Первоцвет

Оставшись одна, устало опрокинулась на подушки – в доме царила неестественная тишина; даже слуги притихли. Не было слышно ни скрипа половиц, ни шагов – воздух пропитался скорбью, отчаянием и злостью.

Возле постели на тумбочке стоял поднос с ужином, который заботливо принесла Уинифред – но есть мне не хотелось. Кусок не лез в горло; я все старалась думать об отце, но неизменно мои мысли возвращались к Даррелу. Зачем ему жениться на мне?

Лорд Вилмот, будучи человеком расчетливым и неглупым, прекрасно должен понимать, что брак со мной скорее принесет вред, чем пользу. Дочь преступника; без связей и приданого – какую цель он преследует? Что ему нужно?

Перевернувшись на бок, я попыталась уснуть – и, к моему удивлению, у меня получилось. Утро встретило меня неласковыми, яркими лучами солнца, которые проникли в спальню через раскрытые шторы – возле них уже хлопотала Уинифред.

Прикрыв веки, я пару минут наблюдала за ней, находя в этом какое-то спокойствие – Уинифред всегда напоминала мне наседку, хлопочущую над птенцами. Ими были мы все – даже мама и отец; она с одинаковой страстью заботилась обо всех членах нашей семьи. Ласковая, пахнущая чем-то сдобным, добродушная Уинифред была неотъемлемой частью моего детства – я всегда первой бежала жаловаться к ней, а не к матери.

– Проснулись, госпожа Мелисса, – она заметила, что я смотрю, и улыбнулась. – Вставайте скорее. Леди Далия просила помочь вам собраться.

– Я сама, – откинув одеяло, я отказалась от помощи.

Уинифред неодобрительно покачала головой.

– Позвольте, хоть волосы вам расчешу.

Я села на пуфик перед зеркалом, доверив Уинифред прическу: аккуратно заплетя несколько кос и оставив большую часть волос распущенными, она затем ловко собрала их наверх, украсив заколкой в виде алого цветка. Я с благодарностью улыбнулась – другие оттенки в украшениях дозволялись, хоть и не приветствовались; Уинифред таким образом решила меня поддержать.

– Завтрак уже внизу, – сообщила она. – Леди Далия еще не вставала.

– Я не буду есть. Не смогу, – честно ответила я.

Волоски на затылке зашевелились от неодобрительного взгляда служанки. Представив, с каким упреком она смотрит на меня, я не удержалась от нервного смешка: войны, покушения, женихи – ничего не могло повлиять на упорство, с которым Уинифред пыталась меня откормить.

– Я вернусь и обязательно поем, – дала я ей обещание.

– Ну, да пребудет с вами великая Лашнан, – Уинифред поцеловала меня в лоб, прижала к необъятной груди. Я с наслаждением вдохнула уютный, родной запах – ароматы выпечки и лаванды, мешочки с которой раскладывались во все шкафы с одеждой.

Облачившись в платье цвета ранней зелени, я поспешила вниз, надеясь успеть добраться до дворца до того, как улицы станут оживленными. Из сада доносилось пронзительное пение одинокой птахи, беззаботно здоровающейся с первыми лучами солнца. Воздух был свежим и прохладным; поежившись, я подумала о том, что следовало бы захватить накидку.

– Мелли, – со ступенек крыльца сбежала растрепанная Несса.

Она явно только что проснулась – темные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на плечи поверх ночного одеяния наброшен теплый халат, ноги всунуты в туфли для танцев.

– Я могу пойти с тобой, – Несса приблизилась ко мне, с беспокойством вглядываясь в мое лицо. – Мало ли что? Вдруг тебе потребуется помощь?

– От королевских стражников? Боюсь, от них даже ты меня не спасешь, – я покачала головой.

– От людей, – мрачно отрезала сестра. – Все в городе охотно верят в слухи.

Я указала рукой на Боу, гладившего фыркающую лошадь.

– Я поеду в экипаже прямо до ворот. Боу дождется моего возвращения и привезет обратно.

Боу с ответственным видом кивнул.

– Ладно, – Несса отступила. – Будь осторожной.

Она смотрела, как я усаживаюсь в экипаж, стоя на крыльце – тонкая стройная фигурка с длинными черными волосами, укрывшими ее подобно плащу. Ее волнение передалось и мне. Путь до дворца показался вечностью, я успела представить себе различные ужасающие варианты будущего и нервно крутила кольцо на среднем пальце, подаренное мне отцом в честь начала обучения у лекаря Легуста.

Он был так рад, так счастлив, что его дочь будет перенимать знания у королевского лекаря! Отец с большим уважением относился к моему наставнику, постоянно твердя, как мне повезло. И сам же подставил все это под удар…

Экипаж остановился. Стражники, стоящие перед воротами, потребовали открыть двери. Я вышла, назвав свое имя и сказала Боу, что дальше пойду пешком – через королевский сад, окружавший дворец, до крыла, где жил лекарь, идти было недолго.

– Простите, мы не можем вас пропустить, – вдруг заявил стражник.

– Причина? – я нахмурилась.

Возможно, моего отца и бросили в темницу, но он не признал свою вину. А я, регулярно посещавшая дворец, имела право вернуться туда – хотя бы для того, чтобы забрать свои вещи.

– Не положено.

– Я хочу увидеть лекаря Легуста. Я его ученица, – несмотря на гнев, охвативший меня, в голосе прозвучало отчаяние.

Что делать дальше? Ведь не могу же я драться с охраной, крича, чтобы меня пропустили? Лекарь не имел собственного жилья – его домом был дворец, значит, встретиться с ним можно только там.

– Мы знаем, кто вы, – в глазах стражника мелькнуло что-то человеческое, – но поступил приказ не пускать вас во дворец.

– Кто его отдал? Принц Дариан?

Стражник промолчал, потеряв ко мне всякий интерес и уставившись прямо перед собой. Я потерла лоб, приказав себе думать. Должен быть способ попасть во дворец – мне нужно увидеться с лекарем во что бы то ни стало.

Может, предложить им денег?.. Я с сомнением посмотрела на стражников, с суровым видом изучавшими дорогу. Нет, не возьмут.

– Госпожа, – Боу тихо кашлянул. – Мы возвращаемся домой?

– Нет, – я забралась обратно в экипаж. – Мы едем на улицу Роуд, в самое начало. В дом к лорду Вилмоту.

Жилье Даррела полностью соответствовало его репутации – выстроенный из темно-серого камня, с дикорастущими деревьями, густой стеной скрывавшей стены, особняк прятался от чужих глаз, демонстрируя неприступность и стремление к уединенности.

Я, опершись на руку Боу, сошла на мостовую, изучая окрестность. Дом выглядел неживым, вызывал трепет и волнение. И здесь я должна буду жить? В месте, где царствуют темные цвета – казалось, даже солнце боится освещать особняк своими лучами.

Преодолев расстояние по запутанной между стволами деревьев дорожке, я поднялась по широким ступеням и, потянув за массивное кольцо, резко отпустила его. Оно с громким стуком ударилось о дверь, за которой стояла тишина.

Я прислушалась: ни звуков шагов, ни голосов прислуги. Для верности даже прислонилась ухом к прохладной поверхности, упершись ладонями – и в этот момент дверь бесшумно открылась. Потеряв равновесие и запутавшись в юбках, я полетела вперед, но от столкновения с полом меня спасли чьи-то руки.

– Всегда считал, что фраза «не торопись, твое упадет тебе в ладони» – всего лишь красивое изречение, – раздался над моей головой низкий голос.

Покраснев, я выпрямилась, уставившись на Даррела снизу вверх. Его красивое лицо было бесстрастным – ни тени удивления или смущения; ладонь, лежащая на моей талии, жгла тело сквозь одежду.

– Что вы здесь делаете, Мелисса?

– Приехала дать свой ответ, – я вздернула подбородок и отстранилась. – Вы не пригласите меня?

– Проходите, – лорд Вилмот посторонился, открывая обзор на просторный холл.

Все те же темные оттенки, холодных блеск натертого паркета и отсутствие живых цветов. Я вдруг поняла, что мне напоминал этот дом – храм Кайлаша; я никогда не была внутри, но видела картины, на которых изображен главный зал – грубые линии неотесанного камня, черная статуя, высокие своды и хищный взгляд сокола, сидящего на плече у Кайлаша.

– Каков ваш ответ? – спросил Даррел, стоя за моей спиной.

Я вздрогнула. Он опять подошел слишком близко ко мне, нарушая правила приличия – следовало бы обернуться, чтобы отойти, но я почему-то не смела. Боялась смотреть ему в глаза – темные, как беззвёздная ночь.

– Я согласна, но с одним условием, – набравшись храбрости, я вдохнула поглубже, как перед прыжком в воду, и быстро выпалила: – Устройте мне встречу с отцом. Я хочу поговорить с ним.

– Попрощаться?

Мои ладони сжались в кулаки.

– Да, если вам так угодно, – холодно ответила я.

– Повернитесь, Мелисса, – вдруг мягко попросил Даррел.

Ожидая чего угодно, я выполнила просьбу, смело взглянув на него – он в ответ посмотрел на меня с тоской и печалью, но через секунду эти эмоции, мелькнувшие на дне зрачков, бесследно исчезли – на лицо вернулась привычная маска.

– Вам необязательно ставить такое условие. Я устрою вам встречу с господином Рэнфли. Вы хотите увидеться с ним сейчас?

– Да. Да, как можно скорее.

Даррел кивнул и взял мои руки в свои.

– Могу я попросить вас об одолжении?

Пальцы закололо, внутри, в центре живота, словно начал подниматься ветер. В горле пересохло – я просто кивнула, не в силах говорить.

Он задрал рукав рубашки, показывая ожог округлой формы.

– Залечите?

Я снова кивнула, потянулась ладонью к предплечью – если рану предстояло «зашивать», представляя, как стягиваются края, то с ожогами дело обстояло иначе – закрыв глаза, я нарисовала себе воспаленную кожу, покрывшуюся корочкой, и мысленно «срезала» ее, открывая чистый, неповрежденный кожный покров.

Каждый раз, когда я использовала свой дар, я ощущала поток – тепло, проходящее через все мое тело; оно особенно отчетливо ощущалось на кончиках пальцев, будто бы я окунала их исходящий паром водоем. Сегодня тепло было сильнее – мне стало душно под слоями платья, захотелось выйти на свежий воздух.

На щеку легла прохладная ладонь. Открыв глаза, я изумленно уставилась на Даррела, погладившего мое разгоряченное лицо – его пальцы были ледяными, но ласка – нежной.

– Спасибо, – просто сказал он. – Вы готовы ехать?

– Да, – хрипло прошептала я.

Задержала дыхание, когда его ладонь соскользнула со щеки к шее, но он только убрал ее, предлагая мне локоть.

– У вас будет не больше получаса, Мелисса. Отпустите свой экипаж – поедете вместе со мной, позже я доставлю вас домой в целости и сохранности. Полагаю, вы еще захотите увидеться с лекарем Легустом?

– Это было бы очень кстати, – я приняла предложенный локоть, сцепив зубы. – Благодарю вас.

– Можете обращаться ко мне по имени. Мы ведь скоро поженимся, – учтиво произнес Даррел, но от безобидной фразы веяло холодом железных прутьев и высоких стен.

– Хорошо, – пробормотала я, добровольно вступая за них. Воображение дополнило мой ответ лязгом закрывающих замков. – Даррел.

Уговорив – именно уговорив Боу, который с тревогой в карих глазах смотрел на меня, – вернуться в дом, я поспешила к Даррелу, ждущему меня возле своего экипажа. Черный, с тонкой нитью серебряных узоров, он выглядел как новым – я подумала, что им почти не пользовались по назначению.

Лошади, заслуживающие отдельного внимания, приветливо фыркнули: вороные, горделивые, они нетерпеливо перебирали копытами, желая немедленно пуститься в скачку.

– Мелисса, – Даррел протянул мне руку, помогая забраться внутрь.

Он часто произносил мое имя, но по-особенному – коротко звучал первый слог, а на втором голос Даррела становился протяжным, – будто оно значило что-то особенное.

Я взглянула на Даррела, с невозмутимым видом усевшегося напротив меня на узкой скамье – а может, оно и значило для него что-то? Пока мы ехали, он не пытался вести разговоров, думая о чем-то своем, а я перебирала в уме различные варианты того, почему могла понадобиться лорду Вилмоту в качестве невесты: напоминаю ему кого-то из прошлого? Ему срочно нужен наследник? Может быть, он в кого-то влюблен, и таким образом пытается спровоцировать свою избранницу на ревность?

Я усмехнулась. Бесстрастное лицо Даррела, глядящего в окно, подтверждало мое мнение: он не способен на любовь, по крайней мере, на ту, о которой пишут в книгах. Слишком холоден, слишком жесток – при виде него испытываешь дрожь и слабость в коленях.

– Ты улыбаешься, – заговорил он. – Рада встрече с отцом?

– Да, – кивнула я.

Знал бы он, о чем я думала!

– Надеюсь, ты не преподнесешь мне никаких неприятных сюрпризов? – жестко уточнил Даррел.

– Я буду благоразумна.

– Рад это слышать.

Экипаж лорда Вилмота пропустили через ворота без проблем – его даже не досматривали. Заерзав на сиденье, я ждала того момента, когда смогу увидеться с отцом – обнять его, сказать, что мы все – и мама, и Несса, и я, и слуги, – приложим все усилия, чтобы освободить его.

Учтиво подав мне руку, Даррел повел меня через сад к задней части дворца, где внизу прятались темницы – сырые, мрачные, впускающие в себя скудное количества света. Стражники, увидев нас, почтительно вытянулись по струнке, затем склонили головы.

– Впечатляет, – шепнула я.

– Они знают, кто я такой, – небрежно ответил Даррел, и я не преминула этим воспользоваться.

– А кто вы такой?

– Лорд Вилмот, конечно же, – в его голосе прозвучала насмешка. – Мы пришли.

Я во все глаза уставилась на серую дверь – время оставило на ней следы мха и потеков от воды, замок выглядел проржавевшим, но крепким.

– Открой, – велел Даррел стражнику.

Медленно, с натужным скрипом дверь открылась. Я в волнении сделала шаг вперед, не сразу различив человеческую фигуру, сидящую в углу камеры.

– Папа…

Услышав мой шепот, он поднял голову.

– Мелисса?

Я повернулась к Даррелу, стараясь, что моя просьба выглядела как можно мягче:

– Могу я остаться с ним наедине?

– Исключено. Вдруг ты решишь отравить его, подарив легкую смерть?

– Никогда! Пожалуйста, – мой голос дрогнул, глаза наполнились слезами.

Пару секунд Даррел смотрел на меня – непримиримо, колюче, а потом, словно поняв что-то, кивнул.

– Только недолго. Мы со стражником будем ждать в конце коридора. И без глупостей, Мелисса.

Кивнув, я подняла юбки и бросилась к отцу. Присела рядом с ним, не думая о грязи на полу и отвратительном запахе, который источали эти стены, ласково дотронулась до папиного лица.

– Милая, как ты здесь… Тебя арестовали? – со страхом спросил отец.

Я замотала головой, глотая слезы. Видеть его таким – сломленным, в цепях, было мучительно.

– Нет. Я здесь, потому что мне разрешили поговорить с тобой. Я все знаю, папа. Мама рассказала мне, – я перешла на шепот, – что вы с советником Амблером сговорились с горным народом и решили устранить короля.

– Но он жив, – с горечью произнес отец. – Этот жестокий тиран все еще жив. Принц Дариан не поддерживает методы его правления – он был бы куда более лучшим правителем, чем Фредерик, но теперь…

Отец скривил губы.

– Что толку говорить, если Фредерик выжил? Мелисса, умоляю тебя, прошу – если они попросят тебя вылечить короля, ты должна отказаться!

Он схватил меня за плечи, с силой сжал.

– Ты слышишь? Откажись.

– Я бы и не смогла вылечить короля от такой болезни, – поспешила успокоить я отца. – Но папа, давай не о нем. Нам нужно вытащить тебя отсюда, иначе тебя казнят. Близится священная неделя Лашнан, но потом…

Я не договорила – это было выше моих сил.

– Нет, – сказал отец. – Меня уже не спасти. Я совершил преступление, пусть и во имя народа, но совершил. Я должен ответить за него. Единственное, что меня волнует – вы, мои дочери и Далия. Уезжайте из столицы, отправляйтесь в горы – там вам помогут.

– Нас хотят отправить в ссылку. Это распоряжение принца Дариана.

– Не спорьте, берите все самое ценное и уезжайте.

– Мы не бросим тебя! Что ты такое говоришь?

– Так нужно, – отец заговорил быстрее, – меня не спасти. Останетесь – и сами погибнете. Попросите у советника контакты… Он скажет, к кому обратиться в горах. Мелли, дочка, послушай… Я знаю, что это тяжело. Но ты должна уговорить маму и сестру уехать. Ты всегда была голосом разума… Они прислушаются к тебе. Прости, что взваливаю на тебя такую ношу…

Я плакала, сжимая его пальцы, гладила ладони, не желая верить в то, что он так легко готов принять смерть. Он не собирался бороться, смирившись с тем, что палач вскоре отрубит ему голову – понимал ли он, что его ждет, когда пошел на преступление? Было ли оно только его желанием?

– Никто меня не вынуждал, – ответил отец, будто прочитав мои мысли. Услышав тяжелые шаги в коридоре, он наспех поцеловал меня в лоб. – Скажи маме и Нессе, что я люблю их. Скажи, что мне жаль…

Чья-то рука опустилась на мое плечо. Я подняла ослепшие от слез глаза – Даррел смотрел на меня сверху вниз своим темным взглядом, и невозможно было понять, о чем он думает в тот момент. Презирает за слабость? Сочувствует дочери преступника?

– Идем, – он помог мне подняться.

Я хотела вырваться, броситься к отцу снова, кричать, что не уйду, пока нас не отпустят вместе, может, даже упомянуть имя советника…

Словно почувствовав, что я близка к истерике, Даррел сжал мой локоть.

– Ты обещала без глупостей. За них будет отвечать он, – кивнул в сторону отца.

Всхлипывая, я подчинилась, позволив увести себя из камеры. На пути обратно Даррел не произнес ни слова, продолжая поддерживать меня за локоть, а на выходе снял с себя плащ и накинул на меня, натянув капюшон, чтобы скрыть залитое слезами лицо.

– Спасибо, – прошептала я.

– Это самое малое, что я могу сделать для тебя, – просто ответил он. – Но если ты однажды позволишь, я могу сделать больше.

Глава 5

Комната, в которой проходили мои занятия с лекарем Легустом, больше напоминала мастерскую – здесь вдоль стен стояли узкие столы, заваленные травами и книгами, многочисленные шкафы были заполнены склянками, колбочками и инструментами, а в воздухе разливался пряный аромат цветов и специй.

Я не видела преподавателя с того самого бала и никак не объяснилась по поводу своего отсутствия на уроках – хотя он, полагаю, и сам все понял. Однако к комнате я приближалась с нервно бьющимся сердцем, стук которого заглушал все мои мысли.

Даррел любезно проводил меня в восточное крыло и удалился по своим делам, попросив дождаться его у лекаря. В том, что мне не разрешено передвигаться по дворцу в одиночестве, я не сомневалась – стража, расставленная везде, искоса поглядывала на меня, но дальше немых укоров дело не шло – очевидно, их ввергала в трепет фигура лорда Вилмота, вышагивающего рядом со мной.

Оказавшись перед двустворчатой дверью с узорами, я нерешительно постучала. Голос, донесшийся из-за дверей, был таким, каким я его помнила – живым, торопливым и слегка грассирующим.

– Одну минуточку!.. Я сейчас разберусь тут… Входите!

Я толкнула створки и вошла внутрь. Легуст, суетливо убирающий свитки в шкаф, обернулся с неизменной улыбкой на лице, которая тут же пропала при виде меня. К чести лекаря, он мгновенно пришел в себя, скрыв удивление за вежливым:

– Здравствуй, Лисса.

Я поморщилась от сокращения моего имени. Раньше это казалось трогательным, сейчас – вызвало раздражение.

– Доброго дня, господин Легуст, – церемонно проговорила я, давая понять, что настроена враждебно. – Я пришла за вещами.

Он кивнул.

– Знал, что придешь, но ничего собирать не стал. Сама тут…

Легуст махнул рукой – сухонькой маленький старичок с седыми бровями и выбеленными временем волосами. Кожа его была смугла и тонка, как высохший пергамент, борода заплетена в косичку. Несмотря на правила, установленные во дворце, Легуст всегда носил чудаковатые широкие штаны и кафтан, который был ему не по размеру – в бездонных карманах с собой он таскал кучу склянок.

Я прошла к столам, начав складывать свои вещи, принесенные за время обучения, на край: пара книг, шляпка, сумка с свитками, заполненными моим ровным почерком…

– Ты упражняться не бросай, – вдруг заговорил Легуст. – Твой дар велик, Лисса. Негоже ему пропадать.

– Сама решу, – огрызнулась я.

– Злишься, – понимающе кивнул он. – Дело твое. Право имеешь… Да только и я право имею – обещал всякую жизнь пытаться сберечь. Мы, целители, лечим, души вытаскиваем, тела латаем. Каким бы плохим человек не был – хоть злодей, хоть убийца, а не нам решать, когда ему к богам отправляться. Не нам, Лисса. Не твоему отцу.

Я молча собирала вещи. Мои руки дрожали, выдавая внутреннее состояние, но внешне я казалась спокойной.

– Продолжай учиться. Не отказывай другим в помощи, – гнул свое Легуст. – Твой дар…

– Я его не просила, – не выдержала я. – Такой ответственности.

– А боги тебя не спрашивать не должны. Богам виднее. Хочешь, не хочешь, а судьба твоя такова. Раз дано – надо пользоваться, – отрезал Легуст.

Я шумно выдохнула, а затем посмотрела на него.

– Скажите, боги помогут мне спасти моего отца?

– Боги – нет. А вот ты сама – сможешь, – загадочно ответил лекарь.

– Как?

Я замерла, пытливо глядя на него.

– Как мне его спасти?

– Твоя сила, – повторил Легуст. – Твой дар. Верни то, что твой отец забрал – так справедливо будет.

– Как я могу вернуть то, что он забрал? Король Фредерик без сознания и…

Я осеклась, не договорив. Ошеломленно пробормотала:

– Без сознания… Вернуть – значит вылечить!

Легуст кивнул, одобрительно заметив:

– Ты всегда была умницей. И самой способной из всех, кого я учил. Лашнан щедро одарила тебя.

– Раз вы не смогли, то я и подавно не справлюсь, – горько усмехнулась я. – Да и кто подпустит меня к королю? Я дочь преступника.

– Я могу это сделать.

Мы с Легустом оба вздрогнули и повернулись к двери. А затем синхронно поклонились, в голос сказав:

– Ваше Высочество.

На пороге стоял принц Дариан.

Мои ноги подкосились от страха и волнения. Человек, приказавший бросить моего отца в темницу, стоял в двух шагах от меня. Человек, который едва не лишился своего отца по вине моего. Человек, который мог все исправить.

Принц Дариан – высокий, с глазами цвета холодного ручья и каштановыми волосами, отливающими золотом. Он сдержанно улыбался нам – выверенная, фальшивая улыбка, созданная специально для подданых, но в светло-зеленой радужке опасно сверкал лед.

Я приоткрыла рот, в изумлении глядя на принца. Никогда еще я не оказывалась так близко к нему – наблюдала лишь издалека во время королевских приемов и балов, и всегда поражалась тому, как горделиво, но вместе с тем достойно держится принц. В отличие от деспотичного отца, Дариан не вызывал чувства омерзения или ужаса – напротив, рядом с ним хотелось быть обворожительной и красивой.

Я невольно выпрямила спину и закрыла рот, думая, что выгляжу глупо. Легуст, знакомый с принцем ближе меня, пришел в себя первым и вежливо спросил:

– Чем могу быть полезным, Ваше Высочество?

– Вы – ничем, – спокойно ответил Дариан. Его темно-зеленые глаза оценивающе оглядели мою фигуру. – Мне нужна госпожа Рэнфли.

Я сглотнула, стараясь не подать виду, как меня напугали его слова. Неужели принц лично явился, чтобы обвинить в преступлении, совершенным отцом? Он хочет меня допросить? Бросить в темницу?

«Нет, – я еле слышно выдохнула, – за его спиной нет охраны. Хотел бы навредить – пришел бы с ней».

– Окажите мне любезность, госпожа Рэнфли, – принц жестом указал на выход. – Я хотел бы поговорить с вами наедине.

– Конечно, Ваше Высочество.

Я склонила голову в знак уважения и двинулась вслед за принцем, который, даже не дослушав, устремился прочь из лекарской.

Похоже, в положительном ответе он не сомневался. Напоследок я посмотрела на Легуста – тот озадаченно уставился в спину принцу, неодобрительно шевеля густыми бровями. Во взгляде, которым бывший наставник наградил меня, читалось явное предостережение быть осторожной.

Шурша юбками, я пошла за принцем Дарианом, который быстрым шагом удалялся в глубь восточного крыла. Я догадалась, куда он идет – в самом конце коридора был выход в сад; должно быть, именно там принц и желал вести беседу со мной, не боясь быть услышанным кем-то.

За время, что я провела внутри дворца, снаружи потеплело – солнце поднялось высоко, осветив цветущий и благоухающий сад, пение птиц потерялось в шуме, который создавали слуги, охрана и садовники. Дождавшись, пока я догоню его, принц Дариан неспешно двинулся по широкой мощеной дорожке, вдоль которой разрослись синие гиацинты. Я молчаливо шагала рядом, не решаясь начать говорить первой.

– Предлагаю отбросить формальности, – наконец нарушил тишину принц. – Мелисса… Ничего, что я так? Сначала я бы хотел поздравить вас с помолвкой.

Было бы с чем поздравлять, – едва не ответила я, но вовремя прикусила язык. А вслух ответила:

– Благодарю вас, Выше Высочество.

Он поморщился, услышав собственный титул.

– Лорд Вилмот – мой близкий друг. Знаю, слухи о нем ходят нехорошие. Но Даррел вас не обидит, поверьте.