Погоня за местью

– Мне надоели твои подружки по постели. Они все считают себя лучше меня. Надоело давать каждой отпор. Ты хоть можешь представить, идешь в магазин, а в очереди, как черт из табакерки та, что грезит тобой или, например, заходишь в кафе пообедать, а сумасшедшая официантка решает, что пролить кофе или перевернуть поднос – отличная идея, ссылаясь на неуклюжесть, а вместе со счетом получаешь записку о том, что такая, как я, тебя недостойна. Почему? Потому что когда-то им повезло оказаться в твоей постели. Завидный любовник, – грустная улыбка и влажная дорожка слез отражается в окне.

– Звездочка, – бесшумно подхожу к ней, обнимаю за талию. – Я не знал, что тебе приходится переживать это изо дня в день. Ты же молчишь об этом.

– Естественно. И что ты сделаешь? Начнешь запугивать девушек? Нет, спасибо, как-нибудь сама. Я могу с этим справиться, но Вивьен стала той самой трещиной. Все так совпало: не где-то, а именно здесь, и она со своими угрозами. Это привело к неверным мыслям. А когда я вас увидела, все сломалось.

– Повернись ко мне, – Лив медленно обернулась. – Посмотри на меня, – осторожно приподнял ее подбородок кончиком пальца. В красных от слез глазах плескалась боль. Она моргнула, и еще одна слезинка скатилась по щеке, подчеркивая нежность ее черт.

– Ты мне веришь?

– Стараюсь, правда, – прошептала она, шумно сглотнув.

– Рассказывай мне все, абсолютно все. Я постараюсь развеять каждый твой страх, каждое сомнение. Не обещаю чуда, но сделаю все, что в моих силах. – Прижал ее к себе, шепча в волосы: – Мне никто не нужен, кроме тебя, моя звездочка.

Ее руки робко обвили мою талию, так легко и невесомо, словно она боялась спугнуть хрупкое мгновение.

– Видимо, что-то делаю не так… Раз ты до сих пор допускаешь мысль, что я могу быть с кем-то другим.

– Я боюсь потерять тебя. – Она прижалась ко мне крепче. – Прости, Ник… Веду себя как ребенок.

– Звездочка моя, я люблю тебя, и только тебя. И с каждым днем моя любовь становится лишь сильнее. – Слегка отстранился и поцеловал ее в висок. – Тебе нужно поспать. Поднимайся и ложись. Почти сутки на ногах, и все это время – сплошные нервы. Не изматывай себя еще больше.

– А ты?

– Мне нужно кое-что решить по работе. Я в порядке, мне не требуется отдых. Иди спать, Оливия. – мягко подтолкнул ее, скользнув пальцами по талии.

– Ты не уедешь? – Она развернулась на лестнице, и в ее глазах плескалась надежда.

– Нет, звездочка. Только с тобой. Позвоню Эверенсу и попрошу приехать, осмотр все еще необходим, особенно после такого стресса.

– Хорошо… Я люблю тебя, Ник. – С этими словами она убежала наверх, а меня наполнило теплом.

Пока я проводил время в нервном ожидании, уже успел сменить сорокоградусный напиток, из самого сердца Ирландии, на крепкий кофе, а стрелка часов уже показывала восемь утра. Пролистал список контактов, пока не нашел нужный номер и нажал вызов. После пары гудков в трубке раздался знакомый голос:

– Частный детектив Тод Джефферсон слушает.

– Привет, приятель. Так официально встречают старых знакомых?

– Джерси? Привет! Твой номер давно стерся из моих контактов. Что привело тебя ко мне спустя столько времени?

– Я снова нуждаюсь в твоих услугах. Мне нужна вся информация об Адских Псах. Помнишь таких?

– Забудешь, часто фигурировали в наших разговорах с Клаусом. – тихий вздох раздался по ту сторону телефона. – Что от меня требуется?

– Вычислить их местонахождение, количество человек в группе, хотя бы примерно и не лезть на рожон. Дотошности не прошу. Просто информация.

– Хорошо, Джерси. Правда не думал, что ты об этом заикнешься. Причин не спрашиваю. Если просишь, значит мотив имеется.

– Так просто? Даже не поломаешься, не поставишь высокую оплату за эту работу? – На лицо застыло изумление.

– Нет, Доминик. В свое время задолжал Клаусу, размышлял каким образом вернуть его, но только тебе. Ты со своей просьбой как никогда кстати. – смех заливает мне в уши. – Не думал, что когда-то это скажу, но рад что ты мне позвонил. Все сделаю, как только будет вся информация на руках наберу тебе.

– Если есть вариант, то приступи как можно скорее. До скоро Тод. – прерываю звонок и думаю, что скоро буду знать о них все. Есть время придумать, как в дальнейшем это использовать.

Оливия

После бессонной ночи, сотканной из откровений Ника, мне удалось выхватить лишь короткий, тревожный сон. Поднимаюсь, ступни касаются ледяного пола, словно бросая вызов остаткам дремы. Долго сижу так, позволяя обжигающему холоду прогнать паутину сумбурных мыслей. Нужно привести себя в порядок, Эверенс должен скоро приехать. Приближаясь к ванной, слышу приглушенный голос Доминика, доносящийся из холла. Поход в душ откладывается. Крадусь к лестничному пролету и замираю за углом. Обрывки фраз, словно осколки разбитого зеркала, складываются в пугающую картину. Ему нужна информация о псах! Что он задумал? Я умоляла его не ввязываться! Не хочу, чтобы он платил по счетам прошлого. Пячусь назад, и предательский скрип половицы обрывает тишину. Черт! Доминик заканчивает разговор. Пытаюсь бесшумно проскользнуть в ванную, захлопываю дверь и сползаю по ней на пол. В голове – хаос, мысли сталкиваются, как обезумевшие птицы в клетке. Он хочет помочь, но если цена моего спокойствия – его жизнь, то мне это не нужно. Лучше встретиться с ними лицом к лицу. С другой стороны, он годами сражался с такими, как они. Может, все обойдется? Медленно выдыхаю, прислонившись затылком к холодной двери. Стук заставляет меня подскочить.

– Оливия, Кэтрин? – в его голосе – сталь.

– Это я, все в порядке. Решила привести себя в порядок, – стараюсь говорить как можно спокойнее, пытаясь унять дрожь.

– Я внизу, если что, – его тон смягчается.

– Хорошо, – его шаги удаляются, скрип половицы, выдавшей меня, стихает. Отлично. Наспех принимаю душ, переодеваюсь и спускаюсь вниз. На кухне витает пьянящий аромат свежесваренного кофе и… блинчиков? Что, черт возьми, блинчиков?

– Не говори, что ты еще и в повара записался? – подхожу к барному стулу.

– Нет, звездочка, – его тихий смех разливается теплом по груди. – До кулинарных высот мне еще далеко. Но ждать пока кто-то из вас соизволит встать и приготовить завтрак не хотел.

– А я-то размечталась о пробуждении с любимым мужчиной и завтраком в постель… – посылая ему коварную улыбку, сажусь за стол.

– Твой кофе, с топленым белым шоколадом, – ставит передо мной кружку и нежно касается моих губ.

– Спасибо, Ник. Все, как я люблю, – отпиваю и не сдерживаю сладостного стона. – Ммм… Если готовка – не твое, то искусство приготовления кофе пало к твоим ногам. Это волшебно, – веки трепещут от удовольствия, а улыбка выдает блаженство.

– Эверенс будет примерно через час. Очень интересовался, почему ты не в клинике. Старый хрыч не горел желанием тащиться в другой город, пришлось напомнить, кто платит, тот и заказывает музыку, – усмехнувшись, берет свою чашку с черным, горьким кофе.

– Ты все еще здесь. Тебе не нужно в клуб? – заинтересованный взгляд скользит по его домашней одежде. – Кстати о нем. Что было вчера? – свожу брови к переносице.

– Сегодня у меня выходной. Вернусь в Манчестер только с тобой и, скорее всего, домой. Вчера… Я выкупил долю у Дэймонда. Приехал на работу с утра, а на его месте – бармен, сам Дэй – неизвестно где с какой-то девицей. Все, как по заказу, – закатывает глаза. – Это порядком надоело. – сделав глоток, продолжает: – Заплатил ему достаточно, чтобы он больше не держался за это место. Бизнес требует отдачи, а Дэй только хотел получать. Ему нужно повзрослеть. Привет не передал, не до того было, – пожимает плечами.

– А кто же сейчас на твоем месте? Я бы переночевала у Кэт, потом мы бы поговорили… наверное – опускаю взгляд, вожу пальцем по краю чашки.

– Не нужно? – выгибает бровь. – А ты знаешь, что эта ночь могла стать повторением твоих кошмаров? – ошеломленно смотрит на меня.

– Что ты имеешь в виду? – поднимаю глаза.

– То и имею. Ночью вышел за вещами в машину и наткнулся на одного неосторожного долбаеба, которому было приказано следить за тобой. И знаешь, кто это был? Шестерка псов. Тебя почему-то хотят видеть живой в своем логове. Боюсь, без меня они бы претворили свой план в жизнь этой ночью, – в его карих глазах – неприкрытая тревога, которую он тщательно скрывает за маской показной агрессии.

– И спустя столько лет они все еще надеются добраться до меня, – размышляю вслух. Доминик садится напротив и берет мои ладони в свои. Они ледяные, их бьет мелкая дрожь.

– Оливия, успокойся, слышишь? Мы выпутаемся из этого, обещаю, – согревая мои руки в своих грубоватых, мозолистых ладонях. – Руки – лед, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно оглядывает меня.

– Нет-нет, все хорошо. Случайно услышала обрывки разговора… – не решаюсь продолжить, но Ник прожигает меня взглядом. – Зачем тебе информация о них? Давай не будем, я знаю, чего стоят услуги темного мира. Что, если они потребуют то, что ты не сможешь им дать? – глаза застилает пелена.

– Нет, Оливия. Хватит пускать все на самотек, пора действовать. Ты только здесь обрела подобие счастья. И потом, желание перегрызть им глотки давно стало общей мечтой. Они и на меня нацелены, но… – Доминик хмурится. – По какой-то причине ты для них – цель номер один. Хотя я доставил им куда больше хлопот. Хочу узнать их планы, расквитаться с ними. Око за око, – злобная усмешка трогает его губы.

– Клаус… – словно удар молнии, озаряет догадка.

– Да, Лив, из-за него. Из-за них потерял вкус к жизни на долгие годы, они лелеют мысль уничтожить последнего из Джерси. Связался с частным детективом, когда-то он крупно задолжал моему брату, но не успел вернуть долг. Немного облегчил ему жизнь своим звонком с просьбой. Он сделает все в лучшем виде, жду результатов. Мы оба оборачиваемся на шорох со стороны лестницы. Кэтрин, облокотившись на перила, смотрит на нас.

– Ну, доброе утро, – зевает, прикрыв рот ладонью. – Доминик, не сваришь мне свой хваленый кофе? Так ли он хорош? – в ее голосе – яд.

– Ради тебя сварю самый отвратительный, – достает из арсенала свою самую обаятельную улыбку, встает и направляется к плите, прихватив турку.

– Смотрите-ка, кто-то в хорошем настроении? – смеется Кэтрин, подходя к нам. – Видимо, крепко спала, раз пропустила ваше примирение, – легонько толкает меня в бок, играя бровями.

– Кэтрин! – возмущенно смотрю на нее. – Что ты несешь? – шиплю на нее.

– Всего лишь любимую неприкрытую правду, – обнимает меня со спины. – Жажду подробностей, подруга! – хихикает та.

– Хрен тебе, а не подробности, Олистер! – мои брови взлетают вверх.

Замечаю, как плечи Доминика подрагивают от беззвучного смеха. Я бы не хотела, чтобы Доминик знал, что я делюсь с ней всем и чуточку больше. Но у Олистер рот не закрывается. Стоит как-нибудь вымыть её его с мылом.

– Да ладно, расскажи ей уже все. А то она сожжет нас вместе с домом в погоне за горячими подробностями, – поворачиваясь к нам, произносит Доминик, ставя перед Кэт чашку. – Ваш напиток, мисс, – кланяется, как королеве.

– Сама галантность, – она не перестает смеяться. – К сожалению, лживая. Спасибо, мистер придурок.

Эта ситуация не перестает вызывать улыбку. Их перебранку можно слушать вечно. Что-то уходит, сменяется новым, а их обмен колкостями остается неизменным. Кэт берет в одну руку кофе, а другой хватает блинчик с моей тарелки. – Спасибо, Лив.

– Эй, там еще есть, воровать необязательно, – скрещиваю руки на груди.

– И я тебя люблю, оливка, – посылает мне воздушный поцелуй и садится на столешницу.

– Оливка? – Доминик застывает в удивлении. – Даже мне такое в голову не пришло бы.

– Куда тебе до меня, зануда Николсон! – тычет в его сторону блинчиком.

– Как ты ее терпишь? – встает рядом со мной и упирается руками в стол.

– Если честно, то с трудом, – прислонив ладонь ко рту, шепчу ему.

– Я все слышу, – бубнит Кэт с набитым ртом.

Доминик закатывает глаза, и мы все трое разражаемся смехом. Это утро определенно стало одним из лучших за последнее время. Наслаждаюсь этим спокойствием и уютом, ведь где-то внутри зреет предчувствие, что скоро этому придет конец. Пытаюсь запомнить каждую деталь, как самое важное. Раздается звонок в дверь. Кэтрин от неожиданности подпрыгивает, ударяется головой о верхний шкафчик и обливает себя кофе.

– Ааайй, черт, – шипит она, оттягивая мокрую футболку пижамы.

Прикрываю рот рукой, пытаясь сдержать смех. Доминик ухмыляется: – Я открою, это, скорее всего, Эверенс. Ты же не ждешь никого в таком виде? – насмешливо смотрит на Кэт.

– К счастью, нет, – строит рожицу, спрыгивает и идет в ванную.

Мистер Эверенс входит в кухню, за ним – Ник.

– Доброе утро, мисс Эддисон. Как ваше самочувствие?

– Доброе утро. Чувствую себя хорошо. Заторможенности нет, в словах не путаюсь, – усмехнувшись, отпиваю кофе. – Чай или кофе? – не хочу, чтобы он задерживался, но соблюсти приличия нужно.

– Спасибо, я со своим, – в доказательство приподнимает стакан из Старбакс. – Могу ли узнать, почему вы не в палате, а в другом городе? – поправляет очки на носу.

– Не можете. Разве вас касаются личные мотивы пациента? – Ник буквально впивается в него взглядом, в глазах пляшут злые искры.

– Прошу прощения, мистер Джерси, я обращался не к вам. Это всего лишь профессиональное любопытство.

– Хотелось бы, чтобы вы оставили свою любопытство при себе, – челюсти его напряглись, желваки заходили под кожей, кулаки сжались так, что побелели костяшки. К счастью, эту борьбу с собой заметила только я.

– Конечно, конечно. Сейчас проверю реакцию ваших зрачков на свет и рефлексы, мисс, – Эверенс наконец переключил внимание на меня.

Выполнив необходимые манипуляции, он что-то быстро занес в мою медицинскую карту.

– Доктор, если все в порядке, могу ли вернуться домой? – в голосе плещется надежда поскорее сбежать от лицемерной Вивьен и стен той клиники.

– Полагаю, вы совершенно здоровы. Такое стремительное восстановление после черепно-мозговой травмы, пусть и средней тяжести, – настоящее чудо. И это даже с учетом вашего юного возраста. Можете заехать вечером за вещами. И не забудьте зайти ко мне, отдам вам все необходимые документы, – произнес он, торопливо собирая свои инструменты.

– До свидания, – прощаюсь с ним и облегченно выдыхаю. Наконец-то вернусь к работе. Разгребать, конечно, придется долго. Мое отсутствие вряд ли пошло на пользу.

Доминик грубовато кладет руку на плечо Эверенсу.

– Я провожу вас, – и почти силой уводит его за порог.

Вернувшись, Доминик нежно целует меня в губы.

– Едем домой, звездочка? – его руки обхватывают мою талию.

– Домой, – словно смакуя это слово, повторяю за ним. – Даже не верится, – прижимаюсь к его крепкой, мускулистой груди.

Кэт спускается по лестнице, переодевшись из домашней одежды.

– Вы как попугаи-неразлучники, – фыркает она, бросая на нас мимолетный взгляд. – В немом вопросе Ник лишь приподнимает бровь.

– Не обращай внимания, кому-то просто не хватает смелости, чтобы быть счастливой, вот и бросается на всех, – улыбаюсь, подмигивая Кэтрин.

– Если ты хотела сказать это тихо, то твой план с треском провалился, – сузив свои глаза, серые, как предгрозовое небо, огрызнулась она.

– На это и был расчет, – в моем взгляде, обращенном к ней, читался немой призыв: «Действуй или отступи».

Вздохнув, она отвернулась и едва заметно покачала головой. Никогда не видела ее в таком подавленном состоянии. За этой девчонкой бегал весь Ливерпуль, а она, словно хитрая лисица, умело отмахивалась своим рыжим хвостом. Кэтрин обожала быть в центре внимания, но чувства всегда скрывала за непроницаемой маской. В ней таился какой-то внутренний магнетизм, притягивающий всех вокруг. Девчонки сами набивались к ней в подруги, парни выстраивались в очередь, лишь бы удостоиться взгляда этой расхитительницы сердец. Они сгорали от желания, но она вмиг тушила их интерес, словно окурки, какой-нибудь колкой фразой. Кэт лишь смеялась, глядя на их удаляющиеся фигуры. Никогда бы не подумала, что ее сможет смутить парень со светлой шевелюрой, поцелованный солнцем. Лишь мне она со временем смогла признаться, что по пути одиночки ей проще, ведь не имея близких, нельзя их потерять. «Человеку нужен человек», – эта фраза крутилась в моей голове с самого нашего знакомства. Постепенно сближаясь с ней, стала ее личным дневником, которые девочки-подростки прячут под подушкой от посторонних глаз, храня все свои самые сокровенные секреты.

– Кэт, – обратилась, поравнявшись с ней. – Мы сегодня уезжаем.

– Хорошо, – на ее лицо легла тень.

Слышу, как Доминик поднимается по лестнице и оборачивается к нам.

– Пойду переоденусь, а потом можем выезжать, – проследив за его удаляющейся фигурой, снова повернулась к Кэт.

– Спасибо, что не отвернулась от меня вчера. Я благодарна тебе за то, что ты дала мне время побыть одной и не выворачивала мою душу наизнанку.

– Для чего же еще нужны подруги? – кривая улыбка тронула ее губы.

Поддавшись внезапному порыву, обняла Кэтрин.

– Ты же знаешь, что всегда можешь мне позвонить и все рассказать? – прошептала ей в волосы.

Она оторопела от моего проявления заботы, застыла на несколько секунд в изумлении. Аккуратно, словно я хрупкий хрусталь, обняла меня в ответ.

– Знаю, Оливия, знаю, – ее голос был тихим, чуть громче шелеста осенних листьев.

– Пожалуйста, не отпускай то, что дорого твоему сердцу, что питает твою душу, лишь потому, что однажды ты решила идти по жизни в одиночку, – прошептала, прижимая ее голову к себе сильнее. Тихий всхлип коснулся моего уха, а ткань кофты на плече напитывалась теплом и влагой ее слез, словно впитывала в себя всю печаль расставания.

Так мы и стояли, пока Доминик не спустился и не окликнул меня. Впервые покидала Кэтрин с таким тяжелым грузом на сердце. Прислонившись к дверному косяку, она провожала нас взглядом, покрасневшим от слез. Я обернулась и жестом показала телефонную трубку, обещая позвонить, как только доберемся. И мы, шурша колесами по гравийной дорожке, направились в то место, где мечтала никогда больше не бывать – частная клиника. Доминик всю дорогу был словно натянутая струна. Я терялась в догадках, что тому виной: скорая встреча с Вивьен или же томительное ожидание вестей от Джефферсона. Поджав ноги к груди, уткнулась в холодное стекло окна, наблюдая за пляской размытых огней трассы. В этой тягостной тишине мы и доехали до Манчестера.

Доминик

Как только мы оказались на въезде в город, позвал Оливию.

– Звездочка, готова к увлекательному приключению? – приготовил для нее сюрприз в виде стрельбы.

– Если ты о возвращении в клинику, даже говорить об этом не хочу. – яд прыскал во все стороны.

– Немного не об этом веду речь. – послал ей загадочную улыбку.

– Тогда совсем тебя не понимаю. – складка меж бровей залегла сильнее.

– Потерпи немного и все увидишь сама. – всю дорогу провел в мыслях и предвкушении.

Когда-то в нашем разговоре Оливия обмолвилась тем, что хотела бы научиться стрелять. В нашей ситуации этот навык ей в какой-то момент может спасти жизнь. Так же стрельба всегда помогала мне разрядить моральное состояние, сколько стресса легло на ее плечи в последнее время, лишним не станет. Мы подъезжаем на подземную парковку и Лив осторожно рассматривает место.

– Ник, где мы? – настороженность в голосе заставляет меня думать, что я зря сделал это на высоком уровне стресса ее организма.

– Ничего такого, чего стоило боятся. Доверься, тебе понравится. – мягко улыбнулся ей, встал на парковочное место. Открыл ей дверь и протянул руку. – Пойдем.

Мы шли ко входу, она старалась держаться ко мне, как можно ближе. Стояла мертвенная тишина. Подойдя, нас встречает хмурый коренастый мужчина, с кустистыми бровями и аккуратно постриженной рыжей бородой.

– Сегодня арендована комната на имя Доминика Джерси. – перепроверив с данными в компьютере, мужчина убедился, что там присутствует бронь ведет нас к одной из дверей, молча разворачивается и уходит.

– Есть одна просьба. Закрой глаза. Как будешь готова я открою эту дверь, мы войдем туда вместе. – встав к двери спиной, устремил взгляд на нее. В них вихрем отражалось любопытство. Она покорно прикрыла веки.

– Готова. – Перед этим сделала пару вздохов и выдохов, голос звучал уверенно.

– Хорошо. – за моей спиной скрипнула металлическая дверь, взял ее за руку и провел через нее к столу с обилием пистолетов. – Можешь открыть глаза.

Оливия ахнула, увидев мишени, манекены. Комната была больше похожа на подвал, коим она и являлась. Стены покрыты шумоизоляцией, под ногами полы с противоскользящим покрытием, но отдать им должное, оружие было в идеальном состоянии. В зеленых глаза сияло удивление. Кто бы мог подумать, что в этой утонченной девушке может быть восхищение к стрельбе.

– Сегодня у тебя занятие с инструктором по стрельбе. – сказал ей, стоя за спиной. – Хороший способ разрядится.

– Я так давно этого хотела, но у нас не было ни одного клуба по стрельбе. – недоумение отразилось на ее лице.

– Кто ищет, тот всегда найдет. Не в тех местах узнавала. – обнял ее за плечи.

– Спасибо, но где сам инструктор? – изогнула бровь.

– Кхм, ваш инструктор на сегодня Доминик Джерси, для тебя просто Ник. – представился ей.

– Ваши занятия выйдут мне очень дорого, можно позвать другого? – ее смех поглотили стены, но перед этим он разнесся по всей комнате эхом.

– Для вас занятие совершенно бесплатно. Надеюсь, простишь мне вольность. Я сам выбрал пистолет на сегодня. Твое знакомство откроет Walther P99, в одном из вариантов Military. – протягиваю ей этого красавца. – В данных реалиях это только пневматика, но и этого будет более, чем достаточно для первого раза.

– Все происходит, как не со мной. – аккуратно забрав его из моих рук, рассматривала.

Никогда не видел, чтобы девушки с такой бережностью и интересом рассматривали оружие. Спустя столько лет, а Оливия продолжать удивлять меня своей многогранностью.

– А тут нет такого как у тебя? – обвела взглядом стол.

– Тут нет, но всегда при мне. Таких как мой больше нет. – нахмурился, вспомнил, как Клаус подарил мне его. На нем красовалась именная гравировка. – Давай оставим пока идею с Береттой, приступим к краткой теории, после к практике. – Оливия полна энтузиазма и азарта, часто закивала головой.

– Первое – стойка, основа для удачного выстрела. Повторяй за мной. – поравнялся с ней, приводя пример. – Называется равнобедренный треугольник. Ноги на ширине плеч, плечи ровно огневой линии.

Оливия попробовала повторить за мной, но в ее движениях мелькало неудобство.

– Звездочка, – мягко улыбнулся. – Стрельба – не только самооборона и нападение, но в равной доле удобство и комфорт, чтобы выстрел был более эффективным. Для этого попробуй немного выдвинуть опорную ногу вперед. – мягко постучал стволом Беретты по ее бедру. – Наклони голову чуть ближе к оружию. На первое время это предаст тебе уверенность и устойчивости при выстреле. – Лив повторяла в точности мои движения, меня это более, чем удивило. Всех, кого я встречал до нее при виде ствола становились, загнанными в ловушку мышками, а в глазах читался страх и благоговение, будто я бы достал пушку и начал стрелять по всем окружающим. Эта девушка была исключительной. В глаза светилась искренняя заинтересованность.

– Что дальше, инструктор? – во взгляде скользнула насмешка.

– Теперь хват. Второе для удачного выстрела, как новичку советую хват обеими руками, во избежание отдачи. – приблизился к ней, встав позади, убрал беретту, откинул ее волосы на другой бок и мое дыхании опалило нежную кожу. – В ведущую руку положи пистолет и основание большого пальца клади, как можно выше. Поможет при подбросе оружия во время выстрела, остальные пальцы должны быть устремлены вниз между затворок и рукояткой, а левая рука придерживает правую для фиксации. Далее прицел.

– Разве прицел одно из важных, что нужно освоить? – Лив изогнула бровь, думая, что это легче легкого.

– В стрельбе есть три наиболее важных фактора, без которых ничего толкового не выйдет. Лишний раз подставишь себя. – хмурым взглядом пронзил ее тело. – Попробуй без прицеливания. Прежде, чем она сделала выстрел надел на нее шумоизолирующие наушники. Пуля прошла мимо цели, как я и предполагал.

– Мимо. – вздохнула она и опустила свой Валфер.

– А теперь попробуй настроить место, куда хочешь выстрелить так, чтобы мишень оказалась в самом центре мушки и целика. – показав ей как должно все выглядеть, Ливи продолжила свою тренировку. В этот раз все пошло, как по маслу и попав ровно в цель она побежала ко мне и крепко обняла.

– Получилось! – завопила она, устроив свои руки на моей шее.

– Я же говорил, что прицел не менее важен, чем стойка и хват. Только сейчас у тебя есть время прицелиться, но в реально его может и не быть. Поэтому надо научиться и скорости, – мягко улыбнулся. Убрал прядь непослушных волос ей за ухо. После мы привели еще примерно час оттачивая все от и до. Лив немного выдохлась, но взгляд еловых глаз светился счастьем. Распрощавшись с хмурым парнем вышли к стоянке и двинулись к автомобилю, навстречу ненавистной клинике.