Слуга

– А знаешь, – произнес противным расслабленным тоном мужчина, выпрямившись во весь рост. – Пусть смотрит, – после этих слов он схватил девушку за руку и резко дернул к себе.

– Не надо, – тихо прошептала девушка и по ее щекам потекли слезы. Несколько секунд она пыталась вырвать свою худую руку из хватки обидчика, но тот, хоть и был пьян, имел физическое превосходство над ней, поэтому все ее попытки провалились.

– Заткнись! – раздраженно рявкнул мужчина и со всего размаху ударил девушку свободой рукой по лицу. У нее подкосились ноги и в тот момент, она держалась практически на весу, схваченная за правую руку. – От тебя все равно нет никакой пользы, умрешь со дня на день! – после этих слов мужчина грубо поволок девушку в комнату.

Номер 969 наблюдал все происходящее дальше. Он не знал что происходит, его это не волновало, он был не способен проанализировать то, что он видел. Ему это было и не нужно. Он просто стоял и смотрел, не способный что-либо сделать. Некоторые моменты из увиденного он запоминал как вспышки, расплывающиеся картинки где-то глубоко в памяти. Он слышал крики, плач, почти все как всегда, но впервые видел то, что происходило в подобные моменты за его спиной. Девушка отбивалась, кричала, казалось, что ее конечности пытаются сломать, это продолжалось, пока она не выбивалась из сил. Ее покрасневшие глаза смотрели в сторону номера робота, то ли ища в его бездушном лице помощи, то ли осуждая его за бездействие. Но он этого не понимал. Единственное, что отпечаталось в его памяти тусклой вспышкой, тот самый взгляд умоляющих глаз.

Все закончилось. Мужчина, все еще шатаясь от опьянения, вышел из комнаты, опираясь одной рукой на стену, и побрел по коридору, не забыв перед уходом издевательски шлепнуть безмолвного робота по голове. Девушка какое-то время не двигалась. Она не была мертва. Унижена, морально раздавлена, но не мертва. Когда женщина наконец-то поднялась с кровати, она снова посмотрела на робота, стоящего в коридоре. Ее охватила ярость, она хватала все, что попадало ей под руку, и кидала это в неподвижную машину. Злость начала перетекать в отчаяние и ей уже не хватало сил бросаться предметами. Она встала с постели, где оказалась брошена, и слабыми, легко слышимыми шагами подошла к роботу. Девушка со всей злости схватила машину за голову. Она отчаянно сжимала металлическую холодную голову ладонями, словно пыталась раздавить ее, потом она начала бить по нему кулаком, крича и плача. «Почему ты стоишь?!» – истошно выкрикнула девушка, захлебываясь слезами. – «Почему ты ничего не делаешь?! Неужели ты совсем ничего не чувствуешь?! Ты всегда будто есть, и будто нет! Подай любой знак!» – девушка лбом прислонилась к холодному ледяному телу робота, но тот как и прежде ни на что не реагировал. Он был не больше чем мебель. Инструмент, который не начнет работу, пока ему не прикажет хозяин. Постояв в таком положении примерно минуту, девушка опустила руки, вытерла слезы, и взявшись за металлическое плечо, из последних сил повернула робота так, чтобы его бездушный взгляд оказался направлен в сторону окна.

Спустя какое-то время, номер 969 почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Он не обращал на это внимания. За окном было темно, только лишь крошечные огоньки далеких звезд мерцали на небосводе, на долю секунды роботу показалось, что подобный пейзаж выглядит на удивление красиво. Ему показалось, что он видит это небо в первый раз. Он отчетливо помнил, как смотрел в это же самое окно на протяжение долгого времени. Сложно было сказать, сколько дней, он уже находился там, безмолвно наблюдая горизонт. Но впервые за все это время, он стал вглядываться в детали. Туман, преследующий безымянного робота с самого момента его появления в этом мире, постепенно рассеялся. Робот выпрямился, он внезапно осознал, что начал ощущать габариты своего тела. Каждый раз при движении, он ощущал отдачу от пространства вокруг, почему-то теперь его движения не происходили автоматически, чтобы слегка пошевелить рукой, ему приходилось сначала подумать об этом и уже после, мозг посылал в конечность сигнал, провоцируя движение. С какой силой это сделать, скоростью, и в каком направлении. Слишком много информации разом стало обрабатываться в его голове, что на мгновение испугало.

Робот почувствовал, что кто-то неосторожно вытаскивал тонкий провод из его затылка. Номер 969 не ожидал этого и рефлекторно обернулся, оказавшись лицом к лицу с полуночным гостем. Девушка с напуганным видом стояла за его спиной, держа в руках небольшое устройство с проводами исходящими из него. Также под устройством, девушка придерживала ладонью тетрадь со старыми записями, полных рукописных заметок и исправлений, которые выглядели намного более свежими, чем основная часть текста. Девушка с надеждой посмотрела на безмолвную машину, ей было страшно, она не до конца осознавала, что могло произойти в следующий момент. Робот осмотрел ее, и испытав что-то странное, что мы называем смущением сделал робкий шаг назад. Девушка поджала губы, и немного согнулась, словно собираясь заплакать, испытывая боль. Но потом она выпрямилась, с облегчением вздохнула, попытавшись сдержать приступ кровавого кашля, и с любопытством стала наблюдать за роботом стоящим перед ней. Затем она осторожно вытянула ладонь левой руки, которая не была занята предметами и положила тонкую едва теплую ладонь на металлическую грудь. А он в свою очередь стоял и не знал что, ему в этот момент думать или чувствовать. Раньше ему не приходилось этого делать, но он был уверен, что именно это он и начал испытывать. Он опустил свои искусственные глаза на тонкую бледную ладонь, с синяками и обветренной кожей. Эта ладонь по необъяснимой причине показалась номеру 969 довольно красивой. Но не успел он закончить свою мысль, как девушка убрала руку от его груди и показала жест, приложив указательный палец к своим губам, после чего, ушла, стараясь не издавать лишних звуков. Робот догадался, что означает этот жест. Девушка хотела, чтобы механическое создание держало произошедшее в секрете. Постояв так еще пару минут, онповернулся к окну, чтобы продолжить наблюдать мир за его пределами.

Раздался отчетливо слышный щелчок. Номер 969 в ту же секунду сорвался с места и ведомый какими-то звериными инстинктами явился в главную комнату. Мужчина с поврежденным лицом выглядел более болезненно, чем обычно, по крайней мере, так показалось роботу, явившемуся на его зов. Раньше он не обращал внимания на внешний вид человека, но теперь, он смог составить более четкий образ у себя в голове. Он вспомнил, что не так давно этот мужчина часто менял повязки на лице, потому что они постоянно мокли и приходили в негодность. Теперь же он носил всего лишь тонкую повязку из чистой, насколько это было возможно, ткани. Она была сухой, что могло указывать на то, что полученная рана уже успела немного затянуться, но сквозь ее покров проглядывались очертания грубо сформировавшихся рубцов. Человек поднял в руке фотографию, на ней был изображен очередной незнакомец. Он выглядел как молодой мужчина с короткими черными волосами и фигурой со средними параметрами. «Это цель», – произнес мужчина, стараясь излишне не двигать челюстью. – «Код 452, Найди и убей!» – после отданного приказа человек опустил фотографию и вернулся к своим прежним делам.

В голове номера 969 что-то вспыхнуло. Появился назойливый отдаленный гул, который с каждым мгновением побуждал робота к действиям. Он, движимый своими запрограммированными инстинктами, сорвался с места, без лишней информации зная, что чем ближе он к своей цели, тем отчетливее гул в голове и сильнее жажда действовать. Он не знал куда ему нужно идти, чувства сами направляли его.

Когда номер 969 вышел на улицу, он впервые обратил внимание на небо. Он и до этого видел его через окно, у которого он стоял в моменты бездействия, но только в тот момент он задумался над вопросом, почему небо такое красное и скрыто за темно серой пеленой из туч и пыли. Но стоило ему подумать об этом и засмотреться в небо, как он на высокой скорости споткнулся о камень. Раньше он никогда не спотыкался, все его движения были точными и автоматическими, теперь же, его мысли будто мешали. Вставая с земли, роботу пришлось скоординировать свои движения, он мысленно составлял цепочку действий, которые ему предстоит сделать. «Сначала нужно перевернуться передней стороной корпуса к земле, чтобы можно было опереться на землю, а потом согнуть колени и сделать упор на одну из ног. На левую или правую? На какую ногу переносить вес? Сложно, тогда сначала руки. Почему они разные? Они не одинаковой длины, как же неудобно, они всегда были такими? А как вообще должны выглядеть мои руки?» – думал номер 969, пока его мозг пытался разобраться как действовать в сложившемся положении. Это заняло какое-то время, но все же он смог подняться на ноги. Сразу после этого он снова ощутил гул где-то в глубине своей головы. Это сложно было сравнить с привычным звуком, скорее это было зудящее желание, позыв, о котором он забыл на мгновение, когда пытался встать скоординировать движения своего тела. Номер 969 побежал дальше. Спустя какое-то время управлять телом стало проще, больше он не спотыкался о камни, но стал обращать на них внимание, из-за этого иногда отвлекался на разные вещи, которые попадались ему на глаза. Вот он пробежал мимо камня, просто большого серого камня с коричневыми вкраплениями. Потом он заметил слева от себя какой-то обломок стены с торчащими и оплавившимися частями металлоконструкций, еще дальше он увидел силуэты обгоревших стволов деревьев, а потом заметил человекоподобное существо, которое переминалось из стороны в сторону, наблюдая за небольшим кусочком металла. 969 остановился и медленным шагом приблизился к существу. Чем ближе он подходил, тем отчетливее становилось то, что тот, на кого он смотрел, не был человеком. Это был еще один робот, но он вел себя совершенно не логично. Формой своего тела он намного больше напоминал людей, однако, на его теле практически отсутствовала кожа, одежды не было вовсе. Металлический скелет практически полностью повторял очертания человеческого, но искусственные мышцы и поршни, искаженные и поврежденные, делали его вид максимально искусственным. Тело робота было не симметрично, в каких-то частях не доставало мышц и суставов обеспечивающих подвижность, другая часть была повреждена, ноги двигались, но уже практически проржавели и сгнили. Если бы роботы могли выглядеть как полуразложившиеся трупы, то этот экземпляр выглядел именно так. Он был полностью сфокусирован на кусочке металла, который лежал перед ним, не обращая внимания ни на что другое. Номер 969 постарался осторожно обойти только что обнаруженного собрата, тот не реагировал, продолжая мертвым взглядом смотреть на металл. Лишь изредка он переминался с ноги на ногу и дергал головой, не отводя взгляда с одной точки. Лицо этого робота было более человечным, у него сохранились характерные для людей черты, рот, нос, надбровные дуги, но его лицо было совершенно лишено каких либо эмоций, не такое как у людей, которых видел 969 на базе, где проводил большую часть времени. Человеческие лица даже в спокойном состоянии немного двигались из-за мышечных сокращений, лицо этого существа оставалось полностью статичным, пустым и лишенным жизни. Глаза его были темно серого цвета, в нижней части каждого из них, как рабское клеймо, виднелся серийный номер. «951». Это был номер несчастного существа, обреченного с самого дня своего сотворения, на бездушное существование посреди просторов выжженной дотла земли.

Созерцание этого действия заставило номер 969 почувствовать что-то необычное в глубине потоков электрических импульсов, роящихся на самом основании его программного кода. Он почувствовал что-то, что можно было назвать магнетизмом, притяжением, в то же время, это ощущение, вызывало тяжесть, сравнимую с холодным камнем, брошенным и зависшим в самом центре механической груди. Это побудило его безвольно протянуть к обездоленному собрату лезвиеобразную, изуродованную конечность, будто она могла послужить точкой соприкосновения для объединения с чем-то родным и близким. Но в последний момент, те же самые неизведанные, первобытные чувства, заставили номер 969 остановиться и прервать этот эмоциональный порыв. Нутро подсказывало, что намного безопаснее не беспокоить уже потерянное существо, не ради его блага, но своего. В тот момент, в его сознании сформировался концепт, который мы могли бы назвать личной безопасностью. Конечно, его в некоторой степени трогала судьба только что обнаруженного, обреченного собрата, но в то же время, это заставило номер 969 идентифицировать себя, как совершенно иное существо, отдельное от механического тела, застрявшего в паутине противоречий и логических несостыковок. Создание видело источник своего зова, но не могло обнаружить конечной цели, это замыкало цепочку, не доводя ее до логического завершения, что и привело к такой печальной ситуации, обрекая номер 951 на бессмысленное созерцание объекта своего притяжения.

Это продолжалось несколько минут, ровно до того момента, пока навязчивый писк внутри сознания номера 969 не возобновился, буквально выжигая в его голове требование двигаться дальше, давая понять, что чем дольше он медлит, тем мучительнее и громче будет этот зов. Механические ноги неосознанно начали двигаться, без каких либо ориентиров, они сами понимали в какую сторону им следовало направиться, потакая этому назойливому позыву. Продолжив свой путь, он уже не так детально вглядывался в мелочи окружающего его мира. Руины, некогда бывшие эпицентром жизни, серыми, уродливыми фрагментами проносились где-то на периферии его зрения. Лишь иногда, неконтролируемыми вспышками в сознании номера 969 возникал образ того самого существа, обреченного наблюдать за куском металла, до тех пор, пока от них обоих ничего не останется. В эти короткие секунды просветления назойливый писк ненадолго затихал, но затем он прорывался с новой силой, иголкой вонзаясь в мысли. Шум перебивал собой все рождающиеся и затухающие мысли и чем сильнее становился этот шум, тем ярче становился голод, который робот жаждал утолить.

Добравшись до очередного, спрятанного посреди завалов укрытия, номер 969 оценивающим взглядом осмотрелся. С точки зрения человека, это место ничем бы не выделялось, но мелкие, едва заметные детали просто вопили о том, что там определенно кто-то был. Груды камней и обломков были не просто навалены друг на друга, выступающие их части располагались на одинаковом расстоянии друг от друга, образовывая лестницу, ведущую на вершину завала. Сначала, робот обратил внимание на пространство, напоминающее дверь или пещеру, но он сразу понял, что это ложный путь, это была ловушка, что подтверждали разорванные, практически целиком сгнившие куски плоти и металла, разбросанные по периметру от предполагаемого входа. Номер 969 быстро пришел к выводу, что внутри этой полости расположены ловушки, более вероятно мины или бомбы с датчиками движения, поэтому, ведомый едва различимой, невидимой нитью, которую рисовал назойливый шум внутри его головы, он вскарабкался наверх груды обломков по замеченным выступам. Как и ожидалось, на самой вершине находился узкий проход, ширины которого было достаточно, чтобы номер 969 без труда проскользнул внутрь.

Спустившись вглубь завалов, через проход на вершине, номер 969 оказался в тоннеле, стены которого были выполнены из обломков металлических пластин, проржавевших прутьев и другого мусора, который был в избытке в прилежащих окрестностях. Высота тоннеля свидетельствовала о том, что тот, кто соорудил его, имел средний человеческий рост. Отсутствие источников света усложняло передвижение, робот сделал несколько коротких шагов, направляемый невидимой нитью, которую плело его сознание под воздействием усиливавшего шума в его голове. Сделав очередной шаг, он из-за плохой видимости, задел ногой обломок трубы, лежавший в середине прохода. В воздухе раздался пронзительный звон металла и эхом пронесся вглубь тоннеля. Робот опустил взгляд к своим ногам, отреагировав на звук, и он был не единственным, кто услышал его. Вдалеке послышался шум торопливых и неосторожных шагов. Звон в голове номера 969 прорезал клубок его сознания, наполнив голову густым, выкрикивающим требования туманом. Глаза его словно застелила пелена, а тело непроизвольно кинулось в сторону шагов. Он двигался молниеносно, не успевая даже проанализировать свои действия. Через несколько секунд он достиг хлипкой двери, которую без колебаний выломал весом своего тела, врезавшись в нее на полной скорости. Преодолев дверной проем, робот оказался в комнате, более освещенной и явно обжитой, в отличие от тоннеля, ведущему в эту самую комнату. В первую очередь, его глаза на мгновение ослепил свет, исходящий от электрической лампы, расположенной на потолке. Номер 969 закрыл глаза когтистой рукой, до тех пор, пока его глаза не привыкли к уровню освещения. Это заняло несколько секунд. Как только он смог сфокусировать зрение, навязчивый шум снова пронзил мысли, все сторонние раздражители начали казаться ему незначительными по сравнению с густым туманом и пеленой застилающей глаза. В некоторые моменты звон достигал такого уровня, что номер 969 был на грани потери рассудка, все рациональное и осмысленное просто разваливалось и с хрустом раздавленного стекла осыпалось в паутине его нервных каналов. Он даже не осознавал в какую сторону он двигался, нутро просто кричало и требовало продолжать делать это, не обращая внимания ни на что больше. Ничто не имело смысла. Но в какой-то момент, шум все же затих, позволив сознанию робота прорваться на поверхность сквозь густой и липкий туман. Это произошло в тот момент, когда он обнаружил, что стоял напротив зеркальной поверхности в человеческий рост. Из отражения на него смотрел уже знакомый, но ранее не осознаваемый образ. Оголенные металлические мышцы, грубые и рваные, непроизвольно сокращались, делая искусственный скелет пугающе живым. Лысая голова без кожи, носа и нижней челюсти, походила на обглоданный дикими животными череп. Нелепые, явно не подходящие к телу руки, выглядели, как орудия мясника, созданные лишь для того, чтобы резать и рвать все, к чему они прикасались. То, что должно было быть правой рукой, представляло из себя огромное крючковатое лезвие, повторяющее черты смертоносной клешни богомола, усыпанную шипами, что делало эту конечность идеальной для захвата цели. Правая рука включала в себя конструкцию из выдвижных лезвий, увенчанных ладонью лишь с тремя пальцами, являющимися грубыми ножами, не приспособленными для того, чтобы держать в них хоть какой-то инструмент. На поверхности оголенного торса, просвечивались трубки, для подведения жидкостей, необходимых для движения уродливого синтетического тела. Самой яркой деталью в этом отражении были широко открытые, необычного для тех мест цвета глаза. Яркая радужная оболочка глаз имела нежный голубой оттенок, обрамленная тонкими медными соединительными нитями, на фоне тусклых серебристых склер. У правого глаза не было век, из-за чего тот выглядел гротескно и неуместно, но это давало разглядеть самую главную деталь этих фальшивых органов зрения. На нижней части радужной оболочки, подобно рабскому клейму, был выбит серийный номер «969». Это был первый раз, когда он узнал себя в отражении, что-то изменилось для него в тот момент. Он не мог дать оценку своей внешности, поскольку не имел представления о том, что можно считать красивым или уродливым, а что нет. Но что-то в глубине его мыслительных процессов подсказывало, что это не то, как все должно было быть на самом деле. В его голове появился неконтролируемый порыв, совершенно не хотелось смотреть на это странное, вводящие в ступор отражение. Взмахнув правой рукой с длинным лезвием, он со всей силы ударил зеркало, после чего оно треснуло, исказив отражаемый в нем объект, а затем разбилось, осыпавшись на пол, подобно пеплу давно мертвого и сгоревшего в агонии мира.

Не успел номер 969 проанализировать только что увиденное в зеркале, как его тело пошатнулось от удара, однако, ему успешно удалось устоять и обратить свой взор в ту сторону, откуда пришла атака. Кто-то кинул в его голову медный подсвечник, испачканный несколькими слоями свечного воска и сажи. Как только робот повернул голову, он увидел, что это было дело рук человека, одетого в грязный, но некогда хороший офисный костюм. Он стоял в противоположной стороне комнаты, вжавшись бедрами в столешницу, на которой располагались стопки книг и чудом работающий от генератора компьютер. Из комнаты был всего лишь один выход, человек, находившийся у стола, был загнан в угол и дрожал, подобно домашней холеной зверушке при виде дикого хищника. Ноги его непроизвольно подгибались, не в состоянии справиться с тряской в коленях, одной ладонью он опирался на стол, а другой судорожно старался нащупать еще какой-нибудь объект для самообороны. Как только номер 969 увидел этого испуганного человека, его разум отключился, перед глазами образовался тоннель из кричаще резкого шума. Он мог смотреть лишь на свою цель, не испытывая никаких чувств, кроме жажды вцепиться в тело стоящей на противоположной стороны комнаты фигуры. Разорвать, перемолоть его на части. Человек же в свою очередь нащупал ладонью одну из книг, после чего поспешно бросил ее в голову приближающемуся чудовищу. Потом еще одну, затем третью, это не имело никакого эффекта. Книги просто отскакивали от металлического туловища робота, не причиняя ему никакого дискомфорта. Тогда человек у стола схватился за четвертую книгу, но в последний момент, перед броском, его рука остановилась, а лицо исказилось. Место страха и ужаса заняло выражение отчаяния и скорби. Он посмотрел на книгу с золотистой вышивкой, которую едва сжимал в дрожащей ладони, затем он издал тихий всхлип, перехвативший его дыхание. Человек прижал книгу к своей груди, словно она могла защитить его от ходячей груды лезвий, неумолимо приближавшейся к нему, затем безвольно упал на колени, продолжая сжимать книгу у своей груди, поднял взгляд на своего убийцу и глядя ему в глаза начал едва слышным голосом произносить слова: «О великий, о вечный Судья, да будет бессмертен твой порядок, да прибудет слово твое истиной, да прибудет воля твоя законом! Раскрой же длань бескрайнего милосердия своего, проведи пути к чистым землям, избавленным от скверны лжи и тьмы! Да прибудут дни ушедшие прощенными, да прибудут нашими дни грядущие! Благослови светом своим милостивым братьев моих ныне живущих, да упокой в объятиях своих разум и души братьев моих убиенных, ибо я… примкну к ним на просторах вечности твоей…» – как только человек закончил свою речь, книга камнем выпала у него из рук. – «И… Помилуй брата моего заблудшего…» – Добавил он, ровно за секунду до того, как острое лезвие отсекло его голову от тела, после чего она с глухим тяжелым звуком упала на пол.

Шум в голове номера 969 прекратился. Сознание прояснилось, а мысли вернулись сразу после того, как навязчивая пелена унялась и запряталась куда-то в глубины разума. Он больше не испытывал непреодолимой жажды уничтожать. Все эти позывы в мгновение ока сменились долгожданной тишиной. После исчезновения пелены перед глазами, он смог трезвым взглядом осмотреть место, в котором находился. Комната была похожа на самодельный бункер, внутри которого кроме остатков разбитого зеркала, пары матрасов на полу, стола с книгами и компьютером, подключенного к генератору, больше ничего не было. Либо это было временное укрытие, либо тот, кто обитал в этом месте, не нуждался в большем. Как бы то ни было, обезглавленное тело обитателя этой комнаты лежало у ног номера 969. Робот наклонился к нему, по всем параметрам, оно было неотличимо от человеческого. Из разреза на шее вытекала вязкая жидкость желтого цвета. Осознав это, робот потянулся своей трехпалой рукой к только что отрубленной голове. Медленным движением ухватившись за короткие черные волосы погибшего, он приподнял его голову на уровень своих глаз. Лицо убитого выражало последнюю эмоцию, которую он испытал перед смертью. Едва приоткрытые губы застыли в произношении слов молитвы, а испуг и отчаяние слились воедино, навсегда превратившись в посмертную маску. Однако, вместе с этим, лицо этого обреченного выглядело более спокойным, чем при жизни, словно в самый последний момент все его страхи и переживания растворились и обретя покой он испытал облегчение. Это было лицо молодого человека с ровными и правильными чертами, которые можно было даже назвать красивыми и изящными. Взгляд покойного был направлен далеко вверх, в небо, зрачки его смотрели куда-то в пустоту, а на уголках глаз выступили едва заметные капли прозрачной жидкости, одна из которых тоненьким ручейком стекла по безжизненной щеке, бесшумно окропив собой доски на полу. Изумрудные глаза сверкали подобно самоцветам, даже после смерти своего владельца, они мерцали и переливались в свете одинокой лампы на потолке, обрамленные бронзовыми нитями, на фоне серых искусственных склер, а в нижней части каждого из этих изумрудных глаз был выбит четко видимый номер «452».