Когда нам будет 40 лет

Как всегда в ее жизни. И это временами раздражало ее до слез.

Во вторую ночь их мнимого отпуска ей не спалось: то становилось душно, то мерзли ноги и постоянно хотелось перекусить. Она проматывала в голове прошедший чудесный день и вслушивалась в легких храп, доносившийся из другой комнаты.

Анна раскрыла свой ежедневник и машинально начала разрисовывать узорами верхние поля страницы. Ей это помогало размышлять, именно так рождались детали ее романов, описание героев и зарисовки сцен. Сколько неисполненных идей таились на листах ее многочисленных ежедневников, сложенных на книжной полке, рядом с любимыми романами Сесилии Ахерн.

Сейчас она закусив губу всматривалась в свой рисунок, боясь начать.

«И она выбрала того, что безоговорочно любил ее, относился к ней как подобает и хотел быть с ней каждый божий день. Внезапно решив для себя, что ее первая любовь не стала эпической истории любви. Все что у нее было – отговорки. Взрослое и мудрое суждение и выбор отнюдь не мешали ей погружаться в свои яркие мечтательные миры.»

Анна усмехнулась написанному, но поставив дату и время, закрыла дневник. Лучше уж она посмотрит какой-нибудь старый – добрый фильм.

– Ты обещала, что мы посетим эту выставку, – Куроки тянул ее за руку, хоть она и не особо упиралась.

– У меня ноги болят после вчерашнего, – начала ныть Анна, заходя в картинную галерею. Признаться, она никогда не была фанатом живописи и классической музыки, но статус обязывал.

– После вчерашнего, – передразнил ее мужчина. – У нас осталось всего два дня, а ты тут ноешь.

Княгиня улыбнулась и чуть ткнула его в плечо.

Вчера они долго бродили по ночным улицам города, вспоминая прошлые поездки. Это было волшебно. А еще… Еще она почувствовала как ее сердце увеличивается в размере, когда она рядом с ним. Заполняет всю грудную клетку и не дает спокойно вздохнуть. Единственное, что в тот момент могло спасти ее – это касание его руки, естественное и даже мимолетное, убирающее ресничку с ее щеки, щелкает по носу, теребит запястье. Еще два дня и они снова запрут свои чувства и будут жить, радуясь и плача. Жить, научившись контролировать себя. И это, по их негласному мнению, правильно. Вот только это лишь им казалось, легким путем, который на самом деле все больше опутывал их. Но то, что началось двадцать лет назад уже не остановить.

Куроки обернулся к ней и что-то сказал, но она не слушала: в ушах шумело и словно били барабаны, тонущего в адреналине сердца.

Глубоко вдохнув через нос, Анна улыбнулась спутнику и покрепче сжала его руку. Сорок лет, а она ведет себя как подросток. Но она… Счастлива. Интересно, а он?

25.12.2020

Императорская семья от всего сердца поздравляет Вас с Рождеством и Новым годом!

Давно у нее не было столь «масштабной» головной боли, что сковывала даже челюсть. Ощущения были, словно она на глубине в океане, обязательно с мутной водой. Она уже научилась контролировать свою злобу и не срывалась на окружающих. Но в комнате была все та же полутемень и тишина. Есть то, что не меняется никогда.

Киард без стука и осторожно зашел в спальню родителей, где отдыхала его мать. Тринадцатилетний мальчик забрался к ней в постель и свернулся калачиком у правого бока, следя за размеренным дыханием матери.

– Почему ты не с друзьями? – спросила та, не открывая глаза. Даже с этой ужасной головной болью она чувствовала радость от того, что сын решил провести с ней время, как от такой нежности и счастья щемило в сердце.

– Я хотел побыть с тобой. Ты грустишь, когда болеешь и никто тебя не веселит, – Киард растянулся вдоль ее тела и взял за руку. Анна же повернулась на бок к нему лицом. Знал бы он, как она боялась однажды услышать из его уст « ты никогда не любила меня», ее страшило это сильнее, чем все восстания вместе взятые.

– Спасибо, милый, – княгиня провела рукой по его щеке, стараясь не заплакать, ведь почему-то каждый раз находясь рядом с ним, она чувствовала себя виноватой. И это после стольких разговоров с мужем, психологом, Кэмерон и священником. Может ей просто нравилось себя уничижать? Похоже на психическое заболевание. Ну, уж нет! В семье у них будет только одна ненормальная – Жанна.

– Я не хочу, чтобы ты грустила, ведь ты самая лучшая, – мальчик поцеловал ее в щеку и прижался сильнее. Он часто скучал по ней, тосковал вечерами, хоть и с папой весело, как и с бабушкой, тетей и дядей. Но мамы иногда сильно не хватало, хотя она и звонила ему каждый день, когда была свободна, проводила с ним время. Папа говорил, что она так же сильно скучает по нему и от этого болеет. Она любит его, это точно и никогда не кричит. Он счастливчик. У некоторых нет своей мамы. Но все же временами ее не хватало и виновата в этом была только ее работа.

– Я так сильно тебя люблю, если бы ты знал, – прошептала Анна, понимая что погружается в дрему из – за очередных лекарств. Мальчик чуть сильнее сжал ее за руку. – И папа. Господи, как он тебя обожает.

Киард ощутил, что она уснула и решил не будить ее, наслаждаясь тишиной, и то что разделяли ее вдвоем. Мальчик улегся поудобнее, стараясь не тревожить мать. Она у него хорошая, добрая и красивая. Все ее любят и хотят поздороваться, не дают спокойно пройти. Да, она редко отводит его в школу – он учится в самой близкой общественной школе. Там говорят, что благодаря нему школа стала лучше, вот только он не понимает почему. А еще мама не ходит на родительское собрание, впрочем, как и папа. На собрания ходили либо Жанна, которую это веселило, либо бабушка, что умудрялась возвращаться с цветами. Люди почему-то не особо любят тетю, хотя она тоже замечательная и умная. Киард любил свою тетю, что часто брала его с собой в город, относилась к нему как к простому мальчику, ругала его, смеялась с ним и не стеснялась в выражениях. С кузиной Грейс она была совершенно другая. У нее сразу появлялись рамки. Киард считал, что взрослые странные люди, что постоянно меняются. Сегодня они любят, а завтра нет, то они открыто плачут, то скрывают от других слезы. Он, наверное, еще слишком мал, чтобы понять это.

31.12.2020

Княжеская семья Полиньяк поздравляет Вас с Новым годом!

– Такэо в этом году семнадцать и он собирается поступать в университет, юный гений, – Сакура посмотрела в окно, за которым, как и десять лет назад пушистый белый снег покрывал округу пригорода. Она вместе с детьми и мужем решила отдохнуть от жизни столицы, на самом деле пытались спасти свой брак. – Моим детям девять, твоему скоро восемь, а еще мне будет тридцать семь и кажется, у меня начался кризис.

– Снова срываешься на Рока? – малую гостиную заполнил насмешливый голос Саши, что сидел в своем университетском кабинете и разговаривал с ней по видеосвязи. – Ты правильно поступила, решившись приехать сюда вместе с семьей. Вам просто нужно отдохнуть и поговорить.

– О чем поговорить? – чуть повысив голос, спросила женщина, что до сих пор не могла понять, почему ее настроение так часто меняется. – Вчера Морио сломал дорогущий макет мужа, а тот даже не отлупил его. А Джин! Джин решила стать певицей.

– Дети – это наше отражение и надежды, – примирительно произнес Александр. – Грейс вся в Жанну, изображает из себя правозащитнику, неделю назад решила стать вегетарианкой.

– И как?

– Два дня, а потом Хезер застукала ее ночью поедающей яичницу с беконом. А еще Киард заявил, что не хочет быть католиком и все это навязывание веры ущемляет его права.

– Ого, – Сакура на секунду отвлеклась от своих проблем. – Никогда бы не подумала. У вас же только Жанна атеистка. Это она его надоумила?

– Если бы, – вздохнул Саша. – У нас все еще религиозные волнения. Источники извне, но настолько яростные, что Ане пришлось оставить лишь один тип казни, провести референдум. Они критикуют ее политику относительно мусульманства. Им постоянно что-то не нравится и это волнует народ. Я жду… Боюсь, как бы не начали намекать, что княжеская семья вовсе не княжеская. Такое было, когда Альберт сообщил, что не может иметь детей и наследницей будет Аня. Но они улеглись… Она ведь столько вложила в эту страну. Грепиль стало ей роднее Белкраны.

– Все будет хорошо, – тихо произнесла Сакура. Ей так хотелось дотронуться до его плеча, поцеловать в висок и забыться.

В окно попал снежок, нечаянно запущенный не в ту сторону. Сакура встрепенулась и слабо улыбнулась: за окном ее муж играл с детьми, все было, так как она мечтала.

– Все будет хорошо, – повторила женщина. – Я пойду, Саш, поиграю с детьми.

– И правильно, – улыбнулся Александр, завершив связь и оставив ее наедине со своими мыслями.

Она украдкой посмотрела на Хезер, что отчитывала новую прислугу, совершенно не замечая княгиню. Хезер. Королева Дворца. Человек, что мог контролировать всех и вся. А еще спустя все годы Анна наконец-то поняла, кем для нее была Хезер. Другом. Настоящим другом, с которым она не была связанная кровной или романтической связью. Именно она по – женски, трепетно и открыто поддерживала ее в одни из самых темных часов. Но самое главное она была с ней в тот момент, когда даже Виктор, сильный любящий Виктор не смог помочь. Даже от одной мысли о том дне у нее нехорошо тянет на сердце.

Это был час, как они с мужем вернулись из больницы. Виктор оставил ее одну лежать в постели и смотреть не видящим взглядом, полным слез, в потолок. Она до сих пор не могла поверить, что это случилось именно с ней, ведь она была так осторожна. Так хотела этого ребенка Они уже любили его. Ее. Мир для княгини перестал существовать после тех режущих сердце и душу слов врача. Она даже не услышала, что сказал Виктор, уходя пять минут назад. Или это было час назад? И как он? Что чувствует? Разочарован? Обижен? Раздирает ли его та боль, что мучает ее? Гнев? Чувствует ли он ту ненависть к себе, что испытывает она?

– Ваше Святейшество, – в комнату с легким еле слышным стуком зашла Хезер, плотно закрыв за собой дверь. Анна, что была приподнята подушками, даже не повернулась к ней голову. Господи, ее тошнило от самой себя.

– Хезер, – сумела она лишь произнести, прежде чем слезы предательски снова навернулись на глаза. Она не сможет. Не вынесет этой боли.

– Тише, милая, тише, – женщина. Скинув обувь, забралась к ней в постель и погладила по голове своей холодной бледной рукой. Она посмела переступить черту, и не могла винить себя за этой, зная, что нужна своей подопечной, сколько бы той не было лет. Правила подождут. Хезер забрала из почти застывших рук княгини подушку, что та инстинктивно держала, как ребенка. Хезер приняла ее в свои объятья, они с дочерью так оплакивали первую любовь, а тут … Тут ужаснее.

– Почему? Почему я? – Анна задавала вопросы, на которые ни у кого не было ответов. Эта несправедливость разрывала ее, злила и рождала ненависть к людям, что не дорожили своим даром. Ей хотелось растерзать их, уничтожить, хоть как-то унять свою боль, злобу на несовершенность человеческого тела.

– Все будет хорошо, – машинально произнесла Хезер эту довольно лживую фразу. Она все еще держала ее в объятьях, касаясь подбородком макушки княгини. Господи, как она ненавидела свою беспомощность. – Полечитесь, попробуете еще.

– Нет. Они сказали, что я не могу иметь детей, – прошептала Анна, прекратив закусывать губу до крови. С Хезер было легко: не нужно было притворяться или бояться покалечить чьи-то чувства. Та как всегда сможет все собрать, расставить по полочкам, найти решение и дать надежду. Ведь это Хезер. Чертова всемогущая великолепная Хезер. Как же все эти годы она хотела быть хотя бы каплю быть похожей на нее.

– Мне жаль, – женщина тяжело вздохнула, стараясь не дрожать всем телом. Все кончено: у их княжества единственный наследник, за которым будет ходить призрак умершего ребенка. Во всяком случае, в глазах матери.

– Это была девочка, – словно прочитав ее мысли, произнесла Анна и сильнее прижалась, спрятав красное от слез лицо. От чего она не позволяла себе такого с родной матерью? А тут человек, что просто получает зарплату за это. Может Хезер на самом деле ненавидит ее?

– Девочка, – зачарованно вторила женщина, чувствуя, как и на ее глаза наворачиваются непрошенные слезы, а в носу начинает предательски щипать. Девочка. Долгожданная уже любимая девочка. Юная княжна, что всех бы покорила. Шмыгнув носом, Хезер поцеловала Анну в макушку, уже не думая о правилах. В конце концов, она почти вырастила княгиню.

– Они сразу привели психолога, – продолжила жаловаться Анна, не отнимая головы от туловища Хезер. – Начали нести чушь о суррогатном материнстве, усыновлении. Виктор выгнал их.

– Он правильно сделал, – поддержала князя – консорта женщина, удивляясь такой бестактности и глупости персонала больницы. Господи, как она все вынесла там?

– Я ничего не хочу. Я должна была родить сама. Ничего не желаю слышать об усыновлении, – Анна немного отодвинулась и посмотрела на женщину в поиске единомышленника. – Он должен был быть только моим.

– Я понимаю, – Хезер слабо, чуть обнадеживающе улыбнулась, той горькой улыбкой, полной сострадания. Она уже сделала себе заметки в голове поговорить с князем – консортом и вдовствующей княгиней Марией. Она сделает это для своей бывшей подопечной, ведь кажется, она все – таки после стольких лет любит ее как дочь, со всеми причудами незримой линей власти.

– За что мне это? – Анна снова задала вопрос без ответа, и чуть успокоившись, закрыла глаза, погружаясь в царство Морфея на радость Хезер. Им всем нужно было отдохнуть: завтра привезут тело ребенка для похорон, и наступит второй день среди череды серых бескрайних и полных хандры дней оплакивания утраты.

12.03.2021

….Тебе не кажется, что ваш сын еще мал, чтобы поступать в университет?

Я понимаю, что он умница и окончил школу раньше, но в вашей же стране это не принято.

Ты не думаешь, что ему будет через чур трудно адаптироваться к новым правилам и людям. А друзья?

… Наши волнения не такие масштабные. Видно слухи о том, что княжество собирается приобрести острова в океане, увеличив территорию волнует их больше.

Знаешь я давно не думала о религии… До моего приезда в Грепиль я не была рьяной православной христианкой. Меня крестили в младенчестве и больше ничего не требовали. И вот я в новой стране с другими правилами и интересами. Чужая, хоть и стараюсь. Стараюсь изо всех сил, даже сейчас, «стать своей». Грепиль стал моим домом, сердцем.

Когда весной двухтысячного я принимала католичество и думала, что это правильно, возможно, лицемерила, ведь принадлежность к церкви давала мне власть. Но позже… Позже я прочувствовала культуру своей страны. Приняла ее и ее веру, как незыблемую истину, решила чтобы не случилось – я сделаю Грепиль и ее жителей счастливыми.

Мне казалось, что это получается: да. Были разногласия насчет учебы Саши, но он вернулся; насчет намерения жениться на Жанне, но та умудрилась найти себя в социальном секторе, защищая обиженных и оскорбленных. Мое ограничение численности приезжих мусульман я осадила с помощью газет, напомнивших всем ни сколько о терактах, сколько о беженцах и особенностях жизни людей с другой религией в мусульманских странах.

Думаю, если бы не болезнь Альберта, та часть общества, что не приняла меня, взбунтовалась.

И сейчас мне больно. Своими нападками с каждым новым днем все сильнее вонзают кинжал в мое сердце. В чем виновата я?

Анна.

– В Восточной оранжереи мастер Киард проводит чаепитие, – отрапортовала новая служанка, Хезер сморщив нос, мысленно отчитала ее за простецкий говор и малый поклон. Ох, уж эта молодежь.

– Хорошо, спасибо. Вы свободны, – нежно произнесла княгиня и лишь когда новенькая ушла, обернулась с улыбкой к Хезер. – Ну и почему ты…

– Она ужасна! – нахмурилась та и, склонив голову, поправила несуществующие складки на своем платье.

– Но она твоя племянница, Хезер, – протянула Анна и пошла по направлению к Восточной оранжереи.

Ее бывшая «надсмотрщица» цокнув языком, последовала за ней. Женщина смотрела на свою хозяйку и ей казалось, что ничего не изменилось: сейчас они войдут в оранжерею, где князь Альберт будет играть в шахматы со своим старым другом Виктором. Мария вместе с Александром будут постигать азы истории Грепиль. И там не будет боли потерь и болезней, что так любят посещать это семейство.

« – А может быть мы все прокляты?» – в каком-то уже далеком двух тысячи девятом спросила княгиня у Хезер, единственной из прислуги, кто видел настоящую боль в глазах правительницы. Тогда Хезер не смогла ответить: ее саму душили горячие слезы не от обиды на бога, не то от безысходности. Ей так хотелось добра и счастья для своей бывшей подопечной, что умудрялась из каждой поездки привозить ей сувениры, украдкой одаривать ее семью привилегиями. Но главное – внимание. Именно его они обе ценили больше всего на свете.

– Она племянница мужа, – фыркнула Хезер, придирчиво осмотрев одежду Анны. Та снова чуть – чуть поправилась и теперь сидела на диете – в скором времени они ожидали грандиозный прием.

– О, да – усмехнулась княгиня. – Твоя дочь слишком хороша для службы во дворце.

– Моя дочь служит на благо нашей страны, – парировала Хезер, открывая перед хозяйкой дверь. – В отличие от некоторых.

– Виктор уже стар, – пожала плечами Анна, совершенно не обратив внимания на то, что ее собеседница испугалась, то что произнесла такую дерзость. – А у Саши проблемы с сердцем, как и у меня. Иначе он бы пошел. Но у нас есть Киард с Грейс, так что все чудесно.

– Никогда не понимала, почему князь разрешил служить девушкам.

– Мне кажется, основываясь на свой бурной молодости, он просто хотел дать им шанс годок обдумать в армии, – Анна с грустью вспомнила Альберта. Интересно, не разочаровала ли она его?

– Возможно, – чуть поклонившись Хезер покинула ее, княгиня же зашла глубже в оранжерею в поисках сына и его друзей: они с Виктором сумели сбалансировать его окружение – в школе были ученики из всех слоев общества, в том числе сироты, которых опекала Мария, прозванная в народе «Святой» – ее-то все безоговорочно любили.

Ее «маленькая тринадцатилетняя копия» Виктора бегала с парочкой друзей и подруг, прячась за огромными кустами различных тропических растений, так любимых Анной.

Сын министра образования, держа в руках шланг, пыталась полностью намочить всех остальных, но не тут-то было, из – за его неповоротливости и тучности, он лишь обливал огромные листы и заливался детским искренним смехом. Из – за лиан показалась намокшая голова Киарда. Он, улыбаясь во весь рот, сказал что-то своему собрату по команде и убрал темные намокшие волосы со лба.

Тут она вспомнила: словно вспышка солнечного света ее ослепила, и отбросила в прошлое через портал.

– Смотри! «Солнечный дождик», – улыбнувшись Куроки резко встал и вышел из – под навеса кафе. Его черные как смоль волосы мгновенно стали мокрыми, а длинная косая челка прилипла ко лбу.

Сколько же им?

– Зайди обратно, ты простудишься, – снисходительно покачала головой Анна, подперев щеку рукой. В их «паре» он всегда вел себя импульсивно и открыто. И может быть именно из – за этого все воспоминания связанные с ним были такими яркими и болезненными?

Куроки откинул мокрые волосы с глаз и серьезно посмотрел на нее, совершенно не обращая внимания на ее нравоучения.

– Жаль, что он настолько быстротечен, – Куроки поднял ладонь к небу, собирая последние капли дождя. – Пару минут золотистых слез с неба и все. Останутся лишь лужи, как недолговечные воспоминания.

Анна окунулась в настоящее и посмотрела на лужу перед своими ногами, там красовалось заинтересованное отражение ее сына. Женщина, улыбнувшись, протянула руку к Киарду и обняла ее, конечно же, намочив свою одежду.

– Мы сильно шумели? – с невинным выражением лица спросил мальчик.

– Нет. Я просто решила вас проведать, – женщина автоматически взлохматила его темные волосы, подстриженные «под горшок», так же как и у Гарри Поттера в третьем фильме. Но об этой аллюзии никто не догадывался. – Может быть, вы потом подниметесь и поужинаете? Хезер обещала сюрприз.

– Ну, – ее наследник обвел взглядом явно заинтересованных друзей. – Это неплохая идея.

– Хорошо, – улыбнулась Анна, решив не целовать сына при остальной ребятне. – Веселитесь.

Она уже направилась к выходу, как ее руку поймал подбежавший сын.

– Мам, – он чуть склонил голову вбок. – Можно после ужина я сфотографирую тебя с Андре? Она не просила, но я знаю, что ей хочется. Ведь с остальными ты и Рождество встречала.

– Хорошо, – Анна погладила его по плечу. – Она тебе нравится?

– Мам… – чуть покраснел мальчик. – Андре умная и хорошо поет. Выиграла песенный конкурс и бабушка дала ей стипендию.

– Значит. Она большая молодец, – одобрительно произнесла княгиня. – Не забудьте просушиться в гостевых комнатах и поужинать, а потом проследи, чтобы все попали домой.

– Я помню, я не маленький, – пробурчал Киард.

25.12.2021

С Новым годом и Рождеством!

Императорская семьи и первокурсник Такэо.

31.12.2021

С Новым годом!

Княжеская семья и беззубая Грейс.

Босые ноги утопали в темном, приятном телу песке, что соприкасался с океаном, таким безмятежным как это место.

– Инфраструктуры тут никакой, – вздохнув Виктора, поправил соломенную шляпу у себя на голове и оглянулся на охрану позади – их бравые бойцы, так же были одеты в легкие белые рубашки и бриджи.

– Все поправимо, – держась за левую руку мужчины, шла Мария, которая в последнее время мало куда выезжала.

– Тут почти другой конец света. Ты же видел проекты представленные Ане.

– А еще я видел, как она прикидывала, где бы здесь разместить базу ПВО, – усмехнулся зять, зачерпнув песок ногой, он поднял его словно мяч.

– У нее всегда были немного иные взгляды на политику, нежели у Альберта, – имя своего давно почившего мужа она все еще произносила с грустью. Иногда ей казалось, что ее семья кем-то проклята. То хрупкое счастье, давшееся с таким трудом, постоянно подвергалось испытаниям. Мария никогда не забывала об Альберте, хоть и через шесть лет после его смерти, набралась смелости начать более тесные отношения с одним из дипломатов-тоже вдовцом, но снова «увы». Вот только в этот раз она просто отказалась выходить за него замуж. А еще у нее болело сердце, да и голова временами, когда Саша ругался с Жанной, этот вулкан не давал покоя всей округе. Хоть она и была уверена, что они точно не разведутся. В них она была уверена, в отличие от своей дочери, которую никто не в силах понять. Даже она сама.

С виду идеальная чета, все же иногда бранилась, но оба умудрялись сохранить не только достоинство, но и находить компромиссы. И все же червь подозрений из прошлого не давал никому спокойно жить.

Мария, конечно же, пару раз разговаривала с дочерью об ее отношениях с упонским императором, но получала лишь один конкретный ответ «я с ним не сплю». Хоть со стороны это немного и облегчало ситуацию, но зная свою ночь и ее «тараканов» женщина не могла быть до конца спокойна и переживала за Виктора.

Смешно. Вспоминая, вспоминая, ей временами думалось, что у Альберта была не только харизма. Но и проницательности, граничившей с какими-то магическими способностями. Перед тем как познакомить свою будущую супругу со своим другом, Альберт в шутку произнес «А сейчас я покажу тебе будущего кавалера Анны». Позже в разговорах с Марией он будет называть Анну и Александра «наша дочь, наш сын» и с неким неудовольствием смотреть, как улыбается Виктор его маленькой дочери. А еще Альберт дарил им тепло и любовь и те, сначала через силу и напоказ, потом искренне и желанно отдавали свои сердца в ответ.

Веселая у них жизнь: Виктор говорил, что она похожа на сказку, Анна добавляла, что явно не диснеевскую. В Диснее после свадьбы всегда хэппи – энд и история заканчивается, их же наоборот только началось. И это становится похоже на безумную игру, у которой нет конца и права на выход.

– Может быть вытащим ее из – под кондиционера и заставим осмотреть территорию? – улыбнулся Виктор, возвращая свою тещу в реальный мир. Они с ней напоминали ему старых добрых мушкетеров, один за всех и все за одного, отчасти, поэтому они смогли уберечь семью от разрушения. А еще у них была парочка маленьких секретов и один большой.

Глава 24

Празднование двадцатилетия брака в семейном кругу было на удивление теплым и счастливым. Все словно в один миг откинули все свои проблемы и стали обычными людьми, любящими друг друга и раздающими свет. Сора пыталась принять, что можно просто радоваться тому, что вся семья в сборе, что ее муж думает лишь о ней и детях. Может быть, это всего лишь влияние встречи с Анной, прошедшей недавно в Сингапуре, на каком-то очередном форуме. Разведка подробно описала их «побег», который заключался лишь в ужине в ресторане. Сора же с удовлетворением отметила, что фигура княгини все так же далека от идеала. Маленькая приятность среди дня.