Учение формулы структуры мира. Духовно-философский сборник писаний

Количество

(Записи)

&1. Продолжать далее + ∞ в форме последовательного изложения в едином труде, не свойственно сути массы стремящейся к навалу, и потому выход из положения в части произведения состоящего из несвязных между собой абзацев – мыслей, продолжающихся как жизнь. Само по себе это является особым жанром в литературе, называемом записки или пометки.

&2. Сама потребность что-либо записывать появилась с таким, казалось бы, негативным явлением как забывчивость. До того как говорят эзотерики человек был совершенен не забывать ничего. Еще один пример деградации, приведший казалось бы к уходу из живого в мертво-материальное, но замененный целым новым миром языкознания, алфавитов, книг, полиграфии, писательства и всего прочего, чем особенен наш мир, перед возможным другим или другими мирами. Противоположная этому гипотеза напрашивается сама собой. То не было совершенством, но было недоразвитостью, когда ничего просто не забывалось, так как работало духовное зрение и следовательно человек жил не 15% сознательно как сейчас. Посему не было материального развития, ввиду ненадобности. При переходе на неандертальцев (IV), человечество потеряло «третий глаз» и именно у неандертальцев находят черепа с пропиленным очертанием во лбу. Перестав быть чем-то само собой разумеющимся и почти перестав быть – «третий глаз», как главное прежней эпохи и получил свое материальное отображение в овальном выпиле на черепе, дав возможно первый иероглиф:… О или Q θ.

&3. Третий глаз в целом овален но снизу имеет несколько мелких отчерченных глазков, может быть количеством 6. Или 4, засчитывая 2 существующих глаза. Символ им ~ у Q или θ. Сердце этого закрытого от сознания части зрения базируется в гипофизе, или энергетике его, и видится красным сгустком посреди зеркала, овала. Очищенное от удержу какого-либо вида погрешности сознание уходит в спиралевидную трубу, точкой выходящей из темного канала к ярко-матовому свету. По впечатлениям состояние лишь немного превосходит телевизор, но является как наградой за какое-либо достижение человека и имеет связь с юмором, наверное как автомат приближения к VII – счастью, помогающий на третьем небе. Человек как-либо, только ему свойственным путем может научиться открывать свой третий глаз и пользоваться им. Это уже мастер или при совершенном овладении Мастер с большой буквы. Пропадает «глаз» резким срывом, оставляя после себя аляповатое пятно матового цвета. Не стоит увлекаться этой восточной таинственностью всевидения и всезнания, так как это лишь твоя награда за что-то. Такая же, но может на уровень выше, как и та, что каждый человек имеет в самом своем существовании какой-либо талант.

&4. Сожаление о забытом, как и всякое сожаление, ввиду его негативности, причем сюда относятся все нюни о чем-либо великом и даже вплоть до потери любимого человека, является погрешным сразу, как только переходит красную черту дозволенного. Прогрессия всегда должна быть спадающей. Раз она существует, значит она должна быть, но по сути своей она есть ложная негативность по отношению к тому что тело уже не управляется душой, его покинувшей (в случае умирания и оплакивания). Нужно так же знать, что это есть и такой праздник – окончание жизненного пути, и уход жить в миры иные этому. Так же может быть, как говорят эзотерики, во всех мирах (что-то около 33) у каждой сущности есть по телу. Такие знания не дают человеку дрожать за свою жизнь. И печалиться от безысходности положения, все равно идущего к кончине. Жизнь это такая экскурсия, неважно, как и где проведенная, и уж самая последняя в ней надобность в полученных удовольствиях. Но в то же время важно как именно внутренне и с чем проведенная. Уход от уныния – это в крайнем случае медитация, но в жизни отрешение от всего неприятного, оравнодушивание к нему хотя бы, то есть не делание злым. Как говориться: – всё суета, значит и суетиться нужно качественно.

&5. Ничто не забыто – ничто не забывается. Как показали возможности реберсинга, возвращения в память прошлых жизней это возможно. Здесь в памяти – в духовном, настоящий кладезь археологии, арсенал мудростям и всему прочему, из этого вытекающего. Но в силу того, что забывчивость есть приятная возможность к тому чтобы не таскать на себе весь груз прошлых эпох, действительно лучше археологам, самосовершенствуясь в понимании того, как жизненное развилось над материальным, искать по мертвым разрозненным осколкам.

&6. Без женщин жить нельзя на свете – нет! – Cлова поэта звучащие как закон. В них весьма полезная особенность занятия остающегося незанятым в абстрактном плане рассмотрения расширяющегося движения. Без этого бы было безгранично и одиноко в соприкосновении с окружающим. В них защищенность от его пустоты космоса целой стороны. В основе тяги полов друг к другу лежит не закон самовоспроизведения или размножения, со всякими либидами, но защиты от окружающего, как клетки стали лепиться друг к другу и образовывать организмы. Иначе чем объяснить жизнь вместе стариков, да и тех, кто просто не хочет никаких детей, и не может. Размножение это особая часть процесса к движению. Или вообще двигаться и двигаться только к Божественному. Ход назад дает размыв и потерю силы. За мелкое узкоспециальное продвижение отвечает женский пол. Дети, сначало развивающиеся сходно, и не давание угаснуть острому в мужчине, наконец, оборачивание раздувшегося в конкретное. Так даже на детях, выросших в детском доме, по незаостренным одутловатым чертам ясно видно отсутствие необходимой субстанции, потом проявляющейся и в личности. Женоненавистничество это опасное неприятное субстанции сужения. Все обвинения выдвигаемые ими противоположному полу беспочвенны, потому что начинаются с узкого участка внутреннего, имеющего широкий выход во внешнем. Так оба обвинения в безмозглости и слаболюбии, значит самолюбии, есть самоликвидирующиеся противоречия на основании широты внутреннего, которое правильно знает несколько важнейших окончательных знаний и чувственно-психически их умело использует, просто как бы генно. Так они по-настоящему бояться влюбляться, понимая как это им опасно и ввиду этого знают только одно: вызвать любовь. Даже в самые свирепые атеистические времена в том человечестве как обычно пребывала противоположность, на взгляд богоборцев – изменничество и с богобоязненностью в них никогда не недоставало. Религии поэтому символически вещи мужские, участие в них женщин как бы двойственное и даже в этом опять ложное. В любом факте женского отношения как закон можно найти противоположность. Даже, например, в самочувствии миллионеров. За миллионерками отмечена та черта, что они нуждаются в деньгах больше простых женщин, ведь им надо догнать миллиардерок. То буквально проявляется во всех нюансах жизни. Просто те же самые явления из линейных точечных, в видении одних, уплощаются и раздуваются другими. У мужчин лишь совсем недавно один эзотерик чисто ментальным исследованием довел понимание наиважнейшего в конце своих книг до того куда нужно прикладываться внутренними силами. Обратно! К тому от кого они приходят, от Бога. Так и получается поэтому что самое искусительное, казалось бы исчадие ада, иногда вслух называемая даже самим Сатаной в смазливом теле, алчное до денег и нечестное до абсолюта и притягивает потому-то к себе, что у ней уже генно жива любовью к Всевышнему. Больше всякого подсознательного стремления к размножению, именно к молоденьким женщинам тянет как к источнику ангельского, соприкоснуться с ними, отвлечь на себя. Так и оказываются некоторые, да и все слишком пересиленные на понимании правды, правильности псих-болящими, по сравнению с которыми, даже их жесточайшие эксплуататоры – положительным явлением.

&7. Футбол: мяч – точка. Поле плоскость. Ноги, траектории полета мяча – линии. Над полем бесконечный объем полета мяча, в которое врывается даже ветер. Вся палитра движений и обстоятельств. Законы игры-желания загнать точку за плоскость делают ворота даже неким запредельным V—ым. Футбол это и разум, и разумное приложение силы загнать мяч, и чувственное давление, и эмоциональное подавление, и собственное подхлестывание на ходу, и удачное стечение обстоятельств. То возможность какого-то национального приложения сил, побряцать мускулами всех составных своего народного. Здесь полная гармония составных сил, потому можно равнозначно настраиваться на результат. Если и панует в мире европейское, то и в футболе оно первое. Но почему западные европейцы полностью переигрывают восточных? На западе у единичного русского полное превосходное самочувствие своей силы не может найти выхода внешнего. Во-первых, это острота – техника. Второе: то, что за западноевропейские команды играет двенадцатый игрок и его внесение в результат зачастую больше внесения всех остальных игроков. Обычный пример динамо/ Киев – Фейенорд. Судья естественно не заметил пенальти. Того, кто бы мог сверху назначить должное – нет, и никогда не будет, пока у европейцев не отнять их «видение» ситуации, всегда оказывающееся в их пользу. И вот востоку на 2 очка меньше. И так везде и повсюду, в самых нужных ситуациях. Так у Фейенорда было бы 4, а у Динамо 7. В погрешном случае 5 и 4 в пользу Фейенорда. Это как бы незаметно. Втихаря не замечается, и наоборот при сомнительном штрафном пенальти восточному клубу назначается смело. На западе будут кричать: что у них тоже много между собой ошибок и все типа того, что затеняет неважность матчей с востоком. Это то же самое что ситуация между нами девочками, но в применении к мальчикам. Конечно, это видение со стороны востока, не могущего все это терпеть именно как мерзость нечестия. Но у востока – единственной силы, с головой явные нелады. Такое считается время – серых, убогих и явственно вредных делу людей. Была русская школа силового футбола. Тренерский состав людей духовно никчемных, бросили свое и кинулись за западным, начав им засиливать, это когда западною волною вообще все стороны жизни захватило. В технике они может и преуспевали, но вот с умом это ни в какой дружбе. Сначало наши серые лошадки тренерского состава смотрели в рот ГРАНДАМ МИРОВОГО ФУТБОЛА!!! – своим доморощенным, которые успели поиграть на западе и потом соблаговолили поиграть и за сборную. Решали всей командой какого вратаря им угодно видеть в своих воротах. Выбрали среди таких же как они избранных и облагороженных западом. Хороший играющий вратарь был отстранен, отдыхавший за западный клуб выбран на игру. Было много неудач, самое главное за такую команду холенных вальяжных как коты, корифеев хваленых неприятно было болеть, было невыносимо от этих тупиц, один другого хлеще. И в то-то время создался интеллектуально-мозговой центр официально, похоже, так и не пришедший к выходу из положения. Снова чемпионат, снова при неплохом вообще-то технически тренере, но при том что он колхозник как таковой, понабрал опять из легионов, заевшихся на западных харчах и разложившихся до того, что отдача от него может быть только при деньгах. Ничего иного он не понимает. Единственный «луч света в темном царстве» – постоянное русское видение всякому своему проблеску – был конечно же доморощенный игрок, не легионер. Сколько еще будут эти дубы смотреть на цветастое западное и дублировать его себе во вред? Неужели не дошло, что преимущество востока в том, что сборную можно там составить с клуба, который более менее национален. Он и сыгран, и тем силен. Там у молодых прогрессия к росту. Желания играть в высшем свете и нужно использовать. Но дубы все уже развалили. Раньше были клубы полностью сыгранные и шедшие так, что все громили на своем пути. Тогда бы на сборную Украины бросить целиком один Спартак. А на Францию – ЦСКА, за которой чувствовалось прение. Не поражения бы были, если бы не давали серым утицам футбольной истории давать вспоминать «прошлогодний снег». Сейчас копирования западного привело к потере национального духа. Видите ли, хочется тренеру видеть в нападении обязательно негра. И так состав многонациональный как в западных клубах. Сколько они заняли места и не дали развиться своим, просто на соприкосновении с великим. То же ЦСКА от столкновения со сборной чемпионов и возможного их разгрома на этом никогда не захирела бы. Без этого же захирела. Славилась и средняя линия еще одного клуба. Сейчас пик команд прошел. Выход где-то в игроках одиночках только национальных клубов. Но это уже от безысходности. Само опущение и прибеднение привело к тому, что само действо чемпионата поблекло, и он не дает личностей. У народа сильные проблемы с индивидуализмом. Даже национально-патриотические силы впали в нойность, выражающейся словами: вот у нас столько подземных богатств, да мы бы такими жидами могли заделаться, если бы нам дали! Естественно не дают. И хорошо, крепко держат в этом горе-реформаторы. На этом нужно возрадоваться, прежде правда, успокоившись. Еще один луч света в этом затхлом царстве: давать шикарные названия, что бы не Шинники и Текстильщики, хотя уже и они пусть будут, приевшись своей экзотичностью, но новые роскошные. Кинематограф/ ч. п. к. Голиаф/ н-н, Тартар/ Казань, Бьярмия/ Пермь, Мастер / Тула, Родина / смол. СПб (клуб или команда), Пастушка / Калуга, Планида / Владим., Лодия / Костр., Революция / Москва …… Империал, Евразия, Народная / Тамб., Слава, Победа, Русколань, Помор, Ставрида/ Cтавр. Фенист – Сокол. Астра – такого хотя бы уровня, а не этого забыченного Авангард и т. д. Можно создать из них параллельную лигу или, по крайней мере первую, но такую, чтобы в каждый тур одна команда из нее играла с командой высшей лиги, для связи. Считать ее за высшую лигу и это-то простое дублирование даст футболу провинции жизнь и просто даст возрасти массе игроков. Единственное во что стоит вкладывать деньги это в тренеров. Кстати за Уралом давно бы пора организовать иную высшую лигу – Азиатскую и играть, развивая свое. Сборная Сибири могла бы участвовать в Чемпионате Азии: Россия (азиатск). Ни на чем там возник бы целый мир. Хорошие названия Артель, Прессинг, Нова, Уралия), Тюмень (Тумен) или просто Газпром. Любое негативное отношение к этому простому предложению есть желание сидеть в ничтожестве и сери, не воспринимая объёмно-психологически. Это же есть нежелание к ярким переменам, потому что ныне время процветания упадка и боязни побед на портящих ситуацию удовлетворением гордыни. Все-таки этот народ, натворивший сильных ошибок и перебивший свою знать и с Богом воевавший, и весь букет. Главным образом надо развить тенденции, когда бы победы могли быть и не в болезненной подаче, как отпускается ныне.

&8. Проявляется следующее: не знания и практики мышления и понимания ведут к раскрытию, но сила всего того, без которой понимание застопориться. Эта же сила через правильную чувственность нащупывает нужное и умеет воспринимать то или иное, или сразу отвергать как ненужное. В духе познавания все: ментал, чувства, эмоции. Зачастую правильно разгадать – это начувствовать нечто, как бы само придущее на ум. На самом деле чувства так же участвуют в познании. Без них, как без жидкой закваски, сухо и нескреплено. Ментал это просто только часть для сопоставления, сосредоточения и главного ведения мысли. Дух еще представлен совестью. Совесть чувствует правду совершенно. Другое дело каждый человек по-разному отстранен от нее как от «третьего глаза», через загрязнение. Правду через совесть воспринимает каждый, но вся погрешность в том и кроется, что каждый с разной степенью невосприятия принимает ее, или наоборот. Но есть и другой дуэлизм, когда не хватает, вернее сказать общей силы. К тому же у правды очень низкий рейтинг – IV. Куда важнее искать и находить приоритеты любви и совершенства – представленного только Божественным.

&9. Вот, например, что значит с силой рассмотреть футбол. Чувства примагнитят воспоминания дворового футбола, каким он есть интересный и захватывающий. Что мы видим на экранах? Профессионализм машинальный и блеклый. Куда пришел этот профессионализм, что смотреть в сравнении с тем, что ты знаешь о футболе и видишь на экране? Есть два направления: создание и разрушение. Он весь ушел в разрушение, все его силы и достижения сбились на это и может быть потому редко когда создается что-то по-настоящему захватывающее. Посмотрим на хоккей, вратарь занимает почти половину площади ворот; шайбе теоретически намного трудней пройти путь ввиду ее стремления идти по плоскости льда, легко перекрываемого клюшкой, совсем не то что мячу, а получается, что шайб влетает в несколько раз больше чем мячей. Сравним к тому же площадь футбольных ворот и вратаря. Действительно что-то не то с футболом, даже двор показывает, что в футболе всегда больше и легче забить гол. Мир насыщен аномалиями, это когда бы нужно делать просто прямо, а все загипнотизировано идут окольным путем. Если ты увидел ее – ты совершил открытие, то есть начал размагничивать действо, или область ментала. Но в футболе несравненно цветет деградационный процесс, вызванный всеобщим к себе вниманием и прилипанием к нему душ. Их уже нельзя удовлетворить так, как футбол послевоенный создавал атмосферы на стадионах. Но в чем же все-таки суть невыразительности, почему бывает за всю игру два-три удара по воротам вообще, тогда как можно наносить удар с любого места за линией, на миг оставшись без опеки? Но уже как ослабла человеческая плоть, слишком замудрилась на технике, с каким-то иным самоощущением ведут мяч… Да! Именно здесь в пользовании ногой и «зарыта собака». Мяч пользуют средней частью ступни или местом схождения ступни с ногой. То есть нога представляет из себя палку, а не клюшку, какой бы она должна применяться. То есть удары происходят не на клюшках, а главным образом на палках. Поиграйте с тем же мячом на клюшках и палках, и вы поймете, что последнее это деградация, это инвалидность. Футбол, он же соккер (носок) теоретически больше походит на легбол (нога), и в том вся его особенность. Настоящий чистый футбол диалектически удар по мячу носочком – то есть по детской дворовой терминологии – «пыр». Если игра перейдет на него, то измениться весь нынешний характер игры. Пыр или носок остро врезается в тело мяча и получается ему лететь не от тупой силы иного удара, а уже с появлением собственной механики разжатия. Ныне при подходе к воротам, когда на мяч наваливаются, с нападением твориться такая немощь. Для удара палкой к мячу нужно примериться, получить пространство для удара, и что самое дистрофичное, верное инвалидное, мяч этот нужно обработать. От всех этих вещей, как ненужных, футболист отказывается еще в детстве, если играет носочком, она как иноходь в конском беге. Во-первых носочком ты всегда быстрее дотянешься до мяча и с выработанными чувствами предельно правильно ударишь по нему из любого положения, будь-то мяч прыгает или летит на пролет. Здесь не надо ничего пытаться улучшить или оценивать ситуацию, один лишь футбольный инстинкт, или талант, бьешь по мячу ближайшим и самым раскрепощенным местом, то есть носочком, не раздумывая сложно и не приноравливаясь: как бы лучше принять на свою палку. Носочек – единственный чистый футбол – атрофировался и поэтому нет в штрафной того что нет – огромного количества рикошетов, должных бы теоретически быть перед самым створом ворот. Заместо этого показ невзрачной немощи размахнуться и ударить сильно. При ударе пыром размахиваться не нужно, мгновения выигрываются даже при близости кончика носка к мячу, а удары сумасшедшие. В удар пыром не надо ошибочно вкладывать меткость и примечаемое место куда бить. Нужно лишь чувствами, как компасом чувствовать, где эта огромнейшая бездна створа ворот и как это трудно будет удержать стремительно унесущийся мяч единственными вратарскими руками, которые уже не помогут, если только мяч не попадет в них прямо. При любом косом сильном попадании: отлеты, с продолжающимся стремлением. С носочка-то как нельзя лучше сходит та центробежная сила, которая приводит мяч к заворачиванию в полете, к тому, что потом говорят: мяч сам стал. Только с носочка эту силу легче всего передавать. Удар пыром нужно не нарабатывать технически, но начувствовать. При соприкосновении ноги с мячом в любом его месте должны проявляться навыки: как поднажать и куда сместить вектор удара? Целиться точно – просто запрещается, только начувствываешь ближайшее необходимое и без всякой уверенности, просто что бы хоть чего-то добиться стреляешь пыром. Пыр очень неточен, но количество опасных моментов именно из-за самой неподконтрольности и неудержимости удара возрастет во много раз. Вратарю удар пыром лучше будет отбивать, потому что такой мяч с присутствием в нем иной силы не удерживается в руках. Удар пыром – почти совершенен. Если у легбольного удара, сильного, существует огромная мертвая зона недосягаемости, допустим от удара с лета сразу уйти вниз, или от удара снизу вынужденное ухождение в высоту, то у пыра мертвой зоны нет. Вот почему профессиональный игрок, много лет играет на мировом уровне, за которого плачены большие миллионы подбегает к мячу и… пи—ип—чит выше ворот в два, в три раза. Если сравнивать в других видах деятельности: это равносильно тому что бы хакер или пианист—виртуоз защемил палец между клавишами. Такими случаями возмущены даже безногие инвалиды. Но инвалидство—бесталанность, здесь заключается в том что бы бить выгибом ступни, когда бы нужно просто стрелять ниже вперед, ведь перед тобой вся рампа ворот. Не надо интриговать, мяч сам пробьется, додай чувств, и свойства воды просочиться сами сработают. Провидение лучше твоих замыслов, чем тому-то паснуть или еще как исхитриться. Даже при отбое (пыром) возникала бы как мертвая зона время растерянности, когда взгляд ещё не нашел где мяч, у которого так здорово оказываться в нужном месте, быть не столько мастером футбола, сколько простым удачником и создавать новую угрозу. Удар пыром возможен из любого положения. Он силен и нагоняет чувственности. У него нет мертвых зон. Что бы мяч пролетел понизу в ударе ногой палкой нужно сделать его слабым или изворачивать ногу для удара щечкой. Удар пыром выстреливающе непредсказуем, для него даже нежелательно иметь размах – уйдет магизм. Быстрый четкий начувствованный выстрел. Он не для точных перепасовок, он только что бы поражать ворота, но переходить с него нельзя, иначе будет разрушаться нагнанная чувствительность. Командам заиграющим пыром, нужно отказаться от технической блистательности, хотя две полноногие техничные африканские команды Осер и Арсенал в лиге европейских чемпионов все начало второго тайма пасовали мяч исключительно друг другу, вернее противник – противнику и ничего, не мучались. Обменять технику на шквальную артиллерию – это чувственно и зрелищно. Ныне засилье линейного (палочного в идеале) мыслительного футбола. Чувства добавят ощущения. С ударом пыром так перспективно нападать в одиночку на всю команду целиком, не размениваться по мелочевке с каждым, а иметь такой козырь: как выстрел в гущу и мячом, и силой, хотя бы закрутящей мяч на что-либо опасное. Пыром хорошо не только расстреливать ворота, но и подцеплять и перекидывать поверх голов на нужную, и это, когда ты вчувствуешься в удар – духовно. Не носочком – иначе, это никак не возможно. При пробитии штрафных или угловых, пыр дает возможность подцеплять и переправлять удар в нужную сторону. Ныне же здравствует с этим полная немочь, почти полнейший отскольз. Никакой игры на улавливание мяча как кошуком и забрасывание как пращой. В современном футболе анемировалась главная часть возможной связи с главным – духовным. Ведь только с кончика ты сможешь передать в мяч силу, как с окончания твоего. Это и есть та самая возможность искусство вложить во что-то, в данном случае в мяч – свою душу. В боевых искусствах, да и во многом другом, если вообще не всем, главная тенденция отхода от грубой физической силы на тонкие действенные. Именно вложить в мяч силу с кончика ноги и есть то, что потом приводит к чудесному действию. Не грубой несущей силе удара, а острой носочковой. Она усилит и облагородит траекторию полета. Это то же самое как высокие чины английского флота, заучившись на линейной (опять же) тактике морфлота целый век не одерживали побед, а какой-то лавочник, не то башмачник, на отвлеченных предметах нашел ошибку теоретически, может даже никогда не видя флота в строю. В футболе нынешнем застопорение произошло на линии соккер-легбол, носок – нога. На этой ноге настоящим духовникам и можно проявить себя в создании новой лиги в перспективном в силовом плане российском футболе. Восточный народ более чувственный и он именно на этом и может создать силу, в то время как запад в силу тенденций не станет переходить с умопостроительных позиций, и все равно не добьется, если даже перейдет, когда чувственный футбол в странах с сильной чувствительностью, станет ведущим. Настоящий виртуоз это тот, кто владеет кончиком ноги в бутсе. Поле и ворота – плоскости. В них нужно разбираться, а не в точках и линиях. Пыром можно исключить объем. Пыром можно наносить сильный удар низом, так что мяч, прижатый вложенной в него силой, заместо самолетной аэродинамики не взмывает по слоям вверх, а звучно шеркая оземь, пыля и брызгая попадающимися лужами, словно прижимаемый, проносится. Для того нужно просто бить носком чуть выше экватора мяча. Нюанс, но в борьбе, когда выигрывают доли секунды только такие удары, когда ты где-то сверху на удалении от мяча и действительны, и вратарю очень трудно падать до самого низа. Это почти неуловимая мертвая зона даже для выброса ноги. Но исключением для пыра является пробитие пенальтиев, здесь атавизм надёжнее.