Алая Завеса. Первый лик смерти

– А ты на той войне воевал? – спросил Юлиан.

– Я знаю, к чему ты клонишь. Я сам ничего не стою и ничего не доказал, зато говорю тут громкие слова. Молодец.

Не хотелось бы, чтобы ровесник учил Юлиана жизни по подобию Грао Дюкса. Напыщенный малец этот Аарон, хоть и по большей части во всём прав.

Почему всех тянет учить Юлиана жизни?

– Я просто подошёл познакомиться, – сказал Аарон. – Интересно было, кто ты такой. И я узнал.

– И что ты скажешь мне?

– Ты мне нравишься, Мерлин. В нормальном смысле. Так ты друг или изгой? Со всеми или один?

– Я никогда не был один.

Аарон уже собирался уходить обратно к своим друзьям, но, услышав это, развернулся и обратно сел.

– Ах, вот оно что. Пенелопа Лютнер – смазливая девчонка, с которой ты каким-то образом был знаком до поступления сюда…

– Тоже напыщенная, высокомерная и пустая? – спросил Юлиан.

– Не скажу такого. Я вижу, как она тебе нравится, и переубеждать не буду. Знаешь ли, мне тоже не всё равно. Я когда-то даже был к ней неравнодушен. Но мой типаж как-то ей не по душе.

– Да, я заметил.

– Она что-то говорила про меня?

– Нет. Ничего. Совсем ничего.

– Мы с ней из одной школы. Вообще то. Давно и хорошо знакомы, – углубился в воспоминания Аарон. – У меня с девушками проблем как таковых нет, но с этой было всё иначе. Красивая, вроде добрая, но требовательная и заводится по каждому поводу. Люблю таких, но с Пенелопой вышло не по пути. Я её Пенни называл, а ей никогда не нравилось.

– Да, тоже знаю такое.

– Так у тебя с ней что-то есть?

Юлиан встал перед выбором – сказать правду или приукрасить таким образом, чтобы Аарон о ней больше не думал.

– Мы близки, – сказал Юлиан. – И, я думаю, что всё хорошо.

– Целовал? На свидания ходите?

– К чему такой повышенный интерес?

Юлиан уже сейчас не доверял Аарону Браво.

– Вдруг, помочь тебе хочу? Я тоже на свидания не раз её звал. Совсем недавно тоже. Сказала, что подумает, но, видно, что приняла опять неверный выбор. Она же тоже из известной семьи. А я? А я кто? Красавчик, но простолюдин. Не пара ей.

Он ещё и скромный, похоже.

– Есть у меня одно место в памяти, – продолжил воспоминание Аарон. – Водопад на восточной окраине города. Живописное место, идеальное место для первого поцелуя. Всегда мечтал туда сводить свою самую-самую единственную туда и начать с ней там обоюдную вечность.

– И как? Сводил?

– Не нашёл. Ту самую. Но Пенелопу я звал именно туда. Уверен, ей бы понравилось. Стоило бы только увидеть это место, и она бы стала моей. Стоило только уговорить её пойти туда. Но не уговорил. И я не всесилен.

– Так всё просто?

– Не так. Но моя природная обаятельность дополнила бы водопад. А что, мне не жалко. Пригласи Пенелопу туда. Я буду рад за вас, если получится.

– А вдруг там засада?

– Все вы на измене, – отфыркнулся Браво. – Это по доброте душевной. Подлости в нашем братстве не место.

Он подробно объяснил Юлиану, где находится этот заветный волшебный водопад. Юлиан и понятия не имел, что близ Свайзлаутерна может течь водопад.

– Так что, удачи, Мерлин, – пожелал Аарон. – Будет твоей, главное – руки протянуть. Только Лютнер не та девушка, которой стоит разбрасываться. До встречи, в общем. Засиделся.

Встреча с Аароном Браво оставила очень двоякое впечатление. С одной стороны, в свои семнадцать или чуть больше он уже производил впечатление того, каким должен быть настоящий мужчина. С другой стороны – слова о прошедшей (или нет) симпатии к Пенелопе давали дополнительную пищу для размышлений. Этого ещё не хватало.

После занятий, когда Юлиан и Пенелопы заглянули в кафе, он не вытерпел и спросил у неё:

– Пенелопа. У меня к тебе очень важный вопрос. И я хочу, чтобы ты мне ответила честно.

– Ты меня пугаешь, Юлиан, – отмахнулась девушка.

Юлиан оглянулся по сторонам и оценил ситуацию, в которой они сейчас находились. Они двое, столик в кафе на двоих. Почему это не свидание? Даже корректнее было бы спросить – чем всё это называется, если не свиданием?

Вопрос важный, но сейчас в голове висел ещё более важный.

– Так ты ответишь честно? – ещё раз спросил Юлиан.

– Хорошо, отвечу.

– Всё, – он прокашлялся, прежде чем набраться духу. – Когда в последний раз Аарон Браво звал тебя на свидание?

У Пенелопы полезли глаза на лоб, и резко поменялось выражение лица.

– Почему ты спрашиваешь об этом? – поинтересовалась она.

– Потому что он мне рассказал, что ты ему нравишься. Вернее говоря, нравилась. Когда-то.

– Да, он прав, – резко ответила Пенелопа. – Когда-то, давно, но не сейчас.

– Но почему ты просто не можешь мне сказать, когда это было? Когда он звал тебя на свидание, и ты ему отказала?

– Я не хочу про это вспоминать! – сказала Пенелопа. – Ты нарочно меня всем этим достаёшь. Браво, Браво. Вчера, сегодня.

– Почему ты злишься? – не мог понять, Юлиан. – Я понимаю, тебе неприятно. Хорошо, я больше ни разу не вспомню про Аарона. Прости меня.

– Да не твоя это вина. А его.

– В чём?

Юлиан снова ступил на лезвие ножа в страхе оступиться и всё потерять.

– Надеюсь, он тебе рассказал и то, что мы знакомы много лет? – спросила она. – Наверное, и приукрасил ещё? Что он там про меня рассказал?

– Да ничего плохого не говорил. Он, собственно говоря, и вспомнил-то тебя всего раз. И так, мимолётом.

– А ты общайся с ним почаще. И много нового узнаешь. Не только про меня. Но в основном, про меня.

– Так может быть, ты сама скажешь чего-нибудь?

– Мои истории не сравнятся с историями Браво. Он же настоящий мастер.

Юлиан очень пожалел, что завёл этот разговор. В этот момент официант принёс кофе, и на минуту Пенелопе и Юлиану пришлось промолчать.

– На прошлой неделе, – сказала Пенелопа, когда официант ушёл

– Что на прошлой неделе?

– Он звал меня в гости. Аарон Браво звал меня к себе.

– На прошлой неделе? – удивился Юлиан. – И ты ничего не говорила?

– А какая разница? Наш с ним разговор был недолгим. Он позвал, я отказала. Всё. Ни больше, ни меньше.

Юлиан не обратил внимания даже на то, что кофе был очень горячим и, отхлебнув солидный глоток, больно обжёг себе язык.

– Получается, что тем самым Браво и меня оскорбил, – задумался Юлиан, едва язык и губ остыли.

– Что ты имеешь в виду?

– Да ничего…

– Только я умоляю, не ссорься из-за всего этого с Браво. Я ненавижу этого человека. В своё время он был очень близок к тому, чтобы испортить мою жизнь. И я этого ему никогда не прощу. Как бы он не пытался загладить свою вину.

– Расскажешь об этом? – спросил Юлиан.

– Как-нибудь, пожалуй, да. Но не сейчас. Не хочу вспоминать ничего, связанного с ним.

Юлиану показалось, что этот разговор пора заканчивать. Иначе всё это может спровоцировать необратимые последствия, которые загонят Юлиана в такой угол, что пути оттуда не будет.

– Так и не будем больше вспоминать, – кивнул Юлиан.

– Спасибо за понимание.

– Знаешь, что ещё хотел спросить. После того, что я сегодня сказал… У меня ещё есть шанс пригласить тебя на свидание?

И он застыл в томительном ожидании, однако лёгкая улыбка Пенелопы начала её выдавать:

– Они и не исчезали никуда.

– Тогда приглашаю. Официально. Прямо завтра. Как и договорились, вся организация с меня.

Впервые за долгое время Юлиан начал чувствовать себя подлинным хозяином положения. даже место в кресле выбрал подходящее.

– Во сколько?

– А в полночь. Ровно в полночь.

– Ты что? Прямо в полночь? Меня же родители в такое время из дома не выпустят.

– Меня Ривальда Скуэйн тоже. Но я-то найду способ. И тебе подскажу. Парящий порох, – при последнем словосочетании Юлиан прикрыл рот рукой так, будто тайно передавал секрет государственной важности.

– Плохая идея…

– Да брось, Пенелопа. Это же весело. Долой скучную жизнь, долой правила. Я сделаю так, что никто ничего не заметит.

– Убьёшь моих родителей?

– А это нужно?

– Пока ещё пригодятся, – улыбнулась Пенелопа. – У меня есть та болевая точка, на которую нужно надавить и я буду готова на всё. И ты её у меня нашёл.

– Даже на…

Юлиан начал крутить пальцем, пытаясь сформулировать нужную мысль, но Пенелопа была точнее:

– Нет. Я имела в виду покататься на драконе там, забраться на гору. Или пойти войной на самого Молтембера.

Слово "Молтембер" она прошептала, будто бы оно тоже являлось государственной тайной.

– Тогда не подводи меня. Буду ждать тебя в полночь на начале твоей улицы. У старого гаража. Поняла, где это?

– Примерно. А почему именно там?

– Всё узнаешь потом.

– Знаешь ли, сейчас я начинаю ждать самого неприятного сюрприза.

– Неприятного? – удивился Юлиан. – А что, сюрприз может быть приятным? Неважно… Ты же согласилась. Так что можешь довериться мне.

– Конечно, доверюсь, – улыбнулась Пенелопа. – Даже учитывая твою тягу к приключениям на свою душу.

Юлиан понял, к чему девушка клонит, но оправдываться в очередной раз не стал.

На следующее утро ощущения у Юлиана были такие, словно только что он проснулся новым человеком. Небо словно стало ярче, а воздух свежее, а на душе смешался странный коктейль из радости и мандража.

Этот день совершенно точно станет революцией в жизни Юлиана в Свайзлаутерне. А, если подумать, то и всей жизни в целом. Существовал риск того, что Юлиан всё испортит, но думать об этом он совершенно не хотел. Вероятность ошибки он и не рассматривал, потому что, как никогда, был уверен в своих силах.

Полного плана грядущего свидания он не продумал, что могло по идее выйти ему боком, но, опять же, Юлиан верил в себя.

В этот раз и утренний завтрак с Ривальдой Скуэйн не выглядел пыткой, и кормёжка Драго не казалось пугающей, и даже визит к зловещим феечкам. Они были так подозрительно спокойны сегодня, что будто бы и сами желали удачи Юлиану.

Занятия в Академии впервые в жизни пронеслись незаметно, потому что головой Юлиан был совершенно не на уроках. Он уже представлял красивейший водопад, которого никогда в своей жизни не видел, и пламенный поцелуй под ним, знаменующий начало новой счастливой жизни.

И факт того, что на дворе осень, и под фонтаном холодно, его не пугал.

Однако после Академии время вдруг остановилось. Свидание не приближалось, а приближалось чувство тревоги и неуверенности. Вдруг он что-то сделает не так?

Спустя пару десятилетий раздумий в голове Юлиана стукнуло одиннадцать часов, и он понял, что пора. Пусть придёт на полчаса пораньше, но это же ведь гораздо лучше, чем сидеть на измене здесь, с дрожащими ногами, ожидая непонятного будущего.

Он открыл окно на своём втором этаже, кинул туда горстку пороха, после чего выпрыгнул и сам. Порох завис в воздухе и позволил Юлиану не с грохотом упасть на землю, а плавно, будто в условиях низкой гравитации, приземлиться.

Мешочек такого же чуда Юлиан сегодня дал и Пенелопе. Оставалось надеяться, что она распорядится им правильно и не сломает себе какую-нибудь ногу. Или шею.

Вообще Юлиан мог выйти и через входную дверь, как и положено нормальным людям, но уж очень он хотел опробовать способ передвижения при помощи пороха. К тому же это действие создавало ощущение выхода ночного тайного смотрящего города на свою тайную охоту за преступностью.

Окрылённый мечтами, он добрался до нужного места совершенно незаметно. Наручные часы, подаренные когда-то дедом, показывали 23-30, а это означало, что Юлиан очень переборщил со своей пунктуальностью.

Пенелопа явится ровно в 00-00, в этом Юлиан был более чем уверен.

Если бы не горящие фонари на ночных улицах, тьма была бы непроглядная, и сзади вполне мог напасть какой-нибудь преступник и забрать у Юлиана всё, что у него имелось с собой.

Спустя десять минут томительных ожиданий вдалеке показались горящие фары автомобиля, который стремительно, на всей возможной скоростью, приближался прямо в сторону Юлиану.

Он отошёл к середине дороге, ожидая, что машина незаметно проскочит мимо него, но этого не случилось.

Машина остановилась прямо перед ним, и за открывшейся дверью показалось напуганное возбуждённое лицо Грао Дюкса.

– Юлиан! – воскликнул он. – Наконец я нашёл тебя.

– Что? – удивился юноша. – Вы меня искали? Зачем?

– Нет времени объяснять! – мистер Дюкс был серьёзен как никогда. – Быстрее залезай в машину.

– В машину? Я никуда не поеду с вами!

Таким Юлиан не видел Грао Дюкса ещё ни разу. Из привычного доброжелательного дедушки он превратился в какого-то беглого преступника, скрывающегося не только от правосудия, но и от других злодеев, которые норовили вот-вот убить его.

Обычно аккуратно причёсанные волосы на этот раз были растрёпаны, очки скошены набок, а нижняя губа дрожала.

– Не теряй времени, мальчик. Ты должен многое узнать?

– Чего ещё узнать? Не сегодня. У меня свидание, и осталось всего полчаса!

– Не до свиданий сейчас. Может быть, мы успеем, может быть, нет. Но это неважно сейчас.

– Нет. Я сильно расстрою свою девушку! Осталось всего двадцать минут!

– Не заставляй меня принимать мер.

– Каких ещё мер? – спросил Юлиан, но уже через секунду понял сам, что это за меры.

Его тело будто парализовало полностью, и двигать он мог только головой.

– Залезай в машину, или я затащу тебя сюда сам.

Поняв, что Грао Дюкс настроен очень серьёзно, Юлиан наконец сдался и сел на переднее сиденье. В это же мгновение герр Дюкс с силой ударил по педали газа, а через полминуты уже на четвёртой передаче что есть мочи гнал вперёд.

– Вы объясните мне, что происходит? – буквально кричал на Грао Дюкса Юлиан.

– Да, объясню. Надо только добраться до моего дома.

– Почему именно сейчас?

– Потому что больше возможностей не будет. Я могу доверять только тебе, ты можешь доверять только мне. Нас обманывали, и ты должен всё узнать!

– Узнать о чём? – насторожился Юлиан.

– Не мешай мне вести! Время дорого!

Ни на какие светофоры и правила приоритета Грао Дюкс внимания не обращал. Пару раз их чуть не сбили встречные машины, но безумного старика это совершенно не волновало.

Что-то и впрямь не терпело отлагательств. Что-то такое, ради чего стоило пожертвовать счастьем с Пенелопой. Возможно, что навсегда.

Почему именно сегодня?

– Это касается Ривальды Скуэйн? – не унимался Юлиан.

– И её тоже. И меня, и тебя. Никому ничего не рассказывай. Никому не верь.

– Где-то я уже это слышал.

– И услышишь не раз. Ну же! – закричал Грао Дюкс на какую-то машину, которая мешала проехать. – Ну и чёрт с тобой!

Он выскочил на встречную полосу, где снова чуть было не столкнулся с гудящим автомобилем. Пронесло уже в третий раз.

Юлиан вернётся из этого приключения с целой головой?

– Не успеваем! – закричал Дюкс, глядя на бортовые часы, которые показывали уже 23-57.

– Не успеваем до чего? – спросил Юлиан, но старик молчал.

И через три минуты всё резко поменялось. В долю секунды Грао Дюкс застыл и его тело будто бы парализовало. Глаза налились туманом, и машину он вести уже не мог.

– Нет! – закричал Юлиан.

Он оттеснил ногу Грао Дюкса и принялся искать педаль тормоза, но с первого раза этого не получилось. А, когда наконец нашёл, до упора нажать не успел, и машина врезалась в первое попавшееся дерево.

Машина всё-таки остановилась. Иначе и быть не могло.

Юлиан с силой ударился в боковое стекло и потерял сознание.

12. Потерпевший

"Почему всегда я?"

Юлиан Мерлин, октябрь 2010

К утру, вполне возможно, что к следующему, Юлиан очнулся. Голова гудела, в мозгах смешались все мысли, какие только могли, а в глазах всё ещё витал туман, и юноша плохо понимал, где находится.

Юлиан почесал шишку на голове и попытался вспомнить, что произошло. Прежде всего – он прогулял свидание с Пенелопой и теперь ещё долго не заслужит её прощения. Только потом до него дошло, что он и Грао Дюкс врезались в дерево, и это событие завершило тот прекрасный вечер.

Подняв голову, он заметил сидящую рядом с ним Ривальду Скуэйн. Незнакомая кровать, незнакомое кресло… Всё это очень напоминало больницу.

– Где я? – первым делом спросил Юлиан.

– Воды не хочешь? – спросила Ривальда Скуэйн, но Юлиан отмахнулся:

– Не очень. Где я нахожусь?

– Больница Святых Павла и Петра. Тебе о чём-то говорит?

– Что случилось? – спросил Юлиан.

Туман в глазах начал рассеиваться и юноша начал приходить в себя.

– Случилась авария, – поведала Ривальда. – Ты и Грао Дюкс яростно удирали от кого-то и врезались в дерево. Это я надеялась, что ты расскажешь мне, что случилось.

– Мне надо поговорить с герром Дюксом.

– Не поговоришь. Грао Дюкс погиб.

– Погиб? Что? – Юлиан аж привстал с кровати.

В это время в палату вошёл Якоб Сорвенгер, нелепо одетый в больничный халат поверх своего строгого костюма. Вездесущий Якоб Сорвенгер. Местное привидение. Местный герой, знающий всё.

– Он очнулся? – спросил комиссар. – Отлично. Один выживший есть.

– Грао Дюкс погиб не в аварии, – сказал Юлиан. – Это авария случилась из-за того, что он умер и машину занесло.

Лицо Ривальды налилось багровой красой, перенеся в какие-то не очень приятные воспоминания.

– Давай по порядку, – насторожился Сорвенгер. – Ты говоришь, что Дюкс погиб за секунду до аварии. Что его убило?

– Я не знаю. Он вдруг неожиданно застыл. За долю мгновения. Я пытался остановить машину, но не мог найти тормоз. Скорость была высока.

– Грао не было здоров, – сказала Ривальда. – Временный паралич мог с ним произойти. Может быть, ты заметил какие-нибудь судороги, стоны, пену у рта?

– Нет! – воскликнул Юлиан криком беспомощности. – Он умер той же самой смертью, что и Ровена Спаркс с Люцием Карниганом. Я уверен! Я видел своими глазами!

– Твоя память может быть повреждена, – начала говорить Ривальда Скуэйн не самым уверенным своим тоном.

– Постой, Ривальда, – сказал Сорвенгер. – И впрямь много совпадений. Три похожих смерти – это уже закономерность. Мы в опасности. Надо что-то делать.

– А что мы можем? Нам остаётся только говорить об этом и ожидать лучшего будущего. Как бы мне хотелось, чтобы смерть Грао была следствием аварии…

– Мы ещё разберёмся в этом. Точную причину смерти установим.

– Как установили причину смерти Люция и Ровены? – выразила недовольство Ривальда. – Так вы работаете? Вы хоть что-нибудь полезное сделали?

– Не стоит срываться на полиции, – Сорвенгер оставался спокоен. – Мы делаем всё, что можем, но видно, что дело из ряда вон выходящее. Никаких улик.

– Тогда стоит искать закономерность.

– А она не очевидна? – выпалил Юлиан. – Погибают присяжные. Так называемые защитники города. Кто-то хочет ослабить Свайзлаутерн. Кто-то сбежавший месяц назад из вашей же тюрьмы!

Юлиан показал пальцем в сторону Сорвенгера, чем заставил его смутиться.

– Слова не лишены смысла, – кивнул он. – Как видите, теперь и я присяжный. И в такой же опасности, как и трое погибших.

– Да. И мы все умрём. Я, вы и вы. Если конечно, кто-то из вас что-то не знает.

Юлиан буквально протыкал взглядом Ривальду.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Неважно.

– Мы должны усилить охрану всех присяжных, – сказал Сорвенгер. – До максимума.

– Держать их взаперти. Не давать пошевелиться.

– Это не поможет, – сказал Юлиан. – Я видел смерть Грао Дюкса своими глазами. Убийце не требуется никакое оружие – он убивает на расстоянии. Ему достаточно только желания.

– Тогда, может быть порча? – предположил Сорвенгер. – По крайней мере, я знаю только такой способ убийства на расстоянии.

– Надо проникнуть в дом герра Дюкса, – сказал Юлиан. – Он что-то знает. Что-то пытался мне рассказать.

– Да, мы обязательно это сделаем, – пообещал Сорвенгер.

– И я должен пойти с вами.

– С нами? Нет, юноша, простите. Тебе нужен покой в больнице. Правда от тебя всё равно не уйдёт. Ты же должен попасть на заседание.

– Если доживу, – сказал Юлиан. – Мне плевать на сотрясения, я хочу попасть в дом Грао Дюкса! Он пытался что-то сказать мне! Мне, а не вам!

Ривальда Скуэйн неожиданно с силой ударила по столу.

– Перестань! – воскликнула она. – Перестань устанавливать свои правила! Мы знаем лучше, что делать. А твоё дело – лежать здесь и ждать.

– Чего ждать? Смерти?

– Ты всерьёз думаешь, что в опасности? Кому ты нужен? Кто-то пытается ослабить город. И явно не считает, что ты его защитник.

Сорвенгер подскочил к ней:

– Успокойся, Ривальда. Не ругай его. У Юлиана стресс, и я это понимаю. Мы все сейчас неспокойны.

– Он выводит меня из себя. Считает, что умнее тебя. Я сама разберусь во всём, Якоб. Сама. Одна.

Больше всего на свете Юлиану сейчас хотелось оторвать ножку у стула и убить ей Ривальду. Заодно зацепив и Сорвенгера, так достоверно изображающего заботливого папашу.

Душа Юлиана кричала "Все лгут!", но он не мог произнести это вслух. Покойный Грао Дюкс пытался донести что-то именно до Юлиана, и вмешивать в это дело Ривальду явно не хотел.

Он усилил сомнения Юлиана в сотни раз, и душа его сейчас умоляла, чтобы Грао Дюкс вернулся из мёртвых. Начинало доходить, что этот старик и впрямь был единственным, кто желал добра Юлиану, но его забрали у него, так и не дав выговориться.

Юлиан снова подозревал Ривальду в этом. Кто, если не она, всё это организует?

– Отправимся к тебе? – предложил Сорвенгер. – Налью тебе кофе или виски. Ты должна успокоиться.

– Пожалуй, да. Надо только приковать Юлиана цепями, чтобы не наделал глупостей. Почему, оборванец, ты оказался к той машине?

– Да случайно! – воскликнул Юлиан.

– Почему ты не был ночью дома?

Однако Сорвенгер буквально силой увёл её с собой. Они оба оставили его одного в этом неизвестном месте.

Пенелопа тоже не придёт, так как, скорее всего, видеть его она не хочет. И правильно делает – Юлиан не заслужил.

В то же время демон внутри разрывал его от свершившегося акта несправедливости. На данный момент Юлиан ненавидел весь мир. Даже Пенелопу какой-то частью сердца, так как сейчас она сидит в своей комнате или за партой в Академии, проклиная Юлиана и считая за последнего лгуна. Ненавидел за то, что когда он всё объяснит, она не поймёт и не поверит.

Не поверит тому, кто прав. Тому, кто всего лишь жертва.

Даже на похороны Грао Дюкса Юлиан не попал, потому что из больницы его выпустили только на пятый день после аварии. Эти дни даже самыми скучными в жизни Юлиана было назвать сложно, потому что слово "скучно" в данном случае означало бы неумолимое веселье.

Дни и ночи напролёт в этом месте Юлиан размышлял о случившемся и приходил раз за разом к одному и тому же выходу – Ривальда нарочно заключила его сюда, чтобы Юлиан не препятствовал её гнусным делам.

Как-то раз Юлиан вспомнил о вервольфе, который тоже лежал в больнице, и в голову пришла мысль, что, если он лежит здесь же, есть возможность его наведать.

Но это оказалось неосуществимым, потому что отделения были разные.

На пятый день, утром, едва покинув больницу, Юлиан сразу же отправился в Академию. Ривальду он и вовсе не видел, надеясь, что не увидит и вовсе.

Во внешнем дворе Академии Юлиан сразу встретил Хелен.

– Ничего себе, – сказала она. – Где ты всё это время пропадал?

– Да так, – почесал Юлиан голову. – Залечивал старые раны.

– Ну, ты вояка. А я уже по тебе начала скучать. Так где пропадал?

– В больнице лежал, – сознался Юлиан. – Честно. Немного не повезло. Сел в такси к пьяному водителю.

– Не сломал ничего? – спросила Хелен.

– Ничего. Жив и здоров. Пара царапин.

– Тогда пошли на занятия. Опаздываем.

– Уже опаздываем? – удивился Юлиан. – Так быстро… А где, кстати, Пенелопа?

Хелен застыла на месте и начала всматриваться в глаза Юлиана, ожидая подвоха. Но тот стоял с идиотским видом и впрямь ничего не понимал.

– То есть ты не знаешь? – спросила Хелен. – Пенелопа уже пятый день под домашним арестом.

– Домашним арестом? – глаза Юлиана едва не полезли на лоб. – Как она там оказалась?

– Ты сейчас из меня дуру делаешь. Ты же сам вытащил её на улицу ночью. И не пришёл. Вот она обиженная пришла домой и во всём созналась. Родители такой порыв не оценили. Что случилось, Юлиан? Зачем ты обманул её?

– Я не обманывал, – начал оправдываться Юлиан. – По дороге на свидание со мной случилось это, – он указал на проходящую шишку на голове. – И я оказался в больнице.

– Надеюсь, что это правда. А то звучит как-то не очень.

Юлиан ощущал себя семилетним мальчонкой, стоявщим перед дедом в кабинете и сгорающим от стыда и его испепеляющего взгляда. Только вот в этот раз он был абсолютно ни в чём не виновен.