Алая Завеса. Первый лик смерти

Ещё недавно живая идея полакомиться мясом обернулась для них сущим кошмаром.

После того, как все вервольфы либо бежали, либо погибли, на лужайке осталось лишь трое – Глесон, Юлиан и Иллиций.

Охотники? Тогда почему они наставили стволы на всю троицу?

– Так-так, – азартно произнёс Якоб Сорвенгер, сжимая в руке какой-то усовершенствованный дробовик. – Сразу двойной сюрприз?

– Похоже на то, – кивнула появившаяся Ривальда Скуэйн. – Сговор?

– Сговор? – в сердцах выкрикнул Юлиан. – Этот урод и его волчья стая пытались убить нас!

– Это правда, герр Сорвенгер, – сказал Глесон, обращаясь именно к своему начальнику. Ривальде он не доверял.

– Они забрали Пенелопу! – снова крикнул Юлиан.

– Что? Лютнер была здесь? Вы держали её пленницей? – спросила Скуэйн.

– Не несите ерунды! – гаркнул на неё Глесон. – Мы нашли для вас Агнуса Иллиция, а это стоит благодарности, а не направленного в лицо дробовика.

– Ты прав, – сказал ему Сорвенгер. – Иллиций сейчас поважнее будет. Отправляйте их всех в участок, пока новое зверьё не набежало.

– Иллиция под усиленную охрану! – дополнила Скуэйн.

И как они вообще здесь оказались? Получается, что следили всю дорогу и не дали возможности умереть в самый последний момент? Хотя счастья мало – Пенелопу же спасти не смогли.

К счастью, Юлиана и Глесона не скрутили и даже не направляли на них оружие, когда уводили из леса. По-другому всё обстояло с Иллицием, охрана которого была едва ли не тройной. Ждали от него каких-то штучек и боялись.

На выходе из леса их ожидал целый кортеж из полицейских машин. Похоже, это был другой выход из леса, потому что машины Глесона поблизости не наблюдалось.

Юлиана и Глесона сунули на заднее сиденье какой-то машины и на какое-то время подзабыли про них. Около десяти минут никто никуда не ехал, разбираясь о чём-то снаружи. Юлиану и Уэствуду не дано было увидеть, что именно, потому что окна были затонированы, да и подкралась незаметно ночь. Очень быстро, потому что по ощущениям ещё недавно был солнечный день.

– Они забрали её, мистер Глесон, – еле сдерживая приступ паники, сказал Юлиан.

– Я сожалею, что не смог это предотвратить, – понимающе кивнул полицейский. Но что он мог понять!

– Это я виновен, а не вы. Я никогда не прощу себе этого. Никогда, никогда.

Он понуро опустил голову и стал разглядывать темноту под ногами.

– Но она ещё жива, – сказал Глесон.

– Откуда вы знаете?

– Я так думаю. Иллиций отдал приказал волкам забрать её, потому что не получилось забрать тебя. Значит, на неё есть какие-то планы.

– И пока эти планы не приведены в действие, у нас есть шанс… Но что мы можем, сидя здесь?

– Ничего не можем, – ответил Глесон. – Мы в ловушке.

Юлиан ещё больше впал в тоску. Как бы сильно не хотелось, но он не верил в благоприятный исход. Последнее время не щадило никого, и Юлиан представлял себе самое худшее.

Вскоре машина тронулась, и весь кортеж отправился в город. Скорее всего, в полицию.

– Кстати, что ты там говорил про Эрхару? – спросил Глесон, когда они уже ехали.

– Ничего важного. И простите, я не могу об этом говорить.

– Но это же касается всех нас! Не делай вид, что все это мало значит. Я слышал всё и могу воспроизвести буквально дословно. Договор с Эрхарой… Мне приходилось слышать про это чёрное колдовство, но я не знал, что его кто-то когда-то мог использовать. Всё на уровне теорий и догадок. Но я правильно понял, что Молтембер в Эрхаре и выбраться может, только убив тех, кто наложил заклятье.

Юлиан посмотрел на ширму, разделяя их часть машины от водительской. Судя по всему, водитель их не слышал.

Глесон заслужил доверие. Стоило открыться.

– Да, – ответил Юлиан. – Я боялся кому-либо говорить, потому что никто бы не поверил. Но теперь Иллиций важный свидетель, из него должны как-то выпытать правду.

– И доказать нашу невиновность, – сказал Глесон. – Хоть этого мы добились. Без нас они бы не поймали Иллиция. Кто знает, вдруг и награда какая полагается.

– Не нужна никакая награда, – сухо пробормотал Юлиан.– Я потерял самое ценное, что у меня было. Чем мне смогут заменить её?

– Не бей тревогу раньше времени. Её спасут. Я уверен, что спасут. Только зачем она нужна Молтемберу?

– Это очевидно, – ответил Юлиан. – Для шантажа того человека, чья смерть отделяет Молтембера от побега.

– Ты же знаешь, кто это?

– Ривальда Скуэйн, – не стал скрывать правды Юлиан.

– Что? – Глесон буквально пришёл в шок. – Получается, что Карниган, Дюкс и Спаркс тоже были среди тех, кто заключал договор с Эрхарой?

– И ещё трое, но я их не знаю и они давно мертвы.

– Они так долго скрывали это… Жили среди нас. Одновременно и тяжкий грех и подвиг… Бывает же так.

– Выходит, что если Ривальда умрёт, то ворота для Молтембера откроются, – сказал Юлиан. – Всё логично. Но пробелы есть. Почему он не может просто-напросто убить Ривальду при помощи Роковых Часов?

– Подумай. Что-то должно мешать.

– Может быть… Может быть, её оберег? Такой же оберег спас меня от покушения Эдварда Арчера!

Юлиан вытащил свой кулон и показал его Глесону. По правде говоря, внешне он ничего особенного из себя не представлял, но похвастаться стоило. И вдруг Глесону такая вещица могла бы показаться знакомой?

– Легенды, витающие вокруг Роковых Часов, говорят, что никакой оберег от них не спасёт. Но я не думаю, что кто-то мог создать всепобеждающий артефакт.

– На каждую силу найдётся большая сила? – предположил Юлиан. – Ривальда Скуэйн очень сильная волшебница, она способна на всё. Тем более, кто её знает? Наверняка она в сговоре с Молтембером.

– Наверняка…

Спустя полчаса машина добралась до полицейского участка и всех арестованных вывели на улицу. Что подумали люди, живущие неподалёку, увидев целую кучу полицейских машин? И знает ли кто, что один из преступников Юлиан?

Однако никто их не встречал возле входа в полицию. Создавалось ощущение, что операция была спонтанной, и никто про неё даже не знал.

Довольно бережно Юлиана и Глесона доставили в кабинет Сорвенгера. Иллиция тоже привели сюда, после чего все полицейские удалились, а остались только Сорвенгер и Ривальда. Оба были напуганы и возбуждены, ожидая, что вот-вот свершится что-то важное.

– Наконец-то, – пробормотала Ривальда и уселась за место Сорвенгера.

Комиссар услужливо уступил ей и встал рядом. Иллиция даже привязали к стулу, а вот Юлиану и Глесону такой чести не оказали.

– Я верил тебе, Уэствуд, – сказал Сорвенгер. – А ты подвёл меня.

– Вы же видите, что Юлиан ни в чём не виновен. Мы помогли вам найти самого опасного преступника за многие годы!

– Понятия не имею, как вы узнали, где находится Агнус Иллиций, – удивлялась Ривальда. – В голову приходит лишь одна мысль – вы всё уже знали заранее. Вы те самые его сообщники?

– Как смеете вы? – гневно спросил Глесон. – Мы потеряли правду и отправились искать Иллиция вдвоём. Он ведь хотел убить нас! Это что, тоже часть сговора?

– Как всё запутано, – обратилась к небесам Ривальда. – Не разобраться, кто прав, а кто виноват.

Улыбался один лишь только Агнус Иллиций, которого не смущало и то, что он привязан, и ночь ему предстоит не самая лёгкая.

– Они забрали Пенелопу! – крикнул Юлиан. – Для того, чтобы вы, миссис Скуэйн, сдались Молтемберу!

Лицо Ривальды наполнилось белым цветом.

– Ничего твои слова не значат, – сказала она. – Если Лютнер и впрямь пропала, предстоит разобраться в этом поглубже. Якоб, достань зелье правды. Мы должны выведать всё, что скрывает Иллиций.

Иллиций снова нагло улыбнулся. Создавалось впечатление, что он ничего не боялся и в рукаве скрывал какой-то козырь. И ни капли не сомневался в нём.

Ривальда выставила руку вперёд, Иллиция резко откинуло назад, а рот насильно раскрылся. Подбежавший Сорвенгер в один миг откупорил небольшую склянку и залил её содержимое в рот преступника, после чего прижал губа к губе и заставил проглотить волшебную субстанцию.

Юлиан не отрывал глаз от Иллиция. Он ждал, что будет дальше.

– Ты убил Ровену Спаркс и Люция Карнигана при помощи часов смерти? – тихо спросила Ривальда, подойдя к Иллицию и улыбнувшись.

Прежде чем ответить, Иллиций улыбнулся, вдохнув побольше воздуха. И умер. Мгновенно, безо всяких ран, конвульсий и мучений. Просто умер и всё. С той же самой наглой улыбкой на лице.

Часы пробили полночь.

18. Странник

"В моём небе зажглась чужая звезда."

Юлиан Мерлин, ноябрь 2010

– Он мёртв? – спокойным, размеренным тоном спросил Сорвенгер у ошарашенной Ривальды.

– Быть такого не может, – пролепетала она.

– Как такое могло случиться?! – истеричным тоном воскликнул Сорвенгер, чем даже заставил Юлиана вздрогнуть. – Он мёртв! Кто мог убить его?!

– Это Роковые Часы, – сказал Юлиан. – Его убили, чтобы он ничего не рассказал.

Ривальда и Сорвенгер синхронно повернулись к нему.

– Роковые Часы? – спросил комиссар. – Вы уверены в этом?

– Подожди, – остановила его Ривальда. – Если они что-то знают, то мы должны узнать у них. Но отдельно, чтобы сверить их показания и убедиться тем самым, что они лгут.

Сорвенгер недовольно посмотрел на мёртвое тело Иллиция. Оживать этот подонок не думал, а улыбка на его лице, обманувшая всех, всё так же не сходила.

– Хорошо. Кого будешь расспрашивать ты?

– Лучше бы Уэствуда. Хотя… Ты лучше его знаешь, а я лучше знаю Мерлина. И подходы у меня есть. Если можешь, уступи мне его.

– Всё равно, – сказал Сорвенгер. – Учти, Уэствуд, если будешь молчать, я залью в твою глотку зелье правды. Тогда твоя голова пойдёт набекрень, и ты можешь оказаться не в тюрьме, а в психиатрической лечебнице.

– Я расскажу всю правду, – обречённо ответил Глесон.

Его обречённость легко можно было понять. Он потерял последнюю возможность реабилитировать себя и Юлиана в глазах общественности. Теперь не поможет ничего. Ибо пустые разговоры ни к чему не приведут.

– Вставай, – скомандовал Сорвенгер. – И не выкидывай никаких штучек вроде той, что сделал. Не время.

Глесон послушно встал. Похоже, что и он понял, что цепляться уже не за чего. Стоит отдаться в руки судьбе и надеяться на то, что будет дальше.

Того же мнения был и Юлиан.

Сорвенгер ушёл, оставив в своём кабинете Ривальду, Юлиана и мёртвого Иллиция. Никто и не собирался выносить тело куда-то, несмотря на то, что кого-то мертвецы могли смущать. Например, Юлиана.

– Мы остались вдвоём? – спросила Скуэйн.

Отвечать не было смысла.

– Пришла пора раскрыть все карты, – продолжила она и посмотрела на Юлиана.

Тот тоже не отрывал от неё глаз.

– Мне нечего сказать, – ответил он. – Я пытался найти убийцу моего отца и у меня получилось. Если бы не вы, Агнус Иллиций и его волки убили бы нас.

– Ты благодарен мне за это?

– Вам? За что я могу быть вам благодарен? С вашей руки я оказался в тюрьме. Вы оклеветали меня, хотя знали, что я просто-напросто влез не в своё дело.

– Не в своё. Я согласна.

– Как вы узнали, что я в лесу? – спросил Юлиан. – И зачем было нас спасать?

– Ты редко держишь язык на замке, – ответила Ривальда и привстала со стула. – Кое-кому ты выпалил всё как на духу. В Академии. Ты ясно дал тогда понять, что собираешься в лес на поиски Иллиция.

– Мистер Тейлор? – удивился Юлиан. – Вы знакомы с ним?

– Это неважно. Но когда тебя объявили в розыск, он пришёл в полицию и сказал, где бы ты мог быть. Поступил как совестный гражданин, даже учитывая некую его лояльность к тебе.

Одновременно мистер Тейлор и сдал его, и спас. Какие слова тут уместны?

Ривальда подошла к Иллицию и посмотрела не него. Наверное, надеялась, что он притворяется и в итоге встанет и скажет, что пошутил. Но этого не случилось и не случится никогда.

– Почему Молтембер не убивает вас?

– А он должен убить меня? – спросила Ривальда.

– Вы же сами знаете, что это так. Вы – последний шаг к его побегу с Эрхары. У него в руках Роковые Часы, он только что это доказал, убив Иллиция. Почему он не может убить вас?

– Потому что это всё твои нелогичные доводы, – сухо произнесла Ривальда.

– Но какие-то цели же должны стоять за всеми этими убийствами! Иллиций и сам признал, что присяжные умирали с целью разрушения договора…

– Молтембер мёртв. Его душа не в Эрхаре, а в обычном аду.

Ривальда вытащила револьвер из пальто и положила на стол.

– Спасите Пенелопу, – сказал Юлиан. – Если вам наплевать на меня, то хотя бы помогите этой несчастной девушке! Она ни в чём не виновата, я заманил её с собой и причинил тем самым большое зло.

– Ты знаешь, где она? – Ривальда принялась расхаживать по кабинету, словно думая о своём, не слушая ни единого слова.

– Я не знаю. Если бы я знал, то сказал бы сразу же. Агнус Иллиций хотел, чтобы забрали меня, а Пенелопу и мистера Глесона убили. Но мне удалось вырваться, и поэтому он приказал вервольфам забрать Пенелопу… Она всё ещё может быть в лесу, миссис Скуэйн!

– Ты предлагаешь прочесать лес с наводки того, чьи слова крайне ненадёжны?

– Я хочу, чтобы вы спасли невинную жизнь!

– С чего я должна верить, что это не ловушка?

Ривальда встала спиной к Юлиану и стала смотреть в ночной пейзаж города, раскрывавшийся из окна. О чём же она думала?

– На кону жизнь невинного человека, – медленно и размеренно, буквально с настойчивостью, процедил Юлиан.

– То, что мы сделали сегодня, аукнется нам не раз. Мы нарушили договор с волками, и это правда, а не твои сказки про Эрхару. Да, мы убили несколько вервольфов и некоторых ранили, но есть ещё шанс всё уладить. Но если мы сунемся туда ещё раз, тем более не зная куда, последствия могут быть фатальными. Я не хочу показаться циничной, но спасение Лютнер было бы очень нелогичным действием. Так рисковать мы не можем.

– У вас нет сердца!

Ривальда всё ещё стояла возле окна и не думала оборачиваться. Взгляд же Юлиана упёрся в лежащий на столе револьвер, который Ривальда по неосмотрительности оставила здесь. Что это значит? Проверка? Или действительно неосмотрительность миссис Скуэйн?

– У меня есть сердце! Но не тебе судить о его наличии. Не тебе говорить, что мне делать. Твоя задача на сейчас – это преподнести мне хоть какую-то ценную информацию. Иначе ты будешь бесполезен и отправишься гнить в подвал, туда, откуда ты и вылез.

Ривальда обернулась и впилась глазами в своего юного собеседника. Выражение её глаз даже немного напугало Юлиана.

– А что, если Пенелопу доставили к Молтемберу? И теперь он хочет обменять её в обмен на вас?

– Зачем я ему?

– Потому что ваш оберег не даёт Роковым Часам убить вас. Я знаю, как силён ваш оберег. Он меня спас от покушения Эдварда Арчера.

– Выходит, что я дважды спасла твою жизнь? Я настоящий герой. Тебе этого мало?

– Моя жизнь не будет ничего стоить, если Пенелопа погибнет!

– Если Молтембер и впрямь хочет, чтобы я пришла к нему, иначе он убьёт Лютнер, то его план провалился. Какой смысл мне идти туда? Почему её жизнь дороже моей?

– Потому что она моложе. И гораздо лучше вас.

Ривальда немного покашляла. Похоже, что слова Юлиана немного задели её самолюбие. Ну и поделом.

– Согласно твоим словам, если я умру, то вернётся Молтембер. Повторяю – согласно твоим словам. Этого ты хочешь?

В этот момент словно разрубили канат, связывающий сердце и мозг Юлиана. Почему он сразу об этом не подумал?

– Тогда что я должен сделать? – в растерянности спросил Юлиан.

– Ты бесполезен. Надеюсь, что Уэствуд что-нибудь скажет.

Она снова отвернулась к окну. Когда она не смотрела на Юлиана, на душе было как-то легче и спокойнее. Никто не давлел, было время подумать или оценить обстановку.

Он снова посмотрел на револьвер. Слишком соблазнительно он выглядел в этот момент.

– А что вы хотите узнать? Я уже запутался в ваших мотивах. Найти убийцу Карнигана, Спаркс и Дюкса? Он перед вами и он мёртв. Кто за этим стоит? Молтембер.

– Остановись.

– Зачем он это делает? А чтобы вернуть всю свою душу из Эрхары!

Ривальда молчала.

– Остался один вопрос – что здесь делаю я?

– Подозреваешься в убийстве. И Иллиций тебя не спасёт.

Внутри у Юлиана что-то взорвалось. Он вскочил со стула, к которому будто прирос, схватил револьвер и направил на Ривальду. Даже не проверив, заряжен ли он. Как-то Юлиан слышал, что многие определяют наличие патронов по весу оружия. Что ж, сделает вид, что и он так понял.

– Ни с места, – сказал Юлиан.

Ривальда обернулась. Лицо её вновь не выразило никакого удивления. Её хоть чем-нибудь возможно удивить?

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

– Уйти, – уверенно произнёс он. – И вы мне не помешаете.

Указательный палец Юлиана был на изготовке. Он очень надеялся, что прицелился правильно и в случае чего попадёт. Демон потихоньку вырывался наружу и уже не ограничивал себя ни в чём. Юлиан выстрелит, если придётся, и демон не будет об этом сожалеть.

– Дверь открыта, Юлиан, – сказала Скуэйн. – Я не буду рисковать своей жизнью.

– И правильно.

– Кто знает, на что ты способен? Ты же убил Грао Дюкса. Можешь убить и меня.

Почему она сдаётся? Такие, как она, в таких случаях не сдаются, а что-то придумывают. Что-то вроде "Если ты убьёшь меня, то вернётся Молтембер и всем будет плохо". Почему она про это не подумала? Не могла такая, как она, не догадаться. Не могла.

Юлиан неуверенно попятился назад. Появилось впечатление, что в дверях стоит Якоб Сорвенгер, который с распростёртыми объятиями встретит Юлиана. Например, усыпит его или причинит невообразимую боль.

– До встречи.

Юлиан не верил в свой успех. Кто-то должен был поймать его. Но полиция была пуста. Даже на выходе не было охранника, который по непонятной причине отправился налить себе кофе.

Но у Юлиана не было времени думать о том, кто для него сложил все звёзды и зачем. Нужно было убегать, пока есть шанс, думая только о том, как спастись.

Со скоростью пули он вырвался на улицу и окунулся в ночную прохладу осени. Того, чего он боялся, не случилось – снаружи не было полицейских патрулей, а, значит, можно уходить спокойно.

Спрятав револьвер во внутренний карман, Юлиан забежал за первую попавшуюся подворотню и только там немного отдышался. Заряжено ли было оружие или нет, Юлиан не знал, но сейчас это не имело никакого значения.

Совсем скоро Ривальда подаст сигнал тревоги и за Юлианом отправится целая поисковая операция, которая, скорее всего, его найдёт.

Уэствуд Глесон был бы сейчас очень хорошим вариантом подмоги, ибо Юлиан совершенно не представлял себе, как действовать в одиночку. Ровным счётом, он и не знал, что делать вообще и к кому обратиться.

Главное – найти переулок потемнее. Днём ещё можно было попробовать затесаться в толпе, но сейчас о толпе можно было только мечтать. Где-то невдалеке веселилась молодёжь, но Юлиан предпочёл обойти её стороной, чтобы избежать лишних проблем.

Чем глубже Юлиан углублялся в тёмные улицы, тем меньше понимал, где находится. Город он знал не так хорошо, как хотелось бы, поэтому карты Свайзлаутерна в голове не имелось.

Примерно через пятнадцать минут послышался вой сирен вдалеке, и Юлиан понял, что они выехали по его душу. Очень странно, что так поздно. Потому что Юлиан ожидал, что миссис Скуэйн сразу кинется к Сорвенгеру, и вместе они организуют погоню. Наверняка, сами они тоже будут в ней участвовать.

Когда сирены поутихли, Юлиану пришла в голову мысль, что он достаточно грамотно провернул своё дело. Ведь его никто не смог найти, по крайней мере, пока что.

До окраин города было далековато, поэтому, судя по всему, Юлиан всё ещё бороздил центр. Опасно тут, в центре, потому что полицейские могут неожиданно нагрянуть в любую секунду, и действия их тоже непредсказуемы.

Малолетний преступник в бегах миновал Центральные Часы Свайзлаутерна, потом здание Парламента, после чего оказался у небольшой статуи Гуса Айдура, где и решил передохнуть.

Конструкция монумента была такой, что к нему вели две небольшие лестницы друг напротив друга, и между ними можно было достаточно незаметно затесаться. Любопытно, но это место Юлиан облюбовал ещё несколько недель назад, и тогда ему пришла в голову мысль, что тут можно неплохо спрятаться на какое-то время.

Присев прямо на мокрые ступени, Юлиан обречённо задумался о будущем. В одиночку ему не победить того, кто собирается причинить зло Пенелопе. Нужна помощь, но от кого её тут ожидать? Глесон сейчас в крайне незавидном положении, а ведь только ему Юлиан начал более-менее доверять. Были ещё Йохан и Хелен, которых Юлиан и знал-то совсем нидолго, но которые вроде бы ничего плохого ему не делали и даже готовы были помочь. Только вряд ли его ровесники могли бы стать целесообразной помощью в ситуации Юлиана. Не хватало ещё и их поставить под угрозу опасности.

Сорвенгер выглядел серьёзным и сильным человеком, которому можно довериться. Но была очень большая проблема – Ривальда пропудрила ему мозги на столько, что сейчас он верит только ей и более никому.

Но размышления Юлиана уже совсем скоро прервали.

– Так-так, – услышал он знакомый голос, который заставил его незамедлительно обернуться. – Что вы здесь делаете в столь поздний час, герр Мерлин?

Это был Лиам Тейлор, который совершенно непонятным для человечества образом оказался тут.

– У меня к вам встречный вопрос, – кинул Юлиан и отвернулся обратно.

– Быть может, я люблю ночной город и прогулки по нему. Не правда ли – он прекрасен сейчас!

В жизни Юлиана уже не нашлось места прекрасному. Всё куда-то забрали, оставив только негатив и грусть.

– Я подумал так же, – сказал беглец.

– И решили посидеть возле памятника? Нравится Гус Айдур?

Все знания Юлиана о Гусе Айдуре ограничивались только знанием его имени.

– Нравится, – сказал он.

– Я разделяю ваше мнение. Великий мыслитель и философ был. Иногда я даже вижу в нём себя, только куда умнее. Один его трактат о судьбе и мысли последнего мореплавателя чего стоит. Вам не приходилось читать его?

Не время и не место.

– Разве что отрывками, – солгал Юлиан.

– Что-то подсказывает мне, что ты здесь не просто так.

– Что-то подсказывает мне, что вы тоже, – приподнял голову Юлиан.

– Мне и впрямь нравится прогуливаться по ночному городу. И я всегда делал это один, но сейчас посчитал бы за честь разделить эту прогулку с вами. Вы не против, геррр Мерлин?

– У меня немного другие дела.

– Боюсь, что мне придётся настаивать. Мистер Мерлин, прогуляйтесь со мной.

– Я не могу идти с вами гулять, – медленно и размеренно, выделяя каждое слово, проговорил Юлиан.

– Боитесь, что вас поймают?

– Кто?

– Вы и сами знаете, кто. Я знаю, что только что вы бежали от допроса. Поправьте, если где-то ошибаюсь.

Юлиан привстал, готовясь к самым радикальным методам.

– А вы здесь, чтобы отправить меня обратно?

– Мне нет до этого дела. Я выдвинул предположение, и оно оказалось верным. Как добропорядочный гражданин, я должен отправить вас обратно в участок полиции.

– Боюсь, что у вас не получится, – спустя секунду раздумий сказал Юлиан и вытащил револьвер.

Рука на этот раз дрожала не так, как в предыдущий, и Юлиан был уже куда больше уверен в своих способностях.

– Тоже украл из полиции? – спросил мистер Тейлор и сделал шаг назад.

– Вы не отведёте меня туда. И будете помогать мне.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Укрытия. Я не смогу скрываться здесь всю ночь.

– Укрытия, значит, – призадумался мистер Тейлор. – Как насчёт нашей кафедры?

– Кафедры? Как я могу быть уверен, что вы не заведёте меня в ловушку?

– Ты не можешь быть уверен. Но придётся поверить мне, потому что больше верить некому. Но кафедра – это лучшее место, потому что в Академии никто тебя ночью искать не будет. Ну, так как?

– Хорошо. Пусть будет так. Но учтите – пистолет всегда будет наготове.

Лиам Тейлор кивнул и отвернулся. Неизвестно, боялся он или нет, но вся его мимика, жесты, выражение глаз выдавали какое-то безразличие ко всему.

Однако он добросовестно подошёл к тому, что вынудил его сделать Юлиан и никаких сюрпризов не преподнёс. Обходные тропы, которыми они шли, знал, похоже, только сам Лиам Тейлор. И, возможно, что сам их и проложил, потому что такой потрясающий по сути лабиринт запомнить было выше человеческих сил.

Академия пустовала, и Юлиан не смог даже сразу понять, осталась ли здесь вообще на ночь охрана. Ни единого фонаря, ни единой живой души. Похоже, Академия защищала себя сама.

При помощи чёрного хода, который обычно использовал садовник, двое путников проникли в корпус Общих Наук, иначе Мерлинстон. Там было всё так же темно.

– У вас есть шанс одуматься, мистер Мерлин, – предупредил Тейлор, едва закрыв за собой дверь. – Держать меня в заложниках – это не самая лучшая идея, особенно учитывая нынешние обстоятельства, в которые вы угодили.