Князь Ледяных крыльев

– Ну, раз уж знакомство состоялось, – голос Лейза, нарочито легкий, разрезал звенящую тишину. – Может, расскажешь, что так увлеченно изучала, Айлин? —Он сделал плавный, но стремительный шаг между ними, слегка развернувшись к девушке. Его спина частично заслонила Каэла, чье лицо стало ледяной маской, лишь дрожь в сжатых кулаках выдавала бурю.

Черные глаза Лейза были остры и невероятно серьезны. Взгляд, вонзившийся в Айлин, кричал без слов: «Возьми себя в руки. Все потом. Держись».

– Я… искала… информацию о растениях. О сомниях, – голос сорвался на шепот. Она лгала, и это было первое, что пришло в голову.

Слово "сомнии" повисло в воздухе.

– Р-р-ррр… – низкое, глухое, рычание вырвалось из-за спины Лейза. От него по спине Айлин пробежал ледяной холодок.

Пальцы Стального, лежащие на клинке за поясом, мгновенно сжались. Его взгляд сузился – новый сигнал девушке: «Тише!».

«Держи его, Ледяной! Держи!» – мысленно рявкнул Лейз, вкладывая всю силу воли в нестабильный канал связи. – «Глубокий вдох!»

Рычание оборвалось. Но напряжение в воздухе сгустилось, стало ледяным и режущим. Мужчина чувствовал, как Каэл за его спиной буквально трясется от усилия сдержать следующий рев, подавить дракона, взбешенного упоминанием символа их связи.

Он слегка расслабил плечи, но не обманывался. Первый шаг был сделан, но баланс шаток. Ирония исчезла из его голоса:

– Сомнии… Да, прекрасные цветы. Лечебные свойства впечатляют. – Кивок. – Если интересно, в третьем ряду стеллажей есть хороший травник… – Лейз сделал едва заметное движение головой в сторону дальних полок, явно намекая девушке отойти.

Айлин сглотнула колючий ком. Взгляд метнулся к стеллажам, потом к Лейзу, затем поверх его плеча. Там, в полумраке, стоял Каэл. Лицо вниз, сцепленные за спиной руки – клубок нечеловеческого напряжения. Стальной стоял между ними, щит и проводник в этой немой, смертельной игре, ловя в эфире хриплое, сдавленное дыхание друга и пытаясь удержать ментальную нить связи, пока она не порвалась окончательно.

Девушка кивнула и поспешила к стеллажу.

Глава 26

Мужчины покинули библиотеку без слов, направляясь в левое крыло, подальше от лишних ушей. Каэл ворвался в просторную залу, Лейз захлопнул дверь и первым прервал гнетущую тишину.

– Ну, теперь мы точно уверены, что это Она. – Его нервный смешок прозвучал неестественно громко.

– Ты видел мое состояние?! Я вел себя как безумец! Она больше никогда не захочет меня видеть… – Князь со всей силы пнул стоящий рядом стул и рухнул на диван с тяжелым, хриплым выдохом.

Стул врезался в огромное зеркало во всю стену. Стекло с оглушительным треском посыпалось на паркет. Стальной даже бровью не повел. Он опустился в кресло напротив Каэла, стараясь говорить расслабленно:

– Главное, что все живы и целы. Она крепче, чем кажется. – Лейз откинулся на спинку, стараясь говорить ровно. – Первый контакт… всегда самый тяжелый. Связь бурлит, не зная выхода. С каждым разом будет легче. Это навык.

Каэл обжег друга ледяным взглядом, полным ярости, его голос превратился в рев:

– С каждым разом?! Да она теперь меня боится! Проклятие!

– Ты сейчас на взводе, – Лейз констатировал спокойно, но в глубине глаз читалось напряжение. – Видишь все в мрачных тонах. Улетай в Тиранель. Сейчас же. Остынь. Воздух, холод, простор – помогут собраться. Верни себе контроль там, прежде чем пробовать снова здесь.

Ледяной сжал кулаки до хруста, несколько секунд неотрывно смотрел в черные, непроницаемые глаза Стального. Кивнул. Поднялся и одним резким движением вылетел из комнаты.

Оставшись один, Лейз шумно выдохнул, выругался сквозь зубы и встал. Теперь – успокаивать Айлин.

Едва они зашли в ее покои, девушка вырвала руку из его легкой, направляющей хватки, отпрыгнула на шаг назад, прижавшись спиной к стене. Ее взгляд, полный немой ярости, смешанной с еще не отпустившим страхом, впился в него.

– Ты специально это устроил? – вырвалось у нее, голос хриплый от сдерживаемых эмоций. – Ты знал?! Видел, как он… как он смотрел! Что это было?

Лейз не стал блокировать дверь. Он сделал шаг назад, давая ей пространство, руки опустил по швам – жест не угрозы, а сдачи позиций.

– Знал, что будет тяжело. Не ожидал… такой силы реакции, – признался он честно, его голос был низким, без привычной насмешливости. – Мне нужно было увидеть. Убедиться, насколько сильна связь и… насколько она его мучает. Для вашей же безопасности. Чтобы понимать масштаб проблемы.

– Безопасности? – Айлин горько усмехнулась, обнимая себя. – Я чуть не умерла от страха! Он чуть не разнес библиотеку!

– Теперь я хотя бы знаю, на какой пропасти мы стоим! – Лейз перебил резко, шагнув вперед, но не угрожающе. Глаза горели. – Ты его видела? Видела, что с ним делает одно лишь твое присутствие? Одно осознание связи? Он… он не просто теряет контроль. Его разрывает изнутри. Боль, ярость, страх… Все смешалось. – Он сдавленно выдохнул, сгорбив плечи. – Он улетел остывать. Ему нужно время. Нам нужно время понять, как с этим быть.

Айлин медленно опустила руки. Гнев понемногу таял, сменяясь растерянностью и тревогой. Она увидела усталость в его глазах, искреннюю озабоченность.

– Он… он так страдает? – спросила она тише. Образ его искаженного яростью лица всплыл перед глазами. – Из-за… меня? Что за связь?

– Не из-за тебя, – поправил Лейз быстро. – Из-за связи Истинных. Магия соединяет судьбы драконов с их избранницами, Истинными. Но ваша сломана. Отравлена. Он борется с монстром внутри себя, которого эта связь пробуждает. – Он подошел ближе, но не вторгаясь в ее пространство. – Дай ему время. Дай мне время найти выход. А пока… будь осторожна. Не ищи встреч. Дай ему отдышаться.

Айлин кивнула, отвернувшись к окну. Она слышала от Леи про истинность у драконов. Это звучало ужасно романтично. Но Каэл бы сейчас с этим не согласился.

– Теперь твоя очередь отвечать на вопросы. Откуда ты? Кто ты? Что за фарс с памятью? – Лейз наклонился вперед, злая усмешка искривила губы.

Холодный ужас пробежал по спине девушки. Она непроизвольно отпрянула.

– Ты все равно мне не поверишь! – выпалила она, гордо вскинув подбородок, но пальцы дрожали.

– Дай мне шанс составить свое мнение, – парировал мужчина, его вызов был холоднее ее страха. – Говори.

– Х…хорошо. – Айлин опустила глаза. – Я из другого мира. Там нет магии… драконов… – голос сорвался. – Я видела сны. Сны о нем. О Каэле. Каждую ночь. Потом… мне приснился какой-то ритуал. Боль. И сны исчезли. – Она рискнула поднять взгляд. Лейз не дыша смотрел на нее, лицо – каменная маска, но пальцы впились в край кровати.

– Мы с подругой… Софией… – девушка сделала глоток воздуха, – решили провести ритуал… шутки ради. Начался хаос. А я очутилась в фонтане. Вот и вся правда. Про память я солгала от страха. – Она выдохнула, чувствуя странное облегчение.

Тишина. Только часы гулко отбивали секунды. Брови Лейза сошлись в одну черту. Вдруг он резко встал.

– Вставай. – Приказ.

– Что?! Нет! Куда?! – Айлин отпрыгнула к стене, сердце бешено заколотилось.

– К магу. – Лейз уже открывал дверь, не глядя на нее. – Он знает о ритуале Каэла. Знает о разломах между мирами. – Он хмыкнул, звук был сухим и безрадостным. – Твоя сказка… слишком безумна, чтобы быть выдумкой. Идем.

Глава 27

Дом Тайрона встретил их пылью веков и полумраком. Воздух был густым от запаха старого пергамента и сушеных трав. Книги громоздились не только на полках, но и на полу, столах, даже на подоконниках, образуя хрупкие каньоны знания.

Лейз вошел первым, его черный взгляд мгновенно прочесал тени у высокой арки, ведущей вглубь. Рука лежала на рукояти скрытого кинжала – привычка. Маг материализовался из полумрака, как призрак.

– Лейз. И… наша загадочная гостья, – голос Тайрона был сухим, как страницы фолиантов. – Интересно. Проходите. Но осторожнее, Стальной, не опрокинь мои хроники Астральных Катаклизмов. Они и так еле дышат.

Дракон лишь хмыкнул, но шагнул вперед, не спуская глаз с мастера. Коротко, рублеными фразами изложил суть: другой мир, ритуал с Софией, фонтан.

Старик слушал, не перебивая. Когда Лейз умолк, маг долго смотрел на Айлин. Потом резко шагнул вперед.

– Позвольте, дитя. Это не займет много времени.

Его ладонь, шершавая и холодная, легла девушке на лоб. Она замерла. дракон напрягся, пальцы сжали рукоять кинжала. Тайрон отдернул руку. На его лице было не просветление, а глубокая, нахмуренная задумчивость, смешанная с растущим недоумением.

– Удивительно… – прошептал он. – …Это не ваша магия, дитя. Это… эхо. Отпечаток. Мощный, хаотичный, но чужой. Той самой Софии, полагаю? Именно ее дар позволил пробить разлом… Ты была "координатой", маяком… Но как? – Он резко оборвал себя, его взгляд стал острым— Истинная связь… она формируется в пределах одного мира. Ее нити вплетены в саму ткань реальности, в ее магические потоки. Как твоя душа могла сформироваться как его Истинная… в другом мире, до встречи с ним? Это… очень необычно. Такого просто не может быть случайно!

Тайрон замолчал, его рассеянный взгляд устремился вглубь веков. Внезапно он повернулся и начал лихорадочно рыться в одной из груд книг и свитков, бормоча себе под нос: "Не может… но если не случайно, то что?». Он замер. Пророчество… Да, было что-то… стертое, забытое… о Ледяном Князе и силе, что спит…

– Тайрон? – настороженно произнес Лейз, делая шаг вперед. Его поза стала еще более защитной, черные глаза сверлили спину старика.

– Тише! – буркнул маг, не отрываясь от поисков. – Если это оно… если пророчество не миф… тогда все объяснимо! Тогда ее появление здесь – не ошибка, а неизбежность, которую кто-то пытался предотвратить! – Наконец, он выдернул из-под груды хрупкий, обугленный по краям свиток, перевязанный черной лентой. – Здесь… должно быть… – старик развернул пергамент, его глаза пробежали по древним символам.

Лицо побледнело, пальцы слегка задрожали. Он поднял глаза, и в его взгляде читался страх.

– Союз сердец растопит вечные оковы, и Ледяное пламя восстанет. Пророчество, возможно, о Каэле. О силе, способной перевернуть баланс. Те, кто боится этой силы… они попытались предотвратить Союз. Вырвать Истинную из его судьбы! Вышвырнуть ее туда, где он никогда не найдет! В другой мир! – Тайрон тяжело опустился на сундук, сжимая свиток так, что хрустнул пергамент.

– Но как? Как они это сделали? – Лейз был собран и натянут, словно струна.

– Как я мог этого не заметить?! – В глазах старика читался жгучий стыд. – Я обследовал Каэла после его детской болезни, после того подозрительного "ослабления дара"! Ничего! Ни малейшего следа! Как они могли провести такой чудовищный ритуал и не оставить зацепки?!

В комнате повисла гнетущая тишина. Дракон не шелохнулся, но его взгляд стал острее стали, сканируя тени, будто ожидая немедленной атаки из-за этого откровения. Тайрон смотрел в пустоту, лицо искажено мукой осознания.

– Ни следа… Ничего… Как будто его и не было… Пустота… – прошептал он наконец. И вдруг его глаза расширились.

Лейз выпрямился. Его черные глаза стали узкими щелями, полными смертоносного понимания. Голос, когда он заговорил, был тише шепота, но резал как нож:

– Азкарот. Их Теневая Пряжа. Да. Это их почерк. Они единственные, кто умеет шить такой совершенный мрак, не оставляя следов. – Его взгляд, тяжелый и оценивающий, скользнул по Айлин. – И только прорыв извне… твой ритуал… оставил "шрам" на ауре. След прорыва через их Пряжу. Как дыра в черной ткани.

– Значит, я ошибался. Боль Каэла- это последствия работы Азкарота, они изувечили связь. Айлин ворвалась и разрушила печать ритуала отчуждения, связь вернулась и оказалась невыносимой для него.

Тайрон обратился к девушке, его взгляд был полон невероятной жалости и тяжести открытия:

– Ты, дитя, не просто его Истинная. Ты – ключ к его силе. К Ледяному пламени. И они сделали все, чтобы ключ был утрачен навсегда.

Айлин почувствовала, как мир плывет у нее под ногами. Пророчество. Ритуал… Из-за него он столько лет мучается? И она ключ ко всему этому? Гнетущая тяжесть ответственности обрушилась на нее. "Но я же ничего не умею! Я слабая! Как я могу помочь? " – мысли метались, паника сдавила горло. Она машинально сжала руки, пытаясь унять дрожь.

– А… а моя магия? – выдохнула она, цепляясь за этот вопрос как за спасительную соломинку. – Я… я ничего не чувствую. Как я могу… быть ключом? Я даже не знаю, с чего начать!

Старик смягчил взгляд, видя ее отчаяние. Он положил руку ей на плечо – жест неожиданно отеческий.

– Ты – Телепат, дитя. Мощный. – Он взял два толстых фолианта с ближайшей груды и твердо вложил их в ее дрожащие руки. – Твой дар – это свет, способный осветить Теневую Пряжу. Ты можешь проследить боль Каэла до источника, увидеть узлы того древнего ритуала в самой вашей связи. Развивай свой дар. – Его голос стал жестче. – Без контроля над ним – ты ослепнешь в той же Теневой Пряже или активируешь ловушку. Это твоя первая и главная битва.

– Как… как почувствовать эту магию? – прошептала Айлин, вжимая тяжелые книги в грудь, ощущая их вес как груз ожиданий.

Старик терпеливо объяснил:

– Представь внутри себя шар. Горячий, светящийся. Твоя сила. От него тянутся нити – к миру, к другим. Учись чувствовать этот шар, управлять его светом, видеть эти нити. Держись за свое тело – это якорь. Потеряешь связь с ним – потеряешь себя в магии. – Это был не просто урок, а инструкция по выживанию в начавшейся войне с невидимым врагом.

Лейз наблюдал. Его лицо было непроницаемой маской, но Айлин заметила, как напряглись мышцы его челюсти, как пальцы бессознательно сжимались и разжимались. Он представлял не только ее, теряющую контроль, но и невидимую сеть Азкарота, уже натянутую вокруг нее.

– Осторожность – самое главное, Тайрон, – перебил Стальной. Его голос был тихим, но таким же острым и холодным, как обнаженный клинок. Он шагнул вперед, решительно заслоняя Айлин собой. – Особенно против Азкарота. Они почувствуют вторжение. – Его черные глаза впились в девушку. – Эти книги – твой детектор мин и щит. Овладей ими как оружием. Потому что от этого зависит твоя жизнь.

Глава 28

Ледяная вода охлаждала кожу, но внутри Каэла бушевал огонь. Ванна в Тиранеле стала его клеткой, а мысли об Айлин– пыткой и блаженством, перемалывающими душу на части. Он снова и снова прокручивал ту встречу, и каждый раз нервы взрывались фейерверком боли и безумия.

Прикосновение губами к ее дрожащей ладони было волшебным. Ее запах – горьковатая сладость сомний, смешанная с чистым теплом человеческой кожи – ворвался в сознание, сметая последние барьеры. А ее взгляд… зеленые, огромные глаза, полные трепетного ужаса, пронзали насквозь. В тот миг сгорели и князь, и дракон. Осталась только вибрация – дикая, первобытная, сотрясавшая его до костей. Блаженство, острое как лезвие, разрезало грудь, а следом накатывала черная, масляная волна злобы – к себе? К миру? К тем, кто довел его до этого? Он не знал. Знало только тело, бившееся в судорогах желания и отвращения.

Каэл застыл в воде, пальцы впились в мрамор краев ванны до хруста. Перед глазами стоял кошмар-искуситель: он срывался. Срывался с места, хватал ее, прижимал к холодной стене библиотеки. Ее мягкие губы под его жесткими, безумными поцелуями. Ее шея, плечи, каждый сантиметр кожи под его ладонями, под его телом… Взять ее. Прямо там. Заклеймить своей болью, своей тоской, своим ядом. Дракон внутри выл – протяжно, жалобно, как затравленный зверь, мечась между невыносимой болью связи и не менее невыносимой жаждой обладания. Он рвался прочь от этой пытки – и не мог оторвать от нее внутреннего взора ни на миг! Руки ломило, сводило судорогой от неутолимой потребности ощутить хрупкость ее талии под пальцами, вдавить ее в себя, заключить в объятия, из которых не вырваться, растворить в себе… защитить и… уничтожить. Одновременно.

Лишь стальная воля Лейза, его холодная, как клинок, уверенность, вонзившаяся в хаос Каэла, не дала ему рухнуть в пропасть. Друг стоял щитом – и между ним и Айлин, и между Князем и его собственным безумием. Его присутствие было гирей, прикованной к ногам загнанного зверя, тисками, сжимавшими его разбитое "я", заставляя цепляться за жалкие крохи самообладания. Благодарность к Лейзу горела в груди углем стыда. Проклятие – тоже горело.

Даже сейчас, в кажущейся тишине одиночества, голос дракона не умолкал. Он бушевал в черепе – навязчивый, сиплый шепот, переходящий в рычание, в мольбу, в угрозы. "Она наша! Вернись! Сейчас же! Ближе! Дотронься! Забери! Убей того, кто посмеет приблизиться! ИЛИ БЕГИ! СПАСАЙСЯ! БОЛЬНО!". Каэл содрогнулся. Какой же он монстр! Огромная, неуправляемая тварь, готовая растерзать свою же Истинную в приступе ярости или безумного желания. И человек… потерявший разум от этой порочной, всепоглощающей жажды обладания, смешанной с ненавистью к себе и миру. Он мечтал быть ее защитой, опорой, покровителем… а оказался лишь динамитом рядом с ней. И фитиль уже тлел.

Каэл вырвался из ледяной воды одним резким движением, словно спасаясь от утопления в самом себе. Вода хлынула на пол. Он стоял, дрожа всем телом, кулаки сжаты до побеления костяшек. Грудь вздымалась короткими, хриплыми рывками, воздух свистел в перехваченном горле. Глухой, сдавленный рык вырвался сквозь стиснутые зубы – звук загнанного в угол зверя, полный боли, ярости и бессилия. Опасность. Он – самая страшная опасность для нее.

Глава 29

Айлин проснулась рано, совершенно не выспавшаяся и изнеможденная. Мысли кружили в голове шумным роем и не давали уснуть до поздней ночи. Каждое движение век в темноте вызывало калейдоскоп образов: ледяные глаза Каэла, полные немыслимой муки; обугленные края пророческого свитка; серьезное, почти жестокое лицо Лейза и его слова: "От этого зависит твоя жизнь". Страх, холодный и липкий, заползал под кожу всякий раз, когда она начинала дремать, заставляя сердце колотиться, а ладони – покрываться ледяной испариной. Она ворочалась, простыни казались то ледяными, то жгучими, а в ушах стоял навязчивый шепот – то ли безумный голос дракона-Каэла, каким она его могла представить, то ли ее собственная паника.

Осознание своего дара, пророчества и Истинной связи вызывало смятение, перемалывающее душу на части. Дракон, которого она считала плодом своего воображения, яркой грезой художницы, оказался настоящим. Реальным Князем Сарразиля. При этом пугающим, опасным, способным на дикую ярость, и одновременно безумно притягательным мужчиной, предназначенным ей самой судьбой. Эта двойственность сводила с ума. Айлин боялась его взгляда, его потери контроля – и в то же время ее тянуло к нему магнитом, каждая клеточка тела помнила жгучий холод его прикосновения к руке.

Собственные чувства и воспоминания теперь освещались совсем в ином свете. Нежность, абсолютное доверие и тепло из снов, где она летала на его спине, а после – то необъяснимое притяжение, острый интерес к привлекательному незнакомцу– все это стало вдруг абсолютно понятным и логичным. Она с удивлением осознала, как легко, почти безоговорочно, ее душа приняла Каэла. Это было глубинное узнавание, записанное в самой ее сути задолго до сознательной памяти. Эта часть – ощущение правильности их связи, несмотря ни на что – была единственным островком спокойствия в бушующем море страха.

А вот пророчество, телепатия и неизвестные, невидимые враги пугали до оцепенения. Страх тонкими, склизкими щупальцами проникал под кожу и медленно, едва заметно, растекался по телу, сковывая мышцы холодом. Вина грызла изнутри- не стоило ей проводить тот дурацкий ритуал с Софией! Тогда бы ей, Каэлу, Лейзу, да и многим другим не пришлось бы стоять на краю этой безумной пропасти, балансируя над бездной древних пророчеств и теневых войн. Айлин была всего лишь художницей, мечтавшей вернуть свои сны! А теперь ей вручили пыльные книги и объявили ключом и оружием в войне, о которой она ничего не знала.

Едва первые лучи солнца, холодные и косые, пробились в их комнату, Айлин сбросила одеяло. Сон был хуже бодрствования. Она чувствовала себя выжатой, как тряпка, но медлительность и вязкость страха сменились лихорадочной решимостью действовать. Хотя бы попробовать. Она тихо, чтобы не разбудить Лею, умылась ледяной водой, с трудом проглотила кусок хлеба, оставшийся с вечера, и, крепко прижав к груди тяжелые книги Тайрона, почти побежала в библиотеку. Это было единственное место, где она могла спрятаться – и где хранились ответы, которые ей отчаянно нужны были, чтобы выжить.

Глубоко в лабиринтах полок, в тихом уголке, куда едва доходил свет из высоких окон, она устроилась на холодном каменном полу, подложив под себя плед. Пыль плясала тихим танцем в лучах, пробивающихся сквозь огромные окна. Айлин раскрыла первую книгу – трактат об основах ментальных искусств. Текст был сухим, сложным, наполненным терминами, от которых голова пухла. Она заставляла себя читать, водила пальцем по строчкам, пытаясь вникнуть в концепции "ментального ядра", "нитей восприятия", "якоря тела".

Она закрыла глаза, пытаясь представить шар. Вместо него – туманное мерцание где-то за грудиной, больше похожее на отражение луны в тревожной воде. "Держись за тело. Якорь", – вспомнила девушка слова мага. Она положила ладони на холодный камень пола, ощущая его шероховатость, втянула воздух носом, чувствуя запах старой бумаги и пыли. Снова попыталась найти "шар". Мерцание стало чуть ярче, но тут же поплыло, когда ее внимание ослабло. Голова заныла.

Внезапное мягкое мурлыканье нарушило тишину. Айлин вздрогнула и открыла глаза. Из-за соседнего стеллажа вышел огромный, лохматый черный кот с изумрудными глазами. Он смотрел на нее с царственным безразличием, потом не спеша подошел и уселся в двух шагах, вылизывая лапу. Его спокойствие было почти оскорбительным на фоне ее внутреннего урагана.

Идея пришла сама собой. "Живое существо… Проще, чем дракон или теневая магия", – подумала Айлин с горьковатой усмешкой. Кот выглядел гораздо более доступной мишенью, чем невидимые враги или бушующий Каэл. Она снова закрыла глаза, углубив дыхание. Ладони на камне – якорь. Сосредоточилась на образе кота – его пушистом боку, тепле, исходящем от него, тихом мурлыканье. Попыталась представить нежный, теплый свет, идущий от ее смутного внутреннего "шара" к нему. Не навязывать, не лезть в голову – просто… коснуться вниманием. Ощутить его присутствие иначе.

Сначала – ничего. Только ее собственное напряжение и пульсация в висках. Потом – смутное ощущение… пушистости? Тепла? Или ей просто показалось? Она углубила попытку, сильнее сконцентрировавшись на коте. Внезапно в голове вспыхнуло искаженное изображение – огромные, горящие зеленым огнем глаза, оскаленные клыки, чувство дикого, животного страха! Айлин вскрикнула и рванула голову назад, ударившись затылком о стеллаж. Кот вскочил, шерсть дыбом, и с шипением метнулся прочь.

"Проклятье!" – шепотом выругалась она, потирая затылок. Она напугала его! Полезла слишком грубо, как слон в посудной лавке. Тайрон предупреждал. Головная боль усилилась, давя на виски.

Девушка сделала несколько глубоких вдохов, прогнала панику. Терпение. Тонкость. Якорь. Она снова положила руки на пол, сосредоточившись на его твердости и холоде. Успокоила дыхание. Представила тот самый шар – теперь она старалась видеть его не ярким, а мягким, рассеянным светом, как лунный. И снова направила это тихое сияние в сторону, куда скрылся кот. Не навязывая образов, не пытаясь увидеть – просто излучая беззвучное, спокойное: "Все хорошо. Я не причиню вреда. Просто… чувствую тебя".

Прошла минута. Две. Головная боль отступила, сменившись странной, сосредоточенной усталостью. И вдруг – легкое шевеление в углу сознания. Не образ, а ощущение. Настороженность, смешанная с любопытством. Как легчайшее прикосновение пушистого уха. Оно было мимолетным, едва уловимым, но было!

Айлин замерла, боясь спугнуть хрупкий контакт. Она не открывала глаз, лишь чуть усилила поток успокаивающего света в том направлении. Через несколько мгновений раздался осторожный шорох. Она приоткрыла глаза. Кот стоял в проходе, все еще настороженный, но уже без шипения. Его изумрудные глаза внимательно изучали ее. Потом он медленно, с достоинством, подошел и уселся рядом, в полуметре, продолжив вылизывать лапу, но теперь его мурлыканье звучало громче, словно одобрение или… принятие игры.

Слезы неожиданно навернулись на глаза Айлин. Это была крошечная, ничтожная победа. Она не разгадала пророчество, не приблизилась к пониманию, как помочь Каэлу. Но она почувствовала живое существо. Сделала первый, шаткий шаг в мир, который ее пугал и манил. Это было невероятно сложно и утомительно. И это было только начало.