скачать книгу бесплатно
Запас их, что прислал
Я ей дотоле:
Ты всё принёс,
И горьких слёз
Моих не будет боле;
Их не коплю сейчас,
Родник иссох, угас;
Я, верно, в силе
Найти, как впредь
Мне не скорбеть,
Чтоб слёз глаза не лили.
Скажи ей, коль велит
Прислать их – без обид,
Я не исполню:
Слёз не лия,
Рыдаю я,
Любовью сердце полня;
Хоть я на всё готов,
Но боле жемчугов
Ей не прибудет;
Скажи ей вслед:
Теперь их нет —
Впредь и просить не будет.
124. О тюльпане, который женится на розе
Блаженны дни теперь нас, может, ждут:
Тюльпан и Роза под венец идут!
К весне увидеть сможем, что за плод
Сей сладостный союз нам принесёт.
125. Эпитафия ребёнку
Девы мне носить сулили
По весне цветы к могиле,
Утром и к исходу дня,
Поминая тем меня.
Обещали – долг отдайте:
Здесь фиалки рассыпайте.
126. На Скобла
Жену-блудницу учит Скобл кнутом,
Отрежу, шлюха, нос – кричит притом;
Она ему, рыдая, – что, мне мало?
Зачем ещё дыра, одной хватало.
127. «Песочные» часы
Нет, не песок в часах, взгляни —
Похоже, «водные» они;
Но я читал – в том нет секрета —
Что не вода в них, слёзы это
Влюблённых; по стеклу стекая,
За каплей капля, не смолкая,
Тихонько слёзы те журчат
На свой неповторимый лад:
«Отмерен вам, влюблённым, век,
Но наш не прекратится бег».
128. Его прощание с саком
Прощай же, сак, ты дорог мне и мил:
Нужней, чем кровь для тела, ты мне был;
Родней, чем близкий друг, жена иль брат,
Душа для плоти; слаще всех услад;
Милей невесты, в час, когда она
Уже подходит к ложу, смущена;
Чудесней, чем соитья чудный миг,
Чем ласки, поцелуи, страсти крик;
Нет наслаждений, что с тобою схожи,
Ты для меня на свете всех дороже.
О, дар богов, о, ангелов напиток!
Ты крепишь дух, ты чист, как злата слиток;
Лучишься, словно солнце в летний зной;
Блистаешь ярко, в чём сравню с тобой
Комету, что проносится в ночи
(Предвестниками бед её лучи),
Иль пламя, что, взметнувшись к небу вдруг,
Бросает сонмы жарких искр округ;
О, ты нектар, ты божеству под стать,
Твой дух предвечный может низвергать
Несчастья, беды, горести, что тут
Нас исстари заботят и гнетут.
Ты можешь вихрем, что вздымает воды,
Мощней искусства, мудрости, природы
В безумие сакральное завлечь,
В холодном сердце страстный пыл зажечь,
Восторгами нас полнить, чтоб они
Сверкали в душах, молниям сродни.
Мог петь бы Феб? Иль Музы? Нет, нимало,
Когда бы им тебя недоставало.
Что без тебя Анакреон, Гораций?
В небытие ушли бы, без оваций.
Ты – ключ Феспийский, бардов вдохновенье,
Им должно пить тебя, верша творенья:
С твоим подспорьем под пером поэта
Польются строки – лавр ему за это.
Но почему, в преддверии прощанья,
Столь долог взгляд мой, полный обожанья?
От дьявольских красот твоих робея,
Скажу им всё же – прочь, и поскорее!
Обидишься – отвечу, не тая:
Тебя природа гонит, а не я.
Она ошиблась: мы с твоею силой
Никак не совладаем, друг мой милый;
Не улыбайся (иль улыбку спрячь),
А то лукавым взглядом обозначь,
Что ты моё решенье понимаешь —
Тебя лишь зреть – но вряд ли одобряешь.
Пусть пьют тебя другие, в добрый час!
Уста их радуй, мой тебе наказ;
Тебя люблю я, знаешь ты, но всё ж
Мою ты музу больше не тревожь:
Я б не хотел, чтоб было что меж вами,
И век твой дух витал бы над строфами.
129. На Гласко
Теперь у Гласко, надо ж, – зубы есть;
Желты, но не болят; всего их шесть;
Из них в рядок четыре, что без гнили,
Бараньей костью лишь недавно были;
Они – для вида, так в них мало толку;
Он днём их носит, вечером – на полку.
130. О миссис Элизабет Уилер, известной под именем Амариллис
Под сенью леса, там, где тёк
Журчащий нежно ручеёк,
Заснула Амариллис крепко;
Над нею робин сел на ветку,
Решив – недвижима она
И, значит, жизни лишена;
Укрыл её листвой и мхом,
Что смог насобирать кругом;
Но тут как раз она проснулась,
Глаза открыла, отряхнулась —
И птах вспорхнул, восторга не тая:
«О, как же рад, что обманулся я!»
131. Пирог
Пирог я не поел вчера, хоть плачь:
Когда его подали, был горяч,
Фурс на него подул что было сил
Три иль четыре раза – остудил;
Казалось, всё, бери любой кусок —
Но есть никто не стал: смердел пирог.
132. Жестокосердной Мирре
Тебе – главу свою склонять,
Завядшей лилии под стать;
Смотреться бледною луной
Иль Иокастою больной;
Вздыхать, рыдать – вдове сродни,
Что тяжко сносит скорбны дни,
Иль деве, что грустит одна:
Любимым брошена она;
Тебе – в несчастья эти впасть,
Ведь ты мою презрела страсть,
За что тебе прощенья нет —
Жди многих горестей и бед:
Богам, не чуждым доброты,
Претят жестокие, как ты.
133. Глаза
Создай мне, мастер, свод небес,
Где много света и чудес,
Где сферы тут и там летают,
Где звёзды яркие блистают,
Где солнце золотом лучится,
Верша свой пусть на колеснице;
Создай красоты зон земных,
Сезоны все со сменой их;
Создай пылающий закат,
Ночь, а потом пусть нежит взгляд
Авроры праздничный наряд.
Пусть льют дожди из чёрных туч,
А после глянет солнца луч.
Прошу, создай сие творенье,
И я воскликну в восхищенье:
Весь свод, все прелести картины —
Не очи ль дивные Коринны?
134. На смерть Джона Варра
Талант и мудрость, ум и знанья —
Почиют здесь и дарованья
Того, кто в славе упокоен
И вечной памяти достоин.
Читатель, у могилы сей,
Честь воздавая, слёзы лей;
Не ты один оплачешь прах —
Все монументы тут в слезах.
