Пустота

– Вероятно, – согласился он, задумчиво ковыряя свой омлет. – Будь у нас еще дня три, я думаю, мы бы вышли на доказательство.

– Ага, я тоже так думаю.

Внимательно смотря на своего коллегу, Солнцева не могла понять, есть ли у нее какие-то чувства к нему, или их все же нет. Стоило ей вспомнить то дружеское согревание в деревенском поле, как ей казалось, что они есть. Но абстрагируясь от них, глядя на Ивана здесь и сейчас, она почему-то не чувствовала к нему влечения.

«Может быть, дело в Северском?» – спрашивала себя Катерина.

В ходе вчерашнего допроса этот мужчина смог сильно ее впечатлить – безграничной силой ума и неколебимой уверенностью, на фоне которых его взъерошенная прическа и живые карие глаза приобретали особое очарование и шарм. Когда же позже, в попытке расшифровать по записи его эмоции и мысли, она поняла, что тот и вправду засматривался на нее, Солнцева стала бояться, что может в него по-настоящему влюбиться.

И теперь, в преддверии скорого завершения дела и предстоящей с ним встречи, Катерину это нисколько не пугало, и даже наоборот, радовало. Она ощущала, как при мысли о новой встрече по ногам ее пробегают приятные мурашки, как сердце учащает ритм в ожидании чего-то особенного.

Из раздумий Солнцеву вывел звонок телефона – любимый ею «Come, Gentle Night» из современного саундтрека к «Ромео и Джульетте».

– Да, Илья! – ранний звонок Зайцева сильно ее удивил.

– Кэт, я облажался!..

– Что? – встревожилась Катерина.

Чуть отвернув от лица телефон, она поманила пальцем Лебедева, чтобы тот тоже мог слышать голос коллеги.

– Облажался я! – заорал Илья, так что Солнцевой пришлось прикрыть динамик.

– Как облажался? – шепотом спросила она. – Говори потише, мы здесь на завтраке с Ваней.

– Я в их ебучем подвале!

– Трындец!.. – переглянувшись с Лебедевым, прошептала Катерина,.

– И мне пиздец как херово, Кэт!

– Да что с тобой?! Говори внятно!

– Я оступился на гребаной лестнице. Кажется, ногу сломал… Может, и не сломал, один хрен, встать не могу! И башкой долбанулся крепко, в кровищи все… Короче, спасайте, братцы! Только шефу не говорите!

– Ты что, все-таки туда полез?! – округлились глаза Солнцевой.

– Да, полез, Кэт. Но все б нормуль было, если б не чертово масло на ступеньках!

– Ну ты дебил, Илья! – не удержалась Катерина.

– А что в подвале?

– Это самое смешное, Жан! Тут дизель-генератор. Как можно было не додуматься, а?!

– Ладно, держись там, мы едем!

Забыв о еде и незакрытом деле, они синхронно встали и быстрым шагом устремились к выходу.

– Ну дебил, ну дебил! – ворчала Солнцева, ведя машину по направлению к Сне. – Есть мысли, что ей скажем?.. Вань!

– Ты чего кричишь? – умиротворенно улыбнулся ей Лебедев.

– Я нервничаю так!

– Тогда ясно. Сначала извинимся, попросим. Не поможет – тогда припугнем. Когда ее брат под следствием, ей нет смысла самой закон нарушать.

– Тогда говорить будешь ты! Я не в себе от его тупости!

Когда прибыли на место, Лебедев долго жал на кнопку видеофона, однако ответ так и не последовал.

– Звони ей, – повернулся он к Солнцевой, после очередной неудачной попытки.

– Я?!

– Да, – казался невозмутимым Иван. – Слишком умная и слишком интеллигентная следователь, которая приглянулась ее брату.

– Ладно, – подобрела Солнцева. – Так и быть, позвоню. Вот же дебил!.. – ожидая соединения, продолжала кипеть она.

– Слушаю, – отозвался хрипловатый голос.

– Полина Евгеньевна, доброе утро! Меня зовут Катерина Солнцева, я веду дело о задержании вашего брата, он вчера звонил вам с моего телефона.

– Слушаю, – тем же неприветливым голосом отвечала хозяйка.

Солнцева недовольно скривилась.

– Полина Евгеньевна, мы с коллегой стоим у ваших ворот. Не могли бы вы подойти? Это очень срочный, я бы сказала, неотложный вопрос.

Северская отвечать не спешила.

– Поверьте, в ваших с братом интересах поговорить сейчас с нами.

Молчание продолжилось, и когда уже стало казаться, что нужно искать новые аргументы, динамик телефона ожил:

– Ждите.

– Сучка! – прервав звонок, сердито ругнулась Катерина.

– Кать, тебе надо успокоиться.

– Да знаю! – огрызнулась она.

Если бы Северская повела себя нормально и как нормальный человек поспешила на встречу со следователями, у Катерины бы, скорее всего, не было шанса успокоиться. Но та вела себя ненормально. За первые пять минут ожидания Солнцева успела остыть, за следующие пять она полностью пришла в себя, а затем вновь начала заводиться – с каждой новой минутой все сильнее.

– Трындец, Вань, ну и где эта сучка? – ходила она из стороны в сторону. – Мне что, снова звонить ей?!

Словно испугавшись ее слов, парадная дверь отворилась и выпустила в их направлении хозяйку. Не торопясь, та двинулась в сторону ворот.

Поскольку дом и ворота разделяли почти двести метров, а двигалась она неспешно, Солнцева успела хорошо рассмотреть обидчицу. Средний рост, тренировочные лосины и кроссовки; длинные волосы, скрывающие часть лица; короткая черная юбка и плотная, с широким длинным рукавом толстовка.

«Лахудра!» – хотела сказать Катерина, но побоялась быть услышанной.

Не дойдя до ворот примерно пять метров, Северская остановилась. Руки ее так и остались спрятанными в широкие рукава, словно в муфту.

– Слушаю, – низким, с хрипотцой голосом произнесла хозяйка.

– Полина Евг… – начала было Катерина, но Лебедев, взяв ее за руку, не дал закончить.

Спорить Солнцева не стала. Она понимала, что разговор с женщиной будет более успешным, если вести его будет мужчина, спокойный мужчина.

– Полина, – обратился он к хозяйке по имени, хотя та была много старше его, – по собственной глупости мы оказались в затруднительной ситуации. Один наш сотрудник хотел доказать вину вашего брата и проник к вам на участок.

Лебедев сделал небольшую паузу, очевидно, ожидая ее реакции, но, так и не дождавшись ее, продолжил:

– Поступок, как я уже сказал, глупый, и я приношу вам извинения за своего коллегу. – Он всматривался в лицо Северской, но за растрепанными ветром волосами вряд ли мог что-то увидеть. – Главная же проблема в том, что он сейчас в подвале с электростанцией и у него травма головы и сломанная нога. Я прошу вас позволить нам увезти его в больницу.

Повисла пауза. Секунда, три, пять.

– Нет, – откликнулась наконец Северская.

– Нет?! – было видно, что Лебедев искренне удивлен. – Но почему?

– Считайте, что я вам не верю.

– Мы можем показать удостоверения, – не могла более молчать Солнцева.

– Бумажкам я тоже не верю.

– Если вы ему не поможете и он умрет, вам будет грозить тюрьма. Оставление в опасности, статья 125 Уголовного кодекса, – с ходу перешла к угрозам Катерина. – Тоже не верите?!

– Суд разберется, – подумав немного, ответила Северская.

Ее кажущаяся высокомерность, игра на чужой беде жутко бесили Катерину. Очень хотелось ей ответить жестко, грубо, так чтобы разом сбить с женщины всю спесь.

– Правда считаешь, что это поможет твоему брату?! – сорвалось с языка Солнцевой.

– Катерина, прекрати! – сильно повысив голос, сердито одернул ее Лебедев. – Ты ведешь себя деструктивно!

– Хорошо, Ваня, – она была согласна, что сильно перегнула, а потому уступила, хоть и немного обиделась на этот тон, – попробуй сделать все конструктивно.

Солнцева демонстративно отошла в сторону и сложила на груди руки.

– Полина, – он подошел к ограде и взялся обеими руками за прутья, – скажите, что мы должны сделать, чтоб вы позволили нам забрать его?

– Отпустите брата и снимите с него обвинения. Тогда я отдам вашего человека… Если он действительно там.

– Ты… вы серьезно? – вновь вскипела Катерина. – Шантажируешь нас?!

– Катерина! – прикрикнул Лебедев, судя по всему, сам уже начиная раздражаться ее несдержанностью.

– Я серьезно, – в отличие от них, Северской удавалось сохранять спокойствие. – Вы знаете не хуже меня, что это не его наркотики.

– Хорошо, – неожиданно согласился Иван. – Я прямо сейчас позвоню и распоряжусь, чтобы его отпустили. Идет?

– Нет, Иван. Вы должны привезти брата сюда, – впервые за время разговора она сменила позу, повернувшись к ним анфас.

Лебедев задумался. Немного поворошив свои волосы, он ответил:

– Это большой риск, Полина. За эти полтора-два часа наш товарищ может истечь кровью или заражение получить. Я слышу ваши опасения, они не беспочвенны… Но если он умрет, это будет катастрофой для всех.

– Что вы предлагаете, Иван?

– А вы, Полина?

Солнцева уже перестала злиться и, к удивлению своему, заметила, что эти двое очень быстро нашли общий язык. А ведь Лебедев, по ее мнению, пусть и обладал превосходным аналитическим мышлением, в переговорах силен не был.

– Вы делаете звонок, забираете раненого, – сосредоточенно начала Полина. – Перед тем, как увезете его, Слава должен позвонить мне и подтвердить освобождение. После один из вас повезет раненого, а другой останется, пока брат не будет на месте. Договорились?

– Договорились.

Хотя Лебедев решил за двоих, для отказа, по мнению Катерины, веских причин не было. Безусловно, если не считать освобождения Северского, на которое они уже дали согласие. Особенно непонятным ей было желание оставить одного из них здесь, в поместье. Это соответствовало их планам, но не очень-то было нужно Северской. Поверить в то, что та захочет держать следователя как заложника, Катерина не могла.

Вскоре ворота были открыты и они смогли добраться до покалеченного Зайцева. Получив сильное сотрясение, тот чувствовал себя ужасно. Однако раны его смертельными не выглядели.

– Илья, что ж ты за идиот! – шипела на коллегу Солнцева, накладывая ему повязки прямо в подвале. – Проникновение в жилище, это ж статья!

Как и говорил бывший лидер проекта, в подвале был лишь большой дизельный генератор и кое-какие расходники к нему.

– Ни-ни-ни, Кэт, – медленно покачал Илья указательным пальцем, – хозяйственные постройки жилищем не являются. И если я ничего не украл, то, значит, и преступления не совершал!

– Но мегаидиотский поступок совершил точно!

– Ты права, Кэт, я облажался… – виновато согласился Зайцев. – Завалил все дело.

– Завалил – это мягко сказано, Илья. – Она осторожно завязала на сломанной ноге бинты. – Теперь они нас засудят еще.

– За что засудят? – не понимал он. – Я же тебе говорю, Кэт, это не жилище!

– Да при чем тут твое жилище?! – вспыхнула на миг Солнцева. – Чтобы забрать тебя, Жан пообещал ей выпустить Северского и снять с него обвинения. Это, считай, признание подставы.

– Тут несогласен, – вступил в разговор все время стоявший рядом Лебедев. – Я сделал это под давлением, и после мы сможем это переиграть.

– Кэт, может, я сейчас хреново соображаю, но лучше бы тебе потереть с Северским и до суда не доводить… Ай!

Оборачиваясь, Солнцева случайно дернула его больную ногу.

– Прости! Да, я постараюсь все замять, Илья.

Для себя Катерина уже решила, что именно она останется «заложницей». С одной стороны, она чувствовала себя виноватой за свой нервный срыв, а с другой… С другой стороны, она хотела еще раз увидеть того удивительного Северского, с которым ей довелось недавно общаться, хотела вновь ощутить его силу, хотела проверить зарождающиеся в ее душе чувства.

Хотя их расследование и не было завершено, хотя многое указывало на то, что Северский может быть виновен, она в его вину не верила. Окончательно к этому выводу Катерина пришла после изучения записи допроса.

Тот психологический портрет, что они составили, посмотрев запись несколько раз, отчасти подтверждал гипотезу Ильи: Северский мог быть рациональным психопатом. Но в таком случае для проведения запрещенных и крайне рискованных опытов над людьми ему нужна была твердая и понятная цель, которая бы оправдала эти «средства». И поскольку цель эта никак из ответов Северского не просматривалась, а язык его тела говорил в пользу правдивости его слов… В общем, и логически, и чувственно Катерина его уже оправдала.

С большим трудом они дотащили рослого и плечистого Зайцева до кроссовера, погрузили на заднее сиденье.

– Ни-ни-ни, стойте! – запротестовал раненый. – В кустах, метров за двести до въезда, стоит мой «Ровер». Жан, ради всего святого, увези меня на нем!

– У тебя с головой не в порядке, – возразил Иван и перевел взгляд на Солнцеву в поисках поддержки.

Она пожала плечами:

– Северский не звонил еще, так что время у нас есть. Давай уважим его.

– Спасибо, Кэт, – простонал Зайцев. – Слушай, выходи за меня, а?

– Болван, я уже замужем, забыл? – расцвело в улыбке лицо Катерины.

– Ну так разведись, – улыбнулся ей «контуженный», закрывая в болезненной усталости глаза.

«Может, это знак?» – спросила себя Солнцева, вчерашним вечером и сама размышлявшая о разводе.

7. Солнцева. Встреча в лесу

– Идем в дом, – приглашающе кивнула Катерине хозяйка, только что закрывшая за уехавшим «Ровером» ворота.

Северская не нравилась ей, даже раздражала ее. Солнцевой не нравилось в ней все: ее надменность, ее пропито-прокуренный голос, ее вычурный наряд, к которому успели добавиться тканевые перчатки и солнцезащитные очки. Единственное, что сглаживало негативное впечатление Катерины о хозяйке, было ее родство с Вячеславом Северским.

Зайдя в дом, Солнцева увидела просторную, странного вида гостиную: пол опущен от уровня прихожей почти на метр, а потолок – под самой крышей, примерно десять метров высотой, вследствие чего и без того не маленькое помещение казалось просто огромным.

– Завтракать будешь? – небрежно скинув кроссовки, спросила хозяйка.

– Давай.

Переход на «ты» Солнцеву не смутил. Северская была на пятнадцать лет старше, да и не так давно Катерина сама «тыкала» ей с угрозами. Вспоминать о том Солнцевой было неловко и даже стыдно: в целом вспыльчивая, обычно она вовремя усмиряла свой гнев.

Не в пример гостиной кухня Северских оказалась вполне обычной: в прямую линию гарнитур, большой массивный стол, легкий, не выходящий за рамки приличного, беспорядок.

– Дрон тоже был ваш? – хлопоча за разделочным столом, неожиданно спросила женщина.

Солнцева недовольно надула губы. И солгать, и сказать правду казалось ей одинаково плохой идеей. Вранье могло разозлить хозяйку, а это значило, что ее будет сложнее отговорить от суда. В случае же правдивого ответа Северская получала новые козыри для судебного процесса.

– Может, заключим сделку? – все так же не оборачиваясь, спросила хозяйка.

– Сделку? – приподняла бровь Солнцева. – Какую сделку?

Женщина повернулась и, отряхнув руки, сцепила их ниже пояса.

– С тебя – правдивые ответы, с меня – диск с записью ваших глупостей.

– Каких еще глупостей? – оценивая привлекательность предложения, сощурилась Катерина.

– У ворот микрофон, а территория под наблюдением. Нет записи – нет улик. Ведь так?

– Нет явных улик, – поучительно поправила гостья.

Глядя на женщину вблизи, она приметила на ее лице проступающие из-под толстого слоя крема носогубные и лобные морщинки, однако согласилась с Иваном, что выглядела для своего возраста та не плохо, даже хорошо.

– Ладно, как хочешь, – сказала Северская, медленно высыпая манную крупу в кипящее молоко.

– Да нет, предложение у тебя неплохое, – поспешила исправиться Катерина, решив, что отказ от явных улик был равнозначен отказу от суда. – Просто я тоже хочу выторговать правдивые ответы… всего один.

– Ладно, – без торга согласилась хозяйка.

Солнцева улыбнулась. Пока получалось недурно.

– Каша будет через пять минут. Так что с дроном?

– Нет-нет, – замотала головой Катерина, подозревая, что здесь тоже могли быть установлены микрофоны, – говорить будем в гостиной.

– Ладно, – и снова согласилась Северская. – Ты чай с сахаром пьешь?

– Да, дай лучше сама сделаю.

Когда Катерина подошла к столу, ее взгляд задержался на странных черных перчатках.

– Скажи, пожалуйста, а на фига тебе эти дурацкие, прости меня, рукавицы?

– Это и есть твой вопрос? – усмехнулась хозяйка.

– Нет, – улыбнулась в ответ гостья, – это женское любопытство.

– Мизофобия, – кивком Северская указала на разделяющее их пространство, – с возрастом развилась.

Вскоре они уже сидели на широких диванах гостиной, с мисками сдобренной вареньем каши. Привыкшая к плотным завтракам Катерина, к тому моменту уже сильно голодная, с удовольствием поглощала вязкую массу. Настроение ее улучшалось.

– Так что дрон?

– Наш.

– Взлом компьютера?

– Тоже мы.

– И наркотики?

– По нашей просьбе.

– А цель?

– Выяснить, занимается ли твой брат генетическими экспериментами на людях, – и глазом не моргнув, выдала Катерина, сама между тем внимательно наблюдая за реакцией сидящей напротив нее женщины.

– О!

– Удивлена?

– Немного. А кто заявитель?

– Нет пока заявителя. Заказчик, скорее.

– Тогда кто заказчик?

– Кто-то на самом верху. Шеф побоялся сказать нам.

Хозяйка хмыкнула и, уткнувшись глазами в свою миску, замолчала.

Гостья же, окончательно успокоившись, не могла отделаться от ощущения, что ей здесь очень нравится. Нравится уже ранее замеченный ею, очевидно, придуманный искусным дизайнером воздушный интерьер. Радуют глаз неширокие, высотой в пять метров окна по обе стороны от камина, судя по запаху, совсем недавно пожиравшего своим пламенем поленья. Нравится огромная люстра-шар, зависшая между потолком и полом, словно светило. Здесь было одновременно и странно, и уютно, как-то немного сказочно.

– А что дальше?

– Дальше? Мы доложим, что ничего не нашли. А там уж как шеф решит.

– А наркотики?

– Просто повод для задержания. Сегодня твоего брата в любом бы случае отпустили.

– Так и думала.

– Что, слишком быстро мы согласились?

– Угу, – Полина улыбнулась.

Улыбнувшись в ответ, Солнцева вдруг поняла, что чудаковатая хозяйка более не бесит ее. Да странная, да с причудами, но в целом – порядочная и рассудительная женщина.

– Могу уже и я спросить?

– Слушаю.

– Эксперименты на людях… Их правда не было?

Задав вопрос, Катерина почувствовала волнение, даже какой-то страх: очень уж хотелось ей услышать в ответ уверенное «нет».

– Не было, – невозмутимо отозвалась Северская.

– А тот случай в институте? – не сдавалась Солнцева. – После которого твоего брата уволили?

– Слава не любит о нем вспоминать.

– А сама ты что думаешь?

– Думаю, – подняла глаза Полина, – тогда это мог быть эксперимент. Но проводил его другой Вячеслав Северский.

– Так ты думаешь, люди способны меняться?

– Я в этом уверена.

– Тогда какие у него мотивы?

– Спросишь его сама о мотивах, – уклонилась от ответа Северская.

Возражать Катерина не стала. Интригующая встреча с мужчиной, так поразившим ее своим умом, своей внутренней силой, должна была стать украшением ставшего уже вполне сносным дня.

По достигнутой с Северской договоренности Максим должен был доставить ее брата в поместье, а затем отвезти сестру в Тверь, чтобы та забрала свой пикап. Однако прошел уже час – время достаточное, чтобы привезти сюда Северского, а их до сих пор не было.

Катерина набрала номер Максима уже больше десяти раз, получив в ответ лишь сообщения, что «абонент отключил телефон или находится вне зоны действия сети». Мобильный Вячеслава, с момента задержания, вероятно, потерявший заряд, отвечал тем же.

– Что происходит? – хмуря густые брови, спросила ее Полина.

Солнцева развела руками и снова позвонила Максиму. С каждой минутой напряжение росло по экспоненте. Лебедев тоже не отвечал, сбрасывая все ее многочисленные вызовы.

– Кать, случилось что? – наконец позвонил он сам.

– Вань, ну ты чего не отвечал?! – воскликнула она. – Я извелась уже вся!

– Все нормально, Илью положили. Первичный осмотр сделали…

– А с Максом что?! – не дослушала его Солнцева. – Где его черти носят?

– Не знаю, я только из больницы вышел. Не паникуй, я разберусь.

Следующие полчаса ожидания вышли такими же нервными. Единственным объяснением, которое казалось Катерине правдоподобным, была авария. Сильная авария, помешавшая исполнительному Максиму выполнить несложное, но ответственное поручение. Когда зазвучала мелодия Абеля Корженевского, Солнцева чуть не подпрыгнула:

– Ну что там?!

– Херня какая-то. – Лебедев никогда не выражался при ней, что могло означать лишь самое худшее. – Макс в реанимации с черепно-мозговой, а Северского похитили.

– Похитили?! – не поверила Солнцева. – Ты уверен?!

– Да, Кать, на выезде из Твери. В машине регистратор был, все хорошо видно. Четверо, на «Ладе», с чулками на головах.

– Охренеть! – в растерянности она села прямо на журнальный столик. – И кто они?

– Пытаемся выяснить, номера поддельные. Ладно, Кать, наберу тебя позже.

– Давай.

Ошеломленная, она взглянула на Северскую, которая, очевидно, слышала часть разговора.

– Трындец!.. – хлопала глазами Катерина.

– Расскажи подробнее.

Казалось, что поначалу Полина сочла это очередным трюком, уловкой. Однако к концу эмоционального рассказа она перестала сомневаться и перешла к действиям. Всё молча, сначала она скрылась в ведущем в левое крыло коридоре, через минуту уже появилась с топором в руке и пронеслась в правое крыло; еще через минуту с той стороны послышался громкий стук. Еще стук, еще. Решив, что для приличий уже места не осталось, Солнцева устремилась к источнику шума.

Миновав несколько дверей, она нашла хозяйку в серверной. Вынув из стойки очередной накопитель, та положила его на край стола и точным тяжелым ударом превратила терабайты информации в мусор.

– Ты что делаешь? – недоверчиво спросила Катерина.

– Уничтожаю результаты исследований, – не обернувшись, ответила Северская и вынула из серверной стойки очередной жесткий диск.

– Зачем?

– Затем, что без них голова брата гораздо ценнее.

Она опустила топор, раздробив еще один твердотельный диск на кусочки.

– Они действительно настолько ценны? – скептически поморщилась Солнцева, так и оставшись в дверном проеме.

– Да, – не глядя на нее, кивнула Полина. – Думаю, здесь десятки, может, даже сотни миллиардов долларов, – в какой-то задумчивости произнесла она, а затем вернулась к уничтожению накопителей.

– Не знала, что ты шаришь в генетике.

– Я шарю в экономике.

Задумавшись над этими словами, Солнцева решила, что если речь шла о больших деньгах, об очень больших деньгах, то похищение ученого уже не выглядело странным. Мафия, спецслужбы, иностранная разведка, крупный капитал – все они в таком случае могли на подобную авантюру решиться. Но чтобы во всем этом разобраться, необходимо было понять, за чем именно идет охота, что на самом деле уничтожает сейчас сестра Вячеслава Северского.

– Стой! – крикнула Катерина.

Полина на секунду замерла.

– Почему? – нахмурив брови, обернулась она к Солнцевой.

– Я должна знать, что на дисках! – твердо заявила Катерина. – Иначе мне будет сложно найти твоего брата, – быстро добавила она, увидев, что Полина возвращается к своему занятию.

Подумав над сказанным, Северская повертела в руках топор, а затем, видимо решив, что смысла во всем этом мало, замахнулась и раздробила обухом очередной накопитель.

– Стой! – еще громче крикнула Катерина.

Теперь в ее руках был пистолет, дуло которого направилось прямо на Северскую. Сотрудникам их отдела не было положено огнестрельное оружие, но травматическое, в целях защиты, носить разрешалось.

– Опусти топор! Положи на стол!

Совсем не ожидавшая такого поворота событий Полина подчинилась, опустив инструмент на столешницу.

– Хочешь забрать их себе? – сделала предположение она. – Серьезно?

– Я уже сказала, что мне нужно, – нервно целила в хозяйку Солнцева. – Расскажи мне, что там записано, или я их конфискую!

Несколько секунд Северская, глядя исподлобья на гостью, молчала. Медленно водила она подушечками пальцев по краю стола, видимо решая, уступать ей или упорствовать.

– Ладно, я тебе покажу.

Полина повернулась, опустила под столешницу обе руки, чуть присела, а затем швырнула массивный стол в сторону стены. Тот сделал один оборот в воздухе, врезался в книжный шкаф, разбив его стеклянные дверцы, и рухнул на пол. Шкаф закачался, часть книжек слетела с полок.