Пустота

Катерина тяжело вздохнула. Ей очень хотелось сказать правду, что это была просто случайность, просто глупое стремление не отстать от быстро выскочивших замуж подруг. Немного подумав, она решилась лишь на часть правды:

– Он хороший отец и так себе муж, – печально произнесла она и закусила губу. – Вот так!

– М-м, – слегка надув губы, закивал Лебедев, словно демонстрируя ей понимание и некоторое, не очень искреннее сочувствие.

– А что с твоей подругой? – поспешила уйти от неприятной темы Катерина. – Вы уже месяц где-то встречаетесь?

Об этом она знала из досужих мужских разговоров, свидетелем которых ей часто приходилось бывать – как в отделе, так и за его стенами – в боулинге, в баре, по пути к очередному объекту или свидетелю.

Иван усмехнулся.

– Она хороша в постели и так себе во всем остальном. Как-то так, Кать!

Катерина усмехнулась, хихикнула, потом рассмеялась. Обернувшись к Ивану, она увидела на его лице широкую улыбку, так нечасто посещавшую Лебедева в последнее время.

– Какая уже по счету?

– Да я уже сбился, – отмахнулся он.

За два последних года Лебедев, не слывший ранее ловеласом, сменил уже более десятка подруг. В представлении Катерины он был привлекательным мужчиной – высокий, серьезный, с ястребиными чертами лица и нежно-голубыми глазами. Но в отличие от Зайцева, Иван не был «альфой» и не был способен очаровывать девушек одним только своим видом и исходящими от него флюидами.

– Может, ты слишком придирчив? А, Вань?! – воспрянула духом Солнцева. – Ведь вряд ли удастся найти «ту самую», свою идеальную?

– Да я и сам уже потерял надежду, – с какой-то обреченной улыбкой признался Лебедев. – Чем старше становишься, тем сложнее с кем-то сойтись, тем жестче требования… А круг общения, наоборот, сужается… Контора наша, где одни мужики; да случайные знакомые. Все к одному, в общем.

– Да уж, – цокнула языком Катерина. – Кто-то поторопился, а кто-то подзадержался.

Они замолчали. Каждый задумался о своем не-счастии.

Мерно мелькали за окном столбы, монотонно гудели по асфальту шины, уставшее за длинный день солнце клонилось к закату, играя последними оранжевыми лучиками на их лицах.

– Кать, как ты думаешь?.. – нарушил молчание Лебедев, когда, сбросив скорость, они подкатили к пункту оплаты.

Солнцева в ожидании продолжения повернула к нему свое ухоженное лицо.

– Если бы ты не была замужем, был бы у нас двоих шанс? Как думаешь?

Катерина отвернулась. От столь неожиданного, честного и манящего вопроса сердце ее учащенно забилось, а затем словно замерло, сжалось. Незаметно для пассажира она смахнула с левой щеки слезинку, сглотнула горьковатую на вкус слюну и лишь тогда ответила:

– Думаю, мы были бы идеальной парой.

Вопрос тот глубоко запал в душу Катерины. Его нельзя было считать признанием или предложением, но он разбудил в ней что-то. Что-то неоформленное, робкое, но все же несущее в себе надежду. Весь путь до отеля, за ужином, а затем долго в постели она пыталась осознать это нежданное новое чувство.

Вдруг ставшие дозволенными мысли о том, что на месте мужа мог быть Иван – умный, понимающий, сильный, конечно же, способный подобрать нужный ключик к сердцу маленькой Насти, – никак не давали ей покоя. Образ коллеги, товарища, друга враз стал иным, приобретя какие-то теплые, волнующие черты.

– А ведь собиралась выспаться! – уже ближе к часу ночи ругала себя Солнцева. – Трындец, ну что я за дура?!

Безжалостный будильник поднял ее в три, чтобы через час, накрашенная и причесанная, она смогла выехать с Иваном к Северским.

– Как спалось? – встретил ее «преобразившийся» коллега.

– Ужасно! – она спрятала от него глаза и не глядя передала ключи. – Ты поведешь.

– Ладно.

С первыми лучами солнца они выехали из отеля. Уже через пять минут Катерина боролась со сном, а еще через пять, раз опустив веки, она эту борьбу проиграла.

– Кать, пора! – аккуратно тормошил ее за плечо Лебедев. – Нельзя больше ждать.

Солнцеву всю передернуло. Проснувшись, она стала суетливо оглядываться.

– Где мы? – через лобовое стекло она видела лишь высоченную, закрывающую обзор траву.

– Ну ты соня! – усмехнулся Иван. – Мы около Северских, метров триста до забора.

– Да, точно! – опомнилась Катерина. – А что за джунгли?

– Я съехал с дороги, чтоб не заметили нас. Ну же, идем! – призывно кивнул он.

– Я что, по дороге уснула?

– Да, почти сразу. Мы как приехали, я тебе: «Катя, Катя!», а тебе вообще пофиг… Минут двадцать запаса у нас было, не стал будить. Теперь уже все, выдвигаться надо.

– Спасибо, Вань, – поблагодарила Солнцева, про себя отметив, что Иван отнесся к ней с пониманием и даже заботой.

Не без труда они вылезли из салона. Лебедев взял сумку с коптером, вручил своей сонной спутнице ноутбук и повел за собой по направлению к видневшемуся впереди забору.

– Там, где мы бросили машину, – на ходу объяснял он, – там раньше была дорога деревенская, на карте до сих пор обозначена. Теперь сорняком заросла.

– Как же сейчас деревенские ездят? – с трудом думалось Солнцевой. – Не через Северских же?

– Нет, – Вячеслав подал ей руку, помогая преодолеть канаву, – просто больше некому ездить. Их дом в деревне единственный.

– Все скупили?

– По реестру они купили четыре участка у «физиков», остальное у поселения. Думаю, деревня умирала и им с радостью все продали. В 2008-м они объединили участки и огородили этим забором.

Иван указал на профилированные стальные листы с колючей проволокой по верхнему краю.

– Странно, что им позволили купить всю деревню.

– Формально не всю. Та дорога в поле, на которую мы съехали, она должна идти полукольцом, вон там, – Лебедев указал пальцем, – и выходить к их забору на севере. По другую сторону там будет еще гектаров двадцать, они все еще числятся как земли поселений.

– Вот не пойму, – нахмурилась Солнцева, – когда ты успел все это накопать? Мы ж с тобой вместе ехали!

– Макс накопал, а я просто в почту с утра заглянул, – обернувшись, Лебедев улыбнулся ей.

– Вот как…

Тем утром Катерина была сама не своя. Жуткий недосып, рассеянность, приставучие мысли об их с Лебедевым возможных отношениях, а еще и отсутствие привычного завтрака. Ее ночные сборы были такими скомканными, такими сумбурными, что она даже забыла посмотреть почту и сейчас выглядела совсем неподготовленной, как школьница, не выполнившая домашнее задание.

Место для запуска квадрокоптера было выбрано заранее – в северной, заброшенной части Сны, там, где по фотографиям со спутника деревья на участке Северских были пониже и пореже, а значит, была и лучше связь с дроном.

Подняв аппарат в воздух, они уставились в свои экраны: Лебедев – в подключенный к пульту планшет, Солнцева – в принимающий с него сигнал ноутбук.

– Поехали, Кать, – тихо скомандовал Иван, как только дрон пересек границу участка.

Погода стояла ветреная, пасмурная – не очень подходящая для съемки с высоты.

– Ближайшая роща, видишь что-нибудь необычное?

– Ничего, Вань. По центру деревья мелкие, возможно, сами высаживали.

– Согласен, а тут что?

– Где?

– Показалось, летим дальше.

Иван начал водить дрон от одной стены забора к другой, каждый раз смещаясь метров на тридцать вперед.

– Вроде ничего, опусти пониже.

– Хорошо… О, смотри! Что-то вроде интересное начинается, – приметив следы присутствия человека, он направил дрон вправо.

– Это не интересное, Вань, это банальный бардак.

В той части двора Северских и в самом деле царил хаос: поваленные еще при постройке, но так и не вывезенные деревья, высокая некошеная трава, строительный мусорный контейнер, до половины заваленный пластиковыми пакетами, вышедшим из строя оборудованием и прочим хламом.

С минуту покрутившись над местной свалкой, аппарат полетел далее, ближе к стоящему в самом центре жилищу.

– Здоровый домина.

– Для двоих всяко с избытком!

– Да там и для десятерых с избытком.

Прочесав поляну около дома, коптер отправился в дальнюю часть поместья. Чтобы сохранить хорошую связь, поднять его пришлось еще выше. Минуты шли, дрон продолжал летать из стороны в сторону, а озябшая на утреннем ветру Солнцева – щуриться, глядя в тусклый экран ноутбука.

– Вон там, слева! – воскликнула Катерина. – Какой-то подвал у забора!

– И правда.

На экране хорошо было видно небольшое строение с железной дверью, круто уходящее под землю.

– Видишь вентиляционные трубы? – оживилась Солнцева. – Согласись, это странно – сделать обитаемый подвал так далеко от дома.

– Соглашусь.

Лебедев «облетел» таинственный вход с разных сторон и, убедившись, что ничего больше они там разведать не смогут, дал дрону команду возвращаться к точке запуска.

– Закончили, думаю.

Мужчина опустил пульт, обратил взор на сидящую на пригорке Солнцеву. В легкой тканевой ветровке она съежилась от холода, обняла себя обеими руками. Замерзшее лицо ее болезненно побледнело.

– Черт, Катя, да ты ж продрогла вся! – Лебедев положил пульт и торопливо расстегнул свой толстый шерстяной пиджак. – Давай-ка, иди сюда! – Он взял ее за руку и потянул к себе. – Прижмись крепче.

Лебедев прижал ее к груди; насколько хватало ширины, окутал своим пиджаком и обнял поверх, чтобы борты его не разъехались. От неожиданной близости щеки ее вмиг покраснели, но, не будучи видными Ивану, вскоре погасли. Солнцева опустила сложенные на груди руки и прижалась к мужчине еще плотнее, осторожно обняв его за талию.

– Хорошо, – дрожащим голосом пробормотала Катерина.

Будучи в дружеских объятьях Ивана, она ощутила сильное сексуальное возбуждение. Солнцева чувствовала, как губы ее приоткрываются, а сама она непроизвольно тянется к шее мужчины.

– Совсем замерзла, – вовремя спохватилась она и уткнула холодный нос ему в ключицу. – Не заболеть бы…

– Теплее становится хоть? – обычным, но, как ей тогда показалось, мягким голосом спросил Лебедев.

– Да, отлично, Вань, ты меня спас прямо.

– Хорошо, – произнес он, наблюдая, как летательный аппарат садится в нескольких метрах от них. – Дрон вернулся, через минутку уходим.

– Как скажешь.

Катерина сильнее уткнулась в его шею носом и закрыла глаза.

Много позже, уже после того, как, одетая в его пиджак, она дошла до машины, после того, как вернулась в отель, склеила из записи фильм и залезла в остывшую постель – только после этого Солнцева поняла, что совсем не стыдится произошедшего, не стыдится своих желаний, которые еще два дня назад показались бы ей ужасными.

Немного поразмыслив, Катерина удивилась еще сильнее, обнаружив, что Лебедев при этом не стал средоточием ее желаний. Словно он, являя собой один из примеров нового мужа и нового отца, отворил запретную ранее дверь, а сам отошел в сторону.

– Трындец! И почему я себя так зашорила? – недоумевала Солнцева. – Или меня так пугал развод, что все вокруг будут фукать? Так ведь многие разводятся…

Мысли женщины сосредоточились на себе, и вскоре она уснула, да так крепко, что к обеденной конференцсвязи ее поднял лишь старый злодей-будильник.

– Давай, Кэт, начинай! – распорядился Зайцев, важно сидящий в рабочем кресле. – Видосик мы твой посмотрели. Что сама думаешь?

– Участок большой, схоронить там можно что угодно и найти будет нереально. – Катерина ерзала на стуле, подбирая такую позу, при которой ее изображение с камеры начнет ей самой нравиться. – Самое загадочное, как мне кажется, это подвальное помещение в южной части. В нем трубы для вентиляции, и это жуть как подозрительно! Не будешь же подсобку в такой дали делать, а если и сделаешь, то вентиляция в ней ни к чему.

– Думаешь, тюрьма у них там? – усмехнулся Илья.

– Я бы пока не исключала.

– Жан, добавишь чего?

– Да. – Лебедев тоже был в своем номере, но не в пример Катерине, строго сидящей за письменным столом, развалился на кровати. – В местной администрации о Северском ничего сказать не смогли, а вот сестру его знают. Характеризуют как даму деловую и вменяемую, говорят, проблем с ней никогда не было.

Лебедев замолчал, давая понять, что на этом у него все.

– Ясно, – прервал молчание Илья. – Не густо у вас… Теперь Макс. Поведай полевикам нашим, что ты накопал!

Согласно отчету Максима, сестра Северского регулярно закупала лабораторное оборудование: секвенаторы, гомогенизаторы, станции выделения нуклеиновых кислот, термоциклеры и прочие малопонятные нормальному человеку приборы. Об этом говорили как записи таможни, так и расходы по ее банковским счетам.

– А это значит, стая, что генетические исследования он проводит! – возбужденно подытожил Зайцев.

– Илья, но это не говорит об экспериментах на людях, – спокойно возразил Иван. – Я не разбираюсь во всех этих «циклерах», но ведь ничто не мешает ему просто исследовать или мышек мучить…

– Ты слушай дальше, бродяга! – не дал договорить ему Илья. – Теперь буду рассказывать я! В НИИшке его еще куча ботанов, которые помнят Северского. И все, кто помнит, убеждены, что тот был гениальнейшим засранцем!

– Что ж его вытурили, гениального такого?

– Они не сильно-то хотели рассказывать, но я все разнюхал!

С подробностями, не в полной мере соответствующими реальности, Илья поведал им о скандальной истории увольнения Северского.

– Трын-дец! – округлились глаза Катерины.

– И это не все, Кэт! Дальше – больше! – потирал руки Зайцев. – Разговорился я с одним очкариком, который ему вроде приятелем был. Тот долго хныкал, что с тех пор таких светил у них не было, но это все лирика… А потом рассказал мне, что пару лет назад встретил нашего гаврика в Твери, в супермаркете. Ну, значит, разговорились они, то да се, мол, не бросил ли науку. Тот ему: «Нет, ковыряюсь». – «И как успехи?» – «Да как тебе сказать, – отвечает наш фрукт, – по-разному. Но свою сигару я уже выкурил!».

– И что мы должны из этого понять, Илья? – хмыкнула Солнцева.

– Да ты дослушай, Кэт! Я поначалу тоже не просек. Так вот, когда они вместе в своей НИИшке работали, купили себе по сигаре и условились, что выкурят их только тогда, когда достигнут чего-то действительно потрясающего. А значит, наш любитель тайком делать мутантов все-таки добился своего! Та-дам! – победно заключил лидер проекта.

– Кир, а что у тебя? – все еще переваривала услышанное Катерина. – Удалось в его компе покопаться?

– Да, – недовольно начал Юсупов, – машину его я сломал, но там хренотень всякая. Если судить по файлам, то он спекулянт, а не безумный ученый!

– Так, наверное, комп сестры его, – догадался Иван.

– Да, кэп, – хихикнул Кирилл, – но другого там нет. В сети нет.

– А это значит, – вновь вмешался Зайцев, – что все терабайты расшифрованных ДНК он хранит в офлайне! И значит, стопудово что-то скрывает! Не знаю, как вам, а по мне так точно виновен! – вынес приговор Илья.

– Да перестань, – с ухмылкой возразил Лебедев, – все это полудоказательства.

– Зато их уйма!

– Зато сейчас не Средние века, чтобы два полудоказательства складывались в доказательство! – повысил голос Иван. – Вот тебе простейшая контрверсия: уволили, осознал, науку не бросил. Вырастил мышь с двумя головами и крыльями – вот и выкурил сигару. Или просто соврал, чтоб приятелю бывшему нос утереть.

– Жан, ты что предлагаешь-то?

– Давайте с ним поговорим. Поймем его психику, мотивацию… Если он не совсем в себе, то, может, и сам все расскажет.

– Вань, как его на разговор-то вывести? – с легким укором спросила Катерина. – У нас всего два дня осталось.

– Макс, твой выход!

– По данным геолокации, их номера покидали деревню пятьдесят два раза за последний год, из них девяносто два процента выездов пришлись на первую половину четверга, – оттарабанил Максим. – Тут нам на руку…

– А биллинг звонков, Макс?

– Оба номера за Полиной Северской. Первый номер, судя по всему, ее: там коммунальщики, магазины, банк – все казенное. Второй номер – только звонки на первый.

– Что скажешь, Кэт? – перебил молодого коллегу Зайцев. – Сможешь разговорить его завтра? Ты же неотразимая профессионалка!

Илья знал, какие струны души коллеги надо затронуть, чтобы она согласилась.

– Если он будет с сестрой, то даже у неотразимой меня не будет шансов!

– Отвлечем ее как-нибудь.

– А еще хорошо бы его прижать немного, – вернулся к разговору Иван. – Спровоцировать. Тогда и маски спадут, и ошибки посыпятся, и подельники, если они есть, повылазят. Даст повод – возьмем его, потом обыск, и тогда все встанет на свои места.

– Что за повод?

– Да что угодно, – пожал плечами Лебедев. – Сопротивление полиции, насилие, ношение оружия… Главное, чтобы по делу, а то с их деньгами они нас засудят потом, а Константин все с нас, как обычно, спишет.

– Да, Жан, идея недурная! Поговорю с шефом.

На несколько секунд Илья замолчал. Вроде бы на тот момент все было проговорено, но как ведущий проекта завершать совещание не спешил.

– Ну что, тогда все на пока? – не выдержала Катерина.

– Я вот что еще думаю, – негромко начал Зайцев. – Пока они будут разъезжать, надо пробраться к ним на фазенду, проверить землянку, а в доме жучки поставить. Что думаете?

– Извини, Илья, но ты что, дебил?! – вмиг вскипела Солнцева. – Если такое всплывет, то нам не только судебные иски вчинят, но и уволят, к сам знаешь какой матери! Ты вообще в своем уме – такую хрень предлагать?!

– Люблю, когда она злится! – подмигнул Зайцев. – А как думаете, оно может всплыть?

– Да, блин, как два пальца! – возмущению Катерины не было предела. – Уверена, там весь дом в камерах! Что за бред вообще!

– Ладно, Кэт, не пыхти! В семь будьте на связи, решим, что дальше делаем.

5. Северский. Участок. Солнцева

Впервые за последние два года Северский ехал за рулем. Он не забыл, как это делается, но машины уже не чувствовал: вел неуверенно и был напряжен, словно новичок. Ухватившись за руль двумя руками, он всматривался в грунтовую дорогу, притормаживая перед каждой тенью, кажущейся ему ямкой.

С учетом последних событий Северский вообще не хотел покидать поместье. Однако ехать было нужно: их с Полиной запасы свежих овощей, фруктов, мяса, рыбы, минеральной воды и так любимых им замороженных булочек закончились.

Вячеслав был озабочен. Компьютер Полины, отличавшейся образцовой чистоплотностью при пользовании интернетом, был взломан. Иначе говоря, был взломан не по глупости владельца, а целенаправленно. А утром, совсем ранним, когда нормальные люди еще крепко спят, он видел над участком дрон.

В иной ситуации дрон можно было считать рядовым событием, но вкупе со взломом… Такому сочетанию Вячеслав находил лишь два объяснения: либо бандиты, хорошо организованные, современные, либо спецслужбы. Первые могли позариться на их имущество и недвижимость, вторые, разумеется, – на результаты его исследований.

Впрочем, версия со спецслужбами не виделась ему убедительной. В представлении Северского, наделенные силой и властью органы должны были действовать куда более открыто и нагло. При столкновении же с бандитами физические кондиции Полины и ее навыки обращения с оружием были полезней, чем его интеллект и смекалка. Именно поэтому он вел огромный пикап к гипермаркету, а она, вооружившись пистолетами, осталась охранять поместье.

Как и положено для утра буднего дня, народа в магазине было мало. Вячеслав быстро набил первую тележку продуктами, но после застрял за неспешным покупателем на кассе.

«Неудобно одному, – сетовал он, ведь вдвоем с Полиной они справлялись за один заход. – А теперь разгружаться и снова идти».

Ожидая своей очереди, Вячеслав приметил у соседней кассы молодую пару. Девушка немного напомнила ему сестру и он, как всегда в таких случаях завороженный, внимательно разглядывал незнакомку, слегка завидуя обнимающему ее кавалеру.

Они покинули кассы почти одновременно. Северский вежливо пропустил молодежь вперед и, следуя за ними, оценивающе засмотрелся на девичью «корму». На выходе из магазина путь парочке преградил полицейский с собакой. Он представился, красавица ему улыбнулась, овчарка обнюхала чужаков и равнодушно отвернулась.

– Извините за беспокойство, хорошего дня, – вежливо попрощался с ними молоденький сержант, переводя взгляд на следующего покупателя.

Когда собака подошла к Вячеславу, он был готов держать пари, что равнодушной она не останется. Он не ошибся. Стоило ей залаять, как появился напарник сержанта.

– Что в рюкзаке?! – обвинительно-хамским тоном, довольно распространенным среди стражей порядка, обратился он к подозреваемому.

– Деньги, ключи, документы, – спокойно ответил Северский.

– Доставай!

– Уж лучше вы сами.

Вячеслав быстро определил наиболее вероятную версию происходящего. Упрощать коррумпированным полицейским работу он не хотел.

– Сереж, ищи понятых! А ты не дергайся, чтоб руки на виду были!

Понятых привели, рюкзак вывернули и, помимо ключей, денежных купюр и водительского удостоверения, оттуда выпали семь маленьких пакетиков с белым порошком. Овчарка снова залаяла.

– И что это? – издевательски спросил полицейский.

– Вам виднее, – эта постановка немного забавляла Северского.

«Спецслужбы отпадают, технологические бандиты тоже, – рассуждал про себя ученый. – Получается, конгломерат бандитов с полицией, либо меня только прощупывают… Грубо лапают, точнее».

– Умничаешь, мудак? – завелся представитель закона.

– Нисколько, просто это не мое.

– И чье ж тогда, а? Расскажи-ка нам свою версию! – язвительно сказал он, выдал молодому сержанту наручники и кивнул на жертву.

– Полагаю, мне его подбросили, пока я покупки делал, – невозмутимо заявил Северский, протягивая вперед руки. – Давайте посмотрим камеры и все выясним.

– Не тебе тут командовать! – огрызнулся старший. – Следователь разберется, что делать. Сереж, вези его в участок.

– Позвонить-то можно? – тихо спросил Вячеслав у сержанта.

– Если следователь разрешит, то можно, – уже без всякой учтивости ответил тот и толкнул задержанного в направлении полицейской машины.

По пути в полицию и после, в ожидании допроса, Северский пытался найти иные объяснения происходящему; однако ничего более правдоподобного, чем две ранее найденные гипотезы, не придумал.

«Если меня проверяют, то будут много болтать, – решил он для себя. – Если же бандиты, то допрос будет формальным, а Лина получит предложение заплатить за освобождение. Вот и посмотрим! А интересно, как она поступит?» Что-то подсказывало Северскому, что сестра такое предложение не примет.

В тесном коридоре полицейского участка его ждало еще одно представление. Пьяный здоровяк с татуированной шеей устроил потасовку, в ответ на толчок в спину со всей силы ударив сопровождающего в лицо. Весьма оперативно бугай был коллективно избит дубинками и без сознания изолирован в камере.

Не успела заварушка закончиться, как из заветного кабинета появилась фигура мужчины.

– Харченко! – крикнул он молодому сержанту, присматривающему за Северским. – Наркодилера в допросную! Бегом!

В пустой комнате без окон, с одиноким столом и двумя хлипкими стульями Вячеславу пришлось ждать не менее десяти минут. Дверь за его спиной хлопнула, и вскоре его взгляду предстала эффектная шатенка в гражданской одежде.

– Здравствуйте, – протянула она руку. – Меня зовут Катерина Солнцева.

Во внешности следователя Северского привлекли глаза – широкие, с необычным для европейки разрезом, слегка устремленные дальними уголками вверх.

– Выглядите ярко для такого места, – встав, Вячеслав пожал ее руку и чуть дольше приличного задержал в своей.

«Интересно, как она отреагирует на мелкий раздражитель», – пронеслось в голове у Северского за секунду до этого.

Катерина вопросительно взглянула на него, и он тут же отпустил ее кисть.

«Интеллигентна», – отметил для себя Вячеслав.

– Вы, конечно, не верите, что это не мои наркотики, так ведь? – дружелюбно начал он. – Не верите, что мне их подбросили?

– Вы слишком категоричны, Вячеслав Евгеньевич! – непринужденно бросила Солнцева, усаживаясь напротив. – Пока я не исключаю такой возможности.

«Неожиданно! Играем в доброго полицейского?» – мелькнуло в уме ученого.

– Так может, посмотрите камеры? – осторожно предложил он. – Там наверняка все можно увидеть.

– Мы их посмотрим, безусловно, – по-деловому сухо ответила следователь. – Материалы в «Ленте» запросили, завтра изучим записи.

«Значит, хотим поболтать, – заключил Северский. – Проверим».

– Получается, этот наш разговор ни к чему? – глядя девушке прямо в глаза, спросил задержанный.

Катерина тяжело вздохнула, тем самым как бы учтиво намекая на необдуманность и глупость такого предложения. В этой паузе ум Вячеслава не получил для обработки новой информации, и взгляд мужчины непроизвольно скользнул вниз по ее телу.