Братья по оружию

На пне лежала женщина. Она была чудовищно измождена. Сухая выцветшая кожа обтягивала тонкие кости. Мартэл не видел, одета ли женщина и жива ли она. Он видел лишь, что ее тонкие руки и ноги раскинуты в стороны, и привязаны колючими веревками к основанию пня.

Фигуры в симметричных позах вздымали к небу свои тонкие руки с раскрытыми кверху ладонями и с их уст слетали песнопения, которые у Мартэла даже во сне вызвали тошноту и боль в груди. Впрочем, маркграф уже не был уверен в том, сон ли это, или он действительно находится на краю сумеречной поляны.

Туман под ногами стал сгущаться. Мартэл четко осознал, что это не привычный для этих мест лиловый туман с Гиуре́йских гор, а темно-серый дым.

Песнопения стали громче, жестче и пронзительнее. Они резали слух. Тошнота и боль в груди усилились. Мартэлу казалось, что его сейчас вырвет. Боль давила не только на грудь, но сжимала виски.

Маркграф попытался сделать шаг, но ничего не вышло. В этот самый миг та фигура, что стояла по левую руку от Мартэла, чуть повернула голову в его сторону. Тулиан готов был поклясться, что существо, кем бы оно ни было, смотрит прямо на него и видит его. Пустой взгляд черных глаз проникал в сознание и обжигал душу. Стало трудно дышать. Тулиан почувствовал, что задыхается.

Вдруг в центре грудной клетки маркграф ощутил тепло, которое легкими пульсациями стало расходиться в стороны. Боль и тошнота отступили, дышать стало легче. В жесткие режущие песнопения вступила иная мелодия, как будто знакомая Мартэлу, грустная и красивая. Постепенно она усилилась.

«Проснись», – услышал Мартэл чей-то детский голос, похожий на голос Милены. И тут же открыл глаза. Он лежал в своей походной палатке. Вход в палатку был чуть приоткрыт, серебряный свет пелоров проникал внутрь вместе с грустной и красивой мелодией.

Маркграфу не спалось, и он вышел на воздух. На дежурстве находились ло́танцы: А́йвен и Хорст. Мартэл отпустил обоих спать. Но Айвена задержал на пару минут.

– Я знаю, Айвен, по твоим собственным словам ты больше не веришь в Бога.

– Да, сэр, но я не считаю это достоинством. Иногда мне кажется, что, если бы не моя служба в храме, я бы до сих пор оставался верным последователем Савитара. Жрецы забрали у меня молодость, а вместе с ней и веру.

– Веру или религию, Айвен?

– Не знаю, сэр.

– Ладно, иди спать, Айвен. Я думаю, что это последняя спокойная ночь. Если ребята попросят у тебя благословение, не отказывай им в этом.

– Я никогда не отказываю, сэр, – сказал Айвен, улыбнувшись уголком рта.

Когда ло́танец ушел, Мартэл присел на землю, прислонившись спиной к стволу пелора. От дерева как будто исходил заряд энергии. Маркграф почувствовал легкие пульсации, исходящие от амулета, переданного Миленой.

– Не спится, граф? – Аэ́рис вышел из сумрака и присел рядом с маркграфом.

– Вижу, что и вам также.

– Вы тоже их слышите?

– Кого? – Мартэл сделал вид, что удивился.

– Деревья. Их грустная мелодия. Милена мне рассказала, что вы можете слышать музыку пелоров. Это вызывает уважение.

Теперь Ту́лиан и вправду удивился. Когда это Менеланна успела рассказать дочери о их ночной беседе, а маленькая эльфийка при этом успела разболтать дяде? А, впрочем, к чему удивления в таком месте и в такое время.

– Сколько вам было лет, когда исчезла Анариэ́ль? – спросил Мартэл.

– Четырнадцать. Мы были еще детьми, и были очень близки…

Мартэл почти не удивился. Он уже давно привык к этой возрастной разнице. Менеланна была значительно старше его, когда они впервые познакомились, но эта разница совсем не чувствовалась. Напротив, психологически эльфийка казалась более юной. Эльфы крайне медленно взрослели, оставаясь инфантильными даже в возрасте Микаэла. Вот и Аэрис несмотря на столь солидный по человеческим меркам возраст выглядел не старше Ара́нта. В общении с Годимиром и Мартэлом он стремился сохранять достоинство, но часто смущался и терялся.

– Мы почти всё время проводили вместе, – продолжал Аэрис. – Гуляли, танцевали, сочиняли стихи. И она подарила мне… Этот амулет, что передала вам Милена, правда ведь от него исходит тепло, вы чувствуете?

– Да, – Мартэл был несколько озадачен. – Так этот амулет передала вам Анариэ́ль?

Аэрис кивнул.

– Незадолго до своего исчезновения. Она что-то чувствовала. Всё чаще стала уходить в лес одна. Я следовал за ней, искал…

– Понятно. Вы вините себя в том, что произошло.

Аэрис молчал, глядя куда-то в темноту.

– Не стоит винить себя, Аэрис. Вряд ли вы могли помочь сестре. Возможно, именно это она и чувствовала, и хотела обезопасить вас.

– Но я могу помочь сейчас, – произнес эльф, обращаясь как будто не к Мартэлу, а всё туда же в темноту серебряной ночи.

– Печать… – проговорил Мартэл. – Когда Анариэль исчезла, печать была с ней?

– О, вы полагаете, что в данный момент носите на груди печать эльфов? – спросил эльф и весело как ребенок засмеялся. – Не думайте так, прошу вас. Иначе это станет для вас невыносимым бременем. Все печати существуют в виде перстней с печатками. Оттого эти артефакты и называют печатями. На печатках изображены определенные символы, в которых скрыта тайна Савитара.

– Откуда вам это известно? – удивился Мартэл.

– Мне рассказала об этом Анариэль. Но это не является тайной внутри Совета. Да вы и сами носите перстень, который чем-то напоминает древние артефакты.

– Зачем вы рассказывайте это мне? Разве тайну печатей не стоит хранить?

– Вы ведь рыцарь ордена хранителей?

– Не совсем так…

– Не важно, – перебил Аэрис. – Вам доверяют мой брат, Менеланна и, особенно, Милена, а значит, и я. Печать всегда была с Анариэль, была и в ту ночь… Но тайна печати не в том, что она из себя представляет или как выглядит. Тайна скрыта в символах. Символы не сразу отрываются даже Хранителям. Анариэль говорила мне, что тайна печати ей пока недоступна.

– Именно поэтому колдуны держали ее в плену столько лет, – произнес Мартэл. – Они так и не разгадали тайну печати.

Аэрис промолчал. Потом сказал:

– Амулет, который передала вам Милена, – это одна из двух половинок. Вторая часть осталась у Анариэль. Она разделила его, чтобы я всегда мог ее найти – так она сказала. И когда она уходила одна в лес, я искал ее и этот амулет всегда приводил меня к ней. Кроме той ночи… За пять ночей до дня осеннего равноденствия. Я думаю, что это связь с ней. Но с тех пор, как она исчезла, связь была утрачена… Когда Милена родилась, она была слабым и болезненным ребенком. Микаэл и Менеланна перебрали разные средства, но ничего не помогало. Я заметил, что ей становится легче, когда я рядом. И наконец понял, что амулет благотворно влияет на ее здоровье. Поэтому несколько лет назад я подарил амулет Милене, с тех пор он был с ней. Признаться, я был удивлен, когда она передала его вам. Но учитывая цель вашей миссии…

– Я могу отдать амулет вам, Аэрис. Это эльфийская реликвия и вряд ли я вправе владеть им.

– О, нет, не надо, – возразил эльф. – Это дар Милены вам, и сейчас он вам нужнее. Главное, что он может привести нас к Анариэль.

– Милена знала о том, что амулет может действовать таким образом? Что он связан со второй половинкой и может помочь в поисках Анариэль?

– Нет, не думаю. Но Милена уникальный ребенок. Она умеет предчувствовать. Быть может, поэтому она и передала вам амулет. Почувствовала, что сейчас он нужнее вам. Думаю, что, если вторая его часть уже утрачена, он все равно хранит связь с Анариэль. И сейчас, когда она рядом…

– Что ж, это хорошая новость, – произнес Мартэл с воодушевлением.

Аэрис опустил голову и загрустил.

– Я всё понимаю, Аэрис. Мы не знаем, в каком состоянии сейчас Анариэль. Но от амулета действительно исходит тепло и импульсы. А значит, она жива. Сейчас это самое главное. И это важнее печати, не так ли?

Аэрис посмотрел на Мартэла и его лицо озарилось улыбкой, а в глазах заблестел огонек надежды.

Утро третьего дня встретило отряд промозглым осенним дождем. Казалось, что лес пелоров хранит летнее тепло, но по мере удаления от его сердца тепло уходит и уступает место привычной для этого времени осенней погоде. Стало заметно прохладнее и воины плотнее закутывались в плащи. Пелоры стали понемногу редеть, уступая место той флоре, которая встречалась наемникам по пути от Речной заставы. Густые кроны уже не так плотно закрывали небо и дождь почти не встречал препятствий.

В этот день Мартэл впервые за всё время похода облачился в доспехи: легкую кольчугу с пластинами на груди и спине. Своим воинам он приказал поступить также. Впрочем, были и такие, кто или вовсе не пользовался доспехами или использовал лишь отдельные элементы защитной экипировки. Например, Киргур всегда шел в бой с голым торсом – в его родном Киргаре не принято было прикрывать тело железками, и даже кожаные доспехи носили лишь молодые и неопытные воины. Одвин считал защитную экипировку просто излишней и не хотел таскать с собой. Однако пользовался щитом. Аминар носил лишь совсем легкую и очень пластичную кольчугу, отмечая, что любой другой доспех стеснит его движения при фехтовании. Впрочем, кольчуга была довольно прочной.

Ближе к полудню отряд наткнулся на ряды мертвых деревьев. Они стояли по обе стороны от тропы, уходя в глубину леса. Почерневшие стволы и ветки без листвы торчали из земли словно пальцы мертвеца. Земля тоже была черной и лишена растительности за исключением серого мха. На земле и стволах поселилась плесень.

Отряд спешился. Годимир, Аэрис и Линас осмотрели мертвую растительность. Эльф присел на колено неподалеку от одного не самого крупного пелора, еще не тронутого наступавшей чернотой, и стал внимательно всматриваться в землю и корни дерева. Он то и дело касался пальцами растений и корней пелора, потом подносил пальцы к носу и губам. Затем закрыл глаза и как будто впал в транс на пару минут. Открыв глаза, Аэрис поднялся и подошел к Мартэлу.

– Здесь не обошлось без темных чар, граф, – сказал эльф. – Пелоры пока сопротивляются, а ряд меньших деревьев погибли. И я думаю, это произошло совсем недавно.

– Недавно? – удивился Тулиан. – Но деревья выглядят так, как будто мертвы уже долгое время.

– Да, я знаю, – спокойно ответил Аэрис. – Таково воздействие темной магии.

– Я обнаружил следы орков, командир, – произнес Линас, подойдя к Мартэлу и Аэрису. Годимир также присоединился к ним. – Небольшой отряд, десять-пятнадцать особей.

– Только орки? – спросил Мартэл.

– Да, других следов нет.

– Что скажете, Аэрис, – обратился маркграф к эльфу, – могли ли здесь пройти колдуны? И скрыть свое присутствие чарами?

– Мне надо подумать… – эльф вновь отошел к мертвой зоне и какое-то время изучал ее.

– Я думаю, это отравление, – произнес Линас, пока Аэрис был занят наблюдением. – Отдаленные следы я замечал и раньше, но не был уверен.

– В течение какого-то времени мы получаем сведения о том, что на юге Лайвиниена скрытно действуют отряды орков, – присоединился к обсуждению Годимир. – Но я не думал, что они осмелятся зайти так далеко вглубь.

– Если это орки, Линас, в каком направлении они пошли? – спросил Мартэл у ли́та. – И как давно это могло быть?

– Следы указывают на то, что это произошло сегодня на рассвете, – ответил следопыт.

Вернулся Аэрис.

– Я кое-что предпринял для того, чтобы остановить распространение чар, – сказал эльф. – Но этого мало. Яд источается вместе с движением вражеского отряда. И если его не остановить, то лесу может быть нанесен непоправимый урон.

– Что насчет колдунов? – спросил Мартэл.

– Я думаю, что их нет поблизости. Орки несут с собой какой-то источник. Уверен, они сами не понимают принцип его действия, но этого и не требуется. Достаточно распылять яд, двигаясь дальше, вглубь леса.

Мартэл подозвал к себе Ронана и вкратце передал ему содержание состоявшейся беседы.

– С какой целью орки могут отравлять лес? – спросил Ронан.

– Есть варианты… – произнес Аэрис. – Это может быть экспериментом, разведывательной миссией, а может быть осознанной целью колдунов ослабить нашу защиту. Лес пелоров это наша крепость. Колдуны знают об этом.

– Когда идешь в разведку, стараешься оставлять как можно меньше следов, – спокойно сказал Ронан. – Так что похоже на третий вариант наряду с первым.

– Ты прав, Ронан, – произнес Мартэл. – Если колдуны, как говорят, сосредотачивают силы на южной окраине Лайвиниена, то отравление леса может быть направлено на ослабление обороны эльфов. Но чародеи всё ещё в поиске лучших вариантов яда.

– Их цель – пелоры… – грустно произнес Аэрис. – Если позволите, граф… Я считаю, что орков нужно остановить.

– Что скажете, господа? – обратился Тулиан к своему заместителю, рейнджеру и следопыту.

– Если всё так серьезно, то настичь орков необходимо, – сказал Ронан. – Но это может угрожать цели нашего похода. Преследование орков несколько замедлит нас. Кроме того, мы раскроем свое присутствие.

– Я считаю, что мы должны уничтожить вражеский отряд, – твердо сказал Годимир. – Мы могли бы разделиться.

Мартэл размышлял с минуту. Потом произнес:

– Я думаю, что можно не беспокоиться о том, что мы раскроем себя. Это территория эльфов, глубокий тыл. Мы выглядим как патруль лесных братьев. Нет ничего удивительного в том, что оставляющие такие следы орки наткнулись на отряд рейнджеров. Но важно, чтобы никто не ушел. Годимир и Линас, возьмите с собой еще девять человек и разберитесь с этими разбойниками. Ронан и Аэрис поедут дальше со мной. Как только завершите, сразу отправляйтесь следом за нами. Мы будем ждать вас в оговоренном ранее месте ночного привала.

– Граф, если позволите… – начал Аэрис.

– Вы нужны мне рядом, Аэрис, – прервал эльфа Мартэл. – Годимир и Линас справятся. Но без них у меня не останется проводников-следопытов, а впереди нас может ожидать нечто подобное.

– Могу ли я взять с собой Аранта, командир? – поинтересовался Линас.

Мартэл размышлял несколько секунд. Потом ответил:

– Да, парню полезно приобрести опыт общения с орками. Только следи за ним.

– Разумеется, командир.

Кроме Аранта вместе с Годимиром и Линасом отправились Аминар, Ди́лэн, Я́рин, Савма́к, Пи́нант и еще три воина: Си́мэн из Виннеи, Харц из Та́гиии и Бре́ндан из народа гаэ́лов, обитавшего на северо-западе Лаквитании. Остальные последовали за Мартэлом и Аэрисом.

– Вы ведь учитесь стрельбе из лука, Аэрис? – спросил Мартэл, когда отряд отъезжал от мертвой растительности.

– Да, граф. Приходится делать это в тайне от Совета, и даже Микаэл не одобряет, хотя и знает об этом. Но я еще далек от завершения обучения.

– Мой вам совет, Аэрис – не бросайте начатое. Годимир хороший стрелок, но, если будет возможность, возьмите несколько уроков у Джонаса. Он мастер по стрельбе как из длинного лука, так и из более короткого.

– Я непременно воспользуюсь вашим советом, граф.

Во избежание сюрпризов Мартэл отправил вперед отряда двух братьев, родом с западной окраины Нево́на: старшего Ко́лдо двадцати восьми лет и младшего Ине́ко двадцати шести. Оба были черноволосы и кудрявы, и являлись неплохими наездниками, хотя и не столь искусными как Савма́к.

Когда солнца уже катились к закату, вернулся Ине́ко и сообщил об обнаружении еще одной группы орков. Орки двигались на юг, неся с собой источник отравления. Ко́лдо остался, чтобы следить за их передвижением.

Орков было десять. Мускулистые создания, по внешнему виду схожие с людьми, но более низкого роста. Мезоморфное телосложение. Широкие лица с выступающими подбородками, низкие лбы и развитые надбровные дуги. Сероватая кожа, черные густые волосы, грубые черты лица. Почти все были одеты в простые кожаные доспехи и имели при себе железные ятаганы. Шли быстрым шагом на коротких кривоватых ногах. Два орка, идущие в центре, тащили большую плетеную корзину странного вида, из которой двумя тонкими струйками изливалась какая-то черная слизкая гадость. Остальные орки прикрывали носильщиков слева и справа, стараясь не наступать на следы, которые оставляла на земле черная слизь.

Отряд Мартэла спешился и стремительно атаковал с двух сторон, пользуясь внезапностью и численным превосходством. У орков не было шансов. Некоторые даже не успели вынуть из ножен ятаганы. Впрочем, грубое и хрупкое железо было бессильно против добротной стали оружия и защиты наемников.

Идущие в центре орки сразу же после нападения бросили корзину и пытались бежать. Однако один из них не успел сделать и шага, как был убит меткой стрелой Джонаса, которая пробила шею в месте прохода сонной артерии. Второму каким-то чудом почти удалось скрыться, но Аэрис быстрым движением руки начертил в воздухе знак и орк, споткнувшись о невидимую преграду, рухнул в траву. Тут же стрела Джонаса вонзилась ему в спину, а топор Киргура завершил дело, с треском опустившись на голову.

Всё было кончено. Бой длился несколько минут. Большинство наемников, включая Мартэла, даже не успели вступить в схватку. Никто из воинов не пострадал.

– Тебе когда-нибудь приходилось убивать? – спросил Киргур, обращаясь к Аэрису. Эльф стоял вдали от трупов, стараясь не смотреть на них и был бледен и растерян.

– Нет…

– Что ж, этот на твоем счету. Мы с Джонасом лишь немного поучаствовали. Если бы не ты, этот мелкий серый говнюк мог и уйти, Бёргар его побери! Этот день ты запомнишь навсегда, Аэрис. Первого своего врага я зарубил, когда мне было четырнадцать. Двадцать лет прошло, а я помню. Да не стой ты как истукан! Это твой дом, Бёргар тебя побери! И ты всё делаешь правильно, решив его защищать!

Киргур общался с Аэрисом, совсем не замечая разницу в возрасте, как будто разговаривал со своим сыном или племянником.

– Что это за жидкость, Аэрис? – спросил Мартэл, желая вернуть эльфа к реальности.

Эльф, стараясь не замечать трупы орков, осмотрел корзину и следы на траве.

– Это именно то, что я и предполагал – яд, заряженный темными чарами. Довольно простое, но действенное средство. Я дал кое-какие инструкции Годимиру, как его нейтрализовать. Думаю, он справится. Но нужно сделать кое-что ещё…

Аэрис выпрямился во весь рост и закрыл глаза. Так он стоял некоторое время, недвижно, не издав ни звука. Потом открыл глаза, посмотрел в темнеющее небо и поднял согнутую в локте руку над головой. Спикировав откуда-то сверху, на руку опустился большой белый ворон. Какое-то время эльф и птица всматривались друг другу в глаза. Потом ворон взмыл вверх и исчез за кронами пелоров.

– Я передал сообщение, – спокойно произнес Аэрис. – Яд будет доставлен в Лорейн для изучения.

После этого Аэрис побродил вокруг места схватки, собирая кое-какие растения и валежник. Вернувшись к корзине с ядом, он разложил растения вокруг нее, и какое-то время сидел, склонившись над коробом. Слизь перестала течь, а черные следы на земле и траве как будто застыли.

– Теперь всё в порядке, – сказал эльф, поднимаясь.

По просьбе Аэриса трупы орков перетащили к одному кусту недалеко от тропы. Эльф сообщил, что чуть позже явятся лесные братья и уберут их. О том, чтобы похоронить орков в пределах Лайвиниена, и речи не было.

Ночью Мартэлу вновь не спалось и ещё до рассвета он вышел из палатки, чтобы немного пройтись. Он миновал часовых и вышел к ручью, что протекал рядом с лагерем. Ночь выдалась светлой. Обе луны были на небе и отражались в водах ручья. Маркграф думал об Анариэль. Ему казалось, что какая-то невидимая нить связывает его с этой эльфийской женщиной, о которой совсем недавно он еще ничего не знал. Но когда возникла эта связь? В ту ночь, когда Менеланна рассказала ему историю о младшей сестре Микаэла? Или ещё раньше? Быть может, Мартэл сделал крюк и заехал в Морскую заставу вовсе не для того, чтобы встретиться с должником, а для того только, чтобы встретиться с Годимиром и отправиться затем в этот поход? Тулиану начинало казаться, что судьба ведет его к той сумеречной поляне, которую он видел во сне, и что с этой поляной связано не только его настоящее, но и будущее, и, быть может, будущее всей Латэйи. А, впрочем, всё это бредни воспаленного сознания. Это окружающие леса так воздействуют на человеческий мозг: начинаешь чувствовать то, чего нет, и видеть призраков.

Мартэл развернулся по направлению к лагерю и тут же замер от неожиданности. В темноте лесной чащи в нескольких ярдах от того места, где он стоял, и на высоте примерно в полтора человеческих роста светились два желтых глаза. Через несколько секунд глаза исчезли. Однако маркграф был уверен, что существо, которому они принадлежали, до сих пор находится там. Тулиан положил левую руку на эфес меча. Послышался хруст ломающихся веток, который постепенно отдалялся. Вскоре всё стихло. Что ж, наверное, просто какой-то диковинный местный зверь решил ночью выйти на водопой, а Мартэл невольно преградил ему путь. Тулиан не хотел думать о чем-то плохом.

Если не считать встречи со зверем, ночь прошла спокойно. Правда, отряд Годимира так и не вернулся. Маркграф решил ждать своих людей, дав возможность остальным подольше отдохнуть, вымыться в ручье, и еще раз проверить снаряжение. Выполнение миссии, однако, затягивалось.

Аэрис решил не тратить времени даром и попросил Джонаса провести с ним занятие по стрельбе из длинного нидэ́йского лука. Джонас отнесся к просьбе эльфа с радостью и к уроку подошел с большим вниманием. Мартэл, наблюдая со стороны, отметил, что лучник даже в манерах изменился, став как будто серьёзнее и солиднее. Что ж, не каждый день выпадает возможность поделиться своими навыками и опытом с эльфийским княжичем.

– Так… вот так… прямая спина, да… руку держите… – Джонас, который был на две головы выше Аэриса, стоял позади него, показывая, как нужно держать лук и как натягивать тетиву. Впрочем, у эльфа уже были навыки стрельбы из лука обычной длины, что нидэ́ец оценил по достоинству.

– Длинный лук позволяет стрелять на более большое расстояние, чем обычный, – декламировал Джонас, стараясь растягивать слова, что ему было не свойственно. – Но поскольку это первый урок, то мы попробуем произвести выстрел на небольшом расстоянии.

В качестве импровизированной мишени Джонас использовал снятый с одного из орков кожаный доспех, который повесили на растущий ярдах в тридцати от места стрельбы куст.

Аэрис отпустил тетиву. Стрела просвистела в воздухе и вонзилась в ту часть доспеха, которая должна защищать грудь.

– Бёргар меня побери! – взревел стоящий неподалеку Киргур. – Эльф быстро учится. Если так дальше пойдет, он возьмет золотую стрелу на королевском турнире в На́льве!

– До этого ещё далеко, – с серьезным тоном произнес Джонас. – Но всё может быть.

– Если Джонас будет участвовать, то стрела будет в лучшем случае серебряной, – ответственно заявил У́льрих. – Покажи Джонас, как ты умеешь бить в цель!

– Подожди, Ульрих. Я делом занят, – отмахнулся нидэ́ец.

Урок, однако, пришлось прервать, поскольку наемники были непреклонны. В конце концов, даже Аэрис попросил Джонаса продемонстрировать своё мастерство.

Импровизированную мишень перенесли вглубь леса на расстояние около трехсот пятидесяти ярдов от места стрельбы. Джонас знал, где она находится, но не мог видеть при стрельбе. Подняв лук вверх, он за несколько секунд произвел пять выстрелов. Когда мишень принесли обратно, оказалось, что все стрелы попали точно в центр кожаного доспеха, пробив его насквозь.

Некрасивое лицо Джонаса расплылось в довольной улыбке.

– Отлично! – восторженно сказал Ульрих. – Я видел нидэ́йских лучников в деле в битве при Крэ́е. Их длинные луки пробивали доспехи лаквитанских рыцарей с расстояния в пятьсот ярдов! Гвардия Короля Лаквитании бежала в страхе с поля боя!

– Ты что-то путаешь, Ульрих, – спокойно сказал Ронан. – С такого расстояния стрела не может пробить лаквитанский доспех. Да и гвардия тогда никуда не бежала.

– Ладно, будь по-твоему, Ронан, – произнес ло́танец примирительным тоном. – Всё равно вам тогда сильно досталось.

Джонас смог продолжить занятие и показал Аэрису еще несколько приемов. Отряд Годимира вернулся лишь ближе к полудню. Обошлось без потерь, но Харц и Пи́нант получили легкие ранения. Оказалось, что воинам пришлось преследовать орков чуть дольше ожидаемого времени. С заданием справились, но доехать до лагеря до ночи не успели, решив переночевать в другом месте. Ночью часовые столкнулись с еще одной небольшой группой диверсантов, которую пришлось ликвидировать.

– Твои леса кишат орками, Аэрис! – вскричал Киргур. – С этим нужно что-то сделать.

– А где лесные братья? – спросил Аминар. – Вчера мы встретили лишь одну небольшую заставу, где сменили часть лошадей. А патрули встречали лишь в первые два дня пути.

– Совет собирает армию, – ответил Аэрис. – Лесных братьев и так немного, а сейчас каждый на счету, и лошади тоже.

До предполагаемой цели похода оставалось около двенадцати лиг. Изначально Мартэл планировал преодолеть это расстояние за один день. Вечером намеревался разбить лагерь, провести разведку местности, и на утро пятого дня действовать по обстоятельствам. Однако планы пришлось скорректировать. Двигаться быстро отряд уже не мог. Леса в этой части Лайвиниена оказались слишком опасными. После короткого совещания было принято решение, что оставшуюся часть пути отряд преодолеет к вечеру пятого дня.