Проект Марена

– Поль! Давай завтра! – уже проваливаясь в сон, пробормотал Кирилл.

– —

Днем ему позвонил Денис и дал номер телефона молодого и талантливого, как он охарактеризовал, программиста, согласившегося в итоге на предложение о трудоустройстве в его отдел.

– Кирилл! Я пойду пораньше? – в двери появилась кучерявая голова Гуляева, работавшего в его отделе.

– Ты код1 для «Китайской стены» написал?

– Ну, ты же знаешь, – заканючил он, – там работы на три месяца.

– Ты уже месяц начать не можешь!

Гуляев не отличался трудолюбием, часто опаздывал и отлынивал от работы. И почему его до сих пор держат? Задавался Тополев вопросом. Может, потому что, он его все время прикрывает? За что ему такое наказание?

– Короче, надо мне очень сегодня с работы свалить пораньше, – сообщил тот, очевидно, даже не предполагая отказа, которого, в общем-то, и не последовало.

Тополев покачал головой и, отвернувшись, занялся своими делами.

– Спасибо, – пожал свою же руку Гуляев, – я улетел.

– Куда это он?

На пороге стоял Куницын – заместитель директора. Смутившись, Тополев пробормотал что-то вроде «он отпросился», и услышал нелицеприятное:

– Распустил ты их. Скоро сам будешь за всех пахать. Кстати, мне нужен ответ заказчика на наши предложения по контракту с «Ладьей».

– Я найду сейчас и занесу, – пролепетал он.

– Поторопись! – начальник исчез, оставив Кирилла с сомнениями по поводу собственной профпригодности

В хлопотах и заботах рабочий день подошел к концу. После «тяжелого» утра Тополев к вечеру ощущал себя уже сносно. В кармане завибрировал телефон, высветилось имя воспитательницы детского сада.

– Да, я слушаю Татьяна Ивановна!

– Кирилл Геннадьевич! Мы не можем дозвониться до Вашей жены. Просто детский сад уже закрывается.

Вот тебе «на»! Впервые Полина не забрала ребенка. Да еще и трубку не берет.

– Спасибо! Я сейчас подъеду!

Тополев, второпях ошибочно ткнул не ту кнопку на телефоне и выругался. Наконец, он набрал ее номер, уже спускаясь по лестнице. Голосовой помощник сообщил, что абонент находится вне Сети. Забежав в автобус, он еще раз набрал Полину и получил тот же результат. Не прекращая попыток дозвониться, он считал остановки. Наступив кому-то на ногу и услышав вслед гневные возмущения, Тополев выскочил из автобуса и быстро почти бегом зашагал к зданию детского сада по тропинке, чтобы сократить дорогу.

– Папа! А посему мама не присла? – захныкал Димка, размазывая по лицу слезы.

– Мама задержалась на работе, – сказал он, – давай одеваться!

Тополев опустил голову под осуждающим взглядом воспитательницы.

– Спасибо, что подождали. Постараемся больше так не делать, – пообещал он по-детски, не зная, что еще сказать.

Казалось, его беспокойство передалось и Димке. Мальчик затих, время от времени поглядывая на отца.

К дому подошли уже затемно, и Кирилл увидел свет в окне квартиры. Схватив сына, он буквально залетел на третий этаж и загремел ключами о замочную скважину, стараясь попасть, но, как это обычно бывает, несколько раз промахнулся. Открыв, наконец, дверь, Тополев сразу же ринулся на кухню, где на стуле, как ни в чем не бывало, сидела Полина с кружкой в руке, правда, теперь она была крашеной блондинкой.

– Добрый вечер! – он поставил Димку на пол.

– Здравствуй!

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. А что?

– Ты сына забыла из сада забрать.

Она с виноватым видом поставила кружку и сложила ладони перед собой.

– О! Господи! Прости меня, пожалуйста!

– Не у меня надо прощения просить.

Он кивнул на прижавшегося к нему Димку.

– Димочка! Прости маму! – она встала и потянула к нему руки, но мальчик, вцепившись в его штанину, спрятался за ногами отца.

– Ты чего, сынок? – он присел рядом, – Испугался мамку с новой прической? Не бойся!

Однако Димка по-прежнему, широко раскрыв глаза, смотрел на Полину, не отпуская ногу Кирилла.

– Ладно, давай раздеваться!

Он снял с мальчика ботинки и куртку, повесив ее в шкаф. Ребенок не хотел уходить, но потом все же убежал в комнату и там затих.

– А тебе идет. Только косу жалко. Столько лет растила.

– Спасибо, – она коротко улыбнулась, – будешь ужинать?

Переодевшись, Кирилл заглянул в комнату, где, сидя в углу, Димка катал машинку.

– Пошли кушать! – позвал он.

Мальчик беспрекословно встал и подошел к нему, не проронив ни слова, и взял за руку.

– Что с тобой? – спросил Кирилл, – Что-то в садике случилось?

Тот замотал головой.

– Мозно я у тебя на коленоськах посизу?

– Можно.

Сев за стол, он усадил ребенка на колени. Полина налила борщ в две тарелки и села напротив.

– А сама?

– Я уже поела.

Тополев вспомнил, что не мог дозвониться.

– А телефон почему не доступен был?

Полина отвела на секунду глаза.

– Потеряла телефон я.

– Где?

– Сама не знаю. Может, из сумки вытащили.

– Так давай заявим в полицию.

– Да ладно, – махнула рукой она, – все равно искать никто не будет. Новый куплю.

– Ты знаешь, сколько он стоит?

Тополев потянулся за хлебом.

– Мне показалось, или ты похудела? – спросил он, заметив, как она напряглась.

– Вроде такая же, как всегда, – пожала она плечами.

– И голос какой-то не такой.

– Да что ты пристал ко мне? – она хохотнула, но получилось неестественно.

Все это время Димка, казалось, не дышал, держа в руке так и не опущенную в тарелку ложку.

– Сынок! Ты почему не ешь? Вон, какой суп вкусный, – Кирилл забрал у ребенка ложку и начал его кормить, – правда, немного пересоленный.

– Прости, если лишка соли сыпанула! – снова сложила она ладони.

Надо же, подумал Тополев, уже два раза за вечер извинилась. Если бы его спросили, он бы вряд ли вспомнил, когда жена просила прощения в последний раз. Да еще этот молитвенный жест. Какая-то она не такая сегодня. Даже смотрит странно, словно, не видела давно.

– Так какой ты подарок матери присмотрела?

Опять это напряжение и испуг, отметил про себя Тополев.

– Ты о подарке на день рождения? – растягивая слова, спросила она.

– Ну, да.

– А я тебе не говорила?

– Что именно?

– Про подарок.

– Ты же вчера мне сказала, что присмотрела подарок, – удивился он, – забыла что ли?

– Совсем из головы вылетело, – она тронула себя за лоб.

Тополев ссадил ребенка с колен, и тот ушел в комнату. Полина смущенно ерзала на стуле.

– Давай завтра сходим и выберем что-нибудь.

Он подумал, что они уже давно не ходили вместе по магазинам.

– Да, конечно. Сходим.

Он посмотрел на нее и вдруг сказал:

– Честно говоря, испугался сегодня за тебя.

Полина распахнула глаза, побледнев, и тут же отвела взгляд.

– Все хорошо. Со мной все в порядке.

Тополев заметил, как украдкой она смахнула слезу.

– Я пойду в комнату.

Избегая смотреть в его сторону, она вышла из кухни. Он вздохнул и принялся доедать остывший борщ. Закончив с ужином, Кирилл взял пульт от телевизора и приступил к ежевечерней процедуре по переключению каналов, остановившись на каком-то тупом сериале. Он не заметил, как подошел Димка, протирая глаза.

– А ты почему не спишь?

Мальчик забрался на диван и, добравшись до его уха, прошептал:

– Папа! А где мама?

– Как где, спит, наверное, – ответил он.

– Это не мама.

Глава 2

– И Вы решили, что это не Ваша жена?

Василий Ефимович прохаживался по кабинету с сигаретой в руке.

– Тогда я еще только начал сомневаться.

Тополев хотел уловить в его взгляде, голосе, да в чем угодно, хоть крупицу доверия.

– Я понимаю, моя история похожа на фантастику, но это все, что я знаю, – с горечью произнес он.

– Рассказывайте! – попросил Городков тоном взрослого, беседующего с дитем.

– Вы не верите, – Кирилл опустил голову.

– Давайте мы потом решим, верю я или нет, – отрезал Городков и затушил сигарету, – продолжайте!

Тополев пожал плечами.

– Она выглядела по-другому, говорила по-другому, вела себя иначе. Вначале я подумал, что она решила поменять имидж, ну, чтобы быть привлекательнее, однако она не помнила того, что должна была помнить.

– И что же, например?

****

– Не спишь? – он присел на кровать.

Полина повернула голову.

– Что?

– Представляешь, Димка тебя не узнает. Говорит, что ты – не его мама.

Девушка молчала.

– Скажи что-нибудь! – он положил руку на одеяло, ощутив ее дрожь.

– Я не знаю, что сказать. Ты ведь уже сказал, что всему виной новая прическа. Ребенок никогда не видел меня без косы.

– Ты так думаешь? – задумчиво произнес Кирилл, снимая штаны и проскальзывая под одеяло.

От его прикосновений она не пошевелилась, только слышалось ее частое дыхание.

– Кстати, у меня новый сотрудник появился, – прошептал он, вспомнив, что решил важный производственный вопрос, – представляешь, Денис помог. Помнишь Дениса?

– Угу, – послышалось с другого конца кровати.

– А как же его девушку звали? Симпатичная такая, – он хотел в шутку вызвать в ней ревность, – кажется Марина. Так ведь?

– Угу. Марина.

Так и не дождавшись от Полины хоть какой-нибудь реакции, он поцеловал ее в плечо и отвернулся, и, уже проваливаясь в сон, подумал, что она почему-то надела футболку, хотя всегда ложилась в ночной сорочке.

– Полина! Ты на работу опоздаешь!

Кирилл прикоснулся к ее торчащей из-под одеяла лодыжке. Она вздрогнула и села, поджав ноги.

– Ты чего? Сон дурной? – отпрянул он.

Видимо, поняв, где она находится, девушка потерла глаза и начала приглаживать растрепавшиеся локоны.

– Извини! Наверное, что-то приснилось. Который час?

– Уже восемь почти. Я ребенка в садик сам отведу. Все равно не успеешь.

– Спасибо.

Она спустила ноги на пол и надела шорты, чем привела его своей стыдливостью в замешательство.

– Приходи сегодня пораньше! – напомнил он, – Маму надо будет поздравить.

Вера Степановна Тополева, пятидесятисемилетняя энергичная сухощавая женщина с твердой жизненной позицией жила от них в трех станциях метро, и чета Тополевых время от времени заезжала к ней не то чтобы справиться о ее здоровье, а больше для исполнения давно заведенного ритуала.

В день же рождения визит к матери Кирилл считал обязательным вдвойне. Хотя надолго они никогда не оставались, что позволяло с одной стороны избегать чрезмерных поучительных бесед, а с другой – сохранить теплые родственные отношения. Отец Кирилла чаще всего, будучи заядлым рыбаком, жил в основном на даче, и приезжал в город на выходные, вероятно, по этой же причине.

– —

По ошибке поднявшись не из того выхода метро, Полина оказалась вынуждена пройти лишние сто пятьдесят метров до корпуса университета. Она набрала полную грудь воздуха и шагнула на ступеньку.

– Полина! Полина!

Ее тронули за плечо, и девушка резко обернулась. Перед ней стояла эффектная брюнетка в светло-бежевом пальто и распущенными волосами.

– Тебе не докричишься! – воскликнула она, запыхавшись, – Смотрю ты – не ты. Классная прическа. И костюм тебе тоже идет. Не понимаю, почему ты раньше брюки не носила?

– Привет! – смутилась Полина, – Мы не опоздаем? – она кивнула в сторону входной двери.

– Ты права! Пойдем!

Брюнетка взяла ее под руку.

– Как добрались тогда? – спросила она, – Так хорошо посидели! Правда, Игорек на утро рассолу полбанки выдул. Ты какая-то молчунья сегодня, – девушка открыла перед ней дверь.

– Не очень хорошо себя чувствую.

– Простыла? Если что, отпросись лучше! Отлежись дома!

– Да, нет, в целом нормально, – начала оправдываться Полина.

Мимо них прошла компания студентов.

– Доброе утро, Алена Викторовна, Полина Васильевна! – почти хором поприветствовали их.

– Здравствуйте!

Поднявшись на второй этаж, Полина и Алена прошли по длинному коридору и остановились у двери кафедры фармакологии.

– Тебе сюда, – кивнула на дверь Алена, внимательно изучая ее с ног до головы, – правда, выглядишь отпад, – она подняла вверх большой палец.

Попрощавшись до вечера, та убежала, увлекая за собой развевающиеся полы шикарного пальто. Посмотрев расписание, Полина направилась к аудитории.

Найдя, наконец, нужную дверь, она переступила порог, оказавшись в помещении с рядами многоярусных учебных модулей и кафедрой в центре. Около пятидесяти студентов затихли и встали со своих мест.

– Доброе утро! – Полина заметила, как ее изучают, видимо, оценивая ее новый облик, – Давайте сегодня немного отойдем от темы и поговорим о вирусах.

– Но у нас лекция называется «психотропные препараты», – возразил щуплый юноша в очках с первого ряда.

– Я думаю, у вас хватит смелости, пройти эту тему самостоятельно, – сказала она, – Итак, кто что знает о вирусах?

Кто-то с места крикнул:

– СПИД не спит.

По аудитории прошелестел смешок.

– Да, совершенно верно, это состояние, развивающееся на фоне вируса иммунодефицита человека. Вернее, это конечная стадия заболевания. Открыт он был в восьмидесятых годах прошлого века, – Полина подошла к кафедре, – а кто знает, сколько человек умерло от СПИДа?

– Так сейчас же есть терапия, – сказала девушка в белой блузке, сидевшая во втором ряду, – я слышала, что больные живут, как и здоровые люди долго.

– Не совсем так. В прошлом году умерло от осложнений более шестиста восьмидесяти тысяч человек. Однако действительно благодаря эффективному лечению смертность сокращается год от года.

Полина обвела взглядом притихшую аудиторию.

– Кто-нибудь слышал об «испанском гриппе»? – не дождавшись ответа, она продолжила, – По некоторым оценкам во время пандемии от «испанки» умерло около пяти процентов населения планеты. Она считается самым масштабным бедствием, связанным с вирусом. Кстати, вирусы – это одно из самых загадочных явлений. Никто не знает, откуда они взялись, и почему одни смертельно опасны, а другие нет.

Не прекращая лекцию, она подошла к одному из парней, что-то увлеченно листавшему в смартфоне и выхватила устройство из его рук, после чего, вернувшись, не обращая внимания на изумленные взгляды студентов бросила его на стол.

– Мало кто знает, но практически все развитые государства с давних пор изучают штаммы самых разных представителей мира вирусов. Человек научился не только понимать алгоритмы их воздействия и противостоять ему, но и создал новые виды, правда, так и не научившись их контролировать. Нет никаких сомнений, что эта самонадеянность людей и вера в собственную исключительность и могущество рано или поздно их погубит. Никому и никогда не удастся подчинить природу, тем более в тех ее проявлениях, где человек практически бессилен.

– Вы о биологическом оружии сейчас говорили? – спросил кто-то с задних рядов.

– Можно и в таком аспекте сказать. Однако все же опыты с микроагентами проводят не столько для оружия, сколько для решения медицинских задач. Представьте себе ситуацию, когда искусственный вирус питается злокачественными клетками.

– А такое возможно?

– По крайней мере, такие исследования проводились, но раз люди по-прежнему умирают от рака, значит, решение еще не получено. Хотя, кто знает?

По аудитории прошел гомон. После получасовой дискуссии она объявила об окончании лекции и села за стол, наблюдая, как студенты потянулись к выходу.

– Можно мне телефон забрать?

Возле нее стоял тот самый юноша и показывал на лежащий на столе смартфон.

– Как Ваша фамилия? – спросила Полина.

– Денисенко.

– Вы Денисенко, только что снизили свой балл за семестр.

Она небрежно пододвинула к нему устройство и встала, собираясь покинуть аудиторию. Юноша молча забрал телефон и покачал головой, так и не решившись что-либо сказать.

– Полина Васильевна! – окликнули ее уже возле выхода.

Модно одетый парень со спадающей на глаз длинной челкой приблизился к ней.

– Меня зовут Артем… Данилов. Вот возьмите! – он протянул ей клочок бумажки, – Это номер телефона. Можете звонить по нему в любое время. В первое время всегда тяжело. По себе знаю.

Скромно улыбнувшись, парень удалился, а Полина, потеряв дар речи, бледная как мел, не могла сдвинуться с места. Выходившие последними две девушки осторожно обошли ее и, несколько раз оглянувшись, перешептываясь, скрылись за поворотом. Придя в себя, Полина, оглядевшись вокруг, быстро сунула в карман брюк смятый клочок бумаги.

****

Кирилл уже два часа пытался разобраться в файлах на компьютере Гуляева, а все его многочисленные звонки так и остались без ответа. Тот просто не явился сегодня на работу, а начальник потребовал срочно отчет по проекту, находящемуся в работе отдела.

Проклиная своего бедового подчиненного, себя и начальство, Тополев открывал одну за одной папки без названий, помеченные странными символами. Понимая отчасти, что тот, шифруя материалы, заботился о безопасности, он все равно психовал, тратя драгоценное время на поиски нужной информации.

– Тополев! Почему тебя всегда пинать надо?

Сидя в глубоком кресле, Куницын, поджав губы, «сверлил» его своими маленькими глазками. Пребывая с самого утра не в духе, он готов был наброситься на любого, кто подвернется под руку. В этот раз не повезло Кириллу, стоявшему с виноватым видом посреди кабинета.

– Петр Алексеевич! – начал было оправдываться он, – У меня сотрудник заболел…

– Да мне плевать, как ты будешь делать то, что требуется! – распалялся тот, – Садись и сам делай! Даю тебе еще час! Все, иди отсюда!

Вынув из кармана расческу, Куницын расчесал свои редкие волосы и взял в руку лежавший на столе лист бумаги, давая понять, что разговор окончен.

– —

– Ты чего такой? – спросила Полина, увидев его сидящим напротив выключенного телевизора.

Сняв ботинки, Димка подбежал к отцу, просясь на руки.

– Иди, сынок, поиграй! – он погладил его по голове, и тот, надувшись, посеменил в комнату.

– Что-то случилось?

Она прямо в пальто села на табурет и вытянула уставшие ноги.

– На работе неприятности, – коротко ответил Кирилл и протянул руку, – давай помогу!

Он помог ей снять пальто и повесил его на вешалку.

– Как твой день прошел?

Полина подобрала ноги и выпрямилась.

– Как обычно. Три пары. Сегодня удалось уйти пораньше, – она коротко улыбнулась, – я купила вот это.

Из сумки девушка достала цветной конверт и положила на стол.

– Что это?

– Подарок твоей матери. Вернее, подарочная карточка одного сетевого магазина одежды. Неплохой, кстати магазин.

Тополев покрутил конверт и вернул на стол.

– Маме вряд ли понравится, – усомнился он, заметив, как Полина дернулась, и подумал, что ему не следовало быть таким беспардонным.

Она ведь все-таки думала, выбирала, тратила время.

– Извини! – сказал он, прикоснувшись к ее плечу, которое тут же вздрогнуло.

– Все нормально. Я сейчас умоюсь, и поедем.

Полина скрылась за дверью в ванную, где вскоре зашелестела вода, а Кирилл отыскал ребенка и поманил его пальцем.

– К бабушке поедешь?

– Да, поеду, – у мальчика заблестели глаза, – я вот этого диназавла возьму, – он показал зажатого в руке пластмассового доисторического ящера.

– Бери, конечно.

Тополев открыл комод с детскими вещами, выискивая что-нибудь подходящее для поездки. Нарядив Димку в новый совсем костюмчик с подсолнухом на груди, он вспомнил про подарок. Лежавший там же на столе конверт перекочевал к нему в карман.

– Ты не будешь переодеваться? – спросил Кирилл, когда Полина вышла из комнаты в том же, в чем пришла с работы.

Она посмотрелась в зеркальную дверь шкафа-прихожей и задумалась.

– Мы же ненадолго?

Тополев посадил ребенка на стульчик и достал с полки ботинок.

– Я просто подумал, что у нее день рождения. Мы могли бы задержаться, – он поднял глаза на нее, – но если тебе удобно так, то поехали так.

Она достала из шкафа пальто и накинула на шею шарф.

– Тогда поедем так.

До метро шли молча, подстраиваясь под Димку, не спеша передвигающего ноги.

– Дима! Давай шевелись! – попросил Кирилл, поддерживая мальчика за руку перед лестницей, – Бабушка заждалась.

Однако тот, словно, нарочно переваливался с ноги на ногу, так что пришлось взять его на руки. Через несколько минут они стояли у железной двери с домофоном.

– Мам! Это мы, – сообщил он, наклонившись к устройству.

Ухоженный просторный подъезд свидетельствовал не только о том, что дом в эксплуатацию сдан недавно, но о добросовестности коммунальной службы. На современном вместительном лифте они поднялись на десятый этаж, где находилась полгода назад купленная родителями трехкомнатная квартира. Правда, кухню совместили с гостиной, но спальных комнат все равно оставалось две.

– Пливет! – крикнул Димка, когда дверь открылась.

Нарядная Вера Степановна отступила от порога, приглашая их внутрь. Из квартиры потянуло аппетитными запахами.

– Заходи, Дима! Раздевайся! – обратилась она к внуку, – Здравствуйте! – она улыбнулась Кириллу и Полине.

– Отец приехал? – спросил он, заглядывая в квартиру.

– Завтра обещал приехать.

Она поджала губы и пошла на кухню.

– Располагайтесь! – крикнула Вера Степановна, – Через пять минут за стол.

Полина прошлась по комнате, выглянув в окно, и что-то искала глазами.

– Потеряла что-то? – поинтересовался он.

– Ванную.

– Ты же здесь раз двадцать уже была, – удивился он и указал на дверь ванной.

Она юркнула туда, а Тополев почесал голову и тоже направился на кухню.

– Мам! Помочь что-нибудь?

Она отвлеклась от резки овощей.

– А жена твоя где?

– Руки моет. Придет сейчас.

Кирилл сел на кухонный угловой диванчик. Наблюдая, как мать орудует ножом сухими жилистыми руками, он вдруг вспомнил, как они жили в двухкомнатной хрущевке, ютясь в одной комнате втроем. Ему двенадцатилетнему юноше тогда бы не помешала отдельная, пусть даже малюсенькая комнатка.

Уроки приходилось делать на кухне после ужина, когда все расходились по своим углам. А еще он вспомнил пироги с картошкой, которые пекла бабушка по выходным.

– Мам, давай помогу!

Он взялся было за нож.

– Уже все. Садись! – отмахнулась мать, – Зови своих!

В гостиной, плавно переходящей в кухню, сначала появился Димка, усевшийся на специально для него подложенную на диван подушечку, следом зашла Полина.

– Давайте за стол! Вот молодец! – похвалила ребенка Вера Степановна, видя, как тот уже тычет ложкой в картофельное пюре.

От ее внимания не ускользнуло то, что Полина села на табурет отдельно от Кирилла, однако женщина умела скрывать свои мысли. Она поставила на стол бутылку красного сухого вина и села сама.

– Кирилл! Хозяйничай!

Спохватившись, тот принялся открывать вино.

– Мне не надо, – отказалась Полина.

– Что так? – замер он в процессе наливания.

– А я не откажусь. День рождения все-таки, – хлопнула в ладоши Вера Степановна, пододвигая бокал.

– Мам! С днем рождения тебя! Здоровья тебе и долголетия!

Кирилл встал, поднял бокал и выпил до дна. Полина пригубила воду, по-прежнему сидя перед пустой тарелкой.

– А ты почему ничего не ешь? – поинтересовалась Вера Степановна, – Не вкусно?

Девушка смутилась и, схватив тарелку, стала выискивать на столе, что бы положить. Вскоре на блюде уже находился салат и куриная голень.

– Как поживаете? – спросила хозяйка, обращаясь скорее к ней.

Полина выпрямила спину и взглянула на мужа.

– Нормально, – наконец, ответила она, – работа, дом.

– Я смотрю, ты прическу поменяла. Жаль косу, – посетовала Вера Степановна, – теперь как-то простовато выглядишь.

Полина «вспыхнула», но тут же взяла себя в руки, отодвинув тарелку.

– Кажется, салат пересоленный, – поморщилась она и сделала пару глотков воды.

Настало время нахмуриться свекрови, но она только усмехнулась и подложила салат Кириллу, молча слушавшего их обмен любезностями.

– Кирюша, попробуй! Правда что ли пересолила?

Он чуть не подавился.

– Я уже пробовал. Отличный салат. Соли в меру.

Он посмотрел на криво улыбавшуюся жену.

– Ты кушай, сынок! – Вера Степановна пододвинула к нему курицу, – Жена-то поди совсем не готовит. Все на работе.

Кирилл снова украдкой взглянул на Полину и улыбнулся матери.

– Ну, что ты. Закормила меня. Что ни день, то новое блюдо.

Он понял, что перестарался в похвалах супруги, когда мать снисходительно покивала головой.

– То-то я гляжу, Димочка уплетает картошку за обе щеки. Явно ребенку вкусной и здоровой пищи не хватает.

Полина, молчавшая до сей поры, не выдержала.

– Вера Степановна! Мне кажется, Вы намеренно хотите меня унизить.