Волчонок в большом мире

Интересно, дома уже сентябрь, или ещё август. Школу придётся снова прогуливать. Столько событий, а всего-то и прошло, что пару месяцев. Или чуть больше. Во второй раз я присел уже на половине пути что бы перекусить. Выходили мы рано и без завтрака. Наверное, я мог бы позавтракать ещё там, с группой. Но чем больше тянешь, тем сложнее прощаться. Пусть они все мне и совершенно чужие, да вот только остальные не роднее. И сдюжу ли я сам сей не очень милый домен покинуть – большой вопрос. Не хотелось бы на него искать ответ. Ел свои старые запасы. Кое-что из консерв, кое-что из того, что мне приготовили в резиденции стряпчие. Частью из излишков со стола именинника взяли, а что-то и сами специально для меня стряпали. И для того, чтобы похвастаться новыми достижениями, и на пробу новый рецепт отдать из новых продуктов. Стал крестным отцом для целого семейства, сам того не желая. Верно говорят – язык мой враг мой. В этот раз, вроде как, шутка может и удалась. Етить её колотить. Но впредь лучше тщательнее взвешивать слова и их возможные последствия. Не все понимают шутки, а иные их понимают слишком буквально. Словно свин, я, где поел, там всё и бросил. На руинах же ближайшую урну не ищут, вот и я не буду.

Один ли час у меня ушёл на то, чтобы стаскивать всё, что теоретически должно гореть в одну кучу. Вру, стаскивать пришлось не всё. В этом, как его там, архитектурном ансамбле, во! В этом архитектурном ансамбле основным мародёром было время. Пока я не пришёл. Кто бы тут не обитал, оставили его давно и организованно. Всё что нужно вывезли. А всё, что было не нужно бросили тут. Неделю навряд ли, а вот на пару дней для костра тут многое нашлось бы. Среди прочего тут была и канистра чего-то там. Может быть и не канистра. На ней не написано. Но содержимое быстро занялось весёлым огоньком всего с пары искр моего огнива. Маленькая лужица горела быстрее чем масло, но медленнее чем бензин. Подумав, соорудил подобие шалаша в одном из углов. Оставил подле него недоеденную консерву из новых запасов, и отправился сооружать кучу того, что обеспечит мне легенду.

Своей прозорливости можно было только порадоваться. Как говаривал один старый полковник, «вот это я проинтуичил». Он что-то там у себя прямо накануне проверки успел перепрятать. На другой день мы с отцом ушли с той базы в очередную экспедицию и чем там всё кончилось не знаю, но случай запал мне в память. Даже думать не хочу, чего это там мне выдал Ваго, но жахнуло оно так, что снесло часть дома. И теперь я сильно радовался тому, что додумался всё это учинять в соседнем строении и успел отойти подальше. Пришлось походить вокруг да около поливая и поджигая всякое и разное, включая припасённую во дворе кучу хлама. Нужен был дым. Нужно что-то убедительное, что позволит нанимателям обо мне забыть. Позднее, когда уже смеркалось, сидя возле импровизированного шалаша, послушал по рации как меня похоронили, положил гарнитуру возле недоеденного обеда и полез на крышу. Может быть, паранойя Хуго передалась и мне, но только на всякий случай я решил оставлять тут как можно меньше следов своего трюка с имитацией своей кончины. Минут через пять, примерно активировал вторую свою рацию, примерно пару минут помолчал и снова отключил. В эфире кроме меня кто-то был. Возможно Ваго. А может и Хуго. Мы же ведь даже связь не проверяли. Надеюсь рабочая. Как бы то ни было, если они могут управляться со своими потоками ци, а они, надо подозревать могут и, возможно, не хуже меня, а скорее лучше, то мою активную точку, наверное, засекли. Может надо было что-то сказать, я не знаю. Но рисковать всё же не стал. Вереница ветхих строений паровозиком тянулась наискосок к лесу. Проводив глазами скрывшийся из виду транспорт, я, стараясь пригибаться как мог, двинулся дальше на северо-запад. Если я правильно определил тут направления. Пока ещё светло надо покинуть руины. В лесу мне привычнее и спокойнее чем тут. Деревья редкие, но вон под теми кустами можно будет и заночевать. Всё одно через лес этот идти придётся. Надо найти другой город и уже его начать разведывать. А за одно уйти от сюда по возможности как можно дальше.

Пятый день в пути. Третьи сутки без сна. В указанный срок я вышел на связь. Ваго говорил полушёпотом на фоне гула громких слов. Понять про что говорили было нельзя. Кажется, Хуго с кем-то спорил. Или не спорил. Пойди их пойми. Я уточнять не стал. Со слов стратега отряд местных силовиков их то ли охранял, то ли караулил. Два раза встречались патрули. Оба раза их сразу убивали. Нужно было постараться, чтобы остаться одному, даже если надо было сходить по нужде. Вечером было чуть проще. Но и тогда следили что бы никто не сбежал. Хорошо хоть с ложечки не кормили. Но никто не станет удивляться, если и до этого однажды дойдёт. В сущности, если говорить про получение разведданных, то уже дошло. Бос пытался с ними иногда спорить, но это было бесполезно. Аборигены размывали предмет спора на разные детали и сводили на нет. Количество того, о чём приходилось спорить было столь велико, что всё превращалось в абсурд. Решение отправить меня в свободный полёт был крайне удачным, как и крайне своевременным. Уже следующим днём нам не факт, что удалось бы его осуществить. С базы, на каждого нашего вышло по трое сопровождающих. Якобы для безопасности. И если в первый день на произошедший инцидент махнули рукой, то уже на следующий день с меня бы глаз не спустили. Единственный плюс был в том, что аборигены выделили им несколько робо-коней и удалось забрать почти весь наш груз с собою. Теперь бос планирует тянуть время и ходить кругами. Он надеется, что если подыграть местным, то получится выторговать себе чуть больше свободы. Но по поводу достоверных данных вся надежда была только на меня. Ближе к концу разговора фоновые звуки с той стороны как отрезало. На мой вопрос Ваго устало сказал, что просто залез в свою палатку и укутался с головой в одеяло. Настолько морально выматывающей компании на его памяти ещё не было.

Лес закончился дня через два. Ещё сутки я шёл через руины неизвестно чего. Максимальная высота того, что осталось от стен была мне по плечо, а средняя – по пояс. Я не археолог и гадать что тут было не стал. Потом снова начался лес. Причин для беспокойства у меня, в отличии от коллег, не было. Первые дня два, а точнее первые две ночи удалось немного подремать. А потом, видимо кончился эффект новизны, и я стал замечать то, на что не обратил внимания прибыв сюда. Нет, руины я, конечно, тоже видел впервые. По крайней мере в живую. Просто принял их как данность. Большой мир действительно является большим и в нём есть всё. Не скажу, когда пришёл к этому умозаключению или кому-то поверил на слово, но я стал смотреть на окружение с прозаическим равнодушием. Если такое понятие есть. Нет, я не стал смотреть на происходящее как на очередную видеоигру с детально проработанным окружением и сюжетом. Трудно отстраниться от того, что с тобой происходит, когда на кону стоит твоя жизнь. Наверное, именно по этой причине я и отстранился от всего остального, сосредоточившись только на том, чтобы выжить. На третью ночь моего пути сон мне не шёл. Окружающий меня мир был слишком спокоен. Идя днём, я не слышал иных звуков, кроме звука собственных шагов и шума ветра в кронах деревьев. Ночью я слышал только шум потревоженных ветром листьев на ветвях. Я даже стал бояться вслушиваться в окружающую тишину, чтобы в подчёркнутом одиночестве не услышать своё собственное дыхание. Вокруг меня не было ничего живого. Не считая деревьев. Ни насекомых, ни птиц. Вообще никого. И это пугало меня ещё больше, чем шастающие по кустам скуммы. Конечно, это громко сказано. Но тем не менее. В охотничьих угодьях царства Мейертоль мне доводилось засыпать под звуки чьего-то позднего ужина. Возможно, тогда я был наивен и излишне уверен в собственной маскировки, однако ночной лес был для меня понятен и логичен. Окружающий лес не был больным. скорее можно был сказать, что он был молод. Очень молод. Природа этого домена, точнее этого слоя, было похоже, что она мал по малу отвоёвывает то, что было у неё исторгнуто. Деревья и зелень успели прижиться, а насекомые ещё не пришли.

На следующий день я попытался помедитировать и, воспользовавшись случаем, попробовать поглотить ци металла, буквально растворённую в воздухе, так же как поглощал ледяную ци на домене стужи, но меньше, чем через минуту прекратил, словив токсикоз. Что ж, теперь я знаю, что стихиями можно отравиться. Наверное, надо будет повторить эту попытку на домене «стальной башни», может быть там будет иначе или найти по этому поводу информацию. Половину ночи я скорее играл со своим внутренним миром, чем занимался управлением своей ци. А вторую половину провёл на ногах. Сегодня надо будет найти укромное место и поспать, использовав сок. На следующий день был назначен дежурный сеанс связи. Аппетита у меня не было. Не сказать, что ел через силу, но гораздо меньше обычного. Вместо привычного трёхразового питания, перешёл на полдник и что-то там ещё перед ужином. В половину меньше обычной порции. Вместо завтрака, на рассвете выпивал третью часть банки бодрящего сока. Этого хватало что бы просто куда-то двигаться дальше. Шёл прямо. Концентрация вроде бы не падала. Возможно, у меня был избыток сил в силу возраста, или это встреча с Кош меня изменила, сильнее чем я думал. Год. Это ведь было всего лишь год назад. Может быть чуть больше. Совсем чуть-чуть. Или не чуть-чуть. Интересно, без той встречи, встретился бы я с Мирой и другими ребятами? И мой поход с теми чудаками бы это не отменило? Тогда ребята ушли бы без меня. А я спал бы сейчас там, дома, ничего не зная о том куда же они делись. Узнал бы о их пропаже через новости или слухи. Посудачил о том с отчимом. Ан нет, он же ведь сел. Без моей возможности видеть ауры… А потом была тренировка с ребятами из семьи Ллоран. Славные ребята. Действительно почти братья. И Лина тоже славная. Смешная такая. Надо будет её с Мираной познакомить. Или не стоит, лови их потом неизвестно где. Стоп, а где сейчас Мира… Так… Меалина с Натаном, а где Мирана, из «Малиновки» я её проводил, а потом… Теней надо побольше на себя навернуть. Это сейчас никого рядом нет, а проснусь сюрприз будет. Не надо мне таких сюрпризов. И так не жизнь, а один сплошной сюрприз. Кому скажи не поверят.

– …ПОРОЖДЕНИЕ КРЕВЕТКИ И ДОХЛОЙ #@%@#%, ЧТО НАДО СДЕЛАТЬ, ЧТО БЫ ТЫ ОСТАВИЛ МЕНЯ В ПОКОЕ?

– Аре-Хуго, я не понимаю причин вашего недовольства…

– ПРИЧИНА МОЕГО НЕДОВОЛЬСТВА В ТОМ, ЧТО МНЕ, ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ, НЕ НРАВИТСЯ КОГДА МНЕ ВСМАТРИВАЮТСЯ В ЗАДНИЦУ, КОГДА Я ПЫТАЮСЬ ОПОРОЖНИТЬ КИЩКУ. СКОЛЬКО РАЗ ЭТО МОЖНО ПОВТОРЯТЬ?

– Тут может быть опасно, аре-Хуго. Аре-сержант с меня голову снимет, если с вами что-то случится.

– ПОСЛУЩАЙ, ЮМА, Я НАСТОЛЬКО УСТАЛ ОТ ВАЩЕЙ ЗАБОТЫ, ЧТО УЖЕ НАЧИНАЮ ЗАВИДОВАТЬ БОННИ, КОТОРЫЙ ПОКИНУЛ НАС ПОДОРВАВЩИСЬ НА СОБСТВЕННОМ ДЕРЬМЕ. КАК ДУМАЕЩЬ, ЮМА, МОЖЕТ И У МЕНЯ ПОЛУЧИТСЯ?

– Что бы не произошло, я не дам вам тут погибнуть. Да, аре-сержант, я сейчас подойду. Не делайте глупостей аре-Хуго, вы очень ценный специалист и мы ценим каждый миг, который вы нам уделяете.

– О-о! Парни, я тут собираюсь присесть и успокоиться. Дабы не смущать вас звуками своей задницы, я на какое-то время выключу эту хрень в ухе. Не скучайте. Боннито, ты ещё тут? Извини меня, бонни, но возможно тебе единственному, кроме меня, услыщать как я опорожняю кищечник. Если бы ты знал, какие они тупые. Представь себе, бонни, они даже тупее тебя. Я не хочу сказать, что ты тупой, но ты боннито, а они… любой из них минимум в двое старще тебя. Я не понимаю, как так у них получается.

– Может быть они роботы, бос?

– Нет, бонни, роботы среди них есть. И с ними куда интереснее разговаривать. Как минимум, гораздо содержательнее, как правило. Ладно, если есть о чём рассказать, говори, а то я как дряхлый ронни тебе тут сижу жалуюсь.

– Боюсь мне нечем вас порадовать. Только пустой лес. Тут даже мух нет. Никого кроме меня.

– Ох, в другое время я бы тебе сочувствовал, а теперь завидую даже. Куда хочещь идти дальще?

– По карте тут где-то должен быть город, но есть опасения, что карты ваши карты сильно устарели и я прошёл этот город насквозь. Теперь снова иду в лесу тем же курсом. Может найду чьи-то следы…

– Зачем ты снова в лес попёрся. Иди по дороге, она тебя к другому городу и выведет. Или ещё куда. Я понимаю, что твоя метка зверя зовёт тебя в чащобу, но тебе не стоит ей поддаваться.

– Тут нету дорог, бос Хуго. Всё заросло травой и грязью. Мне проще пока что идти прямо. Выйду из леса, может быть, что-то попадётся на глаза. Лучше придерживаться одного направления. Меньше всего хотелось бы тут кругами начать ходить. Если найду ориентир, на него и пойду.

– Ладно, видно ты знаещь, что делаещь. А мы тут на роботах гуляем по этим руинам. Ты их видел. Правильно сделал, что в другую сторону выбрал идти. Только камень до горизонта. Хочется увидеть горизонт без камня уже. Думал мы тут круги режем. Нет, куда-то идём. Где-то тут у них база есть или лагерь.

*пук*среньк* Ох, извини, боннито. Я даже подумать не мог, что дойду до того, что начну наслаждаться такими вот минутами единения с природой. Мне даже немного стыдно, но иногда приходится ценить даже такое. Как я буду теперь смотреть в глаза своим бонни когда вернусь домой…

– Если вам станет легче, бос, то могу рассказать анекдот…

– Что рассказать?

– Короткую забавную историю.

– Если это действительно короткая история, то говори…

– Поймал как-то… мифический змей…

– Мифический? Может магический?

– Эм… нет, мифический, это такой зверь, которого нет, но все считают, что он есть. Придумка краснобаев…

– Хорошо, продолжай.

– Поймал это зверь… представителей трёх разных народов. И говорит, кто покажет мне лучший каеф… кто покажет мне наслаждение, которого я ещё не знаю, того отпущу, а если кто не сможет, того съем. Можете всё что угодно заказывать, тут появится, или ведите меня куда пожелаете. Первый подходит, говорит, вот вино играет, девушки резвятся, красавицы, ух… Вай-я, отвечает, змей, зачем меня обижаешь, у меня девушки всех цветов расовой радуги в моих опочивальнях меня ждут, вино в погребах море наполнить можно. Пресытился этим, понимаешь. Эй! Приготовьте его мне на завтрак. Как раз под белое-игристое пойдёт. Следующий! Приходит второй к нему. Говорит змею, есть чудо порошок, его нюхаешь и каеф, есть пилюли, их глотаешь, и каеф ещё больше… Вай-я, отвечал ему змей, видишь тот холм, то порошок такой же как у тебя уже мхом порос. Надоел он мне. Слуги, этого в молоке сварить, а то изжога от него будет. Зови следующего. Пришёл последний, и зовёт змея в кабак, только уговор ставит, что слушаться его будет в каждом слове. Змей согласился и вот сидят они пиво пьют. Это как вино, только с хмелем, и…

– Боннито, я не такой дремучий, знаю про пиво, продолжай, а то меня тут потеряют, скоро юми искать придёт…

– Ну так, сидят они пьют кружку за кружкой. Змей нервничает, обман начал подозревать. Мужичок требует или терпеть или забирать слово обратно. Делать нечего, сидят дальше. На очередной кружке змей начинал до ветру проситься, а мужик не пускает. Терпи, говорит, а то кайфу не будет. Змей покорился. Сидят дальше пьют. Змей уже ёрзать начинает, а мужик ему только новую кружку подаёт. Змей глаза пучит, говорит, не могу больше. Мужик сжалился. Говорит, последнюю кружку и пойдём вместе. Змей добежать не ещё не успел, а уже струю пустил и говорит – каеф, такого в жизни не видел.

– АХ-ХА-ХА… Что, юми, глаза пучищь на меня, не видищь что ли, я из-за вас с дерьмом своим говорить начал, вай, куда ты пощёл, обиделся что ли?! Дурная история, но забавная…

– Бос, а Юми, это имя?

– Что? А! Нет, какое имя, кто выще по званию, тот аре, а кто ниже – юми, или вроде того. Представь, я для них аре, а командовать никем не могу. Ладно, бонни, давай дальще будем связываться дней через пять. Или если что-то появится, о чём говорить. А если тоска заест, так и быть, дай знать, я или Ваго попробуем найти для тебя минуту. Эти порождения #@%@#% может и глупы, но могут и заподозрить. Тогда точно будут смотреть как я камни укращаю. На тебя вся надежда, бонни, чует моё сердце, нам эта вся история боком выйти может. Не только сердцем уже чую, а прямо всем нутром. Не скажу, что жду с тебя хорощих новостей. Любые новости могут нас выручить. Ох, не просто так нас на коротком поводке держат…

Глава 6

Пол дня я пытался вспомнить как залез в тот приямок у дерева и уснул, завернувшись в полученную от Хуго накидку. Попутно, провожая взглядом ползущее по небу солнце, очень хотел верить, что шёл вчера прямо. Вечером на вызов отозвался бос, а огонёк Ваго погас. Не знаю, моё ли намерение окрасило «точку контакта» боса в синий, а стратега в зелёный или в том был иной смысл, но теперь я мог их различать ещё до начала разговора. Беседа получилась занятной и заставляла задуматься. Но сколько думкой не богатей, а делать нечего. Крылья отрастить себе я не могу. Только идти вперёд, а там куда ноги выведут. Если бос чует подвох, то точно на кого-то надо выйти. Как говорится, это «жу-жу» неспроста. Но вот сегодняшней ночью, я буду спать. Благо сок в пространственном хранилище не разливается и не портится, хоть по одному глотку его пей.

Это я удачно вышел. Наверное. Был ли передо мной перепад высот или всё это время я плавно шёл в горку и теперь стоял у спуска с холма… Делайте топосъёмку, я-то откуда знаю. Эх, на эту бы горку, да зимою с друзьями. А уж какая была прошлая зима! Всем зимам зима… Прикрывшись благородной миссией показать мелким все горки города и пригорода мы сами без лишних затей обкатывали каждую из них, которую только могли найти. Сугробы в парках, пока их не успели убрать из города. Специально отслеживали, когда спецтехника соберёт весь снег в одну кучу. На наше великое счастье, прежде чем начать вывозить её проходило день два. И уже под вечер первого же дня та горка покрывалась вереницей ступенек перемежающихся с укатанными полосами саночных трасс. Новаторами мы не были. В одном из парков на окраине города даже действовал сезонный полуофициальный горнолыжный курорт. Там с самого начала зимы накапливали снег и создавали ледяные городки с горками для лыжников. Детей, без сопровождения взрослых туда не пускали. В нашем регионе России зимы стояли не сказать, что суровые, до рекордов Оймякона и Кадыкчана нам далеко, но однажды выпавший снег редко таял в середине зимы. Провокаций от погоды администрация парка не боялась. А вот прочие посетители парка, которые приходили, кто с лыжами, а то с горячительным…

– … куда Олег делася? Мы же ведь вместе идти собирались…

– Пошёл в кафе погреться, наверное, снова своего хомяка тапает…

– Теперь это так называется?!

– О чём ты?!

– С нами же девочки и дети, Аксель!

– Пошляк!!

– Оля, во-первых, я не виноват в том, что ты себе нафантазировала, а вообще я вот в таком же возрасте уже знал, как делают детей лисы, зайцы, волки и даже люди в соседней палатке. Хочешь расскажу, что будет, когда зажигаешь яркую лампу внутри палатке тёмной ночью?

– НЕТ!!

– Алло, Олег, ты скоро? Ещё пять минут и мы уйдём без тебя.

Пока Денис вызванивал Олега и просил его поторопиться, Митька, наш обычно добродушный увалень, нашло на него что ли чего, так и продолжал отыгрывать роль коварного злодея и как только мог подтрунивал над Ольгой, всё пытаясь выяснить, откуда же у неё могли взяться такие столь фривольные фантазии. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, но фонари и витрины предательски подсвечивали пунцовое лицо Коровиной. Дабы не стать единственной потерпевшей в этой истории, она начала пинать и отвешивать тумаки Миране, которая всё это время просто-таки давилась от смеха. Мы тем вечером собирались пойти в один расчерченный оврагами парк. Люди, которые его содержали, рьяно заботились о разнообразии развлечений для посетителей даже летом, а зимой он вообще превращался в филиал парка развлечений. Парк городской и был открыт для посещения всем желающим. При этом для всех этих желающих в парке было просто огромное множество способов чтобы потратить деньги. Даже у «Малиновки» имелось тут своё представительство в виде кафе под открытым небом. Я, как человек далёкий от всех мобильных развлечений, с до безразличия отстранённым интересом наблюдал тогда за тем, как одноклассники спорили о каких-то мобильных приложениях. Олег горячо хвалил какой-то там способ зарабатывать деньги, Денис же утверждал, что это не более чем агрессивный маркетинг игры с раздутыми до полного неприличия ожиданиями, а Митька пытался уверить обоих в том, что способ провести досуг, залипая в мобильник, это не более чем пустая трата времени и не более того, а уж тратить на это ещё и деньги…

На часах было чуть более восьми, а на дворе словно глубокая ночь была. Наши девочки, не желая слушать «глупые споры мальчишек», с лёгкой руки Виолы, упражнялись в выдумывании сказочных эпитетов для постоянно попадающихся на пути различных фигур из снега. Среди которых были как простые снежные зайки, оставленные кем-то на скамейках и подоконниках, так полноразмерные снеговики и даже весьма профессионально сделанные скульптуры из снега и льда. На ходу, не сбиваясь с мысли они придумывали невероятные и порою причудливые сюжеты для игры теней в том или ином закоулке или зарослях кустарника. Серебрящиеся в свете фонарей и витрин пылинки снега, которые не спешили падать на землю, наполняли эту раннюю почти ночь волшебством. В моих же глазах, которые видели всю эту палитру разлитых в окружающем пространстве потоков ци самых различных стихий, лениво витающие в воздухе снежинки не просто блестели в холодных лучах искусственного света всей уличной иллюминации, но ещё и слабо испускали свою ауру ледяной ци. Снежные шапки кустов горели так, словно бы кто-то щедро вылил на них спирт и поднёс спичку. Деревья, украшенные редкими хлопьями снега, светились не хуже любой наряженной ёлки. В их ветвях всё ещё теплилась жизнь, но они уснули глубоким сном до весны и вялые потоки ци деревьев лишь слегка оттеняли яркую ци снега создавая при этом лёгкий ареол мистики. Давая волю фантазиям, можно было увидеть рассевшихся по ветвям привидений. Особенно там, куда не доставал свет фонарей. Кованная ограда старого парка, мимо которой мы тогда шли, уж совсем скоро будет переживать свой очередной столетний юбилей. У старинных вещей был свой особый таинственный флёр. Мне не хватало опыта его разгадать, но старую вещь от новой я смогу отличить с одного взгляда. В карманах дорожек парка стояли продавцы всего и вся. Тут можно было купить и мороженное, и горячий кофе или чай, наверное, не было только лишь воздушных шариков. А вот лотки с различными сувенирами тут были…

Я сначала перекатился назад и спрятался в ближайшие кусты, и только потом начал пытаться понять, что же меня к этому побудило. В необъятной долине, простирающейся под холмом на вершине которого я сидел и мирно обедал, попутно предаваясь воспоминаниям посмотреть, на что явно было. Но ничего, что бы могло представлять для меня интерес. Прежде всего, моё внимание привлекали два белёсых пятна руин, которые когда-то были не самых маленьких размеров городами. Теперь же, подозреваю, что даже если спущусь вниз я смогу с одной оконечности города увидеть другой его край. Одно пятно было достаточно далеко и справа. Его дальних границ я не видел. То, что осталось от второго города рваной кляксой находилось по левую руку от меня. При желании, я бы мог к вечеру до него дойти. Возможно, тут было и что-то ещё, но угадать, что скрывалось за тем или иным раскиданных по низине пятном можно было только подойдя ближе. В дали передо мной, у самого горизонта, виднелась вереница горной гряды. Наверное, это было единственное, что что хоть как-то украшало этот достаточно унылый пейзаж. Словно бы ручей пролитого молока плавной волнистой линией низину пересекало того, что можно было бы принять за бетонную дорогу. Кто бы не сносил все эти города и какие бы он цели при этом не преследовал, этот кто-то явно старался оставить не повреждённой саму дорогу. Об этом говорила не только её близкая к идеальной сохранность. Что трудно было не заметить. Среди всех этих руин, словно бы немая горькая насмешка над окружающей действительностью, отчётливо выделялись перроны и частично уцелевшие стены вокзалов в череде придорожных строений, которые куда больше пострадали от проведённого в запустении времени, чем от бушевавших тут некогда стихий. Подозреваю, что рукотворных. С хитрым хмурым прищуром я всматривался вдаль, пытаясь рассмотреть появившуюся на горизонте точку, которая двигалась по дороге в мою сторону. Собственно других направлений у неё и не было, а единственная дорога пролегала мимо меня. Скорее только для того, чтобы занять время я продолжил лениво жевать рыбу, добытую чуть ранее из выданных Пого консервных банок, тихонько радуясь тому, что всё помещённое в пространственное хранилище кольца никуда при этом не проливается, не просыпается, а, словно попав в невесомость, остаётся ровно в том положении в каком попало внутрь. Повинуясь инстинктам, я сначала спрятался кусты, а уже после этого, осматриваясь, смог увидеть, что кто-то использует дорогу по её прямому назначению. Стараясь не представлять, как выглядит моя мимика со стороны я всматривался вдаль пытаясь понять, что там вообще происходит.