Братья по оружию

Менела́нна замолчала. Мартэл видел, что ей трудно продолжать. Маркграф сходу мог назвать несколько причин, почему ему не нравились эльфы, но что его всегда привлекало в них, так это невероятная чувствительность, которая в наивысшей степени проявлялась в молодости. Молодым эльфам было сложно контролировать свои эмоции. Их сопереживание и сочувствие ближним были настолько велики, что могли свести их с ума. Быть может, по этой причине эльфы были вынуждены отгородиться от мира. Лишь с возрастом сострадание эльфов переходило в эмпатию.

Маркграф налил Менела́нне вина. Пожалуй, оно сейчас к месту.

– Деревья исполняют эту мелодию в одну и ту же сентябрьскую ночь на протяжении восьмидесяти двух лет, и продолжают петь еще пять ночей, в память об Анариэ́ль, дочери Князя Тавэ́на. Она исчезла в ту ночь. Ей было всего шестнадцать.

Мартэл был удивлен. Он никогда прежде не слышал об Анариэ́ль, и сама Менела́нна не рассказывала о ней.

– Но разве сейчас речь не идет об исчезновении Иринэ́ль, младшей сестры Микаэ́ла и единственной дочери Князя? – изумился маркграф. – Я был уверен, что пропала она, и это произошло совсем недавно, несколько дней назад.

– Нет, с Иринэ́ль все в порядке, она сейчас гостит у родственников в Ларио́нене. Я знаю, что Годимир рассказал тебе о ней. Но у Князя Тавэ́на была еще одна дочь.

– Но восемьдесят два года?! Тогда действительно не было смысла в том, чтобы просить нас о помощи…

– Смысл был и есть, Мартэл. Ты когда-нибудь слышал о великих печатях?

Печати… Конечно же, он слышал эту легенду. Шесть великих печатей были созданы Савита́ром, когда он вошел в Алтарь в восьмом году до новой эры, когда мир находился на краю гибели и Тьма уже была готова сомкнуть костяные фаланги пальцев, чтобы поглотить Латэ́йю. На пути Тьмы стояла лишь армия иле́тов, последняя сила свободных народов Латэ́йи. Орки, гномы, люди и даже эльфы либо склонились перед Тьмою, либо были разбиты и деморализованы. Пали бы и иле́ты, поскольку не успевали завершить Алтарь – лучшее произведение разума и магии, когда-либо созданное в мире. Алтарь создавался иле́тами, как последняя надежда в войне с Тьмой. Но такой надеждой оказался Савита́р – Бог в теле человека, который пришел в этот мир как мессия и принес себя в жертву ради его спасения. Шесть великих печатей были последним даром Савита́ра – магические артефакты, наделенные его силой и светом, мощное оружие в противостоянии с Тьмой. Каждый народ получил по одной печати, включая орков и драконов, которые до этого служили Тьме, но узрев сияние Бога, перешли на сторону Света. Носители печатей стали Хранителями, последователями Савита́ра на земле. Благодаря печатям союзу свободных народов удалось одержать верх над силами Тьмы. Но с тех пор, как на заре новой эры завершился первый совет Лиги Народов, судьба печатей и самих Хранителей остается неизвестной. Не в последнюю очередь благодаря илетам, подвиги Савита́ра и его учение стали основой новой религии. Илетов с тех пор называют предтечами, как тех, кто первыми предрек появление мессии в лице Савита́ра. Наместниками же Савита́ра на земле стали не исчезнувшие Хранители, а первосвященники Эрато́на и Тасмо́лы. Лишь немногочисленные фанатики, объединившиеся в рыцарские ордена, сохранили верность легенде о Шести Великих Печатях. Данные ордена для удобства стали называть орденами хранителей. В начале новой эры церковь поощряла их существование, но по прошествии девяти веков верхушка церкви охладела к ним. Кто-то из высоких жрецов даже высказывался о хранителях как об еретиках. Своим символом хранители выбрали шестиконечную звезду – древний знак равновесия…

– Конечно, я слышал о великих печатях, Менела́нна.

– Анариэ́ль была последним Хранителем эльфов, – произнесла Менела́нна. – С тех пор, как она исчезла, мы ничего не знаем о судьбе эльфийской печати.

Мартэл был поражен. Он никогда не думал о том, что Хранители могут открыться кому-либо. Даже его причастность к ордену не позволяла ему знать, где сейчас находится печать его народа, и сохранилась ли она вообще. Он слышал мнение о том, что с тех пор, как девятьсот семьдесят шесть лет назад завершилась война с Тьмой, печати больше не нужны, поскольку выполнили свое предназначение. Однако были и те, кто утверждал, что действительное предназначение печатей еще только предстоит узнать, что настанет день, когда Тьма возвысится вновь, и свет Савитара, хранящийся в древних артефактах, вновь понадобится свободным народам.

– Тьма просыпается, – произнесла Менела́нна, словно уловив мысли Мартэла. – С севера всё чаще приходят тревожные вести. А теперь и с юга…

– Быть может, стоит предупредить Лигу? – поинтересовался Ту́лиан.

– Ты же знаешь этих бюрократов, они потребуют доказательств, а у нас есть только предчувствия и отдельные донесения лесных братьев. Кроме того… Совет не считает возможным информировать Лигу Народов.

– Потому что исчезла печать и Совет чувствует свою вину? Уверен, всю эту историю о шести великих печатях в Лиге считают не более, чем легендой.

Мартэл и Менела́нна молчали с минуту. Затем эльфийка продолжила:

– Несколько дней назад Совет получил известия о том, что Анариэ́ль может быть жива и находится на юго-восточной окраине Лайви́ниена. Годимир не ошибся, когда сказал тебе, что эльфы ищут поддержки в поисках дочери Князя Тавэ́на. Но мнения разделились. Есть те, кто не считает возможным принимать помощь со стороны.

– Локре́н?..

– Да, и большинство советников его поколения. Совет умеет хранить секреты нашего народа. Долгое время мы ничего не знали о судьбе Анариэ́ль, мы считали ее погибшей, а печать утраченной. Известия о ее появлении это и радость, и печаль для нас. Мы не знаем в каком она состоянии. Старейшины считают, что Анариэ́ль долгое время находилась в плену у черных колдунов, обитающих в Лихолесье к северо-востоку от Гиуре́йских гор. Должно быть, она и сейчас в плену. Но ее появление здесь может быть вызвано тем, что колдунам не удалось завладеть печатью.

– Ловушка?

– Мы не знаем. У Локре́на есть предположение… Дело в том, что лес пело́ров питает нас энергией, лечит… если ее пытали…

Менела́нна не смогла больше сдерживать слезы и разрыдалась. Мартэл обнял ее за плечи. Он знал, что слова в такой ситуации бесполезны.

Прошло несколько минут прежде, чем эльфийская леди пришла в себя.

– Совет предполагает, что колдуны привели Анариэ́ль в эльфийские леса специально, чтобы восполнить ее силы. Они жаждут заполучить секрет печати, и готовы ждать еще сто лет…

– Но Совет ведь намерен что-то предпринять?

– Да. Локрен считает, что Анариэ́ль находится под серьезной охраной. Возможно, кто-то из сильных колдунов с ней. Он хочет атаковать большими силами. И в данный момент заканчивает сборы эльфов и лесных братьев.

– Я не могу критиковать его за это, – произнес Мартэл. – Из того, что ты рассказала, следует, что Анариэ́ль либо действительно охраняют, либо это ловушка, а, может, и то, и другое. Если собрать силы, то можно нивелировать оба фактора. Главное, успеть вовремя…

– Ты не понимаешь! – воскликнула Менела́нна таким тоном, будто Мартэл нес совершеннейшую чушь. – Если Локрен так поступит, колдуны узнают о приближении армии раньше, чем она сможет атаковать! Да, эльфы отказались от оружия, но по-прежнему являются сильными магами, и колдуны почувствуют эту магию. Особенно, если в войске будут Локрен и другие старейшины.

– Чего же ты ждешь от меня, Менела́нна?

– Твой отряд мог бы подойти незаметно, Мартэл, и спасти Анариэ́ль. Я слышала, ты мастер таких операций.

Маркграф улыбнулся.

– Я знаю, ты считаешь нас наивными, граф. И в чем-то ты прав. Мы живем дольше людей, но наши чувства не всегда позволяют нам мыслить трезво.

– О, Менела́нна, если бы ты только знала, сколько безмозглых идиотов встречается среди людей. Но у них нет и чувств. Биомасса, способная только есть и отправлять естественные потребности. А иногда они еще и обманывают или убивают друг друга ради власти и денег.

– Это печально, – искренне произнесла эльфийка.

– Раньше я думал также, но теперь уверен в том, что сам являюсь ископаемым, а они – венец эволюции. Ты права, Менела́нна, Лига Народов состоит из бюрократов. Они считают себя элитой, но прежде, чем приступить к спасению мира, потребуют доказательств, что мир нуждается в спасении. А если ты их предъявишь, будут долго рассматривать и скажут, что время еще не пришло. Я давно не верю в союзы и объединения.

– И поэтому ты собрал свою лигу? – улыбнувшись, промолвила эльфийка. – Я заметила, в твоем отряде есть представители всех народов Солина́ра.

– Это вышло случайно, Менела́нна. К тому же, в моем отряде нет эльфов и гномов.

– И еще илетов, верно? Этих высокомерных созданий с голубой кожей и глазами без зрачков. – последние слова Менела́нна произнесла с легким пренебрежением.

– Да, их тоже. Но илет в таком отряде будет претендовать только на место командира, а оно занято.

Менела́нна улыбнулась. Они помолчали какое-то время.

А что Князь Тавэ́н? – спросил Мартэл после паузы.

– Князь давно болен, и, к сожалению, ему становится только хуже. Несчастье с Анариэль стало для него тяжелым бременем. Он заболел уже давно, и его состояние только ухудшалось. Боюсь, сейчас он уже не в состоянии самостоятельно править.

– Ты должна знать, Менела́нна… Если даже я вызовусь помочь, это будет и мое желание, и мой долг. Но мои люди не обязаны следовать за мной в этом деле.

– Я знаю, они наемники…

– Да…

– Им заплатят, как изначально и предлагал Годимир, – сухо ответила Менела́нна. Вероятно, эта мысль была ей неприятна.

– Та часть Совета, которая не поддерживает идею Локрена?

– Да.

– Ты можешь не отвечать, но позвать меня было твоей идеей или Микаэ́ла?

Менела́нна насупилась и надула губы. Это было по-детски наивно, но очаровательно.

– Микаэ́л не знал о тебе, я не рассказывала… Но, когда рассказала, недавно, он поддержал… Именно он попросил Годимира разыскать тебя. Для нас обоих было большой радостью известие о том, что ты оказался рядом именно в такой момент. И еще Милена…

– Милена?

– Да, тебе это покажется странным, но она первой предложила позвать тебя.

Мартэла позабавила эта новость. Менела́нна скрыла от мужа факт его существования, но зато рассказывала о нем дочери. И, по всей видимости, изрядно приукрасила истории.

– Кто я для тебя, Менела́нна? Герой, который может сокрушить армии Тьмы? Я не являюсь таковым, и я не волшебник.

– Ты очень хороший друг, Мартэл, – ответила эльфийка после паузы. – Да, тебе это кажется наивным, что моя дочь назвала тебя. Но эльфы верят в предчувствия. И, кроме того, ведь ты оказался рядом, когда мы больше всего нуждались в этом, мой добрый рыцарь. Тебе и твоим людям не обязательно сокрушать армии. Если вы будете действовать осторожно, но быстро, то сможете спасти Анариэль. И мы снабдим вас амулетами, которые уберегут людей от темной магии. Думаю, что колдуны не ожидают, что столь малый отряд может попытаться спасти княжну – это станет вашим преимуществом.

– А ты хороший стратег, Менела́нна. – улыбнулся Мартэл. – Хорошо, я поговорю со своими людьми.

Мартэл коротко рассказал воинам о предложении эльфов и заявил, что никто не обязан следовать за ним. Однако наемники спокойно выслушали его, и дело разрешилось довольно быстро.

– В чем вопрос, командир, – с улыбкой сказал Амина́р, – мы же вроде и приехали сюда, чтобы разыскать дочь Князя. Вот только этот напыщенный индюк Локре́н хотел было нас выпроводить. Хорошо, что у тебя нашлись связи при дворе.

– Да и на легкую прогулку никто и не рассчитывал! – воскликнул Ки́ргур. – И Бёргар всех нас побери, если мы не разыщем эту эльфийку!

В поход решили отправиться, когда оба солнца уже высоко поднялись над горизонтом. Мартэл предоставил своим воинам возможность отдохнуть, в том числе, помыться в бане. В Лорейн решили не заезжать, чтобы не нервировать Локрена и других старейшин. Для них поход наемников должен был остаться тайной. Рано утром приехал Годимир и первым делом принес извинения за доставленные неудобства: рейнджер чувствовал вину за то, что Локрен отверг помощь наемников. Мартэл без удовольствия принял извинения, справедливо полагая, что слове́н не должен нести ответственность за политические решения эльфов. Куда приятнее было то обстоятельство, что Годимир предложил свою помощь в качестве проводника в предстоящем походе. К тому же, привел с собой молодого рейнджера, своего ученика по имени Ратибор. Годимир дал Мартэлу и его людям кое-какие рекомендации и помог подготовиться к походу. Он также привез с собой плащи рейнджеров, зеленые и коричневые накидки, сшитые из плотной водонепроницаемой ткани, которые служили надежной защитой как от непогоды, так и от посторонних глаз.

Ближе к отбытию отряда пришли Менела́нна, Микаэ́л и маленькая Милена. Эльфийская чета принесла с собой амулеты в виде ожерелий и браслетов, выполненных из коры и древесины пелоров с редкими вкраплениями полудрагоценных камней. Леди Менела́нна обошла каждого из двадцати четырех воинов, надевая ожерелье и благословляя в поход. Она произносила слова на эльфийском, и воины чувствовали, как энергия наполняет их тела и успокаивает души. Князь также обошел каждого и надел на руки браслеты.

– Эти амулеты уберегут вас от воздействия темной магии, – пояснила Менела́нна.

– Я знала, что вы поможете нам, сэр Ту́лиан, – уверенно заявила Милена, когда вместе с матерью и отцом подошла к маркграфу. – У мамы и папы были сомнения, а у меня не было никаких сомнений!

– Я и мои люди сделаем все возможное, чтобы отыскать твою тетю, Милена, – улыбаясь, ответил Мартэл.

– Граф, а я вынужден просить у вас прощение за гордый нрав моего народа, – сказал Микаэл, одевая браслет на руку Ту́лиана. – И я рад знакомству с вами. Вы достойный представитель своего народа.

Милена сняла с шеи кулон, подвешенный на простую нить, и передала его Мартэлу.

– Возьмите, граф, – сказала девочка. – Пусть этот кулон будет оберегом для вас и ваших воинов. Он хранит в себе немного магии и когда-то помог мне.

Кулон был причудливой формы, отдаленно напоминающей лист пело́ра, и был выполнен из янтаря.

– Это ценная вещь, Мартэл, – с улыбкой произнесла Менела́нна. – Храни ее.

– О, не сомневайтесь, леди Менела́нна, я сохраню ее и верну Милене в целости и сохранности, – ответил Мартэл.

Наконец, всё было готово к выступлению отряда. Люди сидели в седлах. Мартэл бросил быстрый взгляд в сторону Менела́нны. Ее прекрасные зеленые глаза смотрели на него с нежностью и грустью. Он почувствовал, как что-то сжалось на миг глубоко внутри, и повернулся в сторону Микаэла.

– У меня будет одна просьба, князь, – произнес Ту́лиан. – Когда-нибудь вы станете правителем своего народа. И когда это произойдет, вспоминайте, как однажды двадцать пять простых мужчин из людей вызвались помочь вам.

– Я не забуду, сэр Ту́лиан, – ответил Микаэ́л. – Ступайте, граф, и пребудут с вами гармония и равновесие.

Часть 2. Поход

От Лоре́йна до юго-восточной окраины Лайви́ниена было около пятидесяти пяти лиг пути. Годимир и Мартэл планировали преодолеть это расстояние за четыре дня форсированным переходом. Всё это была страна эльфов, поэтому поход не должен был сулить больших неприятностей. При этом на пути отряда должны были встречаться заставы лесных братьев, где можно было менять лошадей. Но всё же Мартэл допустил, что в последний, четвертый, день похода на пути отряда могут возникнуть препятствия, поэтому основное расстояния планировал пройти за первые три дня.

Широкая ровная тропа пролегала через лес пелоров. Ехать по ней было легко и приятно. Погода стояла хорошая. Лучи солнц проникали сквозь кроны, освещая дорогу. А пространство вокруг наполнялось шелестом листвы и пением птиц. Это был мирный край. Казалось, никакое зло не способно проникнуть сюда. Чтобы не расслабиться, Мартэл был вынужден время от времени напоминать себе о цели похода. Ехали быстро, в основном рысью, лишь иногда переходя на шаг. Возможность для общения появлялась лишь во время коротких привалов.

– Как думаешь, Горан, – обратился Джонас к сиди́йцу во время одной из таких передышек, – у эльфов есть сухопутные повозки, столь же быстроходные как их речные ладьи? Я думаю, они могут ставить ладьи на колеса и передвигаются по лесам со скоростью ветра. Оттого мы их не встречаем. – Джонас тараторил как дятел, но успевал при этом внимательно осматривать своё снаряжение. – Они настолько быстры, что проносятся перед глазами как ветер, оставаясь невидимыми.

– Возмоожно и так, – протяжно ответил Горан, медленно поедая лепешку.

– Но я размышляю, – продолжал нидэ́ец, проверяя тетиву длинного лука. – Отчего эльфы не дали нам такую ладью сейчас? На такой ладье мы бы уже добрались до цели, стремительно атаковали, спасли дочь Князя и уже привезли бы ее обратно. Странные они, эти эльфы, не находишь?

– Страанные, – коротко ответил флегматичный Горан, и вытер обмасленные пальцы о бороду.

– Эльфы не хотят раскрывать свои секреты, – произнес Аминар, который сидел рядом и натирал до блеска лезвие палаша. – На их месте я бы поступил точно так же. Но думаю, что никаких сухопутных ладьей у них нет.

– У Ге́харда есть такие ладьи! – тяжелым басом произнес рыжеволосый Гу́ннар, стоящий чуть в стороне. – Благодаря им мы можем быстро атаковать врагов с моря или с реки, продвигаясь по суше!

– Не ври, Гуннар! Ваши ладьи не такие быстрые, как эльфийские! – сказал Ки́ргур, подавая своей лошади пучок овса.

– Достаточно быстрые, чтобы надрать задницы кирга́рцам и нидэ́йцам, – спокойно сказал Гуннар и как бы невзначай достал из ножен длинный меч, чтобы осмотреть клинок.

– Не забывай, Гуннар, – произнес Аминар. – У Кирга́ра есть грозное оружие в виде дочерей Бёргара, к ним лучше не соваться.

Гуннар и Киргур заржали в одно горло, к ним присоединились некоторые другие наемники.

– Я видел такие ладьи, – вдруг произнес Джонас изменившимся голосом, и смех прекратился. – В далеком детстве. Я жил тогда в деревне на берегу Центрального моря на западе Нидэ́и. Ге́хардцы атаковали нас с трех таких ладьей. Суровые бородатые воины, в рогатых шлемах, с мечами и круглыми щитами. Они перебили многих жителей, часть женщин изнасиловали, некоторых мужчин увели в рабство, дома сожгли. Остались немногие. Мои родители тогда погибли, я остался один.

Гуннар вложил меч обратно в ножны.

– Прости, Джонас, – произнес рыжебородый варвар, стараясь говорить, как можно, мягче. – Мой народ суров, у нас свои традиции…

– Да ладно, не извиняйся, – спокойно сказал Джонас, как будто речь шла о чем-то обыденном. – Тебя среди тех парней не было. Я бы запомнил.

Гуннар и Киргур вновь засмеялись.

В первый день ничего не произошло. Ближе к вечеру отряд сменил лошадей на одной из застав рейнджеров. Мартэл был даже рад тому, что его аджурский жеребец останется здесь в целости и сохранности. В обмен каждый из наемников получил алина́рского рысака и теперь закутанных в рейнджерские плащи людей Мартэла со стороны нельзя было отличить от лесных братьев.

На заставах, однако, решено было не останавливаться, чтобы не вызывать лишние подозрения. С лесной стражей переговаривались только Годимир и Ратибор. Места для привалов и ночлега выбирали в самых укромных уголках леса. Несмотря на внешнее спокойствие и кажущуюся безопасность, Мартэл уже в первую ночь выставил часовых, которые должны были сменять друг друга каждые два часа.

Второй день встретил наемников всё той же хорошей погодой, солнечным светом и пением птиц.

Во время большого дневного привала кое-кто из воинов отправился к озеру искупаться.

– Мы тут как на курорте, – произнес Ли́нас. Они с Ара́нтом стояли на берегу. Молодей вита́нец уже успел окунуться в воду. Она была прохладной, но бодрящей.

– Что в этом плохого, Ли́нас? – пожал плечами Ара́нт.

– Лучше не расслабляться, – ответил лит. – Эти места не всегда являются тем, чем кажутся. Древние и сильные чары.

– Но это леса эльфов, – возразил Ара́нт. – Что плохого может случиться?

– В зачарованных лесах на северо-востоке Лаквитании тоже когда-то жили эльфы, а теперь даже агу́зы туда не заходят. Просто не теряй концентрации, Ара́нт.

– Хорошо, Ли́нас.

Где-то поблизости послышался пронзительный визг, грубая брань и треск ломающихся веток. Ли́нас мгновенно узнал голос Одвина.

Выйдя на шум, следопыт и юноша застали следующую странную картину:

Одвин-полуорк, бранясь и ругаясь, волок по земле Ратибора, таща беднягу за руки. На Ратиборе были только короткие штаны и легкая рубаха. Бросив на рейнджера короткий взгляд, Ли́нас тотчас все понял. Он попытался остановить рассвирепевшего варвара, но безуспешно. Так Одвин дотащил Ратибора до самого лагеря

– В чем дело, Одвин? – строго спросил Мартэл, выходя навстречу димротцу.

– Командыр, Ратыбор жэнщына! – прорычал Одвин. – Йа выдэл, как он мылся, он обманшык, баба!

Все, кто находился в этот момент в лагере, разразились веселым смехом. Даже Мартэл не выдержал и улыбнулся.

– Я же говорил, Одвин, что ты перепутаешь, – произнес Аминар.

Димро́тец хотел было наброситься на аморе́я, однако повернул голову в сторону Ратибора и застыл как вкопанный. Теперь и до него дошло, что Ратибор оказался вовсе не женщиной, а всего лишь молодым эльфом. Линас уже помог эльфу подняться. По всему было видно, что ему больно и он крайне смущен.

Однако выходило, что Ратибор действительно обманщик, а вместе с ним и Годимир.

– Прошу простить, господин Мартэл, – виновато произнес Годимир, подойдя к маркграфу. – Я должен был сказать раньше.

– На этот раз, Годимир, для извинений есть все основания, – строго произнес Ту́лиан. – Представь, пожалуйста, нашего гостя.

– С вашего позволения, граф, я представляюсь сам, – эльф, наконец, взял себя в руки, выпрямился и с достоинством смотрел на Мартэла. – Мое имя Аэ́рис, я младший сын Князя Тавэ́на, брат Микаэ́ла, Иринэ́ль и Анариэ́ль. – Молодой высокий голос эльфа дрожал, но он старался говорить уверенно. – Годимир ни в чем не виноват. Я сам пожелал выступить под именем рейнджера Ратибора, но был намерен открыться перед вами. Мне самому не по душе это лукавство, но оно было необходимо, чтобы скрыть мое присутствие здесь от Совета. Однако Микаэлу и Менеланне обо всем известно.

– Но вы понимаете, Аэ́рис, что после произошедшего я вправе отправить вас обратно в Лорейн?

– Разумеется, граф. Но я прошу позволить мне остаться. Признаюсь, как от воина, от меня мало толку. Я никогда не держал в руке меч. Годимир учит меня стрельбе из лука, но пока я на начальном этапе. Однако я знаю эти места и немного понимаю в магии. Мы были очень близки с Анариэ́ль, когда были детьми. Если есть хоть малейший шанс спасти её, я должен быть рядом.

– Менеланна сказала мне, что колдуны могут почувствовать магию. В таком случае ваше присутствие может оказаться губительным для всей миссии.

– Ничуть, граф. Моя магия не столь сильна, чтобы оказать такое влияние. Если бы в отряде было несколько эльфов, в том числе, кто-то из членов Совета, тогда последствия были бы те, о которых говорила леди Менеланна. Но не в моем случае. Тем более, я ношу амулет, который скрывает силу магии.

– Хорошо, мне нужно подумать, – произнес Мартэл и дал команду людям разойтись.

Впрочем, Ту́лиан думал не долго, и взял паузу, скорее, для того, чтобы его быстрое согласие не было расценено людьми как признак слабости. Присутствие эльфа в отряде имело больше плюсов, чем минусов, поэтому еще до окончания привала маркграф дал добро на то, чтобы Аэ́рис остался.

Больше во второй день ничего существенного не произошло. За два дня отряд преодолел больше половины пути.

Ночью Мартэлу приснился сон.

Он смотрел со стороны на просторную поляну, окруженную широкими стволами пелоров. Была ночь, однако от деревьев не исходило никакого свечения. Кроны пелоров не закрывали небо над поляной, и тусклый свет двух лун и звезд освещал то, что происходило на ней. В самом центре находился огромный пень от спиленного каким-то чудом пелора, хотя никакого ствола рядом не было. Пень был достаточно широкий для того, чтобы на нем лежа во весь рост поместился человек. Высотой пень был примерно по пояс Мартэла.

С восточной и с западной стороны от пня напротив друг друга стояли две невысокие фигуры. Мартэл был уверен в том, что правильно определил стороны света. Это была ночь накануне осеннего равноденствия. Обе луны были на небе и располагались в четкой симметрии относительно друг друга. Одна желтоватого оттенка на востоке, вторая красноватого оттенка на западе. Сейчас желтая луна была слева, а красная справа. Обе фигуры были облачены в однотипные черные одеяния. Ростом они были чуть ниже Ту́лиана. У обоих были длинные волосы пепельного цвета, вытянутые узкие лица, бледная кожа, черные глаза без зрачков. Кажется, это были мужчины, но в этом Мартэл не был до конца уверен. Фигуры имели астеническое телосложение. Тела были скрыты под одеждой и на расстоянии их можно было принять за андрогинов. За исключением двух лун всё остальное пространство, все предметы и все элементы вокруг были черно-белыми. Даже стелящийся по поляне туман, который, как помнил Мартэл, должен был иметь лиловый цвет, был грязно серым.