Легенды Лазурной Юдоли. Принц Аглианта

Значит, вот она насколько безупречна, эта королевская жизнь. Значит и это неправда? Милены он больше не увидит – это и есть единственная правда, которую он знал. Правда неутешительная, но суровая.

Но где она? И где все остальные гости? Оставалась крохотная надежда на то, что если кто-то ещё остался в Аглун Хед, то среди них есть Милена. Однако рождённый реалистом Солон не умел верить в подобные чудеса.

Когда он приподнял ставни на окнах, глаза налило ярким солнечным светом, и Солона это едва не ослепило. Судя по всему, время уже перевалило за одиннадцать, а это значит, что Солон заметно переспал. Ну и ночка же выдалась!

И который уже день подряд светило солнце и была ясная погода… Словно Бог Дождей умер, оказавшись побежден неведомым Богом Солнца и Радости. Если, конечно, такие существовали.

На столе стоял кувшин, всё ещё наполовину наполненный вином. Однако Солону не хотелось думать об этом, так как вино всё ещё наполняло его изнутри. И больше всего сейчас хотелось поесть.

Выйдя прямо в спальной рубашке, которую он наспех накинул на себя, Солону, помимо слуг, удалось встретить ещё и лорда Эверетта, который внимательно рассматривал стоящие на подоконниках цветы и что-то бубнил про себя. Однако, увидев принца, он преклонился и проговорил:

– Приветствую, ваша милость.

– И я, милорд, – бегло ответил Солон. До любезностей ему сейчас совершенно не было времени.

Милорд Эверетт был уже стар – волос уже почти осталось, осанка сгорбленная, а морщины заполонили всё, что осталось на некогда благородном лице. Ему больше семидесяти с виду, а может и семьдесят пять. И как в таком возрасте можно ещё сохранять себя на должности королевского казначея?

– Благородные лорды не встают так поздно, – сказал Эверетт, чем-то напомнив ему другого знатного лорда.

– Всё равно, – ответил Солон. – После пиршества можно.

– Я думаю, что очень сложно осознавать то, что это всё ради вас, милорд.

– Не сложно, – ответил Солон. – Скажите мне, лорд Эверетт, а все ли гости разъехались?

– Вы думаете, они доставят мне столько счастья? – пробубнил он. – Ну и погодка же держится эти две недели… Один лишь дождь, да и тот мимолетный… Ах да… Более половины всё ещё здесь. Кто-то отсыпается, кто-то пожинает королевские плоды, тратя нашу казну…

– Казна – не главное, – сказал Солон.

– Думайте так, милорд. Только совсем скоро мы уже будем занимать золото у богатых домов Карнарии… Да и всего Родевиля.

– Разберемся, – ответил Солон. Ему уже начинал не нравиться этот разговор.

– Легко только говорить так, но нелегко быть королевским казначеем. Во всём обвиняют всегда меня, хотя трачу далеко не я.

– Во всяком случае, я не собираюсь обвинять вас, – сказал Солон.

– Слова малолетнего ребенка, – ответил ему Эверетт. – Вы прежний не говорили так.

– Я новый не скажу так. Будьте уверены.

– Вы не скажете так, но можете сделать. Не помните ли сами все свои долги, милорд? Избавились ли вы о них?

Это очень смутило Солона, но он решил не влезать в дальнейшие расспросы.

– Кто из герцогов остался? – перевёл он тему.

– Если вы говорите о лорде Эсгрибуре, то он никуда не делся, – проговорил Эверетт, продолжив вглядываться в свои цветы. – Эх, лепестки цветка опущены – дождя не будет.

– Я не об Эсгрибуре говорю. А о лорде Радерхоста.

– Радерхост? – удивился Эверетт. – Не думал, что ты знаком с лордом Мергретом.

«Скорее с его дочерью» – чуть было не брякнул Солон, но вовремя остановился.

– Он со своей дочерью отчалил уже утром, – сказал Эверетт.

Но Солон, даже не дослушав слов Эверетта, тут же подорвался и ушёл вон. И почему же всегда так? Почему даже, став принцем, нельзя получать того, что хочешь?

Между тем многие лорды всё так же пировали, устроив ещё один небольшой пир прямо с утра. Солон не захотел присоединяться к ним, так как веселиться ему больше не хотелось. Да и незачем ему это было.

Вместо этого Солон отправился в тронный зал, где встретил словно живущих там королеву и Эсгрибура, и, почтительно поприветствовав их, сел неподалеку от трона. Королева всякий раз, глядя на него, улыбалась, однако была молчалива. Для своих шестидесяти лет она выглядела очень плохо, и здоровье её заметно покачнулось. И это неудивительно – потеря мужа, двоих сыновей, да ещё едва и третьего не потеряла… Для отнюдь не сильной и не волевой женщины это ой как не просто.

Хаффнера Ларгбура тут снова не было – видно ещё не оправился от своей горести по поводу поражения от сира Лоренца Тайвинга, поэтому снова в где-то пьёт водиночку.

– Тебе не приходилось видеть лорда Эверетта по пути, Энтоэн? – спросил у Солона лорд Эсгрибур.

Он даже сейчас не сидел, а всё так же стоял подле королевы. Видно, что уважения и чести было слишком много в этом человеке.

– Видел, – ответил Солон. – Недалеко от моей спальни разглядывал цветы. Гадал на дождь.

– Он никогда не научится разбираться в погоде, – с лёгким сарказмом и улыбкой сказал Эсгрибур.

В этот момент двери тронного зала отворились и зашли два старика – Эверетт с каким-то горшком в руках и ещё некий низенький человечек в синем наряде, напоминающем халат, и синем колпаке с желтыми звездочками на нём. Его длинная седая борода едва не достигала пола.

– О, приветствую вас, архимаг Арциус, – проговорил Эсгрибур.

– Архимаг? – шёпотом спросил Солон у Эсгрибура.

– Главный волшебник королевского двора, – таким же шёпотом ответил Эсгрибур.

– Тут и волшебники есть? – удивился Солон, словно услышал в голосе Эсгрибура нотки надежды.

– Ну вы, право, будто и не жили никогда в королевском замке. Архимаг Арциус, можете ли вы чем-то помочь нам?

– Звёзды помогут, милорд, – хриплым голосом сказал старик. – Но не раньше, чем в конце июня.

– Мы же тогда разоримся! – принялся возмущаться лорд Эверетт. – Не получив урожая, мы не получим налогов, и будем занимать у Арриенов или…

– Не стоит паниковать, лорд Эверетт, – сказал Эсгрибур. – Я уверен, что герр Арциус нам отлично поможет. Так ли это?

Однако Арциус уже успел о чём-то задуматься и явно не слышал слов Эсгрибура.

– Арциус! – крикнул ему Эверетт, и лишь после этого смешной старик отреагировал.

– Время, – произнёс он. – Мне требуется время.

– Но вы обязательно что-то придумаете, – сказал Эсгрибур. – А на данный момент вам есть, чем порадовать нас?

– Всё, чего меня удалось достичь – это вызвать небольшой дождь в позапрошлую субботу.

– И сорвать нам охоту, – пробубнил Эсгрибур так тихо, что его услышал только сидящий рядом Солон.

– Почему я раньше не видел этого архимага? – спросил у него принц.

– Они почти никогда не покидает своей башни. Даже если его вызывают сюда, приходит через раз. Поэтому приходится посылать за ним.

– А где находится его башня? – спросил Солон.

– Позволь мне показать тебе её после обеда, – учтиво предложил Эсгрибур.

– Нет, я хочу отправиться туда один, – сказал Солон.

Он очень надеялся, что несильно обидел лорда Эсгрибура.

– И чем тебя заинтересовал этот шарлатан? – недоумевал лорд.

– Он не шарлатан, – подозрительно пробормотал Солон, но вряд ли Эсгрибур его услышал.

После общего обеда, когда Солон наконец-то утолил голод, он всё-таки решил сходить в башню к Арциусу. Эсгрибур довольно подробно разъяснил ему, где она находится, а ему дважды объяснять не приходилось.

Долгая винтовая лестница длилась, похоже, целую вечность. И как сгорбленный старик, которому было не менее восьмидесяти лет, постоянно поднимался сюда? Или, может быть, он поэтому так редко покидал своё жилище?

Когда Солон наконец-то поднялся по лестнице до конца, ноги его окончательно забились, и он готов был рухнуть прямо тут. Что ж, к этому стоит привыкнуть.

Толстая деревянная дверь была слишком низка для человека роста Солона, но в самый раз для Арциуса. На ней было аж несколько засовов и четыре огромных замка – правда, все они были раскрыты.

Солон громко постучался, так как рассчитывал, что старик глуховат. Однако дверь он открыл быстро.

– Принц? – удивился архимаг. На этот раз он был без своего колпака, и его длинные седые волосы спадали чуть ли не до пояса.

Он слишком нагло вглядывался в лицо Солона, словно видел в нём какой-то подвох, но не решался сказать.

Арциус просто являлся набором бороды и волос – так как за ними было мало видно самого архимага.

– Могу ли я пройти? – попросил Солон.

– О, да, – проговорил Арциус. – Я сочту это за честь.

Солон нагнул голову, чтобы уместиться в дверной проём, и медленно прошёл. В нос сразу же ударил какой-то странный запах, которого он никогда не ощущал. Довольно странное ощущение, но он был здесь везде.

– Как поживаете, герр Арциус? – вежливо спросил Солон.

– Мы разве знакомы? – спросил Арциус, обернувшись к своему столу.

Всё помещение было буквально завалено банками и склянками, что заставляло задать вопрос – он точно волшебник, а не алхимик? На одной из полок в огромной прозрачной банке было нечто…

– Это голова? – опешил шокированный Солон. – Человеческая?

– Голова одного ларманского гвардейца, – пробубнил Арциус. – Мёртвого гвардейца, – пояснил он, – Мне дали её для опытов.

– Вы учёный или маг? – спросил Солон.

– Одно другого не исключает, – ответил Арциус. – Поэтому я и маг, и учёный. И, надо сказать, преуспел и в том, и в другом.

Солон усиленно старался не смотреть на голову в банке. Но она будто бы смотрела на него и привлекала чем-то. Всё-таки, к таким зрелищам юный глаз Солона ещё не привык.

– Но гораздо больше меня интересует то, что вы маг, – сказал он.

– Маг? Да, я маг. Признаться, сейчас я вижу способности к колдовству и в вас, принц. Чего раньше никогда не замечал.

– Действительно? – постарался сделать удивлённый вид Солон. – У меня появились магические способности?

– Но не слишком выдающиеся. Гораздо больше меня в вас привлекает нечто другое. Что именно – пока не скажу, ведь в этом надо ещё удостовериться.

Солон и так знал, что у него есть магические способности, но «не слишком выдающиеся».

– Как я понимаю, вы должны вызвать дождь? – предположил Солон.

– Да. Но у меня ничего не получится. И тот дождь в субботу пошёл сам.

– Тогда зачем вы нам многое обещаете?

Из небольшого решетчатого окна был виден почти весь Аглун Хед, а солнце светило по-прежнему ярко и слепило глаза. Как только Арциус может работать в такой жаре?

Больше всего Солон боялся, что волшебник сможет раскусить, что он ненастоящий принц. По какой-нибудь там особой ауре. Ведь не зря же он сказал в начале встречи «А мы разве знакомы?». Всё-таки надо поменьше думать об этом и побыстрее уходить отсюда. Место это Солону не нравилось. Тут гораздо хуже, чем в кабинете у герра Сёгмунда.

– Чтобы мне не отрубили голову, – сказал Арциус.

– Не отрубят, – смело проговорил Солон. – Если вы поможете мне кое-что сделать.

– Что ж – это моя работа – угождать королевской семье.

– Насколько я знаю, – сказал Солон. – Колдовать без помощи постороннего предмета возможно, но сложно.

– Да, это так, – кивнул Арциус.

– Тогда с помощью чего обычно колдуют? – спросил Солон, хотя отлично знал ответ.

– Волшебная палочка.

– Она мне нужна, – сказал Солон. – Если вы по праву являетесь главным архимагом королевского двора, вы должны без проблем её сделать.

– Колдовать намереваетесь? – с жутким подозрением спросил Арциус. – Инквизиции не боитесь?

– Инквизиция допускает магию по своему разрешению.

– Котрого у вас нет. Король-чернокнижник – это очень плохая репутация в народе.

– Плевать. Я не король. Я принц.

– Навряд ли вы будете принцем ещё более пяти лет… Хотя неважно.

– Так вы сможете сделать мне волшебную палочку, архимаг Арциус? Или нет?

– Да, – сказал Арциус и слегка улыбнулся. – Но не за просто так. Принеси мне ещё четыре таких головы.

Солон резко нахмурил брови и глянул на голову, стоящую в банке, после чего чуть было не лишился чувств. Предложение шокировало его, и Солона обуздало дикое желание кинуться на злого Арциуса.

– Что? – спросил Солон.

– Я пошутил, – сказал Арциус, после чего принц увидел, что у старика на месте все его зубы, что было очень несвойственно для его возраста. – Достаточно будет новых инструментов для моих опытов.

– Отлично, – ответил Солон, у которого внутри резко отлегло. Хотя он всё же был очень зол на архимага за такую шутку.

– Сейчас я на листе пергамента напишу, всё что потребуется…

– Пергамента? – удивился Солон. – А я думал, что все уже давно пользуются бумагой.

– Как видишь – не все. Пергамент лучше, и не говори мне, что это бесчеловечно.

Однако Солон вообще ничего не сказал ему. Его распирало от того, что он сможет взять в руки волшебную палочку и попытаться вновь поколдовать, если у него это получится и он сможет что-то вспомнить из старого арсенала.

Утром следующего дня принцу и свите пришлось выйти в город. За всё то время, что Солон провёл на месте принца, ему так и не приходилось толком прогуляться по Аглун Хед. Он ведь почти не покидал пределов Аглианта, а если и покидал, то уходил не слишком далеко.

В этот раз ему безумно хотелось посмотреть на представление бродячего цирка, молва о котором давно уже ходила по всему Королевству. Но королева не отпустила его туда одного, отправив с ним вездесущего Эсгрибура и нескольких слуг. Солон, несомненно, очень уважал лорда Эсгрибура, и этот человек был крайне приятен ему. Но порой казалось, что королева хотела сделать из него телохранителя принца.

Представление прошло на славу – Солон долго улыбался и хлопал в ладоши. Сегодняшний вечер напомнил ему его беспечное детство в Акре, где ему частенько приходилось посещать подобного рода мероприятия.

Народа сегодня на площади собралось отнюдь немало, среди них было немало и знатных людей, если судить по их одежде, но мало кто из них обращал много внимания на принца Энтоэна. Будто бы он был простым зрителем, а нисколько не кронпринцем.

Как обычно – без гномов не могло пройти ни одно представление. Эти невысокие создания отлично жонглировали факелами с огнём, устраивали сцены с шутами и просто меняли декорации. Акробатами же были люди – и их представление тоже не могло не очаровать.

И всё это проходило не менее четырёх часов, за время которых стало скучно не только Эсгрибуру, но и всем членам свиты. Солону, конечно никак не могло это наскучить, ведь он просто обожал цирк!

И, когда уже выступление начало подходить к концу, Солону жутко захотелось отойти в переулок по своим личным делам. В такое время почти все переулки пустовали, так как жители города собрались на главной площади смотреть на циркачей.

Один из переулков, находящийся прямо за высоким зданием чьего-то поместья, пришёлся идеальным вариантом. Солон оглянулся и понял, что здесь никого из посторонних жителей нет.

Но едва стоило ему отвернуться, как кто-то неожиданно схватил его сзади за обе руки. Солон мгновенно понял, что это уличные воришки, но, как только захотел развернуться, нечто слишком крепкое удержало его от этого.

– А что ты думал! – воскликнул чей-то молодой голос сзади. – Что мы воры-карманники? Не ожидал, так ведь?

Солона с силой швырнули на землю, и тот не смог оказать должного сопротивления двум здоровенным парням, что так обошлись с ним. Он почувствовал, что ободрал себе локоть, падая на землю, и порвал одежду, но это смутило его не так, как тот факт, что он угодил прямо в какую-то липкую жижу.

– В чём дело? – успел только проговорить он.

– В чём дело? – проверещал этот человек. – В чём дело? – воскликнул он ещё громче, – Ты ещё смеешь спрашивать об этом, чёртов ты ублюдок!

И Солона кто-то с силой ударил в бок, едва не сломав ребра. Он видел этого человека, и даже отлично знал, где. Во время пиршества по поводу возвращения Энтоэна он подходил к нему и говорил что-то подозрительное. Но Солон уже и забыл, что именно, так как потом появилась Милена и начались любовные приключения.

– Где ты пропадал почти четыре месяца? – кричал парень, облаченный тоже в синий, но уже другой наряд.

– Я казню тебя, – пролепетал Солон.

– Ах, вот как? А не приходило ли в голову, что я могу казнить тебя раньше? Считаешь меня за идиота? Думаешь, что я за такое время смог простить все твои долги?

– Какие ещё долги?

– Какие долги? Ты в своем уме вообще? Никто не забывает про долги барону Арриену! Барон Арриен точно не забывает!

– Барон Арриен, – пробормотал Солон, вспоминая это имя, но так и не смог его вспомнить.

– Да. Я барон Арриен. Если уж ты хочешь познакомиться ещё один раз! И мне кажется, что в прошлый раз мы договорились, что ты принесёшь мне мои деньги!

– Я потерял память… Но я могу всё вернуть, – пробормотал Солон.

– Сможешь вернуть мне две тысячи флоринов? Две тысячи! – воскликнул Арриен.

Даже плохо понимающий в финансах Солон знал, что две тысячи – это сумма внушительная, если не колоссальная. И когда это предыдущий принц умудрился столько поназанимать?

– А где удивление на твоём лице, Энтоэн? Почему не возмущаешься тому, что я прошу не тысячу и двести? Или уже смирился в тем, что я устал ждать и прошу больше?

– Так ты обманывал меня? – предположил Солон. – Увеличивал долг?

– Нет. Ты честно их проигрывал мне. И теперь я просто устал ждать!

– А точно ли я проигрывал их честно? – спросил Солон.

– Ты смеешь мне ещё грубить? – белое лицо Арриена тут же сменило своё выражение. – Кажется, в прошлый раз я сломал тебе нос… Да и зуб выбил… И где твои синяки под глазами? Ты что, примкнул к колдовству? Терпеть не могу! Надо вернуть всё обратно!

И он что есть мочи ударил твёрдым носком своего сапога в лицо Солону. Зубы, похоже, были на месте, но вот нос мигом охватил приступ резкой боли, и из него струей полилась кровь. Неужто, сломал?

– Ну и как тебе? – спросил Арриен, глядя на то, как Солон зажимает себе нос. – Или ты всё ещё надеешься отыграться?

Солон даже и не знал, в какую игру тогда играли Арриен и Энтоэн. Если это вообще была игра.

– Если тебе ещё дорога твоя никчемная жизнь, принц умалишённый, – презренно проговорил Арриен. – То завтра прямо сюда ты приходишь и приносишь две тысячи флоринов! Ты меня понял?

Солон молчал и не хотел ничего отвечать. Он только лишь увидел ногу Арриена, которая снова ударила ему в нос, а после этого и два его охранника принялись избивать Солона.

И когда они ушли, Солон так и лежал, униженный и беспечный и не хотел подниматься. Наследие того предыдущего принца не очень ему понравилось. Теперь он понимал афёру Энтоэна и то, в чем она заключалась. Ему хотелось прямо сейчас прирезать всех Арриенов, его охранников и даже самого принца Энтоэна за то, что он сделал с ним…

Привстав, Солон вытер рукавом кровь, что струилась из носа, и отхаркнул ту, что шла изо рта. Он знал, что скрыть побои ему удастся навряд ли, но и светиться в подобном виде перед многими лордами ему не хотелось.

Поэтому рассерженный принц двинулся в другую сторону, туда, где было гораздо меньше народа, а не как на площади с цирком.

Скрываться Солону пришлось аж до наступления темноты. А в такое время она наступала очень поздно, поэтому принц успел и изрядно проголодаться. Все, кто встречал его по дороге, прямо в лицо смеялись ему, а он не мог ответить, так как был совершенно один.

Когда последние лучи солнца погасли, Солон прошёл в Аглиант. При таком свете лица его не было видно, а потому стражи не замечали ничего необычного. Все они вежливо приветствовали его, но он не обращал никакого внимания на них.

Больше всего он переживал по поводу другой встречи. И она наступила довольно быстро – прямо на лестнице, ведущей в королевский замок. Там, словно лунные посланники, вместе стояли Корден Эсгрибур и Хаффнер Ларгбур.

– Принц? – удивлённым голосом пробормотал Эсгрибур. – Где ты пропадал?

– У меня были дела, – бегло пробубнил Солон.

– Какие дела могут быть у принца в такое время? И насколько же они важны, если о них вы не известили саму королеву? – язвительно спросил Хаффнер.

– У нас был с тобой разговор, Энтоэн, – продолжил Эсгрибур. – Я просил тебя не волновать её. Тебя ищут по всему городу. Что случилось…

В это время Солон подошёл поближе и наконец-то все увидели его разбитое лицо.

– О, Милостивая Длань, – проговорил Эсгрибур.

– Что же я вижу, – с лёгкой улыбкой произнёс Хаффнер. – Принц-то, похоже, возвращается. Не бойтесь, новая форма вашего носа придаёт только мужества.

Солона совсем не радовало то, что у него теперь сломанный нос.

– Хаффнер, – хотел предостеречь молодого лорда Эсгрибур.

– Я искренне извиняюсь, – сказал он. – Но если у принца вновь сломанный нос, это стоит много внимания. Так ведь, милорд Энтоэн?

И он задумчиво вгляделся в лицо Солона. А ведь Хаффнер был хорошо знаком с настоящим принцем – это было очевидно. И то, что он так часто трётся возле него, чего-то, да значит.

– Лучше вправь нос обратно принцу! – приказал Хаффнеру Эсгрибур.

– Нет! – решительно сказал Солон. – Только не он.

Ларгбур не стал делать вида, что это его оскорбило, а просто улыбнулся еще презрительней, чем раньше, и отвернулся.

– Тогда найди лекаря, – сказал ему Эсгрибур.

Ларгбур ничего не ответил ему, а лишь бесшумно удалился.

– Пойдём со мной, – сказал Эсгрибур. – Я провожу тебя в покои и устрою ужин.

Солон послушно прошёл за ним.

– Кто это сделал? – спросил по дороге лорд.

– Барон Арриен, – решил не скрывать правды Солон.

– Арриен? Как же я мог не догадаться? Человек, с которым связываться нельзя. Разве ты не знал? И как тебя вообще угораздило заиметь с ним общие дела?

– Я не помню, – ответил Солон. – Это же было до того, как я… Потерял память. А сейчас он нашёл меня сам.

– А я, кажется, говорил тебе, что опасно блуждать по городу одному, если ты принц. И Элизабет говорила так. Она мудрая женщина.

– Я не сомневаюсь в этом. Но… Надо свести счеты с ним.

– Нет. Он слишком опасен. И влиятелен.

– А мне-то что, если я принц?

– Ты говоришь так, как будто ты являешься принцем только неделю. Есть те люди, которых трогать не надо. Он один из таких.

– Он ведь кажется, всего лишь барон? А барон, как я помню, стоит ниже, чем и король, и герцог, и граф. Значит, я смею ему приказывать.

– Дело твоё, Энтоэн, – проговорил Эсгрибур. – Любой человек из Аглун Хед повинуется тебе и пойдёт за тобой.

– Я не хочу терпеть преступность в этом месте, – решил Солон, и лишь в этот миг понял, что уже стал настоящим принцем. За такое короткое время.

Нос ему вправили уже очень скоро – и он готов был поклясться, что это намного больнее, чем ломать его! Опухоль всё же не спала, хотя ему намазали чем-то лицо и пообещали, что с утра всё пройдёт. Солон очень на это надеялся, так как заунывная боль в носу толком не давала ему уснуть ночью.

Утром Солон, всё ещё немного припухший, не сразу двинулся в тронный зал. Наскоро позавтракав и попроще одевшись, он вышел к стенам замка и стал собирать в мешочек небольшие камешки, чего там было в избытке.

Они были нужны ему для одного важного дела, и поэтому они были намного важнее, чем приветливые слова всякого рода лордам.

Прошло несколько часов. Сегодня последний день весны. Природа официально провожает это время, пропуская вперёд долгожданное лето.

Солон шёл на важную встречу. И был уверен, что Арриен ждал его там. И не один. Именно поэтому принц тоже пошёл туда не один. Он не хотел повторять своих прошлых ошибок, не хотел ломать заново свой нос.

Два бравых солдата неотступно шли за ним, словно две тени. Колокол на здании Храма Длани пробивал шестнадцать раз – это значило, что сейчас ровно четыре часа, а это время условной встречи принца и Арриена.

Он стоял в том же переулке, в котором находился и вчера, и ждал. И дождался лишь спустя три-четыре минуты. В руках Солон держал тяжёлый мешочек, плотно набитый чем-то и завязанный под корень. Но из него не было слышно звука золотых монет, хотя этого Арриен заметить и не мог.

– Признаться, я не ожидал, – произнёс Арриен, увидев охранников принца.

Сам молодой барон был тоже в компании двоих наёмников в кожаных жилетках. Те же крупные парни, что были здесь в прошлый раз и избивали Солона.

– Предыдущий опыт ничему тебя не научил? – спросил Арриен.

– Научил, – гордо произнёс Солон. – Именно поэтому я решил уравнять наши силы.

– Действуй честно! – крикнул Арриен. – Ты принёс две тысячи флоринов?

– Принёс, – произнёс Солон, оглядывая «друзей» Арриена.

В размере они превышали людей Солона, но вот в вооружении заметно уступали. На плечах их висели огромные дубинки, а на поясах по кинжалу. Да и доспеха на них не было. Другое дело – ребята Солона – прямые двуручные мечи, легкий доспех…