Братья по оружию

Четвертый день похода выдался относительно теплым и без осадков. Отряд поздно выехал с места ночного привала, поэтому на дневной решено было не останавливаться. Однако приблизительно через три лиги наемники должны были заехать на заставу лесных братьев, последнюю перед южными границами Лайвиниена – там можно было сменить лошадей и немного отдохнуть.

Застава была небольшой и стояла чуть в стороне от тропы. Несколько деревянных построек, обнесенных невысокой изгородью. Справа от ворот находился гостевой дом с административными помещениями и харчевней на первом этаже. Слева длинное здание казармы, рассчитанное на тридцать – сорок воинов. Далее просторный двор, по бокам которого располагались конюшни, баня и несколько сараев. От леса заставу отделяли широкие и длинные грядки огорода и небольшой сад с пчелиными ульями.

Застава казалась покинутой. За воротами не раздавалось ни возгласа, ни конского ржания – тишина, на фоне которой были слышны жужжание насекомых и редкие порывы ветра.

Мартэл приказал своим людям спешиться и обследовать территорию. Наемники разделились на несколько групп и, взяв оружие на изготовку, медленно подошли к заставе с разных сторон.

Со стороны центральных ворот первыми подошли Киргур, Одвин и Гуннар. За ними следовали Айвен и Хорст, держа на изготовке арбалеты. Закрывшись щитами, варвары осторожно открыли ворота, которые оказались не запертыми, и вошли во двор заставы. Отсюда не было видно ни души, и внутренний двор казался пустым. Однако бревенчатые стены гостиницы справа и казармы слева не позволяли осмотреть весь двор целиком. Группа осторожно двинулась дальше. Киргур, надежно прикрываемый щитами товарищей, заглянул за угол гостевого дома. Несколько хозяйственных построек с деревянными и соломенными крышами стояли по обе стороны двора и впереди и казались пустыми. Данные постройки окаймляли просторный двор сплошной деревянной стеной. Лишь впереди по центру сохранялось свободное от построек пространство примерно в десять ярдов длиной, за которой начинались огороды. От огородов двор был отделен невысокой изгородью, состоящей из трех горизонтально расположенных бревен. В изгороди была оборудована калитка, перед которой стояла огромная длинная телега, груженая соломой.

К трем варварам присоединился Харц, вооруженный копьем, и вся эта группа, прикрываемая оставшимися позади ло́танцами, стала продвигаться к постройкам, стоящим по правую сторону от ворот. Я́рин, Пи́ннант, Го́ран и Бре́ндан составили аналогичную группу, которая, прикрывшись щитами, стала двигаться к левому краю двора. Позади их прикрывали Джонас и еще один воин по имени Сухэ́. Он был родом с юга Нево́на, но относился к кочевому народу токме́нов, чьи земли лежали к юго-западу от Диго́рии. Обе группы беспрепятственно преодолели двор и вошли внутрь построек. Еще по одной небольшой группе воинов, пройдя вдоль стен гостевого дома и казармы, вошли внутрь данных зданий.

Аминар был в той группе, что вошла в здание гостиницы. С ним вместе были Годимир, Ди́лэн и еще один воин по имени Хло́двиг родом из Ви́лмарка. Небольшие сени вели в харчевню, заставленную столами и стульями. Здесь не было ни души, но царил некоторый беспорядок. На столах стояли остатки трапез, часть стульев были опрокинуты. Пол в нескольких местах был заляпан грязью. На стойке бара лежал опрокинутый кувшин, из которого излился тёмный эль. В помещении стоял неприятный запах, в котором ощущались привкусы эля, пота, испорченной еды и запах окисленного железа, столь знакомый бывалым воинам.

Годимир осмотрел следы на полу.

– Здесь недавно была схватка, – заключил рейнджер. – Кто-то попытался скрыть следы, но действовал наспех и неумело.

– Я бы сказал, что крайне неумело, – произнес Аминар, заглядывая за барную стойку. – Не знаю, куда делись остальные трупы, но беднягу бармена решили похоронить прямо на рабочем месте.

Осмотрев харчевню, воины вышли в коридор, ведущий к административным помещениям. Здесь также были следы беспорядка, оставленного, судя по всему, недавней битвой. В одной из комнат они обнаружили еще один труп. Это был мужчина лет сорока, облаченный в зеленую тунику рейнджера. Он сидел в кресле за рабочим столом. Голова с длинными русыми волосами была откинута на высокую спинку кресла. Глаза были широко открыты. Левая рука безвольно свисала вниз, правая лежала на столе на листе пергамента. Мертвые пальцы сжимали гусиное перо. В грудь в области сердца был воткнут кинжал. Туника в этом месте стала черной от запекшейся крови.

– Это Всеслав, командир этой заставы, – грустно произнес Годимир.

– А мне сдается, что это объявление войны, – бодро сказал Аминар.

Аморей подошел к столу и заглянул в пергамент. На нем были начертаны непонятные знаки и два неправильных треугольника. Треугольники были наложены друг на друга, а также на окружность идеально правильной формы, которую как бы пронзали изнутри двумя острыми углами.

– Когда-то давно против меня выдвинули обвинение в занятиях черной магией, – проговорил Аминар. – И как специалист, могу сказать, что содержание этого пергамента чернее того стаута, что изливается сейчас на барной стойке в харчевне. Возможно Аэрис даст более полный анализ.

– Дело в том, что мы не используем пергамент, – произнес Годимир. – Ни эльфы, ни лесные братья не используют кожу животных. – Рейнджер подошел к командиру заставы и, положив ладонь на его лицо, закрыл ему глаза. – Покойся с миром, брат.

Откуда-то извне послышался душераздирающий рык Киргура, затем шум и крики, а чуть позже лязг стали…

Киргур, Одвин, Гуннар и Харц вошли в сарай и огляделись. Это была длинная двухэтажная постройка с несколькими внутренними помещениями, в которые вели отдельные двери. На входе располагалась мастерская по починке оружия. На стенах и полках были размещены мечи, топоры и копья, а также различные элементы доспехов. Слева находилась лестница, ведущая на второй этаж, а справа – дверь в соседнее помещение.

Осмотрев мастерскую, группа разделилась. Киргур и Харц двинулись наверх, а Гуннар и Одвин в соседнее помещение.

Второй этаж был заполнен всяким хламом и соломой. Здесь было темно. Небольшие ставни были закрыты, и свет, пробивающийся сквозь щели в досках, слабо освещал тесные помещения. Сначала Киргур и Харц шли вместе, а потом разделились. Кирга́рец двинулся влево по направлению к огородам, а таги́ец вправо по направлению к гостинице.

Пройдя несколько помещений и не обнаружив ничего подозрительного, Харц уже хотел было спускаться вниз, как заметил нечто странное в стоге сена у стены рядом с лестницей. Недолго думая, таги́ец ткнул в стог копьем. Раздался душераздирающий вопль. Из стога, взорвавшегося фонтаном сена, выскочил раненный орк. Орк обхватил копье двумя руками и сильно толкнул Харца назад. Не удержавшись, таги́ец полетел вместе с орком вниз по лестнице…

Киргур к тому времени дошел до конца второго этажа. Здесь не было стены со стороны огородов и пространство хорошо просматривалось до самого леса. В полу у правой стены находилось большое отверстие. Полагая, что там может быть лестница на первый этаж, Киргур подошел к краю отверстия, взглянул вниз и ужаснулся. Лестницы не было, а помещение внизу было завалено трупами рейнджеров.

Подняв голову, Киргур бросил взгляд на лес и увидел, как из него выбегает огромная толпа орков, вооруженных ятаганами и короткими копьями, и несется через огороды по направлению к заставе. Набрав воздуха огромной грудью, варвар закричал во всё горло, предупреждая товарищей о надвигающейся опасности. Развернувшись, он хотел было бежать к выходу, но увидел, как с лестницы, ведущей на крышу, сбегают два орка с ятаганами в руках. А еще три орка идут по направлению от комнаты, откуда он сам только что явился, никого там не обнаружив.

Орк, который первым приблизился к Киргуру, получил мощный удар топором в грудь и с проломленной грудной клеткой отлетел в сторону. Второму орку топор разрезал шею, пройдя словно скальпель справа налево. Густая бордовая жидкость хлынула на пол, залив солому и забрызгав голый торс Киргура. Его топор тут же опустился на голову третьему орку, разрубив надвое железный шишак, а вместе с ним и серую квадратную голову. Двое оставшихся орков остановились в стороне, держа перед собой ятаганы. Киргур зарычал со свирепостью, которой мог позавидовать самый грозный орочий вождь, и в один прыжок оказался возле нерешительных орков. Одному он вспорол живот, ловким движением выбросив огромный и тяжелый топор чуть в сторону и вверх. А второму проломил гортань тяжелым и прямым ударом древка. После этого кирга́рец бросился к лестнице, ведущей на первый этаж.

Когда находившиеся во дворе стрелки услышали вопль Киргура, они уже заметили орков, перемещающихся по крышам сараев. В руках некоторых были небольшие арбалеты. Кувыркнувшись через плечо, Сухэ́ быстро переместился к постройкам, стоящим со стороны гостиницы. И двумя быстрыми выстрелами из лука снял двух орков с арбалетами. Джонас в это же время застрелил троих на крыше сарая слева. Айвен и Хорст сориентировались на мгновения позже и меткими выстрелами из своих арбалетов сняли еще двоих орков.

На крыше сарая справа показались Линас и Ара́нт. Лит, сделав ловкий выпад мечом, убил еще одного орка, а затем, вооружившись луком, побежал по крыше в сторону огородов. Молодой вита́нец последовал за ним.

– Орки наступают со стороны леса! – крикнул Линас.

Сухэ́ кивнул и побежал к дверям того длинного сарая, на крыше которого уже находились Линас и Арант. Ему навстречу выбежал Киргур, а сразу же следом Одвин и Гуннар.

Джонас, Айвен и Хорст побежали в сарай по левую сторону двора, намереваясь забраться на его крышу. К ним присоединился Ульрих.

Три варвара подбежали к огромной телеге, стоящей у калитки, ведущей в огороды. Взявшись за один край, они несколькими движениями раскачали телегу, а затем опрокинули ее на бок, почти полностью закрыв проем между постройками. В итоге образовалась своеобразная деревянная крепость. Слева и справа путь наступающим оркам преграждали длинные сараи, а по центру лежащая на боку телега высотой в три ярда. Сохранились лишь небольшие проемы слева и справа от телеги, но перед ними была невысокая изгородь из бревен.

Пока не раздался крик Киргура, Мартэл и Аэрис находились за пределами заставы со стороны тропы. Здесь же был Савмак, которому маркграф приказал следить за лошадьми.

После того как орки обнаружили себя, маркграф приказал завести лошадей во двор и запереть ворота. Он также отправил нескольких воинов дообследовать внутренние помещения во избежание засады. И дал распоряжение занять позиции в пределах внутреннего двора, на крыше сараев и внутри тех построек, что стояли со стороны огородов. Для того, чтобы вовремя заметить возможное окружение, Мартэл попросил следить за флангами и за направлением со стороны центральных ворот.

С самого начала не было понятно, какое количество орков наступает со стороны леса. Но Мартэл не думал об отступлении, поскольку орки всё равно последовали бы за отрядом, либо продолжили наступление вглубь эльфийской территории. Здесь же на заставе было легче обороняться.

Первая волна наступления орков затухла на подступах к постоялому двору. Люди Мартэла расстреляли наступавших из луков и арбалетов. При этом орки даже не думали обходить обороняющихся с флангов, действуя предельно просто и топорно. Орки умели быстро бегать, однако расстояние от леса до постоялого двора было достаточным, чтобы даже не такие искушённые лучники как Джонас, Линас, Сухэ или Годимир успевали сделать несколько прицельных выстрелов.

Мартэл занял позицию на крыше сарая справа рядом с Сухэ́ и Аэрисом. Линаса и Аранта Тулиан отправил на второй этаж. Эльф показал себя неплохим стрелком, поразив нескольких орков.

Когда первая волна наступления стихла, явился Ронан и сообщил, что все помещения заставы обследованы. Орки были обнаружены в трех местах и ликвидированы. Го́ран и еще один воин по имени Лу́кас из Вила́рии получили легкие ранения. К сожалению, Харца нашли мертвым. После того, как он упал вниз со второго этажа, увлекая за собой раненого орка, на таги́йца напали еще три орка. Харц убил двоих и поразил третьего, но сам пал в неравном бою.

«Вот и первые потери», – подумал Мартэл, – «Но сколько их уже было в прошлом…»

Второе наступление началось почти сразу же за первым. Орки как будто не заметили потерь и атаковали еще большими силами. Тулиан прикинул, что на заставе орки потеряли двадцать воинов и еще около сорока погибли при первом наступлении. С учетом наступающих со второй волной, общие силы орков, скрывающиеся в лесу рядом с заставой, могли составлять несколько сотен особей. Ситуация была предельно опасной, если не сказать критической. Однако преимущество наемников было в более выгодной позиции, а также в опыте, и, по всей видимости, в интеллекте.

Мартэл приказал не тратить стрелы зря. Второй волне наступающих удалось добраться до заставы. Около десяти орков устремились в пространство между сараями, которое было прикрыто перевернутой набок телегой. Все они были быстро перебиты троицей в лице Киргура, Одвина и Гуннара. Еще несколько орков попытались проникнуть в окна сараев и даже обойти заставу с флангов, но также были быстро ликвидированы находящимися там людьми.

Дважды потерпев фиаско и понеся тяжелые потери, орки, наконец, сменили тактику. Подойдя на некоторое расстояние и частично укрывшись за деревьями сада, орки стали обстреливать заставу из арбалетов. Среди серых варваров оказалось несколько снайперов. На правом фланге Аэрис успел создать магическую завесу, которая отклоняла стрелы в сторону. Но левый фланг он прикрыть не успел, и находящиеся там воины попали под град арбалетных болтов. Джонас, воспользовавшись длинным луком и прикрываемый щитами товарищей, успел снять нескольких орочьих снайперов. Но ло́танских стрелков не уберегли ни щиты, ни доспехи. Айвену стрела пронзила правую руку, а Ульриху пробила легкое. Хорст отделался легким ранением. В конце концов, наемники были вынуждены уйти под крышу, а орки начали наступление на левый фланг.

Подойдя ближе, орки стали обстреливать крыши сараев зажженными стрелами. Аэрис смог отклонить несколько стрел и еще часть погасил, но некоторые стрелы вонзились в крыши сараев на левом фланге. В тех местах, где крыши были покрыты соломой, начался пожар.

Часть лучников продолжала вести стрельбу со двора, но их стрельба не была прицельной. К тому же, нападавших было слишком много. Орки смогли добежать до заставы и вновь устремились в пространство между сараями. Здесь они были встречены топором Киргура и мечами Одвина и Гуннара. Кроме того, находящиеся здесь Годимир, Ронан и Хлодвиг расстреливали орков из луков. К ним присоединились Джонас и Хорст.

В какой-то момент ситуация склонилась в сторону наступающих. На левом фланге продолжал разгораться пожар. Часть воинов еще оставалась внутри охваченных огнем построек, сдерживая натиск. В центре орки завалили проемы своими трупами, но продолжали давить, и в конце концов несколько орков проникли во двор. Лучникам пришлось вступить в ближний бой.

Мартэл, Аэрис и Сухэ, а также находящиеся ниже Линас и Арант продолжали обстреливать из луков наступающих орков, но те все продолжали выходить из леса, а стрелы заканчивались. Часть орков останавливались ярдах в тридцати от заставы посреди сада с пчелиными ульями, и вероятно ждали распоряжения от своего командира, чтобы продолжить наступление. Как только они получали команду, то двигались дальше, а на их место вставали другие орки. Тулиан начинал подозревать, что ошибся в расчетах, и что в лесу находится не отряд в несколько сотен серых варваров, а целая армия орков. Впрочем, и нескольких сотен при грамотной стратегии хватило бы, чтобы уничтожить маленькую группу наемников, обороняющих заставу. К тому же, многие орки были вооружены не железным, а стальным оружием, и их арбалетные болты и копья могли пробить доспехи.

Бросив быстрый взгляд в сторону двора, Мартэл увидел, что его люди пока держатся, но если наступление орков продолжится с той же интенсивностью, то дело окончится в их пользу. Мартэл оставил Аэриса и Сухэ́ на крыше, а сам отправился вниз. Когда Тулиан выбежал во двор, там уже были почти все его воины из тех, кто мог в эту минуту вступить в ближний бой.

Аминар ловко орудовал двумя клинками, держа палаш в правой руке, и длинный кинжал в левой. Аморей двигался в бою так, словно танцевал быстрый танец. Его движения были плавными и точными. Металл орочьих ятаганов не мог дотянуться до его туники и бархатного манто. И под стремительными ударами аморея пали уже несколько серых варваров.

У Ронана была иная манера боя. Он наносил в основном рубящие удары широким клинком, а в левой руке держал небольшой круглый щит. Казалось, что вита́нец двигается не столь грациозно, как аморей, но он перемещался столь же быстро и правильно, отражая часть ударов щитом или мечом, а от некоторых уходя в сторону.

Еще меньше грации было в движениях Киргура, Одвина и Гуннара. Трое варваров брали мощью и напором. Орки отлетали от их оружия как горох. Все трое уже были залиты кровью. И невозможно было понять, чужой или своей. Впрочем, на голом торсе Киргура были видны порезы.

На Мартэла бросились два орка. Он сделал шаг в сторону, уйдя от выпада одного, и отразив удар второго. И тут же проткнул одного из нападающих, сделав быстрый колющий удар в область шеи. Второго он убил режущим ударом. Маркграф тут же вступил в схватку с еще одним серым варваром и решил дело двумя быстрыми и точными выпадами. Если стальные ятаганы орков еще держали удар, то их кожаные доспехи были слабой защитой против добротной стали меча Мартэла.

Маркграф сразил еще нескольких орков. Но их число не уменьшалось. Серые варвары продолжали перебираться во двор и тут же вступали в бой. Маркграф видел, что многие его люди получили повреждения. Кто-то уже лежал на земле. Вот рядом с ним упал Хлодвиг. Уроженец Вилмарка уже был ранен стрелой в плечо, а теперь пропустил удар со спины. Положение становилось критическим.

Слева раздался сильный треск. Это обрушилась горящая крыша сараев. Языки пламени взметнулись вверх… И вдруг рванулись куда-то вперед, в направлении огородов и леса. Раздались жуткие вопли орков. Мартэл понял, что армия серых варваров обратилась в бегство. Те орки, что были во дворе, больше не получали подкрепление. Вскоре все они были перебиты.

Оказалось, что судьбу битвы решил Аэрис. Он направил против наступающих орков пламя горящих сараев, а также пчелиные рои из улей. Маневр был простым, но действенным. Битва завершилась, но люди понесли потери. Погибли Харц, Ульрих, Хлодвиг и Горан. И еще несколько воинов получили ранения.

– Эльфийские амулеты не спасли его, – произнес Джонас, стоя над телом Горана. – Впрочем, как и кольчуга, которую он никогда не снимал…

– Зато Аэрис спас всех нас, Бёргар побери этих вонючих орков! – устало прорычал Киргур.

– Не всех… – тихо сказал Джонас.

Аэрис стоял в стороне от людей и был бледен как мертвец. Аминар первым подошел к нему. Молча похлопал по плечу и отошел в сторону. Затем к эльфу поочередно подошли каждый из оставшихся в живых воинов. Люди либо хлопали Аэриса по плечу, либо пожимали руку.

– Ты поступил правильно, Аэрис, – сказал Мартэл, подойдя последним. – И ты знаешь это.

Тулиан лишь ненадолго задержался на заставе, полагая, что оставаться здесь на ночь опасно. Орки могли вернуться с новыми силами. Аэрис не почувствовал присутствия колдунов поблизости, но на заставе отряд был как на ладони, а значит, нужно было уходить. Погибших людей Мартэла похоронили в лесу рядом с заставой. На то, чтобы похоронить рейнджеров, не было времени. Аэрис вновь отправил ворона в Лорейн, чтобы рассказать о случившемся.

Напоследок эльф осмотрел пергамент, который Годимир и Аминар обнаружили на столе командира заставы. Аэрису не были известны символы, но он предположил, что речь может идти о каком-то разрушительном заклятии, направленном на то, чтобы разорвать саму ткань пространства и времени и нарушить равновесие. Аэрис счел, что пергамент нужно предать огню.

Место для ночного привала выбрали в трех с лишним лигах от заставы, в стороне от тропы. Расстояние до ночного лагеря отряд прошел без происшествий. Однако двигались крайне осторожно и медленно, то и дело останавливаясь для того, чтобы провести разведку местности.

В лагере Мартэл выставил усиленное дежурство, даже несмотря на то, что Аэрис впервые с начала похода окружил место привала защитными заклинаниями.

Ночью Мартэлу вновь снился сон.

Он находился всё на той же поляне будто и не покидал её. Но теперь был уже ближе к фигурам в черных одеждах и к лежащей на пне женщине. Две луны, желтая и красная, по-прежнему сияли бледным светом, находясь на темном небе строго напротив друг друга. И кроме этих двух лун все предметы вокруг были черными и серыми. Туман под ногами стал более густым. Мартэлу казалось, что если он попытается сделать шаг, то ему придется предпринять усилие.

Зловещие фигуры в черных одеждах стояли напротив друг друга, одна под желтой луной, вторая под красной. Руки их были опущены. Не имеющие зрачков глаза были черными и по-прежнему пустыми, как бездна. Мартэл заметил, что у фигур такие же заостренные уши, как и у лежащей на пне-алтаре женщины.

Женщина была жива, но не подвижна. Глаза ее были закрыты. Она лишь слабо шевелила тонкими сухими губами. Одежды на ней не было. На груди её Мартэл увидел перстень с печаткой, в который была продернута простая нить, обвитая вокруг шеи женщины.

Та фигура, что стояла по левую, восточную, сторону от пня, зашевелилась и извлекла из-под одежд какой-то амулет, напоминающий небольшой сосуд. Сосуд наполовину был заполнен то ли густым дымом, то ли жидкостью бледно-серого цвета. Жидкость иногда вспыхивала тусклыми молниями. Фигура взяла амулет двумя руками и распростерла руки над алтарем, прямо над лежащей на нем женщиной. Молнии внутри сосуда стали вспыхивать чаще и между амулетом и перстнем на груди женщины возник столбик бледного света. Он был грязно-серым вверху и чистым, и светлым внизу, но постепенно свет стал перемешиваться и приобретать единый грязный оттенок.

Мартэл попытался пошевелиться и тут же услышал в голове высокий мужской голос:

– Почему ты здесь?

От этого вопроса повеяло тоской и безнадежностью. Голову сжало тисками, а сердце пронзила острая боль. Мартэл стал задыхаться. Но от центра грудной клетки, как и прежде, стали исходить теплые импульсы, изгоняющие боль. И Ту́лиан увидел, что перстень на груди женщины стал сиять ярче, а столбик света между ним и сосудом стал светлеть.

Обе фигуры вдруг резко повернули головы в сторону Мартэла. Боль вновь усилилась и в миг охватила всё тело. Маркграф перестал дышать. Ему захотелось закричать, но он не мог. Вдруг на противоположном краю поляны он увидел маленькую девочку в белом платье и с яркими рыжими волосами. Она посмотрела ему в глаза и произнесла: «Проснись». И он немедленно открыл глаза…

Мартэл поднялся на рассвете, раньше других воинов. Он обошел лагерь и осмотрел снаряжение. Спустя какое-то время со стороны протекающего неподалеку ручья вышел Аэрис. Тулиан рассказал ему о своем сне.

– Это Анариэль, и твой сон означает, что она жива, – спокойно сказал эльф, внимательно выслушав Мартэла. – И эти фигуры… Сутки осеннего равноденствия начнутся следующей ночью. И это будет последняя ночь в году, когда пелоры исполняют свою грустную песнь об Анариэль. Колдуны готовят какой-то обряд. Мы должны успеть, чтобы остановить их.

Маркграф молча кивнул. Он не знал, удастся ли им остановить колдунов. Но теперь он знал, где искать Анариэль. Амулет, переданный ему Миленой, вёл его к эльфийской княжне, которая восемь десятилетий находилась в плену тёмных чародеев.

Утро пятого дня выдалось теплым и солнечным. Аэрис и Годимир пояснили, что для этих мест в середине сентября такая погода редкость. До границ Лайвиниена оставалось не больше шести лиг. Лес пелоров совсем поредел, уступив место смешанным лесам, характерным для южной части этого материка. Наверное, две небесные сестры решили одарить воинов своим последним еще летним теплом.

Двигаться решили еще более медленно и осторожно, чем накануне. У заставы орки понесли огромные потери, но, учитывая их общую численность, можно было предположить, что где-то поблизости находится их крупный лагерь, из которого они и совершают свои вылазки. Мартэл попросил своих воинов, Годимира и Аэриса внимательно следить за дорогой и за пространством вокруг.

Годимир и Аминар замыкали колонну. Рейнджер внимательно смотрел по сторонам. Аминар улыбался и тихо насвистывал какую-то мелодию.

– Тебе не кажется, Годимир, что эльфы используют вас? – Аминар говорил громко, но Аэрис ехал впереди и не мог слышать его слов.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил рейнджер, в его голосе слышались нотки удивления.