Учение формулы структуры мира. Духовно-философский сборник писаний

Но ничего того нет, возможно из-за подрыва какого-то корня в давнем. Нет ни Пруссии, как впрочем и Полабии, ни чемпионата могущего и должного быть на ее территории. Заместо Пруссии – польская безликость Мазурка – действительно художество и иссохший бассейн оторванной от России Калининградской области. Вместо жизней, бьющей ключом культур или даже фонтаном – фобии оборванности и чувствования чужой земли, хотя что-то все-таки соединяет русских с этой землей в далеком прошлом, когда и боги-то у нее были, судя по названию, тоже славянские. Неярко выраженная стесненная обязанность заботиться и защищать этот оторванный от мощного, и потому слабеющий в своей мизерности, как Этруския, угасавшая веками, бывшетевтонский клочок земли, указывающий на то неродными, скально-замковыми сооружениями; эта область, оказывающаяся посреди свободного моря Европейского рынка и вызывает некий скулеж с российской стороны за него опасающейся: – За-ще-ми-ли! Как мы будем до него доставаться? – озаботились в правительстве. Русским аукивается западный Берлин, который они с какой-то несвойственностью славянской ментальности, зачем-то островом отдали западу, полностью перечеркнув возможность потом, открыв шлюзы, освободиться от немецкого противодействия. Вся эта пятнистость, в том числе и с Пруссией, есть матрица неладности коммунистического на славянском, ему чужеродного, вместо цельности, высыпающего на общем теле какими-то метастазами. Этот обрубок Калининградской области: неестественно очерчённый с юга как американский штат, оставшийся в наследство, при потере надуманной Украины, по крайней мере в районах Новороссии, Донбасса, Крыма и Донской области, Белоруссии с Полоцкими Витебскими, Могилевскими и Гомельскими областями не бывшими никогда собственно землями Белой Руси, так же и с Казахстаном – ярко говорит об антинациональном, антинародном духе коммунистического, в стержне его исходящего из учения живота. Благо хоть это самоистязание завершилось, решив назревавшую проблему некоего обобщения в мировом масштабе. Ныне время собирать камни. Но иметь ввиду что было, что могло бы быть, что должно быть и будет. Пруссия по идее должна была отойти Литве. Вся эта земля была энергетически едина при Летто-Литовских племенах, но далекий от ладных дел тиран, ни передал землю Литве, не оставил немцам, хотя срединная ее часть «Пултуссия», еще помнила местный литовский говор, а Мемельская область говорила на литовском. Прибалтийский вопрос не менее принципиален Балканского. Победителям и в том, и в другом случае победы могут обернуться гибелью. Немецкая карта в Прибалтике была бита русской. Если бы славяне заселили всю Пруссию, то Литва с двумя такими огромными областями как Прусский и Виленский края стала бы больше Людвой славянской, чем местной. Но такого не было и процесс пошел к литовской самости. Под этой тенденцией в другой Людве-Лиетуве-Латвии под шумок независимости меньшинство латышское лишило всех прав славянское большинство, так же как и в Эстонии, со всеми тяжкими забубонами шовинизма, мщения, ненависти. Не так страшен сам этот апартеид, как что-то страшное, скопившееся в самой ненависти эстонцев и латышей, при полном болезненном букете, доходящим до того, что эти два маленьких народа оказались и культурой выше и вообще, осознав себя Европой с ее мировидением, они вдруг увидели насколько это большое зло – Азия, в олицетворении которой для них предстала Россия и все русское. И замешалась в дух этих народов ненависть, и росло национальное самосознание на зле. Вышла прогрессия, тем больший ты патриот своей страны, чем сильнее ненавидишь русских, а вместе с ними и вообще всех славян. У каждого народа вообще зло, как и добро, и нейтральное, находит национально особенную вариантированность. Здесь зло в сторону внутренне жуткого с замиранием. Это когда, например, у человека знающего русский, совершенно пропадает его яснование и сей божий дар общения становиться пустым. Зло в них действительно вошло в осознание единственной необходимости быть, чтобы была Эстония и Латвия. Там нужна гражданская агрессия. Неправильно: если она есть, то и сильна страна внешним усилением и угрожает сдетонировать внутри. Именно славянские гены этих народов, всегда сильно размешивающиеся с соседями и усилят беду их наказания. В Латвии Куршия – бывшая Руссия – бывшая славянской, а так же Двинская область. И возмездие уже не за горами. Уже ныне появились социологи, которые определяют дату этого же века, когда эти народы вымрут по старости. Ненависть их же и погубит. Проблема воспроизводства у народов, не дающих доброго и должна стоять остро. У этих малочисленных народов нет резерва, они слабы на всем том, на чем построили свою агрессивность. Ко всему прочему положение усугубляется и тем, что они неплодотворны и в физическом труде. Весь бизнес, вся здоровая работа, лежит на славянах, местные же правят государством и составляют интеллигенцию, и прочее тому подобное. Можно предположить, что имя этих народов, если они будут продолжать в том же духе, или бездуховности, должно сойти в неизвестность как-то сразу. Остаткам иных местных национальностей Ливи, Сыти, Куршам еще можно будет выбраться к жизни, если они дистанцируются от этих государственностей. Но в этом-то как раз и будет заключаться резкое численное падение титульной нации. Старорусские остатки в счет будут брать только там, где это принесет пользу. Русскому миру нужно заранее представить права на эти страны, перейдущие в славянство уже и официально, теперь уже с получением гражданства и переименованием городов и областей по старорусским названиям. В Эстонии – Таллин в Колывань, Пярну в Пернов, Тарту в Юрьев, Раквере в Раковор и т. д. Пусть звучит это шовинистам сразу. Даже подготовку вести, так же предварительную. Пока же: что бы огромное русское население не оставалось бесправным: предоставить им русское гражданство, возможно с тайным вариантом. Латвия в отметке мест выдачи документов и места проживания должна уже заранее делиться на области, Куршская, Семигальская, Ливонская, Латская, Двинская. Пока российские правительства неспособны на такую правду. Эту хартию нужно проводить на народном уровне. В ней хорошо бы указать на зло прибалтийское, своих адептов и погубящее. Этот документ, уже можно считать написанный, будет являться большим прорывом в осознании приоритета добра над злом и угрозой, каковой оно являет.

&13. Сербы народ такой… добрячий, добряковский – хорошая черта. Все в Югославии было его и могло идти ему на руку. При фашизме сильно пострадал от зла и не мстил тем же хорватам, и не поддался общевосточному тоталитаризму. Был на хорошем счету у запада, и вдруг, тот поворачивается спиной. И становиться врагом. Зачем-то делает врагом сербов. Только ли все дело в ревности к славянской дружбе с русскими, чему-то немногому настоящему, что существует между народами на всей земле? И ко всему прочему высшие круги России Сербию предают. В вопросе с Югославией много аномалий. Что парализовало сербскую армию во все моменты того периода балканской истории? Аномалия была не только с армейским вопросом. Если реально оценивать координацию движений, то в сербской политической голове вьюжило. Падение началось с того самого момента, когда Милошевич повел народ по пути зла. Чистого абстрактного, присущего как противоположное исключительно только добрякам. С миром отпустив Словению, Македонию, в вопросе Боснии и Герцеговины произошла катастрофа. Кто подначил сербское руководство отказаться от голосования по вопросу о независимости? Теоретически это должны были быть американцы, или американцы через «русских» с еврейским чуть-чуть, (охотничья терминология) козлов-предателей, но это выбрали сербы сами – гражданскую войну, самую страшную, ввиду ее обидности. Имея 49% православного сербского населения для голосования, имея в большинстве своем союзный сербский мусульманский народ, опасавшийся своих религиозных мракобесов, с добавившейся политической почвой, сербы делают безумнейший шаг, на который его еще мог надоумить еще одна сторона – Сатана. Сербам не стала нужна правда и правильность. Они подумали в устроенном кавардаке, будучи силой, выручить не только все себе в Боснии и Герцеговине, но и в Хорватию залезть за сербскими областями: Краиной или восточной Славонией. Разожженный пожар наипроклятейшей гражданской войны, попервой принес результат, как во зле всегда бывает. И вот межнациональный пример преступления и наказания. Сербы самым двуличным манером, внешне строя из себя недовольных голосованием, проваливали его, про себя желая гражданской смуты, подставляя мирное население: детей, девушек, стариков и семьи, но уводя армию. Они обманули мир, но не Того, кого не обманешь. После, сидя на Гаагском суде Милошевич даже самому себе, наверное, искренне кажется невиноватым. Кто он ангелочек, демон или неудачник, на каких богата Сербская государственная история. Судя по такому явлению Сербию тогда явно проиграли в карты и спасло ее лишь серьезность века, то уже ХХ кажется и был. Милошевич – типичный сербский народный кадр – неудачник из неудачников, малость попутавший добро со злом. Добро было выиграть выборы за Боснию и Герцеговину и обменять хорватские этнические области на сербские в Хорватии. В итоге все потеряно. Босния и Герцеговина трехголовый мутант, который должен быть роздан.

Выше уже прозвучало несвойственное России слово предательство. Обычно ее предавали. Такая судьба народа и страны. Несвойственное идет вслед общему изменению ситуации. Россия была ведущей в ХХ веке. Он изменялся вслед за изменениями в ней. Но следующий век за другой страной, и посему даже стала пропадать двуполярность мира. Америка, жизненная необходимость которой иметь хоть какого-то врага для жизненного стимула, уже не может гнать от себя набивающуюся в дружки Россию. Оформил этот процесс Путин, даже по виду показательно-символически кажущийся мальчиком в свои полста. Но следующее не США – в очередь за веком. Следующая страна по всему чувствуется должна быть иного рода, иного ветра. То духовный Израиль. Промышленность и материалистика, являющаяся современным божком, не выведет страны, на них буквально молящихся, в лидеры, и даже наоборот заведет в тупик.

&14. Повторение – мать учения, как в общем правильно говорят не то чувственники, не то психики. Но повторять и особенно в иных вариациях, очень полезная практика для усиления в чем-то. Повторяться в правильности или добре, это все равно, что ее множить и наоборот. Чувствуя себя исписавшимся и намекая на перепрочтение, ради увеличения потенциала написанного и огромного количества новых граней, возникнущих при субстанции повторения, советую далее начинать самим уходить силой знаний в распознавание и осмысления того, или иного явления, не стараясь о нем где-либо прочитать, но сам будучи творцом познаваний, из одной лишь любви к мысли. Философия это особый экстрасенсорный вид любви, еще сильнейший ей: противоположных медитаций и молитв. В ней особый язык, который зачастую не перекладывается на человеческий, а иной раз и вообще срывается со слов и потом очень трудно хоть как-то переложить продуманное в речь. Даже автору сего, имеющему за собой огромную практику писательства в виде двухтомного романа, очень трудно пользоваться словами о мыслях; они как в замерзших пальцах еле ухватываются, еле прикасаются. Язык мышления несколько иной, не тот, что собран в философских словарях. И хотя словесный язык это довольно верная математическая субстанция, там все – и прогрессия, и функция, и программа, и матрица, алгоритм, единственно пользуясь которой, можно вскрыть любую загадку, сделать абсолютно любое открытие, ведь и сама речь исходит от звучания вещи или понятия, относящегося к IV небу, к идеалу правды, но лучше все-ж-таки брать выше и трудиться в знаниях на V небе, и уходя в VI любви. Вот у пишущего мыслительный труд, всегда ощущается небольшое недовольство тем, как изложил понятия. Это и должно быть, ввиду уровневой недостаточности звука к труду и любви. Поэтому, чем пытаться изощряться в речи на каких-то понятиях, лучше призвать вас уходить самим в пустыню нетоптаную, безсчетного количества знаний – песчинок. Чувственники, стоящие, надо сказать, над этими плоскостями пустыни и не желающие мелочиться в крупицах, имея как бы все сразу, так же много и теряют, как имеют. То, что в религии отрывают от мудрствования, считая не это путем к высшему, правильно для них, но не для вас, могущих с песчинок подняться к любви, как промежуточной ступени, вам обеспеченной, с которой утвердившись, восходить выше. Сии две субстанции, как и остальные, абсолютно равны между собой. В приближении к высшему, сильная субстанция имеет ту особенность вливаться и усилять свою пару. Усиляя одно из трех, вы одновременно невольно усиляете и дух. Дух дает внутреннюю силу жизни. На одной лишь мысли, правильно ею себя развивая, можно повысить тонус жизни до счастливого, избавившись даже от опасных болезней. Мысль можно пустить не только в то, что сейчас существует, но в область изобретений, к чему на Земле может относиться та же неломкость молекулярного вещества, различные приспособления, которые из него можно сделать, новую пока еще призрачную архитектуру, новую красоту, новую гармонию, даже новую правду – все теоретически яснующее старое. Или же, даже лежа в раковом корпусе для тяжело больных, ликвидировать несинхрональность жизни звукам Вселенной путем простого придумывания, при ее удачном состоянии будущего, воплощенной в жизнь, с удовольствием большим от того, что Творцу лучше и легче будет взять уже готовое надуманное, в чем-то расцвеченное, как то: фантазии о тех же Ариях, давших жизнь почти всем европейским народам и странам, как Швеции – стране действительно светлой, или галлам, голым, действительно любившим драться раздетыми. Скотам – богатых скотом, бриттов, значаще не то «братья» как буряты, и т. д. На другой Земле, другой процесс точно такой же функции, на всех планетах одинаковый, вывел бы из точно такой же перенаселенной страны, как Индия, такие же арийские племена, которые на нашей Земле вышли в Семиречье Средней Азии. Великая Степь, с древнейшими названиями, может быть оставшихся еще со времен сразу послеледниковых и до Индии, гора Алатырь, Беловодье, Ария, круглый город Аркаим, Камен (Урал), Кипчак (сопчак), Могутние горы (Мугод жары) Тянущиеся (Тянь-Шань, что тоже самое), Пермь – Бьярмия. Вот на этом широком арийстве могла бы возникнуть фантазия, как у Толкина про свой Альбион, что на реке Волге имевшей название Ра-река, арийцы расселившись по берегам по всей ширине, насколько это было возможно в глубине тысячелетий, создали древнейшую городскую урбанизацию со связующим все, может быть во многих местах разрозненные селения, водной артерией. Тогда один из полюсов цивилизации переместился бы на Волгу. Там бы появлялись финикийские и многие греческие колонии, туда же ушли многие колена израильские и многие прочие народы. Это бы породило огромное количество названий, например стран этого величественнейшего Много-Градо-Мира-Стана. По Волге русичей до Бирки, до слияния с Камой русская Гардарика. На Жигулевском полуострове – Буяне, по правому берегу переходящая в Семиградие (так нигде и не состоявшееся, но постоянно жившее в разных местах, возможно как отголосок умершего процесса, с городами Китеж-Град, Буян, Самара, Жигули, Симбир, Беловодье, и еще какой-нибудь Семигород). Русские собирательные части города раскинулись бы по всей Гардарике: Вертоград, Кремль, Детинец, Гуляй-город, Слобода, Пригороды. На другом берегу булгарское Ра-градие с теми же Булгарами, Суварами, Билярами, но слившимися с сотнями других городов за единой стеной, перегораживающей эту часть страны от ее степной части. По-разному занятая общая средняя часть Волги и ниже греческий Мегаполис, со всякими присущими Гелиополисами, Византионами, Александриями, Ктесифонами, Антиохиями – ныне не оставшихся в греческом звучании, как и многой другой топонимикой. Манат, Семант, Полестан (-ия), Градостан, Ашрам, Константинополь, тысячи небольших городков-колоний, пользующихся по арийскому духу республиканской свободой и породившей бы ее верную цивилизацию, с ногами уходящими через моря на юг. Север через Волгу дал бы лес и прочее, чем он богат, вплоть до золота, бывшего в древнем мире в основном уральским. Этот город улицами, кое-где прячащимися за дамбами, валами глядящий на транспортную артерию в причалах, постоянно бы жил единой жизнью. За улицами, может даже одной, шли бы возделываемые поля, кончавшиеся валом. Степь, имея источник сбыта шерсти, мяса, продуктов, скота и получая взамен товар, жила бы мирно, взаимодействуя всем историческим событиям. Впрочем, в таком огромном городе на несколько десятков миллионов людей, произошло бы возникновение промышленного переворота, неминуемого раньше положенного срока, хотя катаклизмы – эпидемии, голод и войны, разукрасившие бы историю города, могли свести на нет результаты. Сие фантастическое эссе, сделанное заместо сухого пояснения того, что такое фантазия, лучше всего было сделать на конкретном примере, что бы дать понять, что фантазия это тоже порождение, это и труд, и любовь, и тоже прекрасное, что так же облагораживает и соединяет. Например, при услышании народного выражения: «на всю Ивановскую» представить такую улицу – сторону Гардарики по какому-то из берегов, то вы в уме сотворите новое интересное явление, как если бы строили улицу вручную. У эзотериков, это кажется астральное. Есть такая область, или слой материи, в котором скапливаются мечты. Хотя часто это просто нагромождения кошмаров, то несостоявшаяся фабрика, сваленная вместе с футбольным полем, на котором что-то не состоялось, как нужно. Не заваливайтесь опасными химерами или если придумали, успокаивайтесь от них. Вот еще одна песчинка из песчинок. Чувственник правильно почувствовал бы, что от плохого нужно уходить, а к хорошему приходить. И без всяких рассуждений и доказательств только, задерживающих тебя на этом пути. Психик измыслив химеру, в атмосфере вмещенного в себя, почувствовал бы его вредность. Ведь каждый и мыслитель, и чувственник, и психик, и духовник, единый человек, только по-разному функционирующий в главном. Смотря чем он в основном пользуется, но еще бывает изменяется вместе за увлекающей его ситуацией. Если нечувственник расчувствовался, то по неопытности наделает в несвойственном ему ошибок. Так же как женщина всегда в несвойственном ей силовом и ментальном, будет неправа. Вот на телевизионном рауте, одна делиться своей идеологией на основе своих опытов в диетах: – критикуя что «сидя на диване, да еще извините ее (она произносит ругательство) объедаясь, никогда ты ни скинешь вес». Вся ошибка в том, что такое вполне возможно. Иногда после иной темы, выжавшей из тебя последние силы, ты встаешь в усталости, трясущийся и со зверским голодом. Та женщина, неправая во всем, права лишь в отношении себя, и лишь в том случае, когда в ней ревность тяги к себе будет увеличена, и еще множество различных утверждений. Диетологи технически изобрели некоторые панацеи, но даже при самой волшебной из них усилия останутся в бесполезности по сравнению с главной духовной мыслью. Что бы не портиться материально, нужно разгрести завалы в высшем. То есть нужно избавиться от ревности притяжения к себе на мыслях, чувствах, психике и в неведомом духе, например тем, что зарабатываемое – правильно жертвовать, или дарить вокруг свою душевность. Этот процесс сам по себе переходит в дуэлизм добра и зла. Искренне оскорбившаяся женщина, тем что так не высоко ценятся ее умственные способности и в отделении толстения, и в еще более худших отделениях, увеличивает свой негатив. Высказавший мысль о менталитете противоположного пола, грубо ухудшает свой негатив в чувственном и эмоциональном, в котором правильность не будучи приукрашена и прикрыта, вызывает боль. То же самое правило действует в технике безопасности, не разводить огня при горючих веществах. Поэтому-то у правды очень низкий рейтинг и сила. На правде зло, зачастую, верхом прет. Умники не желающие этого учитывать портятся несвязностью и оголтелостью, но и те, что очень уж не терпят любого, даже намека на голую правду, становятся на сторону темноты. В этом противоречии нужно, как и во всем другом, лишь тянуться к доброму, даже в проявлении своего несогласия. Опять то самое качество, но не добро, как таковое, потому что гармония соотношения качества и количества, иногда заставляет поступать резко в случаях избалования или наседания на тебя. Кризис указывает на неверность качества в количестве. Две вещи как бы сливающиеся, особенно в воспитании ребенка. Поэтому-то лучше всего в затруднении всегда сноситься со своим сознанием, совестью, внутренним духом, всегда подсказывающим и к чему-то клонящим. Слушать себя дает в жизни прекрасный результат. Подсознание во много раз лучше твоего сознания, сбивающегося на трезвое мышление «+» и «-», знает что тебе нужно и даже требует. Предаваться своему внутреннему порыву – это уже чистота ощущения, ведущая выше. Это близко к Агни-Йоге жизненности, то есть совмещении роста к высшему с мирской суетой.

Вместе с тем показателем негативного доброму, означающего проигрыш на чем-то и чему-то, всякие немочи так же имеют ту же природу. Можно ломаться: тебе пахнет и твой носик загрязняется, но если это входит в привычку и происходит забывание, то есть засилье к неприятному, оно ведет в самой настоящей неявной подсознательной ненависти. Скорее всего, сильные аллергии и излечивают программы соответствующей ненависти невосприятия. На самом деле такая градация как: хорошие запахи – плохие, коих нужно фыркать, не существует. Они надуманы. Живущие в сельской местности свыкаются с запахом навоза и прочих. Так же и красоту можно видеть и в дикости, и цивилизации, и на свалке. И в убогости нельзя видеть зло. Казалось бы, это было простое перечисление: какие особенности зло вызывает на том или ином, но это дает новую характеристику зла – ее надуманность, необоснованность, не правдивость основы. Оно есть смещение от положенного.

&15. Смещение от положенного, зло, следует различать с положенным смещением, то есть ростом или разрушением. И свойства чего бы то ни было и каких бы то ни было, даже самых негативных чему-либо, не считать злостным. Так ломкость вещества дало человечеству возможность развиваться на еще одном дополнительном пути. Любая немочь есть ввернутое на изнанку совершенство и наоборот. Так в энергии тело возникает самым естественным образом, но в газе и воде его внезапное появление приведет к возмущению, еще хуже в твердом теле – то всегда катаклизм. Типичный пример тому – взрыв от снаряда. Если газ и вода со временем успокоятся, то твердое тело всегда останется с последствиями. Это немощь, и это же особенность, которую следует искать и в заполнении объема твердым веществом в отличие от остальных. Нельзя сказать, что нетвердые тела отличаются от твердого сообщением. Диффузия хоть и вялое, но сообщение точно такое же. На сообщении не найдешь ответа, какой лучше виден на том что жидкость, как таковая, все ей инородное встречает плоскостью. Это ее первичность, так же как у газа первичность есть объем. Пусть даже будет одна молекула, которую бы можно в любом другом случае принять за твердое тело, если эта молекула находиться в свободном движении и описывает свободную траекторию движения, она создает собой новую субстанцию газа. А если она застряла в других молекулах, она уже или жидкость, или твердое тело. Кстати сказать вода Н2О как таковая жидкостью не является, потому что она же и лед, и пар. Просто при наших земных условиях ей свойственней всего ограничиваться как жидкость, или вставать во фронт плоскостью. Отсюда, по температуре можно расставить очередь. Конечное твердое, самое холодное – лед, теплое – вода, жидкость – два, три – пар или газ. Четыре – выброс теплоядерный, или термоядерный. Температурная прогрессия сравнима и с весовой. Хотя у льда аморфность и позволяет быть легче, но плотность кристалла должна быть больше. И вообще твердое это край, это низкий предел во всем, в чем осел наш четверичный мир. У твердого просматривается ограниченность явная, или по крайней мере заметная. У воды и газа так же между собой проглядывается порог ограниченности, и порог этот понятен простому восприятию на общем, рассасывающемся в атмосфере или водоеме. Ограниченность энергии тоже особого вида. Если твердое может являться ограничителем воды и газа, как сосуд или воздушный шарик, то в нынешних земных условиях при ломком веществе плазму можно ограничивать только электромагнитными полями, так что бы не портить твердыню. До этого кстати догадался простой военнослужащий Морфлота, того времени, когда у физиков встал вопрос о удержании плазмы. Это говорит о том, что все великие открытия корнями все равно уйдут в простые сопоставления. И по характеристике субстанции можно судить уже о вещах сложных. Ввиду того что энергию твердое не ограничивает, то это говорит о том, что духовность не победить никаким тоталитаризмом и никакими мыслительными мерами не взять в тиски догматизма. Она прольется как нечто живое. Ток в проводах лишь формально считается, что течет по приготовленному руслу, вокруг всегда создается поле, в котором энергия считается теряющейся до 30%. Но это она считается для твердого и твердо мыслящих. Итак, энергию можно удержать только энергией, твердым ее можно только увлечь, водой, чувствами, дух заставляется к взаимодействию, или что там бывает, если провод под напряжением опустить в воду. С психикой ли дух наиболее спокоен, как и водиться энергиям пребывать в газе? Грань перехода между чувствами и психикой та, что в чувства, как нечто очень личное, человек человека допускает очень осторожно и неохотно, но в психику его атмосферу (объем) ты легко можешь залезть при одном только взгляде или даже, наполнив его слух своими звуками. Вот почему в психике так не поощряется замкнутость, она как не впускание в свое. Не отвечание взгляда на взгляд тоже негостеприимство, или не уважение при дверях. Твердому, ввиду своей ограниченности, по идее труднее всего с пониманием чего-либо, но именно менталу по закону противоположности, или от обратного, и дано заниматься самими знаниями, потому как эти знания могут размножаться в субстанции мелочей только в твердом, а в чувственном и психически-эмоциональном, то есть в единообразных вообще-то субстанциях эти знания не имеют большого роста, если он неискусственен. В них знания представлены в своей первичности. У женщин и оказалось то, что мужчинам в сонме своего набора нужно вызнавать важным и т. д. и т. п., что у женщин заложено, кажется в крови. Так любовный приоритет в них явно преобладает над правильностью. Вот почему ласковое дитя (или теля), у них по народной пословице две матки сосет, даже если оно …. Короче любимчики у мамочек как на подбор тунеядцы, обманщики и менее достойные личности, но любвеобильные и так же не ставящие приоритет правды во главу угла. В мужском мире приоритет правды, соответствующий менталитету и очень нужный, с большой тугостью принимает обязательность более высших приоритетов, если слаб совершенный – духовность. Духовность, вмещающая в себя превосходством и чувственность, и психику, вместе с умом вместе взятым, есть, однако другое и тем самым поощряется на развитие через недобор с чем-то. В менталитете вещи труднее всего родиться, но именно там они и рождаются. Попробуйте придумать хоть что-то, даже самое невероятное, и разместить свои утверждения в женских журналах. Почти никто не будет спорить в опровержение фактов вашей гипотезы, но то, что оппоненткам не хочется платить за подобное чтиво и будет показателем. Таков будет язык отрицания, подобно тому, как отрицание жидкости и газа так же иное, но это тоже отрицание. Твердость отличается твердостью и в отрицании чего-либо. Твердость эта отличительна и видна, например, в том, что только твердолобые будут в кино, как и в жизни отрицать существование космиков и НЛО, при том что кругом столько свидетельств за. Только твердолобые будут сыпать: показалось, бред, отсвет фонарей, вы больны, космиков нет, потому что наука их не признает. А то, что все остальные не будут закантриваться на шелухе: были это космики или те, что под них косили, главное что, что-то было и это проблема, которую надо решать не тупорылым отрицанием факта. Твердыня тем и твердыня, что тверже на счет того, чтобы принимать в себя что-то, и не просто, но на твердый повод. Просто приложенное тело больше соотноситься с газом или с жидкостью, если в воде. Но что бы слиться в твердые линии нужно что-то сильное, под воздействием больших энергий, как плавка, или пока эти космики сами не распотрошат отрицателя, или что-то в этом роде, яснующее в жизни кризисом. Или научным прорывом. Юмор над твердолобостью так же отличается от юмора над остальными, плоскими, или надутыми (псих-ик-ами). Из твердого так же трудно и что-то выломать: камень, дрова из дерева. Все потому что, если раскладывать палки или те самые линии первичности – они же связи в кристаллах и силы сцепления в веществе, то беспорядок вызовет аморфность и нужна будет параллельность между палками, чтобы составить из себя кладку или ворох, который можно перевязать для взятия и использования. Но параллельность это только теоретически первичное. В твердом идет большое усложнение и усложняется фактор воздействия из линии – рычага, до плоскости лемеха плуга, переворачивающего почву, и топорища или круга пилы, а иной раз вообще доходя до объема в дроблении и использования точной плавки, что бы температура энергии выборочно расплавила и слила нужное – все это есть те же самые дроби равные первой, в которой линейность делиться на параллельность. Другие дроби имеют разные усложнения в виде тех же неизвестных иксов и степеней множества и функций, в зависимости от того что нужно получить и что с телом нужно сотворить. Так же можно вырвать и дробь неломкого вещества, той же макромолекулы и без того существующей, но почти не поддающейся ломке более низкими или наоборот высшими неодномолекулярными состояниями простого нагромождения, со слабой связностью. У линий менталитета склонность к несгибаемости и ввиду твердости, как символа стремления. Менталитеты и имеют такие свойства. Сама по себе это просто особенность, если бы в жизни это не ранило и останавливало, разрывало сам дух жизни. Дух – высший приоритет, к нему нужно стремиться вкупе с ментальностью, иначе его конструкции без обрамления энергией становятся опасными. Посему глупость человека ему спускается как дар, что бы сохранить духовность. В старости именно ученые чаще впадают в детство, что бы отставить низшее мелочное, но то же в свое время, необходимое что бы и остаться с главным обобщающим. Детские игры – это очень перспективный метод развития. Терроризм – это возможно недоигранность в детстве – это новь в ощущении каких-то недоразвившихся процессов, через которые человек и доразвивается, и находит средство своего выражения неприятной действительности. Возможность найти выход в акте террора – это возможность успокоиться предварительно, что бы остыть потом. В субстанции разрушения мысль избегает взрыва духовности. Террор продолжает потом тот, кто не доиграл в детстве, или недоразвит в объемном движении, или проблемы с этой функцией. Террор относиться скорее к психике, это и есть воздействие на психику. Вспомним игры детства: расстрелы друг друга из оружия, бросание в друг друга камнями и даже булыжником, футбол, пусканье под откос пассажирских трамваев, лазанье по садам, походы, игры на что-то с возникающими элементами рынка и все такое прочее. Помнится и один из пережитых кризисов, потом позволяющий найти расческу на волосах же, если ее нигде больше нет. Камень летит точно в лоб, все руки отвлеклись на отбитие других камней, как отбить его?! И в самую последнюю секунду компьютер-подсознание сработало на прямом, от того, что мне не должно было разнести голову возможно никогда, я по характеру своему не бью в личность, и я резко отмотнул головой в сторону. И тут же дошло, как опасно сидеть в таком густом обкидывании. Тоже объемное или психическое достижение. Девочки без всякого опыта знают как это опасно. Они│ и │ обладают лучше. Детские игры, наверное, самое кошмарное в работе небесной полиции. И так, и терроризм тоже: есть уравнение, и с ним так же можно бороться изменением знаменателя его дроби. Каждый вид терроризма это отсутствие объемного развития в том, или ином виде. Лучше всего с пробелом справиться полнота правды в той же прессе, или жизни. Виды терроризма указывают на пробелы в том, или ином виде правды в обществе. Но это не говорит о правоте терроризма, он просто используется, хотя бы на подсознательном уровне, вычисляющим пробел. Вот еще почему неумно чем-то возмущаться сильно. То есть пускать свою духовность на неправильное. То, что в Америке бахнулись два небоскреба, говорит не о том: какие плохие эти террористы, но что в духовности США произошел провал. И то, что плохие люди своими жизнями жертвуют ради выправления наиважнейшего у врага, сюда же нужно причислить и террористов в Израиле, говорит о верности высказывания в Библии: возлюби врага своего. Терроризм нужно изживать общественным поправлением.