Дессальер. Путешествие к краю вселенной длиною в бесконечность

– Держитесь! – прокричал Фиск.

У меня схватило дыхание, когда вертушка резко стала терять высоту. Почти все закричали. Даже Кот очнулся и заорал, когда сила притяжения начала на него действовать в полной мере. Вцепившись во что-то, я не мог пошевелиться. Я лишь мог лицезреть через иллюминатор, как быстро на нас надвигается матушка Земля. Вся моя никчёмная жизнь пролетела за пару секунд перед глазами. Через мгновение произошёл жесточайший удар. Я моментально отключился. В тот же миг наступила темнота – и безграничный покой, к которому я давно стремился, но не ожидал получить его так скоро.

Проклятый мегаполис. Не узнав о любви. Оно нашло нас

Я был напряжён, глаза зажмурены, кулаки крепко сжаты. Мне удалось немного расслабиться, только когда я осознал, что это сон. Ни боли, ни рухнувшего вертолёта, ничего из того, что меня волновало, не было. Здесь был лишь я и безжизненная мрачная станция метро, в которой мне каким-то чудом удалось оказаться. Повсюду была разруха, куски штукатурки и горы пыльного мусора на полу, но меня больше волновало, вернусь ли я обратно в реальность. Освоившись с окружением, выходить на поверхность я не торопился. Я всё ещё хорошо помнил ту ужасную боль, что пришлось мне испытать, попав в луч света на улице, в одном из своих похождений во сне. Так что вместо этого я отправился путешествовать по практически непроглядным туннелям метро в одиночку. Я долго шёл, пока не наткнулся на вагон поезда, вставшего посреди туннеля. Там было темно, но странное, еле видное свечение вокруг объектов позволяло мне не спотыкаться о них. Я хотел пройти между этим вагоном и стеной, но вдруг заметил, что там кто-то сидит. Я увидел множество очертаний сидевших людей. Они не шевелились, и я решил рассмотреть их поближе. Я залез внутрь через окно и медленно пошел по проходу, всматриваясь в них. Никто из этих людей не шевелился. В таком мраке мне казалось, что все мертвы. Как вдруг рука одного из этих людей ухватилась крепкой хваткой за мою. Я вздрогнул и попытался высвободиться, но это у меня не получилось. Через секунду я понял, что он тянет ко мне вторую руку, в которой был какой-то продолговатый предмет. Он что-то хотел мне отдать. Я перестал нервничать и принял его странный, но очень полезный в этой обстановке дар. Это был обычный фонарик. Я включил его, осветив ярким лучом весь вагон, и обомлел. Все сидячие места занимали обычные живые люди.

Мужик, что дал мне фонарь, молча отпустил меня из своей мёртвой хватки и прислонил указательный палец к губам, словно хотел сказать мне, чтобы я тут не шумел. Я заметил, что они все держали палец в таком положении, у своих губ, и смотрели мне в глаза. Я понял, что задерживаться надолго тут не стоит. Выйдя из вагона с другой стороны, я побрёл дальше. Через пару минут монотонной ходьбы по туннелю метрополитена я услышал страшные крики. Люди за моей спиной молили о пощаде. Эти звуки явно и отчётливо доносились из вагона, который я только что покинул. Я тут же ускорил шаг, но, пройдя ещё немного, остановился, почуяв нотки страха. Опять отчётливо был слышан тот самый мерзкий звук. Звук, от которого кровь стынет в жилах. Я понял, что оно рядом. Туннель позади меня начало заполнять ярким светом. Тогда я и решил бежать по рельсам без оглядки. Я точно знал, что поезда здесь не ходят. Кроме того, в своих снах я невольно приобрел фобию – боязнь источников яркого света. Я всё бежал, и бежал, пока не упёрся в очередную опустевшую станцию метро. Задерживаться здесь я был не намерен, и поэтому, забыв о страхе яркого света на поверхности, пулей побежал по нерабочему эскалатору вверх, прочь из этой чёртовой подземки. Оставалась последняя пара ступенек до выхода, но я не смог их осилить. Резкая боль в спине и во всём теле остановила меня. Я потерял равновесие и начал заваливаться на спину. Я пытался ухватиться за поручни, но всё было тщетно. Руки и ноги не слушались, а боль усиливалась и усиливалась. Что-то тянуло меня обратно под землю. Я снова угодил в какую-то зловещую ловушку. Падая вниз, я хотел разглядеть хоть что-нибудь, но ни свечение, ни адская боль не смогли перебороть приходящую им на смену тьму в голове.

Я почувствовал увесистые шлепки и широко раскрыл глаза.

– Проснись! Да вставай же ты! – вроде как на меня орал Фиск, но я ещё плохо понимал, что происходит и что от меня хотят.

– У нас минус двое, пилот и Кот мертвы! Кили при смерти! Микром поможет тебе, а я потащу Кили, она без сознания и потеряла много крови. Уходить надо сейчас и быстро, мы безбожно тут нашумели! – прокричал мне Фиск, закидывая Кили себе на плечи.

Я приподнялся на колени, немного оглядевшись, и увидел, что рядом догорал наш вертолёт. Нам повезло, обвивающие остатки нашей вертушки обесточенные высоковольтные провода, на которые мы приземлились, смягчили наше падение. Всё тело невероятно ныло от боли, а раны кровоточили. Теперь уж моя разорванная нога была наименьшей из проблем. Повернувшись к Микрому, я увидел, как он, весь в порезах и копоти, в слезах закрывал глаза своему боевому брату Коту, что-то приговаривая ему на прощание. Затем он положил ему в карман косяк, прикрыл его тело деревянными обломками, спрятав от посторонних глаз, и пошёл помогать мне. Но больше всего, я был встревожен из-за Кили. Она плохо выглядела и была вся в крови. Я понимал, что сейчас время – её худший враг, и нам надо действовать. Стрелкового оружия с собой у нашей компании было немного. Отбиться от мертвецов на раз или два хватило бы, но это максимум. Отойдя подальше от места нашей жёсткой посадки, мы притаились в разрушенном здании, чтобы разобраться, куда нам теперь бежать.

– Чёрт возьми, так нас скоро заметят и выпотрошат, – нервно прошептал Фиск, осматриваясь.

– Парни, смотрите! – указал Микром на сигнальную ракету в воздухе.

Видимо, их стали запускать из укреплённых районов, когда увидели чёрный столб дыма, поднявшийся в воздух после падения нашей вертушки, или, может, они видели само падение, но это уже было не важно. Оттуда за нами вряд ли кто выдвинулся, но и этому жесту мы были безмерно рады. В какую сторону идти, теперь было понятно, но как много мы сможем пройти незамеченными, вот в чём был сейчас главный вопрос. Мы очень осторожно продвигались короткими перебежками от здания к зданию. Наши движения были практически бесшумными. Мы были как чёртовы ниндзя. В конце концов мы упёрлись в большую открытую площадь, уложенную мелким камнем, за которой виднелись баррикады. За ними, как мы предполагали, и находились те самые укреплённые районы, занимаемые живыми людьми, куда мы и намеревались попасть. Площадь была до отказа забита палатками, из которых периодически выползали создания, отдалённо напоминающие людей. Всё это мы наблюдали из окна полуразрушенного дома на третьем этаже и соображали, как нам преодолеть эту площадь, не попав в окружение мертвецов. Взвесив все за и против, учитывая тот факт, что всем нам была нужна срочная медицинская помощь, мы затеяли устроить диверсию.

Придя к этому решению, мы покинули наше укрытие и подкрались вплотную к площади. План был таков: Фиск отправится на разведку и попробует создать чуть поодаль от нас шумиху, после чего мы попробуем пробиться сквозь эти палатки к баррикадам. Микром осторожно выглядывал из-за угла рваной тёмно-зелёной палатки с какой-то надписью, пытаясь разглядеть, как там Фиск. Я же к этому времени нашёл отличную бесхозную палку, лежащую на асфальте. Формой и размерами она как раз подходила на роль костыля. Ведь, когда начнётся шоу, устроенное Фиском, а я в нём был уверен, мне никто не сможет помочь. Микром в это время будет пытаться донести Кили, до баррикад, пока она тут не двинула кони. Я же планировал как можно быстрее ковылять за ним. Фиск всё же сделал, что мы запланировали, но малость переборщил. В трёхстах метрах от нас раздался оглушительный взрыв, за которым последовало ещё с десяток не менее громких. Нас чуть не сбило с ног из-за образовавшейся ударной волны. Видимо, он прихватил с собой взрывчатку или нашёл что-то помощнее в этих бесчисленных палатках. На взрывы со всего города начала сползаться вся нечисть, что тут обитала. Громкие вспышки всё продолжали накатывать волнами, когда мы начали свой плохо продуманный, забег к подножию баррикад. Не прошло и десяти секунд, как я потерял из виду Микрома.

– Он слишком быстро бежит, я не успею их прикрыть, – подумал я, пытаясь догнать Микрома с Кили.

У меня хотя бы был полностью заряженный пистолет в свободной руке, а вот Микром тащил Кили налегке, с единственным холодным оружием, что висело у него на ремне, – мачете Кили.

Пока наш хилый план работал просто превосходно. На пути не было проблем в виде встречных мертвецов, но вскоре я услышал шаги сзади. Обернувшись, надеялся увидеть Фиска, но это был не он. Полуразложившаяся тварь, истекая гнилью, с яростными воплями догоняла меня. А за ней ещё одна, с теми же намерениями разорвать меня в клочья. Я остановился, прицелился и сделал выстрел. Со второго раза я попал ей в голову, и она, эта тварь, упала замертво. Снова, глубоко выдыхая и прицеливаясь, я хотел уложить спать и вторую, но моя нога не вовремя подкосилась, и я упал. Лёжа, я произвёл ещё пару выстрелов, но не смог остановить бегущего мертвеца. В этот момент хорошо, очень хорошо прицелившись, я попытался выстрелить снова, но лишь услышал щелчок вхолостую бившего бойка моего пистолета. Я сразу же попытался достать нож, но он мне, слава богу, так и не пригодился. Ко мне подскочил Фиск и хорошенько вмазал прикладом по голове догонявшего меня мертвеца. Когда тот упал, он добил его, серией крепких ударов размозжив ему череп, и побежал ко мне, помочь подняться. Одной рукой я опирался на него, а другой отталкивался найденным мною спасительным костылём. Вскоре мы с Фиском подбежали (а кто-то – это я про свою персону – и доковылял) к баррикадам в конце площади, где нас уже ждал Микром с Кили, лежащей без сознания на его плечах.

– Чёрт, тут тупик, я так и думал, и что же дальше? – спросил Микром, не давая нам с Фиском и секунды отдышаться после этого кровавого забега.

Нам всем срочно, особенно Кили, как-то надо было попасть на другую сторону огромной кучи строительного мусора. Перелезть через неё мы бы явно не успели: к нам со всех сторон начали подбираться мертвецы. Я смотрел, как они медленно окружали нас, как вдруг прямо перед моим носом упала верёвочная лестница. Её спустили нам откуда-то с вершины баррикады.

– Эй, вы там, живо поднимайтесь, если хотите жить! – прокричал нам кто-то из наших спасителей сверху.

Фиск отстреливал налетающих на нас монстров, пока я закреплял ремнями Кили на спине у Микрома, чтобы как-то поднять её. Парни сверху тоже помогали, как могли, огнём. Поднимавшийся, как всегда, последним Фиск чуть не свалился обратно, когда мертвецы начали вырывать из-под него лестницу. К счастью, он успел ухватиться за какой-то мусор и удержался. Когда Фиска подняли на поверхность баррикады, мертвецы уже вовсю начали штурмовать стену, но наши вооружённые спасители их быстро успокоили плотным градом свинца и коктейлями с горючей смесью. Преодолев мусорную стену, мы очутились в промежуточной зоне. Это небольшой участок между неподконтрольной зоной охраны и жилой зоной. Она окружала жилые кварталы, в центре которых и находился запертый вход в бункер. Здесь посменно дежурили небольшие группы хорошо вооружённых людей. Это был последний круг обороны, пробившись через который мертвецы запросто могли искромсать всех жителей, находящихся в центре. Все подходы к жилым кварталам были плотно заминированы, так что нам в помощь выделили трёх проводников, чтобы мы без проблем добрались куда надо. Пройдя пару сотен метров по разрушенным и заминированным улицам мегаполиса, мы упёрлись в мощную железобетонную стену, она была намного выше той, что мы уже преодолели. Да и народ на ней был вооружён посерьёзнее. Там были пулемётные вышки через каждые десять метров с кучей прожекторов. Наши попутчики с кем-то переговорили по рации, и через секунду нас уже освещали те самые прожектора. Ворота или двери здесь изначально были не предусмотрены, и поэтому, достаточно осветив нас и поняв, что мы живые, нам на тросах подали корабельную сходню. Поднявшись на стену и осмотревшись, я понял, что не всё потеряно. За этой железобетонной стеной людей было достаточно много, и все они вроде как не собирались сдаваться просто так, без боя. Практически у каждого человека, будь то ребёнок или старик, в руках было заряженное стрелковое оружие. Во всех многоэтажных зданиях были наглухо забиты окна и двери. Они все были хорошо укреплены на случай прорыва мертвецов. Я бы сказал, что они теперь больше походили на многоэтажные доты, чем на жилые помещения. Нас первым делом поприветствовал мэр этого чудного военизированного поселения. Ну как сказать, мэр, все вокруг называли его просто Босс. На вид ему было лет сорок, а может, и все пятьдесят, я точно не смог определить. Это был крепкий одноглазый мужик. На нём не было живого места, всё его тело украшали бесчисленные шрамы. Он был одет по форме, с разгрузкой, в полном обмундировании, с ручным гранатомётом за спиной. Седые волосы и голубые глаза вкупе со шрамами делали его грозным на вид воеводой. Он с самого начала заправлял тут всем в городе. Сначала строил, потом воевал, теперь оборонялся. Его называли Боссом из уважения из-за его героических поступков, спасших много жизней в эти нелёгкие времена. Нам же он сказал, что мы можем звать его по имени, а звали этого престарелого коммандос Рэтрёль Скан.

– Так с ходу и не выговоришь, – сразу же мелькнула мысль.

После краткого знакомства нас с Кили доставили в санчасть, это была огромная палатка с кучей коек, медицинским оборудованием и полевой операционной. После серии операций Кили так и не пришла в сознание. Мы с Фиском провели всю ночь возле её койки, пока Микром, где-то ошивался. Хотя все мы знали, что наверняка он, обкурившись марихуаной, набивал брюхо, пока была такая возможность, или же просто заедал горе… Но это было уже не важно. Все мы теряли кого-то и ещё потеряем, но, в отличие от многих других, Микром был очень силён духом, как и его павший в бою со злом товарищ. Мы с Фиском обоюдно согласились, что когда всё уляжется, мы обязательно разыщем тело Кота и похороним его по-человечески. Лёжа на отдельной койке рядом с Кили, я отчётливо ощущал гордость за то, что мне довелось повстречать в эти тяжёлые временна таких славных храбрых людей, как она, как Фиск, как Микром и его усопший брат Кот. За эти многие годы разрухи и боли я почти разочаровался в людях, но они вновь вселили в меня надежду на то, что есть люди, не сломленные этим жестоким миром.

Вскоре Фиск покинул нас с Кили, он вышел из санчасти и пошёл обсуждать с Рэтрёлем что-то наверняка очень важное. Вернувшись, он сказал, что командование на базе после переговоров с ними решило всё же открыть вход в бункер и впустить всех, кто остался в живых в этом квартале. Я поинтересовался, с чего вдруг такая милость и почему именно сейчас. Фиск пояснил, что это не задаром, что там, на базе, уже давно готовится крупномасштабная наступательная операция, но квалифицированных людей не хватает, так что будут брать тех, кто есть, рассчитывая на удачу. В связи с новыми обстоятельствами им будут необходимы все, кто может держать в руках оружие. Вооружения там было достаточно, и воздушное пространство пока что было нашим, так что теперь, с изменившимися правилами на базе, даже слепой с автоматом в руках мог стать полезным общему делу.

Было решено во что бы то ни стало полностью отбить этот стратегически важный город, где мы пока что чувствовали себя в безопасности, и если всё пойдёт удачно, то заодно и весь континент. Фиск достаточно правдиво обрисовал ситуацию людям на базе, о том, что здесь есть много раненых и что большому количеству народа требуется как минимум месячная военная подготовка, чтобы они не стали пушечным мясом, если вдруг, по печальному стечению обстоятельств, их атака захлебнётся. Во всяком случае, вдаваться в эти подробности я не стал, я был слишком обессилен. Перед тем как лечь и хорошенько выспаться, я немного побеседовал с местными, что проходили мимо меня и тоже были не прочь потрепаться, забыв на мгновение о происходящем вокруг них безумии. Мне поведали: доказать, что это был вирус, или понять пути его передачи так никто и не смог. Народ стал замечать, что люди перестали обращаться в мертвецов. И почему одни заражаются, а другие нет? Почему это происходит через неопределённые промежутки времени? И почему он так быстро мутирует, превращая людей в страшных чудовищ? Странно, но это незнание давало им надежду, что «вирус» когда-нибудь отступит. Немного поразмышляв на эту тему, я всё-таки заснул, погрузившись во тьму закрытых век.

Приятный тёплый ветерок обдувал мне лицо. Открыв глаза, я не смог определить, где нахожусь. Было явно что-то не так с законами физики: мои движения были слишком плавными и лёгкими. И вдобавок ко всему, что-то странное меня окружало. Я находился как будто бы на бескрайнем поле, но это не было похоже на привычную мне зелёную лужайку. Трава здесь была ярко-розового цвета, почти прозрачная в основании, и от неё веяло теплом. Под ней виднелась земля, но песчинки на ней были белого цвета, они отблескивали, как алмазы. Налюбовавшись бескрайним розовым полем, я поднял взор в небо, чуть выше горизонта, и понял, что нахожусь не на Земле. Небо было жёлтого цвета с переливами в синий и в другой цвет, который я раньше никогда в своей жизни не видел. Было трудно оторвать от него взгляд. Он навсегда останется в моей памяти, так как его невозможно описать. Немного выше атмосфера странного цвета полностью становилась прозрачной, если смотреть строго вверх. За ней я увидел то, что описать ещё сложнее. Там было множество звёзд, сингулярности и странного вида галактика. Неожиданно что-то огромное вылезло прямо передо мной, заслонив весь мой взор. Что-то очень большое. Огромный столб тени вырос в паре метров от меня и так же быстро погрузился обратно под слой алмазной почвы. Я начал оглядываться по сторонам, и вскоре увидел это. Я наблюдал за этим сквозь розовую траву и блестящий песок. Издалека оно было похоже на огромного червя из ада. Огромная тень ползала подо мной кругами, не создавая никаких волнений на поверхности. Наблюдая за червём, я неожиданно заметил, что рядом с моими ногами стоят ещё чьи-то. Пошевелив ими, я понял, что они принадлежат не кому-то другому, а мне самому. Затем я начал разглядывать своё тело. Оно… Оно было не моё. Я начал ощупывать себя руками и понял, что их у меня не одна пара, а множество. Я был фиолетового цвета. Мой взгляд начал разъезжаться в разные стороны. Я мог наблюдать за этим миром с разных ракурсов. Когда я немного привык, то перестал удивляться, но потом просто запаниковал, поскольку никак не мог сосредоточиться на происходящем. Было такое ощущение, что на теле миллионы глаз по всей его поверхности, и смотрел я ими всеми одновременно. Неожиданно для меня всё вокруг стало расплываться. Я почувствовал, как начал куда-то проваливаться. Яркий свет, исходящий от окружения, превращался во тьму. В этой тьме я услышал знакомый мне звук сигнальных сирен.

Немного поднапрягшись, я открыл глаза и услышал взрыв, после чего посыпались автоматные очереди, одна за одной. Судя по этим звукам, кто-то (или что-то) прорвало периметр. Было раннее утро, только начало светать. Хромая на одну ногу, я вышел из санчасти на улицу. Там все бегали как ненормальные, с оружием в руках. Я схватил за воротник первого попавшегося мне человека и спросил, что происходит.

– Южный периметр был прорван; что-то огромное разнесло железобетонную стену в клочья! – ответил он мне и побежал дальше.

И тут я увидел ошарашенного Фиска.

– Хватай Кили и беги к входу в бункер, двери уже открыли, я пока поищу Рэтрёля, помощь ему не помешает: похоже, что эта та самая тварь, что пережила напалм и сбила нашу вертушку! – прокричал мне Фиск и тут же скрылся из поля зрения.

И вправду, прислушавшись, я понял, что это точно было оно. Только тысячи тел, соединенных в одно целое, могли издавать такой дикий вопль. Похоже, что всё это время оно искало нас. И видимо, нашло. У входа в бункер людей скопилось невероятно много. Эвакуация была хреновой, но все с пониманием пропускали раненых, женщин, стариков и детей. Я позаботился о том, чтобы Кили в её тяжёлом состоянии отправили в бункер в первую очередь, а сам пошёл искать Фиска с Микромом, дабы помочь им, чем смогу. Я чувствовал огромную вину, мне было очевидным, что именно из-за нас это чудовище оказалось здесь.

Пройдя мимо десятка полуразрушенных высотных зданий в южном направлении, я наконец увидел эту мерзкую тварь. Должен сказать, что она значительно выросла с последней нашей встречи. Видать, по пути впитывала в себя своих собратьев, или что-то типа того. Ростом это существо стало с десятиэтажный дом, не меньше двадцати или даже тридцати метров с виду, а то и крупнее. Шум стоял неимоверный. Все головы, все тела, вообще всё, что было живым и шевелилось на его корпусе, издавало страшные вопли, а его уродливое тело крушило собой всё вокруг. Из домов по обе стороне улицы по нему плотно вели огонь. Куски его тела, отрываемые залпами ракет и минными снарядами, поднимались и снова, как ни в чём не бывало, врастали в его плоть. Я боялся подойти ближе, плотность огня зашкаливала, не говоря уже о пролетающих мимо меня шальных рикошетах. Но мне во что бы то не стало надо было преодолеть этот страх и попытаться задержать зло до полной эвакуации здешних жителей, ведь я чувствовал, что обязан им своей жизнью.

– Эй! Пацан, ты тут не на прогулке! – с улыбкой довольно бодро крикнул мне Фиск, неожиданно подойдя ко мне сзади, и продолжил: – Видишь два ветхих здания по правой стороне улицы, за которыми беснуется уродец?!

Я сразу допёр, о чём он, и кивнул головой в знак согласия. Оказалось, что, пока я помогал Кили с эвакуацией, он обежал эти два дома и заминировал их несущие колонны в центральном холле, ближе к улице, ведущей к бункеру. В это время Рэтрёль занимался тем же самым, только с противоположной стороны улицы. Все, кто мог, палили по гигантскому мертвяку, привлекая его внимание и заманивая его в ловушку. Таким образом они хотели пригласить монстра прогуляться по асфальтированной дороге прямиком ко входу в бункер, на обед, а когда он подойдёт поближе, направленным взрывом обрушить на него многотонные высотные здания. Да, можно было оставить его в покое, но, зная намерения врага, сражаться куда легче. Если оно не сдохнет (а так, скорее всего, и будет), то, по крайней мере, задержится, дав людям ещё немного времени на эвакуацию.

Фиск был весь увешан сумками со взрывчаткой. Он сунул мне одну из них, и мы с ним начали отступать к входу в бункер. Микрома во всей этой суматохе мы так и не нашли. Вскоре к нам присоединился Рэтрёль и другие бойцы, спешно покидавшие местные оборонительные сооружения, что располагались вдоль улицы, ведущей к массивным дверям бункера. Мы все бежали вдоль прямой широкополосной дороги, чтобы монстр следовал за нами по пятам. Когда эта огромная тварь вышла на нужную нам позицию, ступив на неё своей огромной конечностью, сдетонировали снаряды, раздались множественные взрывы, и кучи железобетона, стекла и строительного мусора посыпались на монстра. Земля у нас под ногами затряслась, и поднялся столб непроглядного дыма, но мы все, не останавливаясь, продолжали двигаться в нужную нам сторону. Вход в бункер был окутан дымом. Гражданских тут уже не было, а вот отважных героев – целая толпа. Многие захотели дать отпор монстру, вооружившись чем попало. Пока что массивные, способные сдержать прямое попадание ядерной боеголовки ворота в бункер были открыты. Через пару десятков минут, когда дым начал рассеиваться, все эти бойцы, убедившись, что проблема решена и чудовище похоронено здесь навеки, стали уходить под землю, в глубь туннеля, ведущего к бункеру. Я почувствовал себя настоящим героем, когда понял, что все ушли, а мы остались втроём, прикрывать отход людей. Я, Фиск и Рэтрёль заняли круговую оборону, чтобы сюда больше не проникли мертвецы.

– Так, мужики, похоже, это всё на сегодня, надо уходить и закрывать эти ворота, пока не стало слишком поздно, – поднявшись и выйдя из-за укрытия, медленно произнёс Рэтрёль.

Спорить с ним никто не стал. Я лишь надеялся, что Микрому хватило ума не искать нас в развалинах, а уходить вместе со всеми в бункер. Пройдя толстенные входные ворота, мы уткнулись в шахтную плохо освещённую лестницу, ведущую вниз на многие десятки метров. Фиск начал спускаться по ней первым. Я же, следуя за ним, обернулся посмотреть, как дела у Рэтрёля. Он ввёл какой-то код в сенсорную панель рядом с дверью, и она начала со скрежетом закрываться, перекрывая путь лучам утреннего света, пробивающимся через этот вход вместе с клубами пыли. Рэтрёль повернулся спиной к закрывающейся двери и спокойно пошёл в мою сторону, одновременно сообщая кому-то по рации о нашем успехе. Как вдруг что-то пронеслось в проёме главного входа. Медленно опускающаяся дверь в эту минуту еще не успела окончательно закрыться, и огромная конечность чудовища колом пронзила Рэтрёля насквозь. Его почти разорвало пополам прямо на моих глазах. Меня с ног до головы залило кровью воинственного старины Рэтрёля. Ему повезло, подумал я: смерть была весьма быстрой. Я замер, а монстр зря времени не терял; всеми своими силами он не давал двери, ведущей в бункер, закрыться. Через мгновение после гибели Ретрёля я, придя в себя, скинул сумку с плеча, схватил валявшийся рядом в луже крови автомат Рэтрёля и в паре со своим стволом начал от бедра яростно наваливать по нему свинцом с двух рук. Я старался сосредоточить плотность огня в той части, в которую упирается дверь. Сменив пару обойм, я схватился за старый добрый обрез. Когда боеприпасы у меня всё же закончились, я решил метнуть туда сумку Фиска со взрывчаткой, на пробу, так сказать. Высунувшись по пояс на уходящую вниз шахтную лестницу, выставив таймер на пять секунд, я закинул точно под дверь эту сумку и притаился, обхватив голову руками. После мощного взрыва, когда всё вокруг усыпало гниющими останками и кровью, я, немного оглушённый, высунулся, чтобы оглядеться. Дверь, ведущая в бункер, была надёжно заперта – одной проблемой меньше. Но вот кусок плоти монстра, что валялся рядом с входом, вот-вот начнёт подниматься, – это я знал наверняка. Так что я пулей понёсся вслед за Фиском по шахтной лестнице вниз. Встретив его, я вкратце рассказал о случившемся наверху. Честно говоря, в основном я кричал, что надо срочно валить вниз, и он понял меня…