Ты, я и апокалипсис

– Эй! Потише! – окликнула ее Оливия. – Мы вроде никуда не торопимся. Я конечно люблю погонять, но, когда ты так делаешь это странно, страшно и непривычно.

– Замолчите! – повысив голос, сказала журналистка, поправляя зеркало заднего вида и устремив взгляд на Сару. Они промчались мимо улицы, полной магазинов. Мимо них пролетел исчезнувший между зданий самолет, вылетавший из города. Эти странные штуки Сара видела только по телевизору, а в жизни лишь пару раз в ночи Брэд показывал ей горящие на горизонте голубые огни двигателей. Сара тогда и представить не могла что эти штуки такие гигантские.

– Да ладно тебе. – не унималась Пинки. – Как ты его уделала! Он там все чертил что-то ногами, а ты бац! Как вышла! Это было просто вау! Хотя немного страшно, этот комендант на вид серьезный дядька. Еще и этот пучок на голове. Хотя немного забавно. В Атланте все носят пучки? Даже твои дреды завязаны в пучок!

– Кейси, уймись. – вздохнула Роуз, поворачивая руль.

– Не могу! – пожала плечами та. – Ух, как же ты его. Я, говоришь, журналист, а вы, блин, кто-то там. По-моему, он обделался. Еще и ответил там что-то непонятное. Говорю, ты его поставила в тупик.

– Погоди! – отмахнулась Роуз. – Так, Сара. Ты же понимаешь, почему я так выхватила тебя?

– Понятия не имею. – честно ответила девушка.

– Неужели? – нахмурилась Роуз.

– Абсолютно.

– То есть ты догадок не строишь? – прикусила губу она, задумчиво уставившись на дорогу.

– Вообще не понимаю. – вздохнула Сара, поглаживая загривок пса, который глядел на нее. Убрав голову из-под ее руки, он уставился на парящие над городом машины, пробирающееся патрулями между зданиями.

– Как-то не верится. – хмыкнула Роуз, поворачивая к зданию, где находилась ее квартира. – Ладно, погодите минутку. Дайте с мыслями собраться. Мне нужно сосредоточится.

Резко затормозив у дома, журналистка выскочила, оставив машину криво стоящей у обочины и быстро выгнала остальных пассажиров. Кивком позвав их за собой, она направилась к лифту. Пинки и Сара переглянулись, разведя руками. Пес поспешил вслед за ними внутрь, так как снег начал падать еще сильнее.

Поднявшись на нужный этаж Роуз снова схватила Сару за руку, запихнув ее в квартиру. Оливия ели поспевала за ними, захлопнув дверь. В прихожей на них вылупила удивленные глаза Бастет, прервав вылизывание своих лап. Пес тявкнул на лысую кошку и та, зашипев, юркнула на кухню, скрывшись из виду.

– Какое милое животное. – сморщилась Сара. Это лысое существо казалось ей настолько нелицеприятным, насколько возможно.

– Стой тут, Сара. – Роуз потерла переносицу очков, кинув пальто Оливии, которая с трудом поймав его, принялась вывешивать одежду подруги в шкафу.

– Привет. – крикнула со стороны кухни Лили. Оттуда доносилось приятное шуршание чего-то на сковороде и доносился запах специй. У Сары проснулся аппетит.

– Привет, Ли! – крикнула в сторону кухни Оливия. – Как дела у нашего маленького гангстера?

– Нормально. – безынтересно ответила Лили, отдавшись готовке. – Звонила Келли, Роуз. Просила передать привет и сожалела что не застала нашу важную особу в собственной квартире.

– О-о-о! – удивленно разинула рот Оливия, поправляя шляпу. – Келли звонила? А можно перезвонить ей?

– Нет. – бросила Роуз, стягивая сапоги.

– Почему? – надула губы та.

– Потому-что звонки в Канаду дорогие и отслеживаются. А с твоей манерой вести диалоги мне все состояние придётся отдать на оплату телефонных счетов. – пробурчала журналистка.

– Келли? – переспросила Сара у Оливии.

– Она очень крутая девка! – восторженно кивнула та в ответ.

– А кто это? – Саре было очень уж интересно чем вызван такой ажиотаж от этого звонка.

– Наша с Лили кузина. – ответила Роуз.

– Сестра о которой я всегда мечтала. – крикнула из кухни Лили. – Более раскрепощенная и менее надоедливая. И ей не жаль денег на то, чтобы позвонить.

– Потому что с ее работой у нее денег немерено. – сказала в ответ сестре журналистка.

– Да работа у нее хороша. – сказала Саре Пинки. – Она работает этим… – девушка почесала затылок. – Политическим аллигатором.

– Агитатором. – поправила её Роуз.

– Да, точно. – кивнула Оливия.

– Если однажды не повезет увидеть канадский плакат: «От цели к единению. От единения к равенству.», – посмотрела на Сару журналистка. – то третья слева девушка с дурацким афро на голове – это Келли, не ошибешься.

– Она живет в Канаде? – поразилась Сара. – Удивительно.

– Еще удивительнее, когда из-за ее названивания в нашу квартиру приходят полицейские. – фыркнула Роуз. – Каждый раз грозятся добавить меня в списки граждан, подпадающих под подозрения. И каждый раз удивляются, когда смотрят что я нахожусь в них уже лет так пять.

– Это из-за ее выходок с комендантом. – усмехнулась Оливия.

– Это был не первый раз, как я поняла? – спросила Сара.

– Да-а, – протяжно сказала Пинки. – далеко не первый. У них прямо-таки взаимная нелюбовь.

– Стоп, что? – вышла с кухни Лили, поправляя фартук и сжимая в руке ложку. – Ты снова сунулась к Моралесу? Ты совсем умом поехала, сестренка?

– Иди готовь. – нахмурившись сказала ей Роуз. – Моя работа, это мое дело. Что сделано, то сделано. Лучше, не знаю, займитесь чем-нибудь. – оглянулась на них Роуз. – Мне нужно время. И тишина.

– И чем это нам заняться? – приподняла бровь Пинки, провожая взглядом Роуз, спешно удаляющуюся в свою комнату.

– Посотрясайте воздух, или чем вы там обычно занимаетесь? – грубо бросила Роуз, закрыв за собой дверь.

Сара переглянулась с Оливией, которая растянулась в улыбке, демонстрируя пресловутую щель между передними зубами. Сара отвела глаза, понимая, что постоянно пялится на это уже не выглядит хоть сколько-нибудь комфортным. Пес пошагал на кухню, сев рядом с Лили, лепящей из фарша мясные котлетки.

– Ничего не дам. – отвернулась от животного Лили, принявшись выкладывать те на сковородке. Пинки подскочила, схватив одну из них у убежала с кухни подманивая за собой пса. Лили лишь покачала головой, заведя глаза.

Сара пошла в гостиную, где Бен увлеченно сидел, смотря мультики и поедая какие-то мармеладки. Присев рядом с ним Сара улыбнулась ребенку и тот, посмотрев на нее своими большими черными глазками растянулся в улыбке в ответ, взяв в руки пачку конфет и показательно ударив ей о диван. Сара протянула к ним руку.

– Можно одну? – спросила она ребенка.

– Уа. – раскрыв рот констатировал Бенджамин убрав маленькие ручки от пачки и позволяя Саре взять пару конфет.

Ближайшие несколько часов Сара провела с ребенком, который в перерывах от наблюдения за говорящими животными на экране старался дернуть ее за волосы. Сара не всегда успевала уворачиваться от его цепких пальцев и взвизгивала, когда у Бена получалось схватить ее локон. И в чем удовольствие ребенку так надоедать ей?

Пинки принесла ей котлет, которых пожарила Лили, сказав, что Роуз как обычно отказалась от своей доли. Лили намеренно жарила больше котлет, чтобы каждый раз подстегнуть сестру чем-то колким о ее вегетарианских предпочтениях в еде и всегда делила лишние котлеты между Оливией и собой. В этот раз порция старшей из этой троицы отошла Саре. Судя по всему, мясо в них было не соевое. Это был один из тех немногих раз, когда Сара его ела. На вкус почти не отличалось от генно-модифицированного. Зато в цене отличалось кардинально.

Ей на телефон пришло оповещение о сообщении. Нехотя достав его, Сара открыла мессенджер. Дейзи прислала ей глупое, но забавное селфи в своей манере, завалив вопросами о том, как она. На фото девушка улыбалась так сильно как могла, захватив в объектив сидящих на заднем фоне Беттани, полноту живота которой уже нельзя было не заметить, Майкла, обнимающего ее за плечи и миссис Гвендолин, уставшим взглядом обернувшуюся на явную просьбу старшей дочери посмотреть в камеру. Сара ответила, что у нее все хорошо и что сейчас она с Брэдом и тетушкой Мэредит. Дейзи завалила ее смайликами и просьбами передать привет всем, кого она встретит. Сара почувствовала, что она скучает по этой милой наивности Хейз.

Повалившись на диван, Сара уже заскучала в раздумьях. Что такого увидела Роуз? Для нее это поведение выглядело крайне странно. Бен уже давно был занят игрой в каких-то огромных роботов, перекатывая их по полу и девушке ничего не оставалось кроме как смотреть заедающие мотивы детского мультфильма, как вдруг из соседней комнаты донесся восторженный крик:

– Да-а! – радостный голос Роуз было трудно узнать. – Именно! Вот оно! Вот! – затем донесся грохот и Оливия тут же понеслась в соседнюю комнату. Сара не торопясь встала и пошла следом и даже Лили отлучилась от листания страниц в своем планшете и направилась туда.

За углом, в комнате Роуз, где все было выверено и расставлено по полочкам, была открыта штора за которой находилось еще одно помещение, навроде каморки. Сара заглянула туда из-за плеча Роуз и нахмурилась. Зрелище вызвало у нее не самые приятные ассоциации. По всем стенам были развешаны газетные вырезки, фотографии и карты, соединенные нитями, прикрепленными к стенам кнопками и иголками. Вся эта комната вызвала у Сары когнитивный диссонанс. Неужели это у людей хобби такое, завешивать комнаты всяким напрягающим хламом?

– Добро пожаловать в скромное жилище шизофрении моей сестры. – покачала головой Лили, развернувшись и пошагав в комнату к Бену.

– Я не могла ошибиться! – крикнула Роуз, улыбаясь и сняла очки, потирая глаза.

– В чем? – поинтересовалась Оливия.

Роуз схватила со стола газетную вырезку, подозвав Пинки к себе. Все стены тут были в этих вырезках из статей и фото. Видимо у девушки все-таки была какая-то травма, связанная с отцом и этими газетами, подумалось Саре.

– Вау! – восторженно сказала Пинки. – Сара, а я и не думала, что у тебя есть такое офигенное платье.

– Что? – сморщилась Сара, не понимая о чем идет речь.

– Крутое, блин. – кивнула Оливия.

– Ага. – тяжело сказала, надев очки Роуз и посмотрела на Сару. – Очень крутое.

– Да что там? – подошла Сара, чтобы глянуть на газетную вырезку.

– Потрудись объяснить. – протянула ее Саре журналистка, пожав плечами и сложив руки на груди, принялась осматривать Сару.

Тому что уже который человек имел при себе ее фото, Сару уже даже не хотелось удивляться. На фотографии из газеты и впрямь была она. Какая-то странная прическа с закрученными волосами, платье, люди в костюмах вокруг. Ей тут лет четырнадцать? Быть того не может. Не была она никогда ни на каких вечерах, платья не носила, а эти кудряшки в волосах считала глупой прической. Не она это была. Да и волосы светлее.

Сара пригляделась еще раз. Да, черты лица были схожи, спору нет. Но это не могла быть она. В подростковом возрасте она никогда ничего такого не носила и нигде кроме Бей-41 не была. Это просто очень большое совпадение. Черты лица, похожие на нее, остальное – никогда не было ей знакомо. Да и, стоит признать, не выглядела она так стройно в свои четырнадцать и страдала от прыщей на лице. Девушка на фото же была подтянута, стройна. Может выше из-за каблуков. Ее кожа была чистая и светлая, и волосы не были такими же темными. Не похожа она. Роуз явно придумала себе что-то, убеждал Сару внутренний голос.

– Это не я, – отдавая фото, сказала Сара.

– Да неужели? – прищурилась Роуз.

– Ух ты! У тебя есть тайная потерянная сестра-миллиардерша? Я всегда хотела свою машину как у Роуз! Давай ты поможешь мне? Тебя я тоже буду на ней возить! – попрыгала на месте Пинки, переглядываясь с Сарой.

– Помолчи, Кейси. – сказала, как отрезала, Роуз.

– И кто это? – вздохнула разочарованно Сара. – Я уж думала, что-то серьезное. А ты просто узнала меня в чертах какой-то вовсе не похожей на…

– Патрицию Маккриди. – выпалила журналистка.

– Кого? – спросили в один голос Сара и Оливия.

– Дочь первого министра. – поправила очки Роуз, встав в позу, всем видом показывающую ее в себе уверенность.

– У него есть дочь? – почесала затылок Пинки.

– Я не похожа на нее.

– Одно лицо.

– И вовсе нет. Сколько лет этому фото? – скрестила руки на груди Сара.

– Точно не знаю. Фото в газете было взято с какого-то старого приема в Атланте. Но уж поверь, Патрицию Маккриди я ни с кем не спутаю.

– Ну со мной то спутала. – уперлась Сара.

– Не спутала. – завела глаза Роуз, положив фото на стол и оперевшись на него руками. – Подойди ближе.

Сара сделала шаг к журналистке. Пинки встала за ними, выглядывая у девушек из-за плеч.

– Когда ты родилась?

– Не знаю. – покачала головой Сара.

– Ты помнишь детство?

– Да.

– Юность?

– Отлично помню, что за глупые вопросы?

– Это не может быть совпадением. – вздохнула Роуз. – Я еще ребенком виделась несколько раз с Патрицией. Мы даже играли вместе, наверное. Это было так давно, кажется…

– У меня нет ни таких платьев, ни прически такой я не носила. – ответила ей Сара максимально честно. – Да, мы похожи, ну мало ли что.

– Ты знала отца?

– Ой, только не надо заявлять, что первый министр мой отец.

– Я задала вопрос. – въелась в нее взглядом Роуз.

– Нет, не знала. Меня растил Брэд. Но даже если так, сколько лет этой твоей Патриции тут? Четырнадцать?

– Или тринадцать. В те времена меня в Атланте уже не было. – несколько более тихо сказала Роуз. – Ты говоришь твой отец погиб?

– Вероятно. – Саре было тяжело объяснятся. Об этом она почти никогда не говорила и сейчас не особо желала. – Он отдал меня Брэду как раз перед тем, как его забрали полицейские. Он наверняка давно мертв.

– Тоесть, – поразмыслив, сказала Роуз. – ты была новорожденным ребенком на момент конца бойни в Мейконе? – девушка потерла переносицу закрыв глаза.

– Да, младенцем. Мне не было и нескольких дней вероятно. – предположила Сара.

Роуз постояла на месте, закрыв глаза. Ее губы легонько шевелились, словно она пыталась говорить сама с собой. Оливия несколько скучала позади них, наблюдая за подругой. Сара же принялась разглядывать стены комнаты. Благо, других ее фото тут не было. Стены были увешаны новостями за последние лет десять. Нити сводились от фото министров к городам, фабрикам, компаниями, новостным заголовкам. Все они так или иначе подводились к фото немолодого темнокожего человека. Он был вырезан с другой фотографии, но Сара догадалась что это отец Роуз. Вокруг него висели фото министров, президента, статьи вроде «Жестоко застрелен в собственном доме. Заговор или наказание за предательство родины?». И эта запутанная паутина расплеталась по всем четырем стенам комнаты. У Сары в глазах рябило от этого зрелища.

– Не сходится. – Роуз снова сняла очки, массируя глаза. – Это все не сходится. На момент революции в Мейконе Патриция была уже ребенком. Маленьким, но все же ребенком. Кажется, я просчиталась.

– А я говорила тебе. – развела руками Сара.

Роуз взяла в руки фото, потирая его и разглядывая.

– Ладно, прости. – сжала губы она. – И правда не так уж похожи.

– Ничего страшного. – почесала затылок Сара. Ей конечно было немного обидно, но ругаться с Роуз после всего как она им помогла, Сара не могла и не хотела. – Просто заработалась, наверное. Тебе стоит отдохнуть.

– Я всегда за! – встряла Оливия. – Можем в кино сходить.

– Оливия, – вздохнув, сказала Роуз неспешно. – иди помоги Лили убраться в комнате, пожалуйста.

– Но Лили не убирается. – задумчиво поправила ее девушка.

– Ну значит подстегни ее к уборке. – с укором сказала ей Роуз.

– Ладно, сладкая парочка детективов, – сказала Оливия, отступая к выходу спиной вперед. – оставлю вас наедине. Не шалите тут. – она хихикнула и подмигнула.

Роуз встала в центре комнаты, оглядывая все хитросплетения своих догадок, собранные в этом месте. Сара присела на стул в углу, наблюдая за девушкой. Спустя несколько мгновений молчания, Роуз продолжила:

– Я с детства не могла смирится с убийством отца. – взглотнула ком в горле она. – Уже будучи подростком решила понять, кто и зачем его убил. Годы поисков, догадок, раскусывания лжи и разбитых надежд на ответы. Все они в этой комнате, – развела руками она. – и все они так ничего и не дали. Обидно, не так ли? Десяток лет я потратила на это. Десяток лет хотела понять, кто сломал жизнь моей матери. Лишил мою семью дома. И в итоге – тупик.

– Тут так много всего. – оглянула комнату Сара. – Впечатляет. И пугает немного, если честно.

– Не знаю, комплимент ли это. – опустила взгляд Роуз, обернувшись на Сару и опершись рукой на стол рядом с собой. Тот был завален бумагами, дискетами и прочим из того, что накопила журналистка за эти годы. – Все сводится к тому, что мой отец узнал что-то, чего знать не должен. Ты не поверишь, как много я знаю, но даже зная это, чувствую, что ничего не понимаю.

– А почему тебя так взволновало это фото и я? – кивнула на изображение Патриции Сара.

– Дочь первого министра уже давно не показывалась на публике. Добыть ее фото – большая проблема. Это – одно из немногих, что я смогла нарыть. Я подозревала всех и во всем, искала там, где априори ничего найти не могла. Знаю лишь что о Патриции почти ничего неизвестно. Обычная дочь обычного тирана. После смерти жены Маккриди пропала с телеэкранов, интервью, всемирной сети. Почти вся та немногая информация что была о ней известна, исчезла. А то, что я смогла выкопать из глубин и вовсе ничего не стоит. Жалкие свидетельства о рождении, образовании… Все это ничто. Она в этой истории персонаж крайний и неинтересный. Хотя ее исчезновение несомненно вещь странная, но в историю с убийством моего отца никак не вписывающаяся.

Сара рассматривала паутину информации на стенах. Рядом с фото отца Роуз висело еще одно, явно потрепанное. Сделанное издалека фото человека в темном плаще, шляпе, очках. Лицо его разглядеть было сложно. Его образ до жути напомнил Саре убийцу на стройплощадке? Быть может все это сложнее, чем кажется? Тиффани говорила что-то об этом как раз перед тем, как Сэм влепила ей стаканом по голове. Теперь ясно, что она имела ввиду. Увидела то же, что и Роуз. И вот из-за чего сыр-бор? Лишь ее мимолетное сходство с дочуркой министра Маккриди? Неужели все эти смерти, холод и бегство из-за этого? Какое жалкое оправдание всему тому, что произошло.

– Ты права. – снова вздохнула Роуз. – Даже цвет глаз другой.

– Да? – заглянула в фото Сара.

– Что смотришь? – хмыкнула Роуз. – Ты все равно не разглядишь тут. Это я вспомнила еще из детства. Ее глаза были голубыми. Немного гетерохромии, один темнее другого. Твои одинаково серые. И волосы ее были в разы светлее твоих. Это верно. – она бросила фото на стол. – Кажется и тут я облажалась.

– Не расстраивайся. – ничего более умного в ответ Сара придумать не смогла. – Я думаю ты найдешь убийцу отца.

– Я уже его нашла. – кивнула она в сторону фото человека в плаще на стене. – Один из агентов тайной службы, вероятно. Ни имени, ни данных. Как оно обычно и бывает. За стены Атланты не пробиться. Не помогут не браслеты, ни связи. Свои тайны этот проклятый город хранит прочно.

– Теперь то понятно, почему ты боишься, что могут найти и тебя. – вздохнула Сара. – Видно ты многое знаешь.

– Немного махинаций, проникновений туда, куда не следует, «заимствования» информации и вот у меня целая комната мусора, который ведет вникуда. – Роуз достала из ящика стола пакетик чая и кинув его в забавную желтую кружку позвала Оливию, чтобы та принесла воды.

Девушка вбежала максимально быстро, поднеся Роуз горячий чайник. Видимо в их отношениях это было нормой. Роуз постоянно командовала сестрой и подругой. Иногда это казалось неуместным и даже грубым. Однако те принимали ее характер, как данность. Сара не могла не дивиться этому.

Пинки удалилась, проводив их взглядом и хихикнув, а Роуз принялась попивать чай и рассматривать стены комнаты, продолжая свою речь.

– Уверенна я лишь в том, что мой отец знал что-то, чего ему было знать не положено. Да, все нити ведут к Атланте, здесь замешаны все, наверняка. Помнишь тот подрыв больницы, якобы братьями Далласами в Саванне?

– Я думаю все это помнят.

– Очевидная фикция. – покачала головой девушка. – Чем проще ложь, тем охотнее в нее верят. Даже трупов детей не досчитались. Все они пропали, а в Аллее Памяти половина пустых могил. Что отвечают мне на это? Без комментариев. Огромные деньги выделяются через компании, никак не связанные с Джорджией, из-за океана. Ты когда-нибудь слышала об «Эдемгейт»?

– Нет. – развела руками Сара.

– Огромная корпорация. Возила лекарства в Африку. Финансировала ядерное разоружение. Огромные деньги выделяла на развитие новых видов добычи энергии, пыталась урегулировать все эти войны в Евразии. Потом полетели ракеты и их центры обанкротились. Все что было, отошло к дочерней «Эдемгейт Трансатланик». И вот я нахожу данные о том, что эта дочерняя фирма финансирует послевоенные конфликты в Африке и Европе и даже как-то замешана в работорговле с дикарями центральной Америки. И вот она тоже выделяет огромные деньги в неясные счета Джорджии. Кто об этом договаривается? Зачем?

Роуз перевела взгляд на фото главенствующих министров в центре всей этой сети. Маккриди, Паттерсон, генерал Аберкромби, Картер, Ридли, все они были здесь. Их лица сложно не узнать, когда их крутят по телевидению каждый божий день. Она потерла руки друг о друга, поправляя очки.

– Слишком уж многое сходится в Атланте. – кивнула на фото министров она. – Понятия не имею в чем смысл. Но жертвой их игр стал мой отец. Моя мать, осмелюсь сказать, тоже погибла из-за них. Будь у меня хоть какой-то новый шанс докопаться до правды. Но нет. Все тщетно. Как только нити заплетаются на Мейконе и городской резне, узлы перерубаются и связи теряются. Слишком много жертв, слишком много неразберихи и дезинформации. И вот появляешься ты, так сильно схожая с маленькой леди Маккриди. К тому же, родившаяся прямиком во время этой быстрой и кровавой уличной революции. Что ты прикажешь думать моему воспаленному жаждой правды сознанию?

– Да, я поняла тебя. – встала Сара, подойдя и рассматривая фото на стене, пробегаясь глазами по газетным листам и новостным колонкам. – Если бы я хоть что-то знала. Но я обычная Сара из обычного захолустья. Министров и президентов только по телеку и видела. А наибольшей из моих проблем была сложная домашка и лень. И я очень бы хотела, чтобы все так и было. Чтобы сейчас я переживала только из-за того, что Дейзи будет стучаться утром ко мне в дверь с пачками писем, не давая поспать.

– Дейзи? – переспросила Роуз.

– Моя подруга. – вздохнула Сара, вспомнив недавнее присланное фото. – Надеюсь сейчас она посчастливее, чем я.

Роуз не зная, что ответить, просто глотнула чаю. Сара кашлянула, почувствовав неприятное жжение в груди. Стиснув зубы, она схватилась за горло, закашлявшись. Роуз тут же подскочила к ней, оставив злополучный чай и подхватила ее.

– Господи. – выпалила она. – Дыши!

– В-все… Х-хорошо… – сквозь кашель выдавила Сара.

– Пойдем скорее. – вывела ее из каморки Роуз, задернув за собой штору и оставив секреты и догадки в их мрачной темноте.

Залив таблетки, которые она покупала еще в прошлый раз, водой, она тут же дала жидкость закашлявшейся Саре. Первый глоток вылетел из горла вместе с мокротой, второй же Сара попыталась сделать уже после того, как с трудом наладила дыхание не без помощи Роуз. Лили побежала успокаивать Бена, который заплакал от жуткого хрипящего звука кашля, а Пинки болталась рядом, подскакивая и пытаясь помочь, но не находя себе места.

Выхлебав лекарство, Сара почувствовала освежающую прохладу в легких. Трахея все еще полыхала адским пламенем, но в груди растекалась мягкая прохлада. Роуз проводила Сару до ванной, встав неподалеку и прикрыв дверь, чтобы не мешать девушке. Сара еще минут десять оставалась у зеркала, сплевывая в раковину горькую от мокроты слюну. Вновь закашлявшись, она исторгла из легких все те же мерзкие комки химии, заполнившей ее легкие. Утерев от них губы, Сара посмотрела на запачканную раковину.

Жижа стала темнее, с чем-то зеленым и сероватым. Комки тверже, больше. Это выглядело так премерзко, что у Сары перехватило дыхание. Очередной глоток дался с трудом и прошел по горлу обжигающей волной. Каждый вдох наполнял ее грудь жжением и болью. За этой болью она забывала все, что ее до того тревожило.

Выплюнув остатки скопившейся горечи во рту в раковину, она еще раз оглядела омерзительную жижу, цвет которой нельзя было назвать иначе, кроме как цветом разложения. Сколько там доктор ей ставил? Несколько месяцев? Чуть меньше года? Или год? Она уже и не помнила. Чертовы сигареты, чертова атрофия легких, чертова она. А ведь она только начинала входить во вкус всех этих путешествий и даже неприятные моменты начали было восприниматься несколько по-другому. Но если уж смерть поставила в ее легких свою метку, от нее по-видимому не уйти.