Наследник императора 2

– Но…Квинтилий?..

– Трибун, – ответил Гай Децим – Трибун Квинтилий в преторианском корпусе, детка. А я здесь.

Гай Децим неприлично присвистнул и прижал Аристона к стене. Он смотрел на него взглядом голодного волка. Из его рта буквально текли слюни.

– Уйди прочь, животное! – Рявкнул Аристон, пытаясь оттолкнуть человека-скалу.

Но «скала» снова не поддавалась. Рядом никого не было, поэтому крики о помощи Аристона никто не услышит.

– Поиграем с тобой, малышка? – Игриво проговорил Гай Децим, прижимаясь всё ближе и ближе. – Куртизаночка моя грязная.

Гай Децим схватил Аристона за руки, чтобы тот не смог сопротивляться и начал насильно его раздевать.

– Отпусти меня! Отпусти, ублюдок! – Сквозь зубы кричал Аристон, борясь за свою честь.

– Кричи, кричи, сучка, кричи громче!

Гай Децим обнажил свой пах. Его фаллос был огромен, как и он сам. Словно сам Приап явился, чтобы вновь надругаться над бедным юношей. Центурион пытался развернуть Аристона лицом к стене и поставить на колени. Но Аристон сражался до последнего. Он и царапал насильника и кусал. Но всё было тщетно. Когда Гаю Дециму удалось развернуть Аристона лицом к стене, схватив его за волосы и заломив руку, Аристон почувствовал пальцем рукоятку кинжала, который продолжал висеть у центуриона на поясе.

Не успел Гай Децим надругаться над ним, как Аристон схватил его кинжал и резко развернувшись, вонзил его центуриону в живот. Но Центурион кажется не заметил. Торс его был слишком крепким, словно из мрамора. Кинжал был для него укусом комара. Центурион лишь рассмеялся.

Тогда Аристон вытащил меч из ножен центуриона и полный ненависти, вонзил его прямо в сердце. Гай Децим широко раскрыл глаза. Кажется, он всё ещё не понял, что с ним произошло.

Тогда Аристон вытащил меч и снова вонзил его только уже в живот. Центурион наконец упал на пол. Грохот от его падения был схож со взрывом. Аристону казалось, что центурион всё ещё жив, поэтому он продолжал рубить Гая Децима до тех пор, пока его тело не превратилось в фарш.

– Аристон, что ты наделал? – Послышался голос императора.

Аристон повернулся и увидел перед собой Эмилия. Рядом с ним находилась Урсула и центурион Квинт. Все они смотрели на Аристона, как на чудовище.

Аристон не понимал причину недоумения в их глазах. Когда он снова посмотрел на Гая Децима – он увидел вместо него новорождённого ребёнка. Изувеченного, на него было страшно смотреть. Ошмётки кожи валялись на полу и были прилеплены к стене. И всюду кровь.

– Что? – Удивился Аристон. – Где Гай Децим? Это был Гай Децим, клянусь вам!

– Аристон, ты убил моего сына. Моего Корнелия, – плачущим голосом проговорил Эмилий. – За что? Что я тебе такого сделал? Что сделал тебе невинное и непорочное дитя, в конце концов? Убийца!

– Квинт, – обратился Аристон к центуриону-трибуну, – скажи мне, что это сон.

– Это не сон, цезарь…– ответил Квинт. В глазах его было разочарование. Худшее, что мог увидеть Аристон.

– Эмилий, послушай меня, я не убивал Корнелия! Не убивал! Эмилий!

Аристон в отчаянии упал на колени и начал плакать.

Эмилий молчал. Из глаз его текли слёзы. Урсула гладила супруга по голове, пытаясь успокоить.

– Эмилий, скажи хоть что-нибудь, умоляю, – взмолился Аристон.

– Казнить его, – прошептал император.

– Что?

– Казнить его! – Повторил император.

Центурион приказал двоим преторианцам схватить Аристона и увести прочь.

– Я не убийца! Не убийца! Это был Гай Децим! Гай Децим!

Аристон перестал кричать и начал смеяться. Всё это безумие, что с ним произошло – по-настоящему свело его с ума.

Преторианцы бросили его в темницу, после чего удалились. В этой же камере когда-то сидел Антиох…

Аристон несколько минут молча смотрел в точку, а затем закричал:

– Это сон! Это сон! Сон! Проснись, проснись, Аристон!

Но он не просыпался. Слёзы текли ручьём. Казалось, скоро польётся кровь. Он не верил в то, что происходило.

Прошло немного времени, и в темницу вошёл палач. Палачом оказался Квинт. Рядом стоял Аппий и император. Аппий говорил слова поддержки Эмилию и успокаивал тихим тоном.

– Убей скорее это чудовище, – просил император. – Я не могу на него смотреть.

– Эмилий, прошу тебя, не делай этого, отец… – молился Аристон, сидя на коленях.

– У меня был сын, но ты убил его, – ответил император. – Будь ты проклят, Аристон. Ненавижу тебя и буду всю свою жизнь ненавидеть. Твоё тело выбросят в клоаку, твоё имя запомнит история как Аристон – кровавый.

Квинт подошёл к Аристону и вытащив кожаный шнурок, обмотал ею шею Аристона и дождавшись молчаливого приказа императора, начал постепенно душить.

Аристон, впрочем, не сопротивлялся. Он смотрел, как лицо императора плывёт перед глазами и гордо принимал смерть. Вот и всё. Это конец.

***

– Аристон, это я, – говорил Эмилий, схватив юношу за плечи.

Аристон сидел в углу и что-то бормотал.

– Принцепс, это бесполезно, – проговорил второй голос. Голос Аппия. – Мне больно признавать это, но ваш преемник сошёл с ума.

– Уже месяц вы не можете вылечить его, глупцы! – Разозлившись, прорычал император в адрес находившемся рядом лекарям. – Месяц мой мальчик страдает в бреду в этой комнате, словно узник. Выйдите все. И ты Аппий тоже.

– Но, император…

– Я сказал выйди!

Эмилий был зол. С тех пор, как Урсула родила, Аристон находился в таком состоянии, и никто не знал причину его безумия. Врачи были бессильны, после их лекарств Аристону становилось только хуже.

Император взял Аристона за плечо и попытался вывести на улицу.

– Эмилий, я не убивал твоего сына! – Крикнул неожиданно Аристон, из глаз текли слёзы. – Это был Гай Децим! Клянусь, Гай Децим.

– Да, да, Гай Децим, я верю тебе, верю, – поддакивал император, не разбирая бред Аристона.

Он силой вывел его на улицу, затащив в сад. Эмилий попытался его посадить, но Аристон вырвался и упал на колени.

– Прошу тебя, не убивай меня, – плакал Аристон.

– О боги, я не буду тебя убивать, – ответил Эмилий.

Но эти слова не успокоили Аристона и он продолжал рыдать. В саду было прохладно и никого не было, кроме птиц. Воздух был намного чище того, что стоял в комнате Аристона. Ветер шевелил листву на деревьях, создавая приятный шум.

Когда Аристон перестал плакать, он начал задыхаться. Император занервничал и подбежал к нему.

– Это конец, – прошептал Аристон.

– Ты дурачок, что ли? – Спросил Эмилий, не понимая о чём говорит Аристон.

За всё время его безумия Эмилий уже привык к его реальности и научился подыгрывать больному. Император даже завидовал немного ему, ибо ему было интересна та жизнь, в которой сейчас существует Аристон. Какая она? Судя по всему, она хуже настоящей. Похоже – это бесконечный кошмар, в котором буквально заперт Аристон.

Аристон через некоторое время перестал кряхтеть. Замерев, он неожиданно вдохнул в себя воздуха полной грудью. Он глотал, норовя захлебнуться. Насытившись, он поднял глаза и посмотрел на Эмилия. Император смотрел на Аристона с недоумением и в то же время с беспокойством.

– Эмилий, это правда ты? – Спросил Аристон, протирая глаза от пелены.

Он отчётливо видел сад и лик императора. Вокруг не было сырой темницы, палач не душил его. Всё кончено.

– Я, я любовь моя, – шутливо ответил Эмилий. – Ты сейчас со мной разговариваешь или это очередной твой бред?

– Бред? – Удивился Аристон. – Какой бред? О боги! – Спохватился Аристон, оглядываясь вокруг. – Прости меня, я убил твоего сына…

– Что? Корнелия? С ним всё хорошо, так же, как и с твоей дочерью, думаю они сдружаться. Неужели ты наконец пришёл в себя, Аристон?

Аристон убрал с лица руки и ещё раз внимательно посмотрел на Эмилия. Он не понимал, сон это или реальность.

– Эмилий, – взмолился Аристон. – Это всё не по-настоящему? Это снова сон? Пожалуйста скажи мне, что я не сплю. Умоляю.

– Ты не спишь, не спишь, Аристонушка, – ласково проговорил император. Он приобнял юношу за плечи и объяснил ему всё, что с ним произошло. – Я боялся, что ты останешься невменяемым до конца дней твоих.

– Эмилий! – Обрадовавшись, воскликнул Аристон и заключил его в крепкие объятия. – Как я рад, что я наконец вернулся. Ты не представляешь, что я видел.

– Немного представляю, ибо ты бубнил что-то в бреду. Но мне было бы любопытно услышать твою версию твоего безумия.

Аристон присел на лавочку и начал обо всём рассказывать императору. Император внимательно слушал и выражал удивление.

То, что произошло – на самом деле было всего лишь иллюзией. Но Аристон не верил, что он по-настоящему сошёл с ума. Он собирался выяснить всё. Он должен узнать правду.

***

Аристону пришлось просидеть в саду несколько часов, чтобы до конца очистить свой разум. Свежий воздух и вправду пошёл ему на пользу. Он стал приходить в себя и понимать, где находится. Месяц! О боги, целый месяц минул с рождения Корнелиуса. Император выражал лишь сочувствие и сострадание по отношению к Аристону, но он не верил в тот факт, что его кто-то отравил. Аристон догадывался, кто причастен к этому. Разумеется, Аппий, а кто же ещё? Ему было выгодно свести Аристона с ума, чтобы тот ушёл на задний план. Все всегда хотят избавиться от него, он лишь помеха.

Но как? Как разум его отравили? Быть может, какие-то одурманивающие вещества были подсыпаны в пищу? Или? Аристон вернулся к себе в комнату в надежде найти улики, но его покои были чисты. Окна открыты навзничь, проветривая помещение, и свечи. Все свечи были убраны. Это уже было любопытно. Аристон несколько раз хорошенько обыскал свою комнату в надежде обнаружить хоть что-то, но ничего…Всё тщетно!

– Господин, – послышался голос Катона. – Император просит вас отужинать вместе с ним.

Аристон молча кивнул ему. Катон хотел уйти, но подумав, задержался. Словно забыл о чём-то сказать.

– С вами всё хорошо? – Подозрительно спросил Катон. Он понимал, что Аристон мог всё ещё быть не в себе.

– А? – Аристон был слишком задумчивым. Он выразил удивление, словно увидел Катона впервые. – Да, да…Можешь идти. – Катон недоверчиво взглянул на Аристона и собирался уже уйти, но цезарь неожиданно приказал ему задержаться.

– Катон, лекари, которые лечили меня, ещё во дворце?

– Да, разумеется, – ответил Катон. – Прикажите привести их? Неужели, снова приступ?

– Что? Нет! – Аристон замахал руками. – Я просто хочу с ними поговорить.

Вольноотпущенник всё ещё смотрел на Аристона, как на безумного. Аристон заметил это и недовольно закатил глаза. Он жестом приказал Катону уйти.

Немного посидев и поразмыслив, Аристон подошёл к медному тазу, чтобы умыться. Холодная вода немного прояснила ум. Аристон вытер лицо полотенцем и подошёл к зеркалу, которое стояло в углу. Зеркало было в полный рост. Он посмотрел на себя и ужаснулся. Он не узнал себя. За месяц Аристон сильно изменился. Тёмные круги под глазами, красные глаза, впалые щёки, сухие и ободранные толстые губы, которые были синими, как у мертвеца. А на лице пшеничная борода. Аристон был слегка даже рад, ибо за всё это время у него вместо бороды росла тонкая женская щетинка. И сейчас он выглядел весьма мужественнее и менее походил на девчонку. Лицо его не было нежным, оно стало более грубым.

Аристон не стал брить волосы на лице. Хоть в таком виде его не спутают с девушкой.

Когда цезарь пришёл на ужин, за столом его ожидал Эмилий. Но он был отнюдь не один. В его компании находились Аппий и Урсула. Аристон остановился, не решаясь идти дальше. Эмилий улыбнулся ему и поманил к себе рукой.

– Аристо-о-н, – протянул Аппий, поднявшись с ложа. – Как я рад видеть тебя снова в здравии! – Аппий хотел обнять его, но Аристон отошёл назад, с недоверием покосившись на него.

– Не подходи ко мне, – процедил Аристон.

Аппий вопросительно посмотрел на императора. Тот пожал плечами и глотнул вина.

Фыркнув, Аппий сел на прежнее место. Немного погодя, Аристон всё же решился занять место за столом. Однако, сел он достаточно далеко ото всех. Император изумился.

– Мы же не чумные, – буркнул Эмилий и скрестил руки на груди.

– Для вашей безопасности, я буду сидеть подальше от вас. Кто знает – быть может, я всё ещё не в себе. – Ответил Аристон, словно обидевшись. Он помнил, что Аппий сделал во сне. Он убил Эмилия у него на глазах. Это было ужасно и так реалистично. Быть может, это было предупреждением.

– С этой бородой ты воистину похож на сумасшедшего, – ответил Эмилий, а затем почесав собственную броду рассмеялся. – Впрочем, как и я. – И шёпотом добавил, – сбрей её, она отвратительна.

Аристон бросил недовольный взгляд, и невольно улыбнулся. Эмилий знал, как убрать напряжение. Сейчас Аристон, невзирая на неприятную компанию, чувствовал себя немного комфортнее.

Следует заметить, император после рождения сына действительно несколько дней устраивал празднества в Риме. Но не такие роскошные, как были во сне и не такие длительные. После рождения Корнелиуса, он стал более серьёзнее, или хотел таким казаться. Теперь у него сын и он отвечает за него. Он теперь отец.

Урсула доселе молчавшая, неожиданно заговорила усталым тоном:

– Супруг мой, прости меня, но я уже соскучилась по нашему наследнику. Я пойду к нему, если ты не против. Доброй ночи.

Эмилий громко прокашлялся в кулак. Урсула нарочно назвала Корнелия наследником, причём сказала она это с ударением, чтобы досадить Аристону. Урсула поднялась, чтобы уйти, но заметив взгляд Аристона, Эмилий изменился в лице и схватил Урсулу за локоть. Аристон никогда не видел Эмилия таким. Раньше он бы промолчал и молча потакал августе, но сейчас…Видимо, он и вправду изменился.

– Мне больно, – сказала недовольно Урсула.

– Извинись перед Аристоном, сейчас же, – процедил Эмилий. – Не забывай, что Аристон тоже мой сын и всё ещё имеет титул наследника.

Урсула с ненавистью посмотрела на Аристона и некоторое время молчала.

– Простите меня, цезарь, – наигранно сказала Урсула и даже поклонилась ему.

Когда Эмилий отпустил её локоть, она обиженно бросила взгляд на своего супруга и ничего не говоря, направилась в покои. Аппий тоже спустя несколько секунд ушёл с ужина. Видимо, он не смог выдержать неловкое молчание. Эмилий и Аристон остались одни.

– Приходится как видишь, держать её в узде, – наконец произнёс император, улыбнувшись.

Аристон осклабился. Он и сам немного испугался императора, поэтому также молчал. Но сейчас всё было хорошо. Эмилий снова вернулся.

– Она права, – произнёс Аристон, отложив пустую миску из-под супа. – У тебя теперь есть кровный сын и он должен стать твоим наследником.

Эмилий фыркнул.

– Не думаю, что я буду править сто лет. Мой сын станет императором совсем ребёнком. Править будет не он, а его мать. А я не хочу, чтобы Урсула заняла мой трон. Она хоть и женщина, но весьма умна и образована. Мне нужен сильный и уверенный в себе наследник, тот, кто не будет слушать всяких Адрианов и Аппиев, а будет слушать своё сердце. Мне нужен добрый, непорочный, не властолюбивый и гуманный человек, который будет думать прежде всего о своём народе, а не о себе. Тот, кто будет отдавать последний кусок хлеба своим поданным, а сам оставаться голодным.

Аристон задумался. Эмилий был тем, кем описывал сейчас своего идеального наследника. Он думал, что власть Аристону не вскружит голову. Но Аристон сам в это не верил. Никто не может устоять перед властью. Власть делает из человека чудовище. Но Эмилий не был горделивым. Он был гуманным императором, возможно, самым лучшим за всю историю. Но об этом мало кто знает. Он не воспринимал всерьёз своё титул. Для него казалось, всё было игрой. Он не был высокомерным и испорченным. Он был прежде всего человеком, а не императором Римской Империи.

Похоже, Аппий и Урсула ненавидели Аристона. Эмилий ни за что не назначит наследником престола Корнелия, пока Аристон жив. И Эмилий это тоже понимал и был осторожен. Во-первых, он приставил Аристону новую охрану. Более профессиональную. И во главе был на удивление…Гай Децим. Но Гай Децим не был таким уж и страшным, как во сне. Да, это был лысый солдафон со шрамом на пол-лица. Но он относился к Аристону почтительно и готов был жизнь свою отдать, если потребуется.

После ужина, Аристон решил допросить лекарей, которые лечили его. Но их, на удивление, нигде не оказалось. Катон ответил, что те покинули дворец, после того как им заплатили.

– А кто им заплатил? – Спросил Аристон.

– Аппий Кезон, – ответил Катон.

***

Аристон не сомневался, что во всём его безумии был замешан Кезон. Поэтому, по наступлении утра, он тут же решил найти тех лекарей, которые вчера покинули дворец. Уже собравшись и не позавтракав, Аристон вышел из покоев, но Гай Децим остановил его. О боги, точно! Как он мог забыть про младшего центуриона?

Гай Децим вежливо спросил его, куда он собрался в такую рань.

– Не твоё дело, центурион, – грубо ответил Аристон. – Мне нужно в город по делам. Я бы хотел сходить один.

Гай Децим преградил ему дорогу.

– Император отдал приказ защищать вас, – сказал центурион. – Я и мои люди идут с вами.

Аристон посмотрел на центуриона. Гай Децим не был тем страшным чудовищем, который приходил к нему во сне. Центурион был явно обеспокоен поведением наследника и тщательно следил за своим поведением и словами, пытаясь угодить Аристону.

Немного подумав, Аристон вздохнул.

– Ладно, идите за мной. Только тихо. Никто не должен узнать, что мы покинули дворец.

– Это я устрою, – самодовольно ответил Гай Децим.

Центурион и вправду оказался весьма полезным. Он сумел незаметно вывести наследника из дворца через «чёрный вход», о котором Аристон узнал впервые. Похоже, он был предусмотрен для побега, в случае если начнётся бунт и на дворец нападут.

Выйдя на улицу, Аристон направился первым делом к дому императорского лекаря. Его звали Фемистолк, как знаменитого полководца. Он был лучшим лекарем во всей Римской Империи, и император щедро наградил его за его работы и подарил большой дом, в районе Карин.

Именно он вылечил императора, когда тот получил сотрясение мозга, упав с ограждения. По вине Аристона…

Юноша ударил слегка себя по голове, пытаясь отринуть неприятные воспоминания. Гай Децим обратил на это внимание, но не стал ничего спрашивать, а следовал молча за наследником.

Все мужчины были одеты в дорожные плащи, чтобы не привлекать к себе внимание.

Аристон двигался быстрой походкой, походкой легионера, который участвовал в марш-броске. И Гай Децим снова был весьма удивлён. Центурион не знал Аристона. Он всегда полагал, что это избалованный любовник, который свёл императора с ума, раз тот назначил его наследником. Но сейчас он понимал, что император, судя по всему, сделал это весьма основательно.

Когда Аристон наконец нашёл дом Фемистокла, он начал стучать по воротам. Вскоре, в дверном проёме показался молодой юноша. Аристон даже подумал, что это сын Фемистокла. Он был красив, юн и невинен.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – Спросил тонким голоском юноша.

– Мне нужен Фемистокл, он дома? – Ответил вопросом на вопрос Аристон.

Вместо ответа юноша открыл шире дверь и жестом пригласил гостей войти в дом.

Аристон взял с собой центуриона, остальные остались ждать на улице. Войдя в атриум, Аристон увидел сидящего на мягком кресле старичка с бородой. Старичок выглядел довольно крепким и молодым, несмотря на свой возраст. Ему было за 80. Его босые ноги были в воде имплювия.

– Сегодня нынче жарко, – пояснил старик, ничуть не удивившись гостям.

Юноша присел рядом с лекарем и приобнял его.

– Не удивляйтесь тому, что в моём доме нет рабов, – проговорил Фемистокл. – Я считаю, что человек должен довольствоваться малым. Работа делает нас сильнее. Наш разум и наше тело.

Молодой юноша была судя по всему отнюдь не сыном, а любовником. Ох уж эти греки…

– Фемистокл, – проговорил наконец Аристон. Слова лекаря совершенно его отвлекли. – Мне нужно знать, известно ли вам что-нибудь о лекарях, которые были вчера во дворце. Они лечили меня от…безумия…

– О да, – ответил неожиданно старик. – Мне бы не знать своих учеников. Я лично рекомендовал их императору. Я вижу вас в здравии, значит, вы пришли сюда отнюдь не потому, что недовольны их работой. Тогда в чём же цель вашего визита?

Аристон присел напротив и почесав голову, ответил:

– Я хотел бы с ними поговорить, лично. Вы не знаете, где они?

– Знаю, – ответил Фемистокл. – Ещё вчера они покинули Рим. Они, как и остальные мои ученики, отправились в Афины, на мою родину. Познавать искусство врачевания. Там основана моя школа. Я бы тоже с радостью покинул Рим, но я нужен здесь – императору.

Аристон расстроился.

– Тогда вы мне не сможете ничем помочь, спасибо, – сказал Аристон.

Юноша встал, чтобы уйти.

– Постой, – остановил его Фемистокл. – Что ты хотел узнать, быть может, я всё же помогу тебе?

Аристон с минуту поколебавшись, всё же сел на прежнее место.

– Я подозреваю, что мой разум кто-то отравил, – сказал Аристон, почти шёпотом. – Возможно ли это?

Фемистокл почесав седую бороду и задумался.

– Не могу отрицать это, – ответил наконец лекарь. – Есть средства, которые сводят человека с ума. Взять, к примеру, ту же белладонну. Трава вызывает у человека жуткие галлюцинации, мы также называем эту траву – сыворотка правды. Также, есть датура страмониум – дурман – это трава, которую используют в качестве яда. Она также вызывает галлюцинации.

– У меня были галлюцинации, – сказал Аристон, перебив старика. – Я видел ужасные вещи, которых на самом деле не было. Но я уверен, что я не сходил с ума.

– Но как же ты справился со своим недугом? – Спросил Фемистокл.

– Мой кошмар закончился, когда я оказался на улице. В саду. Мне кажется, что яд был в благовонии или свечах. Потому что я больше никак не могу это объяснить.

– Возможно, – ответил лекарь. – Но кто мог сделать это? Неужели, мои ученики?

– Не думаю, – ответил Аристон. – У меня достаточно врагов, которые хотят от меня избавиться. Спасибо Фемистокл, вы мне очень помогли.

Аристон начал вытаскивать монеты из кошелька. Но Фемистолк остановил его жестом руки.

– Не бойся, наш разговор останется в тайне. Клянусь Гиппократом.

Аристон смущённо улыбнулся и убрал монеты обратно в кошель. Попрощавшись, Аристон и Гай Децим покинули дом лекаря Фемистокла.

Аппий не хотел, чтобы Аристон всё узнал, поэтому избавился от лекарей. Но Аристон не винил их. Виноват здесь один человек – Аппий. Аристон был уверен в этом.

Осталось только доказать это императору…

По возвращении, Аристон попросил Гая Децима молчать о том, куда он ходит и чем занимается сейчас. Центурион, следует заметить, был сильно изумлён не только тем, как Аристон проницателен, но и тем, какая действительно опасность ему угрожает. Он и подумать не мог, что всё настолько серьёзно. Когда он соглашался охранять наследника, у него и в мыслях не было, что его и вправду придётся охранять. Он думал, что это чисто формальность. Но оказалось, всё совершенно иначе.

Аристон нехотя доверился Гаю Дециму и всё рассказал. Он просил помочь ему доказать вину Аппия. Центурион, внимательно выслушав, согласился. Для него было честью служить наследнику престола.

Квинтилий сейчас ничем не мог помочь Аристону. Аристон сам предложил императору назначить его трибуном. Эмилий изумился и сказал тогда, что ни разу об этом даже не задумывался. Но он прислушался совету друга и снял центуриона с должности, назначив на новую. Квинт был тогда сильно удивлён. Он был и рад этому и одновременно обеспокоен. Ибо, будучи во дворце, он всегда был рядом с императором. На его плечах было бремя ответственности за жизнь Эмилия и всей императорской семьи в целом. И сейчас – его сняли с этой должности. И он, словно обрёл некий покой.

Аристон сделал это потому, что не хотел, чтобы Квинт пострадал из-за него. Аппий мог легко избавиться от центуриона. И если Квинт погибнет, то Аристон не простит себе этого. Поэтому, он решил впредь работать один. Но Гай Децим попался под руку. Теперь и этот человек замешан в этом. Ну что ж. Аристон не будет сожалеть, если с новым центурионом что-то случиться. Несмотря на всё, он всё ещё не питал симпатию к Гаю Дециму. Несмотря на его, казалось бы, проявление верности и тщетных попыток понравиться.

Когда Аристон вернулся во дворец, он невольно встретился с Аппием Кезоном. Кезон направлялся к императору. Сейчас проводились аудиенции.

– О, приветствую тебя, – ехидно произнёс Аппий. В руках он держал глиняные таблички. До сих пор, казалось, что советник спешит и опаздывает. Но сейчас он видимо, забыл куда направлялся.

– Даже не пытайся скрыть от меня свою причастность к моему недугу, – процедил сквозь зубы Аристон.

Рядом с наследником находился центурион. Рядом с ним, Аристон невольно чувствовал себя увереннее. И Гай Децим теперь по-другому смотрел на главного советника. Он смотрел на него с недоверием.