Слабости

Виталина

Этим утром мы не сказали с Сашей друг другу и двух слов. Я проснулась по будильнику, разбудила Марка, и мы начали собираться в садик. Сын чувствовал себя лучше, никаких симптомов простуды не было. Я помогла Марку одеться, а тот потом побежал в гостиную, чтобы забрать с кресла рюкзак. Как он там оказался, я понятия не имела. Была уверена, что он лежит в комнате Марка. В гостиной на диване, укрывшись пледом, спал Саша. И сильнее всего я не хотела, чтобы Марк увидел отца там. Но он увидел и всю дорогу к саду одолевал меня вопросами, почему папа спал один.

– Он плохо себя чувствовал. Простыл.

– Правда? – Сын запрокинул голову и внимательно наблюдал за мной снизу вверх, будто я не имела права обмануть его. Но я обманывала. В эту самую секунду.

– Правда. Папа просто не хочет, чтобы мы с тобой заболели.

– А он пил лекарства? – Я киваю, и Марк немного успокаивается. Я легко перевожу тему разговора, упоминаю, что сегодня его заберет дядя Максим и привезет ко мне на работу. Марк счастлив и едва ли ножками не притоптывает от радости.

На работе у меня все валится из рук, поэтому Лиля не доверяет мне ничего важнее уборки. Я протираю витрины, перемываю вазы, но не собираю букеты и не принимаю заказы. Моя фантазия сегодня отсутствует. Ничего оригинальнее розы в целлофане придумать не могу, а расстраивать клиентов не хочу. Поэтому все делает Лиля. Не просит меня о помощи, будто знает, что со мной произошло. С ней я об этом не разговариваю. Не потому, что не хочу, а потому, что не знаю, о чем говорить. Муж мне изменял! А может, и продолжает изменять, я не знаю наверняка. Теперь ничего не знаю. После такого в каждом его слове могу сомневаться и все перепроверять. Если бы мы были с ним лишь вдвоем, то сегодня утром Саша проснулся бы в квартире один. Но у нас есть ребенок. Это куда сложнее. Тут нужно решать все не за себя, нужно брать в расчет интересы ребенка. Сделать все так, чтобы не нарушить его отношения с отцом, не заставить Марка волноваться. Не хочу, чтобы в будущем у него появились какие-то проблемы из-за этого.

В таком подвешенном состоянии я нахожусь около недели. Дома мы с Сашей делаем вид, что все хорошо. Только он не подходит ко мне, не обнимает и продолжает спать в гостиной. Просыпается раньше Марка, чтобы тот ничего не заподозрил. Пусть сын мал, но он смышлен для своих лет.

Уложив Марка спать, я выхожу из комнаты и бреду в кухню. Саша сидит в гостиной на диване. Телевизор выключен, горит лишь небольшая лампа у окна. Муж сидит, прикрыв глаза и потирая виски пальцами. Я не смотрю на него долго, ухожу в другой конец квартиры, чтобы побыть одной. Как-то подумать над ситуацией, но не получается. Я собираюсь убрать телефон и заняться уборкой, которая отвлекает, но мне звонит брат. Ночные звонки для него редкость, поэтому я сразу чувствую, что сейчас он звонит мне не просто так.

– Мне приехать? – первое, что говорит брат. Я не знаю, откуда и что именно он узнал, но нет сомнений, что о части истории, в которой я нахожусь последнюю неделю, он осведомлен. – Он мне рассказал. Саша. Твой муж позвонил мне и все рассказал. Он, Лина. Почему мне все рассказал он, а не ты, моя родная сестра?

– Макс, я хотела…

– …но передумала, да? – огрызается Максим. Мы с ним ссоримся редко, в основном какие-то мелкие бытовые стычки. И то все это было в прошлом, когда мы оба учились в универе или жили с родителями. Макс всегда хотел быть старшим братом, но, увы и ах, так и остался лишь моим младшим засранцем.

– Нет, не передумала. Мне стыдно об этом говорить, доволен? – Я наконец-то выбираю подходящее слово и тихо его произношу.

Мне стыдно, что мне изменил муж. Я знаю, что не виновата в этом. Саша сам так сказал мне это, статьи в интернете твердят мне то же самое с уверенностью пятьдесят на пятьдесят. Но не могу принять этот факт так легко. Подсознание ищет причину обвинить во всем и меня, но я сопротивляюсь из последних сил.

– Тут нечего стыдиться, Лина, – уверенно заявляет брат. – И, чтобы ты понимала, я не собираюсь его оправдывать. Ни в коем случае. Мужская солидарность так не работает. Ты моя сестра, и я буду на твоей стороне. Всегда.

– Я знаю.

– Просто не делай скоропостижных решений, хорошо? Не руби сплеча. Не позволяй эмоциям взять контроль.

– Я не собиралась делать ничего такого, – говорю и устало потираю переносицу. Примерно понимаю, к чему ведет брат. И ничего подобного я делать не хочу. Не в моих жизненных правилах.

– Хорошо. Я думал, мне придется тебя отговаривать от секса из мести намного дольше, – облегченно выдает брат, и я замираю. Ни о чем таком я и подумать не могла. Спать с кем-то другим, чтобы насолить мужу? Ну уж нет, на такое я точно не решусь. – Тогда я немного спокоен. Может, мне приехать к вам? Или ты приезжай ко мне с мелким. Поживете у меня, эмоции поутихнут, возможно, что-то и придумаешь.

– Макс, я думала об этом. Я все еще думаю об этом. Мне трудно решить, как лучше. Я не хочу допускать ошибок, как-то навредить Марку. Не хочу… чтобы он винил во всем себя. Ты ведь знаешь, что он начнет думать, будто мы его не любим и все из-за него? Дети всегда считают, что виноваты во всем они. Они, а не взрослые.

– Ты хорошая мама, Лина, – тихо говорит Макс. Я чувствую, как слезы подступают, и быстро прощаюсь с братом. Не хочу, чтобы он слышал, как я плачу. Поэтому поспешно ухожу в ванную, включаю воду и забираюсь в душ. Снова плачу тихо, уткнувшись лбом в стенку. Бурное воображение снова рисует всевозможные варианты того, как проходили встречи этой Маши и мужа. И одна встреча краше и ярче другой. Хочется взять нож и вырезать из воспоминаний все, связанное с этой девчонкой. Но от этого легче не станет. Подобное лишь притупит боль, а мне нужно ее пережить.

Пятнадцатая глава

Маша

На следующий день после занятий, которые я успешно прогуливаю, иду в цветочный магазин. На этот раз цветы мне не нужны, хочется лишь посмотреть в глаза его жене и сказать, как сильно я ее презираю. Остаться с тем, кто изменял тебе, – вверх тупости. Как человек, росший в семье, где царила постоянная измена, я знаю, о чем говорю.

На улице светит солнце, и тучи наконец-то уступили место воздушным белоснежным облакам. Настроение колышется на отметке «могло быть и лучше», поэтому я заправляюсь тройной порцией капучино на безлактозном молоке и неспешной походкой двигаюсь вдоль улицы к нужному магазину. Каково мое удивление, когда я не нахожу девушку у прилавка. Вместо нее у столика стоит ее коллега и собирает букет парню, спину которого я узнаю сразу. Ведь, если бы не вмешательство Янины, эта спина, как и весь ее обладатель, принадлежала бы мне.

– Егор, какая неожиданность! – Я улыбаюсь и подхожу ближе к Родину. Не дожидаясь его слов, сама обнимаю Егора. От него по-прежнему вкусно пахнет, а его рост просто идеально сочетался бы с моим. Такой шанс упущен!

– Привет… Маша. – Его заминка с моим именем немного нервирует, но я списываю все на эффект неожиданности. – Ты тут какими судьбами?

– Просто мимо проходила, – отмахиваюсь и осматриваюсь в помещении. Девушка-флорист бросает на меня взгляд из-под нахмуренных густых и темных бровей. – А ты тут зачем?

– Цветы покупаю. Думаю, больше в цветочном заняться особо и нечем, только если ты тут не работаешь.

Я замечаю, что на прилавке лежит уже один небольшой букет из нежно-розовых тюльпанов и веточек лаванды. Цветы внешне кажутся такими хрупкими, что коснись их, и повредишь. А прямо передо мной девушка собирает другой букет, примерно такой же по объему, но из персиковых роз, не разбавленных больше ничем. Надеюсь, Родин подарит цветы маме и сестре, если та у него есть, а не Янине. Хотя я припоминаю, как Люба мне что-то утром по телефону рассказывала про знакомство Егора с родителями своей девушки.

Почему у всех идет все так хорошо, а я так и остаюсь одна у разбитого корыта с парой тысяч в кошельке и пустым счетом в банке?!

– Ее здесь нет, девушка. – Когда уходит Егор, улыбка с лица флориста пропадает. Лилия – читаю имя на ее бейджике – убирает мусор со стола и выбрасывает все в корзину.

– Кого нет? – Я все же с трудом верю в то, что Виталина сегодня не работает. Я примерно изучила ее график, и сегодня как раз ее смена.

– Перестаньте приходить сюда как к себе домой. Или вам доставляет удовольствие наблюдать за тем, как вы лично разрушаете чужую семью? – А у этого флориста острый язычок, с ней будет интересно поговорить. – Найдите себе свободного мужика и вешайтесь на него. Или всему виной деньги? Так устройтесь на работу!

– Не твое собачье дело, на что я повелась, – огрызаюсь я и подхожу ближе к девушке. Теперь нас разделяет лишь один продолговатый столик, на котором не так давно собирался цветочный букет. – А твоя… коллега полная дура, раз закрыла глаза на все и продолжает жить себе спокойно, будто ничего и не было. Если он пошел налево раз, пойдет снова. И, когда он это сделает, не волнуйся, я буду рядом и пригрею кроватку.

– Выметайтесь прочь, – сквозь зубы произносит Лилия, сжимая пальцами столешницу.

– Всего доброго, – улыбаюсь я и разворачиваюсь на каблуках. – Но сначала заверните мне вон те розы. Будьте так добры.

Ей ничего не остается, кроме как выполнить мой заказ. Приходится просить денег у отца, потому что своих мне не хватит. Но сейчас меня это мало волнует. Я шла в магазин с единственной целью, которая так и осталась невыполненной. Меня подмывает посмотреть на Виталину, увидеть, как она себя чувствует. Но появляться у их дома слишком рисково, а я больше не знаю, где могу ее увидеть.

Полученный букет я приношу в квартиру и ставлю на подоконник в кухне в трехлитровую банку, сама с ногами залезаю на табуретку и обнимаю коленки руками. Думаю о том, как жить дальше. Пытаюсь придумать что-то, но в голове на повторе прокручиваются встречи в Сашей и то, как нам было хорошо вместе. Это ведь преступление – разрушить все из-за… чего? Его жены? Бред!

– В честь чего цветы? – замечаю, как в кухню врывается уставшая и замученная Аня. Вот смотрю на нее и понимаю, что из кожи вон вылезу, чтобы от такой жизни убежать. Не хочу пахать за копейки и приходить домой лишь спать.

– Просто так, – пожимаю плечами, уткнувшись подбородком в коленку.

– Лучше бы еды купила.

– Тебе-то какое дело, куда я трачу деньги?!

– Ты все еще ешь то, что покупаю я. Так что мне есть до этого дело, – ворчит Анька, забрасывая в холодильник немного продуктов. Среди них замечаю любимый йогурт и пачку мороженого. Потом Аня убирает пакет в ящик и моет руки, а заодно и всю посуду в раковине. – Ты когда начнешь мыть тарелки после себя?

– Я была занята, – отзываюсь на ее слова и снова смотрю на цветы.

– Маш, меня это уже достало. Ты не готовишь, ничего не покупаешь. С трудом я могу деньги вытянуть с тебя за квартиру и коммуналку, – ворчит Аня, расставляя тарелки. – Ты когда съезжать-то собираешься?

– Никогда.

– В смысле?

– Передумала. Так что заканчивай этот словесный понос и не доставай меня вопросами. Не до тебя сейчас, – встаю с табуретки и ухожу в комнату, прихватив с собой телефон.

Уже в комнате, лежа в кровати, я захожу в интернет и вбиваю в поисковик фамилию Саши. Его аккаунт я нахожу сразу, так часто любовалась им. Но профиль Александра Гесса всегда был приватным, и на остальные фото я посмотреть не могла, а ведь так хотелось. А вдруг у него там есть фото с женой и ребенком? Наверняка есть. Да у него почти три тысячи подписчиков, мало подписок. Хватит ладони, чтобы все пересчитать. Я захожу на свою страничку и еще раз просматриваю собственные снимки – на каждой я как девочка с обложки. То я с подругами в кафе, то в ночном клубе в объятиях уже бывшего парня. Да, мы расстались, но фото вышло таким крутым, что грех удалять.

Смотря на себя на видео, резко поднимаюсь с кровати и пишу подругам, с которыми обычно гуляю в клубах. Любе решаю не писать. Она после воссоединения со Степановым напрочь забыла о публичной жизни. Ухожу в ванную и навожу марафет для ночных приключений, которые должны помочь мне окончательно вернуться в строй.

Шестнадцатая глава

Виталина

Прошлой ночью настал переломный момент, после которого я приняла решение, что оттягивать наш разговор с Сашей дальше нельзя. Я, как всегда, уложила спать Марка, помыла посуду, приняла душ и ушла в спальню. Саша оставался в гостиной. Я долго лежала в кровати, вторая половина была пустой и холодной, привыкнуть к этому мне было сложно. Я хотела, чтобы Саша вернулся сюда, лег рядом и обнял меня. Хотела. А также я хотела, чтобы он перестал касаться меня вовсе.

Я запуталась.

Слезы снова полились из глаз, а подушка послушно впитывала их. Я кусала ее и пыталась не произносить и звука, чтобы не разбудить сына в соседней комнате. Но, как оказалось, он не спал. Я замерла, когда увидела, как открывается дверь. Маленькие ножки медленно приближались к кровати, на Марке была его любимая пижама, а в руках он держал свою подушку.

– Я буду спать с тобой, – заявил он тихим голосом. В сумраке комнаты я не видела выражение его лица, но материнское чутье подсказывало мне, что он хочет заплакать. Хочет, но держится. Даже Марк сильнее меня.

– Конечно, милый.

Я поднялась и взяла его подушку, положила ее справа от меня. Марк лег быстро, закутавшись в одеяло и прижавшись ко мне. Я повернулась на бок и обняла его маленькое тельце рукой, уткнулась носом в мягкие волосы.

– Я буду спать с тобой. Ты плачешь, потому что боишься монстров под кроватью? – Я лишь кивнула. Знала, что если открою рот и скажу хоть слово, то сразу же заплачу. – Пока папа не вернется в кровать, я буду тебя защищать. Я ведь твой защитник, мамочка.

Мы так и уснули вдвоем. Марк обнимал мою руку и не отпускал, даже когда я проснулась и нужно было будить сына в садик. Я позволила ему еще немного поспать, а потом разбудила поцелуем в макушку. Первое, что сделал Марк, – обхватил мои щеки ладошками и внимательно изучил лицо. Кажется, отсутствие слез его обрадовало, потому что он улыбнулся.

Лишь перед уходом в сад, когда я ушла в кухню за телефоном, услышала, как Марк отчитывал отца. Саша одевался в гостиной, постепенно часть вещей переехала с ним в ту комнату.

– Мама плачет по ночам, потому что ты не спасаешь ее от монстров. Как долго ты еще будешь болеть? – заявил Марк и быстро вернулся ко мне, когда я позвала. Мне так хотелось уйти сейчас из квартиры, что я не стала дожидаться ответа Саши на слова ребенка. Как бы мне этого ни хотелось.

По дороге в сад мы с ним пели песни, которые Марк слушал утром по телевизору, пока завтракал. Уже около сада он остановился, потянул меня за руку, чтобы я присела рядом с ним. Марк, как и утром, обхватил мои щеки ладошками и слегка сжал их.

– Обещай не плакать, мамочка. Днем монстры спят, а ночью я не дам тебя в обиду.

Я улыбнулась и накрыла его ладошки своими, наклонилась и поцеловала Марка в щечки, чем вызвала у него звонкий смех. Уже на работе, пытаясь отвлечься от проблем и полностью сконцентрироваться на цветах, я снова вспомнила слова сына и улыбнулась им.

Сейчас, когда Марк уснул в своей кровати, как мне показалось, я ушла в кухню, поставила чайник и приготовила две кружки. Перед моим уходом сюда я заглянула в гостиную и попросила Сашу прийти. Я не говорила ему о своем решении, хотела еще немного побыть с ним наедине. Саша выполнял мои требования и вел себя отстраненно дома, но, когда Марк был рядом, пытался сделать вид, что между нами все хорошо. Только, кажется, Марк нам не верил. И его слова о монстрах явное тому подтверждение.

Заварив чай, расставляю кружки на столе и сажусь на стул. Сегодня у нас зеленый яблочный с ромашкой. Необычное сочетание, но меня оно успокаивает. Сашу ждать долго не приходится. Он входит в комнату и сразу же застывает, его взгляд прикован ко мне. Я замечаю его гладковыбритое лицо, уверена, если бы не работа, то он бы наплевал на свой внешний вид. Синие круги под глазами, усталый взгляд и взъерошенные волосы. Саша садится напротив и притягивает к себе кружку. Мы сидим так долгие десять минут, пока я не начинаю разговор. Дальше оттягивать нет смысла.

– Я поживу отдельно с Марком некоторое время, – говорю я, не повышая голос. Не так далеко от нас в комнате спит Марк. А если не спит, то он не должен слышать этот разговор.

– То есть… то есть как поживешь отдельно? – Он набирает побольше воздуха, чтобы закончить фразу. Голос сбивается.

– Я еще не знаю сколько. Может, месяц? Год? Я не знаю. Мне нужно пережить это, а твое присутствие все только усугубляет, Саш. В этой квартире мы были счастливы, воспоминания не дают мне спокойно мыслить.

– Я не хочу быть просто воспоминанием! – Он слегка повышает голос, но, опомнившись, продолжает тише: – Не хочу через месяц или год встретить тебя на улице с другим мужчиной. Не хочу, чтобы Марк называл кого-то другого папой. Не хочу, чтобы ты целовала другого, Лина.

– Я тоже много чего не хотела, Саш. Но ты сделал то, что сделал.

После этого мы оба молчим и лишь смотрим друг на друга. Не знаю, о чем думает он, но я вспоминаю. Нашу первую встречу в универе, когда Саша перепутал аудитории и пришел на мою лекцию вместо своего семинара. Он сел рядом со мной, и мы переписывались через тетрадку все девяносто минут. После занятий Саша проводил меня до съемной квартиры, и мы увиделись снова случайно, а после не смогли расстаться. Вспоминаю, как нервничала перед знакомством с его родителями. А потом пила успокоительное, когда мы ехали в мой родной город. Саша сразу понравился моим родителям, он вообще не волновался. А я быстро уснула, ведь выпила больше таблеток, чем нужно было. Вспоминаю, как узнала о беременности и боялась рассказать все Саше. Но он узнал все раньше, случайно найдя чек из аптеки на полке в ванной, где я его оставила и забыла. Сюрприз не удался, но мы все равно были рады. Вспоминаю, как впервые увидела Марка, как Саша держал его на руках…

– Никогда не думал, что можно любить какого-то незнакомца сильнее себя, – сказал он тогда мне. Я его понимала. Я влюбилась в Марка с первой секунды, с его крика, заставившего меня одновременно облегченно выдохнуть и заплакать от счастья.

Вспоминаю его предложение, когда он положил кольцо в ладошку Марка и принес мне с сыном. Вспоминаю нашу быструю роспись и тихую свадьбу. Вспоминаю все и не могу понять, что я упустила. Почему, если все было так хорошо, мы все равно оказались сейчас за столом с этим разговором?

– У меня только два выхода из этой ситуации, – произношу я, до боли в пальцах стискивая кружку. Делаю глоток и понимаю, что чай почти остыл. – Мы год с Марком поживем отдельно. Не в этой квартире.

– Я не хочу быть для него воскресным папой!

– Ты и не будешь. Ты сможешь забирать его из сада, проводить с ним вечера, выходные, но предупредив меня. – Немного успокоившись, Саша все же кивает. Нехотя, но кивает. – Мы поживем так год, и тогда, может быть, все снова будет как раньше… – Я замолкаю, не представляя, как сказать ему то, о чем даже боялась раньше думать.

– Или?

– Или не будет. Но у нас будет год, чтобы все обдумать. У тебя и у меня. Или же мы завтра идем и подаем на развод. У тебя начнется своя жизнь, у меня своя.

– Какой вариант ты уже выбрала? – Саша глотком выпивает остатки чая и отставляет кружку. По его взгляду вижу, что он бы не отказался от алкоголя. Я сама сейчас выпила бы чего-нибудь крепкого.

– Первый, – признаюсь и снова смотрю в зелено-карие глаза мужа, с которым мы будем жить отдельно друг от друга год.

– Первый, – эхом повторяет он и улыбается уголками губ. – Спасибо, Лин.

– Все заслуживают второго шанса, Саш. – Это единственное, на что меня хватает, перед тем как уйти из кухни и вернуться в спальню. Уже там в кровати я плачу, и на этот раз Марк снова с босыми ножками забирается в кровать и жмется ко мне. Я понимаю, что этот год и для сына будет не самым легким, но, может, после наша жизнь станет немного похожа на ту, какой была раньше.

Семнадцатая глава

Маша

В дружбе с другими девочками есть один большой плюс – ни одна из них не лезет мне в голову с советами. Возьми я с собой в клуб Любу, та давно бы мне все мозги проклевала голосом. Ничего против сестры не имею, но порой ей лучше остаться дома (точнее, дома у Степанова), чем тусоваться со мной. Для ночных гулянок, которые я не посещала последние месяцы, пока встречалась с Сашей, у меня есть своя компания. Всего нас трое, включая меня.

Аля и Лена, с которой никто из нас не помнит как познакомился. С Алей мы встретились на дне рождении общего знакомого, с тех пор активно поддерживаем общение. Сейчас Аля грызет гранит науки в каком-то универе, меняет парней как перчатки и каждые каникулы ездит к себе в деревню. Лена, насколько мне известно, работает в шоуруме и на профессиональном уровне занимается тем, что кадрит богатых мужиков. Впрочем, именно благодаря ей я и загорелась идеей выйти замуж за Сашу. Да и вообще, не вспомни я тогда слова Ленки, может, попускала бы на Сашу слюнки, и все. Но нет. Мне стало так обидно за себя. Раз у Ленки получается с богатенькими, то чем я хуже?

– Так и сказал? Что ты пожалеешь? Вот кобель, а?! – Аля пытается перекричать громкую музыку и наклоняется ближе ко мне. Явный знак, что собирается сказать что-то максимально важное и личное. – Ты знаешь, где он живет? Может, машину поджечь? Никто не подкопается и тебя с этим никак не свяжет!

– Ты что ей советуешь, идиотка? – Лена точно не разделяет идеи подруги.

– А что? Его надо наказать! – и для правдоподобности ударяет кулаком по раскрытой ладони.

– Я бы не советовала, девочки. – Лена чуть морщит носик. Мы заняли один из диванчиков на втором этаже, здесь немного тише. На столике уже стоят пустые стаканы из-под коктейлей и полупустая бутылка белого вина, его пьет только Лена. Я держу в руках коктейль и чувствую, как алкоголь постепенно доходит до мозга. Ну наконец-то, а то я устала ждать. – Маш, я понимаю, ты спала с ним четыре… да, четыре месяца, но даже после этого ты не можешь быть уверена, что у него нет сильных связей. Говоришь, у него белая «Ауди»? А что ты еще о нем знаешь, кроме того, что у него много денег и он может избавить тебя от одежды и уложить на лопатки за три секунды?