал в камин и, подскочив с кресла, направилась прочь из комнаты, не желая находиться с такими идиотами в одном помещении.

Она видела, что Виктор никогда не метил на место графа, но это не значило, что он должен помогать Андросу, а значит, делал это, потому что хотел, потому что чувствовал какие-то обязательства перед Шерманин, как их часть.

Всё, что он делал, влияло на графство, королевство и даже на весь континент, а ему не готовы были простить одной вещи, от которой людям ни тепло ни холодно.

В её понимании, это всего лишь повод, чтобы мелочным людям оправдать свою зависть в адрес успешного человека, которым являлся Виктор.

Теперь, когда они среди моря его достоинств нашли один недостаток, им было просто забыть обо всём остальном и сосредоточиться исключительно на этом.

Поэтому графиня не просто негодовала, она презирала этих двоих и, не окажись они её родственниками, убила не раздумывая, потому что, в отличие от лорда, не привыкла никому давать второго шанса.

Мелиса и Андрос с белыми, как мел, лицами продолжали оставаться на своих местах, боясь шевельнуться.

Они не ненавидели Виктора и даже не чувствовали к нему неприязни, просто не знали, как к нему относиться, что графиня приняла за ненависть.

Однако даже знай она об этом, ничего бы не изменилось, так как в её понимании эти двое обязаны лорду жизнью, поэтому, чтобы тот ни совершил, они должны это принять и забыть.

Лиония, стоявшая у окна, видя их лица, поставила бокал на стол и направилась на выход, желая поговорить со своим сыном.

Герцогиня только что поняла очень важную для себя вещь. Когда-то она бросила своего сына, хоть и не по своей вине, и теперь история повторялась, а она вновь не поддержала его.

Пусть Лиония и оставалась рядом с ним, но всё же в глубине души сомневалась. Сомневалась ровно до этого разговора, и пора было это исправить.

Глава 360. Герцогство

Спустя три дня после прибытия в Хитмор, Виктор покинул его и уже через месяц оказался у Тиаманта, столицы герцогства Леомвиль.

Под проливным дождём величественный конвой приближался к городу.

Сорок карет в сопровождении гвардии из двух тысяч рыцарей шли по размокшей дороге, утопая в грязи под тяжестью собственного веса и тяжёлых доспехов.

Сам Виктор находился в просторном экипаже в центре этого конвоя.

Лёжа на кровати, полуголый герцог смотрел в потолок, наматывая на указательный палец золотые локоны Сильвии, которая мирно посапывая спала у него на груди.

Лорд часто в дороге думал о том, что ему сказали Андрос и Мелиса перед отправлением.

Его младший брат попросил о встрече, а когда они остались наедине в гостиной, тот подошёл вплотную и внезапно ударил кулаком в лицо.

Виктор был настолько ошеломлён, что совершенно не готовился защищаться, поэтому рухнул от удара на пол.

Однако всё этим не кончилось, и Андрос накинулся на него, прыгнув сверху, и продолжил избивать.

Сначала лорд решил, что это ловушка, и собирался остановить его, но удары практически не ощущались, ведь разница в их уровнях просто астрономическая, и даже без ауры герцог бы не получил никакого ущерба.

Когда казалось, что Виктор видел всё, что мог увидеть, молодой граф заплакал и, продолжая молотить не сопротивляющегося Виктора, стал обвинять во всех смертных грехах.

Только в этот момент лорд понял, что Александ Шерманин был плохим отцом не только в отношении своего старшего сына, но и младшего.

Картина произошедшего стояла перед глазами Виктора.

…Андрос набрасывался на своего брата со слезами на глазах и продолжал кричать:

– Каждый день я слушал, что если бы у тебя была мана, то меня никогда бы не сделали наследником! Но ты не успокаивался!

Видя, что Виктор не сопротивляется и просто лежит, глядя на него, молодой граф ещё яростнее бил его по лицу.

Он хотел, чтобы тот страдал, но тот безразлично лежал и смотрел единственным глазом, терпя побои.

Андрос вновь закричал, видя это ненавистное лицо:

– Ты был старшим братом! Я думал, что это ты! А ты даже не ты! Ты просто пришёл и забрал у меня последнюю надежду, показывая невероятные достижения! Как я мог с тобой соревноваться?!

Спустя пару минут графу явно надоело это пустое занятие, и, отпустив ворот Виктора, он отступил назад, после чего сел рядом на ковре, облокотившись спиной на кресло.

Подогнув ногу, весь измотанный и заплаканный молодой человек продолжал реветь, словно решил выплакаться за всю жизнь.

Виктор поднялся и, также подогнув ногу, опёршись правой рукой назад, сел, глядя на него, не понимая, что только что произошло.

Его младший брат ревел, как ребёнок, жалуясь ему, словно его обидел кто-то из взрослых и ему требуется защита.

У лорда даже в прошлой жизни не было брата, и он только на Лимее обзавёлся им, поэтому ему были чужды такие отношения.

Больше всего ему нравилось, что Андрос уже взрослый, а если ещё и ненавидит, то вообще замечательно, ведь тогда не надо о нём заботиться.

Правда прямо в этот момент Виктор жалел его, потому что тот действительно искренне жаловался.

– А чего ты от меня-то хочешь? Я вообще не твой брат и никак не мог тебе помочь, – спросил он.

Граф, вытирая рукавом мундира слёзы, посмотрел на него красными жалостливыми глазами.

– Ты ведь давно в его теле, почему ты был против меня? – после этого абсурдного обвинения молодого человека словно прорвало, и понеслись ещё более нелепые обвинения: – Ты не думал о том, что я хотел дружить со своим старшим братом? Все вокруг твердили, что ты недостоин, и поэтому мешали мне! А когда ты наконец стал сильнее, то вёл себя, как наш отец, и поэтому он стал уделять тебе ещё больше внимания, совсем забыв обо мне и маме!

Виктор, глядя на него, задумался над этим.

Из воспоминаний его вырвала ворочающаяся Сильвия, и он вновь лежал, глядя на потолок.

Только теперь он, кажется, что-то понял.

Все эти обвинения не касались его никаким боком, а то, что произошло дальше, тем более.

Когда они общались, вошла Мелиса, которая долгое время стояла в стороне, слушая их разговор, после чего подошла и, опустившись рядом с ними на колени, протянув руки, обняла Андроса, а затем подозвала Виктора.

Лорд тогда смотрел на них, недоумевая, что происходит, ведь они оба знают, что в его теле чужое сознание, однако Мелиса сказала то, что и заставило так задуматься Виктора.

«Ты не настоящий сын Александра, но именно ты считал нас своей семьёй больше, чем настоящий, а мы этого не ценили».

Глядя в потолок кареты, Виктор понял, что он действительно заботился об этих двоих, как о своей семье.

Хотя он каждый раз искал оправдания своим действиям в помощи им, однако любой мог понять, что делается это потому, что лорд действительно хотел, а не потому, что это было выгодно или необходимо.

Даже сознание прошлого хозяина тела всегда противилось его действиям, и это также не могло являться оправданием.

Когда Мелиса протянула к нему свою руку, он вновь поддался чувствам и принял объятия женщины, которую никогда не считал своей матерью, ведь его настоящая мать осталась на Земле и являлась для него единственной, в чей адрес из его уст звучало слово «мама».

Виктор многое испытал в этом мире, словно хотел получить всё, чего не имел в прошлой жизни, и полноценная семья являлась одним из пунктов в длинном списке.

Лёжа глядя в потолок, лорд слушал, как дождь барабанит по крыше, а вокруг слышится стук копыт лошадей и редкие возгласы рыцарей на улице.

Сквозь весь этот шум снаружи раздался тонкий голос Людвика, занявшего вместе с братом место оруженосцев при господине.

– Ваша светлость! Стены Тиаманта!

Виктор ничего не ответил, так как воспоминания о произошедшем во дворце Шерманин не на шутку озадачили его.

Сильвия, лежавшая рядом, потянулась, а затем, открыв глаза, резко накинулась на руку и со всей силы укусила её, отчего лорд с хохотом отскочил к противоположной стенке экипажа.

Если и были в мире женщины, которые всегда знали, как приободрить его, то это однозначно жёны Виктора.

***

Спустя три дня после прибытия в Тиамант, Виктор встал ранним утром, чтобы заняться делами, и отправился в тронный зал.

На удивление, ему нравился дворец герцога, который хоть и нельзя было сравнить с его собственным, который ещё не завершил строительство, но уже являлся грандиозным сооружением, однако всё равно производил впечатление своим дизайном, масштабами и интерьером.

В первую очередь, это здание находилось за пределами города и включало в себя множество сооружений вокруг, а также парки, леса и два озера.

По территории его можно было сравнить с небольшим городом, где проживало порядка двух тысяч человек, из которых около тысячи являлись слугами, а остальные были персоналом, поддерживающим функционирование дворца.

Когда Виктор узнал о такой численности, первое его желание было сократить их до ста человек, однако воспротивилась Сильвия, которая не хотела экономить на себе.

Лорд был обвинён в том, что он тратит деньги на что угодно, только не на семью, в результате чего ему пришлось отступить, чтобы не расстраивать супругу.

И это при том, что герцог мог поклясться, что его женщины тратят деньги больше, чем десять императриц, но, учитывая доходы Балтес и всего герцогства, это всё равно была капля в море, из-за которой не стоило поднимать шум.

Только вот то, что разрешалось жёнам, не разрешалось другим, и Виктор был намерен исправить герцогство, в котором всё было из рук вон плохо.

Если в Балтес есть чёткая управленческая система и чиновники, следящие друг за другом, то в остальных владениях все должности были заняты вассалами Леомвиль, и, разумеется, в отсутствии лорда они творили, что хотели.

Идя по светлому длинному коридору, Виктор в чёрном мундире, сопровождаемый личной стражей из четырёх рыцарей, со злобной ухмылкой думал о предстоящем, вспоминая последние два дня.

Когда они только прибыли, на следующий день собрались вассалы, сосредоточившие всё своё внимание на Сильвии.

Официально главой дома считалась именно она, поэтому Виктор ожидал этого, но эти люди явно хотели дать ему понять, что не собираются исполнять приказов супруга своей госпожи.

Ещё до прибытия в герцогство, лорд отправлял множество указов, ни один из которых не был выполнен.Ради проверки он отправил несколько от лица Сильвии, и из них выполнили лишь десятую часть.

Вассалы были настолько самонадеянны, что лишь единицы из них отправили войска в поддержку герцога в сражении против демонов, да и те были больше крепостными, нежели рыцарями.

Тогда же лорд выдал приказ всем мертвецам и «Миру желаний» изучить всех дворян до единого, собрать максимум доказательств их вины, чтобы в нужный момент покончить с ними.