Моя вина. Трилогия в одном томе

Я почувствовал эйфорию от победы, которая была так необходима моему беспокойному уму, и поблагодарил бога за силу, которая меня не подвела.

Кругом кричали мое имя, и толпа попыталась двинуться за мной, когда я, наконец, спустился с платформы и направился прямиком к парню, который собирал ставки. Я выиграл пять тысяч долларов в этом бою и, положив их в карман джинсов, отправился на поиски Лиона. Он стоял рядом с Дженной в последнем ряду. Там было не так тесно, как в первых рядах, где к тому же могли ударить или толкнуть.

Сердце мое невольно дрогнуло, когда я подошел и увидел, что Ноа с ними нет. Я посмотрел по сторонам, но ее нигде не было.

– Где она? – спросил я Лиона, чувствуя, как напрягается мое тело.

Он улыбнулся, а Дженна закатила глаза.

– Это было слишком для нее. Она ушла, когда увидела, как Грег тебе врезал, – сказал Дженна, а затем повернулась к Лиону, который готовился к выходу на ринг.

– Я пойду поищу ее, – сказал я Дженне.

Ноа я нашел у двери. Она сидела, прислонившись к стене и обхватив руками колени. Я поспешил натянуть на себя рубашку. Мне не понравилось выражение ее лица.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил я, чувствуя разочарование оттого, что она не видела моей победы.

Она встала и исподлобья глянула на меня.

– То, что ты делаешь там… – сказала она, вздохнув, дрожь пробежала по ее телу, – это не для меня.

Действительно, она выглядела очень испуганной. Я не думал, что увиденное так шокирует ее. Любая другая девушка бросилась бы мне в объятия, но не Ноа…

– Бои – это не твоя тема, я понимаю, – сказал я и нежно погладил ее по шее. Ноа казалась девушкой с другой планеты: иногда она была сильной, как скала, способной, не раздумывая, даже ударить меня, а иногда выглядела такой хрупкой и маленькой, что хотелось бережно обнять ее.

Она подняла глаза. Я не смог удержаться, наклонился, поцеловал ее и крепко прижал к себе. Она была высокой, но все-таки маленькой по сравнению со мной. Мне это нравилось. И еще больше мне нравилось чувствовать, как ее тело реагирует на мои прикосновения.

Через несколько секунд она отшатнулась и посмотрела на мою рану. Ее пальцы коснулись небольшой припухлости, которая уже начала проявляться. Я почувствовал что-то странное внутри себя от этого простого, но значимого жеста.

– Пока ты был там, наверху, я ненавидела каждую секунду этого боя, – призналась она, снова посмотрев мне в глаза.

Получалось, что Ноа беспокоилась обо мне. Это было так ново и странно, что я невольно сделал шаг назад.

– Я такой, Ноа, – признался я.

Она почувствовала изменение в моем настроении и, убрав руки с моей шеи, удрученно посмотрела на меня.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь? – спросила она. – У тебя много денег, они тебе не нужны…

– А Лиону нужны, – отрезал я, защищаясь.

Понимание озарило ее лицо, но я поспешил прояснить еще одну вещь:

– Я делаю это не только ради денег. Мне нравится драться, мне нравится знать, что я могу прикончить человека, но что я контролирую ситуацию. Я вижу, к чему ты ведешь. И если ты думаешь, что я перестану этим заниматься, потому что мы с тобой…

– Что? – перебила она меня гневно. – Что мы с тобой?

Я не мог ответить на этот вопрос. Я запутался. Ноа была девушкой из маленького городка, привыкшей к романтическим отношениям типа «цветочки-сердечки», которые я никогда не смогу ей предложить. Проблема, однако, заключалась в том, что все эти детали исчезали из моего сознания, когда она была слишком близко. Я совершал ошибку, когда целовал ее, когда прикасался к ней, но я ничего не мог поделать. Она была права – это я ее искал.

Я не знал, что сказать.

– Все равно. Не говори ничего, – сказала она. – Я знаю, каков ты, Николас. Я не буду ждать от тебя ничего большего, чем то, что у нас есть сейчас.

Сказав это, она отвернулась от меня и пошла туда, где сейчас дрался Лион.

Что она имела в виду, сказав, что знает, какой я? Что бы это ни было, мне это не понравилось. Я смотрел, как она шла, и чувствовал, что злость овладевает мною.

19. Ноа

Приехать в этот вечер сюда вместе с Николасом было большой ошибкой. Да, он мне очень нравился, я теряла контроль над собой, когда он дотрагивался до меня или целовал, но мне совсем не нравился его образ жизни. Николас Лейстер вращался в кругу, который я всегда избегала: драки, безумные вечеринки, алкоголь.

Не прошло и двух недель после моего приезда сюда, а все уже так изменилось.

Воспоминания о Дэне еще были мучительными. Начало отношений с Николасом только ухудшило бы ситуацию, потому что я точно знала, что хочет человек вроде него от девушки вроде меня. Я могу показаться старомодной или странной, но мне нравятся традиционные вещи. Я хотела бы, чтобы парень, который хочет быть со мной, демонстрировал мне свои чувства каждый день, мне нравятся нежные слова, фразы, жесты от сердца. Ник был другой. Я не была готова опять потерять свое сердце, оно и так уже было разбито на тысячи маленьких кусочков.

Я решила, что должна попытаться создать ровные, спокойные отношения с Ником. Мы не могли быть вместе, но это не означало, что мы должны ненавидеть друг друга. Вражда с ним, перетягивание каната – игры, в которые мы играли с тех пор, как встретились, были утомительны. Раз мы живем под одной крышей, будет лучше стать друзьями. Правда, если возможно дружить с человеком, при виде которого у тебя подгибаются колени.

Я стояла у входной двери на корабль и ждала, когда закончится бой Лиона. Я не была среди зрителей. Любое физическое противостояние между людьми мне противно.

Николас прошел мимо, не взглянув на меня, и направился к Дженне и компании. Пятнадцать минут спустя Лион выиграл свой раунд, правда, в отличие от Ника, его несколько раз сильно ударили в грудь и разбили ему левый глаз. Дженна бросилась к нему в объятия и страстно поцеловала. Это то, что Николас хотел, чтобы сделала я? Упасть к его ногам, потому что он оставил противника валяющимся без сознания на полу? Смешно.

Когда люди начали выходить, Ник подошел ко мне, взял за руку и вытащил из толпы. Странно было ощущать, как его пальцы переплелись с моими. Но сделал он это как-то отстраненно, как будто из практических соображений, чтобы я не заблудилась в толпе, а не из любви.

Мы стояли у машины, и я наблюдала за ним. Со времени нашего последнего разговора кое-что изменилось. Он, казалось, не замечал меня и был раздражен. Меня ранило его отношение, но что еще я могла от него ожидать.

Я рассеянно смотрела на ссадины на его костяшках. На ранах была засохшая кровь от ударов, которые он нанес тому парню. Внезапно меня затошнило, не хватало воздуха.

Какого черта я здесь делаю?

Николас оставил меня, не сказав ни слова, и направился к своим друзьям. Дженны нигде не было. И я почувствовала себя очень одиноко в окружении большого количества людей. Мне стало страшно.

Я порылась в сумочке и достала свой мобильник.

– Что ты делаешь? – спросил Николас, возникнув рядом, как только я приложила телефон к уху.

– Вызываю такси.

Прежде чем я могла что-то сказать, он уже вырвал телефон из моих рук:

– Ты с ума сошла? То, что мы здесь делаем, незаконно, ты не можешь выдать наше местонахождение, на нас могут донести.

Я продолжала смотреть на него. Да, он был намного красивее, чем любой парень, которого я когда-либо знала, но это не стоило того, чтобы связываться с ним и влипнуть в неприятности ради его мимолетного внимания.

– Я хочу уехать.

– Почему?

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Потому что мне не нравится твой мир, Николас, – подвела я итог всем нашим разговорам.

Ник не выглядел оскорбленным моим ответом, он был довольно равнодушен:

– Ты не подходишь для всего этого, я не должен был тебя сюда приводить.

Я не подхожу для этого? Меня задело не то, что он сказал, а тон, которым он это произнес.

– Я сама решила сюда приехать и теперь сама решаю, что хочу отсюда убраться.

Николас рассмеялся и снисходительно посмотрел на меня.

– Я не знаю, чего я ожидал от тебя здесь. Я думал, ты сильнее, Веснушка. Ты не дрогнула, вступив в схватку с Ронни. Никогда бы не подумал, что несколько ударов могут привести тебя в такое состояние.

Он пробежал взглядом по моему телу. Заметил ли он выступивший холодный пот? И дрожь, которая охватила меня?

– Ну, я полагаю, мужество приходит и уходит, – сказала я, сделав шаг навстречу и протягивая ладонь, чтобы получить обратно свой телефон.

Ник крутил его между пальцами, все еще разглядывая меня.

– Мне очень любопытно, где ты научилась так ездить?

Я продолжала смотреть ему в глаза.

– Новичкам везет. Мой телефон, пожалуйста.

На его лице появилась кривая улыбка.

– Ты скрываешь больше, чем я думал, Веснушка, – признался он, сделав шаг навстречу. Я отступила назад, потому что он снова оказался слишком близко, и натолкнулась спиной на дверцу машины.

– У нас у всех есть свои секреты, – ответила я тихим голосом и почувствовала, что у меня задрожали ноги.

– Предупреждаю, я очень хороший детектив, – сказал он, наклонившись, чтобы поцеловать меня.

Я оттолкнула его, правда, он даже не сдвинулся с места.

Его ответ как будто развеял чары, которыми он окутал меня. Сердце бешено колотилось.

– Держись от меня подальше, – сказала я серьезным тоном.

Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то вроде него копался в моем прошлом. Я всегда держала свой скелет в шкафу, но теперь, когда мы жили под одной крышей, многое стало трудно скрывать. Меня беспокоило, что за такое короткое время он уже обнаружил, что у меня есть тайны.

– Держаться подальше от тебя? Кажется, твое тело хочет другого.

Будь проклят он и его магическая способность притягивать меня к себе. Он стоял передо мной, такой большой и мужественный. Я чувствовала себя как маленький зверек, загнанный в угол. И мне это не нравилось.

Он оперся на машину руками, так что я оказалась в ловушке.

– Чего ты боишься? – спросил он, глядя мне в глаза.

Его губы были рядом с моими, а дыхание ласкало лицо. Его глаза такие голубые… Теперь, когда он был так близко, я увидела вокруг его зрачков маленькие аквамариновые пятнышки.

– Тебя, – ответила я едва слышным шепотом.

Ник улыбнулся в сторону, казалось, довольный моим ответом. А меня как будто окатили холодной водой. На этот раз я сильнее оттолкнула его и выскользнула из-под его рук.

– Ты придурок, – бросила я, раздраженная на себя за то, что была так откровенна с ним.

Ник засмеялся.

– Почему? Тебе не нравится то, что я знаю, что ты меня боишься? Это нормально, Веснушка, а то я уже начал волноваться, что ты меня действительно не боишься.

– Я боюсь, что из-за тебя у меня будут неприятности, – солгала я в отчаянной попытке стереть из его памяти мои последние слова. Они давали ему слишком много власти.

– Думаю, это то, чего я довольно умело избегаю. Тебе не стоит волноваться.

– В том-то и проблема, что я не хочу волноваться. Теперь отдай мне мой телефон, чтобы я могла убраться отсюда.

Николас вздохнул, хотя на его губах все еще блуждала довольная улыбка.

– Жаль, что ты так напряжена. Я думал, мы с тобой сможем немного повеселиться.

– Мы с тобой – нет… и никогда не сможем.

Двадцать минут спустя Дженна высадила меня у дома. Я спокойно вздохнула и поклялась себе, что больше никогда не попадусь в его сети. Мы с Николасом должны держаться подальше друг от друга.

На следующий день я мыла машину. Ник был в доме. Мы в этот день почти не виделись. Забавно было наблюдать за соседями – невероятными, шикарными, одетыми исключительно в «Шанель». Они неодобрительно поглядывали на меня – в обычных коротких шортах, футболке, купленной на распродаже, с небрежным пучком на голове, надраивающую свою машинку.

Мне было абсолютно наплевать, что обо мне подумают моя соседка-блондинка и ее муж, владелец телевизионного канала.

В момент, когда я пыталась дотянуться губкой до капота и сдувала прядь волос с лица, раздался голос, который я меньше всего ожидала услышать:

– Вижу, ты по-прежнему ненавидишь автомойку на заправках.

Я застыла на месте. Это не могло быть правдой.

Повернувшись, я увидела его, стоящего посреди проезжей части рядом с машиной Николаса. Он выглядел так же, как две недели назад, когда мы попрощались. Взъерошенные светлые волосы, шоколадного цвета глаза, излучающие уверенность… Я сделала несколько глубоких вдохов.

Передо мной стоял Дэн, который изменил мне с моей лучшей подругой.

С губки, зажатой в руке, беззвучно стекала вода, а другая рука повисла, как мертвая. В голове всплывали картины из прошлого. Вот мы после одного из выигранных им матчей, на котором я была зрительницей, он подошел ко мне, чтобы сказать, что совершенно не мог сосредоточиться, когда увидел меня на трибунах. Вот наше первое свидание, когда он пригласил меня в индийский ресторан, и мы оба плохо себя чувствовали следующие три дня из-за острых блюд. Наш первый поцелуй настолько сладкий и особенный, что он был в списке моих лучших воспоминаний до самого последнего времени. И в это мгновение образ Бэт и их поцелуя пронесся у меня в голове, и я почувствовала острую боль в груди.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросила я, бросив губку в ведро с водой и обрызгав свои босые ноги.

Он смотрел на меня не отрываясь.

– Я скучаю по тебе.

Я не могла не рассмеяться.

– А я уверена, что нет. Ты был в прекрасной компании, – сказала я, повернувшись к нему спиной.

– Ноа… Прости меня, – извинился он тем же бархатистым голосом, которым тысячу раз говорил мне, что любит меня больше всего на свете.

Я встряхнула головой, желая, чтобы реальность оказалась дурным сном. К встрече с Дэном я оказалась не готова, потому что часть меня хотела, чтобы все оставалось как есть, а другая хотела повернуться и позволить ему обнять меня, поцеловать и сказать, как сильно он меня любит и по мне скучает. Мне отчаянно хотелось быть с кем-то из своей прежней жизни. Пусть даже на несколько мгновений, я хотела стать той Ноа Морган, которой была до того, как уехала из родного города.

– Ноа, я люблю тебя, – сказал он, и я почувствовала его за своей спиной. Он подошел ко мне очень близко.

Я повернулась, чувствуя, как эти слова разрывают мое сердце на части.

– Никогда больше не говори мне этого, – резко сказала я и пристально посмотрела на него, на маленькие золотые пятнышки в его карих глазах, на шрам, который был у него на скуле от удара хоккейной клюшкой. И вспомнила, как стояла рядом, когда ему накладывали швы, и нервничала, потому что я плохо переношу вид крови. Воспоминания причиняли мне нестерпимую боль.

Дэн явно нервничал, я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что все происходящее стоило ему нервов даже больше, чем мне.

– Я говорю тебе это, потому что это правда, Ноа, – сказал он и, не отрывая своих глаз от моих, взял мое лицо в руки. Это прикосновение заставило меня вздрогнуть от тепла пробуждающихся воспоминаний. Девять месяцев этот парень значил для меня так много, моя первая любовь… У меня до сих пор оставались очень сильные чувства к нему.

– Прости меня, – повторил он, гладя меня по щекам. – Когда ты уехала, мой мир рухнул, я не знал, что делать и как с этим справиться, – он говорил с отчаянием в голосе, а его руки уже мягко касались моих плеч. – Ты должна простить меня… Ноа, пожалуйста, скажи что-нибудь, мне нужно, чтобы ты сказала, что прощаешь меня…

Я закрыла глаза. Зачем он приехал сюда? Зачем он пробуждает во мне боль? И все же увидеть его снова было так утешительно.

Я вдруг почувствовала его губы. Это было так неожиданно, что даже показалось чем-то обыденным. Чувствовать их было обычным делом в моей прошлой жизни, чем-то приятным и необходимым, к чему я хотела вернуться с того самого момента, как села в самолет.

Он положил руку мне на затылок и притянул меня к себе. Я была настолько поражена тысячами противоречивых ощущений, что не могла пошевелиться.

– Поцелуй меня, Ноа, не стой так, – попросил он, прижимая свои губы еще сильнее. Я приоткрыла губы, и его язык искал мой, как это было в наш первый поцелуй. Я чувствовала тепло во всем теле, но что-то изменилось… Как будто мое тело хотело огня, а не тепла.

* * *

Неожиданно рядом с нами раздался какой-то шум. Я сделала шаг назад.

Приехали мама и Уильям. Я была настолько погружена в свои противоречивые мысли и чувства, что даже не услышала, как они подъехали.

Мама смотрела на нас, широко улыбаясь.

– Тебе понравился наш подарок? – спросила она, поочередно глядя на нас.

Я повернулась к Дэну в замешательстве.

– Твоя мама прислала мне билет, чтобы сделать тебе сюрприз, – сказал он, пожимая плечами. Мне показалось, его лицо стало виноватым. Теперь я поняла. Моя мама думала, что сделает мне подарок, пригласив сюда моего парня. Только она не знала одной маленькой подробности: мы больше не были парой влюбленных.

– Ты была такая грустная, Ноа, я знала, что единственный, кто мог бы заставить тебя улыбнуться, – это Дэн. Так почему было не пригласить его провести несколько дней здесь, с нами?

О, мамочка! Как же ты ошиблась.

Я с усилием улыбнулась, когда Уильям пожимал Дэну руку. Мама тоже обняла его, а потом они повернулись, чтобы посмотреть на нас, стоящих рядом друг с другом.

– Мы оставим вас наедине, я уверена, что вы с нетерпением ждете момента, чтобы побыть вместе, – с воодушевлением сказала мама. – Я подготовила для тебя комнату для гостей, Дэн. Если что-нибудь понадобится, не стесняйся спрашивать.

Дэн вежливо кивнул, а моя мать и Уилл исчезли через парадную дверь.

* * *

Когда они исчезли из виду, я, разъяренная, набросилась на Дэна:

– Я не могу поверить, что у тебя хватило наглости приехать сюда!

Отвернувшись от него, я начала собирать в ведро губки и тряпки. Но сейчас с этим можно было бы и подождать, у меня было кое-что гораздо более важное.

Все было неправильно. Дэн не мог остаться в этом доме, и я не должна была позволять ему целовать меня.

– Я не мог упустить такую прекрасную возможность лично извиниться перед тобой, – сказал он, сделав шаг ко мне.

Прежде чем он смог дотронуться до меня или поцеловать, я отступила назад:

– Ты не можешь остаться, Дэн.

Он нахмурился и подошел ближе:

– Я знаю, что ты все еще злишься, и я знаю, что пройдет много времени, прежде чем ты сможешь простить меня, но позволь мне быть с тобой в эти дни, Ноа. Что бы ни случилось, вместе мы справимся, пожалуйста… ты моя, а я твой… помнишь?

Эта фраза прозвучала так, как будто мне вонзили нож в самое в сердце.

– Я перестала быть твоей в тот самый момент, когда ты поцеловался с моей лучшей подругой, – огрызнулась я, зная, что боль оттого, что мне придется расстаться с ним навсегда в ближайшие несколько дней, оставит меня еще более опустошенной, чем я была сейчас. – Ты можешь остаться, но только лишь потому, что я не хочу обижать Уильяма и маму. К тому же мне совершенно не хочется, чтобы они узнали, как ты поступил со мной. Но впредь я больше никогда не хочу ничего даже слышать о тебе.

– Я знаю, что причинил тебе боль, Ноа, – признался он, подойдя ко мне. – Но я люблю тебя, я всегда любил тебя, и моя жизнь без тебя превратилась в настоящий бардак… И вот теперь, когда я тебя увидел, все снова обрело смысл. Когда ты сказала мне, что уезжаешь, я пытался создать план в своей голове, чтобы пережить твой отъезд, но он не сработал. Ноа, Бэт ничего для меня не значила. Я связался с ней только потому, что она напоминала мне о тебе, вы всегда были вместе, вы даже похожи друг на друга характерами. Я знаю, что поступил как настоящий козел, но я не могу смириться с тем, что наша с тобой история закончится вот так.

Я специально опустила глаза вниз, пытаясь сдержать слезы, которые были готовы политься из моих глаз… Я не хочу плакать. Я не буду плакать. Я не заплачу…

– И посмотри на нас сейчас. Ты даже не можешь видеть меня.

Он схватил мое лицо, его карие глаза, не моргая, смотрели не меня.

– Пожалуйста, скажи, что ты меня простишь, – попросил он шепотом, почти касаясь своими губами моих.

Я не знаю, что я ответила, но он снова поцеловал меня, очень настойчиво и чувственно, и я позволила ему сделать это снова. Я не могла себя контролировать. И все же я знала, что это неправильно, я чувствовала себя виноватой. Виноватой, потому что я обманывала кого-то очень важного. Я обманывала саму себя.

Через несколько секунд я отстранилась от него.

– Мне нужно, чтобы ты дал мне немного пространства, – наконец, удалось мне вымолвить.

Я хотела подумать, я хотела, чтобы он исчез.

– Ладно, – согласился он, убрав руку от моего лица и отступив назад. – Могу я хотя бы оставить свои вещи в гостевой комнате? – спросил он.

Я кивнула и проводила его до комнаты. Я не могла находиться рядом с ним ни минутой больше, поэтому я попрощалась и пошла к себе с намерением лечь в постель и не выходить до следующего дня. Мне было все равно, что еще так рано, я хотела подумать и навести порядок в своих чувствах. Внезапно я остановилась у двери, у чужой двери, и прежде, чем успела обдумать, что делать дальше, уже стучала в дверь Николаса.

Не помню, ответил ли он, но я услышала шум за дверью и открыла ее сама.

Он сидел перед своим ноутбуком за столом в углу комнаты и, увидев меня, тут же закрыл его и развернулся ко мне лицом. Я застыла, невольно залюбовавшись его телом. Он был без рубашки, в серых тренировочных шортах. Было ясно, что он не ждал никого, тем более меня. С тех пор как я попала в этот дом, я впервые постучала в его дверь. С одной стороны, я пришла к нему в поисках утешения, а с другой, я пыталась понять, зачем я мучаю себя его присутствием.

Он буквально впился в меня своими голубыми глазами. Видимо, он заметил что-то в выражении моего лица, потому что сразу нахмурился.

– Что случилось? – спросил он, вставая и осторожно подходя ко мне, как будто не зная, что делать. Мгновенно, как почти всегда, когда мы были одни, в воздухе разлилось непреодолимое влечение. Я была рада, что Дэн не действовал на мое тело подобным образом.

Не произнеся ни слова, я шагнула вперед, глядя в эти голубые глаза, которые обещали только сомнительные удовольствия, и, не раздумывая, положила руку ему на шею и страстно, отчаянно поцеловала его.

Как мне показалось, он очень удивился, но стоял на месте, не двигаясь. Однако уже через мгновение он схватил меня за талию и притянул к себе. Сразу же его губы и язык заставили затрепетать тысячи бабочек у меня в животе. Я тут же забыла, зачем сюда пришла, и вскоре мне перестало хватать воздуха от наших поцелуев. Мне пришлось отстраниться, чтобы перевести дыхание и унять дрожь, которая охватила все мое тело.

– Что ты делаешь? – спросил он шепотом, слегка прикусив меня за ухо и потянув так, что я задохнулась. Я обняла его, и, когда он начал целовать мое лицо и шею, ощущения боли, потери и тоски тут же оставили меня.

Он отстранился.

– Что случилось все-таки? – настойчиво переспросил он, глядя мне в глаза.

Почему он спрашивает, а не продолжает целовать меня и не даст мне насладиться тем, что, очевидно, было одним из его главных достоинств?

С каких это пор Николаса волнуют причины, по которым кто-то хочет с ним переспать?

Передо мной всплыл образ Дэна. И чувство, что меня предали дорогие мне люди, снова вернулось и стало меня терзать с новой силой. Мысль, что я потеряла Дэна и Бэт навсегда, была особенно болезненной. Но хуже всего был страх… страх быть недостаточно сильной, чтобы держаться от Дэна подальше.

Я прислонилась лбом к плечу Ника, и он обнял меня. Это было очень странно. Такой близости у нас еще не было. Я позволила ему обнять меня и прижала лицо к его груди. От него исходил чудесный запах, наверное, это был один из тех фирменных одеколонов, которыми пользуются модели с телеэкранов. Но больше всего мне понравилось ощущать тепло у него на груди и чувствовать, как это приятное тепло начало заполнять меня изнутри. До этого я чувствовала себя замороженной, заморожены были мои эмоции, которые переполняли меня, и боль, которую я чувствовала всем сердцем.

– Я не говорю, что мне не нравится тебя обнимать, Веснушка, но если ты не скажешь, что с тобой случилось, я могу сделать неправильные выводы и побью не того человека.

Я улыбнулась.

Он притянул меня к себе и сел в кресло, держа меня на коленях.

Это было так приятно, что я снова почувствовала щекотание в животе.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты здесь не потому, что натворила что-то с другой моей машиной, и угрызения совести гложут тебя. Потому что ни за какие поцелуи в этом мире…

Я знала, что он шутит, и это было забавно, как он пытался меня развеселить. Эта сторона жесткой и раздражительной натуры Николаса Лейстера мне очень понравилась.